Смоленцев-Соболь Николай Николаевич : другие произведения.

Ижевское Восстание-4

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 7.44*4  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Все, что пытается пробиться через толщу лжи и позорного молчания в той стране, где правят путины, сегодня затаптывается. Как это было 20 лет назад, 50 лет назад, 70 лет назад. Попытался было депутат гордумы В.Крюков начать правду говорить на своем веб-сайте http://izh-vosstanie.ru/index3.html - а его за горло и давай душить. Сайт сегодня не работает, только и успели, что кое-что ответить на два моих вопроса в Гостевой книге. Кому еще что непонятно? Слава Богу, мы, Ижевцы, тут на свободе. Мы за наших дедов и прадедов еще скажем свое слово! 1 февраля 2009 года.
  Н.Н.Смоленцев-Соболь
  
  
  ИЖЕВСКОЕ ВОССТАНИЕ
  
  (Продолжение)
  
  
  АРМИЯ У НАС - НАРОДНАЯ
  
  Славная история Прикамской Народной Армии - это история нового типа вооруженных сил. Что можно сравнить с нею? Триста спартанцев царя Леонида, закрывших вход при Фермопилах перед полуторамиллионной армией персов? Азовских казаков, что на века прославились своим беспримерным сидением - страшным и Боговдохновленным? 'Старую гвардию' Наполеона, тех самых усачей, что умирали и замерзали стойко, без страха смерти, без жалости к себе?
  Любое сравнение будет неточным. Потому что это не было одноразовым порывом и подвигом, а была изнурительная многолетняя борьба, из которой Ижевцы вышли победителями. Потому что Ижевцы создали первую в мире подлинно народную армию. Это не была казачья вольница, а были регулярные войска: дисциплина, стройность структуры, военная выучка командного состава. В то же время это не были вымуштрованные шагистикой и ружейными приемами 'медноголовые', вопящие славу своему призрачному императору.
  Это были роты и батальоны, каждый воин которых ощущал одно и то же, кровное: я должен защитить Русскую землю, мой город, мой Завод, мой Пруд, мой станок. Позади меня - моя жена, мои дети и родители, мои деды и родичи, мои крестные, друзья, соседи, мой народ. Могу ли я жить без них? Никак. Поэтому я должен идти в роту, брать винтовку, отправляться на позиции.
  Точность работ по металлу создала особое мировоззрение. Ижевцы утверждали новое общественное обустройство, зная, что в старом, дедовском, много ценного, что традиционность - основа успеха. И что армия - кровная часть самого Ижевска.
  Рождение Народной Армии не было запланировано сверху, не было подведено под бюджет, не было решением какого-то одного человека.
  Разбив 9 августа 1918 г. первых карателей, посланных для подавления Ижевска, военные руководители восстания тут же наладили бесперебойное получение сведений о действиях противника. Телеграфы, телефонная связь, которые получили в Прикамье широкое развитие перед войной и во время ее, сыграли свою роль в этом. На стороне Ижевцев оказались служащие почты, рабочие соседних заводов, Сюгинского, Воткинского, Камбарки, Сарапуля. Всколыхнулись крестьяне окрестных уездов, замордованные продармейцами Шлихтера и Зусмановича.
  Эти крестьяне, а с ними сотни фронтовиков, офицеров, вернувшихся с войны, стали давать сведения Ижевцам о планах большевиков и чекистов, о перемещении войсковых частей, об их вооружении, о тыловом обеспечении.
  В период 11-14 августа 1918 г. Штаб обороны неоднократно получал данные о посылке на Ижевск крупных карательных подразделений. Ижевцы стали готовить Оборону. Среди офицеров, обеспечивших военный успех восстания, сразу выделился капитан Д.И.Федичкин.
  Дмитрий Иванович был кадровым военным. Прошел Русско-японскую и Первую Мировую войны. Очевидно, между войнами был прикомандирован к Заводу, так как в Ижевском создавал семью, жил на Старой улице, в доме 118, здесь у него родился сын Евгений, крещенный в Александро-Невском соборе. Как сообщает летописец Ижевцев полк. А.Ефимов, во время Великой войны Д.Федичкин - 'стрелок 13-го Туркестанского полка, он получил большой боевой опыт на Кавказском фронте и был награжден многими боевыми наградами, в том числе орденом Святого Георгия 4-й степени'.
  Войдя в Штаб Обороны, Федичкин выступил с предложением создать небольшую, но хорошо вооруженную силу из 300 человек, по преимуществу из кадровых военных, фронтовиков, знающих дисциплину старой Русской Армии.
  Принцип единачалия и дисциплины, отмененный 'знаменитым' Приказом ?1, восстанавливался. Д.И.Федичкин считал, что 'триста Ижевских опытных в боях и дисциплинированных фронтовиков в десять раз лучше и сильнее в боях такого же числа необученных и разнузданных свободами красных'.
  В случае же широкомасштабных боевых действий, это ядро становилась кадровой основой для разворачивания армии в 3000 человек. Такая профессиональная армия должна была быть обеспечена эффективной системой тыловых организаций и учреждений.
  Дмитрия Ивановича поддержал подполковник А.А.Власов, участник трех войн, имевший опыт кадрового армейского строительства, ставший первым начальником штаба повстанцев. Трехтысячная мобильная армия могла быть развернута в несколько дней. Предполагалось, что основной боевой единицей ее будут роты, численностью от 100 до 200 человек.
  Оба они быстро и со знанием дела разработали примерный строевой устав Народной армии. Главным боевым подразделением становилась рота. Каждая рота делилась на 4 взвода, а взвод на 2 отделения. Каждое отделение состояло из 4 звеньев. Звено возглавлял старший по звену, либо опытный фронтовик либо проявивший себя рабочий. Отделенными и взводными командирами становились унтера и офицеры. Ротами командовали офицеры, прошедшие фронт, имеющий опыт боевых действий.
  Формирование Народной армии взяли на себя, кроме Д.Федичкина и А.Власова, сын бывшего начальника завода капитан Г.Дубницкий, офицеры и некоторые военные чиновники завода. По имеющимся сведениям, как-то был приобщен начальник школы Оружейного мастерства полковник Сорочинский, однако в целом он уклонился от активного участия в восстании.
  Очень важной стороной военного троительства Ижевцы определили снабжение фронтовых подразделений. Денежным, продовольственным, огневым, материальным снабжением занимались офицеры и чиновники Завода. В силу того, что денежная масса Ижевска представляла собой только те 12-14 миллионов рублей, что изначально были в Заводской кассе и на руках, была установлена единая зарплата для чинов Народной Армии в 420 рублей.
  В ротах хозяйственной частью заведовали каптенармусы, помощники каптенармусов и артельщики. При каждой роте было определено по 4 санитара с носилками. В дальнейшем, число санитаров пришлось увеличить - начались тяжелые бои с превосходящим по силе противником.
  Командиры рот несли всю ответственность за свои роты. Возвращаясь из боевых операций на отдых, командир роты прежде всего являлся в Штаб обороны и к Инспектору пехотных частей, давал сведения о боевых действиях, о потерях, о трофеях, о боеспособности вверенной ему роты.
  Среди командиров рот и взводов сразу выдвинулись поручики Зебзиев, Куракин, прапорщики Ермаков, Болонкин, штабс-капитаны Цыганов, Перевалов, Терентьев, а также Зуев, Журавлев, Волков...
  Участие гражданских властей, то есть Ижевского Совета и исполкома, цеховых комитетов и депутатов мастерских, а чуть позже членов Учредительного собрания было, скорее, номинальным. Они подписывали Указы и Обращения. При этом указы и распоряжения гражданских властей подтверждались командующим Народной Армией, начальником Штаба обороны, председателем Союза фронтовиков.
  
   *****
  Впрочем, обсуждение, какой должна быть Народная Армия восставших Ижевцев, быстро получило поправки реальностью. 14 августа 1918 г. на Ижевский были предприняты наступления с двух сторон: с юго-запада по Казанской железной дороге от ст.Агрыз, по железной дороге, и с востока от пристани Гольяны по шоссе.
   Разведка Ижевцев, которая с самого начала была великолепной, донесла, от Гольян выдвинут коммунистический полк из Воткинска (45 верст от Ижевского), в составе 200 человек пехоты, 50 человек кавалерии, при поддержке пулеметной батареи в 4 пулемета. (Как сообщает мемуарист, ижевские рабочие, гостившие у своих родственников под Воткинском, услышали, что куда-то отправляются вооруженные коммунисты. 'Куда они поехали?' - 'Наши воткинские поехали ваших ижевских бить!' Ижевцы, быстро оседлав коней, бросились лесными дорогами к родному городу и обогнали десант, шедший на подводах. Они подтвердили численность и вооружение карателей).
  На другом направлении, от Агрыза (Агрызи) сила красных была такой, что перебрасывалась воинскими эшелонами. Количество красных - до 2500 человек. Вооружены винтовками, пулеметами, ручными бомбами. Очень точные данные передали Ижевцам железнодорожники по своей линейной связи.
  Не оставалось сомнений, что красные пытаются взять Ижевский в клещи.
  Офицеры-повстанцы тут же оперативно распределились. Д.Федичкин повел навстречу красным своих 'триста спартанцев' на юго-запад, в сторону Агрызи. Он был уверен, что две с половиной тысячи красных не устоят перед тремя сотнями Ижевцев.
  В то же время поручик Куракин, собрав немногочисленный отряд заводских техников и артиллерийских чиновников, повел их навстречу десанту с Гольян - на восток.
  Второе боевое столкновение Ижевцев с красными было также успешным.
  Куракинцы встретили коммунистический десант из Воткинска дружным и густым огнем. Противник, потеряв несколько десятков убитыми и ранеными, поспешил убраться восвояси. При этом, разбитые в бою, воткинские коммунисты и анархисты были так деморализованы, что многие попросту разбежались, подальше от греха. Из 250 человек в Воткинск вернулось только 35 человек.
  В этом неравном, но славном бою засверкало имя поручика Куракина. Отчаянной смелости, удивительного хладнокровия в самых безвыходных ситуациях, вместе с тем решительный, умеющий собственным примером воодушевлять бойцов, поручик, а в скором времени капитан Куракин стал одним из первых, кого Ижевцы наградят своей высшей наградой - георгиевской ленточкой.
  
  Отряд капитана Федичкина, выдвинувшийся на Агрызском направлении, имел против себя в восемь раз большую силу. Обычной лобовой обороной или контр-атакой тут дело сделать было невозможно. Дмитрий Иванович применил иную тактику.
  В шести верстах от завода Ижевцы разобрали пути и перегородили железную дорогу перевернутыми телегами. Сами же заняли позиции, спрятавшись по кустам, замаскировавшись и укрывшись в неглубоких окопчиках. Вот и дымы паровозов. Составы идут, красноармейцы поют. Паровозные машинисты увидели, что пути разобраны. Не желая крушения, остановили эшелоны.
  Этого-то и надо было Ижевцам.
  Прекрасные стрелки, они начали методично отстреливать каждого, кто пытался выйти из вагонов. Ни развернуться в боевой порядок, ни организовать оборону из вагонов бандиты не смогли. Карабины и винтовки Ижевцев били без промаха, груды тел у вагонов все росли. Красные поняли, что это закончится тотальным избиением, и вывесили белые тряпки.
  Начались переговоры о сдаче. Ижевцам приходилось ловко маскироваться и скрытно перемещаться, чтобы красные не догадались, сколько их на самом деле. Красные из вагонов кричали, что они мобилизованые, что им даже не сказали, куда их везут. Наконец, они стали выбрасывать винтовки из вагонов и сами спускаться с поднятыми руками. Их число все росло - Ижевцы уводили пленных в лощину и там держали под охраной.
  Воспользовавшись ситуацией, командно-политический состав этого отряда попытался улизнуть. Человек сорок спрыгнули из вагонов и дали чесодрала в ближайший лесок. Ижевцы организовали погоню за ними, а затем поиски по лесу. Эти поиски и вылавливание продлятся несколько дней. Сильно будут помогать окрестные крестьяне, указывая бежавших. Когда же их всех собрали, то увидели Ижевцы, что это все те же 'свои' большевики и максималисты.
  'Этих 40 молодцов, - пишет сам Д.Федичкин, - ижевцы связали крепко по рукам и ногам веревками и с особым почетом, в их же поезде, но отдельно от прочих пленных красноармейцев, отправили на расправу рабочим Ижевска'.
  Другой мемуарист приводит удивленные диалоги Ижевцев:
  'Вы что же, убивать нас ехали? Мало вам показалось?' Захваченные коммунисты молчали. 'Али опять пожрать жирно захотелось?' - не унимался тот же молодой рабочий. Подошел взводный. 'Ты клопам в избе сказки кажешь?' - 'Нет', - ответил молодой парень. - 'А почто тогда с этими кровососами разбеседовался?..'
  Среди захваченных в плен оказался старый знакомый всех Ижевцев - бывший начальник ЧК А.Бабушкин. Как такому не оказать особый почет?
  Первые победы окрылили Ижевцев. Они почувствовали свою силу. С каждым боем прибавлялась выучка. А уж смелости и дисциплины заводским ребятам было не занимать.
  
  
  ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ФАКТОР
  
  Тем 2500 красноармейцев, что ехали подавлять Ижевцев от Агрызи и сдались со всеми своими винтовками и бомбами, было сказано: раз вы мобилизованы, так мы вас демобилизовали, валите отсюда к себе по домам и в другой раз не попадайтесь, а попадетесь - пеняйте на себя! Если же кто-то из вас хочет остаться в Ижевском и послужить трудовому народу, это не возбраняется.
  По свидетельствам участников восстания, большая часть мобилизованных приняли решение возвращаться домой. Около 150 человек вызвались присоединиться к повстанцам. Они были влиты в формирующиеся роты Ижевцев.
  Мы опускаем как откровенную ложь сведения советских партпропагандистов, будто арестные дома в Ижевском были переполнены большевиками и их сторонниками. Что будто бы под остроги стали приспосабливать даже жилые дома. Приводится цифра: 'Имеются, например, сообщения "Ижевского защитника" об аресте 300 большевиков и красноармейцев...'
  Действительно, сообщение газеты: 'было арестовано более 300 человек красноармейцев и большевиков' относится к восстанию в Воткинске, которое имело место 17 августа 1918 г.
  В Ижевском же, по самим советским источникам, к началу восстания всех членов РКП(б) насчитывалось ровно 73, при 25 красноармейцах. При этом надо читывать факт, что в первые часы повстанцы перебили десятки большевиков. В результате, забивать арестный дом оказалось некем.
  Однако он не пустовал, а со временем стал наполняться. Кем? Прежде всего преступным элементом. Документы показывают, что в первые дни произошли в Ижевском бесправные налеты и обыски. Комендант Шабалин сразу выпустил 'приказ ?3', в котором говорилось: 'Вменяю в обязанность под строгой ответственностью всем квартальным следить за правильным несением самоохраны, которая должна быть с 8 часов вечера до 4 часов утра, и всех подозрительных и замеченных в чем-либо задерживать и препровождать в Штаб милиции'.
  Постепенно арестный дом наполнялся также и большевицким элементом, который от уголовного отличался только большей организованностью и опасностью. Но откуда эти брались?
  Ответ простой: сами лезли. Элементарная логика подсказывает: сбежал ты, Иван Пастухов, с ворованной Заводской кассой, так отчего вдруг вернулся? Захотелось под арест? Пожалте бриться. Лесник Иван Мельников заметил Пастухова, который прятался недалеко от Ижевского в лесной сторожке. Дал знать в город: главный большевичок никак опять в город пробирается. Ижевцы выслали небольшой отряд. Пастухов был схвачен и препровожден в тюрьму.
  Удрал чекист Бабушкин. Что же заставило его оказаться снова под Ижевском? Да еще с оружием в руках, да еще в составе красного экспедиционного отряда. Приказ бриллиантов-драбкиных-штернбергов-зусмановичей? Ты больше их слушай, болван! Как говорили у нас в Ижевском: по что пошел, то и нашел. И Бабушкин был выловлен и оказался под стражей у заводских.
  Однако потери были и со стороны Ижевцев. Первые гробы с павшими защитниками были доказательством того, что несут каратели. Пошла череда отпеваний и панихид по погибшим Ижевцам. Служили священник кладбищенской Троицкой церкви отец Павел Попов, служили священники Михайловского и Александро-Невского соборов, Покровской, Николаевской и Пророко-Ильинской церквей. Эйфория после первых побед начала сменяться пониманием реальной ситуации: предстояла война не на жизнь.
  Это отрезвило тех Ижевцев, которые еще полагали, что с красными как-то можно ужиться. Офицеры, возглавившие отряды, осознавали, что без поддержки населения, восстание обречено. Вернувшиеся из боев фронтовики рассказывали в мастерских, как началась Оборона. Газета 'Ижевский Защитник' стала публиковать непритязательные рассказы о боях с карателями, о крестьянских выступлениях, о преступлениях комиссарско-интернациональной клики на Русской земле.
  Общественне мнение в Ижевском становилось зрелым, взвешенным, серьезным. Первые бои показали также, что все это не шутка. Если не освободить всю Россию от нашествия большевиков, то Ижевский обречен на гибель.
  Показательно, что месяц спустя, после следствия, суд вынесет смертные приговоры ряду большевицких и максималистских деятелей. Будут расстреляны: И.Пастухов, начальник военного отдела Исачев, военком Лихвинцев...
  Совпартисторики раз за разом повторяют выдуманную историю, что якобы Пастухов был живьем закопан в землю. В другой интерпретации - полуживым. То есть, очевидно, расстрелянным, но не до конца. И дальше разводится демагогия, что де был конечно, красный террор, но и белый террор был не слабее.
  Все это принявшая иной вид гебешная пропаганда. Как известно, еще со времен Б.Ельцина в конце 1990-х гг, на Лубянке была разработана доктрина 'примирения'. Ельцин даже ввел какой-то праздник 'примирения'. Согласно этой доктрины, в гражданской войне нет ни правых, ни виноватых. То есть обе стороны и правы и виноваты. А потому, конечно, красный террор был, отрицать это никак невозможно. Однако и белый террор был еще тот! Так что, господа и товарищи, с приходом новой власти давайте жить дружно.
  В рамках этой лубянковской доктрины вытащили из вонючих совпартархивов все, что могло бы доказать 'белый террор'. В Ижевске совпартархивисты откопали и одно-единственное упоминание о слухах о якобы закопанном живьем Пастухове. Повторяю, это было всего лишь упоминание, сделанное в 1930-х. И всего лишь о слухах, которых, возможно, в самом деле не было.
  Но совпартагтипропу этого достаточно. Они наловчились в фальсификациях а-ля Геббельс: пошли публикации о замученном герое Пастухове, из газеты в газету стали кочевать краткие и емкие слова 'был закопан живьем'. На эту попагандистскую мульку стали попадаться даже более или менее правдивые публицисты, из которых могу выделить С.Жилина (его 16 статей об истории Ижевска опубликованы на И-нете).
  Но мы-то знаем: все, что с Лубянки, есть ложь. Был красный террор, но никакого белого террора не было. Ни на Юге России, ни на северо-западе, ни на востоке страны. Со стороны белых были меры по восстановлению порядка и правосудия. Преступники должны были нести наказание. Везде, где свергали власть интернационала, восстанавливалась национальная власть, возрождались суды, проводились следствия.
  В Ижевском то же, что и по всей стране. Председатель исполкома Совета рабочих депутатов П.Михайлов объявляет порядок преледования по Закону: '...аресты могут быть произведены только по ордеру Начальника Милиции и то по основательному подозрению... Следованной (так в тексте - Н.С.-С.) комиссии немедленно приказывается выделять уголовных преступников и передавать их Народным судьям'.
  Так было и с Пастуховым. После ареста в лесу, его препроводили для следствия. На допросах он вел себя достаточно нагло. Он не отрицал, что украл 12.7 миллионов рублей, частично тысячными казначейскими билетами, частично серебром и золотом. Все сваливал на Холмогорова. Тексты допросов сохранились в архивах нынешнего Ижевска. В судебном порядке его приговорили к смертной казни. Приговор был приведен в исполнение.
  Именно так осуществлялось правосудие на освобожденной от комиссаров территории. Никаких документальных данных о 'закопке живьем' Пастухова нет. Никаких правдивых свидетельств ни в прессе тех лет, ни в мемуарах ни с белой, ни с красной стороны.
  В дополнение к вышеупомянутым были также расстреляны председатель ЧК Бабушкин, председатель ревтрибунала Михайлов, начальник милиции Рогалев, члены ревкома Папельмейстер, Боталов (иное написание его имени - П.Ф.Баталов), а также пытавшийся укрыться в больнице В.Жечев. Ижевцы встретят известие об этом удовлетворительно: сколько веревочке не виться, а конец всегда будет!
  Меня просто умилил этот самый Папельмейстер. Тебе-то что понадобилось в Ижевском, в самой глубинке Русской сторонушки? Допустим, попал ты в плен и был привезен на работы. Так платили ведь тебе, содержали, жил ты в тепле и уюте. Почему ты, Папельмейстер, решил, что место твое среди членов ревкома?
  Еще понятны мотивы какого-нибудь бывшего пекаря Ф.Горбова, анархиста со стажем, члена ВЦИК-а, что наворовал опиума со складов общества 'Кавказ и Меркурий' и продал его спекулянтам Москвы за 100 тыс. рублей весной 1918 года, а в конце лета решившего 'подзаработать' в качестве карателя под Ижевском - хапать он поехал в Ижевск, только хапать! Свердловы-бронштейны-бриллианты-драбкины таких набирали и вербовали по всей России. А затем с удовольствием посылали пекарей-анархистов в самое пекло. Не вышло Горбову подзаработать и хапнуть. Был захвачен он в плен Ижевцами, допрошен, судим и расстрелян в начале сентября 1918 г.
  Но Папельмейстер!..
  
   *****
  После боев 14 августа, наступило недолгое затишье. Разведка Ижевцев доносила: большевики приказали Камской флотилии, карательным силам Продармии Зусмановича, всем своим 'бонв', регулярным частям 2-ой и 3-й советских армий подавить восстание. Были перехвачены телеграммы за подписью Ленина: 'Взять Ижевский завод во что бы то ни стало!' и Троцкого: 'стереть Ижевский с лица земли!'
  Среди офицеров-повстанцев были свидетели, как это делается в Москве, в Ярославле, в Казани. Сам Д.Федичкин едва ускользнул от чекистов из Казани. Были офицеры, которым удалось выбраться из разгромленного большевиками, при помощи немцев, Ярославля.
  Приказы Ленина, Троцкого и других верховодов большевицкой банды были перепечатаны и распространены среди населения. О них шли долгие пересуды у водразборных колонок и колодцев, в чайных и пивных, у торговых прилавков и за красной меди самоварами, в мастерских и конторах.
  У Ижевцев не осталось ни малейшего сомнения, что такое власть комиссаров. Даже те, кто считал, что можно отмолчаться да как-то отбояриться, поняли: стереть с лица земли, значит, не будет и моего дома, моего подворья, моей земли, моего Завода.
  Люди были возмущены. Роты стали пополняться добровольцами. Уже не по сто, а по 250 человек было в них, и каждый старался внести свою лепту в Оборону.
  В этих условиях большую значимость приобрела газета 'Ижевский Защитник', которая продавалась по фиксированной цене 35 копеек за экземпляр. Редакция газеты располагалась в Генеральском доме. Газету расхватывали сразу. Люди изголодались по правдивой и честной информации, они хотели знать, что происходит вокруг них. Пачки газет сразу из типографии развозились по мастерским, по учреждениям, военным и тыловым службам, отправлялись на позиции обороны.
  Печатное слово, устная разъяснительная работа, а главное - организованность офицеров и фронтовиков, подняли дух Ижевцев: тысячи рабочих, женщин, учащихся каждый день отправлялись на рытье окопов вокруг города.
  Шла организация Народной армии, создавали отделы: артснабжения, инженерной и санитарной службы, финансовый, ремонтный, транспортный. Завотделом артснабжения стал Г.Казаков, командиром артдивизиона - бывший инспектор отдела артснабжения офицер А.Волков, начальником техчасти артдивизиона С.Савкевич.
  Восставшие привлекли к организации Обороны последнего 'законного' директора Завода Я.И.Коневского, инспекторов от Главного артиллерийского управления: В.Оранского, А.Соловьева, В.Боковнева, В.Померанцева, И.Калачева и др.
  Без устали работала разведка Ижевцев. Главный вопрос перед нею был поставлен: какими силами должны быть выполнены приказы Троцкого и Ленина?
  Источниками информации становились близкие и дальние родственники, друзья, знакомые, кумовья, крестные, живущие в Воткинске, Сарапуле, Вятских Полянах, Уржуме, Глазове. Важную информацию поставляли крестьяне. Узнав о восстании в Ижевском, они стали посылать ходоков в Завод: дайте нам оружие! Мы будем сами расправляться с бандитами!
  Повстанцы сразу осознали, что эта всенародная поддержка есть необходимое условие победы. Крестьянским посланцам обещали поддержку, а в случае наличия сформированных дружин, посылали оружие в сопровождении фронтовиков.
  В дальнейшем, эти фронтовики нередко становились военными руководителями отрядов и дружин, вели разведывательную работу, обеспечивали Ижевский сведениями о противнике, а также поставками продовольствия, теплыми вещами, гужевым транспортом.
  В Ижевский потянулись обозы с продовольствием, теплой одеждой, обувью. По селам и деревням разгоралось крестьянское восстание.
  Скоро Ижевцам стало ясно, что стоит против Завода.
  
  
  КРАСНЫЕ БАНДИТЫ ПРОТИВ ИЖЕВЦЕВ
  
  Деморализованная 2-я советская армия (командарм Блохин) разлагалась в Сарапуле. Она состояла из разбитых орд продармии Шлихтера и Зусмановича, из матросов Балтфлота, посланных на усмирение крестьян, но обнаруживших огромные запасы спирта на складах, из нескольких отрядов и батальонов латышских стрелков (известно участие 3-го Латышского батальона, а также батальона Я. Рейнфельда), которых послали грабить хлебный край, а также из одичалых китайцев, бывших рабочих, в количестве до тысячи человек, которым обещали деньги, а за деньги китаец родной матери голову отрежет и принесет заказчику.
  Бродили по округе разрозненные партизанские отряды, боевые дружины и 'бонв', которых большевик И.Максимов пытался собрать в одну 1-ю сводную дивизию. Был еще Сарапульский полк из местных рабочих кожевенных заводов купцов Пошехонова и Смагина, с которых было пользы как с козла молока, Мензелинский стрелковый батальон (более 1000 человек), Уфимская инструкторская школа (более 200 человек),
  В Сарапул были присланы комиссары с особыми полномочиями: Мехоношин, Щеголев, Антонов-Овсеенко, Галанов, о чем сразу было сообщено в Ижевский.
  История дает нам целых четырех (!) Галановых, действовавших в те дни в Прикамье. Это Виктор Дмитриевич Галанов, ставший комиссаром внутренних дел и юстиции Башкирии к лету 1918 г. Это В.П.Галанов, член РСДРП(б) с 1904 г., юрист, закончивший Казанский университет, професиональный революционер, также комиссар юстиции Башкирии (вполне возможно, это 'одна и та же человека').
  Это Сарапульский уездный военком А.В.Галанов (данные Куликова и Дмитриева из их опуса 'Мятеж'), о котором больше нечего сказать.
  Наконец, это видный казанский эсер Прохор Саввич Галанов, он же Львов Михаил Иванович, председатель Казанского совдепа, в дальнейшем, с 1919 года не раз был арестован ЧК, подсудимый 1-й группы на процессе эсеров 1922 года, сыльный Кзыл-Орду. В Сарапул этот Галанов, вероятно, прибыл в августе 1918 г., с секретарем Казанского губкома РКП(б) Е.Стельмахом-Розенталем - после того, как полковник Каппель выбил советчиков из Казани.
  Почему нужно с такой подробностью описывать какого-то Галанова? Дело в том, что излюбленным приемом большевицкой банды было скрываться под вымышленными именами (Драбкин - Гусев, Бриллиант - Сокольников, Лурье - Ларин, Нахамкес - Стеклов, Бронштейн - Троцкий, Апфельбаум - Зиновьев, Розенфельд - Каменев, Зобельсон - Радек, Гольдштейн - Володарский, Радомысльский - Урицкий, Цидербаум - Кедров и т.д.)
  Наличие в истории, связанной с Сарапулом, целых четырех (!!!) Галановых - неспроста. Каждый из Галановых убивал людей. Если же начать спрашивать с него - пусть даже в историческом аспекте! - сразу найдутся знатоки-историки: да это не тот Галанов, наш был хроменький, лысенький и вообще из своей квасной будки никуда не выходил.
  Именно поэтому стоит упомянуть всех их, и лысеньких, и хроменьких, и картавеньких, и в пенсне и без оного. Вот, кстати, почему в старой России, еще до просвещенного века, ворам и убийцам клеймили лбы. Назовись, как хочешь, но со лба клейма убийцы не стереть.
  Не менее излюбленным приемом их было дублирование целых 'властных органов'. Так, в Сарапуле 8 августа 1918 был создан чрезвычайный ревком со всей полнотой гражданской и военной власти. Председателем стал Р.Шапошников, членами - балтийский матрос П.Красноперов и вышеупомянутый уездный военком А.Галанов.
  Однако не проходит и недели, как прибывшие комиссары Мехоношин, Щеголев, Антонов-Овсеенко и Галанов (!) создают дубликат бесценного груза - 'пятерку' ревштаба (свидетельство Г.Щеголева). В эту 'пятерку' вошли: А.Чеверев, В.Галанов, Г.Щеголев, В.Антонов-Овсеенко и Я.Рейнфельд.
  О Чевереве уже было упомянуто. Комиссары-двуименцы сразу приметили этого детину, бывшего маляра из Уфы, на самом деле бродягу, уголовника, получившего срок еще в царское время, а также убийцу и насильника, за которым гонялись рабочие Златоуста, - такого садиста-палача даже большевицкие комиссары встречали нечасто.
  О карательных подвигах его вокруг Агрыза было известно очень хорошо. Кроме того, его знал и, возможно, дал наводку и первые наставления сам... Я.М.Свердлов, с которым Чеверев встречался в Екатеринбурге и который и 'просветил' Чеверева в основах большевизма.
  Эта дубликатная 'пятерка' ревштаба, по замыслу К.Мехоношина, была основной. Общее командование карательной части было передано небезызвестному большевику Антонову-Овсеенко. Это тот самый соратник Ленина 'товарищ Антонов' что за десять месяцев до того брал телефон-телеграф и банки в Петрограде в октябре 1917 года.
  Ко времени посылки на Ижевский 'товарищ Антонов' уже оказался в составе первой коллегии ЧК, утвержденной те же Лениным. Вот ее состав: Дзержинский (председатель), Петерс (заместитель председателя), члены коллегии - Шкловский, Кнейфис, Цейстин, Розмирович, Кренберг, Хайкина, Леонтович, Делафабр, Блюмкин, Александрович, Циткин, Ривкин, Рейтенберг, Фенис, Закс, Гольдин, Гольперштейн, Книгиссен, Дейбкин, Шиленкус, Свердлов, Карлсон, Шаумян, Сейзян, Фогель, Антонов-Овсеенко.
  Позже этот недоучившийся студент будет командовать карателями на Тамбовщине, подавлять крестьянское восстание А.Антонова, вырезая и выжигая села вместе с бронедивизионами Уборевича, конной бригадой Котовского, вместе с тем же кокаинистом-сифилитиком Аплоком и таким же сифилитиком Шлихтером.
  При Сталине неполучившийся 'бонапарт' Антонов-Овсеенко - на дипработе. В Испании будет главным советником коммунистов и анархистов против генерала Франко. Но советовал он неважно, испанские коммунисты с анархистами потерпят поражение в гражданской войне 1936-1939 гг. Сталин вызовет Антонова-Овсеенко в Москву. Там, в подвале на Лубянке, от нового поколения кнейфисов-заксов-ривкиных он получит пулю в затылок в 1939 г. Довоевался, гаденыш!
  То же самое постигнет и самого К.Мехоношина, только чуть раньше. В гражданскую он будет членом РВС Восточного фронта, членом РВС республики, членом РВС Южного фронта. Ко времени 'Великой Чистки' он отойдет от военных дел, будет руководить Всесоюзным научно-исследовательским институтом океанографии и морского хозяйства. И все-таки возьмут его в 1937-м, а в мае 1938-го - расстреляют.
  На сегодня немногое известно о Я.Рейнфельде. По советским данным и данным партархива Латвийского ЦК, Ян Рейнфельд (или Рейнфельдс) был участником Первой Мировой войны, имел опыт боевых действий. С июня по октябрь 1918 г. командир Уфимского латышского батальона (читай - интернационалистов, так как пополнялся этот батальон исключительно пленными австрийцами и мадьярами, местными татарами, пришлыми китайцами, а также направленными из Москвы и Петрограда латышами и эстонцами).
  Уфимский латышский батальон будет Ижевцами разгромлен. Однако Рейнфельд уцелеет. В дальнейшем он - командир 7-го Латышского стрелкового полка во 2-ой Сводной дивизии (комдив - Азин), а затем комполка 247 с.п. в 28-й дивизии Азина. На этой должности был до 1923 года. Награжден орденом Красного Знамени.
  На этом опубликованная биография его обрывается.
  Данные, собранные по участию Рейнфельда в боевых действиях в Прикамье, дают любопытный потрет этого человека. Рейнфельд был правой рукой садиста-палача Чеверева. В банде Чеверева у него был собственный отряд, только номинально подчинявшийся Чевереву.
  Очень часто Рейнфельд оказывается как бы в стороне от основных боевых действий, однако контролирует ситуацию. Банда Чеверева, несколько раз разгромленная под Ижевском, под Агрызом, под Сарапулом, восстанавливалась благодаря усилиям Рейнфельда. Он же принимал участие в массовых казнях крестьян.
  Одна цитата из опуса Дмитриева и Куликова 'Мятеж': 'Против отряда белых, сосредоточенных в [удмуртской деревне] Петухово были посланы артиллерия и рота Рейнфельда. В результате ожесточенного боя вся деревня была сожжена, жители ее разбежались' (стр.181). Как видим, опыта карательных 'ревкомовских' действий Рейнфельду было не занимать.
  Таинственное исчезновение его после 1923 года наталкивает на мысль о переводе его на нелегальную разведдиверсионную деятельность в системе ОГПУ. Совпартпропагандисты Дмитриев и Куликов, которым был доступ ко всем архивам, том числе и архиву Латвийской компартии, умалчивают о биографии Рейнфельда после 1923 г.
  Профессиональный каратель В.Галанов станет наркомом юстиции Башкирии, позже возглавит республиканский суд. Старался, выявлял врагов народа, осуществлял большевицкое правосудие. В 1937-м ему шепнут на ушко, что следующий - он. Участник всех трех революций Виктор Галанов пустит себе пулю в лоб, только бы не попасть в подвалы НКВД.
  Но до этого было еще далеко. Пока же строители светлого будущего решили провести мероприятия по восстановлению боевой мощи 2-й армии.
  Первое мероприятие - облава по Сарапулу. По свидетельству Г.Щеголева, 'Утром 10 августа оцепляю со своим отрядом весь город. Стягиваем бесцельно слонявшихся красноармейцев к Московским номерам (на площади против собора). Провели митинг. Люди повеселели. Привезли обмундирование, достали на заводах сапоги, ботинки. Вооружили, получился неплохой отряд, человек около 2000. 'На Ижевск!' - был лозунг... Разделили бойцов на два отряда. Командование над первым отрядом принял Антонов, над вторым - Чеверев. Тов.Антонов со своим отрядом пошел на Ижевск со стороны Гольян, а Чеверев поехал на Агрыз, с целью вести наступление оттуда'.
  Читатель заметил резкую перемену в настроении слонявшихся красных армейцев: провели митинг - они повеселели. Отчего? Оттого, что было им сказано: кроме Завода, в Ижевском все - ваше, что взял, то твое!
  Принцип мародерства был главным в строительстве Красной армии в 1918 году. Это позже он будет сменен на принцип страха - после казней командного состава по приказам Троцкого. Тогда же Щеголев, Антонов, Чеверев, согнав со всего Сарапула сброд, просто объявляли: в Ижевском пива - бочки, водки - залейся, золота-серебра - кованые сундуки, рви, братва, все ваше!
  Большей частью это были 'интернационалисты', набранные из латышей, военно-пленных мадьяр, австрийцев, либо присланных на работы китайцев. Члены ревштаба 2-ой советской армии обещали им, кроме прочего, платить золотыми червонцами за каждого убитого Ижевца.
  По данным Г.Щеголева, число отряда было чуть больше двух тысяч человек. Одна тысяча должна была идти с Чеверевым, другая - с Антоновым-Овсеенко.
  Однако другой большевицкий источник, а именно А.Кучкин в своей документальной повести 'Чеверев' (1928) описывает историю иначе: Чеверев, которому набили морду под Ижевском, откатился со своей бандой через Агрыз до Сарапула. Здесь он начал собирать банду заново: полторы тысячи мобилизовал из бродящих продотрядовцев, дезертиров, матросов. Их присоединил к Латышскому батальону (около 450 чел.), да своих головорезов - 'бонв' - 150 человек, татар и башкир. Итого - 2100 человек, именно это количество указывает Д.Федичкин.
  Отряд Г.Щеголева по количеству неизвестен. Но, по-видимому, это 'бонв', входящая в карательный отряд Азина и Кучкина. Мы помним, что Азин и Кучкин приезжали в Ижевск в конце июля 1918 г. Их сопровождал командир Бирского полка Чернядьев.
  Группа Антонова-Овсеенко - это не тысяча повеселевших красных армейцев. Во-первых, Я.Рейнфельд имеет в своем распоряжении 530 латышей и мадьяр. Во-вторых, после разгрома Антонова-Овсеенко будет упоминаться Мензелинский батальон, который откажется еще раз идти на Ижевск - 700 человек. И это после разгрома!
  Таким образом, тысяча красных из Сарапула, из них много китайцев, плюс Бирский полк, плюс Мензелинский батальон, матросы Раскольникова и латыши-каратели Рейнфельда. Именно этот отряд оперативно выдвигался со стороны Гольян на карательную акцию. Д.Федичкин оценил общее количество противника на Гольянском направлении в 6000 человек.
  Авторы опуса 'Мятеж' проговариваются: '...имея в руках 4 тыс. чел. в Сарапуле, можно было в то время организовать одно общее наступление со стороны Гольян и Агрыза, окружить ижевцев, тем более белочехи тогда еще не угрожали Сарапулу' (стр.218).
  Очевидно, эта цифра ближе к правде, чем тысяча сарапульских сапожников и бродячих красноармейцев, выловленных Щеголевым. Они же, авторы 'Мятежа', оценивают артиллерийскую мощь красных в 9 орудий: четыре пушки дали Чевереву, пять пушек - Антонову. Другие источники все, как один, говорят о 8 орудиях у Антонова. Да еще об автомобиле 'Руссо-Балт', на котором он собирался въехать в Ижевск.
  
  
  РАЗГРОМ КАК ОН ПРОИЗОШЕЛ
  
  Орде Антонова-Овсеенко нужно было пройти примерно 40 верст. Дорога от пристани Гольяны до Ижевского шла низинами, болотами, чахлыми березняками да осинниками. Кое-где тянулась узкоколейка, но она была в нескольких местах разворочена, а паровозики-кукушки стояли с остывшими котлами.
  Огневая мощь карательной бригады состояла из двухбатарейного артдивизиона (8 орудий) и 32 пулеметов. Обоз в десятки подвод был полон боеприпасов. Красным бандитам было сказано, что при взятии Ижевского патронов они не должны жалеть, потому что в эти подводы они затем будут наваливать добро Ижевцев.
  Политкомиссары подогревали нерусскую банду россказнями о сказочных богатствах Ижевцев: что каждый дом в Ижевском набит серебром, что наряды своих женам Ижевцы заказывали в Парижах, хранят шелка, муслины и собольи шубы в сундуках, что во многих огородах закопаны золотые клады.
  В доказательство приводили знаменитый случай в Сарапуле. Там еще весной, в апреле, взяли купца Стахеева. Потребовали выдать клады. Стахеев сказал, что есть у него сундук, полный серебряными рублями. Пошли, извлекли сундук из подпола. Там же были ассигнации и ценные бумаги. Стали дальше спрашивать. Молчит купец.
  Связали ему руки за спиной, повели на Каму. Там столкнули с мостков в ледяную воду, конец веревки держат в руках, через минуты две потянули: 'Вспомнил, где другое закопал?' Стахеев вспомнил. Сказал. Пошли, откопали еще один ларец кованый, полный серебра. Стахеева опять в реку столкнули. Еще подержали две минуты, вытащили чуть живого - молчит. Снова опустили. Увидев, что пошли пузыри по воде, все-таки вытянули. Заговорил купец. Выдавил из себя о третьем завете. Пошли, выкопали жестяной бидон, полный екатерининских прадедовских ефимков.
  И так шесть раз пытали. Все выпытали. А когда выпытали, то столкнули купца в темную воду, по которой плыли с верховьев белые льдины. А вытаскивать не стали.
  Хохотали каратели: ловко это! Сами тряслись от алчности: точно также с Ижевцами поступим, вытянем клещами из них все про их клады...
  Высадку на пристани Гольяны провели успешно. Пустили сначала латышей под командой Я.Рейнфельда. Под его началом было 500 штыков, 30 сабель, 4 пулемета. Латыши расчистили плацдарм для остальных частей. С Камы стали подниматься барки и буксиры, набитые китайцами, австрийцами, люмпенами и балтийскими матросами. Путь на Ижевский с востока им казался открыт.
  
  Одновременно снова по Казанской железной дороге на Ижевский шла Чеверевская хорошо вооруженная банда: 2000 человек пехоты, 200 человек конных, при восьми орудиях. Там точно так же работали политкомиссары. Промывали мозги лозунгами о революции, об опасности 'черносотенцев', о несметных богатствах Ижевска, которые 'надо взять'.
  Совместными действиями эти 8 тысяч головорезов при 16 орудиях и десятках пулеметов должны были зажать Ижевский в клещи с юго-запада и востока, разгромить восстание, произвести казни повстанцев.
  И на этот раз Ижевцы фронтовики-офицеры использовали свой боевой опыт. Штабу Обороны было ясно, что одновременно удержать и отбросить от города такую силу Ижевцам невозможно. Однако благодаря разведке, у них был запас времени - два-три дня! Этот временой фактор и был использован.
  Штаб обороны призвал горожан на строительство оборонных сооружений и рытье окопов вокруг Казанской железной дороги. Как уже упоминалось, весь город был разделен на жилые кварталы, во главе стояли квартальные. Штаб обороны передавал свои призывы через них: со своими лопатами, кирками, топорами - на рытье окопов. Сотни фронтовиков, заводчан, крестьян из близлежащих сел участвовали в этом беспримерном устроительстве 'фортификации'.
  Были использован опыт маскировки огневых точек и позиций. Были размещены пункты наблюдения и корректировки огня. В окопах на расстоянии 12 верст от Ижевска разместилось до 800 фронтовиков. Были пристреляны все позиции. Ижевцы все делали по 'науке'. В каждой огневой точке была оставлена дощечка с таблицами дистанций до возможных линий и наступления противника.
  Позади этого первого 'вала' был устроен второй, резервный, также в окопах. Дальше шли третья и четвертая вспомогательные линии обороны, с лазаретными фурами, околодками и пунктами перевязки, с санитарными командами и пунктами питания, с запасами боеприпасов и взрывчатых материалов. Командовал этим 'фронтом' поручик Зебзиев, уроженец Ижевского, прекрасно знавший окрестности.
  Все это было заблаговременно подготовлено к отражению более чем двух-тысячного отряда с юго-запада. Сведения, что шел отряд Чеверева, патологического типа, уголовника и палача, подтверждаются более поздними мемуарами советских авторов. Кстати, они не скрывали, что 'палачом' Чеверева называли даже его соратники. Именно его тысячная банда, обросшая мусульманскими ротами, была брошена на Ижевский от Агрыза.
  17 августа эшелоны Чеверева вошли в зону Ижевцев. Их пропустили на первые 6 верст. Затем замкнули позади них фронт. Эшелоны, имевшие блиндированные площадки, продолжали движение на Ижевский. Однако в 6 верстах от города железная дорога оказалась полностью разрушена. Ижевцы растащили даже шпалы (из них делались долговременные огневые точки) и срыли саму насыпь.
  Чеверевцы, татары, мадьяры и латыши, стали сгружаться. Пехота, выстроившись походным порядком, продолжала двигаться на Ижевский. Кавалерия выслала разведку. Ижевцы никак не обнаруживали своего местонахождения. Артнаблюдатели красных смотрели в бинокли на затихший Завод, громадная труба которого возвышалась над Прудом. И не увидели ничего настораживающего.
  Красные решили, что повстанцы разбежались, и Ижевский окажется легкой добычей. Выстроившись колонной, они зашагали по тракту вдоль разрушенных железнодорожных путей. Имея большой опыт карательных акций, массовых расстрелов, сожженных сел, в которых им приходилось иметь дело с крестьянами, чье вооружение в лучшем случае было представлено охотничьими берданками, Чеверев, по свидетельству мемуариста, даже выслал ни боковых, ни фронтовых дозоров.
  Ижевцы дали колонне втянуться в 'мешок' по тракту. Затем по колонне врезал единственный бронированный пулемет Ижевцев. Его поддержали слаженные залпы винтовок. Повстанцы с хорошо укрытых позиций начали расстреливать этот сброд. Кавалерия красных оказалась вся на лошадях, реквизированных у крестьян. Лошади испугались стрельбы и взрывов, сбросили ездоков и ускакали под улюлюкание Ижевцев.
  Красные пытались занять круговую оборону на земле и открыть огонь из своих пушек. Однако Ижевцы метким огнем перебили орудийную прислугу. Люмпены и шпана Чеверева, как и латыши с мусульманами поняли, что для многих - это последний день на земле, что никаких 'золотых кладов' им не видать, так как зароют их, как те клады, только никто не будет откапывать. Стали отступать, прорываясь через линии обороны позади, оставляя убитых и раненых.
  Роты под командой Зебзиева гнали их сколько было возможности от Ижевского. А конная разведка - еще дальше, отлавливая отставших.
  
  
  СТРАТЕГИЧЕСКАЯ ПОБЕДА
  
  После разгрома карателей на Казанском направлении Ижевцы остановились на укрепленных рубежах. Победу на этот раз не праздновали. Было некогда. Несколько рот и взводов вернулись в город. Им на смену пришли свежие роты, частично из учащейся молодежи.
  Так налаживалась 'ротация' подразделений, которая позже будет так часто применяться в современных войнах, вплоть до войны США в Ираке. Ижевцы, со своим здравым подходом к любой задаче, с первых дней Обороны применили прием 'пересменки' взводов и рот.
  Теперь пришла очередь для 6-тысячного отряда, что вел Антонов-Овсеенко от Гольян. Разведка доносила: большевицкая орда развоилась, идет двумя потоками. Один, поменьше, по болотистому Гольянскому тракту, на Завьялово, обходя город с юга. Другой, до пяти тысяч штыков, Антонов-Овсеенко пустил по шоссе вдоль узкоколейки, прямо с востока. (Железная дорога Ижевский - Гольяны была построена и введена в эксплуатацию в 1916 году)
  По задумке этого стратега-недоучки, вся 8-тысячная масса должна была соединиться в Ижевском и совместным ударом с юго-запада, юга и востока раздавить повстанцев. Гладко было на бумаге, да забыли про овраги.
  Чего Антонов-Овсеенко не ожидал, это полного поражения двухтысячной банды на юго-западе. Вполне вероятно, что он даже не знал, что 17 августа чеверевцы и латыши были отбиты. Потому что продолжал движение на Ижевский. Более того, Рейнфельд, как пишут совпартисторики, по какой-то причине оставил Антонова-Овсеенко и отошел назад, к Гольянам. Там засел на пароход.
  Военная мысль Ижевских капитанов и поручиков работала, можно сказать, в генеральском режиме. На Гольянском направлении Ижевцы применили уникальный по смелости, риску и точности исполнения стратегический ход.
  Считая себя великим полководцем, Антонов-Овсеенко спал и видел, как он берет в клещи Ижевск. Бóльшая часть шла по шоссе вдоль железной дороги, от пристани, оставив г.Воткинск у себя в тылу. Другую часть, в тысячу человек, он послал южнее, по Гольянскому тракту, на село Завьялово, что в 12 верстах к югу от Ижевского.
  Как свидетельствуют мемуаристы, еще 14-го августа, после отражении наскока большевиков из Воткинска, Ижевцам стало известно от пленных, что соседний рабочий город - за них. Там есть своя организация фронтовиков. Там точно так же лютует ЧеКа. Оттуда Ижевцев предупредили загодя о десанте.
  Воткинск - родина великого русского композитора П.И.Чайковского - находится на расстоянии 45 верст от Ижевского. Это был промышленный центр, который поставлял паровозы, паровые и дизельные двигатели. Население - 35 тысяч человек. Города роднились через кланы. Ижевцы, случалось, находили работу на заводах Воткинска. Воткинцы, бывало, перебирались в Ижевский.
  Была, однако, немаловажная разница между ними. Ижевский исторически сложился как город оружейников. Оружейное дело и все, что с ним связано, стало особинкой Ижевцев. Поэтому, возможно, и в характере у них преобладали такие качества, как добрая толика индивидуализма, самоуважение, личная храбрость.
  У воткинцев, с их крупным промышленным производством, развился коллективизм, сплоченность вокруг идеи общего. Можно с уверенностью сказать, что социалистические бредни в среде воткинцев укоренились гораздо крепче. Позже мы увидим, как это отразилось на судьбе всего Ижевско-воткинского восстания.
  А в те дни, сразу после разгрома отряда воткинских коммунистов, Ижевцы послали своих представителей к соседям: мы начали, не будет ли вашего желания присоединиться? Воткинский союз фронтовиков подтвердил: если поможете людьми и оружием, мы присоединимся, выступим против большевиков и комиссаров.
  Вот здесь и проявился блестящий дар стратегов у Ижевцев. Они знают, что шеститысячная орда прет на них с восемью пушками, 32 пулеметами с востока. В то же время они должны держать оборону на юге, на Казанской железной дороге - разведка доносит, что чеверевские недобитки опять переформируются, получая подкрепления. Что же Д.Федичкин и Штаб обороны предпринимают? Они собирают усиленную роту в 250 человек под командой прапорщика Болонкина - и высылают в обход большевицкой лавине на Воткинск.
  Это был чрезвычайно рискованный маневр. Ижевцы должны была выйти в глубокий тыл большевикам, поддержать восстание воткинцев, разгромить чекистов и армейские подразделения большевиков в Воткинске. Затем, по мере развития событий, усиленные рабочими воткинских заводов, ударить в спину Антонова-Овсеенко.
  Было очень много 'неизвестных' в этом плане. Насколько воткинцы готовы к боям? Как сильна и влиятельна их организация фронтовиков? Смогут ли они сорганизоваться и единым ударом с ротой Болонкина подавить большевиков в самом Воткинске? Смогут ли затем быстро выдвинуться и ударить в тыл Антонову?
  Надо было учесть, что Кама была в руках матросов небезызвестного Ф. Раскольникова: его канонерные лодки, пароходы, переделанные под военные суда, своей живой силой и огневой мощью и поддерживали Антонова-Овсеенко, и не давали возможности маневра. Латыши Рейнфельда с частью матросов прохлаждались на пароходах, заливаясь спиртом.
  Однако Ижевцы - с их характером! - не отступили.
  Итак, воткинцам было сообщено, что утром 17 августа им на помощь придет отряд Болонкина. Вооружения у воткинцев не было. Отряду Болонкина поэтому пришлось нагрузиться дополнительными винтовками и огнеприпасами. Задача была не из простых: ночью, лесными путями, обойти движущийся навстречу 6-тысячный большевицкий отряд, переправиться через ряд водных преград, выйти на Воткинск по возможности не замеченными, в установленное время, на заре, атаковать город, извне поддерживая восстание в городе. В ночь с 16-го на 17 августа отряд Болонкина вышел из Ижевска.
  В то время, как роты поручика Зебзиева отбивались от наседавших бандитов на юго-западе, а колонны Антонова-Овсеенко маршировали по трактам на Ижевский с востока, воткинцы атаковали свой реввоенсовет и казармы. Оружия у них было мало, в основном револьверы и несколько винтовок. Однако в самый решающий момент им на подмогу пришли Ижевцы. Они появились ускоренным маршем, быстро раздавая винтовки и патроны и тут же включаясь в атаки на большевиков.
  Удар был ошеломляющий. Воткинские большевики, чекисты, милиционеры, отстреливаясь, стали разбегаться. Через несколько часов их сопротивление было подавлено. Повстанцы овладели городом. Остатки красных бежали в сторону станции Чепца, под прикрытие 3-й красной армии.
  Это была блестящая стратегическая победа. Тем более, что результатами ее повстанцы тут же воспользовались. После радостного приема воткинцами, Ижевцы, подкрепившись, стали разворачиваться назад. А бой под Ижевском только разгорался.
  
  
  БОЙ НА ГОЛЬЯНСКОМ НАПРАВЛЕНИИ
  
  Очевидно, что тот фланговый удар, что шел на с.Завьялово и от него, с юго-востока - по Ижевску, был все-таки достаточно неожиданным. Само Завьялово было сходу занято красными. Они сделали его плацдармом для дальнейшего наступления. Здесь разместился красный артдивизион, обоз, телефонисты, околодок. Отсюда колонны латышей, матросов и китайцев устремились на город.
  В самом Ижевском практически никого не осталось. Д.Федичкин с отборными ротами ушел встречать главные силы Антонова-Овсеенко на железной дороге. С юга, со стороны Завьялова, Ижевский оказался беззащитен. Об этом тут же сообщили в Штаб обороны местные крестьяне.
  По свидетельствам мемуаристов, начальник Штаба, подполковник А.Власов был вынужден с несколькими чинами Штаба бегать по улицам и собирать, кого возможно. Было ясно, что этот фланговый удар красных мог опрокинуть повстанцев.
  Под команду А.Власова собрались все, кто мог: фронтовики, рабочие, которые не были в смене, гимназисты и учащиеся ремесленной школы, чиновники и даже два бывших городовых. Пришли также легко раненые. К отряду присоединился и член Учредительного собрания В.Бузанов - рядовым бойцом. Всего набралось около 200 человек. Наскоро сколотились в неполные взводы. В то же время скрытно выдвинули группу подрывников - они заложили на дороге мощные фугасы.
  Красные были уже в одной-двух верстах от города. Их пушки уже были выкачены на открытые позиции против города и ударили по Ижевску.
  Немногочисленный отряд А.Власова быстро пошел им навстречу. Не задерживаясь ни на миг, бросились в атаку, крича яростное 'Ура!' Противник был ошеломлен. Каратели были уверены, что от Завьялова до Ижевска они не встретят сопротивления. Неожиданно перед ними выскочили разъяренные Ижевцы, штыки примкнуты, винтовки и карабины бьют без устали. Тысячный отряд латышей, матросов и китайцев был смят. Красные побежали в панике.
  Как сообщалось позже в газете 'Ижевский Защитник', повстанцы начали их преследование. Часть отряда в количестве 24 (!!!) человек обогнали собственные цепи и гнали красных все 14 верст до Завьялова. В это же время подрывники сделали свою работу: фугасы были взорваны прямо под повозками и артиллерией красных. Можно представить ужас латышей и китайцев. Таких русских они еще не встречали на своем палаческом пути.
  В Завьялово, как было сказано, стоял обоз красного отряда. Добежав до села, большевики и интернационалисты решили было, что тут у них будет их крепость. Они даже перегруппировались и попытались произвести контр-атаку.
  Однако те же 24 Ижевца безо всякого сомнения жахнули по ним залпом и кинулись вперед, сминая и докалывая врага. Каратели побросали винтовки и продолжали свое паническое бегство.
  В результате этого беспримерного рейда было взято в с.Завьялове: 250 винтовок, 170 снарядов, более 60 телег, повозок, большое количество патронов, снаряжения, обмундирования и несколько походных кухонь.
  По телефону из Завьялова повстанцы затребовали свой Штаб обороны: нужно подкрепление, пошлите роту! Не можем же мы, в количестве неполного взвода, гнать тысячные банды до самых Гольян.
  Всех участников этого беспримерно боя Штаб обороны представил к высшей награде: Георгиевской ленточке. Поименно их список:
  Анисимов С., Бабушкин (дальняя родня тому, чекисту, - и полная противоположность по духу), Белкин А., Борисов Г., Бузанов В., Власов А., Горев П., Двоеглавов А., Епифанов А., Иванов Г., Иванов Л., Исаев Ф., Кирпичников М., Коробейников М., Кузнецов П., Лазовский А., Леньков А., Пименов П., Савинцев И., Смоленцев Г., Федотов Н., Чернышов С., Чернявский В., Южанов А.
  
   *****
  Что же происходило на главном направлении красного удара, на Гольянском шоссе и железной дороге?
  Куракинцы, охранявшие шоссе, смело ввязались в бой - прямо под вечер 17 августа. Антонов-Овсеенко приказал развернуться своим батальонам и окружить смельчаков. Куракинцы, истинные вятичи, пощелкали из карабинов сколько могли, выбили несколько десятков красных и - неожиданно! - исчезли. Растворились в громадном лесу вокруг Ижевского, будто их и не бывало.
  До Ижевского оставалось 18 верст. Антонов-Овсеенко собрал командиров. Те, что были из местных, заявили, что это безумие - наступать на город через лес под вечер. Столетние черные ели могли укрыть тысячи и тысячи Ижевцев. Наступление возможно продолжаться только по шоссе, следовательно - надо ждать утра. К тому же от с. Завьялова прибыли сильно потрепанные каратели, сообщили, что 'Ижевцы - это звери!' Дороги они взрывают, одному на двадцать напасть - ничего не стоит, пленных не берут, сами не сдаются, раненых большевиков докалывают.
  Идти на Завьялово Антонов-Овсеенко не решился. Там, конечно, теплые дома крестьян, еда, питье. Но там же 'эти звери' Ижевцы. Сколько их, никто не знает. Однако если отряд в 1000 штыков побежал от них, значит, немало.
  Этот болван решил стать на ночлег просто в чистом поле, благо вроде бы погода установилась. Так и сделали латыши да мадьяры, да люмпены с матросами. Натащили хвороста, разожгли костры.
  Возможно, костры и собравшиеся вокруг них толпы дезертиров в Петрограде в октябре 1917 года и выглядели устрашающе. Так что Временное правительство, вместо того чтобы разогнать этот сброд и раскидать головни, решило отсидеться в Зимнем Дворце. Тут-то Антонов-Овсеенко и проявил себя, захватывая телефон-телеграф-почту-банки-и-мосты... Но Ижевский Завод августа 1918 года - это не Петроград без власти. А Ижевцы - не министры-масонишки.
  Обложив секретами и наблюдателями весь антоновский табор, штабс-капитан Куракин послал своих бойцов в город и к основным силам Ижевцев. Дислокация красных - как на ладони. Количество легко прикинуть по кострам. Сила, конечно, страшная. Но так и мы не вчера родились!
  Как и в бою под Завьяловым, Ижевцы выслали группу подрывников. Во главе подрывной команды стоял техник В.Аксенов. Под покровом ночи они закопали на шоссе мощные фугасы.
  Полковник Д.Федичкин всю ночь и следующее утро продолжал комплектовать роты. 'Народная армия' выросла сразу на 600 человек в дополнение к тем, что уже были. Вместе с отрядом артиллерийских чиновников и техников Куракина это была уже сила, которая могла по крайней мере сдержать противника.
  Утром 18 августа каратели продолжали движение на Ижевский. К 2 часам дня вошли в лес по шоссе. Раздались ужасающей мощи взрывы. Это подрывники сделали свою работу. Несколько подрывников были пойманы большевиками и тут же казнены. Однако потери у красных были тяжелые: убитыми и ранеными до 200 человек, много лошадей было выведено из строя, переломаны повозки и телеги. И главное, был нанесен моральный удар. Антонов-Овсеенко с его бандитами познали на своей шкуре, что Ижевск им просто так не дастся.
  Объединенный отряд Федичкина и Куракина встретил врага плотным ружейным и даже артиллерийским огнем - единственная пушка Ижевцев сделала 6 выстрелов, затем ее заклинило. Однако огонь из карабинов и винтовок был для красных убийствен.
  Тем временем из города на боевые позиции подходили и подходили вновь сформированные роты. Д.Федичкин старался использовать лесную местность для маскировки, для маневра, для атак и контр-атак. Главная задача была поставлена по-военному четко: окружить противника в лесу и уничтожить его!
  Капитан Цыганов со своим отрядом получил приказ обойти красных с левого фланга. Штабс-капитан Перевалов со своей колонной должен был углубиться в лес справа, обойти противника и отрезать ему отступление. Штабс-капитан Терентьев со своей усиленного состава ротой должен был стоять прямо перед карателями и бить их лобовой атакой.
  Ничего не видя, ничего не понимая, но почуяв свой неизбежный конец, красные попытались взять круговую оборону и с боем выйти из леса к Ижевску. Все восемь орудий стали изрыгать огонь. Все тридцать два пулемета застрекотали. Тысячи винтовок били и били во все стороны. Снаряды валили громадные ели, пули секли ветви.
  Ижевцы отвечали прицельным огнем. Старались не попадаться на глаза врагу, закапывались, забирались на деревья и оттуда выбивали краскомов, маневрировали, прятались. Каждый шаг вперед для красных был завален трупами латышей и китайцев.
  Снова наступила ночь. Ижевцы неумолимо сжимали кольцо вокруг карателей. Антонов-Овсеенко понял, что его карьере 'красного Наполеона' пришел фитюк. Еще немного, и 'эти звери' вытащат его из Руссо-Балта и повесят на ближайшем суку. Он не стал дожидаться развязки. Ночью, с частью конных и артиллеристами, просочился через Ижевцев и дал чесодрала, только его и видели.
  Д.Федичкин так описывает финал этого боя:
  'К рассвету 19 августа противник расстрелял все патроны и снаряды, и стрельба затихла. Ижевцы бросились на обессиленных красных с громким криком 'ура!' и добили насмерть всех раненых большевиков. Ижевцы в этом бою разбогатели пушкой, пулеметами, награбленным большевиками золотом и массой коммунистической литературы, которую тут же в лесу сожгли дотла'.
  Совпартисторики, опираясь на данные Центрального госархива сов.армии, описывают этот бой коротко: 'В тот день 19 августа он (Антонов-Овсеенко) достиг окраины Ижевска. Бой шел у д.Карлутка, но отряд был разбит мятежниками, потерял половину пулеметов и одно орудие'.
  Это была крупная победа Ижевцев!
  
  В этот день колокола Михайловского собора и церкви Александра Невского на Набережной радостно звенели, как на Пасху. Семьи встречали своих защитников со слезами на глазах, с иконами, с крестным ходом навстречу.
  Возможно в этот день Ижевцы, превозмогши муку смертную, ощутили себя под защитой Господа нашего. Они утвердились в своей правоте. Мемуарист вспоминает, как шли по улицам города, по Трактовой и Старой, по Куренной и Троицкой, по Седьмой и Девятой, по Пятой и Тринадцатой, по Овчинникову, Бодалевскому, Прасовскому и Моклецовскому переулкам группы бойцов и офицеров, а из каждого дома выходили к ним старики-кафтанники, выносили чарочку, с поклоном просили отведать, звали в дом, крестились и молились. И удальцы куракинцы, терентьевцы, 'техники', уже приняв, может, с дюжину стаканчиков, громко отвечали, поднимая перст к небу: 'Не в силе Бог, а в правде! Он-то все знат, не сразу выдаст, но знат...'
  Сразу за разгромом 6-тысячного отряда Антонова-Овсеенко последовало очищение всей территории между Ижевском и Воткинском. Отряд Куракина молниеносным броском вышел на пристань Гольяны, сбив с нее красных. С севера появились отряды воткинцев. Установилась прочная связь между двумя центрами Обороны. Зато между 2-ой советской армией, чей штаб размещался в Сарапуле, а затем в Вятских Полянах, и 3-й советской армией, получился разрыв на сотни верст.
  Этот разрыв ширился. Среди советских главарей началась паника. 21 августа 1918 года наштарм-2 Блохин бежит из Сарапула, а через два дня в перехваченном телефонном разговоре признается: 'Гольянская группа... наголову разбита и пришла в состояние полной небоеспособности... Мензелинский батальон (посланный к район Воткинска, на пристань Галево - Н.С.-С.), около 700 штыков, отказался идти против Ижевска...'
  В данном случае, под словом 'Ижевск' уже имелось в виду район Ижевского и Воткинского заводов, сел между ними и прилегающих волостей и уездов.
  Чеверев со своей бандой был отброшен от Агрыза к Сарапулу. Там он обнаружил, что штаба армии, как такового, уже нет. Зато все тащат, кто что может. Чеверевцы приняли в грабеже участие. При первом же известии, что на Сарапул идет отряд Ижевцев, красная шпана подхватила свои манатки, погрузилась на все, что могло держаться на воде, и поплыла прочь.
  
  
  ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
  
Оценка: 7.44*4  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"