Аннотация: Кислород стремительно исчезает с нашей планеты. Человечество обречено. И конец света наступит Сегодня.
Сегодня
Радио замолчало час назад. Телевидение сдалось ещё раньше. Им больше нечего было сказать. Все их слова были бесмысленными и глупыми.
Медленный глубокий вдох. Задерживаю дыхание на полминуты. Такой же медленный выдох.
Это уже часть меня, по-другому я дышать разучилась. Голова слегка кружится, но это привычное состояние за последние семь дней.
Глубокий вдох. Задержка. Медленный выдох.
Правительство пыталось решить возникшую проблему Сначала их доводы и заключения даже казались разумными. Были выделены огромные средства на озеленение нашей планеты, запрещена вырубка лесов. Началась массовая истерия. Человека могли лишить свободы за то, что он случайно задел и сломал ветку у дерева или кустарника. А затем вместо свободы стали лишать жизни.
Я помню их лица. Эти люди, наделенные властью, сидели в одном зале и выглядели до смерти напуганными. Именно тогда стало ясно, что озеленение не поможет и что кислород на Земле стремительно исчезает. Они сидели в этом зале и не знали, что сказать.
Я помню, как брат, презрительно скривившись, сказал:
- Смотри! Впервые в их жизни происходит что-то, что они не смогут остановить ни деньгами, ни армией!
Я посмотрела. Они выглядели как люди, внезапно осознавшие, что вся их власть - пустышка. Они такие же смертные, как и мы все.
Потом брат выключил телевизор и ушел. Больше я его не видела. Я не могу даже сказать, жив он или нет.
Сейчас многим приходится решать эту дилемму: уйти сейчас самим или увидеть конец света.
Медленный вдох. Задержка. Выдох.
Я сижу на кухне и машинально пытаюсь настроить радио. Но оно замолчало навсегда.
Прошло всего полгода с первой новости о снижении уровня кислорода в атмосфере. Я не помню, с какой страны это началось. И не знаю, что послужило причиной. Да и никто не знает. Сначала все пытались обвинить друг друга. Мир находился на грани войны. Но люди быстро поняли, что так проблему не решить. После провала плана с озеленением стали разрабатываться специальные кислородные маски. Однако по каким-то мистическим причинам кислород улетучивался из баллонов так же быстро, как и из атмосферы. Деревья больше не могли производить его, а новые растения погибали ещё в земле.
За последний месяц пейзаж за окнами изменился до неузнаваемости. Деревья, с наполовину опавшими бурыми листьями и почерневшими стволами, напоминают мне стражников Апокалипсиса. Из-за пепельно-серого неба почти не проглядывает солнце. Стало темно. С каждым днем и каждым вдохом я чувствую всё большую тяжесть в груди и голове. Как-то брат рассказывал мне об альпинистах и их ощущениях во время восхождения. Сейчас, мне кажется, я чувствую нечто похожее.
Я смотрю на часы и глубоко втягиваю носом воздух. Задерживаю его в легких и жду, пока секундная стрелка не очертит половину круга. Выдыхаю.
Часы - это единственный живой предмет, оставшийся в квартире. Я считаю часы живыми, потому что я их слышу. Всё остальное погрузилось в мертвую тишину.
До меня вдруг доходит, что эти часы будут и дальше отмерять время, когда меня уже не будет на свете. Это озарение так внезапно приходит в голову, что я подскакиваю. С трудом подавляю в себе желание схватить и разбить часы об стену. Заставляю себя дышать размеренно и глубоко.
Сегодня. Так сказали по радио. Это случится сегодня. Наша планета останется без кислорода, без растений, без живых существ. Единственными её обитателями станут бездушные здания. И трупы, которые некому будет захоронить.
Мне холодно. Сказывается недостаток кислорода и отсутствие солнца. Я устала. Я очень хочу лечь и уснуть, но я не стану этого делать. Я проживу столько,сколько смогу. И буду медленно дышать.
Я слышу робкий стук в незапертую входную дверь. Этот звук повергает меня в оцепенение. Сначала мне думается, что я ошиблась. Что кислородное голодание привело к галлюцинациям. Но стук повторяется. Тихий и нерешительный.
Я медленно иду к двери и открываю её.
Передо мной стоит молодой бледный парень, под глазами у него темные круги, а дышит он очень часто и тяжело. Я, наверное, выгляжу не лучше, просто я давно перестала смотреться в зеркало, в этом не было никакого смысла.
Мы молча стоим и смотрим друг на друга. Он пытается отдышаться от подъема на третий этаж по лестнице, а я стараюсь дышать спокойно и медленно.
- Привет, - наконец говорит парень. Голос сиплый и тихий.
- Привет, - отвечаю я. Мой голос слишком хрипит и воздуха сразу стало не хватать. Я не разговаривала больше недели и забыла, что во время разговоров нужно больше кислорода.
- Меня зовут...- он запинается, глубоко и прерывисто вдыхает, - ...это не имеет значения! Ничего не имеет значения. Ты... - снова пытается отдышаться, - ты позволишь войти? Больше никто не открыл.
-Входи, - я отодвигаюсь.
Он заходит и садится прямо на пол, утыкается лицом в колени и пытается восстановить дыхание. Я закрываю дверь и сажусь рядом.
- Зачем ты пришел?
- Принеси ручку и бумагу.
-Что?
- Мы должны...экономить...кислород...
Это действительно гениально, думаю я, направляясь к письменному столу. Нам не нужно будет говорить и усугублять своё положение. Мы будем писать.
Я приношу тетрадь и несколько ручек, сажусь на пол и отдаю всё это парню. Он вымученно улыбается, берет одну из ручек, открывает тетрадь и начинает писать.
Я терпеливо жду, мимолетно изучая своего нового знакомого. Кажется, он ненамного старше меня, может быть ему лет двадцать, может больше, это не имеет уже никакого значения. Он блондин, на безымянном пальце правой руки я замечаю золотое кольцо. Значит, он женат.
Парень заканчивает писать и протягивает мне тетрадку. Я читаю.
"Я живу в соседнем доме. Сегодня моя жена не выдержала всего этого и повесилась. Я не знал, что делать. Я стучал во все двери, я дошел до тебя. Ты единственная открыла. А может, ты просто единственная не покончила с собой."
Я поднимаю глаза и смотрю на парня. Он весь дрожит, и мне становится жаль его. Но я не показываю этого, а просто беру ручку и начинаю писать.
"Я не видела никого живого уже целую неделю. Я жила со старшим братом. Он ушел два месяца назад. Наверное, его уже нет вживых."
Внезапно у меня темнеет в глазах, вся прихожая начинает опрокидываться куда-то вниз, всё тело немеет, а звуки нашего дыхания перекрывает страшный звон в ушах.
Я прихожу в себя на полу своей прихожей. Рядом со мной лежит моя тетрадка и разбросаны ручки. Голова ужасно кружится, а на грудь будто положили груду кирпичей. Сначала я думаю, что не смогу сделать вдох, что всё, пришел конец. Но у меня получается, хотя я чувствую, что кислорода стало ещё меньше.
Мой новый знакомый сидит рядом и держит меня за руку, его лицо блестит от пота, а в глазах читается неподдельное отчаяние.
- Я думал, ты умерла, - сипло произнес он и тут же глубоко вдохнул.
- Скоро... - с удивительным равнодушием прошептала я.
Пока я стараюсь потихоньку сесть, он что-то быстро строчит в тетрадке. Когда я наконец прислоняюсь к стенке, он дает мне тетрадку. Буквы немного расплываются в глазах, но я понимаю смысл.
"Ты уже смирилась, да? Ты такая спокойная, я ещё не встречал таких людей. Все кого я встречал, паниковали, рыдали, рвали на себе волосы, хотели жить. А ты другая. Почему?"
"Да, я смирилась, - начинаю отвечать я. - А почему бы и нет? Родители умерли, брат исчез, мир исчезает, никого не останется после нас. Почему бы не смириться?"
Он хмурит брови и пишет ответ.
"Почему ты не пыталась покончить с собой?"
"Зачем? Планета всё сделает за меня. Сегодня".
Мы молчим. У него дрожат губы. Я понимаю, он оплакивает свою жену, оплакивает себя, весь мир. Мне же больше некого оплакивать.
"Я боялся умереть в одиночестве, - написал мой новый знакомый. - Я всегда боялся одиночества, а сейчас я просто в ужасе. И я всегда боялся смерти. Я хотел принять таблетки после смерти жены. Но не смог. Я трус."
"Это не страшно, - отвечаю я. - Мы просто заснем. Мне брат рассказывал."
Он молчит. Затем медленно засовывает руку в карман и достает упаковку белых таблеток и показывает мне их. Я отрицательно мотаю головой и пишу:
"Если хочешь - пей. Я продержусь до конца".
Он кивает, с трудом поднимается и, держась за стенку, идет на кухню. Я слышу, как звякает стакан, слышу звук наливаемой в него воды, звуки глотков.
Я остаюсь сидеть на полу. Я не ожидала, что конец света буду встречать не одна. Дышать с каждой минутой всё труднее, грудь сдавливает, легкие жгет огнем,а тело повинуется всё хуже.
Почему это случилось с нами? Я не была такой спокойной два месяца назад. Я тоже плакала, я тосковала по брату, я хотела жить, у меня были планы. Я хотела учиться, хотела гулять и радоваться жизни. Но что поделать, если у жизни другие планы? И я смирилась. Лучше смириться.
Нестерпимо хочется спать. Я помню, что хотела бы умереть, глядя на улицу. На эту страшную серую природу с багровыми растениями. Но сил подниматься с пола уже нет. На кухне тоже всё тихо, я даже перестала слышать тиканье часов.
Зря, мой новый знакомый, ты боялся умирать в одиночестве. Всё равно мы с тобой умираем так же, как и пришли в этот мир - в одиночестве. Ты на кухне, я в прихожей. Без слов, ибо слова похищают остатки теплящейся в нас жизни.
Квартира погружается в темноту. Бороться с собой уже нет ни сил, ни желания. Я ложусь на пол и закрываю глаза.
Вдох. Выдох.
Мозг рисует картину: мне пять лет, и я сижу на руках у мамы. У неё такие теплые мягкие руки. Как же я по ним соскучилась.
Вдох.
Мир исчезает. Он умирает. Осталось совсем немного. Думаю, несколько минут. Но мне уже всё равно. В своём сне я маленькая девочка, сидящая на руках у мамы. А за окном у нас зеленая трава и яркое солнце.