- Хватит! Не нужны нам больше старосты! У нас был один, все его почитали! Хороший был Человек, приверженец Добру, это уж точно, я его знал, он не отказывал в помощи. Всегда придёшь к Хормытаху, если застанешь дома, выслушает, даст совет, несмотря на то, что занят...
Килрирлрил выступил на собрании старост, которые хотели избрать управленца на восточные территории Юга. Он был очень мал, и постоянные руководители районов с недоумением взирали на малыша, пусть и крепкого телом, и, вероятно, не слабого разумом.
Он повышал голос, распаляясь, но вдруг замолкал, вздыхал, опустив голову на грудь, потом продолжал снова.
Повсюду, где выглядывало тело из его затёртого одеяния, виднелись стёртости кожи, царапины, рубцы. Его темные, слипшиеся местами от сока травы, волосы отдавали зелёными оттенками на свету. Он прохаживался рядом со старостами, сидевшими на бревнах, твёрдо, но мелодично тонким голосом держа речь.
- И его убили люди с запада, полумаги...Армухман. Пусть он и наказан справедливо, но это не вернёт нашего старосту, защищавшего всех от произвольного толкования законов Светоча Бога...
Мы не хотим, чтобы снова на выбранного нами Человека усилилось непомерное давление всей деятельности восточных земель Юга!
Хотим жить спокойно и справедливо исполнять волю Светоча Бога!
Если наш земляк виноват, отдалился от Добра, придите и помогите, а не лишайте внезапно Жизни... И мы сами станем ему суровыми наставниками, поборемся с его иным проявлением.
...Не предлагайте нам кого-либо из западной территории, мы откажемся от такого кандидата. Будем видеть в нём Армухмана; его уже нет, но деяния не скоро сотрутся из памяти...
- Всё понятно, малыш, - говорил скрипучим голосом Каривальд, он поправил волосы, распущенные как попало, в них уже закрались серебристые проблески, отражающие свет.
- Но и не забывайте о том, что хоть Армухмана и нет ныне, - продолжил Каривальд, - и тревожить вас, возможно, будет некому, всё же мы, да и простые жители запада, станем наведываться на восток, чтобы оценивать обстановку бытия, да и просто пожить...
Выступили старосты Пахмулот и Дадорнон. Они говорили о ценностях Светоча Бога, о необходимости углубления в понимании их, о памятовании любви и веры.
- В каждом поступке у воина Света должно проявляться Добро. Те, кто уничтожает иных, гневаются всё чаще и контролируют себя всё реже. Присмотритесь к таким деятелям, возможно, они уже под властью чужой; борьба с ней в явном виде - это скорее иллюзия... - говорил Кубралум.
Держали слово и жители востока, отмечая, как много они вытерпели за короткое время и выражали надежду, что теперь жизнь станет лучше.
...Жгли костры, вели разговоры обо всём, и лёгкие и тяжёлые сложные. Старосты перемещались по поляне, сидели с разными Людьми и общались. Всем очень хотелось быть единой территорией мысли и пространства, огонь и теплота в ночи словно разогревали внутреннее естество, и проблем между соратниками Южных земель, казалось, никогда и не существовало.
Так прошло пару дней.
Приходил Вильторит, говорил, что маги не против строительства домов из деревьев, если Жертвы оправданы.
- Ситуация обостряется, - вещал полумаг, - Люди теряют контроль, и при необходимости защиты себя и близких, стройте...
Собрание окончилось. Люди пожелали друг другу любви и веры Светоча Бога, преодолевать давление иного, помогать, и, несмотря ни на что, не забывать трудиться - пахать земли, сажать цветы, изучать природу и остальное прекрасное для развития Добра.
Мир вернулся в восточные земли. На западе спокойствие насытило деревни Юга, конечно, были и битвы и праздники, свадьбы, но старались избегать ненужных убийств.
Концентрация ли помогала Людям, которые слышали об успешном собрании и согласии между западом и востоком. Желание ли вспомнить прежнее существование без иного влияния. Быть может, смерти обоих старост дали повод задуматься над своими агрессивными поступками и деяниями и внести в бытие больше любви, заботы об окружающих земляках...
Но, так или иначе, в отдалённых деревнях западных областей стали появляться тяжёлые дома из молодых Жизней Дродурга Бога. Их строили порой Люди без природной физической силы, но обретшие жён с помощью старосты Пахмулота.
Вероятно, боясь потерять своих женщин, опасались восточных жителей, которые могли явиться и насильно забрать их. Многие неженатые соратники хмурились, видя как худые, несправедливо, как им казалось, заимевшие красавиц земляки уничтожали деревья, чтобы отгородиться от кого-либо.
Они часто заводили с ними беседы о том, что не от кого прятаться, а если и случится непредвиденное, то дом не спасёт. Были готовы прийти на выручку, если всё же произойдёт неожиданное нападение. Строители слушали, но не каждый соглашался с доводами соратников и прекращал задуманное деяние, многие упорствовали и рьянее прежнего продолжали работу.
Некоторые из поборников Добра проявляли гнев и хотели, чтобы худые соратники немедленно прекратили строительство и перестали уничтожать Жизни Дродурга Бога; бывало, и нападали и били Людей, которые не могли дать равноценный отпор.
Но жалобы собирали, пусть и не сразу, помощь среди соседей близких или даже дальних и наказывали проявителей несправедливого гнева и нападений.
Иногда защитники строителей были слабее нападавших, а порой противники больших домов успевали уйти в другой район и переждать недовольство со стороны жителей деревни.
Бывали случаи, когда помощь долгое время не находилась, потому что все соседи были против уничтожения деревьев, но даже и при таких обстоятельствах появлялись желающие пресечь деяния отступников Добра и наставить на путь Света.
Порой гнев у нападавших пропадал, и они раскаивались в своих поступках и больше не оказывали давление на строителей, если бой заранее определён не в равных условиях и без желания с обеих сторон.
Но иное влияние, если и проходило, то никогда не ослабляло свою хватку и вновь воздействовало на Людей спустя какое-то время...
Дома научились делать таким образом, чтобы со всех сторон пространство было замкнутым, а там, где находился проём, ставили малую подвижную стену, которая крепилась множеством жил в разных плоскостях и дополнительно была удерживаема большим бревном.
Чтобы её открыть, необходимо было убрать бревно, а потом растянуть жилы прочным суком.
Бывало, недоброжелатели приходили по ночам и нагоняли страх на семью. Они заранее днём отёсывали от сучьев большой ствол, а после заката били им в стенку проёма, разрушая крепления из жил.
Утром, если усталый замученный житель и ходил по деревне в попытках узнать о том, кто мог во тьме ломать его дом, то напрасно...
Некоторые Люди, прельстившись гневом, выбегали из дому во тьме, чтобы прекратить безумное нападение, но на него набрасывались недоброжелатели и с лёгкостью побивали.
Поэтому крепили подвижную стену старательно, чтобы ночью, если и была бы атака на жилище, то безрезультатно.
И всё чаще появлялись мнения, что по ночам пытаются пробраться в чужие дома именно жители востока. А если вдруг худой Человек и узнавал в недоброжелателе земляка, а потом приходил к нему днём с подмогой, чтобы наказать, тот отчаянно заявлял, что это точно не он нападал во тьме, а враги с восточных районов, и готов хоть сейчас выйти против них.
...И вот недавно прошла свадьба между жителями западных районов Юга Хайкайлвъаном и Ахрхараархой.
Пахмулот бился за девушку с сильным Гувбрмубом и с трудом победил. Она была очень красивая, и староста даже сопротивлялся своему желанию жениться самому, но всё же внутреннее естество оказалось выше низменных тяготений. Он чувствовал, что такими поступками, помогая слабым землякам, борется с иным.
Гувбрмуб сильно расстроился, но не покинул деревню. Его всячески поддерживали, да и сам Пахмулот говорил, что тому несложно будет найти любую другую девушку и победить многих желающих сразиться за неё...
Страсть Хайкайлвъана к жене была очень сильной. Он боялся отпускать её одну далеко, и сам покидал Ахрхараарху редко, порой лишь для того, чтобы принести плоды и ягоды, которые не росли в их саду.
Он меньше стал встречаться с друзьями, но, случалось, приглашал их к себе; они были рады за его счастье, говорили о необходимости ребёнка. Хайкайлвъан отвечал, что обязательно, но сам думал о безопасности: ходил в лес и готовил там брёвна для строительства дома.
Постепенно соседи узнали о том, что их соратник жертвует Жизнями Дродурга Бога. Хоть теперь Людям Четвёртого круга разрешалось использовать деревья для защиты, много жителей западных районов Юга относились к этому напряжённо и осуждающе.
Узнал о поступке Хайкайлвъана и Гувбрмуб и рассердился.
Теперь он после обеда часто приходил к своему неблизкому соседу и упрекал его в строительстве:
- Не нужно этого делать! Если нападут жители востока, никто тебе не откажет в помощи, защитим твою красавицу..., но уничтожать Жизни Дродурга Бога это НЕДОБРО...
Гувбрмуб порой мешал ему строить, толкал, гневался на Хайкайлвъана, грозя даже побить. Но Человек крепился и перестал ему отвечать, вытерпливая многое из выходок неприятеля.
Силы внутреннего естества Хайкайлвъана стали сдавать, когда Гувбрмуб стал обращать всё больше внимания на Ахрхараарху, которая последнее время чаще выходила в сад и пыталась заступиться за мужа, иногда даже делала попытки ударить обидчика.
А он пользовался этим, и неловкими, но сильными движениями срывал одежду с женщины, а потом долго смеялся. Ахрхараарха в гневе и обиде убегала домой, а Хайкайлвъан кричал на Гувбрмуба и даже несколько раз пихал его, но тут же с легкостью получал удар от противника и не удерживался на ногах.
В какой-то момент Гувбрмуб стал приходить к ним с самого утра. Объяснил тем, что им нужна помощь в саду. И действительно до обеда пахал им огород, сажал цветы и новые деревья. Но когда всё же Хайкайлвъан уходил, неприятель приставал к его жене. А по приходу назад Хайкайлвъан обнаруживал печальное заплаканное лицо своей любимой и порой порванную одежду.
Муж обвинял Гувбрмуба в пресечении законов Добра, но тот отвечал, что женщина сама нападает на него, и он старается лишь оттолкнуть её от себя. А иногда говорил, что, возможно, иное постепенно одолевает Ахрхараарху, так как противится в ухаживании над садом, а это НЕДОБРО.
Хайкайлвъан искал помощи у соседей, некоторые приходили и видели, что Гувбрмуб спокойно копает огород, и высказывается о том, что следит за парой и ещё не уверен, но чувствует, что иное проникает в их сознание.
Гувбрмуб рассказывал, что он охраняет их от нападков восточных жителей, которые пока ещё ни разу не приходили, а Хайкайлвъан, и это очень печально, загубил уже очень много деревьев для постройки.
Соседи слушали Гувбрмуба и недоумевали, ибо не видели непосредственных признаков вреда, а наоборот, находили полезным его деятельность.
А Хайкайлвъан вёл себя агрессивно и трясся, когда пытался объяснить, в гневе и расстройстве, что Гувбрмуб пристаёт к его жене, а он в силу физической слабости не может ничего сделать. Жена поддерживала мужа, но выглядела удручённо и неуверенно.
Соседи не помогли, хотя несколько Человек бились с Гувбрмубом за то, чтобы прогнать его с чужого дома. Но он в победе отделывался несерьёзными повреждениями.
...Хайкайлвъан в глубоких переживаниях ходил по деревням, искал помощи с утра и до самого заката. Порой кто-то соглашался выручить его, но в итоге на полпути вдруг отказывался. Возможно, Хайкайлвъан в глубокой усталости говорил об огромной силе Гувбрмуба, коварстве, наполненности иным и, тем самым, тушил огонь внутреннего естества возможного помощника.
Хайкайлвъан забывал есть и падал без сознания на дороге. Видевшие беду жители давали ему пищу и возвращали к жизни. Но он уже не надеялся на предложенную поддержку и уходил от мнимых соратников. Его вид и порой бессвязная речь не внушали доверия Людям.
Однажды ближе к закату Человек вернулся домой, усталый голодный и в рассредоточенном сознании. Решил всё же построить дом, как и собирался, и вокруг него на расстоянии сада-огорода поставить забор из тесно-пригнанных стволов.
Потом уже прогнать как-нибудь этого Гувбрмуба, или возможно, даже и...убить. Ибо если он представляет иное, что, скорее всего, несомненно, то Светоч Бог допускает такой нелёгкий выбор в тяжёлой ситуации.
Хайкайлвъан успокоился, как мог, и сосредоточился, поев плоды в саду. Как же давно он не был дома и сколько времени держал внутреннее естество не под контролем.
Но прежде чем войти в хижину Человек услышал странные звуки. Пробираясь дальше он понял, что это хрипы близости...
Но кто же мог пробраться в его жилище, и где тогда его жена? Вероятно, она убежала к Ялинии. Когда достроит дом, он обязательно заберёт её оттуда...
И он увидел на ложе Ахрхараарху и ...Гувбрмуба.
Предавшись близости тел, они глубоко дышали, хрипели и не замечали притаившегося Хайкайлвъана. В один миг некий холод пробрался внутрь Человека, и он почувствовал себя недвижимой скалой.
С трудом нашёл в себе силы, чтобы убраться за пределы хижины. Вокруг уже опустилась тьма. Негодование, обида, гнев...выявились одновременно. Человек закричал со всей силой, предварительно заткнув рот подобранной веткой и придавив её рукой.
Его трясло. Хайкайлвъана покидали силы, справиться с собой не мог и вскоре рухнул на землю, потеряв сознание от изнемогающего напряжения...
Утром Человек ещё был слаб. Его немного пошатывало, когда к нему подошли жена и Гувбрмуб. Её лицо было опечаленным и грустным, а он улыбался в радости, словно победил тогда Пахмулота в битве за Ахрхараарху.
Она сказала, прикрыв влажные глаза:
- Мне жаль, что это произошло. Верю, что свидимся с тобой, если обстоятельства переменятся... - тут Гувбрмуб приобнял её и сжал шею сзади, прервав на некоторое время.
-...Мы уходим.... Это поможет тебе измениться, найти правильное решение,... осознать необходимость моего поступка, - солёная вода потекла с её печальных глаз. - Внутри я с тобой ...
Гувбрмуб резко развернулся, потянув за собой Ахрхараарху, и они двинулись прочь...
Хайкайлвъан долго не мог вернуться к обычной жизни без жены. Думал о том, чтобы собрать сильных Людей, найти Пахмулота и отобрать Ахрхараарху.
Но..., вспоминая её речь, казалось, что уходила, словно по своей воле. И как это будет выглядеть, если он с помощниками отыщет жену, а Ахрхараарха вдруг скажет, что приняла новую жизнь и спасать её не нужно...
Думы отнимали энергию.
Но Человек постепенно восстанавливался за работой над крепким домом. Не забывал копать сад, сажать новые плоды. С приходящими порой друзьями был угрюм, разговаривал мало, о жене молчал, не беседовал о строительстве.
После того, как дом был готов, Хайкайлвъан по периметру сада установил высокий забор с проёмом и ещё одну подвижную стену, чтобы выходить за его пределы. Конечно, при желании можно легко преодолеть это препятствие на пути к жилищу...
Но в строительстве оградительных сооружений, несмотря на потерю жены, Хайкайлвъан видел попытку удержания высших ценностей Светоча Бога и показывал, что даже слабые Люди борются, преодолевают преграды, несмотря на тяжёлые неприятности в жизни...
Человек, прожив какое-то время в большом доме за забором, иногда ночуя в саду на траве, решил пойти к Ялинии и найти себе новую женщину.
Он не мог отправиться куда-нибудь в деревню и жениться вновь, ибо у него уже есть Ахрхараарха, несмотря на то, что она ушла. Тем более победить в битве крупного земляка физически слабому Хайкайлвъану почти невозможно. Хотя законы Добра постоянно претерпевают изменения, а Люди порой решаются на необычные деяния, даже если это и стоит им жизни...
Хайкайлвъан часто находился в раздумьях о том, как приведёт сюда женщину и будет с ней жить. Что если ситуация повторится и её захотят отнять?!
В этот раз должен буду пойти до конца и дать отпор неприятелю! Раньше не понимал обстоятельств, искал решение на стороне. Теперь же, если случится нападение или даже попытки действовать вопреки моей воле, сразу окажу воздействие на врага.
И научу бороться женщину, которая станет жить со мной. Она, как мой близкий помощник, должна биться за меня также сильно, как и я за неё!
Хайкайлвъан обстругал плотный сук и заострил, и на одном его конце привязал маленькие ветки с листьями, чтобы скрыть назначение палки. Если у магов есть посох, которым они атакуют неприятелей, то у меня будет его подобие; с ним, думаю, тоже можно увеличить свои силы.
Ещё Человек набрал несколько тяжёлых, но небольших круглых камней и положил каждый в травяной плетёный мешочек, укрепил их на поясе.
За несколько дней как Хайкайлвъан собрался в путь, ночью недоброжелатели проникли в сад через забор. Их было двое.
Хайкайлвъан неспокойно спал от пережитых событий, поэтому услышав тихий разговор Людей, успел прервать бессознание и спрятаться неподалёку за плодовыми деревьями. С неких пор Человек больше не ночевал внутри дома, а располагался в саду, ибо запираться одному в жилище смысла не находил.
Неприятели зашли в дом, но почти сразу покинули его. Говорили о том, что, вероятно, его строитель ушёл жить в другие районы из-за жены. Предполагали ещё, что временно покинул жилище.
Один из них хотел разрушить или испортить строение. Другой не поддержал его, смеясь, указывал, что оно никому не нужно, и силы тратить следует лишь на строителя, дабы понимал последствия своего поступка. Жизни Дродурга Бога уже уничтожены, и остальное всё бессмысленно, если нельзя наказать жертвователя.
- Домов становится всё больше - отвечал другой, - уничтожители деревьев обязательно заплатят за такое отношение к Добру. А если этот вернётся, то и ему достанется...
Хайкайлвъану показалось, что неприятель после своих слов поднял ветвь и со злобой разломал её, одновременно смеясь.
Человека пробрал гнев; и когда он увидел, что один из них ушёл ночевать в дом, а другой остался в саду, то решил наказать нарушителей спокойствия и предателей Светоча Бога.
Сомнения, конечно, были, но не такие явные; если он не преодолеет себя и не сможет стать волевым Человеком, то не защитит женщину, за которой собрался в путь, не поднимется над своими физическими недостатками, не сохранит ценности Светоча Бога...
Хайкайлвъан пронзил острой палкой горло врага, лежащего рядом с плодовым деревом. Он захрипел, кровь быстро покидала тело. В ужасе встал, прикрывая рану, и, шатаясь, успел зайти в дом, где и рухнул.
Строитель обошёл жилище и сел, прислонившись к нему; если второй неприятель обнаружит убийцу, то Хайкайлвъан сразиться с ним уже один на один без страха и безволия, готовый проиграть и умереть. Он так и просидел до утра, в полудрёме восстанавливая по чуть-чуть силы.
Второй враг, вероятно, сбежал, застигнутый врасплох неожиданной смертью своего соратника.
Хайкайлвъан закопал мертвеца позади дома. Прошло несколько дней, нападения не повторялись. Человек отправился к Ялинии с твёрдостью и уверенностью в том, что приведёт в дом женщину и защитит её.
Когда Хайкайлвъан добрался до центральных районов и нашёл Ялинию, то поселился рядом с их большим сообществом, состоящим из нескольких деревень.
Помогал в работе, как и другие мужчины, желающие обратить на себя внимание женщин, стать ближе им, убедить в своей поддержке.
И вот в одной местности ему приглянулась девушка Аоуоанна. Она была в меру весёлая, энергичная, не боялась помощи приходящих незнакомцев, но и не спешила покидать деревню.
И даже здесь происходили редкие битвы между желающими забрать женщину с собой. Конечно, это были Люди с небольшими физическими силами. Но у победителей не было прав на женщин в той естественности, которая утвердилась за пределами территории Ялинии, когда девушка выходила замуж. И самый мощный гость не являл каких-либо привилегий перед другими кандидатами.
Немало времени прошло, прежде чем Аоуоанна всё же согласилась пойти с Хайкайлвъаном. Участвовал в битве с другими кандидатами, но не расстраивался, если и проигрывал. Мужчин рядом с Аоуоанной меньше не становилось, но они часто менялись, не находя скорого обоюдного желания уйти вместе, а Хайкайлвъан не покидал её.
Он научил её ловко бросать камни, достал и заточил ей сук. Объяснил, что только вместе смогут побеждать в этом раздирающем Людей мире.
До Хайкайлвъана, она не всегда могла давать отпор мужчинам. Некоторые сближались с ней силой. Но такие случаи лишь отталкивали желание быть вместе с Людьми, применяющими своё физическое преимущество. Она рассказывала другим кандидатам о насильственных эпизодах, и, возмущённые непристойным поведением, мужчины обычно выгоняли негодников за пределы женских деревень.
А недавно Аоуоанна отбилась ночью от Человека, который пытался овладеть её волей...
Она разбила ему голову камнем. Несмотря на то, что он уже прижал её своим телом, и в сильных вибрациях пытался отстранить сознание от сопротивления; гнев и волевое противодействие женщины помогли достать камень, подаренный Хайкайлвъаном.
Так она убедилась в полезности Человека, как и в его терпеливости долгого ожидания.
...И вот одним из вечеров провожали Хайкайлвъана и Аоуоанну. Ели вкусные плоды, разговаривали о том, что в будущем ко всем женщинам будет равное отношение. А мужчин, которые оставляют свою ранее любимую спутницу, станут порицать, несмотря даже на то, что у них не было детей.
О прошлом в жизни женщины или мужчины, которые связывали себя новой жизнью, никто не спрашивал. Все имели понимание, что, скорее всего у пары есть и муж и жена, но они стали далеки друг от друга.
Минувшее именно в разрезе отношений, и оно никак не связано с тем прошлым, нынешним и будущим, в которых всегда существуют постоянные ценности Светоча Бога: вера и любовь.
Горели костры и шли задушевные беседы о прекрасном, о победе над иным и соединением всех одиноких женщин и мужчин. Желали, чтобы меняющийся мир не отбирал любимых девушек у тех, кто с рождения обделён физической силой.
- Поменьше убийств и выявлений иных, - кто-то говорил у огня, - в этом вся неразбериха, когда у тебя много сил и незаметно, раз за разом по невежеству нарушаешь закон, то заменяешь божественный запрет собственной волей, и сам становишься чужим давлением на Добро...
Хайкайлвъан встал с бревна, шум и разговоры немного утомили его. Он посмотрел вдаль, и увидел другие костры в соседних деревнях. Вероятно, там тоже образовалась пара, и женщина решилась покинуть обитель Ялинии...
Вокруг пламени также сидели и мужчины, которые ухаживали за желаемыми девушками. Ночь всё же довлела над Людьми, и многие выглядели уставшими; постепенно редели места у огня.
Вдруг Хайкайлвъан заметил какой-то сумбур у одного из костров неподалёку и поспешил туда.
Он узнал Ялинию, она отчаянно ругалась с мальчишкой, который в переливах света от огня казался взрослым из-за толстых мышц. Они словно несоразмерно вздулись на его оболочке. Хайкайлвъан был очень удивлён, он ещё никогда не видел таких малышей; подошёл ближе.
- Ничего страшного не произошло, я скоро отправлюсь спать, - раздавался тонкий и местами жалобный голос мальчика, - мы бились с жителем на палках; он говорил, что она у него крепче моей.... Мама, перестань тереть рану, она сама затянется, ты только мешаешь ей, разогревая кровь...
Когда, наконец, Ялиния успокоилась и ушла, Хайкайлвъан подошёл к малышу, поздоровался и попросил показать своё оружие.
- Я занимаюсь изготовлением всяческого рода палок, - говорил немного смущённый от неожиданного внимания парень, - считаю, что в будущих битвах они принесут преимущество.... хотя вот сейчас я сражался с одним ловким Человеком, и он, несмотря на физическую слабость, разломал моё оружие, а своей веткой успел меня проткнуть...
Плотный не по годам малыш по-детски развёл руками. Сколько же ему лет от рождения, пять или семь.... но он вполне сможет одолеть в битве многих из худых мужчин.
- Я пропитываю их соком растений, но пока это не приносит желаемую крепость. Но обязательно найду решение.... А хочешь, я подарю тебе одну из моих поделок? Вижу, что носишь боевую ветвь, значит, веришь в её значимость.
- Да, она мне хорошо помогла недавно..., - отвечал Хайкайлвъан, - буду очень рад увидеть твоё оружие.
Малыш отошёл к своей сумке недалеко от костра, порылся и достал какую-то вещь.
- Это надевается на руку, оно лёгкое, правда и хрупкое. - Объяснял сосредоточенно ребёнок. - У этого наручника один острый шип, у меня были такие же с двумя и с тремя, но уже отдал их. При атаке нужно бить противника в мягкие места, шею или лицо, например, иначе шип может разломиться.
Держи! Возможно, он пригодится тебе, когда будешь отбивать свою красавицу от иных. Мне пора спать. Пусть вера и любовь да не оставят тебя в трудную минуту!
Хайкайлвъан попрощался с маленьким воином. Покрутил наручник в руках, примерил и заткнул его за пояс, рядом с камнями. Потом отправился назад к Аоуоанне, которая непринуждённо вела беседы с подругами.
...Хайкайлвъан и Аоуоанна спокойно жили в доме за забором, гуляли в лесах и по полям, искали необычные фрукты и растения. Не забывали сажать цветы и следить за огородом. Ходили в гости к друзьям, звали их к себе.
Не всегда сохраняя сдержанность и концентрацию, бегали друг за другом, кричали, прыгали и предавались веселью. Играли в "догони меня близость", и там где один из них настигал другого, они предавались ласкам и любви, иногда растаптывая ягоды или собранные в корзины плоды.
После таких безудержных неравновесных игрищ чувствовали себя виновато перед Светочем Богом, порой хмурясь остаток дня и неспокойно взирая на бордовый закат.
Иногда ходили поодиночке в лес или другие края, и, возвращаясь, приносили друг другу подарок, спрятанный в лукошко или где-то неподалёку от дома. Это мог быть редкий цветок или вкусный плод, ягода, необычной формы растение.
...Однажды Хайкайлвъан возвращался из леса, набрав в подарок сладких ягод. Он не вошёл в проём в заборе, а перебрался через его верх где-то позади дома. И вдруг услышал чужой голос...
Какой-то крупный человек громко и неприятно разговаривал с Аоуоанной.
Хайкайлвъан не сдержался и в скорости направился к ним. Она выглядела напряжённой. А суровый мужчина даже не посмотрел на подошедшего Человека.
Незнакомец был высок и мощен, бородат и черноволос, в обычной одежде из плетёных жил.
- Соскучился, говорю, собирайся и уйдём. Потом, когда надоешь снова, отправлю от себя, терпеть не стану. У меня и огород плохо растёт, и цветы не такие яркие ныне. Посадишь всё заново. А я буду в свете лучей дня смотреть на твою улыбку как прежде...
Гнев незаметно проникал в Хайкайлвъана. Он хотел было что-то сказать, возмутиться. Подошёл ближе к грубияну, но тот без значительных усилий, развернул руку и оттолкнул Человека. Хайкайлвъан упал на землю.
- Не мешайся! - небрежно бросил недоброжелатель...
Хайкайлвъан боролся с застилавшим сознание гневом.
Гнев не поможет мне, не поможет,...повторял снова и снова, закрыв глаза, лёжа на земле...
Концентрация мало-помалу возвращалась в тумане очертаний незнакомца и доносящихся обрывков грубой речи.
...Это её муж пришёл за ней. Она уговорила его остаться здесь, сказала, что, возможно, быстро ему надоест, и тогда он уйдёт отсюда один. Он согласился погостить.
Когда чужак вдруг оставил жену и двинулся в дом, она резко подошла к уже поднявшемуся Хайкайлвъану и наотмашь ударила его ладонью.
- Мы уничтожим его! - сдерживаясь, негромко сказала она. В её блестящих от проглянувшей солёной воды глазах были гнев и ярость. - Вдвоём! Вспомни, что ты говорил мне! Соберись внутренними силами!
Она сорвала один из камней с его пояса и пошла к мужу в дом.
Человек не знал что делать. Сначала хотел следовать за Аоуоанной, но потом пошёл искать своё оружие. Палка была где-то в огороде, уже не так остра; за ненадобностью не носил с собой всюду как раньше.
На её конце ещё сохранились остатки засохшей крови одного из недоброжелателей, пробравшихся ночью в дом.
Наконец он обнаружил её около дальнего плодового дерева, взял и пошёл в нетерпении к жилищу.
Аоуоанна уговаривала своего мужа на близость, а он, казалось, отталкивал её, ссылаясь на усталость. Хайкайлвъан ощущал огнём, раздираемым внутри, как она ластится к нему, касается тела, ствола Жизни...
Он не хотел видеть, как муж срывает с неё одежду и прижимает к себе. Хайкайлвъан вспомнил Ахрхараарху, и ему стало невыносимо больно. Сосредоточение растворилось, в глазах появился туман, мышцы размякли.
Вдруг он услышал глухой рык и вышел из-за плетёной стены. Аоуоанна, вероятно, ударила мужа камнем; он утирал кровь рукой, но нисколько не смутился, а, наоборот, посмеялся. Возможно, желание притупляло боль.
- Играешься со мной..., - хрипло растягивал слова муж, продолжая ласкать её...
Хайкайлвъан медленно приближался к ним, боевой настрой верной Аоуоанны, казалось, вернул ему концентрацию и твёрдость оболочки. Образовавшийся холод внутри убирал сомнения и чувства, ненужные сейчас мысли.
Хайкайлвъан стоял совсем рядом, Аоуоанна видела его, лёжа под нелюбимым мужем, который вибрировал телом, не замечая опасности.
Погасив гнев и расстройство, Хайкайлвъан хладнокровно дожидался окончания процесса близости; прервав его сейчас, он, вероятно, рисковал промахнуться своей затупившейся палкой.
Когда раздался дикий рёв радости и наслаждения мужа, он выгнулся, в сладости замерев и запрокинув голову. Тогда и нанёс удар Хайкайлвъан, не замечая печальное лицо Аоуоанны. Возможно, она думала, что он так и не решится на единственно необходимое действие...
Палка прошла в толстую шею и застряла там. Кровь из раны выливалась не быстро. Её муж в безумной отстранённости ходил из стороны в сторону, стоная и хрипя. Аоуоанна следовала за ним и била камнем, крича проклятия, предвкушая желанную смерть.
Хайкайлвъана взяла опустошённая бесчувственная усталость. Он прислонился к стене дома и задремал, попеременно наблюдая за предсмертными движениями Человека, за которым бегала Аоуоанна. Потом, он скорее ощутил, чем увидел, она легла рядом с ним, прижавшись к холодному телу...
Вихалху, её мужа, зарыли за домом.
Пока Хайкайлвъан копал яму, Аоуоанна немного поведала о нём. О типичном Человеке, не справившемся с давлением иного, потерявшем нити ценностей Светоча Бога, ставшем поборником иного.
Она выглядела удручённо, испуганно смотрела на бледного спутника, чаще и громче повторяя его имя, чтобы он словно пробудился от неясной паволоки сознания...
После того как Вихалха рухнул наземь, они уснули и оставались без сознания день и ночь. Но усталость у Хайкайлвъана не прошла, хоть он хорошо перекусил плодами вместе с Аоуоанной, прежде чем заняться Вихалхой. У Человека так и осталось холодным тело, несмотря на тёплый приятный солнечный день.
Он усиленно рыл яму, ломая одну палку за другой. Гнев и движения, казалось, увеличивают приток крови, но некое спокойствие без сосредоточения снова прогоняли куда-то вовнутрь Воду Жизни.
...Хайкайлвъан долго размышлял над своим состоянием. Аоуоанна всячески пыталась помочь: они бегали из одной деревни в другую, часто изнемогали в близости, смеялись и радовались всяким мелочам. Но прежнее восприятие мира приходило ненадолго.
Раньше он боролся за женщину, пытаясь победить противников, ему это не удавалось. Он слишком слаб физически. Но преодолев себя внутри, он смог изменить ситуацию вовне.
Конечно, не сразу, а потеряв свою жену Ахрхараарху.
Защитил Аоуоанну от мощного Вихалхи, и что теперь? Каков станет его дальнейший путь? Возможно, иное давление обнаружило Человека, когда убил одно из её проявлений? И непонятные ощущения и выползающий изнутри холод это чужое нагнетение неясных сил?
Он встал на одну ступень выше в борьбе и теперь должен приложить больше энергии для противодействия иному.
Если Хайкайлвъан что-то и делал раньше для Светоча Бога, то возможно столь несущественное, что чужое влияние не замечало такое ничтожное существо как он.
Ныне не могу просто жить как другие, радоваться женщине и копать огород. Должен бороться с иными, которые вторгаются в дома, причиняют страдания слабым Людям. Нужно прогнать всех противников Добра на восточную землю Юга. Возможно, потом отправиться и туда, ибо нуждающиеся Люди живут повсюду.
Он поведал свои мысли Аоуоанне. Она согласилась помогать во всём. Много тренировались, хотя сил это не прибавляло, а больше решимости и напряжения воли. Кидали камни в забор, бились на палках, ломали их, точили новые...
Чаще встречались с соседями близкими и дальними, говорили, что помогут всем, кто попросит, если поборники иного влияния будут бесчинствовать на территории Юга.
Близкие земляки удивлялись, видя слабого пахаря, которого самого нужно защищать, потерявшего жену и не вернувшего её. Но они молчали, соглашаясь с возможной помощью Хайкайлвъана.
Дальние и менее знакомые соседи недоверчиво относились к приходу худого Человека, многие даже глубоко смеялись над такими предложениями. Некоторые Люди сердились и прогоняли заносчивого попечителя, а порой били его, но не сильно, чтобы ещё больше не расстраивать разгневанную спутницу, пытавшуюся защитить Хайкайлвъана.
...Однажды, после пахания земли, Человек отдыхал на траве в огороде, а Аоуоанна растирала ему холодное тело для прилива крови. Он мыслил о неприятии защиты, о неверии в его физические силы. Но ведь вся мощь внутри, в желании и готовности идти до конца....
Он ощущал, как старается Аоуоанна и трёт до красноты его худое тело, а холодная мерзлота в душный день, словно ещё больше выходила наружу, разливаясь по мелким мышцам, проникая в непрочные кости...
Вдруг кто-то постучал в подвижную стенку забора. Они перестали перетягивать её множеством растительных жгутов за ненадобностью; женщина в скорости убрала оставшиеся нити и открыла проём, скинув бревно.
Она запустила незнакомца. Хайкайлвъан уже дожидался их возле дома.
- Желаю вам блага Светоча Бога, в вере ему у меня, как и, надеюсь, у вас, нет сомнения. Меня зовут Карринтэррал.
Это был большой и, вероятно, сильный Человек, но некая скромность и хмурость отражались на лице. Хайкайлвъан заметил, что его тело пытается согнуться и приуменьшиться, но это удавалось с трудом.
- Я ходил по деревням и просил помощи, но пока ещё никто не согласился выручить меня от нападков восточных жителей, - у незнакомца в голосе появились ноты глубокой печали и расстройства.
Хайкайлвъан и Аоуоанна представились и сказали, что обязательно помогут. Они вместе перекусили ягодами и плодами, лежащими недалеко в корзинах, и после двинулись к жилищу Человека, молившего о помощи.
Шли они не по обычным протоптанным дорогам, а через густые травы, обширные кусты, оставляя позади толстые ветвистые деревья. Хайкайлвъану казалось, что чем дальше пробирались путники, тем шире выше и мощнее становился Карринтэррал.
Он шёл уже, почти не сгибаясь, широкой поступью, часто шумно потрескивая костями пальцев. Вероятно, если бы их увидели земляки, то никто бы и не подумал, что такому здоровяку нужна помощь, а, скорее, наоборот, это он идёт спасать кого-либо.
По дороге повстречали Человека, он был худ и бледен. Но согласился нам помочь с воодушевлением. Сказал, что ему необходим подвиг, он наконец-таки почувствовал силу Светоча Бога и был готовый к борьбе с иными представлениями.
Попеременно Хайкайлвъан заметил, что Мухоолельолен, так его звали, пытается скрыть печаль и тревогу за желанием биться против недоброжелателей. Он шёл с опущенной головой, будто в усталости, и ни о чём не разговаривал.
Карринтэррал поведал, как угрожали его жене, а самого били. Упомянул, что у него есть природная слабость - низкая концентрация воли. И в попытке дать отпор противнику часто от перенапряжения терял сознание...
Женщина согласилась быть с ним потому, что они ещё с самого детства вместе дружили, а когда выросли, то полюбили друг друга. Хайкайлвъан и Аоуоанна завороженно слушали Карринтэррала, пробираясь к его жилищу коротким путём.
Только через несколько дней добрались до него. Помощники уже стали волноваться, чаще спрашивая о столь дальней дороге, о том, как это Карринтэррал забрёл к ним...
Он мало разговаривал, но признался, что немного заплутал в пути. Отмечал, что ранее в тяжёлом расстройстве бежал, не разбирая дороги, всё дальше и дальше. Виновато сообщил, что хотел бросить дом и жену, таким образом избежать кошмара и ужаса.
Но постепенно внутреннее естество раздуло в нём пламя борьбы; Карринтэррал всё-таки начал искать помощников и к тому времени забрёл очень далеко...
Наконец-то вышли на небольшую поляну, на которой располагался дом из брёвен. Мухоолельолен остался на окраине щипать ягоды, а потом куда-то и вовсе пропал.
- Заходите, гости, - сказал повеселевший Карринтэррал, показывая руками на открытый проём.
Хайкайлвъан волновался; взглянул на Аоуоанну, она была сконцентрирована и готова к борьбе.
Но они не понимали, почему у Карринтэррала хорошее настроение. Возможно, вчетвером они легко одолеют иных представителей, а сейчас он просто покажет им дом. Или, быть может, он пытается таким образом настроиться на сражение и преодолеть природное перенапряжение и как следствие потерю сознания?
Они зашли в жилище, следом за ними и Карринтэррал. Дом оказался значительно шире внутри, чем выглядел снаружи. Там было несколько огороженных пространств. Брёвна местами на полу образовывали углубление, а оттуда росли красивые цветы, стены не были глухи, а содержали одно-два дополнительных малых замкнутых проёмов наружу; через них светило разгоняло тьму помещения.
Хайкайлвъан был заворожен увиденным. Странное жилище. Вероятно, дом никак не спасал от нападения противников Добра. Эти цветы..., конечно, приятно увидеть их не выходя во двор...
- Просторно и хорошо, тишина и спокойствие, - говорил позади помощников Карринтэррал.
Ложа выглядели обширными. Над твёрдыми палками располагались мягкие прутья, а поверх них в несколько слоёв уложены листья растений.
Одно из пространств было темнее остальных, потому что малые проёмы там отсутствовали. Зато ложе было от одной стены до другой и через него прорастали крупные цветы.
Аоуоанна потерянно ходила в этом необычном доме. Иногда бросала удивлённый взгляд на Хайкайлвъана.
Он вдруг осознал расконцентрацию, и былое напряжение воли вновь вернулось к нему. Далёкое чувство рождалось где-то внутри, вне холода, которого порой не замечал. Это была тревога...
Хайкайлвъан развернулся и посмотрел на Карринтэррала.
- Где твоя жена? - спросил недоверчиво Человек.
- Вот она..., - улыбаясь, ответил Карринтэррал, показывая на Аоуоанну...
Наступило молчание. Пара смотрела на хозяина дома, а он недвижимо уставился на них, как будто ничего странного не происходило.
Хайкайлвъан почувствовал угрозу. Он взял за руку Аоуоанну, чтобы выйти из дома. За его пределами оставил острую палку и хотел чувствовать её в руке для возможной защиты.
Неожиданно у выхода появился незнакомец. Он был ещё больше, нежели Карринтэррал, загораживал собой весь проём и сурово смотрел на Людей.
Хайкайлвъан и Аоуоанна остались заперты с двух сторон. Негодование и гнев Человека смешивались с холодом обречённости. Он сжался в напряжении, крепко удерживая руку своей женщины.
- Теперь будем жить вместе, - сказал радостно подошедший сзади Карринтэррал; положил руку на плечо Хайкайлвъана и начал потрясывать его, ускоряя ритм.
Худой Человек в сильном раздражении пытался убрать конечность недоброжелателя, заманившего их сюда под видом необходимой помощи. Дёргал её изо всех сил, но пальцы Карринтэррала всё сильнее впивались в кожу, причиняя боль.
Хайкайлвъан прокусил кисть чужака, и тот, слегка зарычав, свободной рукой ударил его по голове, отпустив затем плечо. Сознание Хайкайлвъана помутилось, и он припал на колени. Неясно слышал, как кричала Аоуоанна, и смеялись здоровяки. Потом почувствовал, что его поволокли на улицу. В какой-то момент сознание покинуло Человека.
...Хайкайлвъан очнулся с головной болью. Рядом лежали разбросанные плоды на траве, и Человек перекусил. Вокруг стояла тишина, багровый закат недоброжелательно окрасил небо.
Человек не поверил, что наступает ночь, ведь только недавно было светло. Он протёр глаза и убедился в яви пейзажа. Потом потрогал голову и скривился от боли.
Дом стоял неподалёку, и память выявила всю гамму недавних событий. Хайкайлвъан резко насколько мог, преодолевая головокружение, вскочил и двинулся к жилищу. Но вскоре его отбросила назад неведомая сила, Человек упал на землю.
Хайкайлвъан, ощупав шею, понял, что он связан растительными нитями. Одной петлёй они крепились к нему, а другими концами к двум толстым деревьям. Человек разгневался и дёргал оковы, пытаясь порвать, но только ещё сильнее растревожил больную голову.
Вскоре услышал приглушённые крики, доносившиеся из дома, и понял, что это Аоуоанна. Он тоже закричал от нестерпимой боли внутри, и, позабыв о том, что связан, бросился к жилищу. Его рвануло так сильно, что долго потом кряхтел, тяжело вдыхая воздух....
Страдая от головной боли и спазмов в горле, представляя неведомые терзания Аоуоанны в доме, Человек в безысходном страдании перекатывался по земле, пока не обессилил.
Утром Хайкайлвъан проснулся от того, что его встряхивают и бьют ладонями по лицу.
- Просыпайся, Хай..., как там тебя..., время отдать себя на служение Светочу Богу, - говорил знакомый голос Карринтэррала.
Хайкайлвъан пришёл в себя и сидел на земле, смотря на здоровяков, второй недоброжелатель стоял рядом. В голове ещё попеременно отдавало болью.
- Гуграгрымм мой друг вовсе неразговорчив, - продолжил Карринтэррал, - так что ты на него не сердись. Мы принесли тебе палки для копания земли. Как видишь, сада-огорода у нас нет. А мы не иные. Поэтому окажи нам помощь. Нужно копать землю, если ты представитель Добра. А если нет, то Гуграгрымм убьёт тебя, он не любит противников Светоча Бога...
Пойми, Хай..., - здоровяк наклонился к нему и посмотрел в хмурые усталые и злобные глаза - такие, как ты, слабые и немощные, не могут противодействовать иным. Но пытаются сражаться, имеют даже красавиц жён вместо тех, кто по силе этого заслуживает много больше.
Мы с Гуграгрыммом исправим такое косвенное отхождение от Добра. Ты станешь хорошим земледельцем, твой труд и усилия направятся в русло, которое принесёт пользу.
А мы, большие воины, всегда на дозоре границ земель наших, и все, кто уклоняется от удержания ценностей Светоча Бога или проявляет чуждое ему назначение в Жизни, будут наказаны. Мы противники иного, которое проникает всё глубже в обитель Добра, скрывая тьму в оболочке простых Людей.
А Аоуоанна теперь нам будет дарить ласку и любовь, как главным вершителям Добра. Усталым борцам с внутренним естеством, порой расшатанным вражьим давлением, нужна радостная встряска, чтобы огонь противодействия продолжал пылать. Через вбирание в себя женской силы, накопленной за целый день в молениях к Светочу Богу, это осуществимо...
А ты, наверное, не понимаешь о чём тебе толкуют..., так хоть послушай внимательно! - раздосадовался вдруг Карринтэррал, всматриваясь в гневное напряжённое лицо Хайкайлвъана, который пытался что-то сказать, но перебить ему здоровяка не получалось, тот усиливал голос, замахиваясь на него рукой.
- Не нравится что-то, так знай, это в тебе говорит иное, борись с ним, ибо ты - Человек, поборник Светоча Бога. Мы поможем тебе и ...Аоуоанне вернуть утраченные ценности через накопление полезности, которые вы растеряли.
Хайкайлвъан частично лишь сдерживал солёную воду Жизни, которая увлажняла глаза. Его трясло, но не сильно, он пытался контролировать себя, чтобы не выдавать своего отчаяния, но это едва получалось.
-Ну..., пора уже сконцентрироваться на деле, палки для копания найдёшь на земле, их немало разбросано. И не думай много о своём положении, оно вовсе не так уж и плохо. Борьба с самим собой это прекрасно. Прикладывай терпение, выдержку, устремись к деянию, и...не заметишь, как иное покинет тебя, и радость заполнит внутреннее естество, работа станет приятной в осознанной необходимости.... А нам пора...
Карринтэррал потрепал Человеку волосы, а хмурной Гуграгрымм схватил больно за нос, борясь с желанием его раздавить.
Они ушли в лес.
Хайкайлвъан не смог сдержаться и разрыдался. Ещё долго успокаивал себя, прежде чем не нашёл палку и медленно не начал копать землю. Судороги отчаяния порой прокатывались по телу, и внутренний ужас обжигал сознание.
Постепенно в течение дня спокойствие овладевало им, холод из внутреннего естества снова вернулся в тело. Пищи вокруг его ограниченной сферы перемещения не было, поэтому, когда светило уже набросило на небо багровую пелену, у Человека накопилась усталость...
Он сел на землю и стал рассуждать о побеге. Искал вокруг острые камни, брал в руки, резал удерживающие его нити; самые мелкие жилы, которые мог увидеть, поддавались воздействию и разрывались...
Потом пришли недоброжелатели, и гнев вновь овеял внутреннее естество Хайкайлвъана. Они улыбались, Карринтэррал что-то рассказывал Гуграгрымму. С собой принесли плоды и дали пленнику. Развели небольшой костёр.
- А ну подсядь ближе к нам, Хай, и не выкидывай кости от плодов, посадим их. Я тебе расскажу кое-что, - сказал Карринтэррал. Он был в приподнятом настроении от того, что Хайкайлвъан вскопал часть будущего огорода. Перед тем, как возжечь огонь, он осмотрел работу исправляющегося поборника Добра.
- Слышал множество споров о Жертвах Дродурга Бога в ваших землях. Нехорошо, конечно, за ненадобностью уничтожать деревья. Мы вот ищем такие варианты, когда они уже выражают готовность помочь соратникам по борьбе с иным.
А для этого нужно замечать окружающую природу, смотреть на её изгибы, изменения и понимать скрытые смыслы. А потом в утверждении всех этих неведомых очертаний растительного леса решиться на принятие Жертвы...
Порой Хайкайлвъан не понимал длинные повествующие речи недоброжелателя, да и не хотел слышать его, но превозмогал усталость, стараясь бодро держаться у расслабляющего оболочку огня.
- Когда дерево покосилось, или показались его корни, или листьев на ветвях меньше обычного... подмечая подобные элементы жизни, определяем необходимость Жертвы. Построили дом и совершенно не испытываем давление со стороны Дродурга Бога...
Гуграгрымм посадил косточки от съеденных сладких плодов и пошёл в дом. Вскоре, попрощавшись, за ним проследовал и Карринтэррал. Хайкайлвъан прислушался, но криков Аоуоанны не было.... Наверное, она спит..., не веря мыслям, подумал Человек.
Превозмогая усталость, принялся острым камнем резать нити на шее, ему казалось, что в том месте, она менее прочная. Но объяснить такое предположение не мог, он не видел, как разрываются растительные жилы, лишь ощущал, что быстрее. Торопился и несколько раз порезал шею...
Ближе к утру уснул. Решил, что задача освобождения напряжённая, но нетрудная, и вскоре уже с радостью воспользуется свободой и накажет недоброжелателей. Прошёл ещё один день. И вдруг Карринтэррал вечером ощупал нить, на которой удерживался пленник.
Хайкайлвъан резко похолодел.
- Ты так усердно работал, и сегодня снова немало вскопал, - сказал, улыбаясь, Карринтэррал, после осмотра шеи, - и от потуг испортилась твоя помощница к выздоровлению. Гуграгрымм! Принеси новые нити! А я пока займусь костром...
Дни становились похожими друг на друга. Холод внутри сделал Хайкайлвъана менее чувствительным к тяжести бытия, но мысли продолжали искать выход. Борьба не прекратилась.
Человек заметил, что когда меняли ему удерживающие нити, Карринтэррал всегда спрашивал Гуграгрымма, смазывал ли он их...
Хайкайлвъан ожидал случая, когда они забудут об укреплении оков растительным соком и тогда попытается за одну ночь перерезать их.
Человек решил усилить давление на растительные нити, и камнем сточил себе передние зубы, заострив их. Пришлось некоторые выломать, чтобы не мешали. Теперь он мог одновременно и ртом и руками добиваться свободы.
...Однажды Карринтэррал пришёл в странном состоянии, очень похожем на усталость, только смешанной с непонятной весёлостью, некой отстранённостью и медлительностью в действиях.
В руках у Гуграгрымма были цветы, которые они, вероятно, хотели посадить в доме.
- Фу-х,...надышался, - мотал головой Карринтэррал и смеялся над собой. - В этот раз сильнее обычного, Гуграгрымм. Правильно, советовал мне тащить их за собой. Кажется, в прошлый раз их было намного меньше.... Жалко было оставлять, не так много вырастает, и недолго живут.... Не прислоняй близко к себе, брось рядом! ...
Хайкайлвъан видел, как здоровяк наклоняется порой к Гуграгрымму, чтобы что-то поведать, нежелательное для пленника, но не подозревал, вероятно, что говорит достаточно громко.
- Пораньше пойду сегодня спать, устал.... А ты поменяй ему нити. И смажь их соком, не забудь... - Гуграгрымм отрицательно помотал головой. - Что? Не нашёл растения?..