Его звали Максим Львов. У него было все, что требуется сорокалетнему человеку для сносной жизни в этом мире: жена, сын и дочь, собственная квартира в большом городе, хорошая профессия, дающая постоянный доход и позволяющая быть не хуже других. Но он обладал неуемной фантазией, которая не давала покоя. Она возносила его в заоблачные выси, где выдуманная жизнь блистала ярчайшими красками, и где он был важной фигурой на шахматной доске, и все играли по его правилам. Но, увы, продолжалось это обычно недолго. Какая-нибудь мелочь, например, телефонный звонок, или чья-то дурацкая просьба возвращали его на землю, в серую действительность. От жесткого приземления было физически больно, некомфортно, так словно проезжающая мимо машина обдала тебя грязью. Максим частенько пребывал в дурном настроении.
Он любил такие рассуждения. У каждого человека есть внутренний мир, куда он может уйти, погрузившись в свои мысли. Этот мир огромен или мал, наполнен лучами света или заполнен туманом и полумраком. Внутренний мир похож на волшебный чемоданчик Ньюта Саламандера, героя фильма "Фантастические твари", туда попадаешь через узкий вход и вдруг оказываешься на необъятном просторе, где есть равнины и горы, реки и озера и населен он множеством удивительных существ. В этом мире можно укрыться от жизненных невзгод, но надо уметь это делать. Это твой мир, это твое суверенное государство. Здесь ты король и в тоже время единственный подданный.
Людовик 14-й говорил: "Государство - это я". Философ Александр Зиновьев заявлял: "Я есть суверенное государство". Тем самым он становился подобным королю-солнцу. Вся разница между ними в количестве подданных - у первого миллионы, у второго всего один. Но слава короля не в количестве подданных, а в величии.
Красивые, конечно, идеи, но только слова, одни слова.
Все изменилось в тот день, когда кто-то прислал Максиму по WhatsApp картинку с изображением величественного дворца и странной подписью: "Будь моим королем". Он нажал на треугольник запуска видео, заиграла торжественная музыка, похожая на гимн какого-то государства, а стены и кровля дворца заиграли золотыми блестками. От музыки веяло спокойствием и порядком, она властно заполняла растерянное сознание.
Внезапно Максим увидел себя на просторной безлюдной площади перед дворцом. Время будто бы остановилось, его ноги сами собой пересекли площадь и подняли его по парадной лестнице вверх, и вступили в пышные просторные покои в стиле барокко. Богатое убранство было достойно монарха сильной и обширной державы. Тронный зал был необычен. С одной стороны располагались огромные, слегка закругленные окна почти от пола до потолка, завешанные громадными шторами. Максим повернул в их сторону голову, шторы стали плавно раздвигаться и стала хорошо видна та самая, уже знакомая площадь. Стоило нашему герою отвернуться в сторону противоположной стены, увешенной гобеленами и картинами с изображением каких-то знатных персон в величественных позах, гербов и рыцарского оружия, как шторы бесшумно задвинулись. Тронный зал освещали огромные люстры, свешивающиеся с потолка, впрочем, их света почему-то недоставало, и зал пребывал в полумраке. Максим взгромоздился на трон, сидеть было удобно, мягко, словно трон был сделан специально для него по индивидуальной мерке замечательным мастером. Он огляделся вокруг, покои были совершенно пусты.
- А я здесь один, - произнес он вслух.
- А вот и нет, - раздался вдруг непонятно откуда вкрадчивый голос.
Максим вздрогнул и обернулся. Он увидел перед собой немолодого человека, почти старика в строгом, богато отделанном золотым шитьем костюме соответствующему, по-видимому, моде 17 века. Держался он прямо, с достоинством, и в то же время выражал сдержанное почтение.
- Кто вы? - с некоторым беспокойством спросил Максим.
- Главный распорядитель двора вашего величества, граф Самолик, - вельможа церемонно поклонился. - Когда вас нет, я управляю королевством так, как управлял бы ваш покойный родитель. Когда вы здесь, я только ваша тень. Я помню все, что вы видели, читали, испытали, я знаю и умею многое, но молчу, если только вы не спросите моего совета. А сегодня у нас праздник, вы наконец-то почтили нас своим появлением. Смотрите же, мой господин.
Огромный тронный зал заполнился пестрой толпой придворных. Максим с любопытством и некоторым смущением разглядывал их. Они казались ожившими персонажами исторических кинолент, картин и гравюр, но только они были яркими, живыми, близкими. Он видел их любопытные взгляды, до его слуха долетали шуршание платьев и возбужденный полушепот. Когда Максим бросал на кого-нибудь взгляд, придворный кланялся и устремлял свой взгляд вниз.
- Бал объявляется открытым, - раздался повелительный голос главного распорядителя. Тут же заиграл, неизвестно где спрятанный оркестр. Придворные не заставили себя долго уговаривать и пустились в пляс. Ритмичная и веселая музыка окончательно привела Максима в прекрасное расположение духа. Он наблюдал за движениями танцующих, за развевающимися одеждами, лицами, и отметил про себя, что в каждом из них, будь то дама или кавалер, видна яркая индивидуальность. В обычной толпе людей редко встречаются запоминающиеся типажи. Здесь же типажами, которым хотелось дать прозвища, были все.
Внезапно в зале произошло какое-то движение. Среди прочих придворных, появилась некая группа лиц, вероятно, всеми уважаемая, так как люди перед ними расступались с полупоклонами, и кажется беспокойством. Группа эта имела довольно хмурый, но в то же время величественный вид.
- Кто они, эти мрачные личности, перед которыми все расступаются?
- О, это важные персоны. Каждая из них может сесть на некоторое время на ваш трон и править от вашего имени, а вы будите безвольно стоять рядом, словно тень.
- И ничего нельзя сделать, чтобы сместить узурпатора?
- Ничего. Можно лишь сократить время его правления. Впрочем, это длинный разговор.
- У них есть имена?
- О да, ваше величество, я представлю некоторых из них вам: граф Гнев, графиня Обида, баронесса Зависть, маркиза Гордость, князь Стыд, герцогиня Вина, шевалье Отвращение, и, наконец, кардинал Страх.
Придворные отвешивали церемонный поклон по мере того, как их называли.
- А что другие, все эти милые дамы и господа не могут меня сместить?
- Тоже могут, но лишь на несколько минут, иногда часов. А вы не будете протестовать, вы будете рады и даже опечалитесь с их уходом.
- Но мне не нравятся эти напыщенные, хмурые лица, я не хочу их видеть - заявил Максим, указывая на представленных. - Я желаю, чтобы продолжался веселый бал. Я король, и повелеваю им удалиться.
- Это в вашей власти, ваше величество, но предупреждаю, со временем кто-нибудь их них снова явится и без спроса.
Главный распорядитель сделал повелительный жест в сторону темной группы вельмож. "Пойдите вон" - раздался его зычный и властный голос. Они учтиво поклонились и попятились назад, постепенно бледнея и бледнея.
- Танцуем менуэт - после маленькой паузы провозгласил он. Тут же снова заиграла музыка и придворные, разбившись на пары, стали неторопливо отчеканивать изящные па.
Максим с любопытством разглядывал танцующих, удивляясь изяществу движений одного, величавой осанке другого, пышности прически и тонкой талии третьей. Его вниманием завладел молодой человек в ярком красном камзоле с широким кружевным воротником, спадающем на плечи, тонкими бравыми усами на бледном лице. Более всего привлекал бесшабашный взгляд черных глаз, их блеск властно звал к отчаянным приключениям, жизни полной неожиданностей и чудес.
- А что это за молодой человек? - Максим указал на него графу Самолику.
- Виконт Азарт, я бы не советовал вашему величеству торопиться знакомиться с ним.
Он послушался и отвернулся в другую сторону. Там было на что посмотреть. Молодая златокудрая дама, в платье которой золотые оттенки удивительно гармонично сочетались с нежными розовыми тонами, была совершенно неотразима. Она составила довольно странную пару с упитанным и немолодым дворянином. Его движения были неторопливы, но отточены и правильны, ее же - быстры, вдохновенны, завораживающи. А взгляд? Поймав его нечаянно, Максим испытал прилив беспричинной радости.
- А это кто?
- Маркиза Радость. А вот с этим очаровательным созданием я вам советую познакомиться.
- Но как это сделать? Я желаю.
- Нет ничего проще. Я ее позову, а вы можете ненадолго посадить ее на трон. Только не наслаждайтесь ее обществом долго, а то неизбежно явится и маркиза Печаль, ее сводная сестра, и все испортит.
Главный распорядитель знаком пригласил маркизу подойти. Она тотчас повиновалась, оставив своего кавалера, и с поклоном подошла к самодержцу.
- Так вы и есть маркиза Радость?
- Я так зовусь и счастлива, что ваше величество отметило меня своим царственным вниманием, - ответила она, скромно потупив взор.
- Садитесь сюда, маркиза, и считайте меня своим другом. - Максим указал ей на трон. Маркиза не заставила себя долго упрашивать и, подобрав пышные юбки, осторожно уселась на трон.
- Новая фаворитка, новая фаворитка! - послышался чей-то шёпот.
- Бал продолжается, все танцуют. Что там следующее по программе, мой распорядитель?
- Гавот.
- Все танцуют гавот, - неожиданно для себя властным голосом объявил Максим, постепенно вживаясь в образ самодержца. В последующие мгновения, минуты, а может быть, часы он наслаждался в полном смысле этого слова. Стоило ему, будто нечаянно, поймать искру ее взгляда, незримые крылья счастья возносили его в заоблачные выси, стоило ему, будто играя намотать на палец ее шелковистый локон, и сердце качалось на волнах гармонии и безмятежности.
Сколько продолжалось это упоительное состояние - секунды, минуты или часы, Максим не мог сказать. Состояние блаженства было нарушено бесцеремонно и грубо. Все вдруг зашаталось, как от землетрясения, в зале вдруг потемнело, Максим покатился куда-то вниз, в темную бездну.
Он обнаружил себя в офисе за своим заваленным кучей бумаг рабочим столом, он с трудом приходил в себя. Обычные предметы выглядели необычно, мысли лениво шевелились в голове. "Что это было? Сон? - спрашивал он сам себя. - Скорее всего. Но какой прекрасный сон, и как обидно, что меня разбудили".
- Заснул что ли? - его кто-то тряс за плечо. Это был Кеша, коллега по работе и ближайший приятель.
- А что случилось?
- Накосячил ты там где-то. Конкретно не знаю, шеф в ярости, а может быть у него просто плохое настроение. Иди, разбирайся.
Нет ничего хуже, чем перепады температуры, давления, высоты, скорости, но еще хуже стать королем и вдруг снова превратиться в самого обыкновенного служащего, одушевленную канцелярскую принадлежность, которую небрежно пинает начальник.
- А король-то был голый - пронеслось в голове, когда он подходил к кабинету шефа.
![[]](/img/s/sokolow_andrej/1kopol/dvorez.jpg)