Аннотация: Иногда, чтобы идти, нужно просто остановиться. А этот рассказ - для такого момента.
Стоял последний день лета. По квартирам шлепали босые солнечные зайчики.
14 наглых пятна, я пересчитала их еще раз и потеряла одно.
На улице было скучно и тихо. Кажется, все решили проспать последний августовский денек.
Вокруг меня высились дома, дома, дома. Такие длинные многоэтажные лестницы для людей. А над ними синее-синее небо.
Я пересчитала зайчики, одного все еще не хватало. Уныло я стала искать его глазами. Сначала я посмотрела на стену коричневого здания, потом взглянула на переход и летнее кафе. Оно стояло совсем пустое, и ленивое солнце расселось на плетеных стульях.
- Ах, вот ты где! - воскликнула я, увидев пятнышко света. "Сейчас я поймаю тебя", - и я запрыгала на одной ноге к зайчику.
Солнечный блик дрогнул и вдруг стал уползать от меня в соседний двор. Я, конечно, удивилась, но решила догнать его.
Когда я зашла туда, двор был пуст. Практически. На его середине стояла чопорная тетенька. Ее волосы были собраны в клубок на голове. Не хватало только бабушкиных спиц. А в руках она держала раскрытый цветной зонтик.
Я повертела пальцем у виска. На небе сияло солнце. А тетенька посмотрела на меня и улыбнулась. Зонтик в ее руке покачнулся, потом еще раз и вдруг.. Медленно стал подниматься в воздух. А вместе с ним и его хозяйка. Даже в полете у нее была идеальная осанка. Говорила же мне мама: "Не сутулься!". Женщина и зонтик взмывали все выше и выше.
Я выбежала из двора, чтобы было удобнее смотреть на них. И уже хотела крикнуть "Покатайте меня!", но мама говорит, что неприлично что-то просить у незнакомых. Я опустила голову и вдруг увидела, как большой зонтик летнего кафе стал покачиваться. Хотя никакого ветра не было. Зонтик силился оторваться о земли. Я медленно подошла к нему, и когда я прикоснулась, он стал тихонько парить. А вместе с ним и я.
Словно мое тело потеряло вес. Словно я - пушинка одуванчика.
Мы поднимались выше, а мусорные баки, скамейки и деревья становились меньше. И когда я поравнялась с нашим балконом, выскочила мама. Она треснула меня полотенцем по парящей попе, крикнув: "Разобьешься, домой не приходи!" и засмеялась.
Вот уже крыши домов стали маленькой цветной плиткой. Вот уже вокруг меня синий-синий воздух. И тут я заметила сотни людей с зонтиками. Они летели вместе со мной.
А какой-то мужчина с зонтиком-тростью и бородкой профессора ужасно всему этому удивлялся. "Да это же невозможно!" - категорично заявил он и его зонтик стал терять высоту. Мужчина начинал медленно падать.
- Но вы же летите! - возразила я.
- И, правда... - ответил профессор и его зонтик снова понесся ввысь, - Но если бы я это видел со стороны то, ни за что не поверил!
"Ненормальный какой-то", - подумала я. И все вокруг засмеялись.
Зонтик поворачивался и танцевал. Я видела перекрестки, и на всех светофорах горел сигнал голубого цвета. Машины сбились в кучу, злые водители выскакивали из автомобилей и ошарашено смотрели вверх на парад зонтиков. Казалось, их глаза силились залезть им на лоб, но не могли.
Потом я увидела финский залив, большие валуны, и белую пену. Сосны теснились у берега и махали нам своими веточками.
Мы поднимались выше, я касалась облаков пальцами. Птицы задорно обгоняли нас.
А наши зонтики плавно летели вокруг земли. Норвежцы ловили рыбу, а испанцы кидались друг в друга томатами и смеялись. В Африке маленькие черные бушмены поднимали вверх руки и гикали нам. В Бразилии на меня набросили блестящее боа, там как раз шел карнавал. Американцы удивленно доедали свои гамбургеры, а австралийцы показывали кенгуру. На Чукотке японцы и русские расчищали гейзеры. Буряты жгли душистые костры у Байкала. А в Оренбурге памятник Чкалову отдал нам честь.
Когда я вернулась домой, было уже совсем поздно.
Я аккуратно поставила зонтик на место. Из квартиры доносился запах пирожков с яичком и луком.
Я стояла в коридоре. Пыльная и счастливая улыбка расползалась до ушей.
Мама выскочила в переднике.
- Как ты загорела! - удивилась она и пальцами в муке потрепала меня за щеки.
-Нууу, маам! Мне тебе надо столько рассказать! - сказала я взахлеб.
А мама улыбалась. Она точно знала: в последний день лета все бывает...
