Аннотация: Номинирован на конкурс Детская литература Памяти Николая Носова. Для детей школьного возраста
- Послушай, - Тёмик забрался под одеяло и посветил фонариком в лицо мирно посапывающему Лёле. Тот заворчал и перекатился к стенке.
- Ну, послушай же!
Тёма схватил брата за голые лодыжки и стянул его на пол.
- Оставь меня, изверг! - завизжал спросонья Лёля, почувствовав спиной холодный линолеум, отчаянно брыкаясь и пытаясь заползти обратно в постель.
Лёля был старше Тёмика на целых 45 секунд, однако зачинателем всяческих авантюр всегда становился младшенький. Вот и сейчас глаза его горели, мокрая чёлка липла ко лбу, к пижаме пристали сухие листья и репейник - по всему было видно, что мальчик вынырнул из какой-то дремучей чащи, если не из самой преисподней.
- Что я тебе сейчас покажу! - Тёмик тянул брата по направлению к двери, но тот отчаянно сопел и вырывался.
-Это я сейчас покажу, какую бабушка устроит тебе взбучку, когда увидит твою рваную пижаму! А дедушке я скажу, чтобы он запер тебя в чулане с пауками! До самого твоего совершеннолетия... пока умишко не вырастет.
- Поздно, не выйдет! Дедушка нынче закопан в саду, под яблоней.
Лёля захлопал глазами.
- Как это? Зачем?
- Откуда мне знать!... Я же говорю - пойдём, сам всё увидишь.
Братья спустились вниз, вышли в прохладные сумерки. Лёля ошеломлённо молчал, и в темноте угадывались только белки его широко раскрытых глаз. Тёмик возбуждённо бормотал:
- Там, у забора... Я пошёл пописать, и ногой провалился вот в эту самую мягкую землю... Поглядел - и чуть штаны не обмочил. Вот тут, приподними ветку...
-Может не надо? - захныкал Лёля, продолжая, однако, таращиться в темноту.
- Не бойся, это всего лишь труп. Помнишь, как умерли одна за другой гуппи у тебя в банке, из-за того что ты не менял воду целый месяц? И совал их потом себе за щёки, пытаясь отогреть? А ведь это тоже были рыбьи трупы.
- Я был маленький. И рыбки были маленькими. А дедушка, он... он... огромный! Ох...
Мальчики умолкли, глядя на странную корягу, торчащую из земли. Только вместо корней на ней крючились почерневшие пальцы, вместо мха свисали какие-то рваные лоскуты.
- Ты что, закопал труп обратно? - выдохнул наконец Лёля.
- Господь с тобой, я и не трогал его!
- Тогда с чего ты решил, что это наш дедушка?
- А ты присмотрись внимательнее. На пальце дедушки обручальное кольцо.
И, правда, на одной из грязных закорючек поблёскивало золото.
- Так ведь дедушка уехал в город, навестить внучатую племянницу, двух недель ещё не прошло!
- Это нам специально так сказали, балда, - хмыкнул Тёмик, - на самом деле, это не правда, как видишь. И я даже знаю, кто убил дедулю.
- Да что ты?!
- Сам подумай. Кто больше всех ненавидел дедушку?
- Кто? - недоумённо почесал затылок Лёля.
- Конечно бабушка! Она всегда кричала, если помнишь: 'Старый пропойца, я тебя сживу со свету!'
- Ну и что! Она это говорила просто так, любя...
- Вовсе нет! Видел бы ты то варево, которое она налила в дедушкину походную фляжку, пока он спал!
Лицо Лёли вытянулось.
- Ага, - продолжал Тёмик, - а ещё она что-то пришёптывала, и всё время оглядывалась. Вот что - я уверен, наша бабушка ведьма, и она отравила дедушку!
У Лёли затряслись губы, а щёки слились цветом с белками глаз.
- Зачем ты мне всё это говоришь, Тёмик, зачем обманываешь? Придумал бы что-нибудь повеселее!...
- Всё бы тебе веселиться! - взорвался Тёмик, - а смерть тебя не веселит, что ли? Разве ты каждый день трупы находишь? Ну, давай повеселимся хоть раз! Соберём на бабушку компромат!
- За... зачем?
- А ты не хочешь разве отомстить за дедушку?
- Да... он был хороший, и обещал на выходных взять меня к зубному врачу. Это как зубная фея, только мужчина. Исполняет любое желание! Эх, опять бабушка всё испортила!...
Лёля нахмурился, разглядывая зловеще торчащую из земли мёртвую руку. И тут лицо его озарила радостная улыбка.
- Знаю! Мы будем пугать бабушку, пока она во всём не сознается! Она должна понести наказание!
-Да! - закричал Тёмик, и тут же опасливо понизил голос, - да... надо пойти домой и обдумать план. Пока засыплем труп сухими листьями, чтобы его никто не нашёл раньше срока.
Лёля охотно сгрёб охапку жёлтой листвы и аккуратно набросал её сверху драгоценной находки.
- Вот так, - Тёмик удовлетворённо кивнул.
На следующую ночь в сон Лёли опять неожиданно ворвался возбуждённый шёпот брата.
- Я всё придумал. Пришлось изрядно потрудиться, чтобы найти длинную палку. Представляешь, хотел взять на кухне швабру, так бабушка уцепилась и не даёт! С чего бы это она, а? По всему видно - это её ведьминское летательное средство. Так трясётся за какую-то деревяшку! Хе-хе!
Тёмик сморщил нос от досады, и даже воздел глаза к небу.
- Ну за что мне такой ущербный брат? За что родители родили тебя раньше меня? В противном случае я бы помешал тебе родиться, любым способом.
- Ты меня за этим разбудил?
- Завтра же Страшный День Мести! Ты забыл, что ли?
- Вот и отправляйся один! Гадкий старший брат хочет спать!
-Нет-нет, Лёля! Мне без тебя не обойтись, никак! Если бабушка поймает меня (а это непременно случится, коли ты меня не хочешь поддержать), то попадёт тебе - старшенькому. И, к тому же, тебе разве не хочется отдать дедушке последнюю дань уважения?
Лёля секунду помолчал, а затем твёрдо сказал:
- Только ради дедушки.
Тёмик хитро улыбнулся, как будто не сомневался в том, что получит именно такой ответ. Он вытащил из-за пазухи ворох мятых листочков, изрисованных какими-то хитроумными схемами и исписанных корявейшим подчерком вдоль и поперёк, а местами даже и по диагонали. Расправил их на полу.
- Вот, смотри. Здесь я написал план наших действий. Первое. Завтра мы просто обязаны встать очень рано. Потому что бабушка всегда встаёт в шесть часов, и начинает готовить нам завтрак. Очень удобно - ещё будет темно. Это добавит нам смелости, а ей - страху. Она не должна нас видеть до завтрака.
- Что буду делать я? - зевая от нехороших предчувствий, спросил Лёля.
- Так, вот тут отдельный листочек с твоей речью...
- Речью?!
- Да, ты пойдёшь на кухню и скажешь бабушке: 'Дорогая бабушка...'
- Почему 'дорогая'? Она же укокошила дедулю...
- Помолчи, так надо... Для начала мы введём её в заблуждение ласковыми словами. Итак... Ох, раньше я не писал ничего кроме писем... 'Дорогая бабушка. Я проснулся в поту, потому что ко мне пришло страшное видение. Ужасный седой старик в белых одеждах, очень похожий на нашего дедушку, указал на меня дрожащим пальцем и сказал: 'Ты пойдёшь со мной!' И топнул ногой. И мне сразу стало так тоскливо на душе, как в тот день, когда мой серебристый с голубым значок упал в сточную канаву, и поток подхватил его... Мне кажется, что это была смерть, и ты умрёшь. Ведь ты такая старая, и храпишь ты так громко...' Нет, про храп лучше не надо. И вообще, после слова 'умрёшь' она должна сразу впасть в безумство, а тут ещё я помогу.
- А что ты будешь делать?
- Не хотел тебе говорить... Но придётся, чтобы всё сложилось удачно. Я раскопаю дедушку... - Тёмик ободряюще похлопал брата по плечу, увидев, как у того глаза полезли на лоб, - так надо. Потом я постучу шваброй в окно, и она выглянет. Там будет стоять мёртвый дедуля, собственной персоной! Бабушка забьётся в истерике и покается. И признается во всех преступлениях - наверняка она натворила их немало за свою жизнь, ведь хладнокровно убить человека в свои пятьдесят два года - на это способен только жестокий, опытный душегуб!
- Ну ты прямо Шерлок Холмс, - невесело усмехнулся Лёля.
- Спасибо, я весь день думал над планом. Ну, а теперь - в постель, через три часа мы уже должны быть на ногах - я возьмусь за лопату, а ты будешь учить текст.
Солнечный луч упал полосой на сонные лица мальчиков. Тёмик сладко потянулся и... охнул. Мигом вскочил и принялся трясти брата.
- Лёля, живо вставай! Мы проспали. Солнце взошло, а у нас ещё ничего не готово!
Лёля, слабо понимая, что происходит, натянул штаны, а потом футболку задом наперёд - так, что Дарт Вейдер оказался у него на спине - но тут же опомнился и всё исправил.
- Чего ты копаешься? - Тёмик в волнении выглядывал из комнаты, пытаясь учуять запах готовящегося завтрака. От степени его готовности зависело, сколько у юных заговорщиков осталось времени.
- Я ещё не выучил речь, - вздохнул Лёля, разворачивая листок.
- У тебя есть минут десять. Думаю, раскопки не займут у меня много времени - дедушка был такой худой, а теперь, верно, его совсем черви обглодали. Всё, я пошёл, а ты зубри! Смотри, не забудь ни единого слова - каждое из них несёт огромное значение!
И Тёмик убежал - на цыпочках, тревожно оглядываясь в сторону кухни.
Лёля вздохнул мучительнее прежнего. Поглядел на листок. Закрыл глаза, пошевелил губами. Снова вздохнул и поплёлся на кухню.
Кухня была заполнена лёгкой ароматной дымкой. На сковороде скворчали золотистые гренки. Бабушка, полноватая женщина в яркой длинной плиссированной юбке и цветастой блузке, солнечно улыбнулась, увидев внука. Она шинковала капусту для салата, когда Лёля появился на пороге.
- А где же Тёмик? Сходи-ка за ним, детка, скажи, что завтрак уже готов.
- Он не хочет... то есть не может... - Лёля уселся за стол, стараясь не смотреть бабушке в глаза. Внезапно ему стало ужасно стыдно за то, что Тёмику взбрела такая глупая идея - устроить бабушке экзекуцию. Пусть она извела дедушку, но ведь к внукам она всегда была добра, и по всему видно, что она нежно любит их
- А что такое? Уж не заболел ли бедняжка? - бабушка начинала волноваться за бесстыжего Тёмика.
- Нет, просто он ещё спит...
Лёля сглотнул слюну, которая заполнила ему весь рот - не из-за голода (хотя он тоже присутствовал), а от смущения и стыда. Он не знал, куда деваться - в любой момент в окно мог постучать Тёмик, и тогда случится ужасное. Нужно бы остановить его, но уже поздно.
Бабушка беззаботно болтала что-то о хозяйстве, - огороде, курах - когда Лёля с ужасом увидел, как за окном мелькнула чёрная корявая рука, чиркнув пальцами по стеклу. Но она почти сразу же исчезла, а со двора раздался страшный визг.
Лёля уронил гренок, бабушка подбежала к окну. Лицо её побледнело, и она опрометью кинулась из кухни. Лёля сидел, словно пригвождённый к стулу, и боялся пошевелиться.
С улицы снова раздались вопли. На этот раз кричала бабушка. Лёля уже был близок к обмороку, когда смог, наконец, разобрать слова:
- Ах ты, пропойца! Всю жизнь мне попортил! Где деньги, что я дала тебе на дорогу, куда ты их дел? Никак пропил? Всё пропил!
Мальчик бросился к окну, распахнул его, и обомлел - во дворе, в самом деле, как и обещал братец, стоял дедушка, только абсолютно живой! Однако дедушку сильно качало, и бабушка хлестала его полотенцем по лицу - она делала это, не переставая громко причитать. Рядом стоял Тёмик, всё ещё сжимающий в руках швабру, на конце которой болталась привязанная рука. Тёмик ошалело смотрел то на неё, то на дедушку, и вид у него был довольно жалкий.
Лёля засмеялся от внезапно нахлынувшей радости, все трое обернулись и удивлённо воззрились на него. А тот всё продолжал заливаться смехом:
-Бабуля, дедуля, я так вас люблю!
Ночью Лёля не мог заснуть. Он чувствовал громадное облегчение, и от этого кружилась голова. Он вспоминал всё, что произошло за день - как вызвали следователя, и в тот же день выяснилось, что с Кладбища для бездомных дикие собаки унесли один свежезахороненный труп, и растащили его по всей деревне - голову нашли в чьём-то свинарнике, одну стопу вместе с ботинком - на территории деревенской школы, дети играли ею в футбол. Остальные части тела, сильно обглоданные, - на берегу реки.
Дедушка признался, что обручальное кольцо у него украл кто-то из собутыльников, когда алкоголя в крови у деда было слишком много, а бдительности совсем не было. Как правильно догадалась бабушка, он не ездил к внучатой племяннице, и даже не покинул деревню. Случайно встретив фронтового приятеля, он решил выпить стопочку за былые года в старом амбаре где-то на окраине деревни. Стопочкой не ограничились, потому что амбар оказался обитаемым - стайка попрошаек с удовольствием составила им компанию. Что было дальше, искушённый читатель и сам может предположить - грязному нищему, умыкнувшему золотое кольцо, (а заодно и фляжку, в которую заботливая бабушка заблаговременно долила средство от алкоголизма, и даже прочитала над ним молитву), по неясной причине в тот же вечер пришёл конец, и его похоронили, особо глубоко не копая.
А что же Тёмик? Тёмик, конечно, был удивлён, когда достал из мягкой садовой земли одну лишь руку и несколько мелких костей, а не целый труп, как предполагал. Но ещё больше он был удивлён, узрев призрак дедушки, шагающий неверной походкой по направлению к дому. Говорят, с тех пор Тёмик как будто сильно повзрослел, реже улыбается, о всяческих детских забавах и слышать не хочет. Он даже начал писать стихи, и очень любит сидеть в саду, под яблонями.