В этой девушке что-то очень сильно напоминало последнюю, исчезнувшую из его жизни возлюбленную. Он сидел, заламывая руки перед мерцающим монитором ноутбука и всё думал, как выйти из тупика. На каждую его фразу, вопрос, шутку следовали односложные, лишь изредка полные ответы, из которых было отчётливо понятно - девушка им не заинтересована. Она отвечает механически, из чувства вежливости, а может даже из жалости. Жалко этого заискивающего парня, тщетно пытающегося понравиться. После очередного короткого ответа девушки он испуганно захлопнул ноутбук. Мыслей, что писать дальше, не было.
- Ничего, пусть думает, что у меня появились более важные дела... Ведь могут же быть у меня дела?! - вслух спросил у себя Каменев. Он пытался успокоиться.
И затем слепым взглядом уставился на сложенный ноутбук, перебирая варианты, что бы такого поделать, отвлечься. Но ничего не хотелось. Ни читать, ни спать, ни смотреть кино... Он угрюмо уставился в зеркало, висевшее на дверке шкафа, и увидел бледное, со страдальческим выражением лицо. Нужно было скорее что-то предпринять, иначе безволие вконец затянуло бы узел железного каната на руках и ногах, отняла последние крохи мерцающей в глазах энергии. Наконец, Каменев оторвался от стула, бросил прощальный, наполненный горечью неудачи взгляд на ноутбук и зашагал вон из четырёх давящих стен квартиры.
На улице прелестно сияло отягощённое величественными облаками небо. Каждое облако казалось настолько громоздким и тяжёлым, что голова невольно втягивалась в плечи, с минуты на минуту ожидая облакопада. Каменеву хотелось плюнуть в это проклятое развесёлое и опасное небо, заразить его своим гадким настроением. Он шагал напрямик в неизвестном направлении, не смотря по сторонам. Его путь рассекал улицы и дороги с целью интуитивно прийти в нужное место. Где стало бы хоть чуточку спокойней и легче.
Каменев стоял у дома той девушки, с которой два часа назад переписывался. Он смотрел в окна дома, пытаясь лишь бы в каком приметить движения, причём движения её - Лили. Но дом словно вымер. Безлюдность выражалась в стабильной и неизменной черноте всех окон.
- Ты чего тут делаешь?
Каменев обернулся. К нему подошёл его однокурсник. Сиялов с любопытством заглянул в лицо Каменева и тяжело вздохнул, понимающе кивнув головой.
- Ах, этот наш максимализм...
- Причём тут это? - бросил Каменев, отрешенно отвернувшись.
- Не строй из себя мученика, ничего страшного у тебя не случилось. Подумаешь, очередная девушка осталась равнодушна. Могло быть и хуже.
- К примеру, ты бы вот с той девушкой, - Сиялов показал на дом Лили, - сблизился, отношения начал строить, подарки ей дарить, в шикарные места водить, а она бац и... Исчезла. Ну, то есть не совсем. Исчезла с фотографии вашей счастливой пары. Ты бы остался один, безответно влюблённый и безжалостно брошенный, использованный так сказать. А она бы себе нового нашла, вновь начала стоить из себя влюблённую девушку, чтобы вытянуть побольше из бедняги...
- А если нет? - возразил Каменев и замолк.
- Что нет? - не понял Сиялов.
- А если бы у нас всё хорошо сложилось? - Дотянул до конца Каменев.
Сиялов усмехнулся.
- В жизни так не бывает, что всё хорошо. Жизнь - это постоянное страдание, через которое мы вынуждены проходить вновь и вновь. Страдание одухотворяет, даёт понимание происходящего, приводит нас к истине!..
- Ты пессимист какой-то. - Скорчил лицо Каменев.
- Да ну?
- Именно. Не нравится мне твоя картина жизни. Уж что-то слишком она мрачная.
- Что есть, то есть, - радостно отозвался Сиялов, - я всё на шкуре своей прочувствовал и теперь тебе пытаюсь передать, дурачина.
- Иди к чёрту. - Отмахнулся от него Каменев и, не попрощавшись, направился в сторону магазина. Там купил шоколадку, воду, и проглотил всё одним махом, в надежде, что сладкое малость приободрит отравленную душу. Поникший его взгляд подметал без того чистый пол.
Тут всё перед глазами засверкало и померкло. Не почудилось ли? Цокотом единорога пронеслись мимо знакомые ботильоны. Поднять взгляд не хватило духу, всё тело напряглось, словно Каменев стоял не в продуктовом магазине, а на экзамене перед преподавателем, терпеливо ожидающим ответа на сложный вопрос. Сконфуженный Каменев, превознемогая страх, молниеносно поднял и опустил глаза. И снова поднял. Обознался - девушка-то была другая. Она ошарашенно уставилась на его раскрасневшееся, покрывшееся испариной, но уже расслабленное лицо. Губы её беззвучно трепетали в такт мыслей: "Требую объяснений..." Каменев устало улыбнулся ей и вышел из магазина. Пройдя ещё несколько шагов, он почувствовал, как на его плечо мягко легла чья-то рука. Каменев обернулся. Это та девушка, которую он только что спутал с Лилей.
- В чём дело, молодой человек? Почему вы так на меня посмотрели? - тревожно вопрошала она.
- Расслабьтесь, сударыня, я просто обознался. - Пожал плечами Каменев. И, отвернувшись, пошёл дальше, пытаясь вернуться к своим горестным мыслям.
- А кого вы ожидали увидеть? Почему вы так покраснели? - не успокоившись, снова остановила Каменева девушка. Он снисходительно улыбнулся её любопытству.
- Увидеть? Лилю. Покраснел? От натуги. Боялся, - коротко ответил он, - всё?
- Нет, не всё. - девушка пристально всматривалась в самую глубину глаз Каменева. Он несколько смутился.
- Что ещё?
- Как вас зовут, молодой человек? - поинтересовалась девушка.
- Дима, а вас?
- Меня Люба.
- Приятно. Познакомились... - утвердил Каменев и вопросительно посмотрел на Любу. В этом разговоре ведущей была она. И хоть Каменеву очень льстило неожиданное внимание от незнакомой девушки, - которая, к тому же, была очень хороша собой, - но, в сущности, он оставался равнодушен к происходящему.
- Очень приятно! Проводи меня до дома, Дима, здесь не далеко. Ты никуда ведь не торопишься? - из вежливости спросила она.
- Нет.
И они продолжили свой путь вместе. Через минуту молчания, Люба взяла под руку Диму и осталась довольна собой. Каменев невольно улыбнулся и тут же вновь погрустнел. Его настроение было словно прибой - прилив, отлив, прилив, отлив... только отлив всё же доминировал. Грусть всегда поглощала в Диме всю радость. А безмятежность сменялось безразличием. Он повернулся к Любе.
- Скажи, пожалуйста, почему так всегда? Когда тебе хоть кто-то нужен, то хрен дождёшься от кого-либо внимания, а когда не нужен совершенно никто, то все начинают дружно приставать... - претенциозно отметил Каменев.
- Так уж и все? - весело спросила Люба.
- Образно говоря. - Парировал Каменев.
- Так, я не поняла, я тебе не нужна что ли? Ты на это намекаешь? - вдруг обиженно стала дознаваться Люба.
- Я ни на что не намекаю. Просто спрашиваю.
Поворачивая за угол, парочка неожиданно наткнулась на Лилю. Та ошарашенно поглядела на Каменева. Он хотел было что-то сказать, но тут же закрыл рот, посчитав это ненужным. Ботильоны у неё были те же, что и у Любы.
- Привет, Лиличка! - восторженно воскликнула Люба и подскочила к Лиле, начав её крепко обнимать. Лиля ответила на объятия, всё ещё не отводя глаз от Каменева. Почему-то ему было всё равно. Он уже давно плюнул на всё, несмотря на то, что по инерции продолжал грустить. Вероятно, слова Сиялова оказались всё же убедительны, и Каменев в них неосознанно поверил. А что здесь такого, Лиля вполне могла его использовать и бросить. Это нормальное явление для современности, которое и преступлением-то назвать нельзя: так, всего лишь вспышки эгоцентризма, сопровождаемые тонким расчётом. Это европейский рационализм, как всегда извращённый и не правильно понятый русскими любителями западных образцов поведения. Нельзя осуждать человека за его предрассудки.
- Ты что, с ним? - строго спросила Лиля у Любы.
- О, да мы только познакомились! Он такой загадочный, ты не представляешь! А вы уже знакомы, да? - быстро пропела Люба. Каменев глубоко вздохнул. Говорить ему ничего не хотелось. Куда делась вся тревога? Он словно выгорел, даже оставшиеся угольки нервозности - и то перестали тлеть.
- Ну привет, Дима. - одновременно ответила на вопрос Любы и поздоровалась с Каменевым Лиля.
- Да, привет, Лиля. - Спокойно отозвался он.
- Что скажешь? - приподняв бровь, спросила она.
- Давненько мы не болтали. - Иронично отметил Каменев.
- Да, целых два... с половиной часа. - взглянула на часы Лиля.
- Может, я вам не нужна? - огорчённо встряла Люба. Она, кажется, поняла, увидев обувь Лили, с кем её в магазине спутал Каменев.
- Нет-нет, оставайся, Люба, это я тут лишний, кажется. - Сухо возразил Каменев и, ухмыльнувшись, покачал головой, - ну что ж, сударыни, наиприятнейшего вам дня.
Люба совсем растерялась, и с тревожным лицом переводила взгляд то на Каменева, то на Лилю, не зная, что ответить. Лиля же неотрывно смотрела, как Каменев размеренно шагает прочь.
- Дим! - вдруг позвала она.
Каменев невольно обернулся.
- Почему ты в интернете был другой?.. Обычно люди там гораздо лучше, чем наяву, а у тебя как-то наоборот получается...
- Долго объяснять. Видимо, у меня всё наоборот, чем у других... А может и нет. Не всё ли равно? - он снова отвернулся и продолжил путь.
Лиля вновь хотела его окликнуть, но остановила себя. Это претило её самолюбию. Люба расстроенно посмотрела на неё. И хмыкнула.
- Ну и что ты добилась?
- Люб, я не знаю, не могу ничего понять.
- А я вот одно поняла! - вдруг вспыхнула Люба, - ни себе, ни людям! И сама его упустила, и у меня его отобрала!
- Да что ты такое говоришь? - горько улыбнулась Лиля, - вы же только что познакомились, не глупи. У вас, может, даже бы ничего не получилось.
- Ну спасибо, подруга! Всё у нас получится, вот увидишь!
И ещё раз хмыкнув, Люба покинула Лилю и побежала вдогонку за Каменевым. Лиля и вправду не могла ничего понять. Для неё сейчас разобраться в своих эмоциях и чувствах было так же тяжело, как и с разбега понять теорию вероятности. Вроде бы этот молодой человек совсем недавно так заискивал перед ней, что ей было даже слегка тошно. А сейчас такой неприступный, равнодушный, спокойный, загадочный... Это притягивало. Что же ей делать?
Прошли мимолётные выходные, воскресенье подходило к концу. В Каменеве вновь стали пробуждаться необъяснимые силы, что как попутный ветер, подталкивали его вперёд, к Лиле. Они заставляли его ежечасно думать о ней, вначале с некоторым отторжением, но затем с тоской. Каменев никак не мог предугадать, что эта его выгоревшая пустота внутри так быстро снова заполниться палитрой любовных чувств. К тому времени, когда он отходил ко сну, чётко определился, что завтра же встретиться с Лилей. И погрузился в сонные пучины неясной темноты.
Проснулся Каменев с этой же мыслью, и, воодушевлённый ею, спорхнул с кровати, а затем, словно отрицая всякие законы тяжести, прошелестел сухим листочком на ветру до кухни. Так началось его наполненное радостью утро.
Каково же было ему, когда он тупо смотрел, как в автобусе в обнимку стоят Лиля и Сиялов. Кажется, трещинка пошла по упругой коре дерева счастья. Каменев смотрел сквозь разрозненных по автобусу людей на эту парочку и думал, думал, думал... точнее совсем не думал. Наоборот, он молча прислушивался к своим чувствам. Ощущал себя обманутым, брошенным. Как будто всё так и было подстроено. Её отторжение-симпатия-измена. Хотя, измена кому? Ведь Лиля не клялась ему в верности, он лишь заметил тогда, при встрече, на её лице тень произведённого им на неё впечатления, и всё. Но от этого не легче. Каменев сконфузился, поникнул и осел, упираясь на жёлтый столб. Его горб выделялся беззвучным сигналом глубокого отчаянья.
- Молодой человек, что с вами? Уступить вам место? - прозвучал рядом голос, судя по всему, принадлежащий пожилой женщине. Каменев обессиленно поднял на неё глаза и напряжённо улыбнулся, пытаясь тем самым её успокоить. А затем почувствовал, что две пары глаз внимательно рыскают по его лицу. Скрипя от ещё большего напряжения шейными позвонками, он повернул голову в сторону Лили и Сиялова. Они стояли всё также в обнимку и оба смотрели ему в глаза. Она - в левый, он - в правый. Каменев прошептал губами: "приветик". В полный голос уже ничего не произнести - в горле застрял здоровенный ком давящей горести.
Внезапная остановка автобуса спасла Каменева. Жеманно улыбнувшись парочке на прощание, он выскочил на улицу и прикрыл веки. За спиной послышался лязг закрывающихся дверей, а затем шум поехавшего дальше автобуса. Лёгкие быстро наполнились воздухом до отказа, проветрив извилины и нервы. С выдохом почти всё напряжение ушло, оно испарилось вместе с углекислым газом, выходящим из лёгких. Глаза осторожно открылись и охватили любознательным взглядом всё окружающее пространство. Затем взгляд вовнутрь. Ничего, пусто. "А по-фигу!" - звучало в голове на мысли о только что увиденном. Каменев понял, что опять перенервничал и эмоционально выгорел. Но сейчас было даже как-то приятно ощущать это. Как будто моментально все цепи и оковы слетели с него, и не хотелось ничего, ничего не тревожило. Каменев прекрасно знал, что это состояние ненадолго, оно вскоре пройдёт и он вновь захочет увидеться с Лилей, несмотря на подобный казус... Обстоятельства... Или как это назвать?
Но сейчас он желал как можно лучше прочувствовать данное состояние. Каменев шёл по горячему тротуару, и ловил на себе лукавые взгляды девушек, отвечая на них безразличием. Девушки возмущались и до последней секунды пытались зажечь в нём интерес. К их сожалению, безрезультатно. Каменев же упивался своими востребованностью и недоступностью. Его мужское самолюбие в эти мгновения цвело нарциссами.
Каменев в колеблющей его, точно волна, нерешительности стоял перед подъездом Лиленого дома. Голова его была запрокинута назад, и глаза ходили по стенам дома, всматриваясь бьющуюся из окон темноту. В голове была сущая вакханалия, словно все его мысли - жители Помпеи, спасающиеся от неизбежной раскалённой смерти. Из волнительных и спутанных дум его вырвал звук входной двери - из подъезда выходила какая-то женщина. И Каменев, резко выдохнув, побежал к открывшемуся проходу. Но, казалось, уже поздно: ещё чуть-чуть и дверь закроется вновь. К счастью, женщина в последний момент схватилась за ручку двери и удержала её, чтобы Каменев вошёл. Он поблагодарил женщину и нырнул в подъезд.
Внутри было тускло, но как-то даже уютно. Все эти ободранные стены, и бьющийся из маленьких оконец свет почему-то навеивали ностальгию по далёкому детству. Лишь только современный, поблёскивающий металликом, лифт возвращал в действительность. Каменев проигнорировал его и зашёл на второй этаж - по его данным, Лиля снимала квартиру либо на втором, либо на седьмом - и обомлел. Две ветки коридора, с пугающим множеством разнообразных дверей. И как только нога Каменева прикоснулась к деревянной поверхности старого паркета, шум пронёсся по всему этажу. Он сделал ещё шаг. Другой. Каждый раздавался гулким стуком, словно это не каблуки ударялись о пол, а молоток. Всё мышцы напряглись и сжались - Каменев, как можно тише, с огромным волнением прокрался к ближайшей двери. Внимательно осмотрелся по сторонам и прижался к двери ухом, превратившись в слух. За дверью была полная тишина. Тогда он осторожно подошёл к следующей двери и прислушался. Там слышны были голоса мужчины и женщины. В голову пришла мысль, что это, возможно, родители Лили. Каменев, превозмогая дрожь, нажал на звонок и подозрительно припал к двери ухом. Там раздавались последние нотки дверного звонка в перемешу с... со стонами. Стонами. Каменев похолодел. Дрожь в руке перешла во всё тело, и теперь его трясло от ужаса. Он забыл! Лиля снимает квартиру, какие там могут быть родители?! В этот момент он услышал громыхающие "топ-топ", что явно принадлежали мужской ноге. Каменев мало осознавал происходящее, его ноги сами несли тело подальше от злосчастной двери. Бежать и не останавливаться! Дверь распахнулась за спиной, но бегущему не хватило духу повернуться, а тем более остановиться. Лишь ощущался на себе разъярённый взгляд, смешанный с тяжёлым молчанием.
Каменев очнулся от наваждения лишь на восьмом этаже, тяжело дыша и нервно вслушиваясь в сквозняки на лестничной площадке: не бежит ли за ним преследователь? Но нет, устрашающие шаги остались далеко позади. Тогда, переведя дух, Каменев спустился на этаж ниже и зашёл в одну из веток. Попутно достал платок и вытер им лицо и руки, хотя сейчас ему нужно было больше полотенце: настолько из него минувшее происшествие выбило пот. Остановившись около обычной железной двери, он поразмыслил, что, возможно, хозяин съёмной квартиры подумал о безопасности своего имущества, и поставил для того простую, но очень крепкую дверь. Тогда, немного успокоив себя этими мыслями, он позвонил в звонок. Никого. Ещё с минуту постояв и подождав, Каменев направился к следующей двери. За ней слышались два голоса: женский и мужской. Тут же она была пропущена и Каменев бесшумно передвинулся к следующей. Уже на пороге, без всяких усилий, он расслышал музыку. Электронная музыка могла играть только у человека студенческого возраста. И никакие мужские голоса, на сей раз, не аккомпанировали шуму из квартиры. Никаких голосов вообще не было. Значит там кто-то один. А ещё лучше - одна. На звук дверного звонка музыка не утихла. Зато послышались лёгкие шажки к двери и пару щелчков дверного замка. Несколько мгновений спустя на Каменева смотрела миловидная девушка, скромно и радушно улыбающаяся. Но не её улыбка привлекла Каменева, он еле удерживал взгляд на лице, чтобы не покоситься на пухлые, буквально вываливающиеся из бюстгальтера, груди.
- Привет... - вербально прервала борьбу Каменева с его похотью девушка и заставила сконцентрироваться.
- Эм... привет! Знаешь, я тут ищу одну девушку, к ней в гости пришёл, а номер квартиры забыл... - произнёс он, и сразу же спохватился, что оправдался не до конца, - а телефон её не отвечает... Вот. Ты не знаешь Лилю? Она здесь, или на втором этаже должна жить, точно не помню...
- Извини, я не так давно сюда приехала, и мало здесь кого знаю. - Добродушно пожала плечами она.
- А какие вообще квартиры здесь сдаются, на этом этаже, не знаешь? - поинтересовался Каменев.
- Здесь полдома сдаётся, как я тебе объясню? - хихикнула она.
Каменев глубоко вздохнул и широко улыбнулся ей, решив закончить беседу, пока его взгляд не одержал победу и скользнул вниз.
- Что ж, спасибо тебе! Доброго дня!
- А тебе удачи найти свою подругу! - весело подмигнула она в ответ. Глаза предательски опустились на её груди в тот момент, когда она начала закрывать за собой дверь, всё ещё глядя на Каменева. Заметив его поражение, она звонко рассмеялась и, чуть подождав, закрыла дверь до конца, оставив Каменева смущённо краснеть.
Устало подойдя к старой, деревянной двери, окормлённой потёртыми железными ветками какого-то незамысловатого орнамента, Каменев постучался, так как звонка не наблюдалось, и подождал хозяев. Теперь в проёме стояла престарелая женщина, лет шестидесяти пяти, хотя, если честно, очень трудно определять возраст старых женщин. По молодости они кажутся все примерно одинаковыми. Каменев тупо посмотрел на неё и решил попробовать расспросить о Лиле. Наверняка бабка знает половину подъезда поимённо. Хоть какой-то реальный шанс.
- Здравствуйте, вы не могли бы мне помочь? - вежливо обратился Каменев.
- Здравствуйте, молодой человек, что вы хотели? - её сырые прищуренные глазки зондировали лицо студента, словно пытались предугадать его следующие слова.
- Скажите, пожалуйста, вы не знаете, в какой квартире проживает Лиля? Просто она - моя подруга, меня пригласила к себе, а номер квартиры я позабыл. И телефон её не отвечает...
- Боюсь, молодой человек, помочь ничем не могу... Она вот, ведь, новенькая, да?
- Ну... Месяца два, наверное, здесь живёт.
- Вот-вот, молодой человек. Я знаю, вот что на нашей ветке все девчушки давно живут, всех знаю, на соседней может... Хотя не помню никакой Лили... Ей сколько лет, как выглядит? - озадаченно спросила она.
- Да, как и мне, примерно, девятнадцать-двадцать где-то. Шатенка кареглазая. Высокая.
- Нет, молодой человек, шатенок нету. Не помню. Вот идите, гляньте в соседней ветке, может тама живёт? Не припомню совсем...
- Ладно, спасибо вам, всего хорошего! - отблагодарил её поклоном головы я.
- Пожалуйста-пожалуйста, приходите ещё! - обрадовалась чему-то она и резко захлопнула дверь.
Каменев печально побрёл прочь от старой двери. И тут вдруг вспомнил. Так ведь девушка, которая ему открыла до бабки, недавно приехала в этот дом! А бабка-то уверяла, что все в этой ветке давно здесь основались и живут. Значит, и положиться-то ни на кого нельзя. Каменев тихо выругался и побрёл в направлении лифта, вымотанный и раздражённый. Он и четверти квартир не обошёл, а чувствовал, будто только что побывал главным героем двух-трёх ужастиков Кинга.
Выходя из подъезда, он наткнулся на Лилю.
- Дима? Почему ты здесь? - искренне удивилась она.
- Да так, искал девушку одну, знакомую. Здесь живёт, к себе позвала, только номер квартиры забыл, и телефон её недоступен. - Безразлично произнёс Каменев.
- А ты скажи, как её зовут, может, знаю, помогу, - поверила ему Лиля, - а то, по тебе вижу, что поиск у тебя не очень удался.
- Да ну, к чёрту. - отмахнулся он.
Секунд десять они простояли в молчании. Она выжидающе смотрела на его губы: когда же Каменев что-нибудь скажет? Он стоял неподвижно, и, повернув и чуть запрокинув голову, глядел куда-то вдаль. Видно, о чём-то задумался. Наконец, заговорил:
- Ты как, кстати, поживаешь?
- Хорошо.
- Ты правильно заметила, я очень устал. Давай к тебе зайдём, и ты меня чем-нибудь сладким угостишь? - спросил он, внимательно следя за реакцией Лили.
- Ну давай, пойдём! У меня как раз новый чай есть, и конфетки всякие... - она опустила голову и раздвинула ручки пакета, в котором посреди разных продуктов пестрились разноцветные обёртки шоколадок.
Они поднялись к ней на второй этаж и зашли в дверь, что была совсем рядом с той, от которой Каменев полчаса назад с ужасом бежал на восьмой этаж. Мысленно он проклял себя за трусость. Если бы он набрался смелости спросить у мужчины про Лилю, то, возможно, никаких дальнейших путешествий ему не пришлось преодалять. Да и сейчас он не чувствовал себя бы столь вымотанным и уязвлённым собственной трусостью.
Внутри было всё предельно просто. Одна комната с телевизором, столом на котором лежал ноутбук, шкафом и довольно широкой кроватью. На удивление вокруг всё выглядело чистым, лежало на своих местах. Кухня также - раковина, холодильник, стол, столешница, маленький шкафчик и плита. Минимализм в этой квартире прослеживался во всём. Каменев бессильно плюхнулся на табуретку, которую вначале не приметил под столом, а Лиля поставила чайник на плиту. Поймав на себе прежде знакомый лукавый взгляд, Каменев сразу же всё понял.
- Что будем делать?...
- А разве надо что-то делать...
- Просто понимаешь, я тебя не люблю. И у меня есть другой, к тому же...
- Я знаю. Не говори.
- Так что делать?
Каменев мечтательно улыбнулся.
- А что ты так волнуешься? Возьмём и забудем. И всё. Словно и ничего и не было.
- Так просто? - удивилась Лиля.
- Конечно. Я получил, что хотел. Ты тоже. А теперь забудем.
- Как?! Я думала, что ты отношений со мной хотел! - возмутилась Лиля.
- Я тоже так думал, - по-прежнему улыбаясь, пожал плечами Каменев, - а теперь понял, что это была иллюзия. Сам себя обманул, дурак.
- И, что же ты, по-твоему, хотел, когда мне писал? - обиженно спросила она.
- Как будто ты не понимаешь, - усмехнулся Каменев, - секса конечно. Только хотел тебя и всё.
- А ревность? Ты же меня тогда, в автобусе, ревновал! - не унималась Лиля.
- И что? Это не показатель. Просто хотел, чтобы на время ты была только моя, пока не исполню все свои прихоти. А теперь всё. Мне пора.
И Каменев решительно встал, направившись к своей одежде.
- Постой! - остановила его Лиля, - а что, если я предложу тебе встречаться?
Он выдержал её пытливый взгляд и хитро подмигнул.
- Скажу тебе - нет.
- Почему?
- Ты сама всё прекрасно знаешь.
И он продолжил заниматься своей одеждой. Лиля отвернулась к стенке, так и оставшись, пока Каменев ни ушёл. Даже слова прощания не слетели с его губ, ему было всё равно. Это знакомое чувство внутренней пустоты переполняло его. Только теперь он прекрасно осознавал - это не пустота, нет... это свобода! Свобода от зависимости происходящего вокруг. От низменных желаний, от спонтанных эмоций, ото всего, короче говоря. Каменеву было наплевать на всё.
Он вышел из подъезда и ещё раз оглянул дом Лили, в котором совсем недавно бегал в поисках нужной квартиры и ужасно нервничал. Сейчас это казалось такой бездумной тратой времени, так смешно было вспоминать себя, пугливого и взволнованного. Но почему в этот момент Каменев - один, а в следующий час - уже другой? В его голове пронеслись мысли о шизофрении, но он тут же их отклонил. Многоликость сознания - вполне обыкновенное для человека явление. Не с потолка же берётся разговор самого с собой и внутренний конфликт. Значит что-то другое...
- О, ты чего тут делаешь? - остановил размышления знакомый голос за спиной. Каменев не обернулся.
- Ты повторяешься...
- Так что ты тут забыл? Я тебя спрашиваю!
- Не кипятись, Сиялов, - Каменев всё же позволил себе обернуться и спокойным взглядом окинул сжатые в гневе губы, - всё в порядке.
- Ты у Лили был?
- Ну да.
- И что ты... вы там делали? - прищурившись, спросил тот.
- Как что, трахались. - Сиялов вмиг переменился, вся кожа побледнела, сейчас уже перед Каменевым стоял белый призрак. Выдержав паузу, Каменев с тем же безучастным спокойствием продолжил:
- Но ты не переживай. Подумаешь, девушка изменила. Всё могло быть и хуже.
- Что ты имеешь в виду? - снова начал вскипать Сиялов.
- Как что? Вот стал ты с ней встречаться, по ресторанам и киношкам водить, цветочки и подарочки дарить, а она бац... и исчезла. Ну, то есть не совсем, - Каменев, соблюдая прежнюю размеренную интонацию, смаковал каждое произнесённое им слово, - исчезла она с фотографии вашей счастливой пары. Ты бы остался один одинёшенек, брошенный, пылающий никому не нужной любовью, а она нашла бы другого, и вновь притворилась влюблённой...
- Да ты издеваешься!! - вскрикнул Сиялов, - ты нарочно всё это подстроил?! Мстишь мне, да?!
- Нет, всё произошло случайно, я и сам не ожидал. Мне она не нужна, забирай-ка её себе обратно, дружок.
- Да пошёл ты! А ведь всё так хорошо могло получиться, а ты!...
- В жизни так не бывает, что всё хорошо. Жизнь - это постоянное страдание, через которое мы вынуждены проходить вновь и вновь. Страдание одухотворяет, даёт понимание происходящего, приводит нас к истине!.. - подмигнул ему Каменев, вспомнив сияловскую речь слово в слово. И резко, пренебрежительно отвернулся от Сиялова, как от прокаженного, поспешив как можно дальше удалиться от него. Ни разу не оглянувшись, Каменев дошёл до перекрёстка. Вдруг что-то привлекло его внимание. В магазин напротив, в тот самый магазин, в котором он когда-то испугался лжелили, зашла до боли знакомая девушка. Люба.
"Просто день совпадений какой-то!" - усмехнулся про себя Каменев и, хотел было направиться в её направлении, но остановился. Прислушался к себе. А затем резко развернулся в противоположную сторону и исчез из вида.