Человек сидел на берегу океана. Песок был чёрный и обжигающий. Океан звал человека поиграть с ним в догонялки. Океан был ледяным, шумным и, как всегда, великим. Так как человек не отзывался, океан продолжал свою игру с песком. Ему нравилось щекотать своё брюхо об эту странную твёрдую поверхность. Песок тоже был не прочь развлечься. От долгой их игры песок, когда-то бывший камнем, и сам стал похож на океанические воды. Ему нравились пластичность и подвижность, которые ему давали волны.
Человек смотрел на их странные забавы и превращения. Ему очень хотелось присоединиться к ним, лечь в ледяную волну, зарыться в мокрый песок и расщепить себя на миллионы осколков, размазать свою личность по всему пляжу. Набегать на берег с пенной волной и кружиться песчаной взвесью, застывая в странных, мягких формах, изображающих что-то таинственное и символическое.
Человек хотел этого и не мог.
Хотел, потому что устал, потому что не знал, что ему делать, и что ему думать. Он был совершенно опустошён. Его обрывистые мысли не могли задержаться дольше секунды в его сознании, похожем на старое сито. Его чувства представляли из себя кашу, в которой невозможно было выделить какую-либо эмоцию. Его тело было совершенно бесчувственно и неподвижно.
Не мог, потому что к нему тянулись и держали тысячи нитей. Некоторые были слабыми и еле видными. Иные же были очень яркими и прочными. Они переливались всеми цветами радуги. Белые, чёрные, красные, синие, зелёные, бесцветные. Это было бы очень красивым зрелищем, если бы кто-либо мог их увидеть. И эти нити опутывали человека полностью. Он был куклой, он был совершенно лишён возможности делать что-либо самостоятельно. Да, у него была определённая степень свободы, но это была свобода собаки на поводке. Если не натягивать поводок, если забыть, что ты привязан, то ты совершенно свободная, самостоятельная личность. Но шаг в сторону дергал одну или сразу несколько струн, которые тащили его обратно. Иногда мягко, еле слышно, упрашивая и уговаривая. Иногда резко и грубо, требуя повиновения и покорности.
Этот кокон сдавливал человека, он хотел разорвать его и освободиться. Но с каждой порванной нитью появлялись новые. Появлялись по вине самого человека, потому что он не мог без удерживающих нитей, без контроля с их стороны. Ведь он был куклой, а кукла без контроля кукловода лишь бесформенная масса, неспособная на самостоятельные мысли и жесты. Человек боялся, что однажды он останется без этих поддерживающих нитей и все же хотел избавиться от этих контролирующих пут.
А океан и песок всё так же играли друг с другом, как играли тысячи и тысячи лет до этого. Играли и звали человека присоединиться к их вечной забаве.