Соколов Иннокентий Дмитриевич : другие произведения.

Жизнь в радость

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Самые первые рассказы сомнительного качества. Читать осторожно. Рассказы: Бизнес по-русски, Жизнь в радость, Орел-решка, Русское радио, Полный расчет, Банкер, Добро пожаловать, Идея, Идеальное равновесие, Мишель, Двойное сальто, Лучший снимок, Тульские пряники, Все мои сны

   Бизнес по-русски
  
   Хорушко Денису посвящается...
  
   "Волк сошел с ума, волк жует траву...
   -Да, я жую траву, да, я сошел с ума..."
   (Телевизионная реклама)
  
   "...а вместо зубов у него изо рта торчали щупальца...
   - Денис выдержал эффектную паузу, обвел глазами притихшую
   аудиторию, и тихо произнес- а зубы он отдал теткам, которые
   продавали пироги на вокзале, и потом весь город отравился, и все жители
   превратились в ЗОМБИ..."
   (Страшные истории Х.Д.)
  
   Когда Вовка, он же Вован, уволившись с изоляторного завода по собственному желанию, остался один в двухкомнатной квартире, перед ним встал извечный вопрос "Что делать?". Что делать, когда за плечами нет ни образования, ни опыта, ни богатых родственников. Учится Вовка не хотел, да и способностей к образованию, при всем желании, он у себя не находил. Опыта работы у Вовки не было, за исключением стажа на родном заводе, где он полтора года протирал фарфоровые части изоляторов ветошью, смоченной керосином. С таким опытом Вовку не взяли бы даже охранником на соседний, механический завод, где зарплаты у рабочих были больше раза в четыре, не считая бесплатной столовки и оплачиваемого отпуска. Неделю Вовка лежал на диване, витая в облаках, представляя каким образом обустроить свой быт, чтобы, во-первых, не работать, во вторых, жить долго и счастливо.
   Розовые мечты Вовки бесцеремонно развеяла тетка со стороны матери, приехавшая из села на заработки, и временно поселившаяся у него. "Будем печь пироги" -безапелляционно заявила Петровна, вытирая круглое, потное лицо, любимым Вовкиным полотенцем. Перспектива жить с сестрой матери, не очень-то прельщала Вовку, еле сумевшего уговорить родителей забрать к себе бабушку, освободив жилплощадь для него, но альтернативы не было - предки могли пойти на крайность, и все мечты Вовки о независимости и самостоятельности, накрылись бы медным тазом. С другой стороны идея начать свой бизнес импонировала Вовке. Ему уже давно хотелось иметь собственную машину, как сосед Славка, который каждый вечер, а на выходных - так целыми днями, драил, холил и лелеял свою старую шестерку, пока не разбился в прошлом месяце, по дурости вылетев на большой скорости в меловой карьер.
   То, что осталось от машины - пошло на металлолом, то, что, удалось собрать от Славки - спасатели сложили в небольшой пластиковый пакет. Вовка надолго запомнил легкость простого соснового гроба, который нес вместе с соседями по лестничной площадке.
   Первый вечер, после приезда тетки, Вовка с Петровной провели на кухне, за бутылкой водки, составляя бизнес проект на тетрадном листочке, выписывая в два столбика предполагаемые доходы и расходы. После оживленной дискуссии (Вовка еще дважды выбегал в магазин - сначала за пивом, потом за сигаретами) решили остановиться на пирожках с мясом. Так как наступал сентябрь, начинка из фруктов или овощей, была явно не рентабельной. Утром, проспавшись, кооператорам оставалось лишь уточнить некоторые технические детали. Тетке отводилась второстепенная роль- печь пироги и продавать на базаре. Вовка же, по совместительству руководитель предприятия, осуществлял координационную деятельность в виде транспортных мероприятий (отвозить тетку с пирожками на базар, потом подвозить по мере надобности товар...), а также выполнял функции снабженца. Первую задачу - достать муку, масло и все такое для выпечки, не составило для Вовки особого труда. Все это в избытке нашлось на полках магазина, расположенного радом с пятиэтажкой Вовки. С мясом было немного труднее.
   Потолкавшись без толку возле мясных рядов на базаре, Вовка выяснил, что мясники с неохотой, а точнее совсем не выдают своих поставщиков мяса, предлагая приобретать мясные изделия через них, с накруткой, которая не могла устроить Вовку, поскольку цена, предложенная мясниками, полностью ломала весь бизнес-план, составленный с таким трудом. Несколько часов спустя, Вовка, полностью деморализованный, злой и разочарованный опустил руки и собрался идти домой, раздумывая над тем, где можно по дешевке приобрести немного вишни, или на худой конец капусты. На выходе с рынка невеселые размышления Вована прервал странного вида субъект, который, загадочно подмигнув, поманил Вовку к себе пальцем.
   Горбатый, грязный и вонючий старикан не мог не вызвать недоверия со стороны начинающего бизнесмена. Вовка неприязненно отвел от своего лица скрюченный, с желтым ногтем, палец горбуна.
   - Чего надо, отец? - придав своему голосу грубоватую твердость, спросил Вовка.
   - Мясо продаю, задешево - невнятно просипел старикан, и Вовка, вмиг сосредоточившись, наклонился, чтобы услышать деловое предложение горбуна...
   Пирожки пошли на ура! В течение дня Вовка едва успевал подвозить на такси новые лотки с пирогами. Что и говорить, тетка выросшая в селе готовила превосходно. За пирогами выстроилась целая очередь.
   В последующие дни тетка не вылезала с кухни, замешивая тесто, выпекая продукцию. Вовка лежал на диване, читая в газете объявления о продаже подержанных автомобилей. Раз в неделю, по субботам, вечером Вовка приходил по адресу, который дал ему горбун - внутренний двор какого-то мрачного, двухэтажного, кирпичного здания, звонил в звонок, и из-за маленькой, металлической двери выползал горбун с огромным полиэтиленовым мешком мяса, настороженно оглядывался, вручал мешок Вовану, затем послюнив грязные пальцы, принимался считать купюры. Вопрос происхождения мяса, меньше всего занимал мысли Вована. "Свинина"- сказал в первую встречу горбун, и больше к этой теме они не возвращались. Мясо, действительно, было сочным и нежным, - иногда Вовка сам с удовольствием выхватывал у тетки из духовки горячий, румяный пирожок, чем невероятно сердил ее. Впрочем, отношения у Вовки с теткой были самые наилучшие. Успешный бизнес не менее успешно сближал родственников. Уже через месяц Вовка смог, наконец, пробрести старый Фольцваген "Жук", на котором теперь самостоятельно подвозил тетке товар. При этом Вовка уже начал подумывать о том, чтобы взять реализатора на рынок, чтобы частично освободить тетку, что позволило бы увеличить количество выпускаемой продукции. Кроме этого Вовка с удовольствием начал замечать перемены, происходившие с ним самим - под влиянием вкусных пирожков он стал поправляться, и вот теперь, когда Вовка, насвистывая, брился по утрам, в зеркале отражался не худой, лопоухий шкет, а весьма солидный, преуспевающий молодой человек.
   На средства, вырученные от торговли, Вовка приоделся, завел серебряную цепочку. Не забыл Вовка и про тетку - купил ей красивый шелковый платок, и дорогое кашемировое пальто на день рождения....
   Прошел год, и в доме, где жил Вовка, произошло странное происшествие, которое на некоторое время внесло смятение в мысли Вовки, и даже повлияло на его сон и аппетит... А случилось вот что - без всяких видимых причин, во всяком случае никто не знал почему, застрелился жилец с пятого этажа - майор милиции Попов Иван - здоровый бугай, вечно пугавший своим видом соседних алкашей и старушек, сидящих на лавочках у подъезда. Майор вел одинокий образ жизни, не пил, не курил, по утрам поднимал гирю на балконе. Предсмертной записки майор не оставил, в отличие от психа, вскрывшего вены почти два года назад, и затопившего водой два нижних этажа.
   Почтить память честного милиционера собрался почти весь дом. Откуда-то с севера приехала сестра покойного - серая, невзрачная женщина. Вован, будучи солидным бизнесменом, вызвался помочь ей уладить некоторые вопросы, связанные с погребением. Весь день они мотались по погребальным конторам, причем обо всем договаривалась и решала все вопросы в основном сестра виновника торжества, Вован солидно восседал в своем красном БМВ, на которое он недавно поменял своего "Жука", заплатив первый взнос банку.
   Последним заведением, которое числилось в списке, было двухэтажное кирпичное здание. Подъехав к нему Вовка, почувствовал какое-то наваждение, до этого он сотни раз проезжал мимо этого дома, не обращая на него внимание. Только несколько минут спустя он сообразил, что остановился перед фасадом того самого здания, из которого, через черный вход горбун каждую субботу выносил в пакетах мясо. Когда вернулась сестра милиционера, Вован недоуменно поинтересовался, что за заведение они только что посетили. Сестра Попова скинула черный платок, подняла на Вована усталые глаза и удивленно спросила:
   - Что ж ты милый в городе живешь и не знаешь? Ваня там сейчас лежит - морг это городской...
   Небо рухнуло на Вована, он судорожно выдохнул, рывком открыл дверь машины, перегнулся, чувствуя позывы приближающейся рвоты.....
  
   "...почему?- переспросил Денис - А потому, что тетки тоже были пришельцами...."
   (Страшные истории Х.Д.).
  
   The Happy End...
  
  
  
   Бизнес по-русски-2
  
   Евгению Ефимову посвящается...
  
   Острые лезвия ножа измельчали мясо, разрезая мякоть и жилы. Полученная однородная масса, пройдя через отверстия в мясорубке, попадала в небольшую миску, стоящую на столе. Крепкая рука Петровны уверенно крутила ручку - она готовила котлеты. На кухне было парко - Петровна не успевала вытирать пот с широкого крестьянского лица.
   Вован восседал на табурете, с ненавистью глядя на широкую спину тетки. После похорон соседа, его душу заполнили глубокие сумерки. Шок был настолько велик, что Вован сгоряча чуть не стал убежденным вегетарианцем. Первые месяца два, только почувствовав запах жареного мяса, Вован стремглав выбегал из комнаты. Ноги сами привычно несли его измученное тело в туалет, где Вован извергал свою душу в белоснежные чресла унитаза. Много позже, только тогда, когда, первые впечатления стерлись и основательно позабылись, Вован смог осторожно съесть первую котлету...
   Да и с бизнесом поначалу застопорилось. Вован наотрез отказался содействовать в изготовлении пирогов для голодного пролетариата. Несмотря на настойчивые уговоры тетки, которая почувствовала неладное, несмотря на стремительное ухудшение материального благополучия, Вован прекратил всякое участие в бизнесе, официально заявив Петровне о своем выходе из кооператива. Тетка озабоченно разводила руками, охала, хватаясь за сердце, но Вован оставался непреклонным.
   Злобно ворча, тетка сама принялась восстанавливать поруганный бизнес. Где-то смогла найти поставщиков мяса, снова начала замешивать тесто. Вован отстраненно следил за манипуляциями Петровны, постепенно все глубже и глубже погружаясь в нирвану. Поначалу его терзала тусклая идея найти горбуна, устроившего ему такую подлянку, чтобы прибить, или на худой конец натолкать ему в глотку того самого, не кошерного, мяса. Однако сама мысль о том, что придется войти в холодные мрачные стены городского морга, повергала Вована в тихий ужас. Подумав на досуге, Вован решил все-таки повременить с местью, справедливо полагая, что земля круглая, и они, с горбатым мясоделом, еще встретятся.
   Хуже было с материальным положением. Месяцы бездействия на пироговом рынке привели к полному безденежью. Не говоря уже о неоплаченных взносах, за красный БМВ Вована, который теперь одиноко стоял в гараже. Петровна, приготавливая очередную порцию пирогов, только злобно ругалась, вспоминая Вовану все его прегрешения. Чуткое ухо Вована вылавливало из потока нецензурной брани тетки отдельные слова, вроде "дармоеда" и "лодыря". Однако равнодушные сумерки давили всякое желание ругаться с Петровной. Кроме того, Вован отлично понимал, что жить Петровне негде, а возвращение в родное село ее не прельщало, так, что тетке оставалось только заниматься своим делом, попутно ругая племянника, на чем свет стоит.
   Пребывая в равнодушном оцепенении, Вован потерял всякий интерес к жизни. Целыми днями он валялся на диване, слушая магнитофон, листая журналы. Искать работу он пока не стал, решив раз и навсегда, что доходов, получаемых теткой от продажи пирогов, должно с лихвой хватить на двоих. В конце концов, тетка жила в его квартире, а не наоборот.
   Оставалось только две проблемы. Мясо и сумерки...
   С мясом было попроще. Рвотные позывы постепенно перестали мучить истосковавшийся по белкам и протеинам организм Вована. Оставался только небольшой душевный трепет, возникающий в момент, когда зубы Вована вонзались в горячую мясную котлету. Поразмыслив, Вован пришел к выводу, что где-то годика через полтора, он со смехом будет вспоминать про теткины пироги и горбатого мясника. Теперь то тетка готовила продукцию из нормального мяса, во всяком случае, Вован надеялся на это...
   Совсем плохо было с сумерками - какая-то часть Вована умерла в день похорон соседа. Ее-то место и заняли пресловутые сумерки, которые все время, расширяясь, грозили заполнить собой остальное пространство Вовкиной души. Внешне это проявлялось в том, что когда-то веселый и жизнерадостный Вован, превратился в равнодушное, апатичное существо. Умом Вован понимал, что ни к чему хорошему это не приведет, но ничего поделать не мог. Где-то на периферии сознания маячила мысль о том, что клин клином вышибают, и что, скорее всего, прийти в себя ему поможет встряска, аналогичная предыдущей. Оставалось только затаиться и ждать случая.
   Вот и теперь, сидя на табурете Вован смотрел за окно, наблюдая, как снежинки опускаются на мерзлую землю, чувствуя злость, переполнявшую тетку, которая готовила котлеты, что-то бурча себе под нос.
   Вован перевел взгляд на тетку. Мышцы спины, словно узлы, выпирали из-под халатика, облепившего потное тело Петровны. Бицепсы напряглись - мясо попалось жилистое, и Петровна с трудом крутила мясорубку. Раздался хруст, и ручку мясорубки застопорило.
   Ругаясь, тетка стала разбирать мясорубку. Похоже, в мясе попалась косточка...
   Вовка прикрыл глаза - тетка раскрутила металлический диск, вытащила нож, не забыв вслух посетовать, что в доме нет хозяина, который бы наточил, как следует нож, чтобы пожилая женщина не мучилась, нечеловечески уставая от непосильной работы. Подсознание Вована равнодушно отсекало всякие мысли о домашних хлопотах, тем более о работе на кухне, поэтому он уселся поудобнее, растворяясь в сладостных сумеречных грезах. Тетка крепкими пальцами распутала сухожилия, накрутившиеся на нож мясорубки, достала косточку, застопорившую нож, и, не глядя, бросила ее на тарелку, стоящую на столе. Услышав тихое позвякивание Вован открыл глаза и уставился на стол. В тарелке лежал пожелтевший коренной зуб. Вован никогда не жаловался на зрение, и поэтому смог отчетливо разглядеть дешевую цементную пломбу на одной стороне зуба...
   Вован напрягся, чувствуя, как что-то в нем оборвалось. Сумерки начали заполнять израненную душу несостоявшегося бизнесмена.
   Тетка закончила собирать мясорубку и перевела взгляд на тарелку с лежащим зубом. Вздрогнув, она схватила зуб, и воровато оглянувшись на Вована, выбросила его в мусорное ведро. Вован сделав вид, что ничего не заметил, внутренне усмехнулся. На горизонте снова замаячила тень старого горбуна. Старая карга таки нашла себе нужного поставщика мяса. И это после того как два месяца его выворачивало наизнанку при одном запахе мяса, после того, как еще месяц спустя он смог съесть котлету и тут же побежал в туалет...
   Вован покачал головой - тетка поступила нехорошо вдвойне...
   Получается, Петровна знала, что это было за мясо. Мясо, которое кушали голодные покупатели на рынке. Мясо, которое ел Вован, выхватывая горячие пироги из духовки, и которое она собиралась сейчас превратить в ароматные, вкусные котлеты...
   Покончив с мясом, тетка перекрутила на мясорубке несколько луковиц, пару сухарей для обжарки, и принялась месить фарш, предварительно подсолив и поперчив его.
   - Вовка, а ну подай сковороду - строго скомандовала тетка, и повернулась спиной, чтобы зажечь конфорку.
   Вован достал из кухонного шкафа тяжелую увесистую сковороду, с длинной ручкой. Взвесив ее в руке, и прикинув силу удара, он решил, что эта сковорода, пожалуй, подойдет. Клин клином вышибают. Ухватившись крепко за ручку, Вован осторожно подкрался к тетке и занес для удара руку...
   Бам-с!
   Большая, тяжелая сковорода с силой ударилась о макушку, проламывая череп, разбрызгивая во все стороны мозги и кровь. Вовка медленно облизал губы, наблюдая, как медленно оседает тетка, заваливаясь в сторону печки огромным комком мяса, костей и дерьма...
   И это было правильно!
   Вовка никогда не любил свою тетку. Более того, последние полгода, она отравляла своим никчемным существованием всю Вовкину жизнь. Ну разве так можно поступать с молодым парнем, который в свои-то годы ничего и не видел?
   -Нельзя! - Прошептал Вовка, тупо разглядывая ударную поверхность сковородки, которую все еще сжимал в руках. Похоже, сегодня он остался без котлет.
   Решение выбить дурь из головы тетки было неожиданным для Вовки. Нельзя, конечно, сказать, что он ненавидел тетку. Иногда Петровна была неплохим собеседником, да и с бизнесом поначалу подмогла. Но вот все-таки было в ней что-то не то. Да и с пирогами получилась полная ерунда.
   Так испортить психику единственному племяннику - нехороший поступок, что ни говори. И наказание соответствовало преступлению. Во всяком случае, Вовка нисколько не сожалел, опуская сковородку на голову любимой тетки. Правда, где-то внутри, родилось простое осознание того факта, что, похоже, он все-таки крепко влип.
   Вовка почесал затылок, сумрачно рассматривая кухню. Родители, пусть не часто, но наведывались в гости, попить с Петровной чаю, откушать свежих пирогов с мясом, обсудить планы на жизнь, да и поругать попутно Вована за безделье и отсутствие твердой жизненной позиции. Встреча с ними, пока не входила в творческие планы Вована. Мать терпеть не могла беспорядок, с детства заставляя Вовку следить за чистотой. Так что следовало, как можно скорее, навести порядок в кухне. Вовка кинул сковороду в мойку и сел за стол. Мясорубка немым укором лежала на столе, ощерясь разобранным нутром. Вовка перевел взгляд на блюдце, где лежал злополучный зуб. Вовка нехотя подошел к мойке и принялся созерцать содержимое мусорного ведра. Странно - он мог поклясться, что видел, как тетка из мясорубки вытащила коренную шестерку. Теперь же на горке картофельных очисток одиноко белел какой-то хрящик, даже отдаленно не похожий на человеческий зуб.
   - Н-да! Нехорошо с теткой-то вышло - вслух подумал Вован, сумрачно ковыряя пальцем фарш. Вызывать скорую помощь было, наверно, все же глупо и нелепо. Можно, конечно, гибель тетки попробовать списать на несчастный случай, но Вован, нутром чувствовал, такая трактовка событий, будет выглядеть, несколько притянуто.
   Вот попал, так попал. Ну, ничего, разберемся...
   Вовка сел за стол, и подпер локтями голову. Одно радовало, несомненно. Тяжелая плоскость сковороды вместе с теткиными мозгами, вышибла из несчастного сознания Вована все тревоги и волнения. Это не могло не радовать. Злополучные сумерки рассеялись, и Вован снова был готов погрузиться в бесконечные прелести суеты, под названием жизнь. Оставалось только решить одну проблему, весом в сто десять килограмм белков, жиров и углеводов.
   Вован задумчиво посмотрел на останки того, что некогда крутило ручку мясорубки, пытаясь накормить мясом, его измученную вегетарианским постом душу. Неясные импульсы бродили в голове, пытаясь оформиться в одну нужную и дельную мысль. Сто десять килограмм плоти. Ни девяносто, ни сто - сто десять.
   Вовка ударил по столу. Металлические части мясорубки, в беспорядке валяющиеся на столешнице, вздрогнули и отозвались тихим металлическим звоном.
   - Черт тебя дери! Ну, думай, голова - думай.
   Вован вздрогнул, представив, как вечером заявятся предки, и начнут ломиться в кухню, а там...
   (- Вова, а что это на кухне? - Где, мама?)
   Для них это будет шок!
   (- Вовка, что ты сделал с тетей? - Ма, ну я-то тут причем? Она сама...)
   Каждая минута промедления была подобна смерти. Вован осторожно вышел из кухни и проверил замок на входной двери, накинув на всякий пожарный цепочку.
   Телефон разорвал тишину несмолкаемой трелью. Вован вздрогнул и судорожно схватил трубку.
   - Алло ма! Привет! Тетя? Не, ее дома нет, сказала, погулять пошла. Когда? Да только что. Ага, целую...
   Аккуратно положив трубку телефона, Вован криво ухмыльнулся. Все будет хорошо. Все должно быть хорошо. У него получится. В конце концов, он молодой, успешный бизнесмен.
   Вернувшись на кухню, Вован, прежде всего, освободил стол. Для начала он собрал все части мясорубки, и тщательно промыл каждую. Тарелку с фаршем убрал в холодильник. Злополучная косточка отправилась в мусорное ведро. Из шкафа с посудой Вован достал огромный, остро заточенный тесак...
   Утро застало его за работой. Вовка сосредоточенно сопел, нарезая мясо кусками. В принципе, что бы ни случилось, жизнь продолжалась. Со смертью тетки, насущные проблемы остались все такими же насущными. Ненавистный быт, который маячил где-то вдалеке, вплотную приблизился к молодому, расторопному балбесу.
   Однако на этот раз все будет по-другому. Пора начинать жить взрослой самостоятельной жизнью. Он справится.
   Вовка вытер пот со лба - в конце концов, все решает опыт и уверенность в себе. Уроки тетки не прошли даром, и сейчас Вовка с закрытыми глазами мог приготовить любое блюдо. Теперь он мог с уверенностью сказать, что нужно добавить в тесто, чтобы он было пышнее, и сколько лука нужно добавлять в мясной фарш, чтобы испечь такие вкусные, такие сочные пироги...
   Самое главное, не забыть про специи. Ведь все зависит от начинки. Уж кому, как не Вовке знать об этом. Тетка могла быть спокойной, дело перешло в надежные руки. Обретя свободу, и выйдя из сумерек, Вован был готов подхватить пошатнувшийся бизнес, взять семейное дело в свои руки.
   Все-таки тетка, даже после смерти оказалась полезной для него. Вовка улыбнулся - он не любил тетку, но чувства не играли никакой роли. Ненависть не влияла на качество выпечки, или вкус начинки. Прочь все чувства, пора делать дело. Нужное дело.
   Ничего личного, это просто бизнес. Бизнес по русски...
   Вот такие пироги...
  
  
  
   Бизнес по-русски (исход)
  
   Дмитрию Весеневу посвящается...
  
   Сумерки навалились с новой силой, душили, давили на измученную плоть. Вдалеке звучал тонкий детский плач. Волна отчаяния захлестнула Вована, унося на самое дно, где тускло отсвечивали острыми гранями осколки детских воспоминаний, с трудом проступающие сквозь мутный ил далеких событий. Вовка отчаянно барахтался, пытаясь вырваться на свободу, всплыть на поверхность - сумерки тянули вниз непосильным грузом. Далекий холод сковал душу, тяжелые ржавые цепи не давали шелохнуться, унося последнюю надежду избавиться из этого кошмара.
   Тьма накрыла его с головой, сомкнулась сверху, скрыв последнюю надежду спасения. Неведомая сила увлекла Вовку, потащила куда-то. Вован обречено отдался потоку, понимая, что пропал.
   Язычки пламени прорезали безмолвную пустоту. Огненный вихрь выбросил Вовку в бескрайнее пространство, наполненное сверкающими алмазами. Вовка парил в окружении мириадов ярких звезд, пронзавших своим светом бездонную пустоту вселенной. Огромная спираль мироздания раскрылась перед потрясенным сознанием Вована. Звезды сдвинулись, и медленно закружились в своем немыслимом танце. Они приближались все быстрее, разворачиваясь в огромную сферу вокруг Вовки. Он вздрогнул, перебирая ногами, пытаясь оттолкнуться от пустоты. Звезды окружили его, и огромный светящийся шар сжался до размеров горошины, втянув в себя бренную Вовкину плоть, освобождая душу.
   Вовка почувствовал, что растворяется в информационном потоке, перетекая в бушующее пламя хаоса...
   Мир замер. Мертвый вихрь информации застыл в бесполезном нагромождении нулей и единиц. И в наступившей тишине Вовка услышал строгий голос:
   - Ну, здравствуй Вова!
   Я сижу на скамейке, закрыв глаза и подставив лицо первому весеннему солнцу, слушаю пение птиц и неторопливый гомон отдыхающих, которые, не спеша, прогуливаются по широким аллеям парка, наслаждаясь покоем. В такие минуты хочется забыть про все на свете, и на веки погрузиться в сладостную дремоту самосозерцания.
   Слышу звук приближающихся шагов, чей-то силуэт заслоняет солнце.
   - Некоторые тенденции в творчестве современных авторов указывают не на больное воображение и нездоровую психику, а скорее на спонтанное преломление, через призму житейских ситуаций, всей совокупности детских комплексов и страхов. Такая себе попытка ухода от реальности. Я бы даже сказал сброс негативных эмоций с целью самоочищения...
   Я лениво приоткрываю левый глаз:
   - Привет Оракул.
   Оракул плюхается на скамью, привычно сжимая в руке бутылку пива. Гесер - он может быть и темным. Достаю пачку сигарет, протягиваю Оракулу. Мы неторопливо закуриваем, и некоторое время сидим, выпуская дым. Первым не выдерживает Оракул.
   - И не стыдно тебе?
   Пожимаю плечами, наблюдая, как вдалеке взлетают и опадают струи фонтана.
   - Уже прочитал? Ну и как?
   Оракул горестно вздыхает и откидывается на спинку скамьи.
   - Если откровенно - дрянь и мразь. Ну, смотри сам - во-первых, сюжет полностью срисован с веселого американского фильма, где парочка главных героев весело мочит всех подряд, а трупы то на собачьи консервы сдаст, то скормит кому. Очень веселый фильм, кинокомедия, трупов масса, обхохочешься. Такие фильмы - свидетельство полного разрушения мозгов авторов и зрителей, это сатанизм. Убивать легко, весело и совсем безопасно. Америка - современная и прогрессивная страна! Но ты же не в Америке вырос, да и кроме телепузиков еще и "Хочу все знать" смотрел. И, наверно, кроме "Плейбоя" с гомосексуальными красотками почти наверняка Пушкина читал. Более того - и среди читателей форума американцев негусто.
   Я уныло пожимаю плечами - возразить нечего... Оракул все более воодушевляется, отбрасывает сигарету.
   - Во-вторых - при чем здесь Россия? При чем здесь русские? Ты слышал о многих фактах, когда русские ели людей, или, допустим, применяли части тел или кровь в
   каких ритуалах? Лично я слышал о таких фактах, но ни разу они не были связаны с русскими, их культурой или менталитетом. Откуда же пошла эта традиция? А это сволочные ублюдки от журналистики времен перестройки настрополились. Всю грязь, всю дрянь и мерзость, все экскременты собственных тараканов в голове они собирали и по телевизору объявляли национальными русскими чертами. Теперь эта поганая традиция дошла и до нашего форума - на нем появились циничные национальные оскорбления. Давай, определимся - объявить надуманную гадость бизнесом по-русски - это глубокое национальное оскорбление...
   Я равнодушно смотрю на небо, слушая, как Оракул вываливает на мою бедную голову тонны гневных обвинений. Он сердится, машет руками, расплескивая пиво. Пена ложится на сочную весеннюю траву, наполняя воздух свежим солодовым ароматом.
   - Хорошо, учту - поспешно соглашаюсь с Оракулом, в напрасной попытке уберечь одежду от пивных пятен.
   Оракул замолкает. Похоже, он что-то задумал.
   - Это само собой, но есть еще кое-что, вернее кое-кто.
   - Вовка?
   - Он самый - довольно кивает головой Оракул, и делает глоток.
   Я задумчиво наблюдаю, как дергается кадык Оракула, принимая содержимое бутылки.
   - Причем тут он? Это всего лишь рассказ, не более...
   Оракул допивает пиво и аккуратно отставляет бутылку.
   - Для тебя рассказ, а для него? Не задумывался ли ты над тем, что каждым своим рассказом создаешь мир, в котором действуют придуманные тобой законы?
   - Да ну, бред...
   Оракул хмыкает и протягивает руку за сигаретой. Мы курим, размышляя о вечности...
   - А если не бред? Что если информация управляет материей? Может быть, реальность проистекает из первичного хаоса, повинуясь тебе, повинуясь законам твоих миров?
   - Не знаю, не силен я в киберпанке. Моя специальность хоррор.
   - Твоя специальность суконно-посконный постмодернизм вкупе с вычурными фантазиями, заимствованными из разных источников. Ну не обижайся - шучу. В общем, с Вованом нужно что-то решать...
   Я начинаю сердиться. Дался ему этот Вован!
   - Что я могу сделать? Уже поздно - рассказ написан.
   Оппонент соглашается, выпуская очередное облако дыма.
   - Ты творец, тебе решать. Придумай что-нибудь. Я знаю, ты можешь...
   Некоторое время размышляю, искоса посматривая на присмиревшего Оракула.
   - Хорошо, пусть будет по-твоему...
   Я протягиваю руку, и тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрывает ненавистный мне город. Медленно исчезает парк, фонтан, деревянная скамейка, на которой мы сидим. Все пожирает тьма...
   Тонкий огонек свечи с трудом рассеивает мрак, выхватывая полки с пыльными томами, огромный стол с дубовой столешницей, преклонившиеся весы за моей спиной.
   - Ну, здравствуй Вова! - строго говорю я, сжимая в ладони маленький шарик, цвета ночи.
   Вовка вздрагивает, испуганно оглядываясь, пытаясь осознать, что происходит
   - Здрасьте... - выталкивает он непослушными губами.
   Я смотрю на испуганную фигурки и начинаю медленно рассказывать, стараясь, пробить словами оболочку страха и недоверия. Вовка смотрит на меня, удивление и испуг на его лице сменяются болью и обидой. Я заканчиваю, наступает гнетущая пауза.
   - Зачем же Вы так? - вопрошает Вован.
   - Неужели ты, ничтожество, думаешь, что я буду объяснять тебе мотивы и причины своих поступков? Для тебя, мои пути неисповедимы.
   Вовка опускает взгляд, признавая правоту моих слов. Я решаю сменить гнев на милость:
   - Как бы то ни было, все можно исправить. Если ты не против, конечно...
   В печальных глазах Вована вспыхивают огни надежды. Я удовлетворенно смотрю на Вовку и предлагаю сделку - совсем небольшое одолжение, в обмен на долгую и беззаботную, по возможности, жизнь...
   - Согласен... - шепчет Вован, затравленно протягивая ладонь. Я ложу в нее маленький шарик.
   - Равновесие должно быть идеальным - шепчу я в ответ, и накрываю Вовкину ладонь своей...
   Где-то вне времени и пространства, в темном кабинете, являющемся отражением чьих-то иллюзий, Вован положил на чашу старинных весов, маленький шарик. Весы тихо скрипнули, приходя в равновесие, и тут же Вовка почувствовал, как тысячи лезвий вонзились в тело, разрывая его на куски. Боль была невыносимой, Вован кричал, сгорая в адском пламени. Он судорожно рванулся, и подскочил, чуть не свалившись с кровати...
   - Оххх!
   Вовка приподнялся, чувствуя, что еще немного, и голова треснет, разлетится по комнате, расплескивая содержимое по обоям. Вчера приехала тетка, и они всю ночь составляли бизнес план, безбожно смешав водку с пивом. После колючего ерша Вовке всю ночь снилась разная дрянь - какие-то пирожки из покойников, тетка, которую Вован собственноручно огрел сковородой и затем разрезал на мелкие кусочки, чтобы перекрутить на фарш. Вовка пошарил под кроватью - где-то должна была лежать дежурная бутылка минералки. Не найдя ничего, он тяжело вздохнул и поплелся в туалет.
   Тетка уже хозяйничала на кухне - жарила котлеты. Вован закрыл глаза, с наслаждением освобождая организм от вчерашнего пива.
   - Вовка! Иди завтракать - позвала тетка.
   - Да иду, иду...- Вовка, не спеша, умылся и посмотрел на свое отражение - опухшее лицо, глаза, с красными прожилками - просто ужас...
   - Садись, ешь - тетка положила Вовану самую большую котлету.
   - Я... это... - Вовка с трудом шевелил распухшим языком - теть, я подумал - в общем, не буду бизнесом заниматься...
   Тетка расставила руки в стороны, с удивлением рассматривая племянника.
   - Ну и куда ж ты теперь? Назад на завод, изоляторы протирать?
   Вовка посмотрел на крупную теткину фигуру и неожиданно для себя произнес:
   - Не, я там, в газете, объявление нашел - пойду на оптовку менеджером.
   Тетка одобрительно посмотрела на Вована, задумчиво почесывая круглое, крестьянское лицо.
   - И то дело, ну давай, это нужно обмыть...
   Вован обречено вздохнул, и достал из холодильника запотевшую бутылку водки...
  
  
  
   Жизнь в радость
  
   Звонок застиг его врасплох, в том момент, когда он уже примерялся остро наточенной опасной бритвой к запястью.
   - Жить от звонка до звонка...- мрачно подумал он и снова взмахнул бритвой, предвкушая как лезвие, рассечет сначала тонкую кожу запястья, пройдет через подкожный жир и, наконец, доберется до вен, выпуская уставшую душу, и тут звонок прозвучал опять.
   - Твою мать!- выдохнул он обречено.
   Третий звонок раздался, когда он уже выпускал воду из ванной. Он направился к двери, шлепая босыми ногами по грязному полу, кутаясь в затертый махровый халат. За дверью не было никого, только на полу, оставленный кем-то лежал небольшой, продолговатый конверт - не иначе просроченный счет за электричество, или прочая дребедень, которую постоянно рассылают всевозможные общества защиты животных, слепых, слепых животных, свидетели Иеговы, и просто психи. Он бросил конверт на обшарпанный разбитый стол, и устало сел на диван, обхватив голову руками.
   С работы его "сократили" более полгода назад.
   - Ты хорошо работал - Сказал босс - Но ты понимаешь, что ситуация такова, что у нас нет другого выхода. Но ты работал хорошо - повторил он, и отвел глаза.
   Хорошо ли он работал? - Да, черт возьми, он работал хорошо. Может быть не так хорошо, как хотелось бы им, но работал. Работал допоздна, вглядываясь покрасневшими от напряжения глазами в экран монитора, пытаясь свести части программы воедино, определяя точки входа в подпрограмму, связывая глобальные переменные с локальными. Брал даже работу на дом, пытаясь ночью довершить начатое. Он понимал, что виновата была ситуация, черт ее дери. Дерьмовая ситуация в конторе, где заправляли мудаки, которым не было дела до его стараний, которым нужен был лишь конечный результат, независимо от того, каким образом он был получен, что за ним стояло.
   Он работал хорошо, но они избавились от него как от надоедливого щенка, просто отпихнув ногой, чтобы не скулил. И вот теперь, святое дерьмо, - он сидел один, в холодной, грязной, пустой квартире, с отставшими от сырости обоями, и вздутыми полами, которую он снимал у знакомой старухи, и за которую не платил уже два месяца подряд, игнорируя предупреждения хозяйки о выселении.
   Когда его вышвырнули с работы, он поначалу находился в полной прострации, не ощущая никого и ничего вокруг себя. Пытался найти новую работу, но быстро опустил руки, так и не сумев полностью прийти в себя и овладеть ситуацией. Дерьмовой ситуацией.
   - Извините, но сейчас у нас все вакансии заняты;
   - Оставьте свои координаты;
   - Мы уже взяли на это место работника....
   Так часто бывает - ты молод, уверен в себе на сто процентов, будущее расписано в розовых красках, все прекрасно и удивительно, - однако жизнь быстро выбивает эту чушь из тебя, выбивает сначала небольшими частями, затем полностью, как табуретку из-под ног соседа (такого же неудачника, как и ты). И вот ты набираешь полную ванну холодной воды (горячей нет давно), садишься на самый краешек ванны, и сначала нерешительно проводишь бритвой по запястью, намечая предварительно путь, где пройдет острое лезвие, затем, зажмурив глаза, неуверенно взмахиваешь рукой....
   Он не верил своим ушам: он никому не был нужен. После месяца бесплодных попыток устроиться, после того, как месяц его, словно шелудивого щенка, тыкали мордой в собственное дерьмо, он погрузился в запой. Изредка, когда пелена алкогольного опьянения ненадолго рассеивалась, он пытался осознать, что же с ним происходит, но в результате похмелье стальными тисками сжимало его виски, и он бежал в магазин за выпивкой, опускаясь, все ниже и ниже, не осознавая этого. Алкоголь помогал ему отгородиться от всего плотным туманом, в котором он словно плыл по течению, не обращая внимания ни на что, отвлекаясь от забот и тревог. Когда он пришел в себя, и попробовал бросить пить, оказалось, что у него не осталось ни сил, ни возможности всплыть. Он снова начал искать работу, но, если раньше ему просто вежливо отказывали, то теперь секретарши, глядя на его опухшие от бессонницы глаза, плохо выбритые щеки, трясущиеся от постоянной выпивки руки, брезгливо морщились, и вызывали охрану.
   Последний месяц он жил в каком-то напряжении, которое пришло на смену туману, который его окутывал ранее. Он почти перестал ощущать течение жизни, запершись в четырех стенах. Он сидел и думал, думал, думал. Разменяв последнюю купюру, принял решение. Выход он видел один, и этот выход ему нравился все больше и больше. Теперь, когда он окончательно созрел, и был готов, разом оборвать жалкое течение своей жизни ему просто помешали, грубо вторгнувшись в его дела.
   Он разжал руки и посмотрел на конверт. Напряжение покинуло его, и теперь, он ощущал даже некоторую грусть, понимая, что вряд ли отважится на еще одну попытку.
   Конверт как конверт, ничего особого. Единственное, что насторожило его - отсутствие какого-либо адреса на нем. В таких конвертах обычно дают взятку начальнику, или подбрасывают под дверь фотографии твоей невесты, на которых она в одних туфлях, в компании какого нибудь толстяка с безумным сладостным взглядом. Впрочем, он был неженат, женщин сторонился, полностью погружаясь в работу, в итоге не имея ни того, ни другого. Равнодушно он взял конверт и разорвал его. Из конверта выпал прямоугольный кусок пластика и сложенный пополам лист белой бумаги. Не спеша, он подобрал прямоугольник- это была обычная кредитная карточка. У него до сих пор валялась такая же с прошлой работы, - когда-то на нее начисляли зарплату. Единственное, что удивило его, это отсутствие каких-либо номеров и надписей на ней - только магнитная полоса. Он развернул лист бумаги и начал читать:
   Уважаемые господа. Мы предлагаем Вам участие в новой экспериментальной программе "Жизнь в радость". Предложенная Вам кредитная карта поможет существенно повысить уровень Ваших потребностей. Вам предоставляется возможность удовлетворить все Ваши желания. Подтверждением Вашего согласия участвовать в программе, является первое снятие любой суммы с кредитной карты. Также Вы можете использовать карту для приобретения товаров и услуг в сети магазинов, использующих терминалы. Условия возврата кредита будут сообщены дополнительно. В случае Вашего отказа от участия в программе, карта в течение шести дней будет аннулирована. Обратите, внимание-карта персонифицирована- то есть, рассчитана только на Вас. Ваш персональный ПИН код: 0000. Желаем Вам удачного участия в программе "Жизнь в радость"
   Он с недоумением перечитал текст, по-прежнему ничего не понимая. Первой мыслью пришедшей ему в голову было выпить, он с сожалением отогнал непрошеную гостью. Скорее всего, это был розыгрыш - но кому было нужно разыгрывать одинокого холостяка, жившего на последнем этаже, и, кроме компьютеров ничем не интересовавшегося. Так и не придя к какому-то определенному выводу, он нахмурил брови и начал внимательно рассматривать карту. Сердце его забилось в предвкушении чего-то неведомого. Он усилием воли вновь отогнал мысли о выпивке, и попытался сосредоточиться. В первую очередь нужно одеться, и спуститься в магазин, чтобы испытать подарок, неожиданно свалившийся в руки. Его смущала только фраза об условиях возврата кредита. Хотя в его положении выбирать не приходилось. Взять с него можно было только бренное тело и лохмотья одежды, кое-как укрывающие его.
   Он, не спеша, оделся, расчесался и, дрожа от волнения, вышел на улицу. В голове у него творился полный сумбур. Организм, ослабевший от голода, отравленный алкоголем, с трудом справлялся с охватившим волнением. Головная боль, ненадолго забившаяся в уголке, снова выпускала свои железные блестящие когти. Словно дикий зверь, шипящий в углу клетки, готовый в любой момент кинуться, чтобы разорвать в клочья. Сначала он даже не понял в чем дело, какая-то мысль вертелась в голове, но от волнения и возбуждения он отгонял ее, теперь сосредоточившись, он понял, что тревожило его.
   - Твоя внешность не вызывает ничего кроме подозрения! На что ты надеешься. Продавец только посмотрит на тебя и сразу вызовет охрану.
   Он остановился, ругая себя за тупость. Должен был быть другой путь...
   Ближайший банкомат стоял перед магазином. Большой металлический ящик на ножках, прочно и надежно вмонтированный в бетон. Вокруг не было ни души, только мамаша с девочкой лет пяти, в очередной раз пыталась запихнуть свою карту. Он присмотрелся - тетка явно вставляла карточку не той стороной, и банкомат возмущенно выплевывал ее назад.
   - Вы другой стороной попробуйте - посоветовал он, внезапно охрипшим голосом.
   Тетка надменно повернула голову, чтобы отшить нахала, но, увидев, перед собой небритого пьянчугу, испуганно отвернулась, и, вытащив карточку, удалилась прочь, таща ребенка за собой. Девочка послушно последовала за мамашей, на мгновение он встретился глазами с ребенком, и окаменел - в глазах девочки был самый настоящий ужас. Он вздрогнул, но девочка, с трудом поспевая, мелкими шагами посеменила за мамашей. Головная боль молнией прошила голову и внезапно пропала полностью.
   - Жизнь в радость - сказал он вслух и оглянулся. Вокруг было пусто. Только сейчас он понял, что наступил вечер. Ветер гонял мусор по тротуару. Банкомат мигал огоньками, словно приветствуя нового участника программы. Он подошел к банкомату, оглянулся, облизал мгновенно пересохшие губы и вставил карту...
   Ближе к ночи он был уже на седьмом небе от счастья. Он был пьян и весел. Грандиозные планы переполняли его голову. Похоже, он таки ухватил судьбу за яйца. Он расставил вокруг себя бутылки с пивом, коньяком, достал деликатесы-все купленное в магазине, под подозрительным взглядом продавщицы (перед этим он разменял у таксиста крупные купюры на мелочь, чтобы не вызвать подозрения). Он овладевал ситуацией, и это не могло не радовать его. Лихорадочно выписывая на листочке бумаги расчеты (заплатить за жилье, купить одежды, снять к чертовой матери другую квартиру в центре...), он предвкушал прекрасный туман алкогольного забвения, и радостное похмельное пробуждение.
   Он вспомнил сизый дым и искры, вспомнил, как затряслось основание банкомата, как по бетонному полу пошли огромные трещины - словно железный ящик пытался вырваться, чтобы раздавить, уничтожить наглеца, потребовавшего отдать самое сокровенное. Он вспомнил, как банкомат начал выплевывать из своего чрева купюры - одна за другой, без конца, словно они рождались там, за металлической броней...
   Звонок, неожиданно раздавшийся в коридоре, подействовал на него как ушат холодной воды. Он мигом протрезвел, во рту пересохло, и появился отчетливый вкус гнилого яблока. Все еще качаясь, он подошел к двери.
   - Кто там? - Выдавил он непослушными губами.
   - Программа "Жизнь в радость" - ответствовал приятный голос.
   Он открыл дверь и впустил в квартиру довольно-таки странного посетителя. Румяный, небольшого роста, толстячок, круглый как воздушный шарик, весь светился оптимизмом, крепко сжимая в руках потертый коричневый чемоданчик. Казалось, проткни его спицей - и он будет летать по квартире, с шумом и радостью выпуская из себя воздух.
   Он провел посетителя в комнату и предложил ему место на диване. Толстяк радостно оглянулся и присел на краешек, положив, чемодан на колени.
   - Итак, начнем? - и, не ожидая ответа, весело подмигнув хозяину квартиры, открыл чемоданчик, достав оттуда небольшую, но довольно толстую конторскую тетрадь, с большим чернильным пятном на обложке. Толстяк аккуратно открыл тетрадь на нужной странице и радостно затараторил:
   - Мы с радостью приветствуем Вас как нашего нового клиента, и участника новой программы "Жизнь в радость", с нами у вас не будет никаких финансовых проблем, мы с радостью поможем исполнить Вам все Ваши мечты и пожелания...
   Он с трудом успевал за словами толстяка, который продолжал извергать из себя нагромождения слов,- радостные обороты, подлежащие, сказуемые, и прочие нужные члены предложения.
   - Кстати, забыл представиться. Меня зовут, впрочем, неважно, - Все так же подмигивая разными глазами, гудел толстяк...
   Он смотрел на гостя, утопая, захлебываясь в мутной воде непонятных слов гостя.
   - Послушайте, что Вам от меня нужно?
   Толстяк недоуменно посмотрел на него, словно не веря своим ушам, потом вскочил, раскланялся, и снова затараторил про свою программу и радости жизни.
   Он жалобно вздохнул, и, уже не перебивая, в течение нескольких минут, слушал рекламную чушь незваного гостя. По мере того как толстяк выговаривался, оптимизм его уменьшался, и сам он, казалось, сдувался, словно каждое слово протыкало в нем маленькое отверстие, из которого порциями выходил воздух. Выговорившись, толстяк с деловым видом посмотрел на него:
   - Теперь, когда Вы ознакомлены с условиями программы, перейдем к главному. Кредит выдается Вам на самых льготных условиях. - Толстяк с победным видом посмотрел на него.
   - От Вас требуется только маленький пустячок, так, простая формальность. Некая, никому не нужная вещь, только мешающая жить полноценной жизнью. Пустая абстракция, сущая безделица...
   Он, похолодев, смотрел на толстяка. Тот не замечая, продолжал:
   - Кто-то называет ее душой, кто-то совестью - не важно, мы обеспечиваем Вам радостную жизнь, наш девиз "Радость для всех, радость каждому", а эта, с позволения сказать субстанция - так, никому не нужный рудимент. Так что от Вас требуется только расписаться в книжечке - техника безопасности, знаете ли.
   Он криво усмехнулся, чувствуя поднимающуюся волну гнева, и головной боли:
   - Подписываться кровью?
   Толстяк поперхнулся и решительно замотал головой:
   - Нет, нет, что Вы. Это пережитки прошлого. Мы идем нога в ногу со временем. Для нас сейчас приоритетная задача - развитие новых технологий кредитования. Мы активно продвигаем такие новые продукты как пластиковые карты, в том числе корпоративные для предприятий, элементы сетевого маркетинга, и прочее... Лотерейку, кстати, не желаете? Копеечку....
   - Нет, не желаю - Он нахмурился, все еще не понимая, что за представление устроил ему толстяк.
   Тот, опасливо, оглянулся, и, наклонившись к нему, начал доверительно нашептывать:
   - Если честно, я сам противник этих нововведений. То ли дело по старинке - кровью на пергаменте. Опять же - только проблемы с этими новациями. То банкомат деньги спишет, то карточка застрянет - одним словом морока. Но мы люди маленькие, начальство требует. Внедряем помаленьку.
   Толстяк набрал новую порцию воздуха:
   - В общем, еще раз поздравляем Вас с участием в нашей программе. Прошу вас расписаться
   Гость торжественно протянул ему книжку для росписи.
   - Идите к черту - прошептал он, и оттолкнул руку толстяка.
   - Ну что Вы, что Вы... - забормотал толстяк - Читали же, что для подтверждения участия нужно снять любую сумму с карты. Так что батенька, позвольте Ваше факсимиле. Хотя, как хотите, техника безопасности - дело вторичное. Толстяк развернул книжку, и он, с ужасом увидел собственную подпись, напротив своей фамилии, написанной старинным, витиеватым почерком.
   Толстяк подмигнул ему, положил книжку в дипломат, и, пятясь, направился к двери...
   Он сел на диване, сжимая в руках карту, думая о прошлом, будущем и настоящем.
   Что изменилось, если бы гость не нанес свой визит? - в принципе ничего. Разве не чувствовал он подвоха, забирая из банкомата первую купюру?
   Похоже, ему дали красивую конфету с яркой, цветной оберткой. Шоколадную, с начинкой из дерьма. Впереди была сытая обеспеченная жизнь. Огни Парижа. Закат Нью-Йорка. Пент-хаус, красивые женщины и дорогие машины.
   Он подошел к окну, и бросил карточку в форточку, наблюдая, как она, словно кленовый лист, медленно падала в темноту....
   Когда квартиру соседей, живущих этажом ниже, затопило водой, его нашли в ванной, со вскрытыми венами, и улыбкой на лице. На грязном кафельном полу, в луже воды, красной от крови, плавал листок, на котором, неуверенным, корявым почерком было нацарапано: "Я ухожу, прошу в моей смерти никого не винить"
   На другой стороне листа буквы расплылись, стирая текст. С трудом можно было разобрать слова "Жизнь в радость..."
  
  
  
   Орел-Решка
  
   Тучи расступились, и огромная щербатая луна взошла над развалинами, осветив обугленный кирпич, будку строителей, и скорчившуюся фигуру Иваныча, прячущегося за будкой.
   Когда-то здесь стояла простая пятиэтажка. Сейчас сохранилась только левая половина, и то, здание казалось, наклонилось вбок, чтобы в любой момент рухнуть, завалив все вокруг черным, обожженным кирпичом. Огромный взрыв буквально вдребезги разнес центральный подъезд, выбил окна во всех домах в радиусе нескольких сот метров. Правая половина после многочасового пожара лежала полностью в руинах, а то, что осталось, от дома, больше напоминало гнилой, черный зуб великана. Катастрофа, произошедшая более недели назад, поразила весь город, всю страну. В бушующем пламени погибло более двухсот человек. Точное число жертв так и не удалось определить. В живых осталось только несколько человек с первого подъезда, который пострадал меньше всего.
   Как установило произведенное расследование, (пожарные смогли подойти к дому только через двенадцать часов после того, как немного утих огонь), произошла утечка газа в одной из квартир в среднем подъезде, скорее всего принадлежащей, (по словам чудом уцелевшего очевидца по фамилии Федорович) некоему Петру Семенову, остатки которого обнаружить так и не удалось. Не удалось, впрочем, обнаружить и следы пребывания большинства жильцов второго и третьего подъездов. Огромный пожар, пройдя по квартирам, уничтожил все. Катастрофа случилась в пятницу ночью, когда все жильцы спали после трудового дня. По свидетельству того же Федоровича, сначала раздался чудовищной силы взрыв, после чего и начался невиданной силы пожар. Сам Федорович в тот день в очередной раз до смерти поругался с сожительницей, к вечеру был уже изрядно пьян, и, не дойдя до дома, упал в детскую песочницу. Федорович рассказывал, что перед взрывом ему было видение, будто Семенов готовится взорвать весь дом, поэтому его свидетельства, понятно, особого доверия не вызывали. После взрыва Федорович полностью лишился слуха, сильно обгорел, получив ожоги третей степени, однако в реанимации, не надолго придя в сознание, поведал врачам, что случившемуся очень даже рад, поскольку шел домой с твердым намерением прибить сожительницу.
   - Бог лярву наказал... - сурово пробормотал Федорович, и потерял сознание...
   Особое внимание правоохранительных органов вызвал тот факт, что за два последних года в доме произошло три самоубийства, один несчастный случай, и одно убийство в состоянии аффекта. Для одного дома это был явный перебор. Однако единственной уликой оставались, обугленные остатки первого подъезда, и огромная куча черного строительного мусора, оставшаяся от двух подъездов, в которой теперь лениво ковырялись пожарные.
   Следственная комиссия обнаружила следы искусственного вмешательства в систему вентиляции единственного уцелевшего подъезда, однако точно определить причину произошедшей катастрофы не удалось. В результате раскопок на месте происшествия были обнаружены смятые металлические баки и канистры, однако никакая экспертиза не смогла установить, было ли их содержимое причиной пожара.
   Месяц спустя на совещании городского совета было решено в целях соблюдения общественной безопасности снести развалины. На выходных, вечером, бригада строителей заложила в квартирах первого этажа заряды взрывчатки, таким образом, чтобы здание рухнуло с минимальным риском для окружающих. Само здание заблаговременно оцепили, проверив на отсутствие неблагонадежного элемента в лице бомжей и воинствующих мародеров.
   И вот теперь, ночью, бывший интеллигентный человек, для знакомых Колька, для друзей просто Иваныч, осторожно выглядывал из-за будки сторожа, поставленной теми же строителями на днях, специально для охраны развалин.
   Полная луна заливала окружающее пространство странным, призрачным светом. Иваныч потряс фонариком, чтобы убедится в его работоспособности. Вот уже два часа Иваныч, в неудобной позе ждал, когда же, наконец, уснет сторож, чтобы пробраться в уцелевшие квартиры, в надежде поживиться чем-нибудь.
   Иваныч был убежденным мародером - сталкером, как он любил называть себя, в компании собутыльников, приканчивая очередной флакон одеколона, или простым бомжем, с точки зрения добропорядочного гражданина. Основным источником его существования были городские мусорки, электрички, вокзалы, и прочие места, где можно, соблюдая известную ловкость, чем нибудь разжиться. И сейчас инстинкт безошибочно вел Иваныча в направлении руин, позволяя миновать ограждение и не попасться на глаза сторожу.
   Выждав на всякий случай еще полчаса, Иваныч решил действовать. Короткими перебежками он, словно матерый диверсант, используя естественные укрытия, добрался до здания. Для светомаскировки Иваныч предусмотрительно надел черное пальто без подкладки, и черную же вязаную шапочку. В одной руке он держал фонарик, в другой свернутый мешок, который он надеялся заполнить добычей. Оглянувшись Иваныч, осторожно вошел в здание, стараясь не шуметь. Поднявшись на второй этаж, он зажег фонарик. Один из собутыльников Иваныча - бич, или просто бывший интеллигент, рассказал, что в одном детективном романе, главный герой пользовался фонариком, со специальным светоотражателем, позволяющим создать узконаправленный луч света, не привлекающий внимание посторонних. Иваныч поступил точно так же - он обмотал фонарь черной изолентой, старательно ободранной с электрического кабеля, питавшего холодильные камеры магазина, за которым обычно собиралась компания Иваныча, в надежде подобрать пару бесхозных бутылок. Похоже, с изолентой Иваныч все же немного переборщил - света, испускаемого переоборудованным фонариком едва хватало, чтобы немного рассеять мрак. Осмотрев остатки квартир на этаже, Иваныч, опытным взглядом определил, что собратья по ремеслу уже побывали здесь, если что-то ценное и оставалось- то только на верхних этажах. Разочарованный Иваныч начал подниматься по ступенькам, чувствуя как в остатках здания, что-то стонет и трещит - похоже, не сегодня - завтра дом просто рухнет, навсегда похоронив в обломках все ценное, что теперь по праву принадлежало Иванычу. Нужно было спешить. Иваныч решил подняться на последний этаж, чтобы потом, спускаясь подбирать хабар, который был бы достоин, занять место в его мешке.
   Иванычу и в голову не могло прийти, что бушевавший в доме огонь уничтожил все, что только находилось в квартирах. Надежда вела его все выше и выше по ненадежным, шатким ступенькам чудом уцелевшего подъезда.
   Поднявшись на последний этаж, Иваныч понял, что он не один. В одной из квартир он почувствовал какой-то шорох - похоже, кто-то из соперников решил опередить Иваныча. Он осторожно просунул голову в квартиру, и окончательно убедился в присутствии посторонних, услышав звуки, доносящиеся оттуда.
   Иваныч обратил внимание, что несущая стена, которая была когда-то между первым и вторым подъездами частично отсутствует, поэтому необходимо было соблюдать осторожность - в дальней стене прихожей зиял проем, за которым была пустота, глубиной в пять этажей. Планировка квартиры была устроена таким образом, что дверной проем, ведущий в комнату с непрошеными гостями, находился как раз у дальней стены прихожей, слева. Иваныч решил потихоньку спуститься этажом ниже, и уже оттуда развернуть свою деятельность, но, услышав голоса, решил пробраться поближе, чтобы узнать, о чем идет разговор - в конце концов, конкуренты находились в квартире, около входа, в которую сейчас стоял Иваныч, так что в любой момент он мог скрыться от возможного преследования.
   Иваныч выключил фонарик и на четвереньках подполз к дверному проему. Заглянув в проем, он к своей досаде, понял, что не сможет увидеть ничего - перед ним был коридор, который заканчивался, непонятно как уцелевшей дверью. К своему удивлению Иваныч увидел, как из-за двери выбивается полоска света. Странно - подходя к дому, он не заметил света.
   Иваныч выпрямился - теперь он стоял около входа в коридор, справа была пустота, слева спасительный выход. Он решил не приближаться к двери, а слушать беседу стоя у дверного проема. Иваныч для пущей уверенности уперся рукой об косяк, и весь обратился в слух.
   Что-то скрипнуло сзади, и тяжелая рука опустилась ему на плечо. Иваныч испуганно вздрогнул - сердце его, казалось, вырвалось из груди и упало куда-то вниз, прошибая потолки между этажами. Окаменев от страха и неожиданности, он повернул голову- перед ним стоял высокий силуэт.
   - Тсссс - прижав палец к губам, прошептал пришелец, другой рукой он поманил к себе совершенно окаменевшего охотника за дармовщиной. Чувствуя, как воля покидает его, Иваныч покорно повернулся лицом к пришельцу - теперь проем в стене оказался за его спиной.
   - Зажги фонарик - тихо прошептал силуэт. Иваныч послушно зажег свет, и увидел высокого лысого мужчину, с абсолютно пустым, ничего не выражающим взглядом. Лысый не спеша начал приближаться к Иванычу, тесня его к краю. Иваныч отступил, и понял, что следующий шаг окажется для него последним.
   Иваныч почувствовал, как что-то изменилось в окружающей обстановке. Дом словно ожил. Где-то вдалеке Иваныч услышал голоса, - кто-то суетился на кухне, кто-то слушал музыку. Словно не было никакого пожара, и здание жило обычной жизнью. Иваныч был готов поклясться, что чувствует запах свежесваренного кофе. Внезапно это ощущение пропало, и Иваныч снова оказался в темноте. Волна страха обдала Иваныча, он судорожно сглотнул, и почувствовал, как его мочевой пузырь опорожнился, однако лысый не спешил, он достал что-то из кармана и протянул Иванычу. Обалдевший Иваныч увидел в широкой ладони лысого обычную монетку.
   - Орел? Решка? - спросил лысый, и в глазах его на секунду зажглись и потухли огоньки.
   - Решка - еле слышно вытолкнул губами воздух бич. Лысый согласно кивнул и подбросил монету, которая упала с тихим металлическим стуком.
   - Смотри - прошептал лысый, показывая пальцем на лежащий кружок.
   Иваныч посветил фонариком и, сквозь полумрак сумел различить очертания двуглавого орла.
   - Проиграл - так же тихо произнес лысый и резким толчком выбросил Иваныча в проем.
   Послышался короткий сдавленный крик и, несколько секунд спустя, глухой удар внизу. Лысый задумчиво поднял монетку и бросил вслед. Постояв немного, он покачал головой и, развернувшись, начал спускаться по шатким, ненадежным ступенькам...
   На рассвете, проснувшийся сторож, с ужасом обнаружил останки бомжа, по всей вероятности забравшегося ночью в здание, и по неосторожности упавшего с высоты. Сторож, воровато оглядываясь, затащил разбитый, изуродованный труп, в подвал дома, и прикрыл ржавым металлическим листом. Следы, оставшиеся от падения тела, сторож присыпал мусором. Вскоре ничего не напоминало о ночном происшествии. Там же, сторож нашел странную монетку. На обеих сторонах был выбит одинаковый рисунок - двуглавая птица, сжимающая когтями корону. Монетку сторож оставил себе на память. А утром останки здания взорвали строители...
  
  
  
   Русское радио
  
   Все будет хорошо
   (девиз Русского радио)
  
   Больше всего на свете Славик любил слушать "Русское Радио". Каждое утро, лениво потягиваясь в кровати, он искоса посматривал на хромированную решетку старого приемника, который нашел на чердаке, (правда, пришлось заменить старую проводку, и приобрести у спекулянтов на рынке пару радиоламп, по совершенно немыслимой, запредельной стоимости). Включив приемник, он шел на кухню, завтракал, и, не спеша, одевался. По дороге на работу, музыка сопровождала его, наполняя жизнь бесконечным потоком, льющимся из наушников плеера. На работе он копался в моторе, менял колодки, и чинил подвеску очередной колымаге, пригнанной незадачливым клиентом, только под звуки любимой радиостанции. Что и говорить, музыка для Славки была фоном, жизнь без которого была бы серой и неуютной. Вечером, засыпая, он с сожалением выключал приемник, проваливаясь, в пустую, неуютную тишину сна.
   Все было просто замечательно, вот только уже несколько лет, одна вещь, не давала Славику покоя. На любимой радиостанции крутили только русскую музыку. Пару раз он пытался дозвониться на стол заказов "Русского Радио", но все его робкие надежды заказать Биттлз, или на худой конец, что нибудь из Джагера, не находили сочувствия, у операторов. Плюнув, Славик оставил пустые попытки добиться невозможного, и перестал терзать телефон. Ведь всегда можно было покрутить колесико настройки, и поймать на бескрайнем FM диапазоне чертову дюжину различных радиостанций.
   Немного поразмыслив, Славка пришел к выводу, что жизнь и так прекрасна, чтобы портить ее всякими глупостями. Солнце светило ярко, работа была любимой, а девушки, почуявшие близкую весну, были так красивы, желанны, и романтично задумчивы. Так что легкая грусть, осталась где-то глубоко, уступив место юношескому задору, и весеннему оптимизму. У каждого человека есть мечта, в осуществление которой он почти не верит, но, втайне надеется, что когда нибудь, пусть не сразу, может быть через год, или даже два, сбудется самое потаенное, самое невероятное желание.
   Собственно, так и произошло...
   Любимым занятием Славки было возиться со всяким старьем, восстанавливая, возвращая жизнь, ненужным, отслужившим свое, вещам.
   Не так давно, пару месяцев назад, он приобрел по дешевке, у соседа снизу, невероятно ржавую, убитую в хлам, шестерку. Критически осмотрев опытным взором мятый кузов, Славка хмыкнул, и протянул хозяину руку, в которой сжимал несколько банкнот отечественного происхождения. Расходы не смущали Славика, работа в автосервисе приносила, пусть и небольшой, но стабильный заработок, позволяющий уверенно планировать холостяцкий бюджет.
   Для начала Славка отогнал старушку на яму, где провозился целый день, приваривая металлические заплаты на ржавое днище автомобиля. Возвращаясь, домой, Славик удовлетворенно насвистывал, отгородившись от мира звуком из наушников плеера. Впереди было много работы. Кузов, подвеска и все такое...
   К тому же Славка по дешевке приобрел магнитолу, с разбитыми кнопками, безбожно жующую самые лучшие аудиокассеты. Старый приемник уверенно ловил пару радиостанций, в том числе и любимую, так что больше от него ничего не требовалось. Включив приемник, Славка увлеченно варил, паял, менял прокладки, всеми силами пытаясь вернуть машине прежний вид...
   Месяц пролетел незаметно. Весна растопила надоевший снег, обнажив грязь и благополучно перезимовавший мусор. Шестерка Славки, натужно пыхтя, выехала из гаража. Хозяин гордо восседал за рулем автомобиля, ловля завистливый взгляд соседа по лестничной площадке. Пора было сделать пробный заезд. Еще вчера Славка наметил дорогу, на которой было относительно спокойно и безлюдно. Там, за городом, можно было попробовать разогнать колымагу, чтобы посмотреть чего она стоит...
   Старая, разбитая дорога, с остатками асфальта, пролегла мимо заброшенного мелового карьера - идеальное место, где не будут мешать насмешливые взгляды владельцев дорогих иномарок. Славка не то, чтобы очень уж стеснялся своей машины, просто он чувствовал себя увереннее, когда вокруг не было никого. Только он, машина, и музыка. Звуки любимой радиостанции, необходимый фон для мягкого шелеста шин.
   Выехав за город, Славка, с удивлением заметил, что для такого хлама, машина ведет себя довольно прилично. Включив приемник на полную, он выжал педаль газа. Дорога растянулась серой лентой, уходя за горизонт. Славка мчался навстречу солнцу, растворяясь в звуках любимой радиостанции. Огромные тучи пыли, вылетали из-под колес, оседая на дорогу. Славик с тоской понял, что придется долго и тщательно мыть машину.
   Дорога пошла вверх, поднимаясь к огромной меловой горе, огибая ее серпантином. Слева, за небольшими надолбами, Славка увидел огромный карьер, из которого когда-то добывали мел. Он беспечно откинулся в кресле, на секунду представив, как долго будет падать машина, сорвавшаяся с разбитой грузовиками дороги.
   Солнце скрылось за тучами, мелкий дождик накрыл машину, стекая грязными полосами с лобового стекла. Славка чертыхнулся и включил дворники. Щетки натужно заскрежетали, с трудом справляясь с грязью. Приемник противно затрещал, исторгая из динамиков, вместо музыки, мерзкий звук электростатических помех.
   Где-то сзади Славка услышал какой-то рокот, который нарастал, приближаясь, все ближе.
   - Что за черт?
   Славик посмотрел в зеркало, но с таким же успехом, можно было смотреть на свою руку - пыль покрыла заднее стекло, превратив его в грязно-серую поверхность, украшенную полосками грязи. Глянув в боковое зеркало, Славик увидел вдалеке иномарку, которая неслась, выбрасывая щебень из-под колес.
   Дождь усилился, превращая остатки дороги в царство размокшей глины и мокрого асфальта. Шум помех в динамиках начал раздражать парня. Славик с отвращением покрутил колесико приемника - безрезультатно...
   Рокот иномарки стал более отчетливым. Машина приблизилась вплотную к шестерке Славки. Водитель иномарки мигнул дальним, рекомендуя Славке уступить дорогу, что было абсолютно бессмысленным - ширина дороги не позволяла разминуться двум машинам, к тому же не следовало забывать про обрыв слева, который не давал ни малейшего повода лихачить.
   Казалось, мысли подобного рода, были далеки от водителя иномарки. Он настойчиво посигналил, требуя освободить ему дорогу. Славик, нервничая, нажал на педаль газа, однако хищный нос иномарки, неотрывно следовал за бампером его машины. Дождь перешел в ливень, грязь, облепившая машину начала стекать неровными, мутными ручейками. Славик глянул в зеркало заднего вида - грязь мешала увидеть водителя, угадывался только силуэт.
   Сзади водитель машины до предела утопил газ, и передний бампер иномарки ударил шестерку, так что Славика утопило в кресло, затем бросило вперед. От удара о руль, из носа потекла кровь. Одной рукой он лихорадочно полез в карман за платком, другой попытался выровнять руль. Иномарка, взревев двигателем, снова начала приближаться. Славик дрожащей рукой вытер кровь, и попытался уйти от преследования. Он не понимал, что происходит. Кто водитель этой машины, что ему нужно от него? Второй удар был сильнее первого. Заднее стекло пошло трещинами, шестерку занесло влево, и она почти развернулась вдоль дороги.
   Славик понял, что еще один удар скинет его прямо в карьер. Казалось, водитель иномарки прочитал его мысли: со страшной силой он ударил шестерку в бок. В отчаянии Славик выжал газ. Через десять-двадцать метров обрыв слева заканчивался, дорога делала крутой изгиб, за которым лежал ровный прямой участок. Если бы он сумел удержаться на дороге, он был бы спасен. Шестерка, отчаянно буксуя задними колесами, начала выравниваться, но иномарка нанесла последний удар, который сбросил Славика в пропасть. Несколько секунд полета растянулись в бесконечность. Славка ощутил необыкновенную легкость. Ушли куда-то боль и испуг. Он почувствовал, что парит, словно птица над пропастью. Мысли его прояснились, и в наступившей тишине он ясно услышал, как вновь ожило и заработало радио. Бархатный голос диджея вкрадчиво произнес:
   - Ну а мы продолжаем музыкальные приветы на "Русском Радио". Наша следующая заявка поступила от Вячеслава. Мы надеемся, он слышит нас сейчас. Именно для него звучит эта песня в исполнении группы "Rolling Stones"...
  
  
  
   Полный расчет
  
   - А где Вы находите сюжеты для своих произведений? - рыжеволосая, которую он заприметил с самого начала пресс-конференции, вскинула руку, задавая вопрос, на который он отвечал уже множество раз.
   - Я не знаю - почему-то виновато ответил модный писатель Степан Королев, перебирая ворох листочков с вопросами, лежащими перед ним на столе.
   Сколько же раз он повторял эти слова? Сколько раз проводя очередную встречу со своими читателями он внутренне напрягался в ожидании этого вопроса. Сколько раз он лгал всем этим глазам, жадно смотрящими на него с единой целью - вырвать, выпытать у него самую главную тайну. Тайну, которую он хранил так глубоко, что почти сроднился с ней. Тайну, которая стала частью его самого.
   Ночи без сна, проведенные перед компьютером. Дикая головная боль, которую он безуспешно глушил аспирином. И, наконец, сладостные мгновения перехода в вечность, когда перед воспаленным сознанием раскрывался потоки миров, из которых он выдергивал самые ужасные, самые отвратительные. Миры, в которых самые жестокие фантазии становились реальностью, миры которые рождало его больное воображение. Миры безумной полночи, созданные им.
   Головная боль, кисловатый запах пота, пропитавшего простыни, тугие комки рвоты - вот настоящая расплата за все идеи, которые потом превращались в бестселлеры...
   - Почему Вы пишете только мистические триллеры? Почему Вы работает именно в этом жанре? - не унималась рыжая, что-то деловито черкая в своем блокнотике.
   - Может быть потому, что писать триллеры у меня получается весьма неплохо? - игриво поинтересовался Степан, вызвав одобрительный смех у присутствующих журналистов.
   Рыжая продолжала увлеченно строчить, не обращая внимания на реакцию зала. Писатель пристально посмотрел на журналистку, чувствуя навязчивое желание схватить ее за рыжие патлы и хорошенько встряхнуть...
   (Стоп! Так не пойдет... Расслабься... )
   Степан сжал кулаки и медленно выдохнул, выпуская раздражение...
   Обычная девчушка в джинсовом костюме. Симпатичная, с остреньким носиком, беспокойными глазками. К тому же кого-то она напоминает, хотя Королев мог бы поклясться, что видит ее в первый раз.
   Пора было закругляться. Все вопросы были заданы, на многие из них писатель дал ироничные исчерпывающие ответы. Пока все шло, как положено. Пока...
   - Не секрет, что участь большинства героев Ваших произведений, как правило, не завидна. Почему Вы так жестоки с ними? Знаете ли Вы точное число персонажей, которых, пусть и не на самом деле, сжарили живьем, выбросили из окна, разбили насмерть, расчленили, и тем или иным образом загубили? - в глазах рыжей вспыхнули и погасли бесовские огоньки.
   Он вздрогнул. Вопрос застал его врасплох. Тело пронзила мгновенная слабость. Аудитория притихла в ожидании ответа. Королев приподнялся, чувствуя, как силы покидают его...
   - Я не... - прохрипел он, судорожно сжимая бумажный листок, который до этого вертел в руках.
   По раду зрителей пронесся неясный шум. Писатель схватил непослушными руками стакан с минеральной водой, стоящий на столе и сделал глоток.
   (Ах ты сука...)
   - Я не думаю, что такая статистика существует - выдавил он и выставил вперед руки, показывая, что пресс-конференция завершена и ответов больше не будет.
   Раздался неодобрительный гул разочарованных гостей, но Степан уже начал собирать документы со стола.
   Пока приглашенные гости расходились, возбужденно обсуждая подробности встречи, пока телевизионщики собирали камеры, сматывали провода, он сидел на месте, машинально перебирая листочки с вопросами на которые так и не дал ответы.
   (Скольких Вы загубили? С-с-сука!)
   Рука Степана нащупала какое-то уплотнение - бумажный шарик, который он скрутил, размышляя над словами рыжей стервы с блокнотом.
   Писатель развернул листок. Надпись была простой и лаконичной - "Ты ответишь за все...". Степан вздрогнул и уронил бумажку. Этого еще не хватало. Мало того, что рыжая тварь морочила ему голову, так теперь еще объявился неизвестный псих.
   В принципе Степан был готов, что рано или поздно, чей-то больной ум заинтересуется им, но такая перспектива заставляла чувствовать себя неуютно. Возможно, сейчас какой нибудь извращенец гладил своими мерзкими руками его фото, вырезанное маникюрными ножницами из передовицы. От подобной мысли Королева передернуло.
   Пора было уезжать. Степан сложил все свои документы в небольшой кейс, и вышел из зала...
   Бумер завелся как всегда с первой попытки. Степан забросил кейс на заднее сиденье, включил печку и уселся поудобнее, ожидая, когда прогреется двигатель.
   Не глядя, Королев ткнул пальцем панель магнитофона. Салон заполнила музыка.
   (Полный провал... Где же я встречался с этой стервой?)
   Писатель не мог с полной уверенностью сказать, что встречал рыжую раньше, но было в ней что-то до боли знакомое, словно здание городской библиотеки мимо которого проезжаешь каждый день, совершенно не обращая внимания, отсекая все детали въевшегося в подсознание пейзажа.
   Степан выжал газ и машина, взвизгнув покрышками, рванула с места...
   Королев мчался по трассе, слившись с машиной, не обращая внимания ни на мелькание покрытых снегом сосен, ни на гудящие вслед машины. Зима потихоньку сдавала позиции, дорога была покрыта слегка подтаявшей наледью. Грязь брызгами летел из-под колес. Следовало быть немного осторожнее. Степан попытался полностью сосредоточится на дороге, но проклятые слова словно отпечатались в сознании, будто выжженные раскаленным железом.
   (Ты ответишь за все... Ты ответишь...)
   Дорога пошла на уклон. Впереди был крутой поворот, и Степан покрепче сжал руль. Музыка затихла, и в динамиках зазвучал уверенный голос ведущей:
   - Добрый день. Мы начинаем нашу программу для всех кто в дороге. С Вами "Наше Радио", и я, ведущая передачи Марго...
   (Рита, Рита, Маргарита...)
   Стоп! Королев сжал руль с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Ну конечно же! Марго - вот, кого напоминала рыжая сука...
   Степан напряг память, пытаясь вспомнить. Совершенно верно - назойливая журналистка была словно списана с героини одного из первых его рассказов. По сюжету рыжеволосая ведьма по имени Марго, была сожжена заживо в огромной печи. Он смутно припомнил, что в рассказе описал альтернативный мир, в котором высокие технологии тесно сплелись с мрачными порядками средневековья. И вот теперь сожженная ведьма вернулась чтобы...
   (Угомонись... Это просто совпадение... Выдуманные персонажи не оживают, не считая конечно ночных кошмаров, в которых выдумка становилась явью...)
   Просто совпадение. Не больше. Мало ли рыжеволосых девиц... Возможно он просто случайно уловил некоторое сходство с героиней рассказа, а подсознание услужливо дорисовало все остальное.
   (Ты ответишь...)
   Королев расслабился, и слегка откинул голову. Не хватало еще впадать в панику из-за разных досадных совпадений.
   - Ну а мы продолжаем нашу программу, и у нас есть первый звонок... Алло...
   - Алле, здрасьте - протянул, чей то неприятный, бесплотный голос.
   - Добрый день, кого будем поздравлять? - голос ведущей напомнил Королеву идиотские вопросы рыжей журналистки.
   - Я хочу передать привет одному своему другу Степану, который сейчас в дороге.
   Королев рванулся. Движение рук передалось рулю. Колеса взвизгнули, и машину вынесло на встречную полосу.
   - Он меня не знает, но думаю, мы скоро с ним увидимся. Очень скоро... Мне кажется, для него это будет сюрприз. Надеюсь, что он как можно быстрее доберется домой...
   - Хорошо, я тоже надеюсь, на это. Что будем слушать?
   - Я хочу, чтобы для моего друга Степана, прозвучала композиция группы "Гроб на колесах".
   Степан вздрогнул. Так назывался самый первый рассказ, который он написал много лет назад. Детская страшилка, где убийца сообщает жертве, что ищет ее, с каждым звонком предупреждая, что подбирается все ближе и ближе. Пустой каркас, который он обтянул смрадной разлагающейся плотью кошмара.
   Герой рассказа однажды утром просыпается, разбуженный несмолкаемой трелью телефона. Голос в трубке сообщает, что нашел город, в котором живет герой...
   До сих пор Королев помнил фразу, которая повергала главного героя в бездну ужаса, в судорожное ожидание следующего, возможно последнего, звонка.
   (Я знаю, где твой город. Я нашел его...)
   Сейчас Степан уже не помнил, что испытывал, когда писал рассказ. Вспоминалось ощущение радостного возбуждения, от идеи, которую он сумел ухватить, запечатлеть на бумаге, нетерпение и юношеский восторг автора, написавшего первый по настоящему интересный рассказ.
   Затем были десятки других, не менее страшных рассказов, наполненных страхом, ужасом и болью...
   (Скольких Вы загубили...)
   Многие из них Степан помнил до сих пор, сюжет некоторых основательно позабылся - иногда, если Королев писал продолжение, ему приходилось даже заново перечитывать свои старые вещи. Те не менее первый свой рассказ он не забыл.
   - Итак, группа "Гроб на колесах" - удачный выбор. Какую песню мы поставим для нашего Степана? - лукаво поинтересовалась ведущая.
   - На Ваш выбор - гудки отбоя...
   - Ну что же, Степан, я хочу присоединиться к пожеланиям нашего гостя, который пожелал остаться неизвестным. А для Вас сейчас звучит песня "Полный расчет".
   Динамики разорвал бешеный драйв. Степан криво ухмыльнулся и выжал газ убирая машину со встречной полосы ...
   (Я в городе... Я ищу улицу, на которой ты живешь...)
   Бумер занесло, и Королев вывернул руль пытаясь выровнять машину. Чертов гололед! Где-то впереди он краем глаза заметил приближающиеся огоньки противотуманных фар.
   (Я нашел твой дом...)
   Писатель закрыл глаза. Музыка в динамиках взорвалась последним вступительным аккордом, и голос солиста пропел первые слова песни:
   - Ты ответишь за все...
   Удар смял машину, заковав в металлические латы исковерканное изломанное тело. Темнота раскрылась и заполнила все зловещей тишиной. И в наступившем неземном спокойствии раздался тихий звон...
   (...перетасовка...)
   ...упавшего в вазу прозрачного шарика из горного хрусталя. Толстая восковая свеча освещала тяжелую дубовую столешницу. Магистр, облаченный в черный балахон, восседал за огромным старинным столом, искусно покрытым резьбой. На столе стояла серебряная ваза, полная разноцветных шариков. Несколько шариков лежали перед Магистром. За спиной магистра Степан увидел весы. На чашах весов лежали тысячи все тех же шариков, похожих на только что брошенный в вазу.
   - Идеальное равновесие - прошептал Магистр, заметив его взгляд.
   Королев обвел взглядом комнату. Старинная мебель, огромный слой пыли вокруг. Тьма скрывала истинные размеры комнаты, слабый огонек свечи не мог развеять ее.
   - Кто вы? - выдохнул Степан с трудом.
   Магистр не ответил. Он взял со стола шарик и принялся пристально его изучать.
   - Где я? - дурацкий вопрос, но лучшего Королев так и не смог придумать...
   Магистр равнодушно бросил шарик в вазу и потянулся за следующим.
   - Разве это так важно? Особенно теперь?
   Шарик отправился вслед за своим собратом.
   - Что со мной произошло?
   Руки Магистра, словно сухие веточки, сплелись в замок.
   - Главное не то, что произошло, а то, что должно произойти - усмехнулся старик - создавая мир, ты принимаешь на себя всю ответственность за него, не так ли?
   - Я ничего не сделал - испуганно прошептал Степан, чувствую непонятную слабость. Он стоял перед столом, словно робкий студент перед экзаменационной комиссией.
   - Поступки не имеют значения - они не бывают хорошими или плохими. Добро не бывает абсолютным, так же как и зло. Плохой поступок может быть одновременно хорошим с другой стороны.
   - А что же тогда имеет значение? - Степан почувствовал, что начинает сходить с ума. Какого хрена он торчит тут, ведя шизоидные беседы с придурковатым стариканом...
   - Важны не поступки - важны намерения. Добрые намерения одинаково рождают как плохие, так и хорошие поступки, равно как и злые намерения.
   - Послушайте... - процедил Степан, начиная откровенно раздражаться.
   Магистр взял со стола шарик цвет, которого был чернее ночи, чернее тьмы, в которой терялось окружающее пространство.
   - Равновесие. Я слежу, чтобы оно было идеальным.
   Весы за спиной магистра скрипнули и пришли в движение. Левая чаша заметно опустилась вниз. Магистр оглянулся, сжимая шарик в руках.
   - Когда ты писал свои рассказы, задумывался ли ты над тем, что фантазия может обрести плоть и стать реальностью? Возможно, с каждым рассказом ты создавал новый мир, наполненный болью и страхом. Думал ли ты об этом?
   - Нет... - ошарашено ответил Королев. Предательская слабость пронзила его.
   - Ложь - Магистр укоризненно покачал головой, и Степан, словно наяву вновь окунулся в свои ночные страхи, заново переживая те безумные мгновения, когда его разум погружался в кипящую пучину адского пламени. - А теперь представь, что где-то далеко, не здесь, и не сейчас, другой такой же писатель придумал мир, в котором ты будешь мухой, а не пауком? Мир, в котором тебе придется самому пережить все те кошмары, на которых ты обрекал героев своих произведений?
   - Нет... - повторил Степан, чувствуя, что теряет рассудок...
   - Равновесие должно быть идеальным...
   Степан схватился за сердце, которое превратилось в источник невыносимой боли. Словно маленькая бомба взорвалась у него в груди.
   Магистр повернулся и бросил шарик на чашу весов, возвращая их в исходное положение...
   Степан захрипел, грудную клетку, словно сжали раскаленные обручи. Он широко раскрыл глаза и...
   (...перетасовка...)
   ...вскочил с кровати, услышав громкую трель телефона.
   (Какого хрена! Ну кто бы это мог быть - в такую рань...)
   Степан неохотно выбрался из комка простыней, которыми обмотался во сне, словно мумия, и добрался до телефона.
   - Алло. Аллоооо!
   Шум помех и гудки. Королев мысленно простонал. Ранний звонок вытащил его с кровати, хотя с другой стороны, возможно, оно и к лучшему.
   Степан прошлепал на кухню и поставил чайник. Голова болела немилосердно, во рту словно промаршировал целый кавалерийский полк. Королев сел на табуретку и обхватил голову руками. Всю ночь ему снилась всякая дрянь, и теперь он чувствовал себя разбитым и больным. Да, пора завязывать с такими пьянками...
   Вчера, по случаю выхода очередного романа, он и его агент Сергей, крепко отметили это выдающееся событие. Сначала пили шампанское в издательстве. Потом была небольшая пресс-конференция с последующим фуршетом. Потом Серега затащил его в бар, где они безбожно смешали водку с пивом. Чуть позже потом подсели две какие-то лярвы, похоже, старые подруги Сергея. Потом... Черт, что же было потом?
   Смутно припоминалась чья-то квартира, бутылка коньяка и поцелуи на кухне...
   Н-да, что ни говори, а труд писателя тяжел и неблагодарен...
   Похмелье тяжелым камнем повисло на душе Степана, а тут еще и ночью снилась разная дрянь. Странные вопросы на пресс-конференции, авария, душеспасительные беседы с каким-то выжившим из ума стариканом - муть, короче.
   Да, кстати! Не забыть бы, что у него сегодня встреча с читателями. Серега вчера предупреждал, что к двум нужно быть как иголочка с елочки. Королев налил в чашку кипятка и бросил пакетик чая. Опять придется полдня слушать дебильные вопросы, и буровить всякий бред для любимых поклонников...
   Степан тяжко вздохнул и сделал глоток. Телефонная трель заставила его вздрогнуть от неожиданности. Твою мать - обжегся!
   Отставив чашку, Степан добрался до аппарата с твердым желанием разбить его об стенку.
   - Алло. Алло! Да говорите же...
   Голос в трубке показался Степану пустым и бесплотным.
   - Я знаю, где твой город. Я нашел его...
   Трубка телефона выпала из руки побледневшего писателя, и повисла, болтаясь, словно сопля. Окаменевший Степан услышал короткие гудки отбоя.
   На кухне щелкнул таймер радиоприемника:
   - ... и это сообщение завершает утренний блок новостей. А теперь о новостях в мире музыки. Марго вам слово...
   - Доброе утро. Вот уже третий день группа "Гроб на колесах" занимает первое место во всех хитпарадах. Что это? Сенсация или закономерность? Итак, по многочисленным заявкам для всех наших радиослушателей звучит песня "Полный расчет". Ну что же, слушаем...
  
   Ты ответишь за все - за боль и измену
   За безумие страхов будет выставлен счет
   Ты заплатишь за все настоящую цену
   Знай, что скоро наступит полный расчет.
  
   Зуб за зуб, смерть за смерть - ты в ответе за все
   И за каждую жизнь ты ответишь сполна
   Все, что было всерьез, все, что было шутя -
   Чья то жизнь, чья то смерть - лишь игра для тебя
  
   Ты ответишь за все - за ночные кошмары
   За разбитые жизни будет выставлен счет
   Ты заплатишь за все настоящую цену
   Очень скоро наступит полный расчет
  
   Ты ответишь за все...
  
  
  
   Банкер
  
   Все события и персонажи, описанные в рассказе, вымышлены, любое совпадение с действительностью - случайно.
  
   ЛСД (LSD, сокращенное от немецкого Lysergsaurediathylamid), производное (диэтиламид) лизергиновой кислоты; обладает сильным галлюциногенным действием; наркотик.
   (Изд. Большая Российская Энциклопедия, 1997 г.)
   ЛСД-25 или диэтиламид лизергиновой кислоты, - полусинтетический химический препарат; его естественным компонентом является L-лизергиновая кислота - основа всех главных алкалоидов спорыньи, а диэтиламидовая группа присоединяется лабораторным путем.
   (С.Гроф "Области человеческого бессознательного")
   Впервые ЛСД был синтезирован в лабораториях Сандоз (Сендос) в 1938г. В Швейцарии докторами Столлом и Хофманом (Гофманом) как лекарство, особенно полезное в акушерстве и гинекологии, а также при лечении мигрени... Трансперсональные переживания в сеансах ЛСД: коллективные и рассовые переживания, переживания прошлых воплощений предвидиние, ясновидиние, "путешествия во времени", переживания других вселенных и встреча с их обитателями....
   (Энциклопедия аномальных явлений)
  
   1.Задание
   Когда шеф в понедельник вызвал Сергея к себе на ковер, первой мыслью, которая посетила Сергея была - "Ну все, приплыли...". Оазис спокойствия в отделе маркетинга крупного банка, где работал Сергей, иногда сострясали громовые вызовы в кабинет начальника с последующей промывкой мозгов. Сергей с тоской посмотрел на экран монитора - полчища силикоидов нагло атаковали его базы, с таким трудом выстроенные им за два часа рабочего времени. Вздохнув, он свернул "Морских Титанов" и отправился на голгофу. К удивлению Сергея, в этот раз шеф встретил его довольно приветливо, жестом предложил садиться. - Вобщем Сергей, есть мнение, и не только мое, что нашему банку нужен талисман. Молчи и не перебивай! Для поднятия корпоративного духа нужен символ, который бы объединял, заставлял бы биться сердца сотрудников в унисон, и те де и те пе. Что ты там придумаешь я не знаю - лозунг, зверушка какая нибудь - короче на твое усмотрение. Делай что хочешь - сроку тебе неделя. Проект предоставишь в пятницу, в рабочем порядке. Если что то нужно, говори, не стесняйся. Всем чем нужно обеспечим. С программерами договоренность есть, сделают тебе корпоративную почту - хочешь народ напрягай на предмет идей, хочешь, референдум проводи. Ситуация на контроле зампреда правления. Все, свободен... Выйдя из кабинета начальника, Сергей задумчиво почесал голову- ну ни хрена себе попал! По правде говоря особых идей у него не было. За все время, проведенное в банке, у него родилось всего пара лозунгов (правда, один из них - "Теперь мы с Вами!" попался на глаза руководству и получил широкое распространение...) да несколько знаковых эмблем. В основном весь рабочий день Сергей просиживал за компьютером познавая азы стратегии и тактики, играя в компьютерные игры. Вообще, свою работу в банке Сергей рассматривал, как что-то временное. В мечтах Сергей видел себя начальником студии дизайна, или директором рекламного агенства. - Ну да ладно. - вслух произнес Сергей, заглядевшись на Вику, новую сотрудницу кредитного отдела - высокую, стройную, с шикарными густыми волосами. Поймав его взгляд Вика кокетливо повела плечами и улыбнулась. Сергей подмигнул красавице и направился в свой кабинет выполнять полученное задание. Усевшись в удобное кресло Сергей подпер руками голову и тупо уставился на рабочий стол. Талисман, зверушка - ну что за хрень! Ну неужели кому-то делать было больше нечего, чем напрягать его на такую лажу. Единственное, что обрадовало Сергея - наконец-то ему предоставили коропоративную почту, а значит возможность общаться с многотысячным коллективом отделений и филиалов банка, размещенными по всей стране. Сергей хитро улыбнулся и принялся сочинять послание: Уважаемые коллеги, соратники, друзья! Предлагаем вам новую инициативу! Что у нас произошло! Скоро у нас родится корпоративный герой. Пока не у многих организаций есть такие корпоративные герои. И в других банках нашей страны мы о таких не слышали. Но наш банк - особенный. Поэтому он у нас и появится. Пока у него нет имени. Предлагаем взять его на воспитание. И он будет нашим "Сыном полка". Мы научим его всему самому хорошему. Сделаем его носителем наших корпоративных ценностей. Причем не только носителем, но и символом нашей организации. Кто он, какой он? Пока еще трудно сказать - ведь он еще не родился, и точный портрет пока только формируется. Может, он медвежонок или бегемотик, а может - кенгуренок? Давайте вместе создавать его. Нарисуйте его. Расскажите, чем он живет, что делает. Как мыслит, во что верит, как относится к коллегам, как работает с клиентами. Смелее! Пишите нам на корпоративный адрес..." Закончив писать сообщение Сергей поставил рассылку по всем почтовым ящикам, нажал "Enter" и погрузился в подводные баталии, в ожидании ответа.
  
   2. Корпоративная этика
   Ответный поток писем буквально завалил Сергея! Все последующие дни он занимался разборкой полученных сообщений. К своему удивлению основная масса посланий носила ярко выраженный негативный оттенок. Почему-то сотрудники банка весьма отрицательно отнеслись к предложению Сергея. От цинизма и враждебности, которым были пропитаны ответы, Сергея просто коробило. Он не понимал - что могло вызвать такое негодование со стороны работников банка? Почему предложение нарисовать простого бегемотика, общественность восприняла в штыки? Сергей был просто в шоке! Два дня он сортировал почту, удаляя сообщения резко-отрицательного характера. Оставшееся, никоим образом не смогло помочь ему в работе - почему-то все сотрудники банка переключились на ужастики, присылая мистические эскизы каких-то уродов и ужасных тварей. Самым безобидным рисунком был зеленый крокодил с огромными зубами, присланный кассиром безбалансового отделения, расположенного где-то на периферии. Плюнув, Сергей понял, что придется отдуваться самому. С детства у него был талант рисовать всяческих сказочных персонажей, вроде утенка Доналда, или поросенка Пятачка. Со вздохом Сергей достал чистый лист альбомной бумаги, тщательно заточил карандаш, и принялся, не спеша размышлять над образом талисмана. Мысли Сергея витали далеко. Оставалось три дня, а ничего еще не было готово. Шеф недвусмысленно дал понять, что будет с Сергеем, в случае неудачи - и так руководство критически оценивало полезность и необходимость пребывания Сергея в банке. Вздохнув еще раз, Сергей с досадой отложил карандаш и запустил Морских Титанов. Время еще было - необходимо полное сосредоточение. Кроме того, еще одно не давало покоя Сергею - Вика! Таких красавиц он доселе видел только по телевизору. Путем осторожных расспросов он сумел выяснить, что новенькая не замужем, значит, можно было попытать счастья. В планах Сергея она занимала второе место. К сожалению, на первом стоял, чертов бегемотик! Значит, нужно было сначала разобраться с талисманом, а потом уже заарканить красотку. Особых успехов у женского пола Сергей не имел, но ради такой женщины стоило попытаться. Уже вечером, почистив зубы, пожелав себе спокойной ночи, Сергей блаженно закрыл глаза, предвкушая сон, в котором Вика будет нежно обнимать его, однако всю ночь за ним гонялась огромная мерзкая голова бегемота, и он, с криком, просыпался несколько раз, чтобы вновь погрузиться в зыбкую трясину кошмара.
  
   3. Вика
   В среду, с самого утра, Сергей был в разбитом, подавленном состоянии. Мало того, что он не выспался - звонил шеф, и вскользь интересовался, на каком этапе продвигается выполнение задания, особой важности. Кое-как отбившись от начальника, Сергей водил карандашом по листу, пытаясь изобразить талисман. В принципе, утром, после нескольких таблеток аспирина, он решил, не долго думая, нарисовать бегемотика в украинских шароварах со связкой воздушных шариков в руке. Однако теперь, к своему удивлению, талант художника изменил ему. На бумаге все явственнее проступали черты какого-то отвратительного создания. Чертыхнувшись, Сергей смял листок и бросил в мусорную корзину, которая была уже заполнена на треть. Нет, так дело не пойдет! Сергей решил пойти в курилку, чтобы немного отвлечься. Курилкой у сотрудников называлось боковое ответвление коридора, с широким окном. У окна обычно собирался весь цвет творческой интеллигенции. Последние два дня, сотрудники провожали Сергея понимающими взглядами. Вот и теперь он шел курить, предчувствуя молчаливое сочувствие друзей. С облегчением, Сергей, заметил, что у окна стояла только одна сотрудница, подойдя поближе, Сергей почувствовал, как его сердце застучало в груди - это была Вика! К своему удивлению Сергей сумел бойко завязать беседу. В процессе общения, он сумел поближе познакомиться с девушкой, и даже, о чудо, договорился сходить вечером с Викой в ночной клуб. Как понял Сергей, она только недавно рассталась с очередным бойфрендом, и теперь тяготилась одиночеством. Мысль затащить Вику в постель выглядела намного привлекательнее, чем создание корпоративного символа. Окрыленный Сергей, ворвался в рабочий кабинет, сметая на своем пути буклеты, плакаты, и прочую рекламную дребедень. Сразу же, пришло имя для зверюшки - "Банкер". Повертев его так и этак в голове, Сергей понял, что название, как нельзя лучше подходит для талисмана. Как и раньше эскиз зверька не удавался ему, но поразмыслив, Сергей пришел к выводу, что это дело наживное, и все еще впереди. Озорной бегемотик отодвинулся на задний план - теперь Сергей нетерпеливо дожидался вечера. В запасе оставалось еще два дня.
  
   4. Ночной клуб
   Ритм клубной музыки грохотом отдавался в грудной клетке Сергея. На входе, охранник забрал у Вики сумочку, и выдал номерок. Чуть дальше, у самого входа бойкий молодой человек продавал билеты. Протянув купюру, Сергей получил билеты. Замешкавшись у входа, Вика протянула Сергею два бумажных прямоугольника, размером с почтовую марку. Он остановился, разглядывая их. Вика нетерпеливо схватила его за руку и потащила в полутемный зал, где в свете мерцающих ультрафиолетовых фонарей бесновалась молодежь. Когда они вошли во внутрь, Сергей мгновенно оглох. Вика что-то говорила ему, показывая на листочки. Сергей помотал головой, показывая, что не слышит. Вика показала пальцем сначала на листочки, которые Сергей держал в руках, потом на себя. Сергей недоуменно протянул листочки ей. Вика взяла бумажку, и к удивлению Сергея, положила себе на язык, потом жестом показала, что он должен сделать также. Пожав плечами, Сергей положил промокашку на язык. Во рту сразу появился какой-то специфический вкус. Похоже, бумагу пропитали какой-то гадостью. Пожевав некоторое время, Сергей незаметно выплюнул эту гадость на пол, и отдался настойчивому ритму. Он обратил внимание, что Вика чувствовала себя как дома, весьма обольстительно и сексуально двигаясь в такт. Некоторое время спустя, Сергей заметил, что совершенно не чувствует ритма музыки. Весь зал плавно, словно под водой одновременно совершал странные, одинаковые движения. Внезапно Сергей взлетел, и увидел, как уменьшаются люди, которые остались внизу. Его закрутило и выбросило в огромный молочный пузырь с полупрозрачными стенками, через который что-то просвечивалось. Пузырь был наполнен теплой водой и Сергей плавал в нем, получая необыкновенное удовольствие. Он обратил внимание, что слышит, какие то искаженные звуки. Внезапно пузырь с треском лопнул, и неведомая сила сбросила его вниз, в огромную светящуюся шахту. Полет показался Сергею мгновенным и бесконечным одновременно. В полете, он почувствовал, что наполняется неведомым знанием, становится всесильным. Там же он понял, каким должен быть талисман, который ему предстояло создать. Сергей жадно принялся впитывать, запоминать образ, но полет завершился и Сергей ударился с огромной скоростью о какую-то поверхность, после чего разлетелся на миллиарды мельчайших частей, каждая из которых ощущала себя, как отдельная личность. Через миллион лет, под влиянием гравитации частицы сблизились и образовали огромный кристалл. Сергей ощутил гармонию идеальных граней кристалла и проснулся... Когда он окончательно пришел в себя, то понял, что лежит в кровати, у себя дома. Вика лежала рядышком и уютно посапывала. Сергей осторожно, чтобы не разбудить, встал с кровати и отправился на кухню готовить кофе. Поставив турочку на огонь, он сел на табурет и задумался. Последнее, что он помнил более-менее четко - как клал на язык промокашку, дальше был провал. Единственное, что зацепилось в памяти, - какие то очертания, будущий силуэт чертового талисмана. Сергей достал из пачки, лежащей на столе сигарету и нервно закурил.
  
   5. Талисман
   Сергей грязно выругался и скомкал лист бумаги. Завтра нужно было показывать шефу результат, которого пока не было. Сергей изнеможенно откинулся на спинку кресла. Хотелось курить и спать. Сергей обречено закрыл глаза... После утреннего разговора с Викой, он испугался не на шутку. Он совершенно не помнил, как до поздней ночи танцевал с Викой в клубе, как привез ее к себе домой, и все остальное. Похоже на время он как бы раздвоился, и пока одна половина блуждала в наркотических видениях, другая занималась Викой. Единственное, что немного утешало его утром - он смог заглянуть за грань, и прочувствовать, каким должен быть талисман. Но, придя на работу, Сергей понял, что знание куда-то бесследно испарилось, остались лишь раздражение и легкая головная боль. Это был уже девятый или десятый испорченный лист бумаги - чертов талисман, казалось, издевается над ним, не дается в руки. Какая то мысль витала в голове, но Сергей не мог сосредоточиться, чтобы понять, в чем дело. Нужно было покурить. У окна Сергей, выпуская дым колечками, наконец, понял, что поможет ему ухватить сущность корпоративного символа. Ему потребуется помощь Вики - после вчерашнего, она не откажет. Как говорится, клин клином вышибают...
  
   6. Вечер
   Включив настольный светильник, Сергей принялся задумчиво изучать небольшой лист промокательной бумаги. С большим трудом он уговорил новую подружку достать ему кислоту. Завтра нужно было отчитываться перед шефом. На этот счет он не испытывал иллюзий. В случае провала придется искать новую работу. Не то, чтобы это пугало его - нет, просто Сергей предпочитал стабильность и уверенность в завтрашнем дне. Конечно, он поменяет работу, - со временем. Сергей уже понял, с чем имеет дело - ЛСД, или кислота - так называла молодежь самый странный и непредсказуемый из всех наркотиков. Его беспокоило только одно - странное разделение сознания на две половины, полностью независимых друг от друга, причем он контролировал, и то не полностью, только одну половину. Понятно, Сергей и словом не обмолвился Вике о том, что совершенно не помнит ночи, проведенной с ней в постели. Похоже, пресловутая кислота как-то неправильно действовала на него - что ж, у него будет возможность проверить это на практике. Сергей заранее подготовил место, для рождения будущего талисмана, достал лист ватмана, цветные карандаши, осталось правильно отрегулировать освещение. Расчет его был прост - принимая небольшими дозами ЛСД, он растормошит неуправляемую часть своего сознания, и, в этом он был уверен процентов на сорок, эта часть самостоятельно справится с поставленной задачей. Риск, конечно, был, но попробовать стоило. На всякий случай он начнет с небольших доз, и по мере необходимости будет "догоняться" - предварительно Сергей, зашел в интернет-кафе и скачал массу информации о действии наркотика на человека. Собственно можно было начинать. Сергей аккуратно разрезал ножницами промокашку на несколько небольших кусочков, отложил ножницы в сторону и обвел напоследок комнату глазами - не упустил ли он чего. Какое то беспокойство все же он чувствовал - пульс участился, по телу пошла легкая испарина. Нет, так не пойдет! Сергей постарался расслабиться, уселся удобнее, сделал десять вдохов и выдохов. Ну, с богом! Сергей решительно положил в рот первый листочек. И ничего не произошло.
  
   7. ЛСД-25
   Просидев несколько минут в кресле, Сергей с удивлением понял, что не ощущает абсолютно ничего. Может быть, это была не кислота - хотя нет, вкус промокашки был абсолютно идентичен тому, на дискотеке. Странно, неужели все зависело от принятой дозы вещества - возможно, существовал некий минимальный порог приема наркотика. Пожав плечами, Сергей сплюнул листочек, и взял со стола еще один, потом еще. Его охватила злость. - Действуй же паскуда, действуй! - Сергей хватал кусочек промокашки со стола, клал в рот, несколько секунд спустя, полностью обсосав, выплевывал, и брал следующий. Прошло несколько часов, куча выплюнутых листочков дошла до щиколоток, потом до колен, до пояса, накрыла стол, заполнила полностью комнату так, что стало трудно дышать. Сергея охватила паника - нужно было выбираться. Разводя руками, как заправский пловец он пробрался к выходу и открыл дверь, за которой увидел длинный бесконечный коридор. Прошагав несколько тысяч миль, Сергей вышел в абсолютную темноту. Он парил в невесомости и ждал. Он был готов ждать столько, сколько потребуется тем силам, которые создали эту вселенную, он ждал встречи с богом. Уловив легкое дыхание ветра, он понял, что не один в этой темноте. - Где я? - спросил Сергей и остался без ответа. Он висел бесконечно долго, пока не понял, что никогда не получит ответа, во всяком случае здесь. Внезапно ветер усилился и Сергей почувствовал, что от него что-то ждут. - Да будет свет! - хрипло выкрикнул Сергей в пустоту. В ответ он слушал чей-то оглушительный смех, и огромная сила смяла его как пушинку. Когда он открыл глаза, перед ним была бескрайняя каменистая пустыня. В десяти метрах впереди маленькая девочка в потертом комбинезоне увлеченно играла с песком. В одной руке у нее ошеломленный Сергей увидел маленькое ведерко, в другой детскую лопаточку. Напевая незамысловатый мотив, девочка, изредка пошмыгивая носом, лепила паски. Сергей подошел к девочке, и тронул ее за плечо. - Привет. Как тебя зовут? - поинтересовался он. Девочка, не обратив на него никакого внимания начала насыпать лопаткой песок в ведерко. Сергей оглянулся - на многие километры вокруг не было ничего кроме песка и камня. Девочка подняла голову, высморкалась в песок и доверчиво сказала: - Я могу оторвать тебе руку или ногу. Сергей с ужасом понял, что она говорит правду. Он не знал, что за существо, приняв образ маленького ребенка, сидит на корточках перед ним, но чувствовал свою незащищенность и беспомощность. - Что ты хочешь? - девочка подняла на Сергея пустые глазницы, в которых изредка вспыхивали бирюзовые огоньки. Тут, Сергей сделал самую большую в своей жизни ошибку. - Я хочу нарисовать бегемотика - глупо улыбнувшись, прошептал он непослушными губами. По телу девочки пошла странная дрожь. - Глупец! Ты не знаешь, кто я? - девочка в ярости топнула ногой - Смотри же! Сначала он был просто ничтожнейшей частицей. Сгустком энергии, кирпичиком мироздания. Огромная вселенная окружала его, и он был самой мельчайшей ее частицей. Потом он начал расти. Сначала он увидел окружающий мир, глазами разных живых существ, потом, поднимаясь над землей, он увидел поля, моря и океаны. Позже, вырвавшись из объятий земного тяготения, он смог понять, как прекрасна огромная голубая планета. Он путешествовал среди звезд, восхищаясь бесконечной пустотой пространства. - Жалкий червь! Что ты знаешь о бесконечности? - вопрошал голос. Перед ним раскрылась бесконечность. Он увидел и понял ее. Он увидел и сумел охватить необъятное - он увидел вселенную. Он ужаснулся. - Ничтожество, недостойное упоминания - что ты знаешь о вечности? - продолжал голос. Спустя вечность он понял, что такое бесконечное терпение. Много позже он понял, что такое вечная вечность. Ему дали понять, все. Он видел все миры, созданные ранее, и которые будут созданы после. Он ощутил ничтожество своего бытия, свой жалкий отрезок на прямой вечности. - Ты, пыль, дуновение ветра, что ты знаешь о вечной бесконечности? - гремел голос, разрывая его существо. Ему показали всю бесконечность измерений других вселенных, растянутых, словно по спирали вокруг вечности. И когда он понял, что его разум в состоянии охватить лишь ничтожную часть этого, он закричал. Его крик пронзил пустоту, и он умер, растворившись в пространстве. - Так чего же ты хочешь? - спросила девочка, делая очередную паску. Сергей посмотрел на девочку, которая была старше, чем вечность, и тихо произнес: - Мне нужен Банкер. Девочка хитро посмотрела на него одним глазом и задумчиво отряхнула песок с комбинезона. - Ты слишком долго находишься здесь. Уходи и жди. Он придет за тобой. Когда до него дошел смысл сказанного он смог только прошептать: - Нет! И все исчезло...
  
   8. Банкер
   Сергей открыл глаза и засмеялся. Он смеялся и не мог остановиться. Он перестал смеяться только тогда, когда обратил внимание на рисунок на столе. Милый, симпатичный бегемотик со связкой воздушных шариков подмигивал ему - настоящий символ. Сергей почувствовал, как земля уходит у него из-под ног - он упал и засучил ногами. Нужно было приготовиться к встрече гостя. Повизгивая и постанывая, он на четвереньках прополз в кухню. Кое-как, поднявшись, он выбрал самый острый нож, и вернулся в прихожую. Нервы звенели, как натянутые веревки. -Ну, давай сучара, выползай! - Сергей повел кухонным ножом перед собой. В туалете раздался какой-то шум, Сергей услышал, как хлопнула крышка унитаза, и затем кто-то заскреб по кафелю. Такой звук могли издавать пальцы, ободранные до костей, или острые когти. Сергей понял, что тварь приближается. Дверь туалета, поскрипывая, отворилась, и показался Банкер. Сергей увидел вселенную, ощутил бездну миров, но даже теперь, он не мог понять из каких глубин, из каких измерений могло появиться такое отродье. Его разум отказывался воспринимать это существо. Тело чужого было покрыто мерзкой прозрачной пленкой, через которую были видны все внутренние органы. Пульсирующее туловище заканчивалось множеством безобразных отростков, на некоторых Сергей с ужасом увидел глаза, в которых не было ничего разумного. Под щупальцами открылась огромная пасть, из которой сочилась вязкая, зеленоватая слюна. Чудовище передвигалось с помощью небольших, покрытых чешуей лап, с острыми когтями, оставляя на полу след из слизи. Тварь открыла пасть, и заверещала. Сергей понял, что чужой проголодался, и собирается подкрепиться. Он выставил нож и закричал: -Давай же, тварь, давай! Банкер покачиваясь на лапках не спеша, приблизился к Сергею, открыл пасть и выплюнул сгусток коричневой жижи прямо ему в лицо. Сергей завопил от резкой боли в глазах, и согнулся пополам, царапая пальцами лицо. Банкер снова заверещал и прыгнул. Острые когти впились в плоть Сергея. Сергей, с трудом удержав равновесие, сумел всадить нож в мягкое туловище Банкера, и почувствовал, как по руке потекла теплая, омерзительная слизь. Чудовище издало истошный крик, и, подмяв под себя Сергея, из последних сил, впилось ему в горло. Они упали на пол в смертельном объятии - два врага из разных миров. Сергей из последних сил продолжал вонзать острое лезвие в плоть чужого. Уже теряя сознание, он почувствовал, что хватка Банкера ослабевает. Похоже, ему удалось победить.
  
   9. Новое задание
   Константин с сожалением свернул игру, и тяжело вздыхая, направился к шефу. Шеф задумчиво изучал какой то жизненно важный документ. Подняв глаза на Костю, начальник, тяжело вздохнув, произнес: - Поступило распоряжение разработать для нашего Банка корпоративный символ, талисман, так сказать. На подготовку тебе неделя. Все необходимым для работы обеспечим, так что дерзай! Делай что хочешь, но чтобы в следующий четверг все было готово. Выйдя из кабинета, Костя мысленно застонал. Ну что за идиотство? Почему он вечно попадает во всякую дрянь? - Ладно, справимся - неожиданно вслух произнес Костя, провожая голодным взглядом новую работницу кредитного отдела Вику. По слухам она недавно рассталась с очередным бойфрендом, так что стоило попробовать. Сначала он разберется с талисманом, а потом уже видно будет. Костя работал в банке не больше месяца, поэтому для него было важно выполнить поручение шефа. Войдя в кабинет, Костя достал лист альбомной бумаги и принялся тупо смотреть на него. С детства у него был талант рисовать разных зверушек, но теперь вдохновение почему-то покинуло его. Ладно, время пока еще не поджимало. Константин не сомневался, что справиться с заданием - с его то настойчивостью и решительностью. Самое главное сейчас - не допустить, чтобы силикоиды разбомбили его базы. Константин запустил игру и полностью погрузился в подводную битву.
  
   10. Сергей
   Толстый упитанный санитар достал из-за спины смирительную рубашку и успокаивающе засюсюкал: - Ну, давай Сереженька ручки. Дядя оденет Сереженьке рубашечку и отвезет его к маме... В прихожей, забившись в угол, завывал молодой парень, весь облитый кровью, с кухонным ножом в руке. Его волосы были абсолютно седыми, а в глазах была бесконечность. На столе санитары увидели нарисованное на листе ватмана отвратительное чудовище, чем-то отдаленно напоминающее бегемота. Под рисунком, парень написал пальцем, испачканным кровью, только одно слово - "Банкер". Суеверно перекрестившись, один из санитаров разорвал рисунок на мелкие части...
  
  
  
   Добро пожаловать
  
   "Корпорация "Добро пожаловать" - гласили буквы на небольшой неоновой вывеске, которая притаилась между складом какой-то торговой фирмы, и книжным магазином. Алексей поднял глаза, любуясь вспышками света. Похоже, корпорация не считала нужным тратить большие деньги на внешнее оформление. Это было уже интересно. Вот уже неделю Алексей бродил по улицам города в поисках работы, и наконец, сегодня ему повезло. В два часа у него была назначена встреча с работодателем, и теперь, в ожидании собеседования он просто убивал время
   Войдя, вовнутрь он, к своему разочарованию, увидел лишь небольшое аккуратное помещенье. Кожаное кресло, несколько стульев, стол, за которым восседала приветливая служащая. Алексей подошел к ней и поздоровался. Девушка обнажила белые ровные зубки в ослепительной улыбке, жестом предложила сесть.
   - Корпорация "Добро пожаловать" к Вашим услугам. Мы рады видеть Вас. Я вкратце расскажу Вам о наших услугах...
   Из рассказа девушки Алексей понял, что от него требуется заплатить один доллар, который корпорация положит на счет в банке. Проценты будут ложиться на счет, постоянно пополняя его. Таким образом, за несколько сотен лет, сумма на его счете будет довольно внушительной. На логичный вопрос, зачем ему деньги через столько лет, девушка, виновато улыбнувшись, сказала, что накопленные средства пойдут на разработку аппарата, способного перемещаться во времени. Как только этот чудесный прибор будет создан, все клиенты корпорации будут перемещены в будущее, где несомненно будет царить мир и порядок, где технический гений человека победит земное притяжение, покорит космическое пространство и так далее...
   - Наш девиз - "что бы не случилось, Вы попадете в будущее..." - радостно добавила девушка, и протянула Алексею бланк анкеты.
   В конце концов - доллар не деньги. Да и помещение капитала было не глупее, чем, допустим, приобретение участка на луне за несколько тысяч долларов, которым можно было бы только любоваться в телескоп. Опять же, в компании друзей, вальяжно развалившись, можно как бы мимоходом обмолвиться о своем участии в перспективных научных разработках. Чушь конечно, но чем черт не шутит...
   Забрав у Алексея доллар, заполненную анкету и выписав счет, девушка поздравила Алексея с участием в программе "Добро пожаловать". Как оказалось со слов девушки он был первым простаком, клюнувшим на эту удочку. Рассмеявшись от души, Алексей расстался с девушкой, и направился на встречу.
   Уже вечером, Алексей довольно упал в кресло и включил телевизор. Все прошло как нельзя лучше - теперь у него была работа. Причем довольно высокооплачиваемая и перспективная. Жизнь налаживалась, и это радовало, не могло не радовать, черт возьми!
   Уже засыпая, Алексей услышал звонок. Чертыхаясь, он кое как выпутался из одеяла, и накинув халат, на ощупь пробрался к двери. Заглянув в глазок, он увидел мужской силуэт.
   - Вам кого? - хмуро поинтересовался Алексей, запахивая халат.
   - Добрый вечер, мне нужен Алексей, корпорация "Добро пожаловать"...
   Алексей, зажег свет в коридоре, открыл дверь и впустил позднего гостя. Посетитель показался ему довольно странным, более того, внушающим подозрение - на худом, изнеможенном теле, словно на манекене висел грязный, рваный дождевик непонятного цвета. Вместо ботинок на ногах пришельца красовались онучи, перевязанные узловатой бечевой. Все это довершала соломенная шляпа с полями. Землистый цвет лица и нездоровый блеск запавших глаз заставили Алексея попятиться. Гость успокаивающе вытянул ладони, и без разрешения прошел в залу. Осмотрев восхищенным взглядом квартиру Алексея, гость довольно зацокал языком и уселся в кресло. Откуда то из за пазухи он достал небольшой затертый блокнот. Ничего не понимающий Алексей подошел к креслу, на котором бесцеремонно восседал гость и задал естественный вопрос:
   - Что Вам угодно?
   Ночной посетитель, не обращая внимания на Алексея, раскрыл блокнот на нужной странице.
   - Алексей это вы?
   - Да я, а что? - нервно сглотнул Алексей.
   Пришелец критически посмотрел на него, переспросил фамилию и год рождения, после чего удовлетворенно кивнул головой.
   - Ну что же, рад приветствовать первого клиента корпорации "Добро пожаловать". Кстати "Добро пожаловать" это не полное название компании. Полное название- "Добро пожаловать в будущее". Могу Вас поздравить - через десять минут Вы увидите мир, каким он станет через четыреста лет. Собственно я из будущего. Моя задача как раз и состоит в том, чтобы отправить Вас туда. Доллар, который Вы заплатили, за четыреста лет превратился в солидный капитал, благодаря которому и стало возможным проведение исследований, связанных с перемещением во времени. Ну, так что? Вы готовы? Может быть, переоденетесь? У нас еще пять минут в запасе, до открытия темпорального канала.
   Алексей почувствовал, что теряет терпение.
   - Уважаемый, я не собираюсь слушать Ваши бредни. Проваливайте из моего дома! Я не знаю, кто Вы, но думаю Вам лучше испариться до того, как я вызову милицию.
   В руке гостя, как по волшебству появился блестящий предмет.
   - Ну, ну, дружище, полегче. Этот электроплазменный излучатель может оставить от вас только подошвы тапочек, так что лучше Вам присесть, и немного успокоиться. Как Вы уже знаете, девиз нашей корпорации - "что бы не случилось, Вы попадете в будущее...", поэтому черт меня раздери, если Вы туда не попадете. На Вашем месте я бы не тратил драгоценное время на ненужные эмоции. Осталось четыре минуты для открытия канала. Лучше возьмите побольше теплых вещей, хорошо бы захватить фильтры для очистки воздуха и воды, у нас экология не очень -ядерная зима, радиоактивные осадки и все такое...
   Алексей тупо смотрел на гостя, абсолютно ничего не соображая.
   - Какие осадки? - с трудом выдавил он из себя.
   Гость вздохнул, и с сочувствием взглянул на Алексея.
   - Ну да, Вы, конечно, думаете, что в будущем наступит рай, не так ли? Космические корабли бороздящие просторы бескрайнего космоса... Хочу Вас огорчить - совершенно наоборот. Сбылись все самые мрачные прогнозы Ваших ученых, которые Вы никогда не принимали всерьез. По мне, так я рад, что, наконец, сумел убраться оттуда. И не смотрите так удивленно - должен же кто нибудь присмотреть за квартиркой, во время Вашего отсутствия. Не беспокойтесь, без Вас тут ничего страшного не случится. Ну что же, пора.
   В комнате вспыхнуло ослепительное солнце, развернувшееся в голубой, прозрачный шар, метра два с половиной в диаметре. С центра шара исходило яркое сияние, прерываемое фиолетовыми молниями, бьющими в поверхность шара.
   - Сколько времени я пробуду там? - обреченно спросил Алексей.
   - Приятель, Вы отправляетесь туда навсегда!
   Хохотнув, гость направил ствол оружия на Алексея.
   - Добро пожаловать в будущее...
  
  
  
   Идея
  
   - Привет красотка, заходи. Правда, неплохое начало? Что я имею в виду? Ну, так часто в кино хорошие парни цепляют плохих девчонок. Нет, я конечно не хочу сказать, что ты плохая - ну там в смысле внешности и все такое... В кино ведь все наоборот, плохие - значит хорошие, то есть сексуально привлекательные, обольстительные... Короче говоря не обращай внимания. Я тут подумал, может быть нам просто немного посидеть, поболтать. О чем? Да без разницы! Что ты любишь больше всего? Меня? Правда? Не, ну я серьезно, мы знакомы всего-то, несколько минут, да, кстати, как тебя зовут? Натали - красивое имя. Можешь называть меня Алекс...
   Ты любишь читать? Жалко, лично я просто ОБОЖАЮ читать разные книги. А что же ты все-таки любишь? Ходить в кино? Да я тоже... эти старые фильмы...
   Что? Ты смотришь только сериалы? Гм, ну не знаю... Ну, может быть иногда...
   Хотя, если честно, вообще нет! Ненавижу сериалы, особенно мексиканские, где главную героиню либо трахают в первой серии, а потом она после родов теряет остатки памяти (хорошо, хоть помнит, что ее трахнули вообще), либо носится со своей девственностью, до последней серии...
   Трахаться? Ну, возможно попозже немного... Давай поговорим...
   Ты знаешь, я думаю основная проблема сейчас - недостаток простого человеческого общения... Все спешим куда-то, торопимся...
   Так ты не любишь книги? А я читаю постоянно - в дороге, дома...
   Я просто ОБОЖАЮ хоррор. Что это такое? Ну как объяснить... Слышала что нибудь про Стивена Кинга? Да не, Стинг - это в реслинге боец такой, и певец тоже есть. Кинг. Нет не негр! Господи! Ну, писатель известный такой. Видела фильм "Зеленая Миля"? Там еще мышонок оживает... Слава богу! Этот самый Кинг книгу и написал... И еще - "Сияние" и "Буря столетия". Почему дерьмо? Ну вообще-то согласен - не самые лучшие экранизации. Да, но в книгах не так все было. Это мудак режиссер постарался... Точно. Вот ты видела фильм "Бегущий человек"? Ну да со Шварценеггером... Потому и дрянь, что совсем не по книге...
   Так о чем я? Ага - так вот Кинг - это хоррор. По нашему ужасы то есть. В переводе с английского так сказать... Вот ис май нейм? Ага смешно...
   Я просто обожаю ужастики... Да не фильмы, я ж говорю тебе - я люблю читать...
   Скажу по секрету - я даже сам немного пишу. Не, не писатель. Не, не... Ну ты мне льстишь...
   Что пишу - да все тот же хоррор. Тяжело, очень тяжелою... Почему?
   Тут, видишь ли, в чем проблема - тем же американцам, на мой взгляд, немного легче. У них менталитет что ли другой... Например, представь, что какой нибудь Джо Смит, на раскопках нашел старинный амулет, с помощью которого вызвал демона. Этот демон впоследствии преследует его, убивает всех его знакомых и так далее.... Ну а что, нормальный сюжет. А вот если на его месте окажется Вася Петров, то это просто будет смешно... Ну, какой может быть демон в селе Новогорбуново? То-то же!
   Ну, ничего, мы америкашкам еще нос утрем - точно тебе говорю. А все-таки книги нужно читать! Когда человек перестает читать - он перестает думать... Кто сказал? Да пацан, что на базаре газетами торгует... Шутка...
   Посмотри, что я для тебя приготовил. Настоящие! Ну давай попробуем. Зачем пристегивать меня? Нет, крошка, эти наручники для тебя... Хе-хе...
   Ну давай, не нервничай, все будет хорошо... А теперь другую руку...
   Так вот о чем я? Да! Тяжело, очень тяжело нашему брату писателю. А ну-ка попробуй напугай читателя... Не так все просто...
   Откуда беру идеи? Ну, с этим-то проблем, кстати, и нет. Жизнь подкидывает то один сюжетик, то другой... Слышала про "Дальнобоя"? Ну который убивает всех шлюх, что повстречает на дороге. Вот-вот, он самый. Чем тебе не сюжет...
   Что? Поменять тему разговора? Странно, мне почему-то показалось, что тебе нравится разговаривать со мной...
   Сделать свое дело быстрее и отпустить тебя? Не, красавица, так не пойдет! Мы будем с тобой долго общаться, я обещаю. Не дергайся, я начинаю нервничать. А когда я нервничаю, то себя плохо контролирую. Так что лежи и слушай...
   На чем мы остановились? Ах да!
   Для писателя самое главное сюжет. Вот я лично для себя решил, что буду писать только про те вещи, про которые знаю все сам, из личного опыта. Писать нужно правду. Чтобы по настоящему! Взаправду!
   Сюжет, и, конечно же, антураж! Ну, оформление, что ли...
   Говорю же тебе - ну никак не поднимем мы отечественный хоррор. Не ложится наш быт на мистические направляющие. Можно конечно делать плавные переходы - например, начинать с имен главных персонажей...
   Вот как ты говоришь, тебя зовут? Ага, уже Наташа? Странно, в начале ты представлялась иначе... Гм, действительно странно...
   Ну ладно, в общем, основную идею ты поняла? Ну что же, теперь пора заняться делом. Настоящим делом...
   Что это? Ну ты даешь... Это нож, обычный кухонный нож для мяса...
   Да, кстати, не вздумай орать - вырежу язык...
   Что-то подсказывает мне, что сюжетик для моего будущего рассказа, будет весьма занимательным! Чем не идея?
  
  
  
   Идеальное равновесие
  
   Летней ночью, когда луна заглядывает в окно, когда ветерок слегка колышет прозрачные шторы, когда поет свою полуночную песню сверчок, они проходят передо мной призрачной вереницей. Тени на изломе полуночи, призраки на границе сознания. Они заглядывают мне в глаза, пытаясь понять, почувствовать, найти ответы на вопросы...
   Они застывают в невообразимом поклоне, в тайной надежде, раскрыть смысл своего существования. На дне воспоминаний найти путь наверх, на поверхность.
   Заглянуть за грань, пересечь тонкую нить, чтобы задать один единственный вопрос:
   - Зачем?
   Существа, поющие тонкую, безумную песню полуночи, скребущиеся острыми когтями, пытаясь прорвать пленку, разделяющую сон и явь, глиняное божество, питающееся твоими слезами, серый призрак в белом халате, сжимающий скальпель, несущий боль и смерть, мрак и ужас...
   Они приходят, чтобы принести свои дары - положить их на алтарь ненависти и страха. В этом застывшем, проклятом мире, где нет надежды, где застывшие иллюзии опали рваными, ненужными лохмотьями, собираясь в засохшие, смердящие отравленной плотью кучи пепла. В моем мире...
   Это мой мир, и я пою свою песню, пытаясь развеять вуаль одиночества, наполнить смыслом эту больную вселенную.
   Миг перехода в вечность, описанный тысячей слов, оставленный в потомках.
   Суть, оставленная пестрым рядом гласных и согласных, рябь прописных истин и неправильных выражений.
   Ухватить миг, поймать за хвост удачу, чтобы завернуть, закольцевать истину. Заставить вселенную кружиться в немыслимом танце.
   Миг, в который создаются миры, которых нет, и не будет. Миг, в который решается все...
   В бесконечной вселенной, в мирах полуночи, нанизанных на ось немыслимой фантазии, рожденных простым росчерком пера, пребудет истина.
   Суть - смысл существования, причина рождения.
   Проблески в темноте, там, за краем...
   Годы проходят, оставляя следы - рваные раны в душе. Что останется после тебя? Горстка пепла или гниющая плоть?
   Немного воспоминаний, которые рассеются со временем...
   Все течет, все проходит. Суета сует и всяческая суета. Собирая камни на земле, собирая камни на небе, думай о вечном.
   Думай о том, что останется после тебя.
   Все, что ты соберешь, все, что ты оставишь после себя - осколки снов, обрывки воспоминаний...
   Не зная, каково это - чувствовать себя богом, вершить судьбы, устраивать встречи...
   Наполнять жизнью мертвое пространство.
   Творить вселенные - простым нажатием клавиш.
   В темноте, которую чуть разбавляет мягкий, ровный свет монитора, всматриваться покрасневшими глазами, созидая единый порядок...
   Они приходят ко мне, принося дары.
   Маленькая девочка (которая осталась маленькой девочкой навсегда) принесла маленький сверкающий шарик - все свои детские надежды и радужные образы счастья...
   Вик Черемушкин - почесываясь, поправляя рваную тельняшку, протягивает серый, мутный шарик - свои сны, воплощенные в действительность, переплетенные с явью...
   Молодой, известный писатель, Степан Королев, кладет на чашу весов маленький, черный камешек - сосредоточие тьмы, ее образы, схваченные, перенесенные на бумагу.
   Все для тебя, и только для тебя...
   Смысл тишины? Кто даст ответ на вопрос?
   Кто рискнет навлечь гнев богов?
   Кто знает истину?
   Маленький, сутулый доктор, в окровавленном халате, в исступлении машет острым скальпелем, пытаясь отделить кошмар от реальности...
   В полуночной тьме, в жаркую, летнюю ночь - я дам ответ!
   Тратить жизнь на пустяки, расплачиваясь мгновениями...
   Сотни мыслей, закованные в неровные строчки...
   Страх и радость, нетерпение создателя...
   Неверие в собственные силы, удача, пойманная за хвост...
   Только для тебя - смотри и слушай.
   Пустой лист - сосредоточие хаоса, его отражение в действительности. И первое слово - несущее свет, пронзающее тьму. Альтернатива небытию. Вызов пустоте...
   Создать свой мир, наполнить его смыслом - что может быть прекраснее?
   Миры, рожденные твоим сознанием, рожденные тобой. Только поверь - где-то в бескрайней вселенной, одним усилием мысли, рождаются новые миры.
   Песня одинокого разума, в бескрайней пустоте - вспышка сотен ослепительных звезд, среди прячущихся наслоений тьмы. Материя, безвольно сдавшаяся на милость творца, занимающая причудливые образы.
   Смысл - твори и созидай. В бесконечности найдется место для снующих мыслей. Парочка миров, которые будут твоими, останутся для тебя, будут закреплены за тобой.
   Ты божество, ты рождающий свет, создающий тьму, простым разделением хаоса.
   Крикнуть слово в безмолвную тишину.
   Хор ангелов славящий тебя, поклоняющийся тебе.
   Престол, стоящий на краеугольном камне.
   Все для тебя, и только для тебя.
   Миг, воплощенный в вечность, растянутый в бесконечность.
   Миг, когда в жадном нетерпении склонились странные тени, в ожидании своего часа, миг, когда существа вдохнули полной грудью, чтобы затянуть песнь полуночи, и старые, смердящие образы воспрянули в необъятном сознании, готовясь выйти, выползти наружу, цепляясь узловатыми, когтистыми пальцами, тревожа твои сны.
   Миг, когда застыли в подобострастном поклоне тысячи лиц, втайне надеющихся, что их минет чаша твоего вдохновения.
   Свежий ветер, принесший отчаяние...
   Ураган, взметающий песок, в пустыне одиночества...
   Нетерпение, мысли собранные в кулак, готовый разить, убивать...
   Все готово - я сижу, тупо таращась в пустой монитор, пытаясь собрать воедино все идеи, расползающиеся в стороны огненными червями.
   Белый хаос, пустого листа.
   Пугающая пустота.
   Злость и беспомощность. Импотенция страсти. Перо, сломанное и выброшенное на свалку.
   Неуверенное движение, слабое нажатие...
   И первое слово, сказанное на белой странице, рождает вселенную...
   Миры, которые создаешь ты. Миры, для которых ты божество...
   Где-то, наверняка найдется местечко и для тебя, уж будь спокоен.
   И на взлете вдохновения, в момент, когда ты всемогущ - задумайся, а может быть ты, всего лишь чья-то тень? Может быть, твои никчемные помыслы всего лишь отражение чужих иллюзий?
   И где-то, не в этом мире, чья-то рука нажала первую клавишу, рождая тебя, рождая мир, в котором ты пытаешься подчинить не созданные галактики, своей слабой воле...
   Момент истины не придет простым ощущением. Он не растопит лед недоверия, и холод сомнения.
   Как бы то ни было - это не твой мир, детка...
   Как бы то ни было - я не оставлю попыток собрать волю в кулак.
   Черт подери, я не сдамся без боя.
   И я говорю слово...
   Да будет свет. Да будет тьма...
   Да смешаются свет и тьма, рождая друг друга.
   В серых буднях снов не найдется места для маленьких истин.
   Одно большое озарение разбудит ночь, всколыхнет пространство...
   Я сижу за огромным столом, из старого, потрескавшегося дуба.
   За моей спиной, старинные, покрытые патиной весы.
   Левая чаша - правая чаша.
   Чьи-то желания и мысли, взвешенные и разложенные по полкам.
   Вот Вовка - стриженный накоротко балбес, закончивший школу. Он смотрит мне в глаза, в тайной надежде забыть, отринуть, стереть воспоминания...
   Его бизнес по-русски - поступки, затянувшие в никуда, приведшие в объятия тьмы.
   Жизнь за жизнь - смерть за смерть...
   Я смотрю на весы, решая судьбы...
   Я смотрю на весы, поддерживая равновесие...
   Он протягивает мне маленький блестящий шарик - всю свою душу, заключенную в кристалл сновидений.
   Где-то в другом мире, в другой жизни взлетит, взорвется жилой многоэтажный дом, забирая сотни жизней, чтобы восстановить шаткое равновесие. Баланс между добром и злом. Баланс между ночью и днем, светом и тьмой...
   Я смотрю на него, ощущая, как пустота проникает в мозг, наполняя холодной решимостью. Выбор сделан - Вовка кладет на чашу весов свою душу, отдавая жемчуг добрых намерений, воплощенный в несовершенные поступки.
   Где-то в другом мире, боль и страдания переполнят чашу терпения, сотрут границу между сном и явью, перетекут категориями кошмара в чьи-то сны...
   Где-то в другом мире, мрак и ужас заменят собой свет и радость...
   Весы печально скрипят, с неохотой возвращаясь в исходное положение.
   Плюс на минус. Свет и тьма, перетекающие друг в друга...
   Мгновения страданий, заключенные в вечность.
   Я просто плету паутину иллюзий, собирая чужие сны, упорядочивая реальность...
   Добро и зло, совершенные глупости, и не осуществленные надежды.
   Слово, брошенное в пустоту...
   Иллюзорный сон, в инфернальной действительности.
   Я киваю головой, принимая истину.
   Прохожу коридорами сновидений, проникая в чужие мысли.
   Весы возвращаются в исходное положение, рождая мир и покой.
   Все течет, все изменяется. Лишь ваши кошмары застывают, оставаясь густой, колышущейся слизью, заполняющей душу.
   Да будет так.
   Тьма и свет, свет и тьма.
   Все возвращается на круги своя.
   Равновесие должно быть идеальным...
  
  
  
   Мишель
  
   Ожидание действа - сладкое предчувствие перемен. Я открываю дверь и пытаюсь нащупать в темноте сарая заветный выключатель...
   Собственно, что говорить - пора менять свое время на мгновения, приводя жизнь к общему знаменателю. Искать крупицы правды в мутном потоке лиц, событий.
   Время отдавать долги, подводить итоги.
   Но сначала...
   Мишель, о, это просто божественно! Тема для любви и ненависти. Вечная музыка, вечная благодать, сошедшая на меня.
   Я остался в шестидесятых, хотя родился только через два десятка лет. Такой вот парадокс. Жизнь вообще штука интересная.
   Мои сверстники - прыщавые дебилы, проводящие свое время в бесконечной суете, этаком подобии движения - хаотичные эмоции, замкнутые на получение кратковременного удовольствия.
   Подростковый секс - неловкое трение спаривающихся особей, сигареты, дурная музыка, - черт, да они обычные хомяки, набивающие щеки, готовые положить жизнь на исполнение своих хомячьих устремлений. Такие же хомяки, как и их родители - пустые бездушные твари, выполняющие заложенные в них с детства программы:
   Жрать, спать, трахаться - три вещи для настоящего хомяка.
   Именно так - пожрать, поспать и сдохнуть, оставив после себя целый сонм снующих, жрущих хомячков - идеальная реинкарнация ненужных никому, даже самим себе особей.
   Цивилизация паразитов...
   Я готов разорвать в клочья эти тупые самодовольные рожи!
   Ничего, мое время придет...
   Оно придет так же, как после ночи приходит утро - медленно, но непреклонно, развеивая в клочья полуночную дрему, высвобождая глупые иллюзии.
   Верьте мне, я знаю, о чем говорю...
   Или, по крайней мере, надеюсь, что знаю...
   Как бы то ни было, начало положено.
   Мишель - начало всех начал, основа всех основ. Не больше, но и не меньше. Да...
   Моя ночь, мое время - я знаю, с чего начинать, и чем закончить, решить проблему.
   Мишель, моя красавица...
   Эти дураки слушают рэйв и хип-хоп - глупый осадок девяностых, он вязнет, застревает в ушах, навязчивым ритмом безумия. Эти дураки курят дешевые сигареты, пытаясь собрать всю смелость в потных, подобравшихся мошонках, чтобы произвести впечатление на таких же прыщавых, хихикающих самок.
   Я включаю свет - тусклая запылившаяся лампочка болтается под потолком, напрасно пытаясь заполнить неровным свечением, узкое пространство над верстаком, разогнать суровую тьму, которая таится в заросших старой паутиной углах.
   Палец нажимает на клавишу воспроизведения.
   Мишель со мной, она навевает вдохновения, вырываясь хриплым звучанием из динамиков разбитого кассетника. Я люблю тебя Мишель, я буду повторять эти слова снова и снова.
   Я буду повторять...
   Основа лежит на верстаке - отливающий металлом полый цилиндр, двадцать сантиметров шириной, десять сантиметров высотой - все мои карманные расходы за полгода, бесчисленное количество булочек и пирожков, не съеденных в школьной столовой - простой кусок железа весом в несколько килограмм. Полупьяный токарь, выточил основу, по моим чертежам - с завинчивающейся крышкой, с толстыми в сантиметр, стенками. В крышке имеется небольшое отверстие...
   Вчера вечером я прокалил на сковородке содержимое небольшого полиэтиленового мешка - несколько килограмм обычной, вульгарной селитры, добавил немного древесного угля и алюминиевой пудры.
   Там же, в сарае, нашлась старая, проржавевшая канистра с соляркой. Напевая под нос, я смешал солярку с селитрой, и затолкал получившуюся кашицу в основу. Поворот тисков и смесь заполнила основу, спрессовываясь, принимая новую форму, застывая обреченным наполнителем, в ожидании исхода.
   Черт, моих знаний английского языка явно недостаточно, чтобы понять, про что поют голоса в магнитофоне. Слух выхватывает отдельные знакомые слова, из которых я пытаюсь сложить смысл. Смысл, которого так недостает этим хомякам...
   Одно я знаю наверняка, Мишель - это моя песня, моя жизнь.
   Я ненавижу эти глумливые рожи...
   Этот город - мутное болото, где под тонкой пленкой зелени, тонны зловонной гнили.
   К черту, я решил для самого себя:
   Всколыхнуть, расшевелить это болото, заставить лопаться гнойными нарывами никчемные хомячьи щеки, заставить сгореть яркой вспышкой несколько хомячьих жизней, на мгновение, осветив тусклое тление убогих существ...
   Вчера же я налил перекись водорода в банку с серной кислотой. Один к одному - дьявольский коктейль. И потом добавил столько же ацетона.
   Мишель...
   Вся моя жизнь в этих строчках.
   Я нуждаюсь в тебе, ты знаешь, что я имею ввиду...
   За ночь в банке образовался мутный белесый осадок, квинтэссенция истины, белые хлопья правды.
   Я напеваю под нос, отфильтровывая осадок. Еще немного и можно будет промыть его под водой, освобождая от ненужных, вредных примесей.
   Треклятые хомяки - я вижу эти гнусные рожи даже во сне, там, где не должно быть даже намека на их присутствие.
   Пока осадок сушится, я продолжаю напевать - впереди еще много работы. Нужно будет вырезать из картона форму толщиной в палец.
   Картонный фаллос в отличие от настоящего не способен родить даже подобие жизни. Скорее наоборот.
   Совсем наоборот!
   Детки в клетке, орудия готовы выстрелить, внося сумятицу и беспорядок.
   Скоро, очень скоро.
   Интернет - электронное чудо проклятого века. Кладезь информации для того, кто ищет...
   Блаженны, не ведающие что творят...
   Я высыпаю высушенный осадок в консервную банку, и пускаю ее плавать в кастрюле с кипящей водой. Когда осадок расплавится, я осторожно вылью его в форму, где он благополучно застынет. В саму форму я заранее поместил карандаш, чтобы оставить немного места... впрочем неважно...
   Эту операцию я проделаю несколько раз, пока не заполню картонку быстро застывающим веществом. Как только оно начнет застывать, я, обливаясь холодным потом, чуть дыша, слегка проворачивая вокруг оси, вытащу карандаш, оставив посредине глубокий узкий канал.
   В крышке основы, находится отверстие, поразительно совпадающее с диаметром картонной формы. Когда расплав окончательно застынет, я освобожу его от картона, и аккуратно, не делая лишних движений, вставлю полученный стержень в отверстие крышки.
   Имитация совокупления. Любовная прелюдия счастья.
   Вот такая ситуация, мои маленькие друзья...
   Дело за малым. Еще на прошлой неделе я приобрел по дешевке простые электронные часы - минимум функций, максимум удовольствия.
   Маленькой отверткой, я проворачиваю стопорное кольцо, снимаю крышку.
   Мишель...
   Эта музыка страсти для того, кто знает, чего стоит эта суета...
   Несколько быстрых, острожных движений и жало маломощного паяльника припаивает два тоненьких провода к плоскому, похожему на монетку, динамику.
   Схему я спаял заранее - крохотное реле да триггер на двух транзисторах. Еще вот батарейка...
   Лампочка сгодится с обычного фонарика. Осторожно, чтобы не повредить спираль, раздавливаю хрупкое стеклышко - все готово! Осталось только подключить ее через триггер к батарейке.
   Отверстие в стержне, торчащем из основы неуклюжим напоминанием о механическом соитии, заполняю порохом. Тяжелее всего было достать именно порох...
   Теперь сверху, осторожно, спиралью вниз, вставляю лампочку.
   Большой бум - генезис истины. Самая суть хомячьей жизни - ее завершение. Под зловещий гром, вспышку ненависти и страха.
   Школа жизни - я научу вас, наполню ваше никчемное существование смыслом.
   Восемь пятнадцать (мое время!!!) - отзовется в ваших ушах немыслимым громом, и возможно пробудит в ваших, заплывших жиром, извилинах понимание момента, осознание его важности.
   Я приду в школу, ощущая металлическую тяжесть основы в старом, потрепанном портфеле. Мне плевать на ваши усмешки и надутые щеки. Вы сего лишь марионетки, которыми управляют через книги, телевизор и радио неизвестные кукловоды. Вы, надувающие щеки ничтожества, знайте же - завтра вашим кукловодом стану я!
   Вся ваша суета лишь фон, для настоящего созерцания жизни.
   О, у вас будет много времени - целая вечность, которая застынет для ваших гребаных мозгов напряженной пульсирующей паузой, растянется в бесконечность, заставив почувствовать что-то, новое, необычное. То, что не вписывается в привычные рамки хомячьего мироощущения.
   Ровно в восемь десять, я отпрошусь, сославшись на головную боль, выйду вон, оставив портфель небрежно свисать на спинке стула.
   В восемь тринадцать я покину школу, и направлюсь к ближайшему киоску.
   Я буду пить пиво, хомяки, на время я стану одним из вас.
   Мне... просто интересно...
   В восемь пятнадцать, будильник электронных часов сработает. Импульс, пущенный на динамик часов, замкнет реле триггера, и ток пойдет на лампочку, заставляя раскалиться крошечную спираль. Порох вспыхнет, рождая истину...
   Я же буду пить пиво, и напевать под нос.
   Мишель - я люблю спокойную сосредоточенность.
   Эта музыка создана для того, чтобы сопеть, растирая в муку, лезвием ножа белесые хлопья порошка.
   Эта музыка для тех, кто остался там, в прошлом, когда рок-н-ролл был жив, и можно было не думать о простых радостях безмятежного существования...
   Я буду пить пиво.
   И напевать под нос.
   Как напеваю сейчас, приматывая скотчем плату триггера к батарейке...
   Как напеваю сейчас, пытаясь угадать смысл слов, которые льются хрипловатым потоком из старых, рваных динамиков дешевого кассетного магнитофона стоящего на верстаке в пыльном сарае.
   Я дослушаю эту песню, закончу все свои дела и пойду спать
   Потому, что предстоит еще много работы.
   Потому, что завтра будет тяжелый день...
  
   Michelle, my belle.
   These are words that go together well,
   My Michelle.
  
   Michelle, my belle.
   Sont les mots qui vont tres bien ensemble,
   Tres bien ensemble.
  
   I love you, I love you, I love you.
   That's all I want to say.
   Until I find a way
   I will say the only words I know that
   You'll understand...
  
   Славянск, октябрь 2005
  
  
  
   Двойное сальто
  
   - Похоже, у Вас нет идей, Док - сказал Стив, перемешивая ложечкой кофе.
   С террасы, на которой мы сидели, открывался чудный вид на пляж. Море шумело, разбрасываясь клочьями пены. Наступал прилив.
   -Творческий кризис здесь не причем, Док, просто закончились идеи, только и всего.
   Наверно он был прав, Стив всегда был прав. Я посмотрел на него и согласно кивнул...
   Со Стивом я познакомился однажды вечером на пляже. Он сидел на причале и бросал камешки в полоску лунного света на воде. Ночной прибой заглушил мои шаги, и поэтому он вздрогнул, когда камешек, брошенный мной, упал в воду.
   - Доброй ночи сосед - приветливо поздоровался я.
   - Доброй...- эхом отозвался невысокий, коренастый человек, с темным, загоревшим лицом, и серыми, проницательными глазами, внимательно изучающими меня.
   Как оказалось, наши коттеджи были в километре друг от друга, и Стив оказался таким же любителем вечерних прогулок, как и я.
   Свой коттедж я приобрел несколько лет назад. В этом году причины, по которым я решил провести здесь пару недель, оказались достаточно банальными. Последние полгода выдались не самыми лучшими для меня. Творческий кризис, усугубленный нервным срывом и неумеренная тяга к алкоголю, почти доконали меня. Я собирался привести себя в порядок, надеясь, что море и песок помогут восстановить утраченное душевное равновесие. Мой маленький домик на побережье был для меня оазисом спокойствия в пустыне кипящих нервов города.
   Последний раз я был здесь в прошлом году, тогда коттедж соседа представлял собой унылое, заброшенное строение. Сейчас, когда в нем поселился новый хозяин, здание, казалось, ожило. Стив восстановил крышу, подремонтировал окна и дверь.
   Вдоль побережья было расположено всего несколько домиков. Из них в настоящее время были заняты только два наших. Одиночество, близкое соседство - все способствовало зарождению обычных приятельских отношений. Когда на многие километры вокруг ни одной души, поневоле начинаешь тяготиться одиночеством.
   Каждое утро Стив совершал пробежку по пляжу. Пробегая мимо террасы, он никогда не забывал поприветствовать меня взмахом руки. Стив начинал свой день с пробежки, я с чашки горячего крепкого кофе. Несколько раз я приглашал его в гости, - несколько раз приходил в гости к нему. Через неделю мы были, если и не друзьями, то, во всяком случае, приятелями точно. Единственное, что немного смущало меня - время от времени Стив воровато оглядывался, словно убежденный, что кто-то его преследует. Делал он это не демонстративно - нет, быстрое движение головы, испуганный взгляд. Позже я привык к этому и старался не обращать внимания - у каждого свои причуды.
   В это утро, вместо традиционной пробежки Стив постучал в стеклянную дверь, чтобы выпить чашечку кофе, может быть чего-то погорячее, а заодно поболтать. Кутаясь в халат, я пригласил его в дом. Вид Стива показался мне немного настороженным, но я списал это на усталость. Сам я выглядел не лучше - бессонная ночь, полная пепельница окурков, корзина для мусора, заполненная неудачными черновиками и девственно чистый лист бумаги в печатной машинке - творческий кризис в полном разгаре.
   Посмотрев на Стива критическим взглядом, рассказав ему о своем горе, я предложил ему кофе. Достав с полки металлическую флягу, я с согласия Стива, добавил ему в чашку немного коньяка.
   - Просто нет идей, Док! - повторил Стив, прихлебывая обжигающий напиток.
   Я достал сигарету, закурил и небрежно развалился в кресле.
   - Хочу подкинуть Вам небольшой сюжетец - Стив внимательно посмотрел на меня, его зрачки хищно сузились. Я лениво кивнул головой и приготовился слушать...
   - Значит, Док, представьте себе небольшой городок. Пара - тройка заводов, меловой карьер, населения тыщ под сто пятьдесят. Не такой маленький городишко, где все знают друг друга в лицо, но и не достаточно большой для того, чтобы нельзя было по слухам узнать о том, что произошло с кем нибудь из влиятельных людей. И вот в таком городке живет бизнесмен. Довольно известное лицо, имеет свое дело, занимается, допустим, оптом. Знаете - купить дешевле, продать подороже, торгует плиткой, посудой, продуктами питания. Все хорошо - огромный обставленный дом, жена, любовница, машина. И этот счастливчик, в один прекрасный день решает немного расширить свой бизнес. Как бы много денег не было, всегда хочется больше, не так ли?
   Гм, паршивый же у Вас кофе Док. Ну да ладно. И вот, значит этот бизнесмен, идет в городской банк, и берет значительную сумму денег, закладывает дом, машину, все имущество. Причем сумма кредита, намного больше стоимости всего того, что он отдает банку в залог. Не может быть, говорите? Может! Городок небольшой, он без проблем выходит на управляющего. Они договариваются - почему нет? Он человек в городе известный, обеспеченный, ни у кого не возникает сомнений в его честности и порядочности. В общем, берет сумму с шестью нулями, с таким условием, что вернет ссуду через год. Эти деньги, он переводит в другой банк, на депозит, получает проценты, которые выплачивает первому банку. Проходит почти год, и наш бизнесмен идет на хитрость. Город небольшой, все на виду, поэтому он встречается с неофициальным хозяином города. Председателем местного отделения синдиката, если хотите. Пусть его зовут, например, просто Бос - не босс, а Бос, с одной эс. Бизнесмен уговаривает председателя, занять на время такую же сумму денег, под грабительские проценты. Расчет бизнесмена прост - он погасит ссуду в банке, а с председателем расплатится предполагаемыми доходами. Председатель со своей стороны встречается с управляющим, и после долгих раздумий соглашается. И теперь смотрите - у нашего героя денег уже в два раза больше.
   Вот тут наступает самое интересное. Владея таким состоянием, бизнесмен понимает, что совершенно не собирается расставаться ни с деньгами, полученными в банке, ни с такой же суммой, полученной от синдиката. В его голове возникает довольно простой план. У него нелады в семейной жизни, жена тайком от него завела любовника, наивно предполагая, что ему ничего не известно. Жизнь в этом богом, забытом городке, уже порядком ему надоела. И вот происходит событие, которое на несколько недель становится главной городской новостью, затмевая предстоящие выборы мэра. Не справившись с управлением, автомобиль нашего бизнесмена пробивает ограждение и вылетает в карьер, на подъезде в город. Машина горит, разбивается вдребезги. В ней находят останки, по всей видимости, бизнесмена. Пышные похороны, дорогие венки, рыдающая жена, а также дом, который забирает банк, во главе с новым управляющим. Финал...
   Стив допил кофе, и пристально посмотрел на меня. Я пожал плечами:
   - Не думаю, что смогу выдавить, что нибудь из этого сюжета. Это уже было жевано - пережевано сотнями авторов до меня.
   Стив криво ухмыльнулся и странно посмотрел на меня.
   - Хорошо. Допустим останки в машине, принадлежали не нашему герою? Возможно, он заранее допускал возможность исчезнуть с деньгами банка и мафии? Допустим, он нашел бродягу, которого убедил сесть в машину, после чего придушил, и сбросил машину в карьер? Может быть, он с самого начала хотел крутануть двойное сальто, кинув банк и синдикат? Может быть, у бизнесмена был дом, где нибудь на побережье, о котором не знал никто, даже любимая жена?
   - Ага! - изумленно выдохнул я - значит...
   В ответ Стив засунул руку под спортивную куртку и достал пистолет, который положил на стол перед собой, готовый в любую минуту схватить его.
   - Осталось немногое. Официальная версия гласила, что бизнесмен, будучи в состоянии алкогольного опьянения не справился с управлением. Понятно, что Бос, которого посетили крупные шишки из синдиката, не удовлетворился этим. Ему дали срок полгода. Городок небольшой, но у Боса были связи. Я думаю, что он мог найти пару специалистов, которые бы из под земли откопали нашего героя. Единственно, о чем он не догадывался,- бизнесмен поменял внешность, с помощью знакомого доктора. Может быть, бизнесмен в чем-то и прокололся, но я так не думаю. Теперь вопрос - как ты меня нашел?
   Я удивленно посмотрел на него, и аккуратно положил в пепельницу окурок.
   - Не понимаю...
   - Ты показался мне подозрительным с самого начала - объяснил Стив - я сразу понял, что ты что-то подозреваешь, но у тебя не было особой уверенности кто я. Все таки мой доктор не зря содрал с меня такие деньги. Повторяю свой вопрос - как ты вышел на мой след?
   Я пожал плечами:
   - Возможно, произошла какая-то ошиб...
   Разъяренный Стив, со всей силы ударил меня кулаком, разбив лицо, и выбив несколько зубов.
   - Ты, придурок! Не играй со мной в свои игры. Это кольт. Если я выстрелю тебе в ногу, то ты никогда не сможешь ходить. Впрочем, все равно жить тебе осталось немного. Если ты будешь отвечать на вопросы правильно - твоя смерть будет неприятной, но быстрой, если нет - я прострелю тебе сначала в одну ногу, потом вторую, потом руку.... Кстати, наверно не нужно напоминать, чтобы ты не делал резких движений? Повторяю,- как ты меня нашел?
   Я быстро облизал окровавленные губы. В любом случае я не успел бы дотянуться до оружия...
   - Я вышел на доктора, который обрисовал твой новый портрет.
   Стив задумчиво почесал переносицу:
   - Он не знал мой адрес!
   - Он не знал, но в разговоре с ним, ты упомянул море. Чтобы выяснить, кто приобретал недвижимость на побережье, мне потребовался год, это было трудно, но возможно, поверь...
   Я специально тянул время, по моим расчетам оставалось две-три минуты.
   Стив покачнулся, и попытался схватить оружие, его руки внезапно онемели. Он испуганно посмотрел на меня:
   - Что это? Что ты мне подсыпал, тварь...
   - Некоторое количество снотворного, смешанное с медицинским препаратом с хитрым названием,- мой личный рецепт. Все это я растворил в коньяке, который добавил тебе в кофе. Не беспокойся, это не смертельно, сейчас ты заснешь глубоким, здоровым сном.
   Последние мои слова Стив так и не услышал - он медленно завалился набок...
   Я сидел на причале и размышлял, бросая камешки в воду. После того, как Стив отключился, я оставил его связанным в своем коттедже. Похоже, моя предосторожность не подвела меня. Я и раньше подозревал, что с моим соседом, что-то не так, его поведение, повадки - все говорило об этом. Когда он постучал утром в мою дверь, я обратил внимание, на вздувшийся карман его куртки. Когда я писал свою предыдущую книгу, то отправился в квартал, где небезопасно находиться после шести вечера. Там мне доводилось встречать молодых парней, с ленивой походкой, холодом в глазах и оттопыренными карманами. Стив был как раз из таких. Я не знаю, каким он был бизнесменом, но думаю, он был бы хорошим убийцей. Сейчас он храпел у меня дома, а я бросал камешки в воду. Я чуть было не попался, когда он начал задавать вопросы. Я понятия не имел, кто он, но моя способность писателя, быстро находить всевозможные выходы из тупика, на этот раз оказала мне хорошую услугу.
   Пока Стив безмятежно спал, я наведался к нему домой, и тщательно обыскал все его вещи. В кармане брюк, висевших на стуле, я нашел небольшую записную книжку. Когда я листал ее, мне на глаза попался номер телефона, под которым была лаконичная надпись "Бос". Подумав, я набрал номер. Все мы люди, все мы можем договориться, должен же кто-то, черт возьми, возместить мне расходы на дантиста!
   Когда я перезвонил в свой банк и убедился, что мой счет пополнен на кругленькую сумму, я сообщил Босу, где можно найти Стива, тепленьким и готовым к употреблению.
   Наверно мне лучше убраться отсюда, до визита гостей. Пока, что еще есть несколько часов в запасе. Посижу немного на причале, поболтаю ногами в воде. Только нужно будет вернуться на берег и набрать побольше камешков...
  
  
  
   Лучший снимок
  
   Прошлое иногда настигает там, где никогда его не ждешь. Ты можешь похоронить самые плохие воспоминания, зарыть их как можно глубже в самые дальние, самые темные закоулки черепа, где они притаятся, чтобы исподтишка следить за тобой, и вырваться наружу в самый неподходящий момент. Момент, когда ты ничего не подозреваешь, когда ты забываешь о том, кем ты был, и что с тобой происходило когда-то. Иногда это происходит с тобой раньше, иногда позже, но происходит всегда...
   Антон без интереса открыл очередной конверт из входящей почты, которую принесла секретарь. В конверте оказался простой тетрадный листок с неуверенным, неровным почерком.
   "Дорогой Тоня..." - прочитав первые два слова, Антон почувствовал, как волна жара охватила все его лицо. Он рывком расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Сколько же лет прошло с того времени, как его называли таким образом? Наверное, не меньше десяти - точно, прошло как раз десять лет, после последнего звонка, который ознаменовал своим надтреснутым голосом окончание школьного ада. Антон бросил листок на стол, достал из небольшой холодильной камеры бутылку минеральной воды, плеснул немного в стакан и подошел к окну...
   - Ну что, кащей? Тебе сейчас рыло бить, или попозже?- как всегда издевательски бросил Сашка Сыч, незаметно подойдя сзади. В школьной раздевалке не было никого. Антон затравленно оглянулся - так и есть, вся шайка в сборе. Сыч, Михай и Ферзь - самые отъявленные хулиганы в классе, если не во всей школе. Сыч - наглый, прыщавый хмырь, черный пояс не то по карате, не то еще по какому-то виду боевого искусства, Михай - здоровенный амбал, оставшийся на второй год, из-за плохой успеваемости, и Ферзь- тщедушный, с огромной головой, но тем не менее самый подлый и коварный из всей троицы.
   - Ты, как я погляжу, совсем оборзел! - продолжал Сыч своим гнусавым, ломающимся голосом. - Тебе, кащей, что сказали? Передать ответы на контрольную! Тебе ЛЮДИ сказали, ЛЮДИ тебя как человека попросили, ну что теперь с тобой, уродом, делать? - Сыч театрально воздел очи к потолку. - Придется, наверно, тебе домой идти паровозиком!
   Антон похолодел - паровозиком у этих гадов назывался следующий вид развлечения - жертва понурив голову плелась домой из школы, троица натужно пыхтя, шла сзади, изображая паровоз. Время от времени один из них издавал мерзкий звук губами, изображая гудок, и тогда другой (обычно Ферзь) бил ногой жертву под зад. Было не больно, но очень унизительно и обидно. Особенно первые минуты пути, около школы, когда из раздевалки гурьбой вываливались одноклассники и, смеясь и улюлюкая, показывали пальцем на несчастного. Кроме паровозика практиковались фанера - сильный удар в грудь с требованием изображать звук ломающейся древесины, лычка - обиженный закрывал глаза и подставлял лоб для звонкого щелбана, угадывая ударявшего, не говоря уже про темные в раздевалке и прочие прелести школьной жизни. Обычно на роль обиженного выбирались, еще в начальных классах, несколько учеников, которые потом несли на себе это ярмо до самого выпускного. Одним из таких и был Антон. Одноклассники выбрали его обиженным, во первых, за хорошую успеваемость, во вторых, за некоторую врожденную интеллигентность. За высокий рост и худощавое телосложение за Антоном намертво закрепилась кличка кащей. Антон не умел драться, и вообще предпочитал скорее обойти несколько кварталов, чем попасться на глаза местной шпаны. В тот вечер ему пришлось идти домой паровозиком, и одноклассники, которые спешили домой после занятий, как обычно награждали его насмешками. Даже Светка, ради которой Антон, не раздумывая, бросился бы под поезд, с улыбкой смотрела на представление, устроенное этими придурками...
  
   Антон хмыкнул и допил минералку. Из окна, перед которым он стоял, открывался вид на центральную площадь города - рекламное агентство, основателем и директором которого являлся Антон, занимало место в одном из самых дорогих зданий, расположенных в центре. Вряд ли кто ни будь из одноклассников узнал бы в молодом респектабельном бизнесмене, одетом в дорогой импортный костюм, запуганного обиженного кащея, который безропотно сносил все издевки и оскорбления сверстников. После школы Антон устроился работать в редакции городской газеты "Вестник". От армии он, что называется "отмазался" - комиссия военкомата признала его негодным к службе по причине слабого здоровья. Первое время он бегал по всему городу с фотоаппаратом, словно ищейка в поисках сенсационных новостей. Потом предложил редактору провести фотоконкурс молодых красавиц города. Идея руководству понравилась, и Антон подготовил первые цветные фотографии участниц. После удачного начала, Антон еще несколько раз предлагал редактору все новые и новые проекты, позволяющие увеличить количество читателей. Вскоре Антон по заказу одной фирмы подготовил пакет рекламных фото, и, получив довольно крупный гонорар, смог открыть частное рекламное агентство. Поначалу дела шли не ахти, Антон не раз подумывал о том, чтобы свернуть бизнес, и вернуться в газету, но вскоре агентством заинтересовались влиятельные люди, составляющие первую волну отечественных бизнесменов, и работа пошла полным ходом. Теперь годы спустя Антон стал вполне обеспеченным, преуспевающим молодым человеком. Доходы от деятельности агентства позволили ему выстроить шикарный дом за городом, обставленный самой дорогой мебелью и техникой. Каждый год он позволял себе отдых за границей, куда ездил обычно один. Постоянной спутницы у него не было, поскольку его сердце принадлежало только одной...
   Сказать, что Светка была красивой - это значило ни сказать ничего! Словно красавица с обложки журнала, она воплощала идеал женской красоты для каждого, кто хоть раз ее увидел.
   Антон, впрочем, как и все мальчишки, с третьего класса был безответно влюблен в нее. Именно Светлана придумала шутливое прозвище - Тоня. Так его называли класса до пятого, пока пришедший из другой школы Сыч, не начал называть его кащеем. Антон оставался кащеем до тех пор, пока не прозвенел последний звонок...
  
   После торжественной части занесли столы и поставили их по краям актового зала, оставив в середине место для танцев. В течение получаса, пока девчонки восстанавливали праздничный макияж, а парни нервно курили в школьном туалете, родители сервировали столы, расставляли выпивку. Родители Антона, как всегда, были в командировке, поэтому он пришел один. Бесцельно слоняясь, он наблюдал за процессом приготовления к праздничному застолью.
   Последний звонок, поздравления учителей затронули какие-то чувствительные струны в его сердце, наполнили сердце легкой грустью. Да и Светка, сегодня была особенно хороша в своем белом бальном платье. Проходя вдоль полутемного, школьного коридора Антон услышал какую-то возню в одной из классных комнат. Осторожно, стараясь не шуметь, он заглянул в класс. Увиденное потрясло его до глубины души, до самых косточек - Сыч, облапив пьяно хихикающую Светку, засовывал ей в рот свой длинный, безобразный, покрытый белесой пленкой язык. Антон попятился, что-то в нем оборвалось и грохотом отдалось в барабанных перепонках. Он выбежал на улицу, и там его вырвало...
  
   Сев за стол Антон взял в руки письмо, и не спеша, принялся читать.
   "Дорогой Тоня. Прости, что называю тебя старым школьным прозвищем. Каждый год, в этот день весь наш класс собирается в школе, на встречу выпускников. Ты не пришел ни на одну встречу. Почему? В этом году наша встреча будет юбилейной - прошло уже десять лет. Ты не можешь не прийти. Собираемся в школе вечером. Нина". Антон хорошо помнил Нинку Чечикову - отличницу, серую мышку. Нина состояла во всевозможных школьных комитетах, постоянно участвовала в олимпиадах, получала разные грамоты. Каждый год Антон получал приглашения на встречу выпускников, и каждый раз выбрасывал их в мусорку. Антон задумался - наверно было бы интересно увидеть, насколько изменились те, с кем он учился, чего они достигли. Прошло десять лет, и Антону хотелось бы взглянуть по-новому на своих одноклассников. Поставить все точки над "и" в конце концов! Дети часто бывают жестокими по отношению к своим сверстникам. Повзрослев, они воздвигают ширму из правил и приличий, за которой прячут все свои инстинкты и желание унижать и давить более слабого, более робкого. Что ж, пора было посмотреть, кто чего стоит...
   Вечером водитель подвез Антона к самому входу. Собрался весь класс. Антон с изумлением почувствовал, как куда-то испаряется его решительность, уверенность в себе. Словно он снова четырнадцатилетний подросток (кащей...), среди таких же одноклассников, словно машина времени перенесла его на много лет назад. Он очень бы удивился, если бы узнал, что такие чувства испытывает каждый из присутствующих. Антон вглядывался в знакомые лица и не узнавал. Точнее узнавал, но это были уже не те мальчишки и девчонки, которые когда-то пели дразнилки и пыхтели как паровоз. Теперь перед ним стояли замученные жизнью, обычные работяги, и он среди них выглядел белой вороной. Он поискал глазами святую троицу, и с удовлетворением заметил , что они конечно же стояли отдельно, о чем-то шушукаясь. Лешка Сычев, он же Сыч, раздался в плечах, его торсу позавидовал бы любой атлет. Сашка Михайленко - Михай, обрюзг, располнел, завел себе огромный пивной живот и лысину. Владик Шишкин (Ферзем его называли за то, что когда-то еще в классе третьем родители заставили сына целый год ходить в шахматную секцию) остался таким же мерзким типом, как и был- та же огромная прыщавая голова, тот же кадык, как у грифа, такие же узкие плечи. Антон заметил искоса брошенный взгляд Сыча, и неожиданно для себя отвернулся.
   - Дорогие ребята... - дрожал в актовом зале голос старой, поседевшей учительницы. Антон отвернулся и начал искать глазами Светку. Увиденное его разочаровало - из ослепительной красавицы-блондинки Светка превратилась в обычную, правда симпатичную, тетку, с уставшими глазами, и немного помятыми формами. Почувствовав его взгляд, Светка равнодушно скользнула по нему глазами, и снова начала слушать учительницу. С собой Антон захватил импортный фотоаппарат, которым сделал несколько снимков, на память. Слушая речь учительницы, Антон заметил, что Сыч сквозь толпу пробрался к Светке и по-хозяйски обнял ее за талию...
   После поздравлений одноклассников ждал легкий фуршет, на который Нинка при входе собирала деньги. Антон съел для приличия бутерброд, выпил немного шампанского. В принципе никакой особой радости от своего присутствия здесь он не ощущал. Можно было уже уходить. Антон поставил бокал на стол и не спеша, направился к выходу.
   - Антон, куда же ты?- остановила его на выходе Нинка - Теперь же будет самое главное! Я договорилась снять на одну ночь банкетный зал в развлекательном комплексе. Поехали с нами, будет весело. Там бассейн есть маленький, сауна. Поедешь?
   Антон пожал плечами. По правде говоря, он немного устал, к тому же сильно хотелось спать. С другой стороны можно было провести одну ночь с ребятами, все равно завтра суббота...
   К развлекательному комплексу класс добрался уже не в полном составе. Куда-то испарилась сама Нинка, и с ней несколько человек. Никакого впечатления комплекс на Антона не произвел - так, обычный зал, человек на двадцать, на втором этаже, внизу- небольшой, метров три на четыре, бассейн, сауна, тренажерный зал...
   После приличной пьянки (Антон старался пить по возможности меньше...) одноклассники разбрелись кто куда. Антон, спустившись на первый этаж, увидел, как в бассейне Сыч пьяно целовал Светку. Михай, тактично отвернувшись, сидел с бутылкой пива на краю бассейна, болтая ногами в воде, рассматривая стоящий рядом дешевый магнитофон. Ферзь суетился в углу. Приглядевшись, Антон увидел, что к самому краю бассейна протянут кусок провода с розеткой на конце, укрепленной, на небольшой деревянной дощечке. Другой конец провода, захмелевший Ферзь, пытался прикрутить к выводам электрических кабелей, торчащих из разобранного распределительного щитка на стене - похоже компания решила подключить магнитофон прямо у бассейна. Тут же, у края бассейна была свалена в кучу одежда.
   - Оп-па, кто пожаловал! - Михай допил пиво и звучно отрыгнул - Никак наш самый дорогой друг....
   Антон удивленно посмотрел на Михая, чувствуя, как снова превращается в маленького запуганного мальчика. Сыч криво улыбнулся и отпустил Светку
   - Ладно, не обижай кащея, он у нас теперь богатенький Буратино!
   Слова Сыча ударили Антона, словно бичем. Он попытался что-то произнести, но к своему ужасу обнаружил, что не может произнести ни слова.
   - Мыыы, Гыыы - передразнил Сыч - что ты мычишь, урод?
   Антон словно с высоты рухнул в прошлое. Теперь он снова был кащеем, и снова над ним издевались его враги. Также как и раньше, Светка, улыбаясь, смотрела на его унижения.
   - А давно мы не чистили кащею рыло... - задумчиво протянул Михай, не отводя безумных глаз от фигуры Антона.
   - Поди лет десять - пропищал, подошедший сзади Ферзь.
   Антон сжал кулаки, ожидая, что паника захлестнет мутным водоворотом его сознание.
   Прошло столько времени, но так ничего не изменилось. Хуже всего было то, что перед ним стояли те же самые ненавистные рожи, которые десять лет ждали встречи с ним, чтобы, наконец, расквитаться за упущенные годы...
   - Ладно, кащей, не ссы - Сыч ненадолго задумался - у тебя фотоаппарат козырный, сделай-ка нам снимок на память.
   Ферзь с гиканьем, толкнув плечом Антона, прыгнул в бассейн, обдав брызгами всю компанию. Михай, кряхтя, осторожно спустился в воду, и стал около Сыча.
   Теперь вся компания, по пояс в воде, находилась в бассейне так, что макушка Михая, самого длинного из всех, была Антону по колено. Внезапно Антон успокоился, и начал приходить в себя. Минутное замешательство прошло, и теперь Антон мог трезво оценивать происходящее. Он обратил внимание, что Ферзь успел подключить провод удлинителя к распределительному щитку. Антону хватило скромных познаний в электротехнике, чтобы понять, что спьяну Ферзь подключился не к обычной сети, а к мощному кабелю, питавшему, скорее всего электронагреватели саун. Он привычным жестом открыл чехол фотоаппарата.
   - Смотри кащей, старайся, как следует - негромко сказал Сыч.
   - А не то получишь по роже - сипло пробасил Михай.
   Антон улыбнулся своей самой обаятельной улыбкой, не спеша достал фотоаппарат, слегка толкнул ногой удлинитель - тонкая дощечка с розеткой заскользила по мокрому кафелю к краю бассейна. Антон безучастно следил за тем, как удлинитель падает в воду.
   - Это будет самый лучший снимок - пообещал он и нажал на кнопку....
  
  
  
   Тульские пряники
  
   У майора милиции Ивана Попова была только одна слабость - он любил вкусно поесть, что вполне соответствовало его внешнему виду. Огромный, тучный, с красным лицом - гроза квартала. При встрече с ним сам участковый лебезил, рассыпался мелким бесом, протягивал для рукопожатия лапку, которая утопала в широкой ладони майора. Попов никогда не скрывал своей слабости, более того, гордился ей. Соседка Петровна, систематически потчевала его своими фирменными пирожками, одинокая вдова Абалкина - полная, аппетитная тетка с ребенком лет шести, выпекая очередной бисквитный пирог для дочери, не забывала занести кусочек майору. Да и остальные представительницы слабого пола не обделяли Ивана своим вниманием, угощали кто котлетками, кто биточками, а кто и просто копченым салом.
   По утрам майор шумно умывался, делал зарядку, шел на балкон поднимать огромную, пудовую гирю. Ходила легенда, что однажды, несколько лет назад, когда Иван жил на другом конце города, случилось происшествие - двое неизвестных пытались угнать стоящую во дворе шестерку одного из жильцов. Очевидцы утверждали, что во двор въехала новая, сверкающая иномарка, и вылезшие из нее отморозки, принялись ломать заточенной стальной спицей замок автомобиля. На призыв Ивана оставить машину в покое, один из злоумышленников показал неприличный жест. Взбешенный Иван, прицельно метнул гирю с балкона, проломив передний капот иномарки. Пудовый снаряд, пролетев девять этажей, убедил злоумышленников ретироваться, оставив искалеченную машину во дворе. Приехавшие на место происшествия сотрудники милиции, в течение получаса безуспешно пытались завести машину, после чего просто увезли ее на буксире.
   Были ли это на самом деле, или просто где-то случилась похожая история - доподлинно не известно. Известно только, что вся местная шпана, завидев внушительную фигуру Ивана, рассеивалась по подъездам и подворотням, памятуя о крутом нраве и тяжелой руке майора...
  
   1. Вечером.
   Последний солнечный луч не спеша прошелся по стене обычного, ничем не примечательного пятиэтажного дома. Опустился с крыши, ненадолго задержался в окне квартиры расположенной на пятом этаже, осветив небольшую, уютную кухню, оставив отблески на плитке, которой были покрыты стены, позолотив голову и плечи человека, сидящего в странной позе за столом.
   Человек никак не реагирует на свет, он сидит, опираясь грудью на стол, руки безвольно свесились вдоль туловища. На столе заботливо расстелен лоскут серой хлопчатобумажной ткани, с пятнами масла, стоит баночка с оружейным маслом. Несмотря на неудобную позу, человек неподвижен, вот уже несколько часов. Чистую белую поверхность потолка запачкали сгустки крови, осколки черепной кости и брызги мозгового вещества, вылетевшие из головы сидящего за столом человека. Аккуратное входное отверстие пули компенсируется кровавыми лохмотьями, которые остались от затылка. Под столом растеклась большая чернеющая лужа, в которой угадывается стальной отблеск оружия. На подоконнике, в тарелке с пряниками лениво копошатся сонные, полосатые осы...
  
   2. Давно.
   Прошло то время, когда Ванька, размазывая сопли, чуть что, бежал к мамке под подол. Теперь молодой, отслуживший как положено в рядах доблестной Красной, закончивший курсы при школе милиции, плечистый, рослый, с коротко подстриженными волосами, Ваня Попов, сидел на продавленном диване, перед небольшой, оббитой коричневым дерматином дверью. После двух часов нервного ожидания Ванька, перешел от тревожного напряжения к стадии полного отупения. В прокуренном коридоре, где стоял продавленный диван, он ожидал, пока его вызовут, стоял шум и гомон, - вот прошел высокий капитан милиции в блестящих сапогах с портупеей, за ним пронеслась мимо длинноногая девица, в коротком платьице, наверно секретарь. Иван продолжал сидеть на диване, тупо царапая ногтем обложку паспорта...
   -Ну, как? - Техник размешивал чай большой нержавеющей ложкой.
   -Два часа двадцать шесть минут - Регистратор с удовольствием захлопнул крышку старинных карманных часов, увенчанную монограммой из крупных, фальшивых бриллиантов Выдержка хорошая, с дивана не вставал. Нервишки что надо, правда, руки немного выдают...
   -Хорошо, жду еще минут сорок, если реакция будет удовлетворительная, вызываю на оформление - ответил Техник.
   -Кадры решают все - негромко пропел Регистратор - пухлый, розовощекий толстяк, с огромным выпирающим животом, с мясистыми щечками и хитрыми, бегающими глазками. Техник не ответил, продолжая задумчиво размешивать уже давно остывший чай...
   -Попов! - задремавший было Иван, ошарашено вскочил с дивана, не соображая, где находится.
   -Попов! - требовательно повторил все тот же резкий, неприятный голос. Иван, оглянувшись, нерешительно встал с дивана, почувствовав, что затекли ноги, и вошел в кабинет, осторожно закрыв за собой дверь.
   -Присаживайтесь - скомандовал хозяин кабинета - высокий худой, с абсолютно голым черепом. Иван повел глазами - в метре от огромного, необъятного стола, за которым восседал хозяин, стояла небольшая, скособоченная, деревянная табуретка, уместная скорее в какой нибудь крестьянской избе. Иван осторожно водрузился на табурет. Лысый тем временем, с озабоченным видом, что-то писал в большую конторскую тетрадь, не обращая больше внимания на посетителя. Пожав плечами, Иван стал вертеть головой, рассматривая помещение - небольшой неуютный кабинет, обставленный угловатой дубовой мебелью. В шкафах, стоящих у стен, пылились тысячи папок, на стенах были развешены красные вымпела- в общем типичный кабинет оперативного сотрудника или мелкого чиновника.
   -Паспорт - негромко скомандовал лысый, внезапно отложив ручку и подняв серые, блеклые глаза на Ивана. Иван с трудом поднялся с табуретки, и протянул дрожащей рукой паспорт. Лысый, забрав паспорт, принялся внимательно листатьдокумент, пристально рассматривая каждую страницу. Досконально изучив документы Ивана, хозяин кабинета принялся вносить паспортные данные старинной чернильной ручкой в зеленоватую расчерченную картонку, лежащую перед ним, время от времени макая перо в чернильницу. Тщательно заполнив все графы, лысый довольно крякнул, отложил перо в сторону, и жестом указал Ивану на табуретку. Иван вновь взгромоздился на антиквариат, лысый хищно улыбнулся, обнажил длинные желтые от никотина зубы и вышел из-за стола.
   -Попов Иван Сергеевич, Вам известна причина, по которой Вы здесь?
   -Нет - честно ответил Ванька. Лысый зашел за спину Ивана, положил тяжелую руку ему на плечо и доверительно произнес:
   -Ваня, хочу быть с тобой откровенным - сейчас сложилась тяжелая, очень сложная ситуация. Наша страна в опасности. То, что я сейчас тебе расскажу - государственная тайна. Мы сейчас находимся в преддверии большой войны. Враги окружили наше государство. Причем запомни Ваня - самый страшный враг не внешний, гораздо опаснее враг внутренний. На наши плечи легла большая ответственность. Государство поставило перед нами задачу, очень непростую задачу - очистить страну от скверны. Впрочем, довольно слов!
   Хозяин кабинета подошел к одному из шкафов и вытащил, как показалось Ивану, самую старую, самую пыльную папку.
   -Запомни Иван, есть дело, есть материал. Дело- это как раз вот эта папка. Смотри - тысяча двадцать девятого года! Самая старая. Сколько лет прошло, до сих пор некому закончить все эти дела - лысый скорбно обвел рукой кабинет, показывая Ваньке шкафы с пылящимися делами.
   - Так вот, Иван. Дела изучать тебе не придется, наша работа не книжная, не бумажная. Мы исполняющий орган! Все эти дела незакончены, и ждут исполнения...
   Лысый, с трудом развязав слипшиеся тесемки, открыл папку.
   - Смотри - вот это материал- лысый постучал ногтем по первой странице, на которой были выписаны чьи-то данные, вклеено фото.
   - Теперь смотри последнюю страницу, видишь написано: "К исполнению". А теперь пойдем...
   Лысый закрыл папку, сунул ее под мышку, попутно прихватил заполненную им ранее картонку и направился к выходу.
   -Кстати, зови меня Техником - бросил он уже ничего не соображающему Ивану.
   Они долго шли по длинным коридорам, поднимались и спускались по лестницам, пока не очутились в небольшом подвальном помещении,метра два на два, с голыми кирпичными стенами и гладким цементным полом. Пол был с уклоном и в центре Ванька увидел небольшой решетчатый слив, как в душе. Тусклый луч света, проникающий через маленькое грязное окошко у самого потолка, освещал некий предмет, накрытый грязной белой простыней. Дополнительно комнатушка освещалась электрической лампочкой, болтающейся под потолком. Техник вынул из кобуры, висящей на боку,тяжелый наган и протянул оружие Ваньке.
   -Держи, пользоваться умеешь... Взводи.
   Ванька с оторопью взял оружие и посмотрел на лысого, ожидая следующей команды. Техник движением фокусника сдернул простыню с предмета, и Ванька с ужасом увидел, что под простыней скрывался массивный, деревянный стул, с высокой спинкой, на котором восседало странное существо - некая пародия на человека. Скрюченное, изломанное тельце увенчала огромная, шишковатая голова. С беззубого запавшего рта, на заострившийся подбородок стекала струйка слюны. Взгляд существа выражал тупую покорность. Руки и ноги существа были примотаны к стулу обычной веревкой.Голый, бурый череп существа пересекали огромные морщины, словно кто-то прошелся по голове бороной.
   -Так, смотрим - лысый начал листать папку - фамилия, имя, отчество... это нам не интересно...тысяча седьмого года рождения, член партии с двадцать восьмого года, зарекомендовал себя как ответственный партиец, в двадцать девятом году осужден за связь с троцкизмом. Решением суда приговорен к высшей мере наказания. Более пятидесяти лет ждет товарищ исполнения приговора. Вот так вот, Ваня...
   Техник снова положил руку на плечо Ивана и заставил его зайти за спину осужденного.
   -А теперь слушай меня внимательно Иван. Родина вскормила тебя, дала тебе право на труд, право на образование. Пришло время вернуть долг! Именем Советского Союза, от лица Партии, от лица всех советских людей, поручаю тебе привести приговор в исполнение!
   Оторопевший Иван, не веря своим ушам, повернул голову к Технику, и обжегся яростным взглядом безумных глаз. Техник беспощадновзял Ивана за руку, судорожно сжимающую пистолет и подвел дуло нагана к нижней части черепа существа. Рука Ивана предательски задрожала, он почувствовал, что еще немного - и потеряет сознание.
   -Стреляй!!! - внезапно заорал Техник, и от неожиданности указательный палец Ивана нажал на курок.
   Последнее, что намертво отпечаталось в сознании Ивана - пороховой дым, заполнивший комнату, и капли чего-то приторно-теплого на лице. Иван потерял сознание, оружие выпало из его руки...
  
   3. Утром.
   Иван получил посылку. Сестра из далекой Сибири прислала ему гостинец - немного тушенки, шоколадных конфет, как будто Иван жил в далекой провинции, где варят конфеты из сахара в столовой ложке на свечке, и главное, любимое лакомство Ивана - огромные тульские пряники, покрытые глазурью,с выдавленными фигурками зверей, и медовой начинкой. Иван давно уже не видел сестру - через год, после того как Попов вернулся из армии, онавышла замуж, уехала с семьей на север. Изредка Иван созванивался с сестрой, но говорить по большому счету им было не о чем.
   Заварив ароматного чая, Иван разломил пряник и с аппетитом съел половину. Другую половину он оставил в широком блюдце на подоконнике, предвкушая вечернее чаепитие. Пора было заняться делом...
   Иван освободил кухонный стол от чашек и тарелок, расстелил отрез хлопчатобумажной ткани. Достал с полочки специальный ершик и флакончик с оружейным маслом. Зажег на столе светильник. Из кобуры, висящей на боку, достал свой наган и, насвистывая, принялся неторопливо, разбирать и чистить оружие. Мир сузился для него до размеров вытянутой руки. Он разбирал револьвер, не замечая ни первых желтых листьев за стеклом, ни осенних, ленивых ос, которые кружились у форточки, привлеченные сладким запахом меда...
  
   4. В тире.
   Иван закрыл левый глаз и поднял руку с пистолетом. Техник научил его правильно стрелять из нагана. Главная хитрость состояла в том, что в отличие от стрельбы из винтовки, где стрелок должен был четко видеть мишень, стрельба из пистолета требовала сфокусировать взгляд таким образом, чтобы мишень представлялась пятном, очертанием предмета, а мушка пистолета, наоборот, должна была быть в поле зрения. Стрелок четко видевший мушку ствола, наводил ее на расплывчатую площадь мишени - только так достигалась точность стрельбы.
   Кроме того, револьвер был поначалу довольно тяжеловат для Ивана - Техник порекомендовалему купить гирю, и ежедневно делать упражнения, для тренировки мышц, естественно сигареты и выпивка были поставлены вне закона. Рука Ивана ни в коем случае не должна была дрогнуть, тем более в самый ответственный момент.
   Иван навел оружие на цель и нажал на курок - почти в самом центре мишени образовалась дырочка. Похоже, ему достался неплохой револьвер - требовалось только немного пристреляться, и можно было смело продолжать работу.
   Каждый день по утрам Иван занимался основной работой - приводил в исполнение одно дело, остаток дня проводил в отделе милиции, к которому был приписан, главным образомлистая и прошивая различные папки, не вникая особо в смысл материалов, содержащихся в них. Всю субботу он проводил в тире, улучшая свои и без того замечательныерезультаты. Примерно раз в год ему выдавали новое оружие - всегда наган, и всю неделю Иван пристреливал оружие в тире, добиваясь идеальной точности попадания в цель. Иногда оружие было вовсе ничего, иногда просто отличное, иногда никудышнее - в этот раз револьвер попался не лучше, но и не хуже остальных. Иван решил, что сумеет пристрелять его максимум за три-четыре дня - ему не терпелось продолжить работу. Единственное, что раздражало Ивана - инструкция, запрещающая исполнение более одного дела в день. Делая по двадцать, двадцать пять дел в день, Иван где-то за год уженавел бы порядок в делах. Однако Техник на предложение Ивана только развел руками, говоря что-то о равновесии.
   Иван оскалил зубы, вспомнив, как после первого дела пытался отказаться от предложенной ему работы - Техник быстро выбил из него эту дурь...
   За те годы, что Иван разбирал дела, количество их уменьшилось на три четверти. Техник, поначалу скептично рассматривавший бесконечные, пыльные полки, теперь при взгляде на полупустые шкафы радостно потирал руки - Иван систематично исполнял дела, быстро, и главное качественно (ну кроме первого раза конечно - первый блин, так сказать, комом) работал с материалом. Поначалу, конечно, работа особого энтузиазма не вызывала - работать со старым материалом тридцатых годов не доставляло Ивану ни малейшего удовольствия. Все эти слюни, сопли, трясущиеся конечности, забитые, безвольные глаза, в которых Иван находил не страх и ужас, а простое облегчение. Тягостная и нудная текучка, котораяне могла заинтересовать специалиста, которым стал Иван. Ну, какой, скажите, интерес работать с материалом, которому все равно, что с ним будет. Не было даже нужды фиксировать материал - Иван располагал его в центре своего рабочего помещения, заходил сзади, приставлял дуло к затылку (ни в коем случае не стреляй в лоб или висок - учил Техник...) спускал курок, расписывался в деле, закрывая его.
   К сожалению, тридцатые, как окрестил их Иван, составляли большую часть разобранных дел - но с другой стороны Иван приобрел бесценный опыт, воспитал свою волю и терпение, научился точно стрелять. Иногда Иван задумывался над тем, где содержится материал, дожидаясь исполнения - но потом плюнул, и больше не задавался посторонними вопросами. Как только Иван разобрался с тридцатыми работа стала веселей - материал пошел моложе, появились первые эмоции - страх, боль, ненависть. Иногда даже Ивану приходилось идти на хитрость - приговоренному сообщалось, что он будет переведен в другую камеру, сопровождающимназначался Иван. Как только материал попадал в помещение, Иван молниеносно выхватывал заранее взведенный наган и спускал курок, освобождая жертву от ожидания своей участи.
   Иногда материал каким-то шестым чувством угадывал свой приговор - однажды осужденный даже бросился на Ивана, пытаясь выхватить у него из рук оружие. Вот тут как раз и пригодился совет Техника заниматься гирями - Иван сумел выскочить из объятий жертвы, оттолкнул ее и расстрелял все патроны, не забыв, правда сделать исполнительный выстрел в затылок, кактого требовала инструкция (в самый первый день, когда Иван потерял сознание, Техник пинками привел его в чувство, заставил тут же у трупа, на специальном столике, стоящем у стены,почистить оружие, и расписаться в инструкции и журнале техники безопасности...), после чего весь вечер провел в городском парке, успокаиваясь и собирая внутреннюю энергию.
   Иногда материал (особенно тот, что посвежее) падал на колени, умоляя Ивана о пощаде. Таких Иван не понимал. Он просто выполнял свою работу, и не собирался халтурить.
   Все, что он делал - он делал всегда на совесть, тщательно соблюдая инструкции. Но самое главное наслаждение Ивану доставлял материал, который не принимал приговор сердцем, который подставлял затылок, но в душе пытался ощутить себя главнее, выше Ивана - в таких случаях он специально опускал траекторию полета пули, добиваясь того, чтобы на выходепуля оставляла целыми и невредимыми глаза, в которых Иван читал то, что было недоступно его пониманию, но тем не менее манило его, обещая что-то там, откуда нет возврата...
  
   5. Днем.
   Иван закончил приводить оружие в порядок, зарядил барабан. Можно было убрать наган в кобуру и убрать со стола масло и ершик. Но Иван не торопился. Что-то отвлекало его, что-то не давало ему покоя, какой-то шум. Прислушавшись Иван понял в чем дело- привлеченные запахом свежих пряников,на подоконнике собралось множество ос. Откуда взялись насекомые, Ивана особо не волновало. Он достал из кухонного шкафчика специальный аэрозоль-эта штука должна была,уничтожить напрошенных гостей. Иван приготовился распылить аэрозоль, но тут же спохватился - если бы яд попал на пряники, Иван остался бы без вечернего лакомства. Он свернул газету и принялся убивать насекомых. Когда в живых не осталось ни одной осы, Иван вернулся к столу, и уселся на табурет.
   Он взял в руки наган и принялся любоваться тусклым металлическим цветом оружия. Пока что этот револьвер Иван не использовал по назначению, только вчера он закончил пристрелку оружия. Завтра, в понедельник, можно будет, наконец, приступить к работе. Итак, сколько времени потеряно без толку. Иван взвел наган и представил, как будет завтра стрелять из него.
   -Бах, Бах - вытолкнул он губами воздух, тем не менее, соблюдая осторожность - у этого револьвера был очень чувствительный курок. Скорее бы понедельник. Иван отвел наган от стены и посмотрел в темную, угрожающую глубину ствола, не замечая, как по покрытому линолеумом полу ползет полураздавленная оса. Иван смотрел в дуло, погружаясь в бесконечную глубину, казалось, различая мельчайшую шероховатость внутренней поверхности, тонкую пленку оружейного масла. Когда умирающее насекомое вонзило свое жало в ногу майора, указательный палец дрогнул, и последнее, что почувствовал Иван - яркая вспышка, освобождающая его душу...
  
  
  
   Все мои сны
  
   Все мои сны - обрывки прожитых жизней. Вот они передо мной, кружатся в немыслимом хороводе, приближаются, и вновь отдаляются в бесконечность. Так же как, и голоса, которые, то звучат, разрываясь, отдавая громом в ушах, то затихают до неслышимого писка, так же как и мысли, которые вьются странной вереницей образов, схваченных сознанием.
   Разум сдвинут в сторону, вдоль оси бытия. Да, я пьян, это великолепное чувство, когда сдвинуты границы разумного, и нет предела воображению, запертому в ограниченном объеме воспаленного мозга.
   Да, черт возьми, нет предела познанию, так же нет предела фантазии, нет предела разуму, который стремится прорваться в ваши заплесневевшие мозги, чтобы родить не понимание, нет - хотя бы искорку, которая разгорится, соединяя наши сердца, в беспощадном пламени.
   Запах дыма, и горящей плоти в запахе ночи, когда ноздри с шумом втягивают воздух, и в горле пощипывает отголосками страсти. Моя ночь, мое время. Время, когда спят звезды, когда супруга сладко посапывает в своей теплой, уютной постели. Время, когда я, затаив дыхание, вглядываюсь в темноту, пытаясь найти заветный выключатель.
   Еще раньше я, с трудом нащупывая путь, возвращаюсь домой, считая мелкие камни под ногами, разбредаясь неуверенными шагами, ищу свой путь. И запах дыма стоит передо мной, напоминая о горящей плоти.
   Я пьян, как пьян каждый раз, когда в темноте комнаты оживает ярким светом монитор, на котором осколки моего "я", осядут идеально ровными строчками символов, содержащих в себе истину. Ту единственно верную, правильную.
   Я пьян, как пьян всегда, отмечая очередной праздник жизни - дополнительный повод нырнуть в сладкую дрему, когда звезды поют по ночам тонким серебряным голосом, напоминая о вечности, которая таится в старых, покрытых столетней паутиной углах. Пусть будет так - полупьяный монстр, который до поры до времени дремлет в слабеньком, больном тельце, ожидая своего часа, рано или поздно выплеснет все свои мысли на равнодушную простыню текстового редактора, мгновения, которые осядут мелкими черными брызгами неисполненных желаний, в ровных проклятых строчках.
   Черт вас раздери! Я готов раскрыться всей полнотой своих грез, но кто оценит этот гребаный жест, исполненный в рамках таких же гребаных приличий.
   Я готов, раскрыть свои мысли и сны перед вами. Смотрите же...
   Вода... Она присутствует осенней тяжестью во всех моих снах. Странные ручейки слез и радужных надежд.
   Но самое главное, мой первый сон - этот сон остался в памяти ледяным осколком полуночи, хоть и расплылся со временем какими-то неровными пятнами.
   Я помню дорогу, которая вела вперед, мимо небольших холмов, дорогу, которую преодолел, прошел до конца, чтобы перейти на новый уровень ночных терзаний.
   Небольшая поляна возле школы, в которой учился, мост через реку со странным названием и впереди огромные, светлые кварталы, которые возникнут через десятки лет, на месте огромной закопченной клоаки города, в котором я живу сейчас, в котором проходят все мои дни, и в котором, скорее всего, я найду вечный покой.
   Я проснулся в холодном поту и первое, что ощутил, бьющий в ноздри, назойливый, сильный запах жареной рыбы и неторопливый говор родителей на кухне. Пришла бабушка, было прекрасное субботнее утро - последний день школьной недели, и я встал, озаренный надеждой, что все изменится, свернет с накатанной дороги обыденности, и этот сон, как символ давал призрачную надежду на что-то светлое, необычное.
   На уроках я сидел, вспоминая остатки сна, пытаясь собрать воедино те жалкие клочки, что остались от полуночных фантазий.
   И сейчас этот сон стоит особняком в моих мыслях - к нему возвращаюсь каждый раз, когда копаюсь в своем непутевом детстве, разбирая залежавшиеся мысли и юношеские мечты.
   Вы все еще со мной? Что ж, добро пожаловать на окраину моих снов:
   Рано или поздно, до каждого доходит, что жизнь, это всего лишь жалкий набор лет, которые прожиты, и которые еще предстоит прожить. Дружок, твой переход в вечность лишь вопрос времени, которого у нас не так уж и много.
   Уходя в вересковую пустошь, оглянись, чтобы подбить итог. Я говорю вам как старый гребаный пердун, который еле волочит свои ноги, передвигаясь в сумерках коридора.
   Что осталось после тебя? Или ты думаешь, память о твоих "великих" деяниях останется в потомках?
   Дурак.
   Просто дурак.
   Ни больше и не меньше...
   Но, впрочем, кого волнуют твои проблемы, со ставшей больше самого крупного грецкого ореха, простатой?
   Разве что мочевой пузырь отзовется привычной болью, когда ранним утром, проснувшись в холодной старческой постели, ты выползешь на божий свет, шаркая больными ногами, преодолевая метры по коридору, покрытому клетчатым (серые и черные квадраты дороги) линолеумом, на пути к заветной кабинке, где будешь стоять битых полчаса, ожидая, пока не побежит первая, заветная струйка, освобождающая душу, предвестница несказанного облегчения.
   Оргазм лишь жалкая симуляция, по сравнению с этим воистину живым наслаждением.
   Хотя...
   Мой второй сон, несмываемая картинка воспоминаний - широкое озеро, и помост, на котором я стою, прижимаясь всем телом, не решаясь окунуться в теплую ласковую воду, непонятно почему страшась нырнуть в темную пучину забвения. Потом метры идеальной асфальтовой трассы и лес. Густой лес, в котором наверняка живут эльфы и гномы. Лес, где на огромном, старом дубе, вырезан суровый, жестокий лик древнего бога. Твердые брови нахмурены, тяжелые складки на лице заставляют сжиматься в испуге, просыпаясь, возвращаясь назад, в детство, в тепло и уют спальни, где за задернутыми шторами, первые лучи света робко касаются окон, возвещая начало заветного утра.
   Я старик. На самом деле простой старик...
   Шестьдесят семь. И пусть вас не вводит в заблуждение фото, взятое из паспорта, где мне двадцать пять. Я стал стариком, еще только когда родился.
   В моих глазах печаль и тоска. Ибо я взял от этого мира все.
   Я видел любовь и предательство. Я сам предавал и был предан. Я любил и ненавидел. Я был любим, но не любил сам тех, кто любил меня. Я не был любим теми, кого любил до яростного умопомрачения.
   Я помню все, или почти все. Во всяком случае, то, что имеет значение.
   Рассказать вам еще? Пожалуйста. Я помню все свои сны. Эти кусочки прожитых (но наверно не мною, а лишь какой-то частичкой меня) жизней. Все до последней капли.
   Вам покажется это странным, но это так.
   Я могу ошибаться, называя дату и время, но содержание вбито в мой разум огромными стальными литерами.
   Вода... Я уже говорил - все пропитано проклятой, темной, осенней водой. Вода везде. Она одна и та же - всегда теплая вверху, но, тем не менее, ледяная внизу, на дне, где ил и разный затонувший мусор.
   Я ненавижу воду и осень.
   Такую осень.
   А впрочем, я ненавижу осень во всех ее проявлениях.
   Большой стадион (и это не сон), расположенный на окраине города. Недалеко железнодорожная ветка, вокруг растет в изобилии камыш, навевая тоску своим болотным присутствием. Вокруг стена из рассыпающегося, покрытого мхом кирпича.
   С одной стороны стадиона, пристроилась гудящая электрическая подстанция. Огромное кирпичное здание, внутри километры наполненных электричеством проводов. Здание стоит параллельно останкам забора, между ними искусственный ров, шириной в несколько метров, заполненный водой. Через ров перекинут ржавый металлический мостик. Ров оброс чертовым камышом так же, как и все вокруг. В воде плавают желтые листья ив, растущих вдоль рва. Если перелезть через забор, то до рва останется около полуметра, с другой стороны берег отсутствует - ров обрывается неприступными, позеленевшими стенами здания подстанции. Такое впечатление, что здание вырастает из воды, словно старинный замок. Мостик соединяет один из множества входов на стадион с небольшим аппендиксом - кривая, тем не менее, покрытая асфальтом улочка, петляющая между кучами загадочного мусора и высоким забором подстанции, проходящая через вечно закрытый шлагбаум в частный сектор, где стоят покосившиеся домишки доживающих обитателей этого странного места.
   Я был в этом месте пару раз, в своем дремучем детстве. И теперь эта мертвая вода зовет меня к себе. От дома, где я живу, до проклятого стадиона около десяти минут ходьбы, но я не могу заставить себя преодолеть это расстояние, долгие годы, находя разные причины. Возможно, давно уже нет железного мостика, и ров засыпан мусором, но тихая, слегка покачивающаяся вода, с плавающими листьями, с ряской, обильно разросшейся в мертвой обители, до сих пор ночами снится мне, напоминая о коротком взгляде лишь однажды брошенном на эту обманчивую поверхность.
   Хотя кто знает, быть может до сих пор бурый кирпич, разрушаясь опадает мелкими грязными кусочками на дно рва, пока не все здание не осядет поверженным великаном, словно замок Эдгара По.
   Однажды я соберусь, положу под язык таблетку нитроглицерина (свою извечную спутницу), обязательно проверю, закрыл ли я входную дверь своего жилища (память иногда подводит меня, выкидывая коленца), возьму трость, и пойду, стараясь глубоко не дышать, в свое детство.
   И если эта вода будет еще там, если ров не высох, я стану на мостик, и буду смотреть, на ряску, которая покрыла темную воду зеленым узором, смотреть, как покачивается на ровной поверхности ивовый лист, как заросли камыша тихонько колышутся в такт дыханию ветра. И я буду молиться, чтобы это было не последним, что я увидел в своей жизни...
   Быть может именно эта вода и преследует меня в моих снах, кто знает.
   Улица, на которой я вырос. Она не такая, какой я привык видеть ее. Вместо привычной ленты асфальта - шумный, быстрый ручей, обложенный брусчаткой. Пацаны с удочками из кленовых веток сидят вдоль ручья, закованного в камень, пытаясь поймать хоть одну рыбину, которой можно будет похвастаться перед сверстниками.
   Иногда этот ручей заменяется тихой рекой, которая расположена уже с другой стороны домов, там, где огород, и вместо извечных соток не родящей земли, ступеньки крыльца обрываются прямо в тихую заводь.
   Я не знаю что это...
   Возможно вечная осень, которая царит в моих снах, пытается прорваться в мою жизнь. Или этот мир устроен так, что осень закономерный итог - время собирать урожай прожитых лет. Кто знает. У меня нет ответа.
   Есть только немного воспоминаний, и конечно же сны... Много снов...
   Сны, в которых за стенкой, стоящей в зале, находится проход в потайную комнату, она выходит в сад, наполовину засохших яблонь и груш, сны, в них мой город совсем не такой, каким я привык видеть его. На месте улиц и пустырей (которыми он преисполнен в изобилии) неизменные реки и ручьи. Вода течет быстро, взбивая пенные брызги, либо покоится темным зеркалом снов.
   Я мог бы рассказать все свои сны, но, боюсь, не хватит бумаги, чтобы изложить все обрывки иллюзий. Не хватит времени моего и вашего. Моего, чтобы изложить все, что хотелось бы изложить, и вашего, чтобы прочитать все, что хотелось бы мне, чтобы вы прочитали.
   Иногда я даже думаю, что время, проведенное во сне, и есть та настоящая жизнь, а все остальное больная иллюзия.
   Так или иначе, время уходит, растворяясь в мгновениях, оседая мелкими капельками слез на моих небритых щеках.
   Мои руки, покрытые коричневатыми, пигментными пятнами дрожат. Мне тяжело набирать текст на клавиатуре - непослушные пальцы, словно нарочно стараются промахиваться мимо нужных клавиш.
   Но я, по крайней мере, стараюсь рассказать вам то, что хочу...
   Мои сны, ваши сны, не имеет значения. Каждый волен, выбирать ту реальность, что ему по плечу. Сон или явь решать вам. Есть мнение, что каждому воздастся по вере его. Какая чушь! Нет ни рая, ни надежды на спасение. Можете мне поверить.
   Готов открыть вам небольшой секрет. Там, за границей бытия, где теряют смысл слова и мысли, где душа трепещет в ожидании яркого света, озаряющего туннель перехода в вечность, нет того, на что надеетесь вы.
   Когда клиническая смерть выбрасывает вас на некоторое время из привычной суеты дней, и врачи удивленно поводя руками, констатируя чудо, самое время вспомнить, разложить по полочкам все ощущения.
   Что там? Яркий свет? Животрепещущая тьма?
   Ха-ха-ха!
   Там переход в запредел. И неважно, грешил ли ты, или был праведником.
   Есть только ад, в котором перемелется то, что, составляло основу жалкого разума, на мгновение возомнившего себя равным богам.
   Я это знаю. Уж я-то знаю.
   Тем больше мне не хочется нырнуть однажды в этот сладкий с виду омут, под которым темно и тихо. И я стараюсь отодвинуть этот момент как можно дальше...
   В запределе ты будешь, вывернут наизнанку, твоя сущность станет скитаться в бесконечности безумия, где мрак и зубовный скрежет.
   Вот так-то малыш. И не сомневайся ни на миг...
   Я знаю, это звучит не очень привлекательно, но что ж поделаешь, такова жизнь. Запредел лишь на миг коснулся меня, я не успел отдаться мутному зову бесконечности, ибо понял всю тщетность борьбы, но желание жить победило желание умереть.
   Меня тревожит тот факт, что за гранью вересковой пустоши нет ничего, что могло прийтись мне по вкусу, но приходится мириться с этим фактом так же, как приходится мириться с ночным недержанием мочи, дрожащими коленями и плохой памятью...
   Осень и сумерки - вот мой удел, так же как ваш удел весна и яркое утро. И я завидую вашей юности и веселью, ибо вы живете не понимая, что такое жизнь, совершая одни и те же ошибки, не слушая надоедливых стариков, думая, что жизнь это просто сраный футбольный матч, после которого можно будет придти домой, развалиться в кресле, тиская молодую разбитную деваху, с которой познакомился там, на стадионе, попивая пивко, слушая "Корн".
   Мне же остается только ворошить прошлое сбитым концом своей трости. Касаться осени, узловатыми дрожащими пальцами. Так есть, так было, и так будет.
   Все проходит, как проходит желание и мирские страсти.
   Остается только осень, вечная осень, королева осень и сумерки. Да мертвая, теплая с виду, но на самом деле холодная как лед вода, в которой плавают листья, пустые консервные банки и прочий мусор.
   Вот мои мысли и сны.
   Вот мои желания и надежды.
   Вот он я сам, такой, какой есть. Каким меня сделала проклятая осень.
   Когда все мысли и чувства замерли на нулевой отметке, когда холодный ветер заставляет ныть старые кости, когда поросший мхом кирпич электрической подстанции медленно осыпается в глубокий ров - жалкий комок плоти, не знающий, что будет потом, когда придет время, надеющийся на спасение, дрожит от страха перед неизвестностью, которой теперь нет.
   Черт, мне будет жалко покидать этот мир.
   Я помню снег, который блестит мириадами ярких алмазов, переливаясь на солнце всполохами драгоценных камней.
   Я помню раннюю весну, когда ветер с юга приносит ожидание перемен, и юность рвется из груди неистребимым желанием страсти.
   Я помню жаркое лето, когда поет сверчок, и тени прошлого встают в июльскую ночь, напоминая о полуночной прохладе.
   И, конечно же, я вспоминаю осень. Проклятую осень. Время, когда бросать камни ушло безвозвратно за горизонт, и пришло время собирать камни.
   Вспоминать, бередить старые раны.
   Ворошить ушедшие деньки.
   Копаться в прошлом, ибо оно единственное, что осталось у меня.
   Моя осень наступила со всей зловещей неумолимостью. Она во мне, она часть меня самого.
   И я готовлюсь к последнему походу за грань. Я собираю все свои мгновения, чтобы не дай бог не растерять то родное, то стало ценным для меня.
   Я разделяю секунды, упорядочивая реальность.
   Я готов поделиться с вами, всем, что есть у меня.
   Я расскажу вам все свои сны...
  
  
   Все мои сны - возвращение
  
   Все мои сны - вот они передо мною. Кто скажет, сколько их на самом деле. Они остались в памяти ускользающими мгновениями полуночи. Жалкие обрывки, что присвоили себе право именоваться снами. Они со мной каждую ночь, они дети ночи. Ночь - волшебное время, мое время. Оно не забывает никогда о том, что как только день уйдет, растворится в сумерках, волшебство усеет землю серебряной пылью.
   И если запах гари не застилает ноздри, это означает только одно (а впрочем, чаще всего даже это не главное) - я нащупаю кнопку выключателя, и усядусь перед монитором. Легкое касание пальца, и что-то оживает в недрах системного блока.
   Я сижу, уставясь в глубину экрана, пытаясь собрать волю в кулак. Мир вокруг, он плывет, наслаиваясь образами, воспоминаниями, звуками и даже запахами. Тысячи зернистых картинок, что тасует опытная рука режиссера. Картинки, не более.
   Если собрать их все, до единой, от начала и до конца, то можно прочесть судьбу. Вот так просто - вся твоя жизнь - калейдоскоп цветных картинок. Я вижу их, не все - только часть. Когда мир затихает, и кровать больше не пытается сбросить меня, гул в ушах, становится не таким настырным, можно некоторое время насладиться покоем.
   Чаще всего, я засыпаю невинным сном младенца, полностью отдаваясь во власть теплых сумерек. Иногда я слушаю тишину.
   Слушать тишину - это страшнее всего. На самом деле тишина громче грома в теплый летний день. Она затаилась во тьме, в углах комнаты, в темном пространстве за стенкой шкафа, она поджидает своего часа, чтобы выбрать момент, когда ты будешь беззащитен...
   Тишина похожа на гул самолета. Если отвлечься на гул, что растет и ширится, то можно забыть о бесплотных поисках истины в темноте спальни. Рядом сладко сопит жена. Все ее проблемы - жалкие всплески эмоций, неудачи, неутоленные желания и чаяния. Куда хуже, когда тишина, которая лишь часть того, что пугает тебя, отвлекает от суетных мелочей, составляющих основу это гребаной жизни.
   Путь не имеет конца, или имеет, но окончание пути не совсем то, на что надеешься ты. Как натянутая струна - жестокая рука музыканта крутит колок деки, нечего даже и думать, еще немного - и струна лопнет, с тихим укоризненным звоном, раня руки, оставляя надежду, рождая звуки смерти.
   Мир, что крутится вокруг оси - кто сказал, что эта непонятная чехарда бессмысленна?
   Каждое ничтожное мгновение чем-то важно, ибо занимает свое место, отведенное ему на небесах. Или на земле.
   Вереница событий, образов - отблеск сознания. И часть его здесь - перед вами, запечатленная на веки. Или на мгновение - как повезет.
   Мир сдвигается, он делает это все чаще и чаще. С тех самых пор, как я узнал, что могу сдвигать его, по своему желанию. Это сделать очень легко - достаточно немного всколыхнуть содержимое пивного бокала (второго или третьего по счету) посмотреть на свет, через янтарное содержимое, и сделать неглубокий выдох.
   И чем чаще я сдвигаю мир, тем лучше всем. Мне, - ибо я делаю то, что должен. Вам, - ибо мир предназначен для того, чтобы его сдвигали. Всем остальным, - поскольку все в этом мире зависит от воли того, кто создал его, заставил маленькие гребаные фонарики кружиться серебряными огоньками в темном, лишенном иллюзий небе.
   Я не претендую на роль бога. Мне хорошо в моем маленьком уютном мирке, ограниченном четырьмя стенами.
   Мне достаточно того, что я могу сдвигать этот мир. По своему желанию, или даже без всякого желания, повинуясь привычке, которая тоже чего-нибудь, да означает.
   Хуже всего - выныривать на поверхность, когда пустая посуда свалена грудой в мойке, когда все слова сказаны, и гарь в ноздрях понемногу рассеивается, чтобы исчезнуть без следа, как исчезает все в этом мире.
   Там, наверху, холодно и одиноко. Там дует холодный, пронзительный ветер. Там чайки кричат над пустой, темной водой. И ветер бросает клочья пены, злясь на самого себя, на свое никчемное одиночество.
   Сны, они вокруг меня. Они во мне. Они часть меня. Не самая худшая часть...
   Я могу часами рассказывать свои сны. Я помню их все. Даже если не все, то большую часть.
   Вот темный лес, что шумит ветвями деревьев, растущих вокруг. Капля волшебства, знаю - она пролита там, где ты ходишь каждый день, даже не обращая внимания, что она рядом. Волшебство, магия снов - оно рядом, только протяни руку, чтобы прикоснуться к неизведанному. Там, где не ступала нога человека, или ступала, но очень давно - в непроходимых чащах, или там, где никто не потратит чуточку терпения, чтобы забраться в глухую чащобу деревьев.
   Каждое утро, я иду на работу. Узкая дорожка, - она ведет вдоль путей, стараясь оставаться ровной. С другой стороны осыпается красным кирпичом древняя стена. За стеной наполовину разрушенные боксы и склады. Там, где заканчивается стена, растут старые клены и тополя. Иногда проказник ветер шумит листвой, навевая мысли о приходящей осени.
   (Черт, я ненавижу осень. Почти так же сильно, как и холодную зиму...)
   Это волшебное место. В нем есть что-то такое, что неподвластно времени.
   Хотя кто знает - возможно, рано или поздно, чья-то злая воля искоренит деревья, оставив рытвины на месте порыжевших стволов. И волшебство, что разбрызгано повсюду, исчезнет без следа, оставшись напоминанием в моих снах.
   И каждое утро, когда я иду по этой каменистой тропинке, я вдыхаю свежий запах утра, неторопливо размышляя о вечности. Я обдумываю все, что видел, представляю будущее, ворошу прошлое.
   И эта дорожка похожа на жизнь. Она ведет почти от самого дома, обрываясь на волшебной полянке, где шумят деревья, и высокая трава склоняется к порыжевшим рельсам.
   Там, где не ступала нога человека. Где давно уже не было слышно озабоченного тарахтения тепловоза, везущего вагон-другой.
   Волшебные места. Они есть везде. Стоит только поискать. Волшебство никуда не делось. Оно было с тобой с самого детства, просто ты старался не замечать его, отгородившись стеной отрицания, на пути во взрослую жизнь.
   И когда, на рассвете, после бессонной ночи, ты закроешь глаза, тебе приснится одно из этих мест. И ты будешь лежать на спине, скрестив руки, блажено улыбаясь, ощущая, что возвращаешься назад, в прошлое, к истокам...
   И это окажется совсем не страшно.
   Не страшнее, чем вернутся в место своих снов, и увидеть, что мостик через ров - всего лишь ржавый лист железа. Что ров - это просто яма, заполненная застоявшейся водой, и листья ив, в изобилии растущих вокруг - лишь листья, не более.
   И шум электрической подстанции - плод твоего воображения. Нет ничего там, за бетонной стеной, кроме полуразрушенных зданий, из которых хозяйской рукой давно уже было вынесено все ценное, а то, что осталось - жалкие крохи, даже не достойные занять место в утренних сновидениях.
   Однажды, когда зима уходит, прощаясь тающим снегом, пополам с грязью, когда еще достаточно холодно, чтобы шмыгать носом, но и достаточно тепло для того, чтобы сбросить опостылевшие рукавицы, ты заглянешь ненадолго в место своих снов.
   И мир начнет свое движение еще тогда, когда ты будешь выходить из дома.
   Асфальтовая дорожка петляет мимо куч подозрительного мусора, мимо ремонтных боксов, построенных совсем недавно, пока ты был далеко от этих мест, мимо болот, что никуда не делись из твоих снов, мимо бетонного забора, изрисованного картинками сомнительного содержания; дорожка словно раздумывает, толи вести туда, куда следует, толи просто оборваться здесь, на половине пути.
   И когда ты делаешь шаг, переступая через мусор, что лежит на пути, ты делаешь шаг навстречу своим снам.
   Место снов - оно никуда не делось. Осталось небольшим маячком из прошлого, из детства, из самого лучшего из времен.
   Вот только то, что было в твоих снах, подкрепленное воображением, окажется совсем не тем, что ты ожидал увидеть. И стоя на железном мостике, ты ощутишь величие осени, что навсегда воцарилась здесь, но этого будет мало. Мало для того, что ты ожидал, что получил в итоге.
   Что я хочу? Ответа на этот вопрос нет у меня. Вернее есть - один на тысячу ответов. И этот ответ пугает меня самого.
   Что я хочу? Я хочу взлететь высоко-высоко. Воспарить над обыденной суетой, сгореть в мгновенной вспышке, опалить белоснежные крылья, так, чтобы перья скручивались коричневатыми узлами, осыпались зловонным пеплом.
   Миг яркой вспышки в обмен на долгое бессмысленное тление. Вот только кто определит, где тусклый огонек переходит в яркое пламя?
   Я ломаю клавиатуру, удаляю лишние символы, истертые кнопки уже не нажимаются, как следует. Я вбиваю текст, выбираю нужные символы из десятков других, не нужных.
   Все это уже было придумано кем-то. Не мной. Я только раскапываю истину. И все что возникает в голове, лишь только отзвуки правды. Из тысячи букв выбрать нужные, сложить из звуков слова. Не простая задача.
   С каждым днем, дорожка, что ведет домой, становится все уже. И чем темнее зимним вечером - тем сложнее идти по ней, ощупывая путь, спотыкаясь о камни, что в изобилии водятся на этом узком пути домой.
   Я бреду, добираюсь домой, размахиваю руками, бормочу что-то под нос, или наоборот, подпеваю голосу, что звучит в наушниках мобилки.
   Это происходит не часто. Не так часто, как хотелось бы мне.
   Иногда раз в неделю, а когда повезет - чаще. И это то, чего я жду с нетерпением.
   Это лучше, чем сон. Это реальность, что бьет в ноздри горелым ароматом снов.
   Это гул в ушах, когда отражения тьмы затаились в темных углах комнаты. Это тихонькое потрескивание обоев, это песня сверчка за окном, когда жаркий июль вступает в свои права, это шуршание падающего снега, это отражение молний в каплях дождя.
   Это бессмысленный набор слов, что напоминает о чем-то важном, нужном.
   Мир, что кружится немыслимым водоворотом образов, ускользающим за грань сознанием, это тишина спальни, нарушаемая мерным дыханием любимой женушки, и все это лишь часть меня. И сны - тоже часть. Малое, заключенное в большом. Надежды - узники совести. Желания - крупицы чего-то большего, чем просто отблески сознания в неисполненных чаяниях...
   И звуки песен, что льются из динамиков маленьких колонок на столе, тоже часть всего этого.
   Иногда я думаю над тем, для чего все это? Кто ловит неземной кайф, ломая судьбы, разрушая мечты, путая линии судьбы?
   Ответа нет у меня.
   Вернее есть, но он подходит только для меня одного.
   Я смотрю на этот мир холодным взглядом, преисполненным нежности.
   Я читаю с листа, все, что вокруг меня. Для меня нет загадок и тайн. Я познал радость и горе. Гордость и унижение. Родился стариком, и скорбные складки на лбу - лишнее подтверждение тому.
   Что еще рассказать вам? Я принимаю этот мир таким, каким он есть. Я дам тому, кто просит. Я знаю, что есть только миг, перед прошлым и будущим...
   Иногда даже, я думаю, что я и есть тот, кто создал все это. Пьяный бог, что создал этот мир в утеху своему больному эго.
   Я живу, слышу, чувствую, в отличие от вас всех. Вы просто отблески моего "Я". Я не уверен, что вы такие же, как и я. Что вы можете слушать, дышать, жить...
   Может быть вы - лишь отражение моих мыслей?
   Гребаные боты, что заполняют пространство своим бессмысленным бормотанием.
   Это тоже звуки, обретшие смысл, просто музыкальные файлы в плей-листе проигрывателя. И я слушаю их, наполнясь этим смыслом.
   И звуки меняют друг друга, так же, как чередуются гласные и согласные, образуя слова, фразы, предложения...
   Я сижу перед монитором, всматриваясь покрасневшими глазами, меняя прекрасные мгновения на равнодушный код.
   Я мог бы без конца нажимать эти клавиши, но я не буду делать этого вечно. Достаточно того, что я готов раскрыться наизнанку. Рассказать, как все происходило.
   Я здесь, по эту сторону экрана. Я пишу, собирая волю в кулак. И все окажется таким, как есть. Я покажу вам изнанку полуночи.
   И, возможно, я расскажу все свои сны...
  
   Славянск, декабрь 2006г
  
  
  
   Все мои сны - новый мир
  
   Все мои сны - их не счесть. Множество маленьких мирков, непохожих на остальные. Я могу рассказывать о них вечность. Вот только кто найдет столько времени, чтобы слушать все то, что хотелось бы рассказать мне.
   Места осенних снов. Они никуда не делись - не растаяли полуночной дымкой, не развеялись в тумане. Мир вокруг - он все так же скучен и неинтересен, вот только теперь я могу хоть как-то влиять на него.
   Я давно не был там - в месте осенних снов. Сейчас весна, и нет нужды возвращаться в осень. Всему свое время. И неистовая зелень исчахнет, иссушится солнцем, чтобы набрать особого знания, седых морщин и золотой пыли осени. Время разбрасывать камни еще не пришло, но кто знает наверняка. Быть может там, в уставших мгновениях и содержится маленький смысл. Сейчас мне не до него.
   Мир изменился. Не сам по себе. Я меняю его. Меняю каждое мгновение, приспосабливаю под себя. Он прогибается, пускай это не то, что хотелось бы ему - сейчас не до мелких терзаний и глупых надежд. Я меняю мир, и он сдается, теряет себя, пускай и плавно, но пускает вовнутрь, изменяясь вместе со мной.
   Иногда, я нахожу себя в этом новом мире.
   Не знаю, то ли это, о чем мечталось темными осенними вечерами. Сейчас все не так, и я не могу пока сказать, что будет дальше.
   Мои сны, они со мной. Но места осенних снов - что будет с ними?
   Сейчас все по-другому. Мой путь домой изменился вместе со мной. Дорожка не тянется длинной неровной лентой, и ржавые линии железнодорожных путей не пропадают в зарослях травы, вернее, на самом деле никуда не делись ни дорожка, ни сами рельсы - просто изменился мой путь.
   Я не слышу крик электричек, и шум поездов. Я не вижу, как блестит луна, заглядывая сквозь гардины окон.
   Мой мир не таков как раньше. Тихий быт маленького, некогда уютного домика сменила торопливая деловитость квартиры.
   И только голоса - они со мной. Они шепчут в ночи, придавая особый смысл сумеркам. Сейчас все по-новому. Не так, как раньше. И осень - сейчас я вспоминаю о том, какой была она - хозяйка снов.
   Золото сумерек, запах листвы, и дожди. Вот все, что я могу вспомнить сейчас. А еще места моих снов - они меняются вместе со мной.
   Пусть дорожка домой все так же петляет в ночи, вот только мой дом уже не там. Мне нет нужды брести по щебеночной насыпи, ощупывать путь - я приезжаю домой, выбираясь из маршрутки, иногда поздно, иногда рано, но уже не так как раньше. Время стало другим.
   И я стал другим.
   Иногда, проезжая мимо, я могу еще видеть остатки осени там, где ей самое место. Но сейчас осени негде жить.
   Там, где шумела листва тополей - рытвины и ямы. За разрушенной стеной - в рассыпающихся боксах и гаражах, кипит суета. Новый мир пробивается сквозь старушку осень, убирает ее прочь.
   Пару раз я проходил старой дорогой. Только для того, чтобы вспомнить, ощутить величие осени. Но даже теперь, я не могу вернуться назад.
   Места моих снов - они не такие как раньше. Я не знаю, что происходит. Все под другому. Кто-то разрушает мою осень, разрушает мои сны. Выкорчевывает мою запоздалую реальность. Убивает воспоминания.
   Кто они - люди в серых робах, что забирают осень, стирают печаль? Я не знаю. Сейчас тяжело определить, что же лучше.
   Осенние сны, или новый мир, что лежит впереди?
   Я не знаю. Мне нужно время. Быть может, я нащупал то, что так долго искал - возможность изменять мир, подстраивать его под себя, менять самого себя вместе с этим новым миром.
   Сейчас все не так как раньше.
   И сам мир. И я в этом мире.
   Семь-восемь месяцев назад я даже не представлял, что узнаю это. Ведь на самом деле все просто - вот только я не собираюсь рассказывать вам секреты бытия. Тот, кто ищет, сам найдет ответы на вопросы. Я не такой как раньше - я не собираю мгновения. Я разбрасываю их щедрой пригоршней, их много у меня. Тем более мне тяжелей терять их. Терять самого себя.
   Сейчас у меня нет того, что было раньше.
   Места осенних снов, осенние сумерки, миры полуночи - с каждым днем все тяжелее проникать в запредел, в темноту, в прошлое...
   Мои годы - сколько их, зим и лет. Я не буду говорить о том, чего достиг и узнал. Я меняю свой мир, поскольку наконец-то узнал, как сделать это.
   Осень - королева ночных грез. Тебе нет места в моем новом мире.
   Твой мир остался позади. Мне все труднее возвращаться в сырость и слякоть. Собирать воспоминания о том, как падают листья, как золото устилает землю. Осенняя тоска, мне нет больше дела до тебя, как бы не хотелось вернуться туда, где тихо и тоскливо длинными вечерами, где мир ограничен и тускл, где так тепло и привычно.
   Кто знает, быть может осень снова напомнит о себе, но сейчас - март пришел на встречу февралю, и весна затаилась за горизонтом, чтобы выпрыгнуть солнечным светом, озарить город, накрыть теплом и ветром.
   Весна, это мое время, но теперь, слушая вечер, я все чаще и чаще задумываюсь о том, что было раньше.
   Когда мир был проще и меньше.
   Когда дни были короче и тише.
   Когда сны длились вечность и там, в других измерениях, все было совсем по-другому.
   Сейчас, проникая в мысли, я все чаще и чаще думаю об одном и том же. И это все больше пугает меня.
   Раньше я ненавидел осень. Ее сумерки и холода.
   Сейчас же, я вспоминаю старый мир осени, сырой ветер и листву, что летела в лицо. Я вспоминаю влажную листву и мокрый асфальт дорог. Пожелтевшую, пожухлую траву, что пробивается между сгнивших шпал, щебеночную насыпь тропинки, гудки поездов и шум камыша.
   Это было давно. Места моих снов, если захотеть можно найти каждое из них, вот только удержать осень все труднее с каждым днем. Тяжело выбираться в ночь.
   Миры полуночи - почти невозможно окунуться в тусклую муть, но однажды, я соберусь с силами и тогда... О тогда...
   Я буду вспоминать ушедшее лето. Теплый август, что сменился суетливым сентябрем. Листья падают, наполняя вечер тихим шелестом - черт, я боюсь признаться в этом самому себе...
   Осень - морщинистая чертовка.
   В тебе больше злости и суеты.
   В тебе ненависть и грусть.
   Ты сосредоточие тьмы. Проводник на ту сторону бытия.
   Черт раздери - я полюбил тебя, дешевая позолоченная сука.
   Я буду думать о тебе, пусть не часто, но буду. Впереди теплые деньки, свежий ветер и солнце. Теплый апрель и безумный, пьяный май.
   Остались позади серость февраля и пронзительный холод. Весна только ощупывает мир замерзшими пальцами, не решаясь ворваться в него зеленью красок и безумием чувств.
   Это особое время - между зимой и весной. В нем нет ничего такого, это как миг между смертью и новым рождением чуда.
   Его трудно заполнить смыслом, но я готов сделать это для вас. Потратить немного усилий и вспомнить.
   Вспомнить время скупых дней и холодных вечеров.
   Вспомнить тишину стен и завывание ветра.
   Быть может тогда, когда вы проникнетесь сумерками ушедшей осени, я смогу сделать то, что хотел.
   Присаживайтесь поудобнее, и быть может тогда я наберусь терпения, и все вам расскажу.
   Про осень и ночь.
   Про капли дождя на лице.
   Я расскажу обо всем - если это интересно вам. Время - о, у меня его много в запасе. Вполне достаточно для того, чтобы вспомнить все.
   Дотянуться в миры полуночи.
   Собрать воедино воспоминания.
   Разложить по полочкам, потирая руки.
   Рассказать все свои сны.
  
   Славянск. Март 2008г
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"