Аннотация: Рассказ из книги "Лайна" об афганской войне.
Александр
Медаль "За отвагу"
Из наушников ободранной об афганские камни радиостанции Р-107м раздавалось шипенье, изредка прерываемое каким-то бульканьем. Солдат-радиотелефонист давил на кнопку настройки, наблюдая за цифрами, бегающими в круглом окошке на верхней панели рации и громко матерился. Мало того, что эта дура весила четырнадцать килограмм и ему приходилось таскать её по горам вместе со всем своим снаряжением, так она ещё и не хотела работать, как положено. Александр, командир огнеметного взвода, стоял рядом и торопил связиста.
- Давай мне связь, а то там комбат, наверное, уже весь на дерьмо изошел.
В этом рейде его взвод был придан мотострелковому батальону, который очищал от "духов" горное ущелье, считавшееся опорной базой моджахедов в этом районе. За несколько часов боя им удалось продвинуться километра на два и вот сейчас, похоже, наступление захлебнулось. Александр чувствовал это по поведению третьей роты, которая шла сзади. Вместо того, чтобы двигаться вперед, рота рассредоточилась на склоне каменистой сопки и вела перестрелку с невидимым противником. В горах вообще сложно определить, кто и откуда стреляет. Первая и вторая роты ушли вперед, но что там, впереди, происходило, он не знал. В его взводе остался последний выстрел гранатомета "Шмель" и Александр ждал команды командира батальона, куда его израсходовать.
Наконец, шипенье и бульканье в наушниках сменилось на членораздельные звуки:
- Клен ноль-семь, я Лидер одиннадцать, как меня слышите, прием!
- Я Клен, слышу хорошо, как вы меня слышите?
- Слышу хорошо, старшего к аппарату!
Радиотелефонист протянул гарнитуру Александру:
- Вас спрашивают, товарищ лейтенант!
Александр нехотя прислонил наушник к уху и услышал голос комбата. В течение первых тридцати секунд командир батальона высказал всё, что думает об "этой е...ой связи" и об Александре лично, так как он не может её организовать. Говорил он это всё открытым текстом, так как применяемые им обороты и эпитеты не были предусмотрены в переговорной таблице. Потом комбат перешёл к делу.
- Клен! Ты ущелье впереди себя хорошо видишь?
- Хорошо! - соврал Александр. Он и не думал высовываться из за скалы, за которой укрылся его взвод. Зачем лишний раз голову под пули подставлять?
- Тогда слушай сюда. Видишь утес, на котором растет одинокая арча?
Александр выругался вслух, махнул радисту, чтобы тащил за ним радиостанцию и выглянул из за скалы. Арчу он увидел сразу. Это было единственное дерево, которое каким-то чудом выросло на голых камнях.
- Вижу!
- Теперь смотри ниже. Прямо под этой арчой выступ, там у них огневая точка. Из ДШК, шакалы, работают. В первой роте уже трое "пятисотых". Приказываю эту точку уничтожить.
"Пятисотые" по переговорной таблице означали безвозвратные потери. Александр поднес к глазам бинокль. Выступ, о котором говорил комбат, хорошо просматривался и было до него метров пятьсот.
- Клен, вы поняли задачу?
- Задачу понял, приступаю к выполнению, - заученной фразой ответил Александр и почесал затылок. Снять эту огневую точку с того места, где они находились, было невозможно, пулеметное гнездо находилось гораздо выше и надежно прикрывалось скальным выступом. Единственный вариант - залезть на скалу, за которой они прятались и выстрелить оттуда. Александр подозвал сержанта и показал ему цель.
- Бери "Шмеля" и полезай наверх. Оттуда они будут как на ладони.
Сержант послушно начал карабкаться вверх, но, поднявшись почти до половины, сполз назад.
- Страшно!- пряча глаза, сообщил он командиру взвода, - пули рядом ложатся, засекли они меня.
Александр задумался. Этого следовало ожидать, вершина их скалы просматривалась со всех сторон. Тем временем к нему опять подбежал радист, протягивая гарнитуру радиостанции.
- Вас снова комбат вызывает!
- Да выключи ты эту шарманку! - заорал Александр, - нет с нами связи!
Он забрал у сержанта гранатомет, сбросил на землю автомат, полевую сумку и бинокль. Через две минуты Александр был уже на вершине скалы. Он нервно приготовил гранатомет к стрельбе и прицелился. Рядом по камням стучали пули, каменная крошка от их рикошета забивала глаза. В голове была только одна мысль - только бы успеть! Гранатомет разового действия, а точнее огнемет с зарядом объемного взрыва "Шмель" имел одну нехорошую особенность - при попадании в него пули он взрывался. Наконец, Александр произвел выстрел и, не глядя на результат, ринулся вниз. Скатившись к своим бойцам он увидел. как сержант поднял вверх большой палец.
- Здорово вы их, товарищ лейтенант, я в ваш бинокль смотрел. Прямо в самую точки замочили!
А радист опять протянул ему наушники. На этот раз Александр взял гарнитуру с радостью, думая, что никаких задач сегодня он уже больше не получит - боекомплект закончился.
- Отлично сработали, Клен! Теперь сиди, кури, дальше мы сами справимся!
И действительно, справились. Минут через двадцать стрельба в ущелье стихла. Оставшиеся духи ушли выше в горы, так как из всего арсенала вооружения советских войск они больше всего боялись боеприпасов объемного взрыва. После их применения они просто панически драпали.
В этот раз Александру удалось посмотреть результаты своего выстрела. Поднявшись вместе с разведчиками на выступ, где было пулеметное гнездо, он увидел три трупа, лежавшие лицом вниз около крупнокалиберного пулемета. Пересилив страх и отвращение, он решил посмотреть на лицо того, кого сегодня убил. Взяв за плечо одного из убитых, он решил перевернуть его на спину и тут же отдернул руку. Хотя он знал принцип действия объемного заряда, основанного на создании избыточного давления при взрыве аэрозоли, но никак не ожидал, что тело, которое он хотел перевернуть, превратилось в студенистую бескостную массу, форма которой удерживалась лишь одеждой. Александр отошел в сторону и почувствовал тошноту. Перед глазами поплыли круги и он чуть не потерял равновесие на ровном месте.
Несколько дней после этого боя Александр находился в подавленном состоянии после увиденного и даже приятная новость о том, что его представили к медали "За отвагу" не вызывала ожидаемой радости. Но жизнь продолжалась и приближалась самое долгожданное и радостное событие для каждого военнослужащего - отпуск.
Отпуск
Когда Александр зашел в штабной модуль за отпускными документами, заместитель начальника штаба кивком головы указал ему на дверь командира части:
- Документы готовы, он сам тебе их отдаст.
Александр сразу заподозрил неладное, но не понял в чем дело и постучал в дверь командирского кабинета.
- Разрешите?
- Заходи, Саша, - командир части встал из-за стола и демократично похлопал Александра по плечу, - молодец, летний отпуск заработал честно.
Александр стоял молча и выжидательно смотрел на командира, пытаясь понять, куда тот клонит. В отпуск он шел в соответствии с графиком и тут не требовались какие-то дополнительные заслуги.
- Повезло тебе, - хитро прищурился командир, - завтра из Кабула летит транспортный самолет. Сначала в Волгоград, потом в твой город. Так что есть возможность не толкаться в очередях за билетами в Ташкенте. Как ты на это смотришь?
- Конечно, положительно, - сразу же ответил Александр, он хорошо представлял себе процесс покупки билетов летом в южном городе.
- Я так и думал, вот твой отпускной билет, а проездные получишь у начальника строевой части, - командир передал Александру конверт и опять сел за свой рабочий стол.
- Разрешите идти? - Александр уже подумал, что все обошлось без подвоха.
- Забыл я тебе сказать, - как бы невзначай бросил командир, - на этом самолете ты будешь представителем 40-й армии. Груз передашь в Волгоградский и в свой военкоматы.
- Что за груз? - Насторожился Александр.
- Гробы. Четыре в Волгоград и один к вам.
У Александра резко ухудшилось настроение. Он уже начал представлять себе плачущих родственников, их крики и истерику.
- Да ты не волнуйся, - успокоил командир, словно угадав его мысли, - такие грузы передаются строго работникам военкоматов, а не родственникам. Погрузка и разгрузка тоже не твое дело. Тебе остается только подписать приемо-сдаточные документы.
Пререкаться или отказываться было бесполезно. На следующий день на аэродроме в Кабуле он уже слушал инструктаж заместителя коменданта.
- Еще раз напоминаю, - орал грубый майор,- никаких контактов с родственниками! И не вздумай присутствовать на похоронах, даже если вас сильно попросят!
- Александр утвердительно кивал головой и ждал, когда же все это закончится. Наконец, майор начал закругляться:
- И последнее. Тому бойцу, которого ты везешь в свой город, оторвало ноги. В гробу под тело наложили тряпок, так, чтобы лицо солдата было видно в окошко. Строжайшим образом предупреди военкомовских, чтобы ни при каких обстоятельствах не разрешали родственникам открывать гроб. Пусть сразу, так, в цинковом гробу, хоронят.
Похороны
В Волгограде все прошло нормально. Прямо к самолету подъехал грузовик с крытым тентом, шустрые солдатики быстро перегрузили в него гробы, а представитель военкомата расписался в документах и шлепнул печать, которую предусмотрительно привез с собой. Чувствовалось, что они уже не в первый раз получают такие посылки "из-за речки".
В своем городе все было несколько иначе. У самолета его встречали представители военкомата и несколько родственников погибшего солдата, которые обступили гроб сразу же, как его выгрузили из самолета. Молодой мужчина лет тридцати стал на колени и заглянул в окошко.
- Генка, как же ты так? - плакал мужчина, - почему ты не вернулся?
Через несколько минут родственники обратили внимание и на Александра.
- Ты его командир? - спросил пожилой мужчина, отец погибшего.
- Нет, я сопровождающий. Меня назначили, потому что я лечу в отпуск в этот город.
- Как он погиб? - продолжали допытываться родственники.
- Не знаю.
- Так ты не из Афганистана?
- Из Афганистана. Но я ничего не знаю о вашем Геннадии, он служил в другой части.
Родственники переключились на работников военкомата.
- Мы вам сына живого отдали, а вы что сделали?
Работники военкомата, два майора, довольно хладнокровно реагировали на происходящее. Они выражали свои соболезнования, успокаивали родственников, говорили, что в сопроводительных документах написано о том, как героически сражался с врагом их сын и что он посмертно представлен к ордену Красной Звезды.
Несколько успокоившись, отец и брат погибшего разговорились с Александром. Они расспрашивали о службе в Афганистане, желали ему вернуться оттуда живым и здоровым.
Вспоминая позже этот день, Александр так и не понял, почему он согласился на предложение родственников и работников военкомата присутствовать на похоронах и сказать несколько слов на траурном митинге.
Следующим утром он вместе с солдатами комендантской команды выносил гроб из квартиры на втором этаже. На повороте лестничного пролета тяжелый цинковый гроб пришлось развернуть и он наклонился. Александр с ужасом увидел, что произошло то, о чем его предупреждали в Кабуле: - лицо солдата исчезло из смотрового окошка. По-видимому, тряпки, уложенные в гробу, смялись и тело солдата сползло вниз.
- Наклоняй! - закричал Александр и навалился на гроб, повисший на периллах.
Лицо в окошке не появлялось.
- Тряси!
Ничего не понимающие солдаты недоуменно переглянулись, но выполнили команду. Лицо солдата опять установилось напротив окошка. Александр уже проклинал себя за то, что согласился присутствовать на похоронах.
На улице гроб поставили на табуретки и его обступили родственники и жильцы дома. Подошла группа подвыпившей молодежи, это были одноклассники и друзья погибшего. Приняв Александра за командира Геннадия, они обступили его плотным кольцом. Начались пьяные выкрики:
- Почему ты живой, а он погиб?
- Все офицеры - суки!
Какой-то парень схватил Александра за грудки: Александр пытался что-то объяснять, но его никто не слушал.
- За спинами солдат прятался?
Парень размахнулся и попытался ударить Александра в лицо, тот еле успел увернуться. Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы не вмешались отец и брат погибшего, которые успокоили подвыпившую молодежь.
На кладбище работник военкомата сказал несколько дежурных фраз, потом что-то говорили друзья и учителя Геннадия. Александр тоже что-то промямлил и отошел в сторону.
Поплыли воспоминания: - заснеженные пики афганских гор, серпантин дороги, убитые моджахеды. Он уже был "там" и когда раздался первый залп почетного караула, сработал инстинкт, который выработался за год службы в Афганистане. Александр бросился на землю и залег посреди дороги. Поняв свою оплошность, Александр в сердцах ударил кулаком о землю и медленно поднялся. Сгорая от стыда, он начал молча отряхивать с себя пыль, не смея взглянуть в сторону похоронной процессии.
Потом взглянул. Стояла мёртвая тишина. Люди словно оцепенели и все смотрели в его сторону. Удивление, испуг, жалость и все то, что он увидел в их глазах, Александр запомнил на всю жизнь.