Я недоверчиво взглянул на мост: - А путь до этой гостиницы неблизкий. Навигатор явно издевался надо мной: он упорно утверждал, что от станции до моста шло новое шоссе, на деле оказавшееся тропинкой в чащобе. А за рекой и вовсе виднелась мрачного вида гора.
Впрочем, домик на вершине кокетливо мигнул теплым огоньком, и, включив фонарик, я направился по деревянному мостику через реку. Месяц равнодушно освещал путь, шум моря остался где-то позади, и я погрузился в размышления.
"Parthenos sylvia" - мелькнуло в голове. Дева лесов? Впрочем, я не силен в языках, может быть, это значило и совсем другое. Но дело не в этом. Что делала тропическая бабочка в душном японском поезде сегодня утром? Отправилась путешествовать? Она непринужденно порхала вокруг меня, села на нос и ехидно посмотрела в глаза. А потом испарилась в воздухе. Наверное, примерещилось.
Свет фонарика выхватил из темноты мандариновое дерево, и ярко-оранжевый цвет плодов напомнил мне о красной бороде, к которой я еще не привык. Да, Виллем ван Маас, прозванный Апельсиновая борода, тоже был по легенде энтомологом. И бороду он перекрасил в оранжевый цвет для того, чтобы привлечь внимание редких бабочек.
Внезапно меня охватила сильная тоска. - Зачем, зачем я поехал сюда? Сидел бы сейчас на своем астероиде, ухаживал за садом. Тиражировать новый миф - такая морока, никто не знает, что получится из этого сюжета, но все равно будешь отвечать ты.
Тропинка извернулась напоследок, и вывела меня к гостинице.
На высоких воротах виднелась надпись: "Красная борода". Я невольно дотронулся до огненной бороды, которую якобы унаследовал от варварских голландских предков. По правде, выбрал эту гостиницу по одной причине: здесь от постояльцев не требовали лицензии на ношение бороды.
- Тем не менее, лучше было бы без нее,- подумал я,- слишком много внимания, особенно здесь, в провинции, куда еще не дошел двадцать второй век.
***
- Добро пожаловать,- приветствовала меня старая служанка, встречая гостя в передней. Она встала на колени и поклонилась, упираясь тремя пальцами каждой руки в пол.
Несмотря на старомодную вежливость и тоненький голосок, выглядела старуха жутковато. Старое кимоно, высохшее лицо, седые волосы, забранные в пучок на голове - все это, до мельчайших деталей, включая отсутствие мизинца на левой руке, я словно видел в каком-то фильме про "якудза" двухсотлетней давности.
- А где же хозяин гостиницы?
- Хозяин будет только утром,- сухо ответила она.
Та же самая старуха налила мне в номере чашку чая и поставила ее на низкий столик из сандалового дерева. Беря с подноса чашку чая, я спросил:
- Ванну можно принять?
-Да, пожалуйста.
Поднявшись с колен, старуха принесла мне из соседней комнаты ящичек для одежды. Но когда она захотела помочь мне переодеться, взяла в руки купальный халат и шелковое кимоно, я неожиданно для самого себя закричал на нее.
-Я привык это делать сам!
Старуха закрыла за собой дверь, даже не взглянув в мою сторону. И чего я испугался? Ее старушечьей интуиции? Собственно, беспокоиться мне не о чем, с макияжем все в порядке, придраться не к чему, однако я не испытывал комфорта в этом недавно отформатированном теле. Было такое ощущение, что я голый король из известной сказки. Странно. Мне кажется, образ энтомолога с красной бородой еще сыроват. Вот если бы он отлежался пару столетий.
** *
Настенные часы показывали десять минут одиннадцатого. Я достал из внутреннего кармана летней куртки записную книжку, испещренную мелкими цифрами и кодами. Теперь мы были обязаны носить это с собой в принудительном порядке. Новые времена - новые нравы. Кто бы мог подумать, что я буду заглядывать в шпаргалку для новобранцев. Зачем? Я привык держать все детали мифа в уме, но, к сожалению, мое мнение в военкомате никого не интересовало.
В коридоре послышались шаги. Кто-то остановился рядом с моей комнатой. Я насторожился. Присутствие человека за бумажной дверью только ощущалось, силуэта не было видно. И вдруг, как в рамке волшебного фонаря, я увидел фигуру женщины, раздвинувшей дверь. Я вскочил и рывком включил свет.
- Вы еще не спите?
Молодая женщина в темном кимоно улыбнулась и подошла ближе, осторожно ступая босыми ногами по гладкому полу. Она напомнила мне лесную кошку, крадущуюся к добыче, разве что ее хвост был невидим.
Меня как будто загипнотизировали, казалось, что весь этот спектакль, в котором предстояло участвовать, я вижу не впервые...
Женщина бесцеремонно повалила меня на кровать и вцепилась зубами в красную бороду, пытаясь вырвать из нее волосы, однако моя борода оказалась надежно приклеенной. И тогда, оседлав меня, как мустанга, она скакала всю ночь по мускулистому телу неопытного энтомолога. Я дрожал, и мои зубы стучали в центре моего тела, но получить донорскую сперму ей не удалось. Для нее я был безнадежно стерилен. Извержения вулкана не произошло. Заветная кнопочка находилась в другом месте. Наконец, ночная бабочка успокоилась и уснула сном праведника, с крокодильими слезами на глазах.
Порывшись в ее вещах (вручную, без сканера), я обнаружил пронумерованные пустые пробирки, презервативы, шприцы. Охотница за живой спермой, а я-то размечтался, дурень. Вот тебе и приличная гостиница. Просто обыкновенный бордель, где я потерял девственность.. Смешно и грустно.
Я лежал рядом с этой очаровательной тигрицей, свернувшейся клубком, как кошка, и размышлял о жизни. Глупое занятие. Есть некоторые вещи, совершенно невыносимые для размышления, и если ты пытаешься думать о них, то они портят тебе настроение даже еще больше. Например, если раньше все мифы были расписаны от и до, то сейчас нам предоставлялась полная свобода (с учетом записной книжки) : выбор места действия (правда в рамках одной эпохи), выбор макияжа, расовой принадлежности, импровизация финала на свой вкус. Короче, твори - не хочу. В совете надеялись, что новые правила как-то освежат мифотворчество - в последнее время в военкомате шел постоянно недобор. Молодежь (большинство) ударилась в коммерцию: стала разводить золотых петушков, сладкозвучных Шахразад и строить бассейны. Рисковать жизнью ради какого-то мифа никто не хочет. Времена Гераклов прошли.
Чего это я разворчался туточки как старый пень, ведь моя гостья знала свое дело. Собственно, и у меня претензий к ночной бабочке нет, так одни сожаления по поводу несбывшихся иллюзий. К женщине никакого отношения не имеют.
Мечтал написать миф, воплотить его в жизнь и умереть с чистой совестью. Романтик. Придумал контрабандиста Цуко, и, к чему это привело: начинаю тиражировать его бред. Яйцо апокалипсиса, что может быть абсурднее?
Я не стал дожидаться рассвета. Встал, оделся и тихонько, чтобы никого не разбудить, вышел на улицу.
***
Свежий ветер, дующий с моря, вдохнул надежду. Если я буду считать яйцо апокалипсиса бредом, кроме бреда ничего не получится. Нельзя с таким настроением приступать к тиражированию мифа. Загорелся, когда прочитал сюжет. Вот и поддерживай огонь. Вперед!
Включив фонарик, бодро зашагал по песчаной дорожке вниз, предвкушая еще одно удовольствие: купание при луне. Кстати, про освещение, чтобы не забыть, двадцать второй век, а темнотища, как в склепе. Неудобно как-то без света, хоть и апокалипсис.
И вдруг, та же самая бабочка из душного поезда села мне на плечо. Мистика? Или другая бабочка, мало ли что померещится после бурного секса с Тацуэ, а может быть, ее звали иначе? Кого? Ночную бабочку из борделя или ту, из душного поезда? А что если это одна и та же бабочка: в образе распутной женщины и в образе "Parthenos sylvia"- девы лесов?
Меня снова будто загипнотизировали.
Я был испуган и вместе с тем, с каким-то тайным трепетом, с которым не мог совладать, погрузился в отвратительные и сладостные воспоминания, и даже не заметил, когда исчезла бабочка. Я не знал, что творится со мною. Это было какое-то наваждение.
И тут я почувствовал на своей ноге насекомое. Неужели паук? Наклонился и увидел Тацуэ, стоявшую передо мной на коленях, она осторожно соскребала деревянной палочкой с моих брюк белую жидкость. Боже праведный, что за мерзость, и чем я закончу этот миф, своими соплями?
Я оттолкнул Тацуэ в сторону. Пробирка вылетела из ее рук и разбилась об камень. Красивое личико сложилось в гармошку и поплыло вниз. И кого я пригрел на своей груди - гадюку.
Мне захотелось ударить ее, но не смог. Сдержался. Если хорошенько разобраться, то ее вины в этом инциденте нет. Какие времена такие и нравы. Миф о яйце апокалипсиса ничего не изменит, даже если тираж мифа увеличить в несколько раз. По идее, надо строить на земле курятники, примерно такие же, как у саблезубого паши из Багдада и наращивать производство яиц промышленным способом. Как вернусь отсюда, предложу в совете, пусть думают.
Жаль, что не успел искупаться при луне. Был околдован фурией. Веская причина, плюнуть на все и не успеть на катер. Ровно в девять утра он отходит от пристани, а мне еще надо вернуться в гостиницу за багажом. И брюки, надо сменить брюки, совсем вылетело из головы.
Иногда случается, что мир как будто замирает на мгновение. Ты ощущаешь некую раздвоенность, начинаешь сомневаться, метаться и увиливать от каких-то мифических проблем, а твое сознание стремится вернуться в старое тело.
Именно в такой момент на меня и нахлынула жалость к моей ночной гостье. Захотелось взять ее с собой на Курильские острова, единственное место на земле, где еще обитает " парусник Маака". Лицензия на ношении бороды давала мне некоторое преимущество перед безбородыми мужчинами. Я мог позволить себе роскошь иметь рядом с собой постоянную партнершу, но согласится ли Тацуэ сопровождать меня на Курильские острова, вот в чем вопрос.
К моему огорчению, она не восприняла предложения всерьез.
Вооружившись лупой и миниатюрными ножницами (с собой, что ли носила?) она ползала на коленках около разбитой пробирки, пытаясь найти хоть что-нибудь.
Видимо, она окончательно помешалась на этой чертовой сперме, будь она неладна. Возникло желание оставить ей брюки в знак утешения, и уйти в одних трусах. Пусть заработает себя на чашку риса или на дом с удобствами, не в курсе их ценообразования. И все же я не рискнул с брюками, привык подчищать за собой следы.
Между прочим, с утилизацией брюк, чуть не опоздал на катер, следующий на Курилы. Да, и старуха "якудза" несколько озадачила меня, сказав на прощанье очень странную вещь:
- Вьющиеся около мужчины бабочки знак того, что с мужчиной не все в порядке. Будьте осторожны на Курилах.
- Откуда вы знаете, что я направляюсь именно туда?
- Житейский опыт, молодой человек и наблюдательность, желающих остановится в нашей гостинице совсем немного, в основном одни безбородые, вокруг которых вертятся бабочки.
На лице старухи появилась двусмысленная улыбка. "Якудза", отрубленный мизинец...
Меня передернуло от ее проницательности. Оставив на столе приличные чаевые, я постарался поскорее смыться отсюда.
***
В начале двадцать первого века " Парусник Маака" встречался не только на Курильских островах, а был распространен по всему Приморью. Потом, этот вид бабочек занесли в красную книгу, и вскоре он исчез из поля зрения энтомологов. За последние два столетия на земле много чего изменилось в худшую сторону.
Я поднялся на палубу. После тесной каюты, где стояла жаровня, осенний воздух приятно холодил кожу.
- Сейчас нагрянет ветер с востока, вот увидите,- сказал капитан.
И, правда, мгновение спустя с той стороны, куда указывал капитан, донесся слабый порыв ветра. По небу поползли темные тучи. Стало темно. И вдруг, тучи исчезли, все озарилось каким-то зеленоватым светом, словно мы находились в заколдованном подводном царстве.
- Да, море теперь не то, что раньше,- вздохнул капитан,- всюду водоросли.
Капитан медленно повернул штурвал и дернул за шнур сигнальный колокол.
- Дзинь,- раздался мелодичный звон, потом еще раз: - Дзинь, дзинь.
Задний ход.
Я очнулся: никакого капитана на катере нет, да и откуда ему быть здесь, всеми судами давно управляет автоматика. Значит, у меня глюки? Сбой программы? Побочный эффект очеловечивания? Со мною это впервые за мою практику, глючит, буквально, на каждом шагу.
Наследник саблезубого паши из Багдада, ибн Зафиг глазастый Ю - вот кто виноват в моих мучениях. Его миф. Рационализатор, едрена вошь. Без лабораторных испытаний, вживую, напичкали гормонами и тестероном, и отправили в свободное плавание.
Стоп! Без паники. Все под контролем.
Я вытер носовым платком вспотевший от напряжения лоб и ввел под кожу стабилизатор. Через некоторое время действительно стало легче, и я успокоился. Осмотрелся по сторонам.
Кроме меня, на катере находилась старуха (нет, не "якудза"), русская бабка, ехавшая в гости к сыну. И еще ветер, гулявший по палубе.
Бочкообразная русская думала о своем, старушечьем и ничем не раздражала меня.
Даже наоборот, умиляла порой нарочитой непосредственностью.
- Какие кровожадные чайки, - восклицала она,- не знала, что такие прожорливые, прямо на лету хватают, ужас.
Как будто раньше жила где-то на континенте, вдали от моря, и никогда не видела чаек.
Впрочем, через пару минут я забыл о ее существовании напрочь.
Наш катер уверенно приближался к острову Кунашир, где обитала, та самая бабочка " парусник Маака", которую по легенде открыл мой голландский (или немецкий) предок Маак, в честь которого она и получила это название.
Бочкообразная бабка проворно выкатила из каюты свой багаж. Три чемодана, две корзины, куча пластиковых пакетов, какие-то узлы...
- И куда это вы собрались, если не секрет?
- На свадьбу к сыну,- улыбнулась старуха.
- Счастливая,- подумал я, и тоже потащился в каюту за багажом.
***
Согласившись на этот миф, с удовольствием, собирал материал по Курильским островам и вот, накануне, просматривая голографические открытки с видами, я не мог понять, где что находится. В голове была какая-то каша.
Навигатор утверждал, что водопад "Девичий источник" следует искать на востоке Кунашира, а синтоиский храм (его восстановленная копия) на юге острова. Туда-то мне и надо было успеть до захода солнца.
Расположение храма очень необычно, потому что он построен в пещере. По русским понятием, до храма ему далеко, тянет лишь на беседку. Если бы моя попутчица случайно узнала, что это храм, она бы обязательно охнула: "Господи!"
Его Ками (божество) имеет, как и другие Ками свои уникальные способности, его божественное тело Синтай, по сути, есть просто бабочка, порхающая душа.
"Стремление избежать однозначного истолкования, оставляет тем самым возможность для бесконечного перелива смысла и значений" - цитата из книги, и лучше, по-моему, не скажешь.
С трудом пробираясь сквозь бамбуковые заросли, наткнулся на Магнолию. Здесь, как и в моем саду на астероиде, уживаются в тесном соседстве не только бамбук с Магнолией, но и ель, дикий виноград, полярная береза и бархатное дерево. Обязательно возьму с собой семена тиса. Это дерево поражает своим долголетием - продолжительность жизни его на земле исчисляется четырьмя тысячами лет. В моем саду оно будет жить вечно. Я завещаю его своим потомкам, которых у меня пока нет.
И снова образ ночной гостьи поплыл перед моими глазами. Я остановился, вытер струившийся по красной бороде пот.
Ярко-синие ирисы, оранжевые лилии, с полутораметровыми стеблями, с которых свисают салатно-желтоватые цветы величиной со стакан. И дева лесов на моем плече. Короче, мифоплет в раю.
Одна, две, три, десять изумрудных бабочек. Они облепили мне бороду, щекотали своими мохнатыми крыльями нос, лезли в уши, и, вели себя крайне не воспитано. Одна из бабочек даже попыталась протиснуться ко мне за шиворот. С трудом вытащил оттуда эту нахалку. В конце концов, мне надоела их бесцеремонная назойливость, и я накинул на лицо сетку от комаров.
До храма оставалось метров пятьсот. Настала пора вспомнить, чему меня учил в нашем военкомате балетмейстер. Так, встать на цыпочки, раскинуть в сторону руки и, представить себя лебедем, плавно скользящим по водной глади. Глаза полузакрыты, клюв, рот на середине кукареку. Все. Кажется, получилось. Я плыву в медитацию. Сетку, сетку с лица не забыть снять.
Одна из бабочек, судя по поведению самец, настойчиво пытается сбить с ритма: отталкивая других Маак, пытается протиснуться ко мне в рот первым. Я беру его двумя пальцами за мохнатое крыло и сажаю на ветку тиса.
- Извини, пацан.
Вроде осознал. Сидит, нахохлившись, не шелохнется. Самочки понимают с полуслова.
Следуя инструкции, вхожу в пещеру. Танцую. Глотаю бабочек. Жду, когда вылупится яйцо апокалипсиса.
- Ты что, издеваешься, над нами,- тормошит меня за плечо инструктор,- такой вариант не пойдет. Миф должен быть круглым, как колобок: начало, кульминация и финал, без задней мысли, мысли допускаются только передние. Понял, пацан? Иди, работай!
Он вытер носовым платком вспотевший от напряжения лоб:
- Свобода, едрена вошь, зачем этим новобранцам свобода?