Интересно, как это было раньше, до начала второй космической эпохи? Были такие же ряды кресел в зале ожидания? Такие же информационные табло? Такие же люди, то нетерпеливо барабанящие пальцами, то вступающие в разговор ни о чём со случайным соседом, или же тихо дремлющие на своём месте? Надо будет спросить у Ребекки по прибытии.

Я, Майлио Тахтинен, отправляюсь на планету, которая видела древние пассажирские терминалы, и видела то, что было до них. Наши суда и сейчас пользуются ветром для путешествий, но когда-то словом "ветер" называли естественный воздушный поток. Там, на Земле, это всё ещё воздух, а не межзвёздный гравитационный феномен. И всё то же голубое небо скрывает от людских глаз чёрную бездну космоса. Тихая, мирная планета, которая наконец обрела покой после тысячелетий раздиравших её конфликтов; место, где люди предпочитают просто жить, не вдаваясь в политическую игру "великих домов".

Прощай, Плутон! Колыбель Человечества ждёт меня. Заодно с - теперь уже - миссис Тахтинен.

Родная планета будто в самом деле решила попрощаться со мной, в своём стиле: через два места налево от меня кипит оживлённый диспут. Пара детишек спорит о том, чьи суда круче: худой и немного нескладный черноволосый мальчик лет восьми утверждает, что лучше марсианских кондовых длинномеров никто ещё ничего не придумал, а светленькая девчонка в искрящемся серебристом платье возражает ему, перечисляя достоинства судов плутонианского образца.

- Вот ты говоришь, что он неделю летел? А наш бы за три дня справился! - твёрдо заявляет она.

- Ага, и стоил бы гору золота! - парирует защитник флота Федерации. - А на это можно много кораблей нанять, они ещё больше перевезут!

- А вот и не перевезут! Чем больше... - тут девочка замялась, вспоминая слово поумнее, - номеров, тем чаще они ломаются. Слетают туда-сюда и половина в ремонт пойдёт!

- Не пойдёт, у нас на сто лет всё делают! - хуже задетой марсианской гордости бывает только задетая плутонианская гордость; интересно, доведёт ли его девочка и чем он ответит?

- Пойдёт-пойдёт! - не унималась та. - У вас паруса плохие, медленные. На них и разворачиваются медленно и от пиратов... медленно!

- Они не плохие! Ты ничего не понимаешь! - раздосадовался марсианин. - Паруса второго типа делают грависферу очень тонко...

Он руками показывает корабль, "яйцо" грависферы вокруг него, как оно появляется и расширяется при включении и исчезает при выключении. Затем переходит к типам парусов и показал тонкие линии, тянущиеся от парусов второго типа к грависфере. "Бац! Бдыщь! И не включится уже, и все ваши быстрые повороты пропали!" - ярко демонстрирует он недостаток тонко настроенной и легко теряющей стабильность системы парусов второго типа. "А по первому типу хоть торпеду так! Бдыщь!" - он показывает, как взрывом разносит добрую половину корабля, зато на второй половине остаётся целый парус, который включается (видимо, выжившей при взрыве белочкой) и поддерживает грависферу. - "Вот так вот! И летит дальше, просто медленнее! А всё потому, что с паруса первого типа идёт толсто, со всего паруса, вот так!"

Он сам называется кораблём, чертит грависферу вокруг себя, а потом с впечатляющим "Буууу!" показывает ладонями слетающие с груди (видимо, там у него плоскости парусов; а генератор, бомбардирующий их частицами, заменяет сердце) потоки искажений, заполненным конусом, вплоть до грависферы. Честно говоря, у парня талант. Более быстрого и понятного объяснения специфики работы парусных систем я до сих пор не слышал. Штейнберг на первом курсе потратил на то же самое целую лекцию.

А юный оратор действительно начинает привлекать аудиторию: завязавшуюся беседу о парусах подмечает компания механиков, расположившаяся чуть в стороне. Один из них копирует манеру и жест мальчика, только расстояние показывает поменьше, между пальцами, и сопровождает это каким-то другим комментарием о достижениях марсиан. Компания дружно валится со смеху. Эй, прогони их за нарушение дисциплины на семинаре!

До начала посадки остаётся минут десять, и зал ожидания всё плотнее наполняется людьми и животными. Плутонианцы с белками, земляне с кошками, арборейцы с ньярами, центавриане с... тем, чем они заменяют живую природу. Ходит шутка, что это чудо техники ловит троянцев и приносит почту, но по мне так куча пластика с кремниевым сердцем, больше ничего. Думаю, это они от безысходности: когда-то давно, на волне борьбы за независимость от Республики, они вернулись к марсианским стандартам биологической безопасности. С тех пор и собирают себе роботов. А здесь вам не Центавр или Земля: никто не разлучит человека с его хвостатым (мохнатым, крылатым - нужное подчеркнуть) другом.

Место справа от меня занимает миниатюрная брюнетка. Бледность её и великолепная выправка могут говорить о принадлежности к флоту, что только подтверждается маленьким рубиново-красным значком Космической Академии, который крепится на костюме. Поверх чисто белого, самого простого, контактного комбинезона, надеты пиджак земного стиля и тонкая кофта... Значит, летит на Землю. Комбинезон не по моде и земной костюм, опять же довольно простой, выдают землянку, так и не проникшуюся плутонианским духом - или экономную, поддерживающую свой скромный стиль и никогда не стремящуюся собирать взгляды. Но успевшую обзавестись собственной белочкой, как раз пробующей значок на зуб... Студентка, летит домой. А что там на значке, под вензелем Академии? Восьмиконечная звезда! Навигатор. Счастливо отдохнуть, коллега. Белочка скоро прогонит твою печальную задумчивость.

Ребекка говорит, что у землян Плутон ассоциируется с тремя вещами: корабли, блондинки и белочки. Первое они видят в передачах Global News Network, со вторым сталкиваются на земных курортах, ну а третье само на них прыгает, лишь только они ступают первый шаг по нашей ледяной планете. Прыгает, исследует с ног до головы, и непременно старается утащить что-нибудь: у землян всегда неприлично много вещей, лежащих, висящих или приколотых ненадёжно и заманчиво - с точки зрения плутонианских sciuroj (как мы их называем). Долгие годы селекции сделали своё дело: белочки подчиняются командам "место!" и "рядом!" уже довольно продолжительное время (секунд пять), но в сущности они так и остались теми же юркими бестиями, которыми их вывезли из Сибири, только теперь на порядок умнее и хитрее. И если земных собак первым делом учат команде "сидеть!", то предприимчивые белки прежде всего запоминают команду "верни немедленно!".

Эту команду рыжий питомец услышал уже дважды. Первый раз - когда попытался вручить своей хозяйке чьи-то очки (судя по поднявшемуся на другом краю зала шуму, архаичный оптический прибор в богатой оправе принадлежал какому-то гостю с Земли; к счастью, персонал всё уладил), второй раз - когда притащил игральный кубик (здесь шума не было; видимо, кубик принадлежал плутонианцу, и тот просто дождался возвращения собственности). Но затем белочка нашла компанию себе подобных и продолжила исследование территории уже в составе единого белковорота, время от времени затягивавшего в себя зазевавшихся людей. Лишь изредка рыжехвостая возвращалась, чтобы заглянуть любопытной мордочкой в экран планшета да пискнуть что-то на ухо погрузившейся в чтение девушке, как бы спрашивая, "не надо ли чего?".

- А нам и не надо включать повреждённые паруса, потому что мы их не ломаем! У нас самые умные навигаторы, а ваши летают к нашим учиться! И вообще раз не военный, то не корабль, а судно, понял, да? - молодец, девочка, вот это выпад!

- А у нас... - еле собрался с ответом её оппонент. - А у нас и корабли есть, и побольше, чем у вас! Мы всех защитить можем.

- Не можете, не можете, потому что корабли все старые и медленные!

- Ничего не старые! Их много, и все с бронёй альга... ама... амаль-гамитовой! А у вас белки вместо брони! - вот уже поборница плутонианского кораблестроения надула губы. Ну ещё бы!

А белочка моей соседки, похоже, времени даром не теряет: теперь рыжая морда предлагает хозяйке изумительной работы аметистовый кулон на золотой цепочке. Девушка мгновения рассматривает наполненные внутренним свечением грани, и с видимым сожалением отдаёт питомцу команду вернуть награбленное. Ещё бы не вернуть: белка сняла "сердце звезды" если не с одной из благородных erlinoj, то как минимум с падкой на роскошь центаврианской миллионерши. Ох и визгу будет!

Однако вскоре sciuro возвращается с тем же кулоном и... запиской. И вопросительно цокает на хозяйку: "надо ли тащить обратно?". Нет, судя по смятению перечитывающей записку землянки и её дрожащим пальцам, сжимающим подарок, возвращать ничего не нужно. Да и лететь на Землю ближайшим рейсом, похоже, уже не придётся: этот способ признания в чувствах испытан годами и работает почти безотказно.

Но вот уже и рейс объявляют. Коммуникатор на запястье настойчиво вибрирует - это на случай, если бы я уснул - и дублирует приглашение на борт. Пора бы и юным спорщикам поторопиться, если, конечно, они не намерены противиться призыву собственных коммов, также замигавших сейчас.

- Зато наши военные быстрые! И там стоят и первые, и вторые паруса! Поэтому они и выносливые тоже! - не унимается светленькая.

- А вот я вырасту и придумаю, как сделать тоже быстрые! - не отстаёт марсианин.

- Не придумаешь, они тяжелые!

- Придумаю! Вот прыжковую броню же придумали!

- А я вообще поступлю в Академию, сделаю красивые быстрые корабли и буду как Роза Франко!

Э, нет, девочка, вот тут ты ошибаешься. Второй Розе Франко - не бывать!