Сначала Ральф вытер пылающую щеку носовым платком, и на платке остались следы ярко-красной помады с запахом свежей крови. Его чуть не стошнило от этого запаха. Он остановил машину и посмотрел на свое отражение в зеркало. Отпечаток ее страстных губ алел на небритой щеке Ральфа.
-Сука!- прошипел он,- она заразила меня сифилисом, тварь.
Он ничего не понимал в сифилисе и знал только, что сифилис передается половым путем и через поцелуй. Соития как такового не было, значит, поцелуй, которым она наградила его напоследок, и даже не она, а ее отвратительно красные губы, выскользнувшие из рук Ральфа. Он помнит, что поднимал губы с пола, но куда они исчезли потом - ему неведомо. Все смешалось в голове Ральфа и жило по своим законам: мысли отдельно от впечатлений, впечатления, как вырванные наспех листки из юношеского дневника, которые надо немедленно сжечь. Но сначала надо найти туалет, чтобы продезинфицировать щеку.
Притормозив машину рядом с придорожным кафе, он, как больной диареей, скорчив страдальческую мину и зажав правой рукой живот, прошмыгнул мимо удивленного бармена, в сокровенное место любого заведения - сортир.
К счастью, туалет в конце коридора был пуст. Ральф принялся старательно оттирать проклятый поцелуй жидким мылом, холодной и горячей водой, освежителем воздуха, туалетной бумагой -все тщетно, только правая щека Ральфа стала похожа на вареного рака, а левая щека была бледна, как смерть.
Отпечаток стал еще ярче и выглядел вызывающе. Ральф отвернулся от ненавистного зеркала.
-Все ли в порядке у меня с головой,- подумал он. А вдруг в то время, как мне кажется, что я заразился сифилисом, на самом деле ничего нет. А вдруг сама эта мысль признак безумия? Неужели я сумасшедший? А даже если и так, что из этого? Кто не безумен, тот либо глупец, либо негодяй...
Он вытащил из кармана брюк помятую пачку сигарет и закурил.
Мое поведение с Мартой,- продолжал он свои размышления,- было смешным, попросту смешным. Что она подумала обо мне, эта аппетитная вдовушка? А какое мне дело до того, что подумала эта стерва! Животное! Ничего, кроме физиологии, никакой психологии. Бесполезно брать ее как морскую свинку или лягушку для психологического эксперимента. Самое большое - для физиологического... Но разве психология, особенно женская, есть нечто большее, чем физиология? Да и вообще, есть ли у такой развратной женщины душа? Не прошло и сорока дней после смерти мужа, а она... Тварь...
Ральф сплюнул на пол, и, облегчив этим плевком свою душу, смело прошел через коридор к стойке бара.
- Виски, пожалуйста,- выпалил он.
- Виски нет,- сухо ответил бармен,- могу предложить пиво.
Ральф взял пиво и уселся за пустой столик. Странные образы, зарождавшиеся в его сознании, непостижимым образом переходили в иллюзорный мир за окном: гигантские муравьи, сновавшие между утонувшими в тумане машинами, волокли ( нет, тащили) на своих согнутых спинах останки расчлененной на куски реальности... Вот один из них, черный муравей, с глазами полными злобы, закинул через плечо ножку молодой женщины, ступню которой венчала изящная туфелька на маленьком каблучке. Это была нога Марты. Те же колготки сеточкой, та же перламутровая туфелька, тот же размер. Рыжий муравей, волочивший за собой женское туловище, увидев через стекло Ральфа, остановился и покрутил пальцем у виска. Бледное лицо Ральфа застыло в маске свихнувшегося идиота.
- Что с тобой? - спросил муж Марты, кладя руку ему на плечо.
- И ты еще спрашиваешь? Разве ты не видишь, что со мной случилось?
- Я знаю о случившемся извне, то есть я знаю, что сделала она, а вот, что произошло с тобой, изнутри, я не знаю. Ты хотел поступить с ней, как с лягушкой, а она сделала лягушкой тебя. Ну, так прыгай в лужу -квакать и жить!,- сказал призрак.
- Умоляю,- закричал Ральф,- оставь меня в покое.
- А еще говорят,- не унимался призрак,- что человек не знает не только своего голоса, но и лица, он так же не знает ничего своего, самого ему близкого, того, что составляет часть его существа, например любимую женщину.. Но если отрезать часть ее бедра, то он почувствует такую же боль, как и она... А если лишить ее половых губ....
- Замолчи,- остановил его Ральф. Он был в ужасе от самого себя и от того, что с ним происходило, точнее от того, что с ним не происходило, Эта холодность, по крайней мере, внешняя, это спокойствие, с которым призрак, изрекал здесь свои бредовые предположения, заставили Ральфа усомниться даже в собственном существовании. Его вдруг охватило чувство, в котором смешались грусть, горечь, ярость, страх, ненависть, презрение и стыд.
- Она меня заразила сифилисом,- отрешенно сказал он призраку.
-Тогда надо все смешать: сон- с явью, выдумку - с жизнью, правду -с ложью. Стать лягушкой для самого себя.
- Что это значит?
- Поставить опыт на самом себе. Покончи самоубийством! Ведь все- равно рано или поздно тебя найдет полиция, и тогда ты снова окажешься в роли подопытной лягушки. Разве ты не знаешь, что в нашем мире так заведено: либо ты сожрешь, либо тебя сожрут...
Призрак вырвал из рук Ральфа пустую бутылку и с ожесточением ударил его по голове.
- За Марту,- как можно торжественнее провозгласил он, и, упав (нет, скорее рухнув) в кресло, расплылся как кисель напротив уткнувшегося в стол Ральфа, в надежде узреть когда-нибудь обновленное сознание последнего. Он знал Ральфа, как облупленного, ведь тот был одним из сотрудников фирмы, которую возглавлял муж Марты.
- Как это было давно,- вздохнул призрак. Перед его глазами промелькнули последние дни жизни, наполненные болью и страданием. Больница, белый коридор и Марта, такая близкая и далекая одновременно. О боже, как он ее любил.
- Мне кажется невероятным,- чуть слышно прошептал Ральф, придя в себя,- что в моем состоянии, после всего, что произошло, я еще способен спокойно взирать на твою мерзкую рожу..
И вдруг он вспомнил. Смутное предчувствие предстоящей встречи с призраком возникло как раз в тот момент, когда он уходил от Марты. Фотография в похоронной рамке, стоявшая на комоде. Покойный смотрел на него упрямо и неотрывно, и вдруг Ральф почувствовал, что он находится внутри него. Он как бы внедрился в него, как микроб, как инфекция, и с этой инфекцией Ральф покинул дом Марты. Да-да именно тогда он подписал себе смертный приговор.
- Убей себя,- устало продолжил призрак, протягивая любовнику своей жены пистолет.