Килрирлрил отправился к Махмамоху с уверенностью, что тот уже нашёл новое применение бирюзовой энергии. Малыш торопился рассказать о том, как делали оружие и об усилении тела Миоллара.
На его коже не сходила краснота от атакующих оболочку лучей светила. Теперь он просыпался позже от небесных огней, не скоро добиравшихся до тщательно выбираемых мрачных и дремучих мест ночлега. После наступления темноты наслаждался приливом сил и желанием деятельности.
Малыш порой отыскивал волшебный цветок и смотрел на него, напитываясь бирюзовым светом, погружался в размышления о способах применения неведомого дара. В одну из ночей Килрирлрил решил сорвать бирюзовую нить, напитав чудо-растение своей кровью...
Днём он думал о потери времени, и мысль эта не исчезала. Вот идёт к своему другу, чтобы узнать о прогрессе, но..., а вдруг его ещё нет? Да и сам малыш ничего не создал нового, чтобы с радостью поведать, так зачем тогда он ищет встречи с Махмамохом?
Такие и подобные мысли терзали Килрирлрила, и он с досады бил себя в грудь и по плечам могучими руками, оставляя белые отпечатки на раскрасневшейся коже. Неприятные болезненные ощущения разливались по оболочке.
- Когда-нибудь оно просто спалит меня! - возмущался малыш. - Неужто каждый день становится жарче?! В это ли мне верить, или в то, что бытие переносится в НЕДЕНЬ, и от непривычности такого преобразования испытываю волнения?
Малыш иногда останавливался и желал повернуть назад к Миоллару.
- Так рано покинул его, - повторял Килрирлрил. - Как раз в самый разгар наступлений и победоносных войн.
Иногда малыш садился в тень, чтобы обтереть солёную воду, обильно выступавшую со всего тела, и безудержно смеялся над собой, сбавляя, таким образом, напряжение...
- Если бы он был здесь, сейчас, хоть образ его, и дал совет, то сразу бы вернулся назад! - удручённо супился малыш, хрустя пальцами у костра и глядя на бирюзовый цветок.
- Приди ко мне! - не своим голосом до хрипоты крикнул малыш, плотно сжав кулаки. Его тело напряглось, зелёные глаза сверкали в отблесках синевы, губы побледнели и словно сами собой перемещались то вправо, то влево, искривляя лицо. Он несколько раз провёл рукой по жёстким волосам, словно хотел, чтобы они взбодрились и встали торчком, а не лежали в безразличии.
Малыш судорожно прокусил сосуд на руке и выпустил кровь. В скорости подошёл к бирюзовому цветку и напитал его своей горячей энергией. После этого живое растительное явление выросло и задвигалось, лепестки затрепетали вместе с бесчисленными мелкими внутренними нитями.
Килрирлрил подумал, что цветок испытывает наслаждение. Почему-то только сейчас ему пришла такая мысль. Малыш слегка заволновался, когда с внешней стороны растения набух ответный дар для него - бирюзовая нить. Что с ней делать Килрирлрил не представлял, и пока просто смотрел на манящую возможность.
- Да... хочу поговорить с Махмамохом, увидеть его, - говорил, тихо прося, Килрирлрил, при этом противился обычному желанию дойти до друга своими ногами.
Он медленно потянулся к цветку и сорвал бирюзовую нить.
- Хочу... - повторил малыш и просто раскрыл ладонь с волшебной сияющей линией. Она вдруг вытянулась вертикально и словно размножилась. Потом нити закружились, переплетаясь друг с другом...
Килрирлрил ощутил, как его сознание проникает в развёртывающееся пространство. И в нём вдалеке кто-то шёл. Махмамох?? А вот слева кто-то рубит дерево, создавая творение. Ещё один!
- Что же это? - удивлённо вопросил малыш. Вдруг неожиданно прояснилось лицо наставника - крупное сияющее. Оно расплывалось, как и всё неявное окружение, но строго смотрело на Килрирлрила, потом едва улыбнулось.
- Позвал меня, - сказал необычно-отдалённый голос Махмамоха. - Знаю-знаю.... Нечего ходить ко мне, как раньше. Теперь можешь просто позвать..., как сейчас, и поговорим.
Образ наставника замолк, и Килрирлрилу показалось, что он сейчас исчезнет.
- Я бы...узнать, - начал быстро и невпопад говорить малыш, - о цветах, о развитии, о применении...мы только-только начали, но Миоллар...воин, уже, как и я, стал физически крепок через бирюзу...
Килрирлрил вдруг перестал ощущать типичный ночной лес. Бирюзовый ореол другого бытия окружил малыша - он словно очутился в ином месте, где-то рядом с Махмамохом. Волнение почти прошло, а наставник предстал в полный рост, но с небольшими искажениями.
Килрирлрил подумал, что чем меньше верит в необычные и неожиданные явления, тем сложнее им выявиться; вот они, но сознание всё же пытается оттолкнуть неведомое бытие...
- Не торопись, но потрудись, - сказал уже типичным голосом Махмамох. - Не каждое желание в преобразовании бирюзовой энергии легко проявить. Обязательно столкнёшься с противодействием. Да и пришёл ко мне в предчувствии будущих дилемм.
Старайся быть самостоятельным, ученик! Каждый из нас найдёт пути для развития, неповторяемые и прогрессивные. Верь в себя! Пусть время не тревожит тебя, наши противники отстали в развитии и на себе учувствуют бирюзовую мощь.
Главное, это желай непрестанно! Самые неявные решения исследуй, и поищи промежуточные соединения, если прямое воздействие не проходит. Да-да, сами...сами. Но обращайтесь, если исчерпаете мысли и упрётесь в тупик...
Килрирлрил слушал, но всё более отстранённо, пока не заметил, как сузилось и расплылось вместе с Махмамохом бирюзовое неясное пространство. Исчезающее бытие затянуло и часть памяти, Килрирлрил ощутил, что встречи с наставником как будто и не было, и он лишь представил её себе.
Сверкнула бирюзовая нить на ладони и вдруг исчезла.
Килрирлрил почесал голову, подкинул куст в утихший огонь, поглядел на бирюзовый цветок, сияющий уже не так ярко. Потом прилёг на траву и закрыл глаза. Его мысли были спокойны и едино направлены. Он возвращается назад к Миоллару и будет помогать ему.
Килрирлрил вдруг подумал о Ялинии - своей матери. Как она поживает? Давно не навещал её. На западе, наверное, и женщины готовы воевать. Тем более, когда восток усиливается бирюзой.... Узнает ли она меня, огромного детину? Не прогонит ли?..
Малыш улыбнулся. Надеюсь, увижу её как-нибудь. Восток или запад, границы размываются, когда понимаешь, что мать у тебя единственная, любит, несмотря на принадлежность к врагам.
...Миоллара отчаянно захватила деятельность. Иногда он просто стоял на одном месте, не зная с чего начать, и какое дело важнее. Он искренне радовался явлению бирюзы.
Когда появился перед главами отрядов, огромен и могуч, его соратники завороженно смотрели на него, не зная, что и думать. Миоллар рассказал о той самой силе, о которой всё время говорили, но никогда не видели и не трогали.
Просил возвеличивать твёрдость, волю и бесстрашие в битве.
- Каждый соприкоснётся с ней: с оружием ли или в усилении тела, или... возможно, в новом, не ведомом применении, - говорил воодушевлённо и сосредоточенно Миоллар, немного вытянув шею вперёд. Его суровые, и словно распухшие от желания увидеть каждого слушателя, глаза рассматривали соратников.
- Но в слабости и уклонении от дел военных, в тени развесистых деревьев теперь не спрятаться от палящих лучей! - порывисто молвил напряжённо стратег. - Ежели имеешь силу, то контролируй, пропала воля, и возник страх, а в руке держишь бирюзовое оружие, - оно перестанет защищать тебя!
Уж лучше будь типичным воином; если неподконтрольным волнением объят бываешь, то к бирюзе не подходи. Но помни, что ныне жизнь в обычности - тлен, и станет она подобно пахарскому делу - ненужной и опасной, никчёмной...
Днём, источая солёную воду, иногда облачённый в огромные влажные одежды, которые обычно быстро высыхали, Миоллар занимался формированием отрядов вместе с Поуртмархом.
Стратег просил расширять территории, создавать новые подразделения, делать вылазки по прилегающим местностям, чтобы знать о расположении врага.
С новым оружием удачных нападений стало больше, и даже маленькие отряды из нескольких сильных и ловких бойцов могли пленить, если враг сдавался, небольшую деревню.
Поуртмарх предлагал делать группы из неприоритетного войска, которые будут останавливать неприятеля мелким боем и предупреждать основные силы об угрозе. Такие отряды отличались бы малой преданностью и могли в любой момент рассеяться, но были бы лучше, нежели самые простые пахари, которых заставляли взять оружие в какой-то момент для иллюзорного сдерживания неприятельской силы.
Несмотря на тщательность охранения во время битвы бирюзового оружия, которого становилось всё больше, бывали и потери его. Порой воины рассказывали, что западный враг тоже имеет крепкие волшебные орудия, отобранные в сражениях. Но такие случаи являли скорее погрешность.
Если они будут применять бирюзовые цветы, пусть и с помощью нашего оружия, то не перестанут ли рано или поздно быть нам врагами? Миоллар улыбался своей малопонятной, но, возможно, глубокой мысли.
Днём заботы связывались со стратегией, перемещением войск, разведкой и нападениями, пополнением отрядов, назначением старших боевых единиц в объединениях...
Поуртмарх во всём помогал своему неизменному спутнику и другу. Решал различные недоразумения, вёл счёт отрядам, оружию и другим необходимым статистикам. У него были и помощники. Он любил придумывать всевозможные схемы атак, отступлений, засад и прочих ухищрений и с удовольствием делился находками с Миолларом.
Особо отличавшиеся в боях воины всегда становились главами существующих или новых отрядов.
Ближайшему окружению, в основном это были главы отрядов и некоторые отчаянные воины, Миоллар выдавал бирюзовое оружие. Стратег попросил их насытить мощь оболочки. Они восприняли необходимость естественно и бесстрашно. Только Кауртл отказался.
Когда он объяснил будущую надобность делить отряды по присутствию или отсутствию светила, Миоллару нечего было возразить. Конечно, и днём нужны храбрые и не бездумные управленцы. Взятие в тело бирюзы переводило боевую единицу в ночное бытие, хоть и спустя какое-то время. Об этом главный стратег пока думал мало, но постепенно всё чаще, ибо светило укорачивало дневное время для воинов, укрепивших оболочку волшебной нитью.
Поуртмарх насытил кости и передние конечности бирюзовой мощью.
Он редко бывал в бою и иногда думал о переломах костей, от этого ему становилось неприятно, и словно немощь вкрадывалась внутрь, ослабляя тело. Поэтому укрепление скрытой под кожей твёрдой опоры ему виделось естественным выбором. Думал также, что если он в основном бьётся руками, то их следует сделать сильнее.
У него было бирюзовое оружие - длинные нити, на концах которых привязаны острые камни. Растительные жилы собирались у основания в переплетённую твёрдую палку для удобства управления махами.
Миоллар хвалил главного помощника, другие соратники делали похожие орудия, если желали наносить удары на некотором расстоянии, не сближаясь вплотную. Например, глава отряда из первого круга - Улсиа.
По совету Поуртмарха Миоллар определил систему кругов при формировании структуры войска. В центре находился небольшой отряд из самого стратега, Поуртмарха и его помощников - Кикла и Фота. Последние были юны, но одарены счётом (Кикл) и рисованием стратегических схем (Фот).
Также по желанию Миоллар привлекал к себе воинов из первой линии отрядов или второй на определённое время: иногда разделить приятную трапезу, послушать нужные сведения, похвалить тех или иных воинов, повысить или понизить боевые единицы, и многое-многое другое.
Вокруг центрального пространства стратега располагался первый круг с 8 отрядами. А за ним на определённом расстоянии ещё один - с 12 боевыми образованиями. За вторым кругом - третий. Чем ближе к центру, тем приоритетнее объединение - больше отчаянных, мудрых, преданных и сильных воинов.
Последний круг не был завершён и попеременно пополнялся жителями.
В первом кругу главами отрядов состояли: Линкри, Офферот, Улсиа, Ниффитта, Гоуввент, Аллохор, Весс и Кауртл. У каждого были в команде хотя бы по два помощника.
Все они за исключением Кауртла насытили тела бирюзовой силой, укрепляя мощь оболочки. И у каждого было обязательно бирюзовое орудие.
Килрирлрилу стратег дал возможность быть подле него и выбрать любой незанятый главой формирующийся отряд.
Ежедневно создавались карты нападений, и Миоллар утверждал тот или иной отряд на первые позиции, поддержку, помощь в отступлении и прочее. И днём и ночью порой шли военные действия.
Но после успешных, как правило, последовательных атак бывали и перерывы. Воины наслаждались женщинами, весельем, играми и различными рассказами о подвигах, продвижениях, ранениях, смертях, неожиданностях разного рода.
Отчаянные храбрецы иногда заменяли погибших соратников кругом выше. А проявившие сомнения и растерянность в нужных мгновениях боя отправлялись на низшую третью окружность и действовали в сражениях как желали, чтобы выделиться и снова заслужить место в двух лучших кругах.
Во время перерывов главы отрядов делали отчёты о победах, потерях и другой нужной статистике и передавали их выше по кругам.
Личное общение со стратегом или Поуртмархом много значило для всех воинов. Каждый стремился воевать отчаянно, невзирая на раны и боли, страдая и погибая за восточные ценности Светоча Бога.
Иногда и сам стратег выходил на бой со своею громадиной. Редко жители запада, видя невероятное могущество неприятеля, не бросались наутёк. Но немало храбрецов находилось и в стане врага.
...В разгар очередного отдыха после успешных продвижений армии Миоллара вернулся Килрирлрил.
Миоллар очень обрадовался приходу своего нового друга, но не ожидал, что тот вернётся так быстро.
- Нам с тобой обсуждать не переобсуждать войну и всё что с ней связано, - ярко и громко говорил огромный Миоллар, сидя на бревне у большого костра. Он порой обнимал Килрирлрила и крепко прижимал к себе, заглядывая тому в глаза, едва не касаясь немалым тонким носом лица малыша.
- Они-то сопротивляются, знаешь, ещё как недовольны нашей возросшей силой, - продолжал повествовать стратег, - но что им противопоставить, а? Где взять им мощь без прогресса-то?.. - И Миоллар вдруг громко рассмеялся, а вслед за ним и множество воинов, сидевших вокруг костра и о чём-то беседовавших друг с другом, но, не забывая и поддерживать общий разговор или дополнять повествование самого главного воителя.
- Они ничего не знают, но ужасаются, когда...бац! - Миоллар кинул кусок дерева в огонь, подняв вихрь мелких искр, - и оружия их рассыпаются, а наш воин, окружённый западными здоровяками, вдруг выходит победителем, уничтожив их палки и многих поранив...
Так же было, Офферот? - он обратился к одному из глав отряда первого круга. Могучий кучерявый и бородатый, немного полный с нахмуренным и поневоле гневным лицом, воин сидел напротив стратега с другой стороны костра.
- Да, - загрубел голос здоровяка, и он встал с бревна. - Сам видел. Дагурот набросился на противника, который отобрал бирюзовую палку у нашего воина... - Офферот замолчал, он не хотел говорить о даже малых неудачах войска теперь, когда все радуются и празднуют.
Вокруг чуть дальше в хижинах уже раздавались приятные голоса и повизгивания молодых пленниц, к которым приставали бойцы, заслужившие своей храбростью почесть быть на сходке у главного стратега.
- Дагурот отобрал её практически в толпе неприятеля и успел выкрутиться из сложного положения, - продолжал яро бородач, размахивая руками так, что огонь вилял в стороны от нагнетаемого им ветра. - Без ран не обошлось, и...жаль, что его нет здесь с нами. Я перевёл его из третьего во второй круг под управление Гаримла. Уверен, что в будущем он ещё покажет себя...
- Обязательно покажет! - крикнул Миоллар с радостью, подняв кулак вверх, - наши герои не всегда празднуют, иногда и в страданиях пожинают успех сражения...
Не только радостные вести бытуют на войне; и если без улыбки будем принимать утраты, - твёрдо и монотонно начал теперь говорить стратег, немного с ожесточением и волнительной напряжённостью, - а лишь печалью окутываться, то ужас и страх поселятся внутри, и воин станет пахарем...
Миоллар улыбался скривлённой линией рта, осматривая всех воинов у костра.
- Но и должное надо воздавать погибшим, их нескончаемой храбрости и неукоснительной преданности, воле и устремлению...
...А ну, Гоуввент, расскажи Килрирлрилу о маге, если он маг, о том случае необычности атаки, который... парализовал волю воинов и стал причиной поражения отряда. Поуртмарх говорил, что возможно, это наши старые враги, которых мы уже не раз били, но отпускали, чтобы не допустить безумия ожесточения; и...малая магия, которой порой обладают некоторые западные воины, пока для нас ещё, вероятно, непреодолимая...
Хах-ха...! - вдруг коротко засмеялся главный стратег. - Они быстрее приспособятся к нам, чем мы к ним! Если у нас преимущество, то их сила в том, что могут найти ответ скорее, нежели мы преуспеть?!
Наступила тишина, стратег оглядел соратников, и сразу продолжил:
- Вот именно, так не должно быть, воины! Наше преимущество - наши победы! Пусть в поражении они ищут ответы! Хочу, чтобы редки были такие вот неудачи как эта, когда проявление магии лишило сил воинов света.... Давай, Гоуввент, продолжай.... - И, проведя рукой по волосам, которые слегка заслонили глаза, Миоллар приготовился слушать, поглядывая на малыша.
Килрирлрил был внимателен и расслаблен теплом от костра в ночи, он ел вкусный сладкий плод и слушал повествования воинов. Приятно находиться в компании самых сильных и преданных бойцов, и вот теперь он снова с ними, и успешные победы зависят ныне, в том числе и от него.
- Наш отряд шёл...севернее всех, ттт-огда...
Он запинался. На лице воина выделялся широкий и длинный сплющенный нос. Наверное, не раз получал по нему палкой, подумал Килрирлрил. Волосы на голове тщательно срезаны. Странные глаза перемещались как-то одновременно и собирались у носа, когда говорил, а потом вдруг расходились от него в сторону.
- И ййййа тогда помогал во всём Лутттт- аку, почившему главе первого круга, - продолжал повествование Гоуввент. - Ееее-го заменил после тоооо-го боя...
Килрирлрилу было неестественно слушать такое искажение, но окружающие собратья соблюдали тишину и уважение к воину.
- Нас как обычно было больше, но оооо-ни имели маааа-гическую силу. - Глава отряда старался говорить спокойно, но воспроизведение речи опаздывало за мыслительными порывами.
- Ннннн-о никто об этом не знал..., нииии-кто! Так всё случилось неаааааа-жиданно! - его глаза заблестели от влаги, а лицо покраснело. Он резко встал с бревна и ударил себя по лицу кулаком. Килрирлрил подумал, что возможно он так и сломал свой нос.
- Тттттт....ттттт-рава вдруг ввввв....ввввв-стрееее-пенулась, как живая! И холодная! Ооо-страя! Жоооо-сткая! Кааааккккамень!
Он замахал руками, вероятно, показывая внезапность отвердевшей травы.
- И я всё видел, я... смотрел; был на земле бееее-з травы...
Глаза Гоуввента предельно расширились и скосились к толстому носу. Руками он растирал себе бока и плечи, словно ощущал холод. Килрирлрилу показалось, что он немного вздрагивал.
- Все ноги соооо-братьев разрезало травою. Оооооо-ни обееее-здвижились. Стояли. Даааа-же не дёргались ооооо-т ужаса...
Враги преследовали меня, ооо-тбивался и ооо-тступал..., пеее-чальное событие...Оооо-ллун и Гууувбрмуб, которых миновала траааава, тоже беее-жали. Но я их потерял и доооо сих пор о них ниии-чего не известно.
Ооооо оооо-чень просил Миоллара накаааа-зать меня ударами палки и оооотпрааавить в низший круг...
Кровь прилила к безволосой голове и лицу. Его глаза снова увлажнились, и он ещё сильнее ударил себя кулаком по лицу. Килрирлрил аж поморщился.
- А что случилось с раненым отрядом, - разрушил углублявшуюся тишину лёгким голосом малыш и кинул в потускневший огонь ветки кустов.
- Нееее могут вооо-становиться от поорезов травы, и ддддд-рожат словно от хоооолода, - отвечал Гоуввент и вдруг встал с бревна и пошёл куда-то в сторону.
- Они стараются уничтожить нас, сломать внутреннее естество. Но мы будем сильнее с каждой их попыткой противодействовать.
Миоллар вставал и садился, потом снова поднимался. Он горячился речью и вздымал кулаки, грозя западному врагу.
- Вот что! Если вновь встретим этих колдунов, то сразу же дадим подкрепление. Уверен, что их магия разовая, и второй наш отряд одержит победу. Любую военную дилемму разрешим. Лишь отчаяние и ужас перед врагом - дают поражение.
Неожиданности на то и есть, что к ним имеется малая готовность. Но лучший воин готов к любому противостоянию и найдётся чем ответить. Пусть...
Стратег вдруг запнулся и глянул на Гоуввента, который уже успел вернуться к костру. Лицо Миоллара застыло и воинственно исказилось.
... - Пусть и отступил Гоуввент, но ему хватило сил отбиться и выжить в необычных условиях. И не стоит говорить, что случайно оказался вне травы. Ему подсказала внутренняя суть, связанная со Светочем Богом. Поэтому я не наказал его, а сделал главой отряда...
И не забывайте! - Миоллар топнул ногой и ей же швырнул небольшой камень в пламя, подняв вверх огоньки света. - Если у нас появилась бирюзовая мощь, то это не значит, что нужно расслабиться и потерять концентрацию в бою, ожидать лёгкие победы...
Лишь в глубоком устремлении сможем доказать, что достойны утверждать мир в войне против иных. Бирюза не любит слабых, не забывайте! Стоит помнить также, что чем сильнее раскроем могущество необычных цветов, тем крепче должны явить внутреннее естество. Безволие недопустимо! Ещё увидите подтверждение моих слов...
Ночь продолжалась в разговорах и беседах. Но постепенно воины стали расходиться по своим малым хижинам на ночлег. Кто-то и вовсе спал под открытым небом. Соратники Миоллара ещё днём на скорую руку сделали крытые жилища с ложем, чтобы насладиться пленницами.
Килрирлрил постоянно слышал крики; отчаянные женские приглушённые возгласы доносились до костра, возбуждая собеседников.
Миоллар отвёл Килрирлрила к своей палатке и предложил насладиться пленницей.
- Будет приятно, если смогу уступить радость телесной близости как малый знак твоему неоценимому вкладу в победы над врагом. Сам же соберу силы во сне неподалёку.
Если...если вдруг не знаешь, что делать с ней, то не волнуйся по этому поводу.
Миоллар дружелюбно улыбнулся и обнял за плечи малыша, и вдруг лбом прислонился к голове Килрирлрила и сильно потёрся им.
- Если не искушён в телесных близостях, - продолжал с улыбкой стратег, - то простой способ облегчит получение радости.
Развяжешь пленнице ноги. Её руки оставь в неволе, так безопаснее...
Скажу тебе..., однажды, очарованный речами и красотой, да и всякими там удивительными повествованиями об умениях любить, глупый воин дал пленнице свободу. Она его и убила, представь себе. И не только его, а пошла и зарубила ещё нескольких воинов.
Тут даже и наказать некого было, мой друг. Если только женщину, но один из бойцов, который стал бы очередной жертвой небывалой оплошности, не спал и, распознав ситуацию, в скорости лишил женщину жизни.
Ты даже и не думай о том, что в насилии забираем близких Людей у наших врагов. Обычное веселье. Позже, когда женщинами насладятся и в первом и втором кругах, и главы третьего, отпускаем их.
Пусть наши противники берегут их лучше, что тут сказать, мимо приятных радостей проходить не станем. Близость здорово смягчает напряжение, которое не сразу кончается после сражений, придаёт спокойствие и восстанавливает силы. А также желание вновь насладиться пленницами притягивает дополнительную энергию в бою некоторым воинам.
Миоллар пребывал в хорошем настроении, иногда похлопывал Килрирлрила по плечу. Стоя у хижины показывал на приятную молодую девушку, усмехаясь её хмурости, заметной в темноте плохо покрытого жилища, пропускающего отблески света.
Так.... Развяжешь ноги. Сними с неё одежду. Если будет кричать, вот тебе клейкий лист, залепишь ей рот. - Миоллар оторвал его, уже приклеенный к хижине заботливыми помощниками Поуртмарха, и передал другу. - Неприятно порой слышать грубые речи или звуки. Однажды наш воин так разгневался от чуждых повествований, что не удержался и задушил пленницу. Так что, лучше сразу закрыть ей рот...
Потом разденься сам, хотя..., на тебе итак почти ничего нет, - Миоллар по-прежнему улыбался и рассказывал это так просто, как будто срывал траву с земли и кидал в пожирающее пламя.
- В остальном всё сам почувствуешь: растущий ствол, приятное женское тело, расслабляющее волнение... - Миоллар закрыл глаза и приподнял голову, словно представил волнующую картину, и добавил нежное "ээээ-х".
- В общем, обними её, прижми к себе как угодно, соединись и войди в нужный ритм. Если она станет сбивать его вдруг, то сожми ей ногу или руку, чтобы ощутила боль и не дёргалась как не надо. Можешь сказать - "раскачивайся", чтобы повторяла твои движения, если это нужно...
Килрирлрил поблагодарил друга и пожелал ему хорошего сна.
Вероятно, он догадался, что я ещё не был с женщиной ни разу. Ведь видел меня в последний раз совсем юным, слабым ребёнком. А теперь вдруг за короткое время вырос в могучего воина.
Я не подведу Миоллара в таком простом деле, сказал себе Килрирлрил и зашёл в хижину.
Мельком взглянув на крохотную пленницу, малыш не мог понять, насколько привлекательна она; глаза, полные влаги, казалось, всё шире раскрывались от распиравшего их ужаса. Развязал путы с ног и разорвал ей одежду. Она вскрикивала, но не сильно и не продолжительно.
Малыш не захотел клеить ей на рот лист, ему нравились её губы, хотя не разобрал почему, возможно, потому что они просто есть. Он прикроет ей рот своей большой ладонью, если девушка решит терзать ночную тишину.
Он прижал её спиной к себе и долго гладил рукой по груди, животу и тому самому горячему вместилищу, пока она не перестала дрожать. Девушка тяжко дышала. Расслабленность малыша вдруг перешла в напряжение ствола, который отвердел и попеременно упирался в её ноги. Она снова задрожала, предчувствуя, вероятно, скорое соединение.
Но почему-то малыш никак не мог сблизиться самыми главными частями радости. Пленница начала дёргаться, и расслабленность Килрирлрила переросла в напряжение мускулов и раздражение.
Он пытался успокоить ее, как говорил Миоллар, сжимая до её вскриков сначала ногу, потом руку, живот..., но никому легче от этого не становилось. Тогда рукой прикрывал ей рот, а затем немного давил на горло. Прерванное дыхание успокаивало её, а разгорячённый кожаный прут, наконец, протиснулся в её малое вместилище.
Они лежали на боку на собранном из мягких веток ложе. Малыш задал небольшой ритм. Она сопротивлялась, и чтобы не прерывать себе радости, он ослаблял её, сжимая горло. Легко и непринуждённо развивался темп движений; Килрирлрил вошёл в состояние лёгкости и одновременно агрессии.
Его руки мяли её выпуклые части тела, с усилием двигались по нежной коже, растирая её. Он порой держал её за волосы и поворачивал лицом к себе, улыбаясь, смотря в большие напряжённые и влажные глаза. Килрирлрил не мог уже понять, что выражает её лицо, ужас или наслаждение, печаль или радость. Малыш полностью погрузился в свои чувствования, которые ускоряли и распаляли его тело.
Малыш не помнил, в какой момент он почувствовал запах крови и чьей, и когда ощутил отдалённую боль, которая ему как будто показалась. В тот момент он был уже в полусознательном состоянии и плохо понимал, что происходит.
Видел её красные яркие губы, которые вдруг вытекали с лица. Прижимал её голову к своей и каждый раз слышал какие-то жуткие возгласы, но приглушённо, как будто в стороне за пределами хижины; и неожиданные яркие ощущения, словно пробуждающие от сна, смешивались с запахом крови. И непрекращающиеся ярые движения, которые, казалось, лишь иногда выбивались с ритма.
И вдруг как-то всё напряжённо застыло в полной тишине и на какое-то время сжалось. Килрирлрил ощущал лишь биение двух сердец, а потом...одного. Почувствовал долгое приятное томление освобождения в теле и сознании и чёткое понимание угасания энергии.
И словно после всего случившегося снова получил контроль над собой, но обессиленным и жалким.
Не чувствовал ничего, закрытые глаза не открывались, желание двигать остывающей оболочкой не было. Килрирлрил забыл о существовании ещё одного тела, прислонённого к нему.... Сознание погружалось в сон.
...Яркие лучи били в глаза. Килрирлрил ощущал неприятную тяжесть оболочки.
- Вставай-вставай, воин, - слышался забористый смех. Это был Миоллар.
Килрирлрил не сразу пришёл в себя; с рвением поглощал питательные фрукты, принесённые стратегом. Вчерашняя ночь представлялась неясно. Он сблизился с пленницей, но память стёрла подробности. Почему чувствует себя плохо, неужели так много истратил энергии на наслаждение? К чему тогда оно? И как воины восстанавливают силы через такую близость?
Малыш трогал себя за голову, потом за плечи и не мог понять, где его так отвратительно и неприятно терзает.
-Ахха-хха-хххаха, - вдруг нервно рассмеялся Миоллар, схватив малыша за плечо. - Как слышишь меня, друг? - Его глаза хитро блестели, и он необычно скривился, едва удерживаясь, чтобы снова не разразиться хохотом.
Килрирлрил непроизвольно тронул ухо и ... не нашёл его там. С непониманием водил пальцами по запёкшемуся пласту крови, нахмурено смотрел на Миоллара, но тот лишь с сожалением разводил руками.
- Всякое случается, - молвил стратег и снова широко улыбнулся. - Кто ж знал, откусила тебе ухо, вероятно; ну уж не зубы же ей выбивать перед близостью, как думаешь? Надо было, как советовал, заклеить ей рот...
- А где она? - спросил Килрирлрил, снова трогая разбухшую рану вместо левого уха.
- Да...забудь лучше о ней! - сказал вдруг строго и громко стратег, словно дольше разговаривать о вчерашнем дне не имело ни малейшего смысла. - Чувствую, что усилятся наши враги. А мы... как-то остановились на одном месте. Надо искать, Килрирлрил, новые проявления. Сидеть или ходить, биться ли, спрашивать - всё одно, но нам нужны формы для проявления бирюзовой силы!
Его глаза блестели, кулаки сжимались, кости пальцев скрипели.
- Поуртмарх кое-что предложил..., - продолжил Миоллар...
К нему подходили помощники глав по поручениям или уточнить текущее расположение, давали листы с начерченными позициями, серьёзно вопрошали и слушали. Некоторые планы создавались и на несколько дней.
Миоллар прерывал разговор с малышом, решая разного рода вопросы. Иногда он отправлял приходящих к нему Людей к Поуртмарху.
- Да-да, малыш, - периодически бросал фразы стратег, обращаясь к другу и одновременно беседуя с представителями какого-то отряда, - день начался и новые заботы, ответственность, проявление воли, сосредоточение и прочие качества выявляем для успешных войн. В глубоком напряжении, не суетясь, в величии спокойствия преображаем мир...
Ну, так вот, - оглядывался по сторонам Миоллар, видя, что никто к нему пока не идёт и можно продолжить беседу с малышом.
- Поуртмарх сказал о возможности пользоваться слабыми боевыми единицами войны. Ныне просто меняем их жизнь на бирюзовые нити. Это лучше, чем ничего, но малоэффективно, ведь получить волшебство можно без смертей, собирая кровь сильного воина.
Миоллар подошёл поближе и чуть тише сообщил, вглядываясь доверчиво в Килрирлрила.
- Он сказал, что интересно ускорить перемещение воинов, если безвольные элементы будут нести их на себе...
Наступила тишина. Миоллар продолжал пристально смотреть на малыша, потом сжал губы, сомнение мелькнуло в его глазах, он резко отвернулся.
- Они должны бегать быстро, их ноги стать могучими, сильнее остального тела! - кричал Миоллар, смотря куда-то в сторону. - Он с усилием вздохнул и замолчал, погрузившись в раздумье.
- Мы пробовали... по-разному, - Миоллар скривился и сузил глаза. - И что делать в таком случае? Наши ли мысли должны повлиять на необходимое действо? А как же пленник, он же преобразуется. Но он безволен...
И как нас поймёт цветок?! Не слушает наши желания и устремлён поглотить чужой ужас, распотрошить земледельцу все сосуды и забрать воду жизни...
- Да-да, Килрирлрил, - Миоллар вдруг схватил малыша за руки и дернул на себя, а потом обратно оттолкнул. - Пытались беседовать с ним, чтобы не сильно дрожал, перестал ужасаться...
Но знаешь что?! С приближением к бирюзовому цветку пахарь поневоле приходил в возбуждение и...предчувствовал смерть! Хах...
Миоллар отвернулся и усиленно трепал себе волосы.
- Не знаю, как переиграть маленький безжалостный поглотитель безвольной жизни, - стратег вопрошающе с надеждой пристально смотрел на малыша.
- Я...я... не хочу останавливаться в развитии! - крикнул вдруг ожесточённо Миоллар так, что один из воинов какого-то круга, который приближался к ним, остановился в нерешительности.
- Есть ещё кое-что добавить..., подойди сюда, - стратег заметил неподалёку стоявшего воина с листом. Они о чём-то недолго беседовали. Затем Миоллар обнял соратника и тот ушёл.
- Сходи в третий круг нашего войска, - сказал Миоллар и присел на траву, растирая ноги. - Возьми кого-нибудь к себе в помощники. Они будут рады общему и важному делу... - Миоллар достал из небольшого мешочка круглый белый камень.
- Покажешь камушек, если кто-либо тебя остановит, это знак моего доверия, тебя ещё мало знают в наших отрядах...
Походи, поищи ответы на приручение цветка ли или безвольных пахарей, уж не знаю, подумай, поэкспериментируй. Достигни глубины, в которой можно зачерпнуть идеи по соединению бирюзовых нитей со слабыми боевыми единицами.
Понимаешь, Килрирлрил! - стратег с усилием поднялся на ноги, поддерживая своё огромное тело. - Другие идеи не придут, если не сможем воплотить эту. Ни от одной не откажемся! Знаю, ещё немало их, готовых выявиться в формы, но...последовательно. Они...ждут от нас способностей к реализации могущества. Мы не сдадимся. Мы сможем.... Я...я очень надеюсь на тебя.
Килрирлрил хотел было уже покинуть стратега, чтобы искать скрытые истины, попрощался, но Миоллар попросил послушать ещё немного.
Стратег приятно улыбнулся.
- Мы достигли некоторых успехов, пусть малых, но и это радостно, - говорил Миоллар добродушно глядя на малыша. - А то подумаешь, что вокруг тебя неудачники, воины без развития и мысли... - Стратег лукаво сощурил глаза.
- После предложения Поуртмарха, мы перестали убивать ослабленных волей пленников. Веруя и прилагая усилия - создаём будущее сейчас. Эксперименты по развитию бирюзы не прекращаем (и тогда только пахари погибают, пытаясь выжить в отдаче крови за волшебную нить).
Миоллар обнял за плечи Килрирлрила и придвинулся к нему ближе.
- Но, знаешь, попадаются вражеские воины, сильные волей. Создают нам нити, насыщают своей кровью наши орудия, - так сохраняем им прочность.
И ещё... - стратег поднял указательный палец, чтобы Килрирлрил сосредоточился, хотя он и так внимательно слушал. - Натираем кровью волевого врага наши бирюзовые тела, и светило тогда меньше жжёт их.
- Это замечательно! - не сдержался малыш, просияв.
- Но... - вздохнул с нотой печали Миоллар. - Их воля падает, и в какой-то момент воин превращается в пахаря, и цветок... убивает его.
Наступила тишина, хмурость стратега передалась и малышу.
- Четыре или пять, может и больше раз, мы собираем с волевого противника кровь, а потом....
Но! - вдруг радостно вскричал Миоллар, и от неожиданности Килрирлрил отпрянул назад.
- Мы научились продлевать ему волю, представляешь?.. Делали перерыв в несколько дней, прежде чем снова собрать его воду жизни. Потом создавали ситуации, когда он чувствовал свободу. Мы отпускали его, временно, и следили за ним, чтобы снова поймать.... Хах-х-ха-ха.... Ловили, пускали кровь, освобождали и снова ловили...
Воин верил в то, что может освободиться, убежать... - Миоллар ударил в радости малыша по плечу и с интересом продолжил повествование.
- Представь себе, что даже направляли на него пахарей, недовоинов. И тот с яростью уничтожал слабого врага, не подозревая об иллюзии сражения. Хахаха-ха...
Конечно, он мог убежать, но его заранее окружали. Ловили так, чтобы думал, ммм...в следующий раз-то уж точно скроется, спрячется...
Сейчас один из наших воинов придумывает различные ситуации с побегом волевого противника. Самое главное, чтобы тот не догадался об иллюзии освобождения. Воля создаёт кровь и питает бирюзу.
- Это чудесно! - радовался Килрирлрил достижениям стратега.... Вскоре услышал ещё нескольких повествований о борьбе с иными, преодолении вражеского сопротивления и непрестанного изыскания новых возможностей.
Миоллар тускло смотрел на малыша. Потом быстро проговорив "иди", "верю в тебя", "мы будем рядом", отпустил его.
...Утоптанные поляны расположения Миоллара и его помощников резко заканчивались лесом. Какой-либо дорожки не было, и Человек шёл просто в одном из направлений. Через какое-то время упёрся в первый круг отрядов главного стратега.
Здесь о новом помощнике знали или хотя бы слышали, понимали особый статус в сообществе Миоллара. Малыша накормили фруктами. Воины вопрошали и разговаривали с ним о разном: о женщинах в ночи, новых передвижениях, битвах, враге. Но Килрирлрил, казалось, исчерпал сосредоточенность у главного стратега и поэтому слушал уже не так внимательно и отвечал порой неохотно.
Кто был главой этого отряда, Килрирлрил не спросил, но встретил здесь по очереди двух представителей.
Аллохор подошёл и представился. Это был сгорбившийся полудугой, хмурый, но, когда улыбался и шутил, то достаточно весёлый, воин. Он обнял гостя и повёл к ближайшему дереву показывать силу оружия.
У него была очень длинная тонкая и прямая палка. Но бил ей неслабо, на толстом дереве оставались глубокие полосы порезанного ствола. Он легко сгибал оружие, и, что самое удивительное, палка по желанию теряла первоначальную упругость и внешний свой вид.
Вот он придал ей кривизну, потом сложил надвое..., делал из неё ещё немало различных вариаций.
- Когда мне надо, тогда снова становится длинной палкой, а когда нет - тем, чем пожелаю.... - Он хитро и вопрошающе со склонённой набок головой смотрел как бы снизу вверх на малыша, ожидая реакции. Его искривлённая спина порой вздувалась высоко.
- Потрясающе! - восторгался Килрирлрил. И немного сам помахал орудием главы отряда. Малыш немного опечалился, потому что, чем больше видел необычности в преобразовании форм бирюзы, тем сильнее желал внести и свой вклад в развитие отрядов.
...Когда ушёл Аллохор, то появился и подошёл к малышу ещё один глава отряда - высокий и худой Ниффитта. Ещё у костра на поляне Миоллара Килрирлрил заметил высокий рост этого воина и его длинные руки.
Он был необычен в поведении и...постоянно играл лицом. Оно у него существовало словно отдельно. То язык высунет, то улыбнётся невпопад, то выпучит глаза. Также его тело раскачивалось, и он частенько двигал пальцами; непроизвольно повторял слова, компенсируя этим, быть может, свою немногословность...
- Похудел я, похудел, расплатился так, расплатился за силу-силу, - говорил Ниффитта. - Очень-очень резко делаю, делаю махи, махи острыми, очень острыми пальцами, моими пальцами...
Его глаза надувались, брови поднимались и опускались. Хоть тёмные волосы порой и закрывали изменение лица, но если наблюдать пристально, можно увидеть попеременные дёргания ртом, глазами, всеми частями головы, способными на небольшие движения.
- Всегда, да, всегда хотел, очень хотел быть-быть быстрым в ударах, ударах руками - ладонями, ладонями и пальцами-пальцами. Даже и оружие-оружие не нужно, не нужны палки-палки.... - Он засмеялся и задёргал ртом - вверх-вниз, вверх-вниз.
- Может-может и не хотел, именно, именно в таком, именно в таком виде быть, быть длинным и худым, длинным и худым, но, но я уже привык, да, привык к себе, привык к себе.
Я даже не волнуюсь, совсем не волнуюсь, когда битва, битва, бои, смерти, много смертей видел. Но,...но достаточно легко для меня, легко после, после принятия бирюзы, бирюзы в тело, моё тело. Даже-даже сделали меня-меня главою, главою отряда, теперь-теперь у меня свой, свой отряд, отряд готовый к бою, всегда готовый к бою...
Повествование Ниффитты не кончалось, а увеличенное вдвое, расплывалось в сознании слушающего его малыша, поглощая время.
- Простым-простым воином был, но когда узнал, я узнал про бирюзу, и тоже-тоже захотел, очень-очень захотел стать... больше-больше, чем есть.
Килрирлрил сидел на траве, а его соратник постоянно ходил и двигал передними длинными конечностями и перебирал пальцами. Малыш старался не смотреть на лицо, которое постоянно ему подмигивало и дёргалось.
Вокруг сновали другие воины, поглощённые своими делами, беседами, возможно, подготовкой к очередному перемещению или нападению на западные деревни.
- У меня получилось-получилось, всегда-всегда хотел быть ловким-ловким и сильным, да, сильным. Такая вот у меня теперь-теперь утончённая, утончённая сила - ха-ха...ха.
И знаешь, знаешь, многие воины, мои соратники, соратники-воины захотели, наверное, захотели стать как я. Просто сильным, или необычным, тут уж, тут уж я не знаю, откуда мне знать.
Но не получилось у них, да, не получилось, они, они не выдерживали давления ночи, давление цветка. И они заранее отказывались, отказывались и говорили, они говорили, что позже, да, много позже заберут свою силу, силу, когда окрепнут...
Всё так непросто, непросто, но и одновременно просто, как у меня, совсем просто...
Вдруг Килрирлрила выбило из рассредоточенности - Ниффитта, схватил его за руку и пытался поднять.
- Пойдём, покажу, покажу тебе своё умение, умение разрезать, я разрезаю воздушное пространство. Ну, или то, что стоит, что стоит на моём пути; на моём пути стоят неприятели обычно.
Когда Килрирлрил уставал слушать, то, вероятно, хмурился, и глава отряда понимал окончания сил гостя, и...давал ему сухие плоды, припасенные заранее и висевшие на поясе. С Ниффитты текла солёная вода, но он не менял одежды, как многие другие, а терпеливо переносил давление света.
Малыш внимательно и с удивлением смотрел на необычное проявление бирюзы у главы отряда. Тот с высокой скоростью махал своими длинными руками, разрезая ветви деревьев, нанося порезы и твёрдой коре ствола.
- Затратно - затратно очень, да, очень, - говорил запыхавшийся воин, тяжело дыша. - Не могу атаковать поэтому, поэтому использую-использую бирюзовую-бирюзовую силу лишь, лишь при отступлении, именно при отступлении.
Когда яростно, когда яро атакует враг, атакует и пытается добраться, хочет добраться до меня. Тогда и ловкость и сила, моя ловкость и сила хорошо работают, уничтожая неприятеля, агрессивного неприятеля.
Они даже, они даже не понимают, вовсе не понимают, что происходит. Только порезы и раны, порезы и раны вдруг появляются, да появляются. И это остужает их, хорошо остужает их, иногда навсегда, порой навсегда теряют себя, теряют себя...
Вдруг наступили сумерки. Удивительно, как быстро кончился день. Килрирлрил решил остаться в первом круге. Где-то поблизости уже слышались крики отчаяния женщин, а потом внезапно прекращались. Вероятно, им заклеивали рты.
Килрирлрил вдруг вздрогнул, вспомнив как пленница, с которой был, сильно выпучила глаза, когда их движения были едиными. Возможно, он слишком сильно сжимал ей горло и... мог забыть о том,... что делал это, о своей руке, душившей её...
...Теряешь себя, теряешь себя.... Тут же раздались внутри слова Ниффитты. Килрирлрил замахал руками, отгоняя навязчивость неприятных и плохо понятных мыслей.
И зачем такую близость мне насоветовал Миоллар. Почему она не помогла, а только расстроила...
Ниффитта показал своё оружие и немного прогнал грусть малыша. Говорил о том, что оно обычное, без бирюзового явления. Оно состояло из двух небольших платформ, соединённых упругими нитями. Помещалось у него на поясе.
- Совсем-совсем простое. Оно метает камни, метает их сильно, да сильно. Одной ногой, своей ногой удерживаю вот эту поверхность,... - и глава наступил на платформу.
- И своей-своей длинной рукою, рукою оттягиваю вторую поверхность..., - Ниффитта ловко поднял небольшой камень и положил его на вторую платформу, которую оттянул далеко назад. Свободною рукою согнул нить для контроля над направлением метания.
- Потом-потом, отпускаю, отпускаю пальцы..., взжьюуюхь..., - раздался звук, камень резко полетел вперёд и стукнулся где-то вдалеке в дерево.
- Вот, вот так вот, просто атакую в бою, атакую в битве, камнями; а когда, когда неприятель, неприятель уже рядом, то отступаю. Да, я отступаю и режу его руками, режу острыми-острыми пальцами, махая руками.
Если-если не против, если ты не против, то расскажу о том, о том, как меня сделали-сделали главою отряда первого круга.
Ниффитта, казалось, задорно улыбнулся, добродушно смотря на Килрирлрила.
- Ну, тем более-более, в ночи теперь и не сразу, не сразу спим-спим, а даже наоборот, наоборот - бодрствуем...
- С радостью, с радостью, с радостью послушаю, - малыш вдруг заметил, что подхватил повторы своего собеседника и слегка сконфузился.
- Когда я только-только впитал бирюзовую нить, бирюзовую нить, идя на свою смерть, то все так обрадовались, так обрадовались, особенно Миоллар, Миоллар был в восторге....
Меня сразу сделали, меня сделали главою третьего, третьего круга. И однажды, мы тогда-тогда часто были в боях, в боях сталкивались с противником самыми, самыми, самыми первыми. Однажды я как раз, как раз и проявил умение резать-резать неприятеля.
Тогда мы отступали, мы отступали, а я бегал слабо, слабые ноги у меня стали. И противник набросился, он набросился на меня, атаковал меня. И поразительная ловкость, ловкость даже мне, даже мне неведомая, выявилась тогда. Почти каждого ранил, ранил, глубоко порезал.
И теперь уже наш отряд, да наш отряд перешёл в наступление. После этого случая на сходке, на сходке мне первый раз, первый раз подарили женщину-женщину. И ты знаешь, знаешь, ну, они обычно бывали в ужасе, в ужасе от пленения, от плена нашего.
Но представь себе, я успокоил её, и был очень- очень нежен, нежен, ласков, ласков с ней. Я долго-долго гладил её, прежде чем мы стали одним, стали одним...
Он замолчал, и Килрирлрил увидел, что глава, который с лёгкостью убивает неприятеля, расчувствовался как ребёнок.
- Одно жаль, да жаль, что потом она, скорее всего, столкнулась, столкнулась с жестким обращением у другого воина, моего соратника. Немного-немного печалился, но война, война это то, что есть, то, что есть.... Но, я всегда, да, всегда буду ласков с пленницами, с пленницами не буду воином...
- А что было дальше в окончании истории? - малыш уже хотел заснуть, чтобы поутру, или даже ближе ко дню, из-за постепенного перехода бытия в НЕДЕНЬ, двинуться в третий круг и найти помощников.
- Меня хотели сделать, сделать главою, главою второго отряда, но тогда-тогда все воины управленцы уже имелись на этой линии, на линии. Но в то же время-время, один из самых-самых агрессивных и отчаянных воинов, уничтожавший, уничтожавший противников порой даже без пленения-пленения, погиб.
Рушпал - был главой отряда в первом круге. Порой даже Миоллар, Миоллар после атаки отряда Рушпала, иногда говорил о разумности, о разумности повествовал ведения-ведения боя. Но Рушпал не мог остановиться, не мог остановиться, когда сражался, бился до конца, до конца. Просто-просто Рушпал не мог не погибнуть, не мог не погибнуть. Нужно, нужно и уметь отступать-отступать.
Но его отчаянность, отчаянность и невероятные-невероятные победы не могли не возвеличить этого воина в ранг главы. Миоллар грустил, грустил, когда сжигали-сжигали Рушпала. Вспоминал речи этого главы, речи главы - громкие, полные ярости и неминуемой победы, победы в любой битве с любым противником.
Миоллар сказал, сказал, что Рушпал не проиграл ни одного сражения, не проиграл боя, даже, даже когда погиб, когда погиб, его отряд выиграл бой, последний бой Рушпала.
На его место, на место Рушпала, никто не хотел встать, никто. Возможно, возможно думали, что отряд, что отряд будет ждать от нового главы, от нового главы прежних безумий и побед, безумий и побед. Но с Рушпалом, с Рушпалом, если безумия было много, много было и побед тоже...
Потом, не знаю как, как и почему, Миоллар выбрал меня, просто выбрал меня и всё. Ничего не объяснив...
Со мною отряд, отряд приобрёл то свойство, свойство разумения, разумения о котором говорил Миоллар. Ведь я не атакую, не атакую так яро, как это делал, как делал Рушпал...
Килрирлрил с утра вспоминал о разговоре с Ниффиттой, но немногое разумел. Казалось, что отошёл в бессознание или расконцентрацию под его повествование. Глава первого круга никак не мог закончить его, а малыш указать ему на это.
Килрирлрил желал скорее отправиться в путь. Поэтому, не вступая ни с кем в долгие разговоры, прощался с воинами, кого встречал. Ему нужно в третий круг, именно там стратег просил исследовать возможность бирюзовых цветов, которую выявил Поуртмарх.
Наскоро, пока шёл, перекусывал найденными ягодами. Немало времени потратил, чтобы найти воинов из третьей, крайней линии войска Миоллара. Сколько объединений составляло последний рубеж, Килрирлрил не выяснил.
Второй круг отрядов малыш прошёл в скорости. Никого из знакомых воинов там не встретил, его почти никто не знал, лишь отдалённо слышали. Килрирлрил достал белый камешек Миоллара на всякий случай, чтобы избежать ненужного допроса и недоверия. Сказал, что торопится, ибо развитие дела не ждёт...