Соловьева Кристина : другие произведения.

Бродяжка. Ч. 1. Гл.4-5

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    большой кусок продолжения от 4.2.2013

  
Общий файл находится здесь:
  
Бродяжка голубых кровей
  
  
  
Глава 4
  
С ног на голову
  
Кто не стремится жить, тот на пути к концу.
  
Джек Лондон
  
   Мир перевернулся.
  В самом прямом смысле. Я очнулась от чудовищной головной боли и обнаружила себя связанной по рукам и ногам и подвешенной за ноги к потолку. Веревка сдавливала щиколотки, и ступни я почти не чувствовала. Кто-то постарался на славу, оттачивая мастерство вязания морских узлов. И, судя по ощущениям, роль бабочки в коконе я исполняла достаточно долго.
  В полутьме ехидно ухмылялись незнакомые мне люди. И прошло некоторое время, прежде чем я припомнила события минувшего дня. И когда память окончательно вернулась, и в голове прояснилось, я застонала от досады.
  Надо же было так глупо попасться! Стоило послушать Грото и быть начеку. Убив Ларию, я доказала, что не лыком шита, и пытаться обидеть меня - себе дороже. Но это не гарантировало мою безопасность в общине. И совсем не значило, что друзья разбойницы не захотят отомстить за ее смерть. Законы общества, к которому я привыкла в Вафали-рейн, здесь не действовали. Судьбы вершили здесь не беспристрастные мужи, а любой, у кого есть сила и, желательно, оружие. О какой-либо справедливости речи не шло. Своре хотелось крови. Моей. И как можно скорее. Но сначала - забава.
  Послышались торопливые шаги, и прямо мне в лицо сунули масляную лампу, наверняка неслучайно коснувшись щеки горячим стеклом. Было неприятно, но терпимо.
  - Проснулась горгулья, - сообщил державший лампу.
  Я сощурилась, пытаясь хоть что-то разглядеть. Голова трещала, шея затекла, и глаза резало от непривычно яркого света. Лампа перекочевала из одних рук в другие, и я не ахнула только потому, что во рту была пустыня, и язык присох к небу.
  Если вам довелось единожды увидеть это лицо, поверьте, вы его уже не забудете, сколько бы ни старались. Оно врезается в память, будто ножом. Прекрасная нимфа с глазами дикой кошки.
  Верлена.
  Она чуть отстранила лампу и подарила мне прекраснейшую из своих улыбок. Я онемела от восхищения. Должно быть, эта улыбка свела с ума, а может, и в могилу, не одного достойного мужа. Мне даже захотелось улыбнуться в ответ, но губы одеревенели и не слушались. Наверное, к счастью. Что-то мне подсказывало, что за этой улыбкой могло скрываться что угодно, но точно не доброжелательность.
  - Я сделала все, как ты сказала, - торопливо пробормотали рядом. - Теперь верни мое ожерелье.
  Я чуть повернула голову и долго всматривалась в невзрачную фигурку, сгорбившуюся рядом с красавицей. Это была та самая девчонка, что подсела ко мне во время пира. Сознание мое в тот момент напоминало сложный механизм со множеством деталей и шестеренок. И от удара, похоже, он порядком повредился. Шестеренки двигались с оглушительным скрежетом. Я никак не могла взять в толк, как человек может так стремительно поменять свои планы и превратиться из спасителя в мучителя.
  Она сказала, что поможет сбежать. Обещала ждать за бараком. Я даже мысли не допустила, что девчонка могла солгать. То ли день был такой, что в конце концов инстинкт самосохранения уступил смертельной усталости, то ли свет в конце тоннеля оказался столь ярким, что попросту ослепил меня. Следовало догадаться, что помогать мне никто не собирался.
  - Оно не твое, - ответила все с той же улыбкой Верлена, и ее голос показался мне самый чистым и прекрасным звуком на свете. - И ты не заслужила право им обладать.
  - Ты просила устроить засаду на эту... - девчонка ткнула в меня пальцем, не зная, как обозвать. - Я устроила! Как ни крутись, она бы не спряталась!
  - Ты назвала ей мое имя, - улыбка Верлены превратилась в маску. - А если она успела кому-то рассказать? Свермиру, например?
  - Но все ведь прошло гладко... - неуверенно пробормотала девчонка. - Ты его опоила...
  - Вот именно. Я вновь спасла наc. Потому, - Верлена извлекла из выреза корсажа жемчужное ожерелье, - это останется у меня.
  Девчонка молчала, глядя на Верлену с прищуром снизу вверх, и громко сопела. На мгновение я поверила, что она сумеет усмирить гордость, проглотит обиду и отойдет в сторону, подобострастно склоняясь перед прекрасной жестокой нимфой.
  Но вожделение, которым горел ее взгляд, устремленный на сверкающее ожерелье, было сильнее здравого рассудка. В свете лампы блеснуло лезвие кухонного ножа, каким я сражалась с картофелем накануне.
  - Отдай. Мое. Ожерелье, - отчеканила маленькая разбойница.
  Улыбка нимфы померкла.
  - Убери это, Мира, - посоветовала она. - А то поранишься.
  Но девчонка, похоже, решила, что с нее достаточно.
  - Отдай ожерелье, Верлена! - выкрикнула она. - Иначе я расскажу все тетушке Джуффери!
  - Ты не сделаешь этого...
  - Клянусь, что сделаю! Думаешь, она рада будет узнать все то, что ты скрываешь? Разве не ты две луны тому назад едва не убила тетушку? Она осталась жива, и даже сумела сохранить ребенка! Ты отравила Грото, и он бы помер, если бы не травница Радина! И это ты велела перебить ноги свермирову коню, когда он хотел уехать с Ясмин. А потом утопила ее в кипятке!
  Верлена рассмеялась, звонко и искренне.
  - Бедная Мира, кажется, ты перебрала сегодня. Не стоило пить так много вина, - лучезарно улыбнулась она.
  Но девчонка не разглядела оскала за этой улыбкой.
  - Ты заплатишь... Ты за все заплатишь... Хватит с нас твоих выходок! - прошипела Мира и бросилась вперед.
  Верлена не шелохнулась. Дальнейшее произошло стремительно. Я уследить не успела, как подоспевший разбойник с лисьим хвостом на поясе, перехватил руку и скрутил Миру. Она пискнула, выронила нож и попыталась вывернуться из захвата, да только без толку. Куда ей, нескладному подростку, тягаться со взрослым мужчиной.
  Очень скоро Мира висела рядом со мной под потолком. Такая же бабочка в коконе.
  Вот так быстро в своре друзья и союзники превращаются во врагов.
  ***
  Мира не приходила в себя долго. Я уж начала опасаться, не пришибли ли ее насмерть. Под левым глазом у девчонки теперь красовался здоровенный синяк, что не добавляло привлекательности и без того некрасивому худому лицу с острыми чертами.
  Мне стало мерзко. Разбойников не учили обходиться с дамой, как в Йефиалии. Там было принято относиться к женщине, как к дорогой фарфоровой вазе, которая при неосторожном движении может упасть и разбиться. А если не соблюдать определенные правила, она потрескается и потеряет вид.
  Своре все равно. У них не было нужды беречь вазу. Потому что в следующий раз можно украсть новую, еще более дорогую и красивую.
  - Оооох... - простонала Мира, и цветисто выругалась, заставив меня покраснеть до корней волос. - Эта тварь ушла?
  - Д-да, - откликнулась я.
  Мира подергалась, пытаясь вытащить из кокона хотя бы руку. Тщетно. Разбойник с лисьим хвостом, связавший ее, свое дело знал.
  - Тебя как звать? - спросила вдруг девчонка.
  - Вильгельмина, - ответила я неохотно.
  - Вилька, значит... Ну что, знакомы будем. Я - Мира.
  Я поморщилась. Мое красивое имя еще никто так не уродовал. Вилька... Впрочем, какое положение, такое и имя.
  - Где мы? - спросила я девчонку. - В какой части лагеря? Может, нас найдут?
  - Не найдут, - хмуро откликнулась Мира. - Верлена приказала отнести тебя в заброшенный домик лесника. О нем мало кто из наших знает. Свермир, Грото, Валрик. Они, может, и догадаются, где мы, если хватятся. Или вытрясут правду... Да только все равно не успеют...
  - Не успеют? - переспросила я.
  Мира помолчала, глядя на меня.
  - Верлена приказала сжечь дом до тла, прежде чем рассветет.
  Я выпучила налившиеся кровью глаза. Она шутит?
  - Нет, не шучу, - сказала Мира. - У входа дежурит глухонемой парнишка. Ждет. Псом его звать... Верлена его взяла в услужение, чтобы всякие грязные дела за нее выполнял. Разумно, он ведь ничего никому рассказать не может...
  Меня охватила паника. Не столько от сознания безысходности положения, сколько от будничного тона Миры. Будто речь шла не о мучительной смерти, которая вот-вот постигнет нас, а о погоде или рецепте говяжьей похлебки.
  - Помогите! - заорала я что есть мочи. - Кто-нибудь!
  - Бесполезно, - сообщила Мира бесстрастно. - Слишком далеко. Да и эта змея велела добавить сонные травы в вино. Тех, кто его пил, ждет страшное похмелье поутру. Никто не услышит твоих криков.
  - Зачем она это делает? - воскликнула я в отчаянье. - Что я ей сделала?
  - Ты метишь на ее место, - ответила Мира. - Ты Ларию убила, и стала ею. А они враждовали с детства. Так что покончив с Ларией, записалась во враги Верлены.
  Боги, как все, оказывается, сложно. Внутри своры была своя иерархия, свои интриги и борьба за власть и положение. Я во всем этом участвовать не желала, но меня уже во второй раз втягивали против воли.
  - Я же не знала...
  - А какая разница? Ты спросила, почему. Я ответила. Да и потом, у нее другая причина была. Свермиру ты отчего-то приглянулась. А Верлена соперниц не любит. А уж когда встают у нее на пути дважды...
  - Ты сказала "соперниц... Были и другие?
  - Конечно. И не единожды.
  - И она всех заживо сжигает?
  - Нет. Только если я тебе скажу, что с остальными сделала, тебе легче не станет.
  - Тогда почему сразу дом не подожгла? Зачем ждать рассвета?
  - Чтобы помучились. Ей нравится думать, что ты будешь страдать не только умирая в огне. Ожидание смерти - что может быть ужаснее?
  Я помолчала, раздумывая над печальной участью, которая неминуемо меня ожидала. Слишком уж все мрачно обрисовала Мира. Хотя... Может, оно и к лучшему? Ведь если выживу, и меня вернут в общину, рано или поздно мы с Верленой придем к тому же, что произошло накануне с Ларией. Одна из нас все равно умрет. Так может...
  Да черт возьми, кого я обманываю! Как бы сильно не грызла меня совесть, как бы я себя ни презирала за то, во что превращало меня желание выжить любой ценой, умирать, чтобы разом покончить со всем этим, мне не хотелось. И очиститься от грехов огнем - тоже.
   - Есть идеи, как выбраться отсюда? - спросила я.
  Мира устало вздохнула.
  - Нет. И я не хочу.
  Я удивленно вскинула брови.
  - Что ты такое говоришь?..
  - А зачем? Вернуться, чтобы Верлена бросила меня на растерзание собакам? Или связала и выкинула в реку?
  - Я думала, общиной управляет тетушка Джуффери...
  - Так и есть.
  - Значит, она сможет защитить тебя!
  - Нет, Вилька. Она ни за что мне не поверит. Да и Верлена не глупа. Она не раз обставляла все так, что убийство выглядело, как нелепая случайность. Вот и теперь сочинит очередную легенду, которую тетушка проглотит и не подавится. Так всегда бывает.
  Стиснув зубы, я сердито взглянула на нее. Разве можно быть такой? Опустить руки и позволить делать с собой, что другим вздумается, отринуть естественное желание человека жить...
  Я всегда расстраивалась, если допускала ошибки. Замыкалась, начинала избегать других. Любой промах для меня был равноценен вселенской катастрофе. До тех пор, пока однажды незрячая Тирэль, одна из моих наставниц, не рассказала мне одну историю.
  Во времена, когда Тирэль и Эрминь Ли"вэй были юны и прекрасны, случилось так, что обе полюбили одного человека. Чувства их были сильны, но еще сильнее - любовь друг к другу. Они ни за что не позволили бы мужчине встать между ними. Потому ни одна из сестер не позволила себе рассказать человеку о чувствах. Шло время, Эрминь забыла человека, но любовь Тирэль продолжала жить. Годами бессмертная эльфийка наблюдала, как возлюбленный учится, сражается, женится, стареет... он умер незадолго до того, как она ослепла. На смертном одре он держал ее руку и шептал, что всю жизнь любил ее одну. Тирэль не плакала, но когда сердце человека остановилось, что-то внутри нее умерло вместе с ним.
  Они могли быть счастливы те несколько десятков лет, что боги отвели человеку. Но теперь он умер, и вернуть его было невозможно. Нельзя исправить смерть...
  Эта история заставила меня пересмотреть свои взгляды на проблему. Нет непоправимого. Только смерть. Нельзя вернуть из могилы мертвого. Но пока ты жив, есть надежда все исправить.
  Так что ты, Мирка, как хочешь, а я буду бороться до конца.
  Я опустила взгляд. Чудесным образом игла куртизанки осталась при мне. Сначала мне показалось это странным: вряд ли разбойник с лисьим хвостом упустил бы возможность завладеть таким сокровищем. А потом я поняла. Верлена оставила его нарочно, рассчитывая, что я не дотянусь до оружия сама. Близость спасительного лезвия и невозможность воспользоваться им причинили бы мне еще большие страдания.
  Но когда меня связывали, Миры еще не было рядом.
  - Кажется, у меня есть план... - с улыбкой сказала я.
  
  
***
  
  - Мира, прошу тебя! - воскликнула я, косясь на окно.
  Занимался рассвет. Еще чуть-чуть, и верный Пес исполнит приказ Верлены. А я все уговаривала глупую девчонку помочь мне освободиться.
  - Ничего не выйдет... - твердила Мира.
  - Можешь хотя бы попробовать? Пока мы тратим время на болтовню, уже давно выяснили бы, выйдет или нет!
  Мира вздохнула. Неужели ей совсем не страшно? Неужели она готова вот так, запросто, сдаться?
  - Ну хорошо, - уступила, наконец, девчонка. - Но я не обещаю...
  - Просто попробуй!
  Я ухватила шнурок зубами и вытянула ножны с оружием из-под одежды. Мира подергалась, стараясь раскачаться на веревке и хоть немного приблизиться ко мне. Удалось ей это не сразу, и на радостях она не успела увернуться и со всей дури врезалась лбом мне в переносицу.
  - Ай! - вскликнули мы хором, ослепленные искрами из глаз.
  - Давай еще, - сказала я, морщась. - Но теперь осторожнее. И постарайся ухватить ножны.
  - Не получится...- завела старую песню Мира.
  - Да чтоб тебя... Давай!
  Мира качнулась раз, другой.... Времени оставалось все меньше, а у нее все не получалось.
  - Я же говорила, - устало произнесла девчонка.
  - Давай еще.
  - Нет, Вилька, ты же видишь...
  Ну нет, я не позволю тебе сдаться!
  - Я возьму его в зубы...
  - Ну даже если я его ухвачу, что тогда?
  - Разрежешь вот этот узел. Видишь?
  - А толку? Ты вся запеленатая...
  - Я смогу освободить руки. И вытащу нас. Давай!
  Кое-как ухватила ножны зубами и застыла, едва не сходя с ума от волнения. Мира качнулась, вытянула шею насколько это возможно и намертво вцепилась в рукоять. Я стянула ножны и бросила их на пол. Мирка так обрадовалась нежданному успеху, что заулыбалась и хотела что-то сказать, но я замотала головой. Расцепит зубы - пиши пропало. Второй раз может вообще не получиться. Она кивнула и с горем пополам начала резать узел. Шнурок от ножен врезался мне в шею, но в то же время удерживал Миру рядом. Стиснув зубы я терпела.
  И тут запахло дымом. Мирка вскинула на меня полные ужаса глаза. Все-таки, ей было не все равно... Я только мужественно кивнула.
  - Продолжай. Время еще есть.
  Она послушалась. Кажется, прошло так много времени, пока она резала один-единственный узел. Я повернулась и увидела в окне мальчишку, которого накануне не приметила. Пес Верлены. Он шел с факелом, поджигая траву. И внезапно заглянул внутрь. Встретившись со мной взглядом, он испуганно подскочил и исчез.
  Маленький ублюдок.
  В это время я почувствовала, что веревки заметно ослабли, и не без труда смогла освободить руки.
  - Получилось! - вскрикнула Мира, роняя нож, которым я должна была разрезать путы на ногах.
  Я взглянула на девчонку, и только тогда она поняла, что наделала.
  - Прости... - выдавила она.
  Я покачала головой и молча вытянулась, пытаясь дотянуться до лежавшего совсем рядом ножа. Подцепив пальцами, все же достала и принялась торопливо разрезать оставшиеся узлы. Дом уже пылал, дым не давал толком дышать. Мира закашлялась. У меня ходуном ходили руки, но я продолжала резать.
  Освободившись от пут, рухнула на пол кулем прямо на спину. Больно было ужасно, но я решали, что пожалеть себя смогу потом. Когда выберемся. А мы обязательно выберемся!
  Мира задыхалась, и когда я, стараясь удержаться на ватных ногах, в которых возобновлялось кровообращение, освобождала бабочку из кокона, она уже едва не теряла сознание. В окно мы прыгнули друг за другом, не сговариваясь. И тут же, не давая себе отдышаться, ломанулись через бурьян в лес.
  Рассвет в тот день был особенно ярким. Горизонт светился заревом пожара. Услышав, как рушится крыша, я удвоила скорость. От мысли, что мы могли быть там, беспомощные бабочки в тугом коконе из веревок, становилось дурно.
  .
  
  
Глава 5
  
Оранжевые розы
  
Мы изменяем себя в основном по одной из двух причин - вдохновение или отчаяние.
  
Джим Рон
  
  Мы бежали, натыкаясь на все подряд, спотыкаясь и едва не падая. Ветки хлестали по лицу, цеплялись за одежду, тянули назад, но мы не сдавались. Я улыбалась, наслаждаясь ветром в волосах. Свободны! Мы свободны! Теперь мы вольны идти, куда пожелаем. И я не сомневалась, что очень скоро мы найдем тех, кто сможет помочь отыскать путь в Йефиалию. Мир не без добрых людей.
  Мира не выглядела такой счастливой, и я ее понимала. Для меня столица Вафали-рейн - дом. Для нее - чужая земля, где на нее, чернявую смуглую девчонку, светлоглазые рейнцы будут глядеть, как на содержимое выгребной ямы. В Мире без сомнения течет дикая кровь. Южанки, такие же, как она, торгуют на йефиальских рынках, нанимаются в богатые дома прислугой. Эти женщины знают: им никогда не подняться выше, но они благодарны за то, что их не бьют и таскают за волосы по улицам, как поступали бы их нелюбимые мужья. Мира вряд ли обрадуется, когда поймет, что ей предлагают всего лишь сменить одного хозяина на другого. По крайней мере, когда мы доберемся до Йефиалии, я смогу дать ей денег, которых хватит, чтобы начать новую жизнь.
  - Все! - воскликнула Мира. - Больше не могу...
  - Нет, еще чуть-чуть! - умоляла я. - Мы ведь почти выбрались!
  - Откуда тебе знать? - все еще не могла отдышаться девчонка. - Ты в этом лесу сроду не была, а говоришь так, будто прожила в нем всю жизнь. Как определила? Знакомые деревья увидала?
  - Да нет же, смотри! - я показала на видневшиеся вдалеке дома. - Наверняка там люди. Они нам помогут!
  - Или убьют, - отрезала Мира, не сбавляя шага и не глядя на меня. - Тебя ничему жизнь не учит? Там могут быть такие же, как мы. Только Свермира может не оказаться, и церемониться с нами не будут, как он. Оприходуют и порежут на ремни.
  - Ну как ты можешь такое говорить?! - подпрыгивала я от нетерпения. - Когда, возможно, так близко наше спасение...
  Мы прошли дальше и обнаружили глубокую брошенную нору под старым деревом. Недолго думая, Мира забралась туда, уповая на то, что хозяин не вернется, и удастся поспать в относительной безопасности. Девчонка собрала с земли еловые ветки и устроила себе лежанку.
  - Подождем до темноты, - сказала она. - Подкрадемся, послушаем, и если решим, что их можно не бояться, утром постучимся в дверь ближайшего дома.
  - А если все окажется не так радужно?
  - Пойдем дальше.
  - И что мы будем есть все это время?
  - Не знаю. Ягоды поищи, если хочешь. Только ярко-синие не трожь. Ядовитые они.
  - А ты?
  Мира потопталась на лежанке, прилегла, проверяя, достаточно ли она мягкая, и, наконец, откинулась на спину, жмурясь, словно кошка, досыта наевшаяся сметаны.
  - А я отдохнуть хочу, - сказала она.
  - Так не пойдет, - возмутилась я. - Ты кверху пузом лежать будешь, а я - еду искать. Я тогда только для себя соберу.
  - Как хочешь. Я еще после пира не успела проголодаться. Да и после того, как вверх ногами повисела, до сих пор тошнит...
  Я лишь всплеснула руками, не желая больше спорить. Для Верлены Мира всегда была зверюшкой на привязи, которой можно помыкать, как вздумается. Теперь, освободившись от хозяйки, девчонка могла вздохнуть с облегчением и покапризничать. Я ее не винила. Она натерпелась.
  Порыскав вокруг, я собрала грибов и ягод, завернула в подол рубахи, и принесла Мире. Потом мы долго перебирали мои находки вместе, и девчонка, к моему неудовольствию, выкинула добрую половину. Мол, грибы с белыми шляпками в зеленую крапинку ядовитые, а те, что от белых отличаются желтой ножкой - безвредные, но несъедобные. Все равно, что жевать пергамент, утверждала Мира. И если хочу без приключений добраться до ближайшего города, лучше не класть в рот что попало. А мне было все равно, хоть землю жевать. Каждый раз, как девчонка выкидывала что-то, желудок сводило от голода. Мне-то во время пира вкусностей не перепало. Вина тоже не досталось, но, как оказалось, оно и к лучшему. Если Верлена действительно сонных трав в напиток подсыпала, как говорит Мира, не сидеть бы мне с ней рядом и не перебирать наш скромный ужин.
  Мы развели костерок. Пожарили оставшиеся грибы, ягоды съели так. Я не наелась. Не могу насытиться без мяса. Но охотиться я не умела, да и нечем было, кроме ножа. Воды тоже не нашлось. Ни ручейка поблизости, ни лужицы. Я тогда, клянусь, из нее напиться не побрезговала бы. Мы старательно слизывали с рук кисловатый ягодный сок, но не могли утолить жажду. В какой-то момент Мире, наверное, это надоело. Не говоря, ни слова, она поднялась и исчезла за деревьями. Я даже перепугалась сначала. Мало ли, что взбредет ей в голову. Кровь к голове прилила, дыму надышалась.
  Пошла следом и всего в паре дюжин шагов от убежища нашла девчонку. Как ни в чем не бывало, она стояла перед деревом и гладила кору. Дерево звалось кулимис и отличалось от остальных тем, что не меняло красно-золотой убор ни летом, ни зимой. Растут они по опушкам лесов и, если верить рассказам наставниц, не раз спасали жизнь заблудившимся и потерявшим надежду путникам. За голыми стволами кулимис хорошо виден. Потому и служит путеводным огнем для отчаявшихся найти дорогу домой.
  - Нож не потеряла? - спросила девчонка, ничуть не удивившись тому, что я за ней следила. - Давай сюда.
  Я отступила на шаг, мотая головой и глядя на нее расширившимися от ужаса глазами.
  - Есть, но не дам.
  Мира нахмурилась и опустила протянутую руку.
  - Это почему же?
  - Нельзя причинять вред кулимису, - сделав страшные глаза, ответила я.
  В Йефиалии это дерево священно. Нельзя рубить ствол или ломать ветки. Осквернившего кулимис ждут несчастья. Женщины теряют способность зачинать и вынашивать детей, мужчины лишаются сил. Раз в несколько лет верхний слой коры кулимиса отмирает, и тогда его можно срезать. Этой корой потом травницы лечат от многих болезней.
  Все это я рассказала Мире, а та лишь усмехнулась.
  - Как хочешь. Но знай, что долго ты не протянешь, если не сделаешь, как я говорю.
  Я сглотнула. Не хватало мне только проклятия священного дерева. Но жажда была сильнее страха, и я уступила. Медленно извлекла нож и протянула Мире. Она вновь усмехнулась, принимая его. Кажется, ее предрассудки не пугали. Девчонка проткнула кору, и надавила на рукоять. Лезвие вошло в ствол, как в масло, а по руке девчонки потекла прозрачная струйка. Она присела и начала хватать ртом сочившуюся из кулимиса жидкость. Потом вытерла губы тыльной стороной ладони и позволила напиться мне. Я жадно глотала живительный сок кулимиса, не чувствуя вкуса. Мне было не до него. С каждым глотком я запивала вставшую комом в горле совесть.
  Я уже лишила жизни человека, чтобы выжить. Что мне какое-то дерево?
  Мы вернулись в убежище и устроились на еловых ветвях. Было не слишком мягко, но выбирать не приходилось. Мне оставалось лишь успокаивать себя, что скоро все это закончится, и можно будет выспаться на чистых простынях. А потом я проснусь, и постараюсь убедить себя, что все происходившее до моего пробуждения, было всего лишь кошмарным сном.
   Растянувшись во весь рост, Мира закинула руки за голову и с наслаждением закрыла глаза. Я елозила, глядя на нее с беспокойством.
  - Как думаешь, она узнает? - спросила я, наконец. - Ну... Верлена. Думаешь, она узнает, что ее задумка не удалась, и мы выжили?
  - Вряд ли, - ответила Мира. - Она не привыкла проигрывать, и будет уверена, что все прошло строго по ее плану.
  - А Пес? Он видел, как ты резала веревки...
  - Ты забыла? Он немой. Даже если попытается объяснить хозяйке, что видел, его не поймут, а если и поймут - не поверят.
  - Почему?
  - А ты бы поверила?
  Я улыбнулась в ответ, припоминая наши злоключения. Все-таки богиня удачи, как ни крути, была на нашей стороне. Иначе как объяснить наше чудесное спасение? Ума и смекалки тут мало. Нужно недюжинное везение.
  - Вот и я - нет, - продолжила Мира. - Но Верлена непременно пошлет кого-то на пепелище, убедиться в том, что там остались два наших обугленных тела. И если этот кто-то решит, что мы выжили, начнут искать. Но мы будем уже далеко...
  "Да будет так", - подумала я с чувством.
  Мира вновь закрыла глаза, но я не могла позволить ей уснуть, не узнав ответ на мучивший меня вопрос.
  - Если Верлена - такой чудовище, почему же ты ей помогала все это время?
  Мира открыла глаза и взглянула на меня, явно сдерживая раздражение. Она передернула плечами и вдруг отвела взгляд.
  - У меня кроме нее никого нет. Она - все, что осталось от моей семьи.
   Я судорожно сглотнула. А Мира, не замечая этого, договорила:
  - Мое полное имя - Мирлена. Нас было двое - Вера и Мира... Верлена - моя родная сестра.
  
  ***
  
  Наговорившись, мы уснули, кажется, одновременно. Но едва я сомкнула глаза, мне привиделся отец. Мы были в нашем старом особняке с некогда белоснежными стенами. С годами наш светлый дом превращался в мрачный серый замок, поросший вьюнком и плющом. Цветущий прежде сад зарос сорняками. Отец рассказал, что его жена ухаживала за ним раньше. Когда она умерла, начали увядать и цветы. Отец приказал выкорчевать все живое в саду с корнем. Но цветы внезапно ожили, когда родилась я. Они пускали новые ростки и очень скоро рядом с сухими стеблями выросли и распустились яркими огоньками удивительной красоты оранжевые розы, которые так любила покойная хозяйка особняка. Отец не стал уничтожать их, но и восстановить сад не захотел, ведь он служил горьким напоминанием о потерянной любимой женщине. А оранжевые розы так и росли в бурьяне, всем назло.
  Во сне я вновь видела этот сад. И отца у входа в дом. Я бежала к нему, распростершему объятия, но с каждым моим шагом он все больше отдалялся, а потом и вовсе растворился в зыбком сизом тумане вместе с самим особняком..
  - Папа! - вскрикнула я и проснулась.
  Уже стемнело, и от нашего костра остались лишь тлеющие угли. Мира спала, свернувшись клубком на еловых ветках. Я выбралась из нашего убежища, стараясь ступать беззвучно, чтобы не разбудить ее. Когда же оказалась на достаточном расстоянии, где она точно не смогла бы расслышать шагов, я побежала. Остановившись у кромки леса, на краю оврага, за которым начинались дома, я оглянулась.
  Говорят, грехи родителей передаются нам по наследству вместе с цветом глаз. Если предки малыша, который и мухи не обидит, были преступниками, когда он подрастет, рано или поздно поднимет руку на ближнего. А уж что окажется в этой руке, предугадать невозможно. Этому учили меня в Йефиалии.
  Пока Мира не рассказала о том, что Верлена - ее сестра, моя уверенность в том, что она не подведет меня, не поколебалась ни на мгновение. Я свято верила, что мы благополучно доберемся до моего дома, помогая друг другу, как делали в последние сутки. Но теперь я засомневалась. Что если у Миры с сестрой больше общего, чем мне кажется? Она ведь уже один раз меня обманула... Да, она и спасла нас, но если бы не ее ложь, ни одной из нас не пришлось бы спасаться бегством из горящего дома.
  Я спустилась и оказалась на дне оврага, а потом начала карабкаться наверх. Мне нужно было побыть одной и подумать. Именно поэтому я не стала будить Миру и решила прогуляться, а заодно и проверить, кто обитает в домах, расположенных за оврагом. Одной мне было сподручнее. Во всяком случае, не пришлось бы терпеть болтовню над ухом.
  Забравшись наверх, я припала к земле и прислушалась. Где-то неподалеку лаяла собака, то и дело срываясь на пронзительный вой. Пахло дымом. Рядом с домами зажгли костры. Это место было похоже на деревню или общину вроде той, откуда мне, к счастью, удалось выбраться. Притаившись и едва дыша, я высунулась из травы, в которой пряталась. И оказалась нос к носу с кошкой, которая, услышав шорох, решила на меня поохотиться. Едва не скатившись кубарем вниз, я удержалась и попыталась прогнать настырное животное, норовившее с шипением вонзить мне в щеку когтистую лапу.
  - Эй, кто там?
  Я похолодела. Стоило ожидать, что привлеку внимание, забыв об осторожности. Везение не может преследовать меня вечно. Не успела я и подумать о побеге, как в мою сторону бодро зашагал вооруженный мужчина, держа ладонь на рукояти меча. Я не нашла в нем сходства с разбойниками, но и на йефиальского рыцаря он не был похож. Отползла, но тут же была схвачена за шиворот и силой поставлена на ноги.
  - Ты кто? - спросил, хмурясь, мужчина.
  Я взглянула на него испуганно и отступила на шаг, но меня притянули обратно и встряхнули так, что едва дух не вышибло.
  - Немая что ли? Пойдешь со мной. И не дергайся! А то не поздоровится...
  Спасибо, мне и без угроз как-то несладко живется. Но идти с вами я не собираюсь. Однажды, совсем недавно, такая прогулка едва не закончилась для меня очень плачевно.
  Но должно быть, я повредилась головой, пока висела в доме лесника. От ужаса я проигнорировала сигнал об опасности, который настойчиво посылала интуиция. Я извернулась и высвободилась из захвата. Но не побежала обратно в лес, а рванула к ближайшему дому с мыслью, что там меня защитят. И принялась колотить в дверь.
  И мне открыли. Но то, что я увидела, меня совсем не обрадовало...
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"