Аннотация: Десять историй из детства Моргана Ван Крида. История девятая. Заснеженная столица, волчий дворец и новые друзья... Так просто?
Ван Крид. Школа солнца.
Десять историй в картинках словами.
История девятая: Минус десять, снег.
–Вижу, что тебе не нравится этот город, – усмехнулся мастер Антон, глянув вбок на Моргана Ван Крида, который на другом краю сидения рассматривал в окно паромобиля мрачные улицы столицы империи.
Мальчик в сером пальто и тёплой шапке, всего-то пару дней назад едва не получивший тепловой удар в Биноме Гота, сейчас дрожал от холода... Антон покачал головой и отвернулся к окну на своей стороне. Снег кружился и налипал на стекло таксомотора. Снег рассыпался по мостовым, закручиваясь в миниатюрные бураны возле высоченных витрин роскошных столичных магазинов. Снег был белым, но... Морган поёжился и украдкой глянул на мастера Антона. Тот был вполне себе доволен, и просто расслабленно рассматривал вечерние улицы Вермы в свое окно, подперев голову кулаком в черной кожаной перчатке. Кремовое пальто, белый шарф, капли растаявшего снега на волосах... А за стеклом проплывали расцвеченные витрины, неоновые огоньки, мельтешащая безликая публика, проезжавшие навстречу роскошные пароэкипажи, - всё это было его, Антона, миром.
Впрочем, – подумал Морган, вернувшись к своему окну. – Он и в школе солнца был на своем месте. И здесь.
Такси приостановилось на перекрестке, – вверху горел красный сигнал светофора. Мальчик рассматривал в окно облака белого пара, которые поднимались из решеток на дороге: эти облачка сразу прибивались морозом обратно на асфальт, налипая на бордюры и растекаясь по черному полотну.
Затем Морган рассмотрел соседние машины, парочку экипажей и такой же черный таксомотор. В серых окнах просматривались тёмные силуэты... и мальчик отвернулся от них, зажмурив на мгновение глаза, как от боли. Он решил, что лучше будет рассматривать красивую большую витрину универсама, в которой расхаживали механические дамы в нарядных платьях, куклы повара поднимали крышки красивых кастрюлей, кукольные детки игрались в игрушки... Морган понимал, что это были манекены с простейшей механической начинкой, которые рекламировали какие-то товары, всего лишь, но... Он не смог отделаться от неприятного чувства, что куклы живут своей жизнью и вовсе не обращают внимания на людей.
Мальчик заметил маленький серый силуэт, прилипший к витрине, в которой на красивых полочках были расставлены нарядные куколки в шляпках. Это была девочка... Неоновый свет из витрины озарял её круглое личико и восхищенные глаза. Она так хотела одну из этих куколок в роскошном белом платьице... Но тут к ней подошла мама, она взяла дочку за руку и повела за собой. А девочка всё оборачивалась, всё тянулась к кукле в витрине.
Морган вздохнул и отвернулся от окна. Скоро он заметил, что машина уже тронулась, а мастер Антон с интересом рассматривает его и улыбается.
–Вы чего? – Морган нахмурился.
–Вот почему я позволяю тебе обращаться к себе так запросто? – спросил мастер и весело хмыкнул. Ловким движением руки он извлёк папиросу из воздуха и прикурил её одним встряхиванием руки.
–Не положено! – проворчал водитель со своего места. В салонном зеркальце появились его хмурые глаза.
Антон отмахнулся от него и снова принялся разглядывать Моргана.
–Я уж думал, что потерял тебя на вокзале... – мастер как-то загадочно улыбнулся (или нахмурился), давая понять какой именно смысл вкладывал в только что произнесенные слова. – А ты, как воспитанный ребенок, ждал меня возле главного входа.
–Думали, что сбегу? – Морган глянул в насмешливые глаза мастера и буквально заставил себя выдержать взгляд, не отвернуться.
–Такая вероятность существовала, – Антон неопределенно усмехнулся и приспустил стекло в двери со своей стороны. Выдохнув дымок в морозный воздух, он снова глянул на Моргана. – Или нет?
–Я не собираюсь сбегать, – ответил мальчик, всё так же прямо глядя в глаза мастера. – Теперь и здесь это глупо. Если бы я хотел сбежать, то сделал бы это в Биноме Гота.
–И куда бы ты направился, если бы сбежал? – улыбка на краешке рта, весьма напряженная улыбка, затяжка и сиреневая струйка дыма, которая скручивалась в завитки, перед тем, как вылететь из окна.
–Не ваше дело, – Морган отвернулся.
–Не забывайся, мальчик, – сказал Антон, затем стряхнул пепел в приоткрытую щель. – В любом случае, я бы нашел тебя.
–Чтобы привезти сюда? – Морган кивнул в сторону расцвеченных витрин.
–Скверно, что ты всё еще не понял... Ну, да ладно, – мастер выкинул недокуренную папиросу, поднял окно и посмотрел вперед. Там, сквозь движение машин и кружение снега, просматривался въезд на большую круглую площадь. – Скоро прибудем.
–И всё же, – Морган напряженно посмотрел на Антона. – Чего я не понял, мастер?
Антон откинулся на спинку сидения.
–Знаешь, мой юный друг, я не живу прошлым, словно и не было его вовсе. Я не живу настоящим, – просто проживаю его. А взаправду я живу лишь будущим, – Антон смотрел в окно. Там кружился снег... Проплывали огромные светлые квадраты витрин... Хмурые прохожие, пальто, шляпы, суета, суета... – Школа солнца и твой друг Рем словно были созданы друг для друга. Но они прошлое, от которого следует скорее уходить. Особенно от того мальчика, которого ты считал другом. От него – особенно. Он живет прошлым, думает прошлым, вспоминает прошлое... – мастер коротко глянул на Моргана и прищурился. – Никогда не позволю тебе так жить, хочешь ты того или нет.
–Кто вы такой, чтобы судить о моем друге? – черноволосый мальчик почти ненавидел учителя.
–Если бы ты знал, какую жизнь я прожил и сколько всего повидал, то не сказал бы мне этого. А что если... – Антон резко подался в сторону Моргана и мальчик испуганно отпрянул. Пронзительные глаза учителя вглядывались в глаза своего ученика. – А что если я именно тот, кто может судить? Можешь допустить, что ты жил себе в школе ведомый чувствами, которых не понимал? Ты можешь допустить в свою светлую голову то обыкновенное, что должно было появиться в ней давно? Я тебе не враг. И не просто из прихоти занимаюсь твоей судьбой. Свои решения я принимаю не назло, а на благо тебе. Ты можешь это допустить, маленький упрямый человечек?
–Я ненавижу насилие, – Морган отвернулся. – Ненавижу в любом его проявлении.
–Бессмысленно... – вздохнул мастер и тоже отвернулся к своему окну. – А вот и дворец твоего отца.
Такси остановилось возле широкой полукруглой лестницы, ведущей к мрачному и огромному Волчьему дворцу. Гранитные ступени были стилизованы под волны, наплывавшие одна на другую. Снег запорошил лестницу, укрыл ее сплошным белым покрывалом, на котором не просматривалось ничьих следов.
Антон расплатился с таксистом и отпустил машину. Бойлер зашипел и забулькал, брызгаясь горячими каплями из трубы. Надсадно просигналив клаксоном, паромобиль плавно вписался в поворот на середине площади и скоро слился с потоком машин.
Антон снова раскуривал папиросу. Он заметил, что в одном из карманов пальто, что так нескладно сидело на мальчике, выпирает какая-то квадратная коробка. Однако спрашивать не стал, а повернулся к дворцу и глянул вверх: на мрачные квадратные колонны, на барельеф с волком над массивной дубовой дверью, на тяжелую бронзовую ручку... Затянувшись всего один раз, он отбросил папиросу и пошел по заснеженным ступеням в направлении двери.
–Не отставай, – мастер махнул рукой.
Морган нехотя последовал за ним.
Дверь им открыл мрачный и молчаливый дворецкий Рене. Пока мастер весело подтрунивал над стариком, Морган рассматривал фойе с большими овальными зеркалами в человеческий рост, которые были искусно вмонтированы в деревянные панели на стенах. Наглядевшись на свое отражение с нескольких ракурсов, мальчик принялся исследовать взглядом пространство вокруг себя. В последний раз он был в Волчьем дворце ровно два года назад, здесь ничего не изменилось с тех пор, хотя... В тот год было последнее лето в Верме... после него лишь зима, зима, зима... Морган посмотрел себе под ноги на мраморный пол, в котором разглядел свое призрачное отражение. Затем проследил взглядом за узором из разноцветных плиток, тянувшегося далеко вперед, до внушительной лестницы с красным ковром посредине, в основании которой сидело по одному железному волку. Вверху тяжелые бронзовые люстры укрытые прозрачными тканями...
Морган прислушался, затем глянул вправо, пропустив мимо ушей очередную шутку мастера, адресованную Рене, которую, впрочем, старик выслушал с каменным лицом, равно как и предыдущие.
Морган смотрел в правый коридор с высокими готическими потолками и старинными портретами в массивных рамках, что висели на стенах. Откуда-то издали... далеко-далеко... пробивался свет... и странный голос... Скоро Морган понял, что это было радио. Он даже расслышал несколько фраз, сказанных ведущим, что-то там о скором победоносном шествии железной гвардии по руинам Тартоствара. О мудром командовании капитана Рога. О большом вкладе в победу сделанном столицей, управляемой заботливым генерал-губернатором Редиардом Роххи. Потом была музыка, кажется, какой-то марш. И снова голос диктора: – А теперь о погоде. Завтра в столице ожидается небольшой снег, температура не опустится ниже отметки в десять градусов. Сегодня к вечеру будет понижение температуры воздуха до двадцати градусов, в связи с чем, большие паровые машины в пятом индустриальном районе будут переведены в режим круглосуточной работы.
–Июнь месяц... – пробормотал Морган и вдруг заметил, что старик слуга и мастер Антон как-то странно на него смотрят. Мальчик опустил глаза и на всякий случай сказал: – Извините.
Рене и Антон переглянулись. Старик откашлялся и поправил воротничок.
–Воистину ангельский сын, – тихо сказал Рене и снова скосил глаз на Антона.
Тот улыбался:
–Бог механики.
Слуга показал рукою в левый коридор и торжественно произнес:
–Его сиятельство в северном кабинете. Я бы не рекомендовал вам сейчас его беспокоить. Но раз уж вы здесь...
Антон расстегнул пальто, снял и повесил на плечо недоумевающего слуги. Затем приманил к себе мальчика и парой ловких движений освободил того от тяжелой верхней одежды. Морган потянулся за карманом, и прежде чем Антон накинул серое пальтецо на плечо совершенно рассерженного Рене, успел-таки вытащить из него небольшую картонную коробочку. Антон лишь хмыкнул и подтолкнул Моргана влево.
Когда они шли по коридору, мастер, то и дело, поглядывал на коробок в руках мальчика, но так и не спросил, что это и зачем. Он усмехнулся по своему обыкновению и принялся рассматривать картины на стенах.
–Какой несносный старикан, этот Рене. Не понимаю, зачем лорд Редиард держит его у себя? Даже пальто не соизволил у нас принять.
–Возможно, это не его работа? – осторожно предположил Морган.
–Он вообще странный... – отозвался Антон, и было не понятно, о ком он говорил, об отце или об Рене. Мастер еще раз глянул на коробку, затем оглянулся и хмыкнул. – Так и стоит с нашими вещами на вытянутой руке.
Морган тоже оглянулся. Отсюда казалось, что два коридора, тот, по которому они шли и противоположный ему, как бы сливались в один. Отблески растекались по мрамору лужами белого света, отчего стены и особенно потолки казались темными и неимоверно древними. Рене он так и не увидел. Наверное, слуга отнес одежду в гардеробную комнату или просто отступил на шаг назад.
–То радио... – Антон остановился перед высокой дверью с золоченой инкрустацией. Морган стал рядом. Антон посмотрел на мальчика. – То есть, радиоприемник.
–Вы тоже слышали?
–Он работает не просто так, – мастер с улыбкой смотрел на Моргана. – Эту особенную штуку для Редиарда когда-то сделал великий механик прошлого, мастер Эдвард Ван Элурик, кажется, лет сто назад или больше. И основным предназначением этого аппарата является определение ангелов. Ведь внешне ангела невозможно отличить от человека... – Антон подмигнул Моргану и перевел взгляд на дверь. Рука легла на ручку... – Зачем уж твоему отцу понадобилась эта игрушка, я не знаю. Но факт остается фактом, радиоприемник включается только в том случае, если во дворце имеется более чем один ангел. Редиард обычно держит эту штуку в подвале. А сегодня зачем-то...
–Но может быть..., это вы ангел? – Морган тоже посмотрел на дверь.
–Поверь мне, – усмехнулся Антон. – Я много раз бывал в этом доме. И никогда старик Рене не удивлялся самопроизвольно включившемуся радиоприемнику. – Затем мастер оглянулся, что-то поискал глазами и показал Моргану на небольшой диванчик с резными подлокотниками у противоположной стены. – Подожди меня здесь.
–Но...
Антон нахмурил бровь и покачал головой, (живо на диван!), затем открыл дверь и вошел в кабинет.
В этом большом пустом дворце время словно меняло одно из основных своих свойств - двигаться вперёд. Здесь казалось, что времени вовсе не существовало. Эти стены с потемневшими картинами, на которых было невозможно разобрать лиц, эти высокие сводчатые потолки с бронзовыми люстрами, похожие на заснувших смертным сном огромных, механических летучих мышей. Этот белый с серебристыми разводами мрамор на полу... И этот воздух, холодный и спёртый, не знавший сквозняков. Всё здесь давно застыло. Дворец не умер, нет... он словно пребывал в летаргическом сне. И время вместе с ним.
Морган сидел на диванчике, положив на колени коробку. Он думал... Точнее, пытался заглушить в себе воспоминания о теплом лете в школе солнца. Он пытался отвлекать свой разум, чтобы тот не вспоминал уютную комнатку с двумя кроватями, распахнутое окно, выходящее в парк, и...
Мальчик зажмурился.
Как вдруг дверь открылась, из кабинета выглянул Антон и поманил его к себе.
Морган встал и пошел.
Это была огромная комната, заставленная книжными шкафами по одной стене, которые высились пыльной громадой до самого потолка. В другой стороне белелось большое квадратное окно... Но не это привлекло и сразу ужаснуло мальчика, едва закрылась дверь за ним.
Он смущенно опустил глаза.
Посредине кабинета стояла большая чаша серебряной ванны с пеной, в которой нежился Редиард Роххи. По обе стороны от неё стояли две юные девы с кувшинами, которые подливали в ванну горячей воды. Пар поднимался белым облаком к потолку. Прежде чем опустить глаза Морган успел увидеть рядом с ванной прямо на полу золотой овальный поднос, на котором в беспорядке лежали сочные яблоки. Одна рука Редиарда расслаблено свисала с бортика, касаясь красных восковых кож кончиками пальцев.
–Ты... – только и сказал Редиард. Глухое эхо подхватило это единственное слово, и... подняло его к потолку, и раскатило по-над стенами...
–Здравствуй, папа, – очень тихо произнес Морган.
–Антон..., – Редиард лениво и сумрачно глянул на мастера. – Ты взял за привычку портить мне редкие удовольствия.
–Я решил, что судьба вашего сына несколько важнее...
–Зря, – грубо оборвал его Редиард, затем глянув с отвращением на черноволосого мальчика, который стоял возле двери, опустив глаза долу, поднялся из пушистой пены.
Девы облили водой из кувшинов белое идеально сложенное тело ангела, затем укутали своего господина мягким покрывалом. Каждое движение этих нереально красивых существ сопровождалось тихими щелчками, словно в тонких изящных руках крутились металлические шарниры. Редиард вытер мокрые волосы краешком покрывала и направился в сторону окна босиком по холодному полу. Там он остановился, еще раз оглянулся на мальчика, осмотрел его, и окончательно отвернулся к белому квадрату окна, словно приняв для себя решение.
–Я не могу оставить его у себя, – Редиард щелкнул пальцами, одна из дев тут же налила в бокал кроваво-красного вина, отнесла господину и с поклоном подала в руки. Пригубив глоток, отец вздохнул. – Я совершенно не знаю, как управляться с детьми. Тем более с человеческими детьми.
–Ваш радиоприемник...
–Нужно сказать Рене, чтобы снова отволок эту штуку обратно в подвал, – бокал звонко стал на мраморный подоконник. – Какого черта ты привез его ко мне? Мы ведь, кажется, уже всё обсудили.
Морган осмелился поднять глаза и... удивленно застыл... Потому что он увидел взгляд мастера..., исполненный горечи и презрения. Словно почувствовав на себе посторонний взгляд, мастер закрыл на мгновение глаза, и только потом посмотрел на мальчика. Он улыбнулся бледному, униженному Моргану и сказал одними губами: всё будет хорошо.
Затем вернувшись к фигуре Редиарда у окна, Антон сказал:
–Могу ли я считать ваши слова соизволением взять мальчика себе на поруки, ваша светлость?
–Можешь.
–Позвольте откланяться. Мы уходим.
Антон показал Моргану глазами на дверь и направился к ней сам.
Они вышли. Дверь закрылась.
Чуть позже задумчивый мастер спускался по ступеням Волчьего дворца, держа одну руку на плече мальчика. И Морган неосознанно, совершенно не отдавая себе отчета, прижимался к Антону.
А в северном кабинете в это время...
Бокал упал и разбился, красное вино разлилось по белому с серебристыми разводами полу.
Мягкая накидка спустилась с плеч, и, наконец, вовсе сползла на пол.
Мускулы на спине ангела напряглись.
И едва одна из дев подала ему свалившуюся накидку, случайно коснувшись пальцами белой-белой кожи на плече...
Его левая рука резко выпросталась в сторону.
Голова девы оторвалась от тела, – удар был чрезмерно мощным, – упала, скользя по полу до книжных шкафов..., ударилась об деревянный бортик и застыла. Из разорванного горла торчали проводки и прозрачные трубки, сочащиеся алой кровадой. Лицо куклы ничего не выражало: ни боли, ни сожаления, ни мольбы о пощаде.
Тело девы по прежнему протягивало накидку ангелу.
Ангелу, стоявшему возле окна и смотревшему, как удаляется его сын, едва поспевая по заснеженным ступеням за мастером Антоном.
–Проклятый хитрец, – страшным надрывным голосом произнес в тишине Редиард.
*
–Вот здесь ты и будешь жить, – Антон открыл перед Морганом дверь и пропустил мальчика вперед. – Комнатка небольшая, конечно, но в ней есть всё необходимое тебе для учебы и будущей работы. Кровать, мастеровой стол, много книг.
Мальчик стоял посредине своего нового жилища, с интересом рассматривая обстановку. Комнатка была теплой, недаром под окном просматривалась горячая батарея с термометром. Одежный шкафчик, тумбочка, пара стульев, кровать и большая книжная полка, плотно заставленная справочниками и энциклопедиями по механике. И еще, здесь было уютно... Не хотел он этого признавать, очень не хотел, но... Морган, с картонной коробочкой в руке, подошел к столу, провел пальцами по деревянной шкатулке с набором инструментов тонкой настройки, затем по справочнику... и оглянулся. Он посмотрел на мастера Антона, стоявшего в дверях и жевавшего кончик не прикуренной папиросы.
–Нравится?
Мальчик кивнул и нерешительно улыбнулся.
–Кроме тебя в моей мастерской живет еще три ученика, ты скоро познакомишься с ними за обедом. Не волнуйся, они воспитанные и умные ребята, – мастер вынул из жилетного кармашка часы и посмотрел на циферблат. – До обеда у тебя есть еще час. Осваивайся пока, осмотрись... – Антон вздохнул и вышел из комнаты. Но прежде чем закрыть дверь, приостановился и посмотрел на картонную коробочку в руке Моргана, затем тихо сказал: – Я распоряжусь, чтобы тебе принесли стеклянную банку.
Оставшись один, Морган походил по комнате, внимательнее присматриваясь к обстановке. В ящичках стола было полно чистых тетрадей и пеналов с заточенными карандашами. В шкафчике висели чистенькие рубашки, аккуратные пиджачки и выглаженные брюки, а на самом краю – парадный камзол с серебристым отливом. Кровать была застелена чистым бельем и накрыта широким пледом.
Мальчик, как был в школьной одежде, так и завалился на кровать, поставив коробочку себе на живот. Он смотрел на потолок... долго смотрел... так долго... что почти уснул...
В дверь постучали.
Морган встал с кровати.
–Да?
–Можно к тебе? – раздался незнакомый мальчишеский голос.
–Ну, да...
Дверь открылась, и в комнату вошел черноволосый мальчишка с восточным разрезом веселых глаз. В руках у него была банка.
–Так это ты тот самый Морган Ван Крид?! – удивленно сказал он, подошел к Моргану и, переложив банку в левую руку, протянул правую для пожатия. – Меня зовут Акира! – гордо сообщил он.
Морган пожал протянутую руку с некоторым смущением. А мальчик с веселыми глазами рассматривал его, как какого-то героя из книжки комиксов.
–Я видел твои чертежи, – Акира хлопнул Моргана по плечу. – И это высший пилотаж. Даже мастер признает это!
–Ну, я просто...
–Да не скромничай ты, – Акира вспомнил про банку и протянул ее Моргану. – Мастер сказал, чтобы я отнес это тебе... Но... – он прищурился, наблюдая за тем, как осторожно Морган взял банку и отнес на стол. – Меня просто съедает любопытство. Слушай, Морган, зачем тебе банка? И Мишель хочет знать, но постеснялся прийти. И Марк...