Его девочку-тростинку можно переломить одним пальцем, смять ее беззащитные ключицы, хрустнуть тоненькой шейкой, а потом - одной рукой поднять с пола безжизненное тельце с поникшей головкой.
Тельце, которое он и любил-то за то, что жизни в нем было слишком много.
Его собеседница дернула плечом:
- Конечно, смотря как к этому относиться. Если ты из какой-нибудь секты, которая считает смерть переходом в идеальный мир, ты можешь прямо сейчас пойти и отпустить свою ненаглядную на волю. Только это ничего не изменит.
- Мне надоели эти загадки! Все эти невидимые психопаты, которые советуют мне убить Веру, и ты, и твоя дурацкая прическа!
- Прическу не трогай, - как сталью резанула, Виктор никогда не слышал таких жестких интонаций, даже у начальства.
- Я б не только прическу, я б и лицо подправил, - буркнул несостоявшийся убийца, невольно втягивая голову в плечи.
Женщина-сова наклонилась к нему поближе и сказала неожиданно теплым голосом:
- Бывают люди, которые никогда не расстаются. Их не разлучает смерть, их не могут развести миры и воплощения. Ты можешь убить ее, но в следующей жизни она снова окажется рядом с тобой. Она - и ее дар. Она - и ее возлюбленные "выродки". Ты можешь оставаться дураком и методично вырезать их, приходя на Темную Сторону.
- А что еще я могу сделать? - вопрос возник как бы сам собой, Виктор даже не уверен, что ему пришлось шевелить губами, чтобы задать его.
- А это тебе решать. Даже повитухи не смогли бы принять решение за тебя. А уж я точно не повитуха и не мать Тереза.
Разговор доставлял Виктору настоящее мучение, голова разбухла и пыталась треснуть по швам, и очень хотелось проснуться дома и понять, что это сон, просто сон, бредовый, бессмысленный сон...
Незнакомка - а она так и не представилась - неожиданно одним глотком допила чай, вскочила на ноги и, не попрощавшись, выскользнула из забегаловки. Только что она толкнула бедром соседний столик, и вот уже ее острый локоть мелькнул на улице и пропал, словно и не было никакой девушки.
- Вот и поговорили, - вздохнул Виктор.
Водки больше не хотелось, а идти было некуда. Очевидно, это читалось по лицу, потому что возле его стола снова появился официант, молча забравший нетронутый стакан и поставивший на его место чашку остро пахнущего кофе. Виктор автоматически протянул руку и отхлебнул. А потом еще и еще раз.