Соколова Надежда : другие произведения.

Наивна и очень опасна

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Все люди, как люди, а я королева - вот мой девиз. Вот только в жизни мне не очень везет: родилась в обычной семье, с боссом-миллионером познакомиться не смогла, до двадцати трех лет ни разу замужем не была. нужно исправлять ситуацию, да только подходящих кандидатур на горизонте нет. Из-за перехода на другой договор с издательством здесь выставляю только ознакомительный фрагмент. Вся книга тут: https://www.litres.ru/nadezhda-sokolova-13329766/naivna-i-ochen-opasna/
  Глава 1
  Наша жизнь - следствие наших мыслей; она рождается в нашем сердце, она творится нашею мыслью. Если человек говорит и действует с доброю мыслью - радость следует за ним как тень, никогда не покидающая.
  'Дхаммапада'
   Красное пятиэтажное здание социально-экономического института подавляло своими огромными размерами и пугало необычайно извилистыми коридорами. Я работала в нем всего два месяца и уже дважды умудрилась заблудиться. Впрочем, для меня это было вполне нормально. Однажды я заблудилась в родной школе, в которой проучилась одиннадцать лет. Правда, шла я, засунув нос в телефон, параллельно набирая сообщение по ватсапу, но русичка моего объяснения не приняла и от щедрот душевных влепила мне тогда 'неуд' за поведение.
   Сейчас я тоже заблудилась: вместо деканата, дошла до приемной ректора. Постояла пару-тройку секунд, недоуменно рассматривая коричневую железную дверь, собралась было поворачивать назад, топать на другой этаж, когда меня окликнули.
   - Кротова Елена Михайловна? - высокая крашеная блондинка, подошедшая к приемной, явно не вылезала из салонов красоты, тщательно ухаживая за своим лицом и телом. Смерив мою тушку с головы до ног презрительным взглядом и, похоже, не проникшись увиденным, она сообщила. - Вас хочет видеть Антон Викторович.
   Ага, то есть пришла я все же правильно. Вот только в груди почему-то появилось нехорошее предчувствие. Дядя меня к себе по рабочим вопросам никогда не вызывал. А тут еще этот предстоявший разговор с деканом... Ладно, вздернула подбородок повыше, мол, крутая, зашла вслед за блондинкой в приемную.
   - Антон Викторович, Кротова подошла, - открыв дверь в кабинет ректора, сообщила красотка. Причем по ее тону можно было сделать вывод, что это она сама, под конвоем, притащила меня сюда, а не я по ошибке появилась на этаже. - Впускать?
   И уже мне, холодно и официально:
   - Проходите.
   Подумаешь, фифа. Второй день на рабочем месте, а туда же, строит из себя опытную секретаршу, незаменимого помощника шефа.
   Я зашла, с радостью хлопнула дверью перед ее носом и направилась к столу дяди.
   - Вызывали, Антон Викторович? - игриво спросила я, плюхаясь на стул напротив кресла ректора.
   - Ох, Ленка, - тяжело вздохнул он, - и когда у тебя в голове мозги появятся? Или горбатого могила исправит?
   Высокий стройный шатен сорока лет, кареглазый и симпатичный, он всегда нравился женщинам, был холост и в ближайшее время жениться не планировал. И я могла понять новенькую секретаршу, мгновенно увидевшую во мне соперницу, пытавшуюся из-под ее носа увести такого перспективного кавалера. Могла, но не хотела. Вот еще, будут всякие фифы мне указывать, что и как делать.
   - Да что я сделала? - удивленно посмотрела я на дядю Тошу, как звала его с трех лет.
   - Ты мне что обещала, когда сюда устраивалась? - нехорошо прищурился он. - Ты мне клялась, что забудешь все свои глупости, включишь, наконец, мозги и начнешь думать, прежде чем делать или говорить. Ты мне клялась, что никаких противозаконных действий предпринимать не будешь. Было такое?
   Я недовольно передернула плечами.
   - Что ты меня, как ребенка маленького, отчитываешь? В чем еще я провинилась?
   Перед моим носом появилась стопка заявлений.
   - Читай, - приказал дядя.
   Ладно, я взяла верхнюю бумажку, нехотя опустила глаза в текст.
   'Я, Кузнецова Ольга Степановна, студентка первого курса экономического факультета, очного отделения, заявляю, что Кротова Елена Михайловна вымогала у меня взятку в размере двух тысяч рублей за положительный результат по экзамену русского языка...'
   - Было или нет? - внимательно глядя на меня, спросил дядя.
   Я раздраженно фыркнула.
   - Ну, было. И что? От их богатеньких родичей не убудет. Смогли пропихнуть детку на платное? Значит, деньги есть. А мою ситуацию ты знаешь.
   - Твоя ситуация называется глупость и жадность, - резко ответил дядя. - Тут двадцать заявлений. Вся группа написала.
   Передо мной на стол легла еще одна бумажка.
   - Пиши заявление по собственному желанию. Иначе по статье пойдешь. С коррупцией в нашей стране теперь борются, - язвительно проинформировал меня дядя.
   Я изумленно посмотрела на него:
   - Какое заявление? Я тут два месяца работаю!
   - Хочешь в тюрьму сесть? - вкрадчиво поинтересовался он. - Так я это устрою. Маринка, правда, вряд ли мне спасибо скажет. Но, может, в камере тебя уму-разуму научат.
   Какое там спасибо! Прибьет его мама, и правильно сделает! Это ж додуматься надо - родной племяннице тюрьмой угрожать! А как же родственные чувства?
   - Что? - иронично приподнял бровь дядя, услышав последний вопрос. - Какие родственные чувства? У тебя, Ленка, ума не хватило на работе удержаться, ты при всей группе расценки озвучила, а теперь намекаешь мне о родственных чувствах?
   Я прикусила губу. На глазах выступили слезы от обиды и несправедливого обвинения.
   - Ты на их шмотки посмотри. А косметика. Думаешь, все это копейки стоит? А я должна в общаге с девчонками ютиться и копейки считать, - всхлипнула я.
   - На меня твои слезы перестали действовать много лет назад. Деньги не твои, вымогать их ты не имела права. Так что или сейчас по собственному желанию пиши, или я соответствующим образом отреагирую на заявления группы.
   Закусив губу, чтобы не разрыдаться от обиды, я под диктовку дяди написала это чертово заявление. Блин, нашли причину! Из-за каких-то пары-тройки тысяч за экзамен! Там, на экономфаке, все тупые, как пробки! Ни одного правила за всю жизнь не выучили! А я, умница и красавица, должна на них за копейки свое время тратить! Ну вот где справедливость, спрашивается?!
  В бухгалтерии меня послали. Вежливо, но все же. Мол, ты же по собственному желанию писала. Мы тебе копейки за не использованный отпуск начислим, конечно, и на карту переведем, но на эту сумму ты, девочка, сможешь разве что до дома добраться да в дороге с голоду не помереть. Зарплату, выданную три-четыре дня назад, я уже распланировала и частично потратила, так что нужно было что-то решать с новой работой. Вот только куда можно устроиться?!
  Мне с самого начала не везло в самостоятельной жизни. Закончив вуз в двадцать два, я соблазнилась на уговоры родителей и пошла в свою родную школу, учить балбесов русскому языку. Платили, конечно, сущие гроши, но ведь и квартиру снимать не нужно: дома жить можно, все экономия, пока нормального места не найду. Вот только в школе меня приняли настороженно. И проработала я там от силы две недели. И ведь, блин-оладик, нашли тупую причину: видите ли, я на открытом уроке, при комиссии из Москвы, сказала: 'Ложите свои тетради'. И что? Ну оговорилась, с кем не бывает. Так мне припомнили все мои огрехи, в том числе и ранние, когда я еще там училась. И ведь, заразы такие, с умным видом сообщили, что, видите ли, все грамотн ые люди давно язык выучили, одна я отучилась на филфаке и без результата, только диплом получила. В общем, в школе я и копейки не получила. Плюнула, собралась и уехала куда подальше из того богом забытого городка.
  Дядя Тоша помог устроиться администратором в салоне красоты в городе-миллионнике, в котором сам работал, заселиться в общагу, мол, тебе, Ленка, надо учиться познавать трудности жизни. Познала, да. Сам, конечно, в собственной трехкомнатной квартире живет, один причем, только баб к себе, небось, иногда водит. А я должна в комнатке без удобств с соседкой ютиться!
  Администратором я проработала довольно долго, целых пять месяцев. А потом к нам как-то зашел просто офигительный мужчина: высокий, стройный, широкоплечий, красивый! Ах, какие у него были шикарные брови! Густые такие! А глаза? Черные, как ночь! И голос! Голос такой бархатный! Да и пахло от него дорогим парфюмом, наверное, стоимостью в половину моей зарплаты! А рядом с ним стояла сущая пигалица! Ни рожи, ни кожи! И он ее так нежно и ласково за плечики приобнимал. В общем, не вынесла душа поэта. Они к нам зачастили, этой дурынде нужны были различные косметологические процедуры, а он ее сопровождал и ожидал возле ресепшена. Ну и... Я стала ему глазки строить. Один раз даже намекнула, что свободна. Он намека не понял, дурак. А когда я откровенно сообщила, что всяко красивей его курицы, еще и начальству нажаловался. Пришлось искать себе другое место.
  И пошла я снова к дяде. Тот выслушал меня, пальцем у виска покрутил, но к себе взял. Как оказалось, ненадолго.
  До экзаменов оставался месяц, на носу - майские праздники, сегодня - последний рабочий день. Вроде настроение должно быть боевым: тепло, солнышко светит, отдыхать четыре дня. 'Это остальным - четыре, а тебе все десять-двенадцать, пока народ после праздников не проспится', - ехидно напомнила я сама себе. Ну вот нет в жизни счастья! Я же им, дуракам таким, студентам своим бывшим, специально месяц дала, чтобы они могли привыкнуть к мысли, что за халяву, то есть за завышенные оценки на экзамене, платить нужно. А они? Взяли и сдали меня декану!
  Закончив себя жалеть, я хлюпнула носом последний раз и вылезла на свет божий из темного закутка коридора на одном из этажей. Сейчас пары, туалет рядом, а значит, есть шанс, что меня не заметят. Умыться было необходимо. Да, придется смыть и так чуть потекший макияж, но уж лучше добраться до дома без 'боевого раскраса', чем показаться на улице с опухшим от слез лицом.
  Зеркало над умывальником в туалете прилежно отразило миленькую девушку, почти красавицу: голубоглазая брюнетка, губки бантиком, носик аккуратный, чуть вздернут, но это чепуха, ресницы длинные, густые, волосы, когда не забраны в хвост, ниже плеч, в общем, красавица. Вздохнув, я включила холодную воду. Бр-р-р-р! Терпеть не могу подобные процедуры! Я девушка нежная, легко ранимая! Помню, однажды, на первом курсе, на вечеринке в общаге, перебрала пива, стала с подругами песни горланить. Так наша комендант позвала старшекурсников, и они, сволочи, нас, с гоготом, холодной водой в туалете умывали. Стыдно было, жуть! А у меня еще и кожа нежная! Сухая! Мне нельзя столько воды!
  Отвлекшись от мыслей, я прекратила умывание, вытерла лицо носовым платком, подошла к окну. Надо подождать, пока вся краснота сойдет, тогда и домой можно. Домой... Я снимала комнату в старой общаге. Ремонта то здание, наверное, никогда не знало: обшарпанные стены, потолки с трещинами, того и гляди обвалятся. Вместо светильников - лампочки. Вода только холодная, вечно греть надо, и то льется небольшим напором. Кровати древние, на ржавых, постоянно скрипевших пружинах, с отвратными матрасами, двери в комнаты можно выбить с полпинка. Зато дешево. Для меня, конечно. И все равно третью часть зарплаты я отдавала за съем. Верней, уже отдала. Так что до конца месяца могу не рыпаться. Продуктов, правда, подкупить надо, тех же бич-пакетов хотя бы, лапшу, маргарин, картошку. Глядишь, и занимать ни у кого не придется. Да и как занимать, если фиг его знает, с каких отдавать?
  'Ленка, смотри, намылишься в город - кормить тебя не будем', - пригрозил папа, когда меня со скандалом вытурили из школы. Я тогда только плечами гордо пожала. Подумаешь, сама прокормлюсь. Вот встречу мужика побогаче. Угу, уже, аж три раза. Пока самым богатым мужиком на моем пути оказался дядя Тоша. Невезучая я...
  Глава 2
  Жизнь - это риск. Только попадая в рискованные ситуации, мы продолжаем расти. И одна из самых рискованных ситуаций, на которые мы можем отважиться, - это риск полюбить, риск оказаться уязвимым, риск позволить себе открыться перед другим человеком, не боясь ни боли, ни обид.
  Арианна Хаффингтон
   Погода на улице радовала теплом, ярким солнцем и полным отсутствием ветра. От последней напасти в городе очень страдали. Я, самая настоящая мерзлячка, даже в солнечные дни, когда термометр показывал выше двадцати, могла кутаться в плащ просто из-за разыгравшегося ветра. Но теперь, на майские, можно было с полным правом красоваться в летних платьях. Что я и делала: каблучки задорно цокали по асфальту, я шла, задрав нос и надеясь, что в своем ситцевом платье до середины бедра привлеку внимание кого-нибудь из солидных состоятельных мужчин. В конце концов! Я молодая, привлекательная женщина, нежная, заботливая и ласковая! Почему я должна пахать как вол на этих дурацких работах?! Где это видано, чтобы такие как я трудились от зари и до зари, а не служили украшением интерьера!
  'Ты, Ленка, столько слов умных знаешь, научилась бы еще применять их правильно, может, тогда кто и замуж взял бы', - некстати вспомнила я насмешливое заявление своего бывшего одноклассника Кольки Савенкова, и щеки предательски заалели. Ну подумаешь, перепутала значения двух иностранных слов! Этот Колька вообще в своей жизни ни одной книжки, кроме букваря, не прочел, а туда же! У меня, между прочим, мама - учительница! Она нас всех четверых с детства читать приучила! А этот... Жердь!
  - Аккуратней! - недовольный возглас какой-то расфуфыренной фифы вывел меня из задумчивости.
  Ой, подумаешь, толкнула случайно! Я уже хотела высказать ей все, что о ней думаю, но сбоку засигналила машина, эта фифа оскалилась в свои искусственные тридцать два и на шпильке ракетой рванула на звук. Я повернулась тоже. 'Рено логан'. Красивый. Серебристый. Новый. А рядом... Челюсть медленно поползла вниз. Колька! В костюмчике! Да он в жизни костюмов не носил! А тут вырядился!
  Колька мазнул по мне равнодушным взглядом, видно, не узнал, нежненько так приобнял ту фифу, чмокнул ее в щеку, открыл услужливо переднюю дверь. Машина рванула подальше отсюда. А я так и осталась стоять на тротуаре с вытаращенными от изумления глазами. Колька. Савенков. На 'рено'! Нет, чушь, это явно не его авто. Сто пудов взял у кого-то, чтобы пофорсить! Да, блин, откуда у него такие бабки?!
  Савенковы всегда жили более чем скромно. Детей столько же, сколько и у нас, работу, особенно нормальную, в нашей 'деревне' хрен с два найдешь. Наши с Колькой отцы то и дело в ближайшем крупном городе шабашили. Ну и что? Мой папка за старую, подержанную 'ладу калину' кредит выплачивает, еще пару лет точно платить будет. А тут вдруг новый 'рено'!
  До общаги я дошла в полной задумчивости, не замечая вокергу никого и ничего.
  Деревянная дверь, скрипевшая при малейшем шорохе, впустила меня в чернильно темный холл. Я привычно достала мобильник, включила фонарик и стала подниматься по обшарпанным ступенькам. Лифт, как обычно, не работал. На моей памяти он, кажется, ни разу не включался. Я дошла до пятого этажа, чувствуя, что задыхаюсь. Одышка. А ведь я так мечтала с денег, что принесут на экзамен эти балбесы, оплатить тренажерку! Да, у меня практически идеальная фигура, но подкачаться не помешало бы! Да и чем черт не шутит, может, какого-нибудь богатенького мачо встретила бы. В книжках они вечно в тренажерках зависают, пузо свое убирают да на баб вокруг посматривают. А чем я хуже героинь каких-нибудь женских романов? Мама со старшей сестрой вечно эти книжки в библиотеке стопкой набирали, дома до дыр зачитывали, потом косились в сторону своих мужей и тяжело вздыхали.
  Хотя что Дашке вздыхать-то? У нее, в отличие от нашего отца, муж, Славка, с 'вышкой' попался. Удачно подцепила, когда в городе училась, на одной из вечеринок постоянно к нему прижималась, сиськами своими терлась, ну вот он и клюнул. Программером работает, все больше многих в нашем 'селе' получает. Они с Дашкой свой дом, двухэтажный, строят, скоро туда переедут, а пока здесь, в этом городе, квартирку снимают без удобств, клоповник настоящий, да к родителям нашим частенько в гости наведываются: поесть на дармовщинку. И машина у Славки лучше, 'хендай соларис', все не наша 'лада калина'. Но нет, вздыхает Дашка. И ей миллионера подавай. И ведь если появится на горизонте кто-то более состоятельный, сбежит к нему, о родной сестре, пока еще незамужней, не подумает. Поскорей бы, что ли, Славка ей ребенка заделал. Кто ее, дуру такую, потом с 'прицепом' возьмет?
  Катька, соседка по комнате, снова на кровати валялась, с книжкой в руках.
  - Что ты там читаешь? - хмыкнула я, садясь на кровать и стягивая с ног обувь. - Пособие по охмурению олигарха?
  - Что б ты понимал, - беззлобно фыркнула она, - это 'Школа настоящей стервы'. Мужики стерв любят.
  - То-то от тебя твой последний кавалер сбежал, роняя тапки, - поддела я приятельницу.
  - Ленька, что ли? Так он мямля. Да и нищий. Живет с родаками, как лох последний. Нет, мне побогаче кто нужен.
  Вот. И этой побогаче нужен. Сплошная конкуренция! Вот как жить, а? Не жизнь, а сплошной стресс.
  Небрежно кинув сумку на стул, я переоделась, натянула джинсы и топ, выгодно подчеркивавший мою грудь, обула старые кеды, тяжко вздохнула, оценила налик в кошельке и потопала в ближайший супермаркет. Надо было подкупить что-нибудь пожевать на вечер и завтра на утро.
  Шмотки из вуза я решила забрать в ближайшие рабочие дни. Там тех шмоток: пара-тройка учебников, кое-какие ксерокопии. В общем, кот наплакал. Но дарить заклятым врагиням с кафедры свое добро я не собиралась. Пока шла, обдумала свои возможности и решила, пока буду постоянное место искать, в репетиторы податься. А раз так, надо было запастись различной литературой. Не по учебникам учеников же заниматься. Несолидно это. Клиенты не поймут: пришла на работу с пустой сумкой, за что тебе, училка, деньги платить? В общем, из вуза я собиралась завтра выжать максимум. Так сказать, отступные за мое драгоценное время, впустую потраченное на всех этих идиотов.
  В супермаркете 'Маркет', рассчитанном на людей с низким доходом, как обычно у самых бросовых товаров толпились пенсионеры, безработные и молодежь. Затарившись на пару дней вперед бич-пакетами, картошкой, дешевым печеньем и хлебом, я с тоской покосилась на спиртное: водку я не понимала и не принимала, а вот коньячок и вино уважала. Была бы я чуть побогаче... Эх... Хочется, как же хочется забыться... А нельзя. Мало того, что, как выпью, я становлюсь буйной и неконтролируемой, так еще и деньги выкину непонятно куда. А у меня сейчас каждая копейка на счету. В общем, привет, режим жесткой экономии.
  На улице, на одной из старых некрашеных лавочек, взасос целовалась парочка: девчонка, судя по возрасту, студентка-первокурсница, прямо вешалась на своего кавалера. Я оценивающим взглядом окинула их обоих. Ну вот что она в нем нашла? Потрепанные кеды, старая рубашка. Видно же, что до Рокфеллера ему далеко. Нафиг на таких кидаться? Они своих пассий раз в месяц если в кафешку сводят, чаем напоят, и то разорятся. Нет, если гулять, то с кем-то побогаче. А так... Смысл?
  Я вспомнила Савенкова Кольку с его 'рено', и в груди заворочалось раздражение. Вот как он смог заработать на такое авто? Да пусть даже в кредит взял. Этот кредит еще выплачивать надо. Или та фифа, что ему призывно скалилась, помогает? А что? Я слышала много историй, как умненькие перспективные мальчики выбирали девочек состоятельных родителей. А Колька дураком никогда не был. Мог и подбить клинья к одной такой.
  Я чуть ли зубами не скрипнула, подумав об этом. Нет, ну почему я такая невезучая, а? Другие вон пары себе находят, денежные причем, а я последние кеды донашиваю!
  Да и родаки мои. Блин. Нет, я понимаю, им надо пацанов мелких кормить, те пока в восьмом классе учатся, в свободное плаванье еще пару-тройку лет точно не собираются. Но могли бы и почаще что-нибудь с дядей передавать! А то всего дважды картошки с салом и капусты квашеной изволили прислать. И крутись, доченька любимая, как хочешь! Хоть с голоду сдохни.
  В общаге за то недолгое время, что я ходила за продуктами, произошли серьезные изменения: Катька, уже красовавшаяся в уличном платье, вовсю красилась, девчонки соседки то и дело хлопали нашей и своими дверями, носились туда-сюда, прихорашивались.
  - Кого ждем? - я сгрузила еду на пол и начала разгружать пакет.
  - Инка Роднина недавно позвонила. Ее родаки на дачу сорвались, сказала, что приглашает всех, кто захочет, - сообщила Катька, не отрываясь от зеркала.
  Только недавно, вместе с Катькой, Инкой и несколькими девчатами с этажа закончив один вуз, мы еще поддерживали относительно тесное общение. Потом, конечно, жизнь разведет всех по разным углам. Но сейчас почему бы и не воспользоваться полезным знакомством?
  Инка, говорите? Роднина особо богатой не слыла, но деньги у ее семейства водились. А значит, и на халяву у нее поесть можно было. Я покосилась но свои покупки, тоскливо вздохнула и решительно полезла в шкаф.
  Дорогими нарядами я похвастаться не могла, все платья, взятые с собой из дома, были простенькими и сразу выдавали во мне девчонку из бедной семьи. Именно поэтому я предпочитала джинсы и кофты и не очень любила появляться на разных тусовках. Но если сегодня прогуляться к Инке, то купленное можно будет растянуть не на два, а на три дня, а это какая-никакая экономия.
  Достав ситцевое платье зеленого цвета с кружевами по подолу и рукавам, я переобулась в грязно-бежевые босоножки на небольшом каблучке, покопалась в косметичке, снова вздохнула и остатками карандаша подвела глаза, а купленной на зарплату в прошлом месяце бордовой помадой накрасила губы. Придирчиво осмотрела себя в карманное зеркальце. Да, явно не дочь олигарха. Как-то все блекло, тускло и дешево. Но другого, увы, не дано. Я снова вспомнила своих студентов, проворчала под нос пару неприличных ругательств и походкой от бедра пошла на выход.
   В отличие от меня и Катьки, Инке в жизни везло: и родаки с деньгами и своей квартирой, и прописка городская, и место после вуза неплохое. Инкин папаша расстарался, устроил дочурку любимую в какую-то фирму средней руки, торговавшую канцеляркой, сначала просто менеджером, а через полгодика, если будет справляться, то и старшим менеджером, этаким начальником отдела. А это - неплохая зарплата, явно выше моей, смехотворной, преподавательской.
   Когда я дошла до девятиэтажки, стоявшей минутах в двадцати ходьбы от общаги, ноги начали подавать первые признаки недовольства хозяйкой: они гудели и отчаянно просили снять с них обувь.
   На девятый этаж я поднялась на лифте и сразу же услышала рок, доносившийся из Инкиной квартиры. Представляю, как ее соседи сейчас матерят. Надо будет поесть, чуть подвигаться и домой поскорей сматываться. А то, не дай бог, ментов вызовут, и попробуй в отделении доказать, что ты мимо проходила.
  Глава 3
  Люди ищут удовольствия, бросаясь из стороны в сторону, только потому, что чувствуют пустоту своей жизни, но не чувствуют еще пустоты той новой потехи, которая их притягивает.
  Блез Паскаль
   Дверь мне открыл парень лет двадцати-двадцати пяти, высокий, широкоплечий, с копной густых черных волос и карими глазами, обрамленными черными ресницами. Джинсы и футболка, на мой взгляд, стоили не очень дешево, но сейчас, ради понтов, и не то купишь, так что делать выводы я не спешила.
   - Привет! Я - Паша, а ты?
   - Лена, - я пожала протянутую мне широкую теплую ладонь и протиснулась в хорошо освещаемый коридор.
   Рок гремел в комнате Инки, самой дальней по коридору. В этой квартире я была несколько раз, так что расположение комнат запомнила: родительская спальня, гостиная, спальня Инки, кухня, раздельный туалет. Из кухни - выход на небольшой застекленный балкончик, обставленный как вторая гостиная. Уютно. Дорого. Богато.
   - Хочешь выпить? - гостеприимно улыбнулся мне Паша.
   На халяву, конечно, и уксус сладкий, но я вспомнила, как зажигала на столе после двух стаканов коньяка в этой квартире в прошлый раз, и решительно качнула головой:
   - Мне завтра по делам ехать, так что только сок.
   Уточнять, что это за дела и как именно я поеду, Паша благоразумно не стал, провел на кухню, указал на заставленный едой и напитками кухонный стол.
   - Только 'Кола' и 'Спрайт'.
   Я подумала пару секунд и потянулась к 'Коле'. Эту гадость подделать сложнее. А под видом 'Спрайта' можно что угодно налить. Плавали, знаем. Верку Наркову, тихоню и скромницу, отличницу на курсе, так однажды подпоили. Она по пьяни залетела, с последнего курса ушла, вроде академ взяла, сказала, рожать будет. А мне пока детей заводить рано, еще мужа с деньгами найти надо. Не плодить же нищету.
   - А, Ленка! - сзади хлопнула дверь, и в комнате объявилась хозяйка квартиры, уже явно навеселе.
   Одетая в ярко-красное обтягивающее платье, сидевшее на ее стройной фигуре, как вторая кожа, она собственническим жестом положила руку на плечо Паши.
   - Знакомься. Мой жених. Павел.
   - Очприятно, - на одном дыхании выпалила я, чуть не подавившись 'Колой'. Вот что за невезуха, а? Только встречу красавчика, а он уже чей-то жених!
   - Ин, тебе не хватит? - мягко улыбнулся своей пассии Паша.
   - Хватит, - согласно кивнула Инка и раздвинула в улыбке алые губы, - пошли целоваться!
   Я проводила парочку завистливым взглядом, повернулась к столу и без стеснения наложила в чистую тарелку порцию 'оливье'.
   Запив салат и кусок буженины 'Колой', я уже собиралась в комнату к Инке, чтоб хоть подвигаться в такт музону, как в коридоре послышались шаги, и в кухне объявился тип, которого я видеть особо и не желала. Колька. Савенков.
   - О, Крот! И ты тут? - пьяно ухмыльнулся он, выряженный в деловой костюм, затем шагнул ко мне, навис надо мной этакой массивной горой и пахнул в лицо перегаром. - А ты красотка, Крот.
   Свое прозвище, полученное еще в школе, я ненавидела. Крот. Сами вы, козлы безрогие, кроты. А я - Кротова! Пропустив мимо ушей комплимент от подвыпившего бывшего одноклассника, я сделала движение, показывая, что хочу уйти. Ноль реакции.
   - Пусти, - процедила я сквозь зубы.
   - Еще чо, - еще одна ухмылка. Что ж он пил-то такое? Одним запахом с ног валит. - Вот поцелуешь, тогда и пущу.
   Ага. Щаз. Разбежалась. Надо мне - с этим алкашом целовать...
   Мужские губы без разрешения накрыли мои, язык прорвался в рот и начал играть с моим языком. Я почувствовала, как закружилась голова. Что за...
   Одно решительное движение, и Колька согнулся пополам, сочно матерясь. А вот нефиг невинных девушек этой самой невинности непонятно где лишать.
   Так, по-хорошему надо бежать. А то этот дебил щаз как очнется. И мало мне не покажется.
   Пять минут - и вот уже лифт несет меня вниз, к выходу из этого наполненного развратом дома.
  Говорила мне мама: 'Лена, не шастай по хаткам. Сиди у себя в общаге'. Но я ж умная. Решила поесть на дармовщинку. Поела, ага. Теперь отдышусь нескоро. А вообще, че-то непонятное случилось. Чтобы у меня и вдруг голова закружилась, да от поцелуя с этим... Кислородное голодание, не иначе.
  Этот козлина мне всю 'малину' обломал. Я б еще пару раз поела, прежде чем домой идти. Все экономия.
  Мысли путались, скакали в голове, как блохи. К общаге я подошла, задыхаясь от быстрого шага и переполнявших меня эмоций. Нет, ну козел же! Какого он вообще ко мне полез?!
  На этаже было на удивление тихо. Во же... Все девки там, у Инки, гуляют, одна я скучать тут должна!
  Я уселась на свою кровать, тупо уставилась в стену напротив. Сколько там отдыхают на майских? Восемь-девять дней? Поздравляю, Леночка, у тебя каникулы! И всем вокруг плевать, что тебе жрать нечего. Сиди с бич-пакетами в обнимку. А уже потом, когда майские закончатся, можно попробовать учеников найти. Только перед этим надо шмотки из вуза забрать. Спорю на что угодно: дядя даже не подумает позвонить, узнать, как дела у любимой племянницы. И к себе на праздники не позовет. Что он, дурак какой-то, что ли? Небось, уже из города смотался, куда-нибудь в Сочи или в Турцию. А мне в общаге с тараканами веселиться...
  В тумбочке противно запиликал телефон. 'Трубка' у меня была самая простая, самая скромная, а потому никаких песен в него закачать нельзя было. Приходилось прятать от студентов и коллег это убожество. Впрочем, что уж теперь...
  'Мама', - высветилось на экране телефона. Я поморщилась. Сто пудов дядя Тоша доложил.
  - Лена, - взволнованный голос мамы был, наверное, слышен даже за стенами общаги, - Лена, как ты могла?! Тоша тебя на такое место устроил! А ты?!
  'Неблагодарная', - добавила я про себя, держа 'трубку' в паре сантиметров от уха, чтобы не оглохнуть. Действительно, такое место, такое место. Платя шиш, гонора до фига, все, блин, распальцованные, преподам никому и слова поперек не скажи, студенты крутые, как яйца. И что в том месте такого, кроме названия?!
  - Лена, что ты молчишь?!
  - Здравствуй, мама, - как и положено вежливой дочери, поздоровалась я, - ты их машины видела? А одежду? Она стОит дороже нашего дома.
  - Лена! - прервали меня. - Как ты можешь быть такой меркантильной?! Разве этому мы вас с папой учили?!
  О да, конечно, как я могу. Бедность - не порок, в тесноте да не в обиде, и прочая чушь, которую родаки вбивали нам четверым с младых ногтей. Отец продал квартиру в городе, купил частично построенный одноэтажный дом в деревне, чтобы детки на свежем воздухе росли. Три комнаты, кухня, туалет с ванной, летняя кухня, летний душ. И двенадцать соток, на которых мы сызмальства упахивались. Три комнаты. На шесть человек. Плюс родичи отца, часто приезжавшие в гости. Шикарные условия. Да я лет с двенадцати мечтала отдельно жить! В своей квартире, пусть и однокомнатной, но в своей! Нафига мне вот это вот 'не в обиде'?! Я тишины хотела, покоя, когда после школы приходила, а по комнатам братцы ураганом носились!
  - Лена! - вывел меня из воспоминаний голос матери. - Ты совсем не умеешь быть благодарной!
  О! С запозданием, но все же я это услышала.
  - Да, мама, хорошо, мама, не умею, мама, пока, мам, - скороговоркой пробормотала я и нажала на отбой. Был, конечно, соблазн кинуть 'трубку' о стенку, как в фильмах, но я сдержалась: новую покупать не на что, а если я не отвечу на два подряд звонка от матери, она на уши поставит и дядю, и ментов, и всех, до кого дотянется.
  Я тяжело вздохнула, покосилась на тумбочку с печеньем, вспомнила о маячивших впереди голодных днях, без зазрения совести стащила с кровати соседки ее 'настольную книгу', улеглась на свою постель и начала просвещаться.
  Весь следующий день я провела в парке, на лавочках, возле аттракционов, с мазохистским наслаждением наблюдая, как веселится народ. Первое мая, праздник весны и труда, блин. В кошельке оставалось не так уж много налика, ближайший банкомат находился возле моего, теперь уже бывшего, вуза, впрочем, и карта не могла порадовать крупной суммой. Утром, прежде чем идти гулять, я схомячила один бич-пакет, уверила себя, что сыта, насыпала в карман платья несколько печенюшек, захватила сумку и пошла гулять.
  Никогда не понимала, для чего мои бывшие однокурсницы, перед праздниками, имея в кошельке ноль рублей, постоянно торчали у красочно оформленных витрин. А примерки? Для чего ходить по магазинам, если заранее знаешь, что ничего из этой красоты позволить себе не можешь? Я, например, только расстраивалась каждый раз. А эти вертихвостки обсуждали фасоны, цвета, размеры, сыпали брендами. Как будто станут крутыми и богатыми, полюбовавшись на сумку из Италии. Потому и торгово-развлекательным центрам я ходила редко, предпочитая или сидеть в общаге, или дышать свежим воздухом.
  Сегодняшняя погода, солнечная и теплая, предлагала выбрать второй вариант, а потому я, надев платье и туфли, в которых была вчера на тусе у Инки, шаталась по парку. Вокруг витали соблазнительные ароматы. Кавказская, корейская, русская кухни смешивались в одно непонятное нечто и дразнили мой исстрадавшийся желудок.
  - Какие люди, - этот насмешливый голос я узнаю везде. Савенков. Хорошо хоть на этот раз трезвый. Вроде. - Крот, ты точно меня преследуешь, признайся.
  Скамейка негодующе скрипнула, когда на нее с размаху приземлилось это тело.
  - Сова, ты шел мимо? Вот и иди, - буркнула я, припомнив вчерашний 'подвиг'. Чую я пятым местом: не простит мне этот тип вчерашнего, ой, не простит.
  - Че это? Парк общий, а натыкаюсь везде я на тебя, - ухмыльнулась эта наглая рожа.
  Я давно отчаялась искать смысл в его заявлениях, поэтому молча встала. Ну как встала. Попыталась. Меня сразу же дернули за руку, не рыпайся, мол. Несильно, но обидно.
  - Признавайся, Крот, за что тебя с работы турнули? - и снова наглая усмешка. Я глазами поискала камень, чтобы ее стереть, не нашла, увы. - Давай, колись. Твой дядя жутко зол на тебя.
  А, так это он с дядей Тошей пересекся. И когда успел только.
  - Денег захотела с богатеньких состричь, - буркнула я. - Сова, слушай, отвянь, а? И без тебя настроение гадкое.
  - Дурная ты, Крот, кто ж так стрижет-то. Не, такой наглой не надо быть, - и этот обормот выпятил грудь, красуясь в явно новеньком костюмчике. Не особенно дорогом, но и не самом дешевом. Вот же... Где он деньги нашел?! - Во, гляди, красота, правда?
  Я хотела ответить что-то гадкое, пройтись по его фигуре и уму, чтобы сбить спесь, но... Мой желудок в очередной раз издал громкую трель. Я покраснела.
  - Ха, Крот, ты когда ела-то?
  - В прошлом веке, - признаваться в поедании бич-пакета ранним утром не хотелось. Когда ела, когда ела. Да час назад последние печеньки прожевала. Разве ж то еда?
  - Пошли, - меня буквально насильно подняли со скамейки, - я как раз в кафешку намыливался. Там поболтаем.
  В кафешку хотелось. Но не с этим умником. Вот с кем-нибудь постарше да побогаче...
  Желудок со мной категорически не согласился, сообщив, что его иногда тоже кормить надо. Я покраснела вторично и вложила свою ладонь в протянутую мужскую. Так и пошли, рука об руку, к 'Веселому гусю', кафешке со столиками на улице и жутко завывавшим из динамиков каким-то модным певцом.
  - Я плачу, - усадив меня на пластиковый стул, хмыкнул Колька.
  Я воспряла было духом, потом вспомнила, где мы, и поняла, что шикануть не получится: не то место. Ну и ладно. Хоть поем нормально. А то матушка все время ворчит, что я себе, живя в городе, гастрит с язвой заработаю.
  Официант, парень на вид не старше Кольки, принес заказ: 'летний' салат, отбивную, картофельное пюре, черный чай мне и кусок шашлыка вместе с кофе Кольке. Жевала я активно. Ну в самом деле, когда еще наемся на халяву? О вчерашней 'халяве' и ее последствиях я старательно пыталась не думать.
  - И куда ты теперь? - проглотив последний кусок шашлыка, спросил Колька.
  Я пожала плечами. На тарелке еще оставались картошка и часть отбивной, хотелось есть, а не обсуждать мои планы.
  - В репетиторы, пока нормальное место не найду.
  Я по глазам увидела: этот обормот хочет гадость сказать, вот просто кипит, как чайник, от нетерпения. Как только удерживается-то?
  - Что? - помогла я ему.
  - Ты ж ни на одном нормальном месте не удержишься, - не выдержал он, - сама ж все испортишь. Прешь как танк, напролом. Хитрее надо быть, Крот.
  Глава 4
  К чему бы мы ни стремились, каковы бы ни были частные задачи, которые мы сами себе ставим, мы в последнем счёте стремимся к одному: к полноте и завершённости... Мы стремимся стать сами вечной, завершённой, и всеобъемлющей жизнью.
  Виктор Франкл
   - Например? - нет, пока не доем, я отсюда не уйду. Пусть себе болтает, а мне экономить надо.
   - Например, завалить на экзамене действительно тупых и назвать им сумму, но тихо, Крот, очень тихо, чтобы другие не слышали. Нахрена ты расценки перед всей группой озвучивала, да еще и за месяц до экзамена? - Колька явно чувствовал себя хозяином положения: развалился на пластиковом стуле с сытой ухмылкой.
   - И в кого ты такой умный? - так картошку доела, теперь осталось отбивную прожевать.
   - Нет, Крот, правда, ты ведь неглупая девчонка, но наивная до жути.
   Я фыркнула и насадила мясо на вилку. Нашелся тут психолог. Сам-то, сам? Какой вуз закончил? Правильно, никакой. С третьего курса турнули.
   - Я восстановился, - сообщил Колька в ответ на мои слова, - осталось полтора года доучиться. Там же, в институте, и военная кафедра есть. Так что у меня все учтено.
   Ну-ну. Нет, пора, пора искать мужа побогаче. Будут меня еще всякие деревенщины жизни учить.
   Отбивная закончилась. Черный чай я допила. В принципе, меня здесь больше ничего не держало, но я настолько разомлела после сытной еды, да еще и на солнышке считай (зонт над столом тени практически не давал), что и вставать не хотелось. Вот так сидела бы и сидела...
   - Сова, - я прикрыла зевоту ладонью, - а что за фифа на днях к тебе в машину садилась? Ты что, жениться собрался?
   Вообще-то, я хотела спросить, откуда у него бабки на такую крутую тачку, но язык почему-то выдал совсем другое.
   - Фифа? - изумление на лице Кольки довольно быстро сменилось весельем. - Ну ты сказанула, Крот. Это же Людка, моя двоюродная сестра. Они с родителями давно в городе живут.
   Людка? Я с трудом, но все же вспомнила сопливую девчонку, с которой несколько раз дралась до крови лет десять-двенадцать назад. Так вот почему она мне сразу не понравилась. Ишь, разоделась, надухарилась.
   - А ты что, ревнуешь? - поддел меня вдруг Колька, нагло ухмыляясь.
   Я удивленно взглянула на него и покрутила пальцем у виска.
   - С ума не сходи. Сдался ты мне очень. Так, интересно стало. Она больно дикая у тебя: по ногам прошлась и даже не извинилась.
   - Стоять скромней надо, а то ноги по всему тротуару раскидала, - сообщил этот обормот.
   Я фыркнула и нехотя поднялась. Ну его нафиг, пусть сам тут сидит. Умничает тут, пальцы веером.
   - Ладно, Сова, бывай. Спасибо, что накормил.
   'Надеюсь, больше не увидимся', - добавила я про себя.
   Колька даже не подумал встать и меня проводить. Кивнул так, по-царски, зараза такой. Но с паршивой овцы хоть шерсти клок. Пусть он и невоспитанный, а на халяву поесть у меня получилось.
   Из кафе я направилась прямиком домой, в общагу. Катька сбежала со своим дружком к нему домой, соседки по этажу разъехались, кто куда, значит, до вечера я точно в тишине побуду. В принципе, я тоже могла поехать к своим и побыть дома несколько дней. Но, во-первых, тогда деньги, чтобы вернуться в город, придется занимать у родаков, а во-вторых, мама от меня так легко не отцепится: и нотации, и поучения, все будет... Да и мелкие прилипнут, как банный лист: расскажи, Ленка, как в городе живешь. А что им рассказывать? Об обломе с работой и невезении в личной жизни? Или о задрыпанной общаге?
   Следующие два дня прошли на кровати. В город я не выбиралась: экономила и деньги, и силы, и нервы. Правда, продукты экономить не получалось, и четвертого мая у меня оставалось несколько печенюшек, плюс полпачки маргарина. С таким набором не особо пошикуешь. Закончилось все, даже дешевый чай. Утром я угрюмо посмотрела на последние чаинки, плававшие в кипятке и едва окрашивавшие воду в светло-коричневый цвет. Пить пустой чай не хотелось, но сахар я последний раз пробовала в кафешке. Пришлось доедать печенье и переодеваться: сегодня нужно было забрать в вузе свои шмотки и на оставшиеся деньги купить продукты.
   Время я подгадала так, чтобы народ разбежался на пары. Нефиг было показываться во всей красе и перед преподами, и перед студиозусами. И те, и другие точно постарались бы грязью облить.
   Джинсы, майка, сверху кардиган - вдруг резко похолодало - и вот уже я топаю к пятиэтажке.
   На кафедре было пусто и тихо. Я спецом обула кеды, чтобы особо не шуметь, так что никто из преподов с других кафедр из соседних дверей не выглянул. Собрав в пакет свои учебники и прихватив пару брошюр местных 'гениев', я немного поюзала ксерокс, наксерила себе небольшую стопку тестов и упражнений из дорогих учебников, принадлежавших кафедре, и утопала в общагу. Вылазку можно было считать успешной.
   В супермаркете я затоварилась быстро - было бы чем. Смска, прилетевшая от банка, суммой не порадовала. Недельку еще я продержусь, и то в режиме жесткой экономии, а потом можно будет на поклон к дяде являться, сразу с протянутой рукой.
   В красках представив себе, что он скажет, я вздохнула и вместе с продуктами потопала назад, в общагу.
   Вечер я провела, обложившись учебниками и распечатками - раз уж собралась в репетиторы, нужно хоть повторить эти долбаные правила, а то снова сказану что-нибудь не то, и помашет мне мой заработок ручкой.
   В отличие от предыдущего телефона, подаренного родителями мне на восемнадцатилетие, нынешний не имел доступа в интернет. Да и вообще был практически бесполезной железкой, купленной из-за необходимости поддерживать связь с родичами и работодателями. Не любит меня техника, не хочет дружить. Вон, у девчонок соседок телефоны по пять-семь лет живут, а мои... Родительский на третьем курсе вуза сломался. Потом дядя подарил попроще 'трубку', так та 'крякнулась' два месяца назад. Пришлось с заначки покупать на барахолке вот это старье. А как современной девушке жить без интернета? Правильно, никак. Я уже молчу от соцсетях, но элементарные 'ватсап' и 'гугл'... В общем, издевательство одно, а не телефон. И ведь если бы был доступ в Сеть, можно было бы объявления поискать...
   - Чего страдаешь? - с соседней кровати раздался голос Катьки.
   - Думаю, как работу найти. Мне ж теперь бесплатный институтский интернет не светит.
   - И кем ты?
   - Пока репетитором. Там посмотрим. Надоело за копейки впахивать.
   - Это русский, вроде?
  Я кивнула, плохо понимая, к чему такой допрос. Катька хмыкнула.
  - Делиться с народом надо чаще. У меня как раз приятельница сыну ищет кого-нибудь. Но много она не даст - сами не особо богатый.
  Озвученная сумма была явно меньше той, по которой работали другие преподы с кафедры, но я полезла за калькулятором, посчитала и согласилась - в вузе за то же время мне платили раза в два меньше.
  Через пятнадцать минут у меня появился первый ученик: мальчишка-пятиклассник, лентяй и двоечник, как охарактеризовала его приятельница Катьки. Мне, в принципе, было все равно, кого учить. Лишь бы платили. А с пацанами я справляться умела: не даром с младшими братцами не один день в детстве общалась. Единственный минус - договорились, что занятия начнутся после девятого. А значит, и денег мне до этого времени не видать... Легла спать я в смешанных чувствах: вроде и довольна, что работу получила, и в то же время хотелось денег. Очень так хотелось.
  А утром меня разбудил звонок. Я сонно щурилась, пытаясь понять, не сплю ли, а телефон продолжал надрываться.
  - Совесть имей, - буркнула с соседней кровати Катька.
  Я вздрогнула, нажала 'Ответить', все еще не веря увиденному.
  - Ленка, соня, - раздался в трубке голос родного дядюшки, - полчаса тебе на сборы. Потом лично из кровати вытащу.
  Короткие гудки. Я удивленно посмотрела на 'трубку': что это было? С чего бы дяде Тоше вспоминать о несчастной голодающей племяннице? Я-то думала, он где-нибудь в Сочи или Турции отрывается.
  Ладно, время шло, а с дяди станется в общагу вломиться. Пришлось подниматься и тащиться в душ. Вымыться и одеться я успела за двадцать минут. Все еще сомневаясь, был ли звонок, или мне все приснилось, я уселась на кровать в позе ждуна.
  - Куда это ты намылилась? - высунулась из-под покрывала лохматая голова Катьки.
  - Дядя позвонил, сказал, через полчаса будет, - ответила я, - и фиг его знает, что ему надо.
  - Соскучился, - фыркнула Катька
  Я промолчала. Вряд ли. Скорее, он узнал, что я стащила с кафедры не свое. Впрочем, прижмет к стенке - отдам. А так, буду до последнего дурочку строить.
  Еще через десять минут я в джинсах, футболке и кардигане сидела в дядиной красной 'ауди' на заднем сиденье.
  - Привет, воришка, - весело хмыкнул дядя Тоша, красуясь в брендовых брюках и рубашка, - не куксись, никто другой те методички забрать не мог, только ты у нас такая по-деревенски запасливая. Их стоимость я авторам выплатил. Считай, это тебе подарок на день рождения.
  У меня зубы от негодования сами собой заскрипели. Нет, ну не зараза, а?! Две каких-то левых книжонки - мой подарок!
  - Я по делам в приморский поселок, - словно не замечая моего раздражения, продолжил добрый родственничек. - Ты со мной?
  Он еще спрашивает! Конечно!
  - Только... Купальник, - вспомнила я.
  - Какой купальник, Ленка? Море еще холодное, - машина завелась с первого раза и рванула по улице. - Свежим воздухом подышишь, по берегу погуляешь. Ты решила, где будешь работать?
  - Репетитором пока, - пожала я плечами и тут же похвасталась. - Даже ученика себе нашла.
  - Ну и то дело. Город узнаешь, пару кило сбросишь, - на меня насмешливо посмотрели через зеркало заднего вида.
  Я только фыркнула. Еще и подначивает. Видит же, что я и так кожа да кости.
  Салон заполнила американская попса. Я скривилась и уставилась в окно. Мы уже выехали из города и сейчас летели по пустой трассе в сторону моря. Мимо мелькали зеленые поля, столбы и редкие дома. Я представила себя, как еду по этой же дороге с любимым мужчиной в дорогом статусном авто, например, 'лексусе', довольно улыбнулась, прикрыла глаза и сама не заметила, как задремала.
  Снились мне красивые мускулистые миллиардеры, готовые положить к моим ногам весь мир и выстраивавшиеся в очередь, чтобы обратить на себя мое царственное внимание.
  - Ленка, - позвал не слишком вежливо один из них, - Ленка, кому говорю! Запру в машине!
  Я вздрогнула и открыла глаза. Миллиардеры растворились в воздухе, уступив место дяде Тоше.
  - Мы уже приехали? - я удивленно огляделась: кафешка, заправка, поля вокруг.
  - Я не завтракал. До моря еще час-полтора ехать. Ты со мной?
  С ним ли я в кафешку?! Еще спрашивает! Впрочем, желудок ответил за меня. Не один дядя с утра не завтракал!
  Миловидная стервочка официантка, косясь на меня и строя глазки дяде, поставила на наш столик поднос с салатом 'оливье', картофельным пюре и тремя кусочками шашлыка. 'На запить' дядя заказал два чая. Я не возражала. Какая разница, что есть на дармовщину?
  - Домой вернуться не хочешь?
   - И что я там забыла? Из школы меня выгнали, уборщицей я и тут в крайнем случае устроюсь.
   - Замуж выйти?
   Я чуть не поперхнулась чаем и изумленно вытаращилась на невозмутимого дядю: он что, серьезно, что ли?!
   - За кого? Там, кроме алкашей и строителей, нет никого. Как мать, родить четверых, а затем похоронить себя у плиты?!
   Дядя Тоша качнул головой:
   - Ох, Ленка... Гонору у тебя... Не по годам много... Смотри, вляпаешься во что-нибудь, вытаскивать некому будет.
   Я не стала отвечать, демонстративно засунув в рот полную ложку оливье. Мои родичи все как один были почему-то свято уверены, что из такой неумехи, как я, никогда ничего путного не выйдет. 'Пойдешь ты, Ленка, на ферму, коровам хвосты крутить', - любила приговаривать папина сестра тетя Клава, глупая старая дева. Своих наследников у нее не было, она часто торчала у нас, якобы помогала маме с детьми, на самом деле постоянно шпыняла нас четверых. То то сделай, то это. Никакого, блин, отдыха! Так и стоит над душой! А сейчас и дядя туда же. Гонора. Да я еще скромная, по сравнению с той же Инкой, так и мечтающей об острове в личное пользование и частном вертолете, чтобы удобно было туда добираться. А я? Я всего лишь хочу удобств, комфорта и тишины!
   Дядя больше не поучал, Так что до моря мы доехали в молчании. Я бездумно смотрела за окно. Возвращаться в город и пытаться искать нормальную работу не хотелось.
   - Приехали, - мы остановились у небольшого кирпичного домика. - Море в десяти минутах ходьбы. Спускайся вон по той лестнице и наслаждайся. Мобильник взяла?
   Я кивнула. Куда ж я без мобильника? Оставаться в этой дыре? Нет, спасибо.
   Каменная лестница с выщербленными от времени ступеньками и ржавыми перилами закончилась практически на берегу моря. Синее, голубое, бирюзовое, оно переливалось под лучами солнца и так и предлагало окунуться. Я нагнулась, потрогала не особо кристальную воду пальцами. Холодная. Что ж, о купальнике можно забыть. Значит, буду просто дышать свежим морским воздухом. Когда еще сюда попаду?
   Пока ходила по бережку, подобрала и сунула в карман джинсов пару-тройку милых камушков, так, на память. Несколько раз на моем пути возникали любители молоденьких девочек, судя по одежде, не особо обеспеченные, скорее всего, аборигены. Мол, девица-красавица, тут кафе поблизости. И мотель недалеко. Приходилось вежливо отшивать: простите, мальчики, мой парень с минуты на минуту появится, домой поедем. 'Мальчики' каждый раз понятливо хмыкали и отставали. Дядя позвонил, когда я посылала четвертого, особо настырного.
   - Ленка, где тебя носит?! - послышалось из динамика. - Пять минут, или поселишься здесь!
   Приставучий абориген впечатлился и быстро сбежал. Я негодующе фыркнула. Храбрые, блин, мужики нынче пошли. Как девчонку к стенке прижать, так они первые. А как с ее 'парнем' пообщаться, так сразу ноги делают.
  Глава 5
  Праздность и ничегонеделание влекут за собой порочность и нездоровье - напротив того, устремление ума к чему-либо приносит за собой бодрость, вечно направленную к укреплению жизни.
  Гиппократ
   К своему первому занятию в качестве репетитора я готовилась даже усердней, чем к практике в школе или к парам в вузе. Пришлось топать пару кварталов в библиотеку, записываться там, брать учебники по русскому языку для пятого класса и сидеть выписывать правила. Параллельно я читала упражнения, а кое-что даже отксерила, потратив свои кровные. И вот вроде все ясно и понятно, написано четко, а какое-то сомнение все равно остается. А ну как этот обормот вообще ничего не знает? А если я сама что-то забуду? А что скажет его мать после нашего занятия? В общем, на занятие я шла, хорошенько перенервничав. Катька даже валерианкой меня отпаивала. Помогло, правда, не сильно, но к нужному дому я пришла, внешне спокойная.
   Дом как дом. Такая же обшарпанная многоэтажка, как и десятки в этом районе. И даже дверь с домофоном солидности ей не придавала.
   Пятый этаж. По лестнице, потому что лифт не работал. То еще счастье, да. Но я успокаивала себя мыслью о заработке - на карточке оставалась смешная сумма, даже закупиться нельзя. Так, хлеб с маргарином и дешевый чай купить. Дядя после поездки на море на моем горизонте не появлялся, самой мне звонить ему без крайней нужды не хотелось, а потому приходилось крутиться.
   Трясущейся рукой я нажала на кнопку звонка и заставила себя улыбнуться клиентке, открывшей дверь. Что ж, пора показать, чему я училась все эти годы в вузе.
   Урок... Урок прошел нормально. Во всяком случае, явно лучше, чем я ожидала. Парнишка, сначала подозрительно косившийся на меня, к концу занятия взбодрился, начал задавать вопросы и даже уточнил, когда ожидается следующее занятие. В общем, я была на седьмом небе от счастья и от суммы, полученной на руки. По меркам репетиторов копейки, конечно, но затариться на два-три дня я могла. Мама, удостоверившись, что ее чадо в русском не полный ноль, уверила меня, что занятия по часу два раза в неделю их семейный бюджет точно выдержит. А значит, очень скоро я смогу пополнить и свой.
   Следующая неделя прошла в активном поиске работы, включая репетиторство. Девчонки из общаги подкинули мне еще двух учеников, так что теперь я готовилась сразу к трем занятиям. Нет, был и четвертый, в элитном доме, с консьержем и охраной. Но там вышла очень некрасивая история. В конце первого же занятия, когда мы с клиенткой договаривались о следующем занятии, вернулся с работы папа ученика, высокий, довольно молодой, представительный мужчина. Прямо при жене смотрел меня с ног до головы, чуть ли не облизываясь, задал несколько вопросов насчет моего образования, а потом, когда я появилась снова под их дверью, пришла, как примерная репетитор, на следующее занятие, надеясь снова увидеть того папу, родительница из-за двери сообщила мне, что в моих услугах больше не нуждаются. Было жутко обидно, я чуть не плакала. Ну вот почему, а? Почему какие-то фифы с ногами от ушей живут в квартирке на пять комнат и шикуют, а я вынуждена ютиться в общаге, считая каждую копейку?!
   Я фырчала про себя, но к оставшимся трем ученикам бегала регулярно. Единственное, что меня беспокоило: скоро должно было начаться лето. Оставалось все две недели мая, а так как учились мальчишки до двадцать третьего-двадцать четвертого числа, то и работать я могла не больше десяти дней. А потом... Потом снова на горизонте маячил голод...
   Колька в очередной раз появился в моей жизни внезапно: я как раз раздумывала, стоит ли ехать до общаги три остановки на автобусе, или все же можно вспомнить насмешливую фразу дяди насчет фигуры и прогуляться по вечернему городу. Серебристый 'рено' плавно подкатил к тротуару, стекло медленно опустилось.
   - Крот, подвезти?
   Ну конечно, да!
   Я, не раздумывая, открыла дверь и плюхнулась на сиденье рядом с водителем, окинула его задумчивым взглядом. В пиджачке, черных брючках, белой рубашечке. В общем, форсит, зараза. Не то, что я: в потертых джинсах и видавшей виды футболке.
   - Тебе куда?
   А то у меня есть выбор.
   - В общагу.
   Колька кивнул, машина газанула.
   - Крот, заработать хочешь?
   Я насторожилась. Чтобы Сова и вдруг предложил заработать? Да еще и мне?
   - Кого прибить надо?
   Колька хмыкнул.
   - Я серьезно. Надо квартиру после ремонта вымыть. И не раскатывай губу. Там однушка в старом фонде. Ремонт делали косметический. Мужик, хозяин, с пивным животом и без счета в банке.
   Вот же сволочь. Так на корню обрубить молодые мечты. Может, я мысленно уже медовый отпуск на Канарах рисовала?!
   - Сколько платят?
   - Заплатить месяц проживания в общаге хватить. Еще и останется.
   Я прикинула свои финансы и кивнула.
   - Не вопрос. Но 'химия' его.
   - Естественно.
   Мужик мне и правда не понравился. Я с таким даже за большие бабки в постель не легла бы: глазки маленькие, масленые, так и бегают, пузо даже не пивное, а, блин, будто от два-три шара для боулинга проглотил, еще и губы постоянно облизывает. В общем, я была рада, когда Колька увел этого типа - оставаться с ним под одной крышей, да еще и раком при нем становиться я не рискнула бы.
   Помыть полы, протереть пыль и грязь, вымыть все, до чего дотянусь - пахала я часа три-четыре. Зато на полученную сумму в июне могла спокойно сидеть без учеников. Правда, оставалась общага - там надо было платить за месяц вперед.
   Где-то дня через три Колька появился вновь. И вновь с предложением помыть квартиру, уже на другом конце города. Подобная подработка отлично сочеталась с работой репетитором, так что я согласилась без вопросов.
   Так закончился май и прошел июнь. Колька два-три раза в неделю возил меня на разные объекты, как он называл такие квартиры. В пути мы с ним болтали, иногда он покупал мне в киосках что-нибудь перекусить. В общем, оказался не такой сволочью, как я думала раньше. Никаких миллионеров на моем жизненном пути пока не попадалось, богатых бизнесменов - тоже. Но я не теряла надежды.
   Очередной июньский вечер воскресенья я провела за уборкой. Колька забрал меня с объекта, окинул взглядом джинсы, футболку и кепку и вдруг предложил:
   - Крот, не хочешь перекусить съездить? Куда-нибудь в ближайшую кафешку?
   Из-за усталости я не сразу поняла смысл сказанного, а затем удивленно уставилась на Кольку: это что, меня на свидание только что пригласили, что ли?
   - Сова...
   - Да ладно тебе, - немного нервно хмыкнул он, - просто перекус, ничего лишнего.
   Угу, знаю я их, этих мужиков. Хотя... Почему бы и нет. Никаких миллионеров на горизонте пока не было, а на безрыбье и Колька - рыба. Пусть и не особо крупная.
   Миленькая кафешка 'Арлекин' радовала глаз гуляк неоновой вывеской, горевшей в наступавших сумерках чересчур ярко. Внутри царил приятный полумрак. Колька усадил меня на лавку за один из столиков подальше от входа и махнул официантке. Борщ, овощной салат, кофе, чай, пирог с мясом - на двоих не так уж много, если вдуматься. С голодухи я смела все за пять минут и сидела цедила чай через соломинку, пока Колька расправлялся со своей порцией. От нечего делать я смотрела в окно. Люди, люди. Бегут, неторопливо тащатся, стоят. У каждого своя жизнь, свои мысли и мечты. Я вздохнула.
   - По миллионеру вздыхаешь? - беззлобно поддел меня сидевший на одной со мной лавке Колька.
   - Иди ты, - беззлобно откликнулась я. - С миллионером можно не корячиться за копейки. И вообще. У нас свидание? Ну так поцелуй меня.
   Сама не знаю, откуда взялись последние две фразы. Вряд ли они действительно жили в моей голове. Зато послужили спусковым крючком для Кольки. Он наклонился, приник своими губами к моим. И мир почему-то поплыл. В голове зашумело, хоть я и не пила. Губы у Кольки оказались мягкими и вкусными.
   Когда мы оторвались друг от друга, то оба тяжело дышали.
   - Это что?.. - ошарашенно спросила я.
   - Понравилось? - коварно поинтересовался Колька.
   Я могла только кивнуть.
   До общаги я добралась в состоянии, близком к прострации.
   - Эй! Ленка! Ленка, ау! - голос Катьки немного привел в себя, но я все еще мало что соображала.
   - Он поцеловал меня, - выдала я растерянно.
   - Кто? - не поняла Катька.
   - Сова.
   - Ты поцеловалась с птицей?
   - А? Да при чем тут птица! Катька, меня поцеловал Колька. Я его терпеть не могу, не могла, а он... Он меня поцеловал!
   - Так ты в афиге от самого факта поцелуя или от того, кто это сделал? - насмешливо поинтересовалась Катька.
   - Иди ты, - фыркнула я.
   - Да я-то пойду, но ты сначала валерьяночки выпей, что ли, а? А то станешь лунатиком, ночью из окна шагнешь, как я потом твоей птице объяснять буду?
   Зараза. У меня тут душевные метания, раздрай в мозгах, а она со своей валерьяночкой привязалась!
   Валерьянку я проглотила, не глядя. На душе спокойней не стало, но хоть руки прекратили мелко подрагивать. Нет, ну вот что это такое, а? Жду миллионера, ищу богатого бизнесмена, а кайфую от поцелуя бывшего одноклассника! Мозги, ау! Вы в какую степь сбежали?! Вам нужно разрабатывать стратегию и тактику по покорению финансового Олимпа, а вы?! Какой, блин, Колька?! Что у него, кроме машины, есть?! Я снова вспомнила губы Савченко, его прикосновения его пальцев... По коже пробежали мурашки. Идиотка!
   Следующие два дня я тщетно пыталась забыть тот поцелуй, при этом тайком посматривая на экран мобильника и считая дни до следующего объекта.
   - Да позвони ему сама, - проворчала недовольно Катька, наблюдая, как я выливаю в раковину чай, в который по рассеянности добавила вместо сахара маргарин. - Нефиг продукты переводить.
   С последней фразой я была согласна целиком и полностью. Первая же... ну нет. Звонить Кольке?! Да пошел он!
   Не пошел. Позвонил сам, через четыре дня, предложил новую шабашку. Наряжаться на мытье полов смысла не было, хоть и очень хотелось, а потому я вышла на улицу в привычных джинсах, кедах и футболке. Колька стоял у машины. С цветами. Крупные белые ромашки. Как я люблю.
   - Это тебе, - улыбнулся он и протянул мне букет.
  Я покраснела, пробормотала 'спасибо' и спрятала лицо в букете. Блин, мне двадцать три, а веду себя, как будто только вчера исполнилось шестнадцать!
  Глава 6
  Человек, который ограничен в сердце и мыслях, склонен любить в жизни то, что ограничено. Тот, у кого ограничено зрение, не может видеть дальше длины одного локтя на дороге, по которой он идёт, или на стене, о которую он опирается своим плечом.
  Джебран Халиль Джебран
  Объект, двухкомнатная квартира, оказался недалеко от общаги, каких-то пять остановок на автобусе. Оставив цветы в машине, я за три часа вымыла всю необходимую площадь. Пока мыла, старалась отрешиться от мыслей в голове. Наивной дурочке я не была и прекрасно понимала, что нравилась Кольке, иначе он вряд ли стал бы тратиться на кафе и цветы. Да и я к нему, если честно признаться, тоже неровно дышала: вон как после поцелуя руки дрожали. Но, блин. А как же моя мечта о богатой и сытой жизни?! Я ведь еще со школы хотела выйти замуж и сидеть дома, чтобы только за хозяйством смотреть и ни дня не работать! Мама сразу после всех декретов снова в школу вернулась, пашет там, как проклятая, чтобы вместе с отцом двух братьев в люди вывести. Выходит, что и меня ожидает та же участь? В общем, к Колькиной машине я шла с твердым намерением резать по живому, пока еще не слишком поздно, пока чувства оформиться до конца не успели.
  Подхожу, смотрю, а этот обормот с какой-то фифой длинноногой, модно одетой, болтает, лыбится да ржет. Она, блин, ему глазки строит. Моему. Кольке! Убью заразу!
  Я, конечно, 'включила' походку от бедра, жаль, что в джинсах и кедах это смотрится не особо эффектно.
  - Милый, я пришла, - а сама только на него смотрю, ее игнорю. Он хмыкнул, клюнул ту стерву в щеку и в машину сел.
  - Подруга моя, - а на губах ухмылка наглая.
  - Жизни? - не выдержала я.
  - Крот, ты что, ревнуешь? - машина завелась и помчалась по полупустой улице.
  - Вот еще, больно надо, - фыркнула я и отвернулась к окну.
  Так и дулась вплоть до кафешки. Оттаяла, только когда передо мной на стол поставили тарелку с куском пиццы, ванильное мороженое в вазочке и черный кофе.
  - Крот, - вкрадчиво позвал Колька, разделавшись с куском мяса.
  Я недовольно подняла на него глаза.
  - Ты правда ревнуешь, что ли?
  - Иди ты, - недовольно буркнула я, удивленная собственной реакцией: сама же расстаться хотела, а как увидела его с другой, сразу забыла о своем желании. А вот вырвать волосенки этой дуре мысль была. Да и вообще в груди сразу как узел тугой завязался. И что это, спрашивается, как не ревность? Эй, мозги, нам миллионер нужен!
  Колька между тем поднялся со своего места, обошел столик и надо мной склонился. А в следующую минуту я снова ощутила, как плывет мир и шумит в голове.
  - Крот, а ты вкусная. Особенно после мороженого, - поддел меня этот дурак.
  Я даже толком ответить не могла - пыталась в себя прийти. Лишь локтем ему несильно в живот въехала.
  Ромашки я, естественно, забрала в общагу, торжественно поставила их на зависть жившей без парня Катьке в пластмассовую бутылку с обрезанным горлышком и любовалась ими весь вечер.
  - Ну вот чего тебе не хватает? - недовольно фыркнула приятельница, когда я в подробностях рассказала ей о сегодняшнем инциденте. - Парень симпатичный, самостоятельный, в институте восстановился, машина есть, за тобой ухаживает. Что ты носом крутишь? Уведут же такие фифы, как сегодняшняя. У них нюх на перспективных мужиков. Вдруг это будущий миллионер, а?
  - Слушай, совесть имей, - возмутилась я, - тут и так хреново, а еще ты со своими нравоучениями. Думаю я, думаю.
  - Пока ты думаешь, жизнь идет.
  Зараза!
  Следующие дни я провела, как на иголках: нервно огрызалась подначивавшей меня Катьке, то и дело поглядывала на темный дисплей телефона, порывалась даже позвонить сама, но как-то стыдно было. Даже на Степку, Катькиного братца, приехавшего в очередной раз навестить сестру, внимания не обратила, хоть он и пытался со мной заигрывать. Какой, нафиг, Степка, когда тут бывший одноклассник не звонит?!
  С Колькой мы встретились через три дня. Едва услышав трель телефона, я кинулась к нему, чуть не упав при этом, а потом метеором бросилась одеваться. Опротивевшие джинсы и старая футболка вместо платья, волосы, забранные шпильками, кеды, и вот я готова к очередному свиданию. Колька поцеловал меня при встрече в щечку, я снова вспыхнула, спрятала лицо в новый букет. На объекте все сделала быстро, деньги получила.
  - Крот, а пошли в кино? - забрав меня из квартиры, неожиданно предложил Колька.
  'А почему нет?' - подумала я и кивнула.
  Фильм я не запомнила: мы с Колькой почти все время целовались на верхнем ряду, и у меня сладко ныло внизу животу. Было хорошо, от эмоций кружилась голова, и я боялась, что упаду с крутых ступенек кинотеатра.
  - Крот, ты точно ничего не пила? А то очень похоже, - весело рассмеялся Колька, подхватил меня на руки, снес вниз, поставил на асфальт. В ответ я положила ему голову на плечо и счастливо вздохнула. Да уж, похоже, я влюбилась...
  Следующий объект оказался внеплановым. Колька позвонил на сутки раньше обычного, обрадовав меня своим появлением, и поехали мы с ним за город, в какой-то там элитный поселок.
  - Дом купили, ремонт сделали, теперь срочно убрать надо, - сообщил
  Колька, следя за дорогой
  Я кивнула, подавив завистливый вздох. Как же все просто, когда есть деньги! Купили дом, сделали ремонт! И все это так обыденно! В то время как мои родители наш дом два года ремонтировали! И еще два мебель в нем обновляли! И сидели все мы при этом на супе и черном хлебе! До сих пор как вспомню то время, так вздрогну.
  Небольшой уютный коттедж я убрала быстро - сказалась сноровка - и уже собиралась уходить, как ьвходная дверь распахнулась, и на пороге показался парень. Высокий, симпатичный, пьяный. Пьяных я боялась с детства, еще с того момента, как хорошо поддатый дальний родич надел какую-то страшную маску и начал, шатаясь, пугать нас, малолеток, завывая и кривляясь. Парень передо мной стоял без маски, но тоже шатался.
  - Ой ты, куколка какая, - он демонстративно облизнулся. - И что это мы тут делаем, а, красотка?
  Он шагнул вперед, я - назад.
  - Э нет, так не пойдет, - ухмылка у красавчика оказалась на редкость мерзкой. - Куда ж ты, милая, бежишь? А поразвлечься?
  По коже дружным строем промаршировали мурашки. Я судорожно сглотнула. И где носит этого Кольку, когда он так нужен?
  Следующие пару-тройку минут мы кружили по дому. Я пыталась сбежать, он целенаправленно загонял меня, будто дичь. Сердце в груди билось, как сумасшедшее. Вот же, пьяный козел! И что ему неймется! Козел между тем загнал меня в угол, ухмыльнулся снова, протянул руки к моей груди.
  Дальнейшее я помнила смутно. Вот он тискает меня, вот врывается разозленный Колька, вот они дерутся... Потом провал в памяти. Очнулась я в Колькиной машине, на заднем сиденье, судорожно сжимая в руках бутылку с водой и периодически хлюпая носом. Колька гнал по дороге прочь от поселка.
  - Пришла в себя? - посмотрел он на меня в зеркало заднего вида. - Знаешь, кто это был? Сынок местного депутата. Тебе сейчас в общагу возвращаться нельзя. Поедешь к родителям. Я отвезу.
  Я судорожно закивала и испугано спросила:
  - Ты его убил?
  - Дура, - фыркнул Колька. - Рожу почистил, но он вряд ли успокоится, пока тебя не найдет. - Колька замолчал, потом спросил с непонятным вызовом. - А то, Крот, мы и вернуться можем. Ты же хотела миллионера. Чем этот плох?
  Я испуганно икнула. Нафиг мне такой психованный миллионер нужен?! И вообще! Я Кольку люблю!
  Доехали за два часа - летели, как на крыльях. Я за это время успела немного успокоиться, прийти в себя и выпить всю воду.
  Родители возвращения блудной дочери не ждали. Когда машина Кольки подкатила к забору, возившаяся на участке мама изумленно всплеснула руками:
  - Леночка, детка, что случилось?!
  Действительно, что. Я ж, сволочь такая, просто так приехать не могу. Мне обязательно причина нужна. Нашли причину, спасибо высшим силам. Я снова дома. Уж не знаю, к добру или к худу это возвращение.
  Я попрощалась с Колькой, обнялась с мамой, папой, братьями. Все вместе зашли в дом. На сердце было неспокойно. Вот и что дальше делать? Всю жизнь от одного идиота прятаться? Остаться здесь? Или, может, в другой город податься? Так там не будет дяди Тоши. И Кольки... В общем, реальность меня не радовала. И ведь, блин, только-только начала на ноги вставать! Деньги, пусть и небольшие, зарабатывать стала. Хотела себе новые сапоги купить взамен старых, практически развалившихся. А теперь что?!
  - Лена, только честно: что у тебя с Савенковым? - после ужина, когда мы с мамой собирали со стола, спросила меня она.
  Я плечами пожала.
  - Нравится он мне, мам. Но не знаю...
  - Да что там знать, - решительно перебили меня. - ты, Лена, уже взрослая, замуж тебе пора. Давно причем. Коля - парень видный, правильный, его отец недавно рассказывал, что мальчик работу хорошую, денежную, нашел. Чем плохой жених?
  Я вздохнула. Кто говорит-то, что плох?
  Следующую неделю ничего не происходило: папа позвонил дяде Тоше, тот согласился забрать из общаги мои вещи и привезти их сюда попозже. Вроде бы я оставалась дома, этот вопрос не обсуждался, и я видела, что родители были довольны моим возвращением. Свободного времени у меня было мало: лето, пора то урожай снимать, то в земле возиться. Да еще и маме помочь по дому нужно. Так что занята я была чуть ли не сутки напролет. Колька не звонил. Я мрачно посматривала на мобильник, но сама набирать знакомый номер не решалась: шиши ему, мужчины должны делать первый шаг, иначе что они за мужчины?!
  Сделал, угу. Приехал через неделю, торжественно одетый в черный костюм, с букетом роз, всучил мне цветы, маме - торт, а у папы попросил моей руки. Моя челюсть резко грохнулась на пол, а сердце пугливой птицей забилось в груди. Вот же... Обормот! А меня спросить, согласна ли я?! Как будто уверен, что у меня нет выбора!
  - Леночка, ты же выйдешь за меня? - словно прочитав мои мысли, повернулся ко мне этот... этот... и улыбнулся.
  Я почувствовала, что таю от этой улыбки.. Зараза такой! Конечно, выйду!
  - Да, - я почувствовала, что краснею.
  За спиной заржали, будто кони, братцы.
  Глава 7
  Нужно, чтобы каждый человек нашел для себя лично возможность жить жизнью высшей среди скромной и неизбежной действительности каждого дня.
  Михаил Михайлович Пришвин
  Целоваться на глазах у родителей мы с Колькой, конечно, не стали: предки мои воспитания старого, чуть ли не дореволюционного, такую вольность не поймут. А потому отложили поцелуи на другое время, хотя, признаться, по губам Колькиным я соскучилась. Да, впрочем, и не только по губам.
  Кольку пригласили в дом, мы все вместе посидели немного за столом, выпили чай с принесенным тортиком, обговорили, когда будем свадьбу играть. Получалось, что лучше всего - через пять недель, как раз и у Кольки отпуск начнется, и родители наши с ним успеют подготовиться к этому мероприятию.
  - Мам, никакого торжества, - предупредила я вечером, - распишемся, за столом посидим, и все.
  - Как скажешь, милая, - покладисто кивнула мама, а я поняла, что меня не услышали. Слишком уж сосредоточенным был вид у родительницы: явно раздумывала, как сэкономить на праздничном столе и где подешевле купить свадебное платье.
  Я вздохнула. Ну какой, блин, праздник? Ну вышла и вышла. За Кольку же, не за богача какого. И чем тут кичиться? Зачем родню созывать? Глупость несусветная! Такие траты!
  Ночью мне снилась шикарная свадьба с каким-то не особо молодым миллиардером. Я, одетая в роскошное белое платье, давала клятвы у алтаря, когда рядом вдруг появился Колька.
  - Изменяешь, любимая? - грозно прищурился он.
  Я проснулась и долго лежала, уставившись в потолок. За окном уже рассветало. Где-то недалеко, наверное, у соседки тетки Зинки, пропел петух. Да уж, вот что предсвадебная лихорадка с людьми делает. Миллиардер, блин. Голову тебе, Леночка, лечить надо.
  Естественно, никакого миллиардера за эти пять недель на моем горизонте не появилось. Мечтать, блин, не вредно. Тут даже завалящий бизнесмен давно и безнадежно окручен и женат, с придатком в вид одного-двух детей. Так что мечтать не вредно, и губозакатывающая машинка мне, конечно, не помешала бы.
  С Колькой мы виделись по воскресеньям, когда он приезжал проведывать родителей. Изредка, когда оставались одни, целовались, отчего у меня по телу всегда разливалось тепло, но чаще вместе с родичами обговаривали все нюансы подготовки к свадьбе.
  - И чего ты, Ленка, трясешься, - хмыкнул как-то Колька, сразу после предложения руки и сердца начавший называть меня по имени. - Не мы первые, не мы последние женимся.
  - Я не трясусь, - фыркнула я. - Вот кому нужны все эти двадцать-тридцать человек гостей? Зачем так много?
  - Не мешай нашим родителям показывать свою любовь к нам, - Колька обнял меня, прижал к себе. - И вообще, Лен, не на твои же деньги все устраивается, экономная ты моя.
  Я снова фыркнула, но промолчала. В Колькиных объятиях мне было хорошо и комфортно.
  За три дня до свадьбы приехали Дашка со Славкой. У сестры оказалось пузо, причем не очень маленькое.
  - Пятый месяц уже, - с блаженной улыбкой Дашка погладила живот, - толкаться начинает.
  Вот тебе и любительница миллионеров. Рожать-то от мужа собирается. Вон, как Славка сияет, жену на руках носит, каждый каприз ее исполняет. Ну, оно-то правильно. Дом они вроде почти достроили, там по мелочи работ осталось, плюс отделка, сантехника и мебель. И то, с первым и вторым Славкины родители помочь обещали. Так что ребенок уже в своем доме расти будет. А построились они недалеко от нас, на первых порах, чую, мама будет там дневать и ночевать - с мелким помогать. Да уж, так и разбиваются о реальность голубые мечты...
  Чем ближе свадьба, тем сильнее невроз.
  - Да что ты волнуешься, Лена, все в порядке будет, - обнимая, успокаивала меня Дашка.
  Я кивала в ответ. Будет. Угу. Как же. Аж три раза. Трясло меня конкретно. Сама не знала, чего боялась, но общий настрой был похоронный. Дошло до того, что в ночь перед бракосочетанием я поняла: уснуть не смогу. Не помогла даже валерьянка, щедро налитая мамой. В голову лезли шальные мысли: может, зря я все это затеяла? Может, Колька вовсе и не моя судьба? Может, нужно всего лишь немного подождать, и такой желанный миллионер сам появится на моем пороге?..
  - Лена, - в комнату, зевая и прикрываясь ладонью, заглянула мама, - ты спать собираешься? На часах второй час. А вставать в шесть.
  - Мама, - я села на кровати, обхватила колени руками, - может, все зря, а?
  - Что зря? - мама села рядом, внимательно посмотрела на меня. - Чего ты боишься?
  - Ну смотри: я - домохозяйка, он работает. Катается, где хочет. Кто ему мешает мне изменять? А потом, года через три-четыре, когда я рожу ему двойню и стану толстая и не красивая, он скажет: 'Прощай, милая, я нашел другую', и я останусь у разбитого корыта...
  - Лена, - мама обняла меня, прижала к себе, как в детстве, - помнишь сказку, которую я вам рассказывала в детстве?
  Я кивнула. Сказок было несколько, но чаще всего повторялась, в назидание нашим страхам, сказка об умной Эльзе, этакой дурынде, что еще до свадьбы боялась, как ее не рожденный ребенок свалится с лестницы в подпол и разобьется. Да уж, похоже, я стала второй Эльзой.
Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"