Аннотация: История из школьной жизни, с фэнтези-уклоном.
Мой темный маг и математик
1: Бой начинается
Злой чародей-бедуин именем Шейх-Антон вспрыгнул на своего черного дракона и воскликнул:
- Все, Арнима, тебе конец, своими заклинаниями я уничтожу тебя!
А я, юная воительница, если кто еще не догадался, забираюсь на своего кроваво-красного и ору в ответ:
- Кишка тонка, колдунчик!
Ну, собственно, так наш бой и начался.
Злодей напал первым.
- Морт-нуар, писуар! - возопил он и замахал руками, чуть не свалившись с дракона. А я позлорадствовала, правда, недолго, потому что мой дракон неожиданно превратился в унитаз модного клюквенного цвета. И поскольку летные качества у унитазов не ахти какие, мой видоизмененный скакун резко пошел на вертикальную посадку с ускорением свободного падения.
Но я девушка умная, воробей, так сказать, стреляный. И я заорала изо все сил:
- Кекс, пекс, либресс! - И воспарила на красном крылатом предмете личной гигиены. Правда, дракончик-то, что тут говорить, был эффектней... И бросила в своего недруга ответное заклинание.
Так мы и воевали до самого заката...
***
- Эй, Катерина, луч света, спустись в темное царство, а? - Я подняла голову и увидела еще одно воплощение Шейх-Антона, на сей раз относящееся к миру реальному.
- Ну? - говорю.
- Золотце мое, это ты решила участвовать в олимпиаде по математике? Или не ты? - Издевается, ясное дело! Ладно, ладно.
Я сладко улыбаюсь и отвечаю самым ядовитым голоском:
- Ну, разумеется, я. Только вот ты-то тут при чем, а, золотце мое?
Он улыбается такой широкой улыбкой, что мне немедленно хочется выдрать ему все волосы, дабы был повод носить тюрбан.
- А мне математичка велела тебя подтянуть. Так сказать. Чтоб ты хотя бы смогла косинус от синуса отличить.
Вот была б я и правда воительницей! Но враг покидает поле боя невредимым, а я остаюсь беситься и вынашивать дополнительные планы мести.
2: Дама начинает и проигрывает
История, наверно, старая, как мир. Он симпатичный, обаятельный и по совместительству лучший математик нашей школы. Перешел к нам в школу этот вундеркинд классе в пятом, и я возненавидела его с первого взгляда. Впрочем, в долгу Шейх-Антон не остался. Но это так, общие слова.
А кульминация наступила, когда математичка Мария Васильевна, наша самая классная руководительница, задала нам такой вот вопросик:
- Кто хочет защищать честь школы на олимпиаде по математике?
Понятное дело, никто не хотел. Кроме Антона, разумеется. Остальные вообще не особо верили в понятие чести применительно к школе. А нужно было два человека как минимум.
И вот тут-то во мне пробудилась прекрасная воительница Арнима. Одного взгляда на улыбающегося Шейх-Антона мне хватило, чтобы вскочить и заявить:
- Я хочу!
Гм. Класс сказал дружное "ха-ха-ха". И даже строгая наша Мария Васильевна разулыбалась. Да уж! Меня на олимпиаду? Меня, которая математику понимает еще хуже, чем химию, для которой контрольные сводятся к упражнениям крутильно-вертельного характера и приглушенным судорожным вопросам: "Дашь списать, а?", у которой по данному предмету стоит твердое "тройку-ставим-двойка-в-уме"? Так что среди всеобщего веселья осталось только одно мрачное лицо. Моего Шейх-Антона, конечно же.
Я посмотрела на него и восторжествовала. И обрушила на математичку целый поток горячих просьб:
- Мария Васильевна, я же хочу исправиться! Я же, может, только решила полюбить логарифмы...
Вот так и получилось что за неимением других желающих мою кандидатуру все же утвердили.
Но что Шейх-Антона приставят ко мне цербером, подтягивать меня, значит!.. Ну, собственно, бой разгорелся не на шутку. Берегись, колдунчик!
***
Сидим мы в пустом классе. Рядышком. Шейх-Антон что-то мне вещает на языке заклинаний и степенных функций. А я рассматриваю его ухо.
- Ясно? Вопросы будут?
Ну ладно, думаю, сейчас тебе будут вопросы! Я перевожу на него скучающее око и отзываюсь:
- Ага. У тебя хоть уменьшительное имя есть, или занудам его не полагается?
Ой! Антон обозлился не на шутку!
Он наклоняется ко мне совсем близко и цедит:
- Послушай, дорогая Катя, лучше бы тебе подобру-поздорову отказаться от участия в олимпиаде. Боюсь, школе это только пойдет на пользу.
Наверно, ему много чего было добавить к сказанному. И про бисер перед свиньями, и про личное время, и еще не знаю про что. Но, что самое ужасное, мой колдун больше ничего не сказал. Я посмотрела Шейх-Антону в глаза, и что-то сделалось мне страшно и стыдно одновременно, так что я пробормотала покаянно:
- Прости. Икс в степени игрек равно...
Он глядит на меня испытующе, затем снова берет карандаш и начинает рассказывать, а я пытаюсь понимать.
Итак, наши вечерне-внеклассные свидания по поводу математической олимпиады продолжались какую-то там неделю а грозный меч моей воительницы ржавел без дела, в то время как я ловила себя на мысли: "И это что, месть врагу? Это теперь так называется, или как?" В общем, прекрасная Арнима медленно, но верно запутывалась в сетях коварного темного чародея.
3: Воительница дважды берет себя в руки
Шейх-Антон сегодня открыл дверь и пропустил меня вперед. Я преисполнилась подозрениями, но все же вышла первой, в обнимку со своей неказистой, но ну-очень-вместительной сумкой. Школьное крыльцо, как ни странно, подо мной не обвалилось. Я обозрела окружающую темень и тоскливо прикинула, что до дома-то еще с полчаса шагать, да еще по стаявшему снегу.
- Пока, - говорю, поудобнее перехватывая сумку. Но Шейх-Антон не двигается с места, словно решение принимает, как, надо делать замену переменной или нет.
- Давай сюда баул, - велел он неожиданно и, пока я осмысливала такое требование, отобрал у меня мою вместительную сумочку.
- Ты чего? - опешила я.
- Я, наверно, тебя провожу, - сообщил чародей. - Нечего тебе одной в темноте бродить.
Что сегодня с ним произошло, интересно? Никто никогда не испытывал желания провожать меня до дому и тем более таскать мою сумочку. Я поняла, что вот прямо сейчас сморожу что-то кошмарно глупое, потому что на душе неожиданно стало тепло и хорошо. Но на мое счастье, Шейх-Антон перебил поток моих невысказанных мыслей:
- Так что, идем или нет?
Шагали мы молча. Он, наверно, думал о своей алгебре с циферками и закорючками, а вот я все пыталась взять себя в руки и как-нибудь избавиться от той щенячьей радости, которая меня переполняла. Но даже как-то постепенно промокшие ноги не могли вывести меня из этого состояния.
- Катя, чудик ты эдакий, стой, где стоишь! - ворвался вдруг в мое сознание его голос.
- Что такое? - встрепенулась я.
- Ты чего в лужу ступаешь? Простудишься, заболеешь, и плакала по тебе завтрашняя олимпиада.
Вот тут я совсем очнулась и обругала себя очень некрасиво. Действительно, хватит демонстрировать аморфные свойства!
- А как еще? Обходить такую прикажешь в темноте? - огрызнулась я в ответ.
Это определенно был какой-то день чудес! Нет, огромная лужа не заискрилась и не исчезла, просто я в одночасье оказалась выше всего этого, потому что Шейх-Антон вдруг подхватил меня на руки и зашагал вперед, через водное пространство...
Дома я еще разочек себя обругала. И от имени Кати, и от имени Арнимы. Что, неделька занятий математикой - и ты забыла пятилетнюю вражду? Что, он сумел поднять твой баул и тебя в придачу - и ты уже растекаешься киселем? Нет, ты лучше думай, какой у Шейх-Антона кошмарный характер, и что он сказал напоследок: "Да, Катерина, в спортзал - и немедленно!"
Эпилог: Воительница начинает что-то понимать
Где-то гремели битвы, где-то Шейх-Антон защищал честь школы. А вот воительница Арнима возлежала на ложе в обнимку с градусником. И ждала прихода целителя, врача то бишь.
Потому как мой темный маг оказался еще и прорицателем вдобавок, и я действительно вчера здорово простудилась. Интересно, что он обо мне сейчас думает? Наверно, что-то вроде: "И чего ради я целую неделю угробил? Да еще сумку ее таскал?"
Где-то вдали послышался звонок, голоса. Все, врач пришел.
Я поспешно дотянулась до расчески, потом насколько могла сосредоточилась и сообщила закрытой двери:
- Знай, Шейх-Антон, я все равно тебя ненавижу! И пошел ты знаешь куда?
Ну да, так оно и случается: дверь как раз на середине фразы распахнулась, и Шейх-Антон, в обнимку с фруктами зашедший навестить заболевшую воительницу, полюбопытствовал:
- И куда же, если не секрет?
А я не могу удержаться, несмотря на неважное самочувствие:
- Знаешь, два граната на уровне груди тебе, оказывается, очень идут.
Ну ладно, думаю уже засыпая, ладно! Все равно, приятно, что пришел. И надо же, сразу после олимпиады! Может, попросить его со мной еще позаниматься математикой? А то я уже даже понимать что-то начала...