Аннотация: Разрозненные истории о кукольном мастере Моргане Ван Криде, не вошедшие в предыдущие сборники. История десятая, о том, как Морган так и не понял зачем нужны солнечные шахматы и в чем смысл этой игры.
Куклы Ван Крида. Re: End
Истории в картинках словами.
История десятая: Солнечные шахматы.
–Для меня это честь, принимать вас в своем клубе. Но... – Господин директор-распорядитель с некоторым сомнением смотрел на человека в черном камзоле, который сидел в кресле напротив. Черно и белое – камзол и рубашка, и синяя подушечка галстука, повязанного особым образом. Держится свободно, но руки напряжены. Может он здесь не спроста? Господин директор по привычке погладил бороду и подумал, что, поди ж ты, как странно бывает. Вот человек-легенда. Весьма известный в империи и за ее пределами механик. Наверное, самый известный, после Антона, а может уже и более известный чем...
–Всего одну игру, – тихо сказал тот, кто сидел напротив, перебив расплывчатый ход мыслей директора. – Я знаю ваши правила. Никто не узнает, что я здесь был.
–А здесь как раз все так и устроено, что никто не знает с кем играет. У нас есть два нерушимых правила. Вы должны молчать во время игры. И сразу выйти из комнаты по ее завершении, каким бы оно не было.
–Замечательные правила, – гость снял очки с круглыми стеклами темно-оранжевого цвета и посмотрел на господина директора-распорядителя.
И этот взгляд того убедил.
–Ну хорошо, мастер Ван Крид, – директор вздохнул и надавил на кнопку звонка, вмонтированную непосредственно в стол. Преогромная столешница была обтянута темно-зеленым плотным сукном хорошего качества, словно бильярдный стол. На ней были расставлены аккуратные стопки книг в медных подставках, настольная лампа, сигарная шкатулка, бронзовая пепельница и, собственно, кнопка в массивном серебряном обрамлении со стертой от времени гравировкой.
–Спасибо, – все так же тихо ответил Морган.
–Пока не за что. Я ведь еще не подобрал вам пару. Кстати, хотелось бы все-таки знать, зачем вы здесь? Солнечные шахматы не самая популярная и простая игра. Я бы даже сказал, что это игра для немногих избранных, кто умеет управляться со светом. Вы умеете управляться с ним?
–Умею. А насчет того, зачем я здесь... Когда-то один человек научил меня этой игре. – Морган перекладывал очки из руки в руку, будто не знал куда их деть или чем эти самые руки занять. – Когда-то очень давно...
–Должно быть этот человек был... – господин директор прищурился, ожидая, что Морган продолжит.
И Морган продолжил:
–Да, он был мастером солнца.
–В некотором роде, это объясняет ваш визит. Решили вспомнить, как бывало?
–Можно и так сказать, – мастер отвернулся и осмотрел кабинет. Старинная мебель, темные матерчатые обои с золотой полосой, плотно укрытые шторами окна, кресла, кофейный столик. – Я даже выиграл у него раз.
–У солнечного мастера? – удивился и не поверил директор.
–Наверное, он поддался... – Морган вздохнул и расслабил верхнюю пуговицу под галстуком. Этот кабинет, этот бородач с недоверчивыми глазами и вообще, вся эта история начали его напрягать. Он уже и засомневался, верно ли сделал, что пришел сюда. – Наверное, ему захотелось, чтобы я выиграл, хотя бы раз.
–Да, они такие, эти солнечные мастера, – господин директор улыбнулся каким-то своим мыслям. – Мне, знаете ли, не известны случаи, когда солнечный мастер проиграл простому человеку. Все-таки это игра в большей степени их, чем чья-либо еще.
Он выдвинул верхний ящик стола и вынул из него некую тетрадь в твердом переплете. Полистав страницы, он нашел нужную запись и задумчиво посмотрел на Моргана.
–Вам повезло, сегодня как раз у одного нашего постоянного игрока нет пары. И если вы не против, – господин директор посмотрел на высокие напольные часы, выполненные в образе готической башни, затем снова вернулся взглядом к Моргану. – То сейчас гарсон отведет вас в игровую комнату.
–Да, я готов.
И сразу вслед за тем в дверь постучали. В кабинет зашел молодой человек в черном костюме. Он поклонился сначала гостю, затем своему начальнику.
–Некоторые дополнительные правила вам объяснит гарсон по пути, – господин директор вынул из стола план дома и провел по желтоватой бумаге пальцем. – Отведи господина мастера в третий кабинет по зеленому коридору. Там будет пусто еще пятнадцать минут.
Гарсон кивнул, перевел взгляд на Моргана и открыл дверь.
Мастер встал, надел очки и направился вслед за гарсоном.
В двери его нагнал голос господина директора-распорядителя:
–Мастер...
Морган остановился и оглянулся. Его взгляд непроизвольно коснулся коричневых штор в противоположной стороне кабинета. Солнечный свет переливался и мерцал в плотной ткани, будто за ней было не окно, за которым – город, улицы, прохожие; а целый океан света, живого и волнующегося.
–Мастер, я прошу вас больше не приходить сюда, – господин директор раскрыл шкатулку и вынул из нее сигару. На Моргана он не смотрел. – Я так и не понял, что за надобность привела вас в мой клуб, но... Вы слишком заметны. Понимаете меня?
–Да, понимаю.
Директор разминал сигару и задумчиво смотрел перед собой.
–Солнечные шахматы весьма странная для этого мира игра. Яариты настороженно относятся к ней и особенно к мастерам солнца. Поэтому я не буду дознаваться – кто, понимая, что вы не ответите. Но я должен знать, где и когда? Ведь этого не произошло в Верме? Так?
«Он догадался, что я полукровка, – подумал Морган, снова вернувшись взглядом к светящемуся пятну в коричневых шторах. – Впрочем, есть люди, которые нутром чувствуют такую неестественную помесь человека и ангела, как я»
–Это произошло давно. В одном специфическом учебном учреждении на окраине маленького городка.
–Бином Гота? – директор-распорядитель посмотрел на Моргана. – Школа...
–Школа Солнца. Да, вы верно угадали.
Щелчок кремния в зажигалке, огонек, облачко ароматного сигарного дыма.
–Желаю вам хорошей игры, мастер. Прощайте.
*
Они довольно долго ходили по коридорам. Морган все искал зеленый цвет, чтобы понять где они находятся. Однако, на стенах были такие же матерчатые обои, что и в кабинете господина директора-распорядителя.
Впрочем, гарсон, наконец, остановился возле двери с вензелем в форме цифры 3.
Он глянул на мастера.
–Несколько правил. Вы не должны показывать своего лица партнеру. Вы не должны издавать даже простых звуков. По завершении молча покиньте кабинет. Сзади, в трех шагах от вас, будет дверь, вы найдете ее по канту света. Выйдите туда. Коридор выведет вас на задний двор, где будет приготовлена машина, чтобы отвезти вас домой.
–А если игра будет долгой... – пробормотал Морган.
–Вы поняли правила?
–Да.
–Прошу, – гарсон открыл дверь и впустил Моргана в темную-темную комнату.
Здесь было непроницаемо темно, за исключением середины.
В середине комнаты имелся квадратный стол с круглой шахматной доской. С потолка на доску, расчерченную самым причудливым образом наискось и перпендикулярно, падал солнечный свет. Точнее не свет, а его преобразованный вариант. Тонкие светящиеся лучики по одному на каждую из клеток и ромбиков на доске. И это был ослепительный..., до боли в глазах ослепительный свет. Лучики казались стеклянными трубочками, наполненными некой светящейся субстанцией. Или нет..., лучше сказать, что они были словно волокна из света.
Гарсон аккуратно взял Моргана за локоть и подвел к столу. Он довольно ловко и вежливо усадил мастера в кресло, а сам пропал в темноте.
Морган рассмотрел то, что смогли увидеть глаза. Часть зеленого сукна, которым был обтянут стол, была на свету. И с той стороны вполне себе отчетливо просматривался изящный графин и стакан. Ни лица, ни даже контура партнера по игре не было видно. И лишь когда он шевельнулся там, на своей стороне, налив в стакан, судя по запаху, вишневого соку, мастер уловил смутное движение в темноте. И услышал тихое позвякивание тонкого стекла по стеклу.
–Господа, ваши ставки, – тихо произнес гарсон, появившись возле середины стола.
На противоположной стороне шевельнулась тень. Затем на свету появилась рука. Тонкие пальцы, небольшой золотой перстень на мизинце, белая манжета. Рука отрицательно качнулась. Гарсон посмотрел в сторону кукольного мастера. Тот вздохнул и тоже показал свою руку на свету. И тоже отрицательно качнул ею.
–Принято. Игра на интерес. – В руке гарсона показался кожаный мешочек.
Ловкие пальцы быстро развязали тесемку и высыпали на доску довольно крупные шарики зеленого цвета. На первый взгляд они, как будто были стеклянными. Хотя на самом деле были изготовлены из редкого минерала соларита. Шарики не раскатились по столу и не высыпались на пол. Они покружили по доске с некоторым шумом, мерцая в тонких лучах, и скоро организовались сами собой на ромбиках и квадратах со стороны Моргана. Рука гарсона высыпала содержимое второго мешочка – оранжевые шарики. Они сами собой расставились на противоположной стороне.
Гарсон скрылся. Скоро тихонько щелкнул дверной замок.
А Морган смотрел на шарики, улыбался и думал, что хорошо... Нет – это просто замечательно, что его лица не видно в этот момент.
*
Ему вспомнился тот день, когда Реми решил научить его игре в солнечные шахматы. И пока Морган с удивлением рассматривал шарики, которые сами собой расстанавливались по доске, и пытался сдвинуть пальцем хоть один, Рем только смеялся и называл Моргана «моим дикарем».
–Ну вот, как можно не знать такой замечательной игры, а, Мори?
–Не пойму, как они держатся на доске, – юный Морган давил поочередно на каждый шарик, в попытке сместить хотя бы какой-нибудь из них. Шарики не поддавались, они пружинили, но со своих мест не сдвигались.
–Я все тебе покажу. – Реми осмотрелся и решительно направился к одной из скамеек, что полукругом располагались по краю двора перед зданием школы солнца. – Нам нужны лучи!
Был полдень. Яркий и жаркий полдень в середине июня. В школьном дворе было так много солнечного света, что казалось в нем можно было утонуть. Вот просто захлебнуться, как в воде. Брусчатка нагрелась, над ней клубилось раскаленное марево. Сосновый парк, что окружал школу со всех сторон, затих и будто впал в летаргический сон: ни шороха, ни звука, ни дуновения ветерка. Реми решительно шагал в направлении одной из лавочек.
–Мори? Не отставай, а то ведь точно спечешься, – крикнул он через плечо.
Морган вздохнул и пошел за другом. Тонкий и красивый Реми, как всегда, был переполнен энергией. Белая рубашка, узкие черные брюки, туфли с острыми мысами. Его золотистые волосы совсем растрепались, хотя во дворе не было даже намека на ветер. Реми, то и дело, сдувал непослушные пряди краешком рта.
Подойдя к лавочке, Рем поставил круглую доску на бруски и задрал голову, пытаясь что-то там рассмотреть в сосновых кронах. Морган подошел к нему и тоже посмотрел вверх.
–Что ты ищешь?
–Лучи, – Реми покачал головой, взял доску и пошел к следующей лавке.
–А зачем тебе лучи?
–Ну, это же солнечные шахматы, Мори. Как же без лучей-то?
–Не понимаю, почему эту штуковину назвали шахматами, – пробормотал Морган, плетясь за Ремом. – Доска не пойми как расчерчена. Вместо фигур какие-то шарики.
–Они изготовлены из очень редкого минерала, который называется соларит. Этот минерал особым образом реагирует на последовательность света и тени. А фигуры держатся за счет контактов из живого золота, вмонтированных в доску, они запрограммированы в солнечном пересчитывателе. Это такие тонкие, наверное тоньше волоса, нити. Видел когда-нибудь живое золото? – Реми оглянулся и улыбнулся Моргану.
–Видел, – буркнул тот.
–Мори, ну что с тобой? Ты после уроков сам не свой, – Реми подошел к лавочке, поставил на нее доску и повернулся к другу. – Говори, и лучше сам, что случилось. Ты меня знаешь, не отстану. Я ведь беспокоюсь о тебе.
Морган присел на лавочку и посмотрел на круглую доску. Лучи солнца, пробивавшиеся сверху сквозь сосновые иголки и ветки, дочертили на странных клетках и скошенных линиях еще и свой рисунок. Пятна света мерцали на полотне доски, и в шариках будто загорелись крохотные лампочки.
–Зачем Антон так поступил с Квиби? – Морган коротко посмотрел на Рема и снова вернулся к доске. – Все и так прекрасно знают, что Квиби ябеда и плакса, но... в этот раз... Перед всем классом так опозорить.
–Ах вот ты о чем, – Рем внимательно смотрел на Моргана. На его лице застыла улыбка. Именно застыла – он думал о чем-то своем, улыбка просто не успела сойти; или это была улыбка иного свойства, которая отражает не хорошее настроение, а задумчивое состояние. – Опять этот Антон. Ты помешался на нем, ей-богу... Мори, ты знаешь мое мнение об этом персонаже. Что ЕЩЕ ты хочешь услышать от меня?
–По твоему мнению, он поступил верно? – Морган посмотрел на друга. А Рем снова задрал голову вверх и на его лице появились рыжие пятнышки света. – Сказать, что Квиби стукач. На весь класс это сказать... – Морган покачал головой и отвернулся. Он посмотрел на белое-белое здание школы вдали, которое переливалось и будто таяло в мареве раскаленного воздуха. – С другой стороны... это так тяжело...
–Мори, как я не хотел, чтобы ты начинал разговор об этом колдуне... Но ты, все же, начал, не уловив моего нежелания или проигнорировав его. Ну хорошо. Так что там тяжело с другой стороны, Мори? – Рем щурился от солнечного света и все еще странно улыбался.
–Оставаться человеком, вот что.
–Да? Ты так думаешь? – Рем вдруг глянул на Моргана и взгляд его был весьма серьезен. – А по мне так это очень просто. Для того чтобы оставаться человеком почти ничего не нужно делать. Точнее, вообще ничего.
–Я не понимаю...
–Мори, скажи, для того чтобы рыбе оставаться рыбой, а птице быть птицей, много усилий им нужно прикладывать?
–Так то животные...
–Не уходи от ответа! – резко ответил Рем. Взгляд его черных глаз, с каплями солнца в глубине, прошивал насквозь, да так, что Морган поежился.
–Прекрати так смотреть на меня, – черноволосый скуластый мальчик отвернулся от друга.
А Рем вздохнул, взял доску и направился к следующей лавке.
Не сразу, но Морган последовал за другом.
–Просто нужно быть собой, Мори, – Реми неторопливо вертел доску на брусках, пытаясь поймать лучики солнца. – Вот поэтому я и говорю, что человеку, чтобы оставаться человеком, ничего не нужно делать. Если у животного нет варианта, рыба – это рыба, а птица – это птица, они никогда не поменяются сутью, и не поймут из чего состоят их сердца; то у человека он есть. Он может понять чем заполнен и жить... – или не жить, – с этим. Скажи, я говорю что-то сложное?
–А если... это наполнение... как у Квиби... маленькое и гнусное?
–Значит это он. Такой, какой есть. И это не плохо, и не хорошо. Вот такой человек Квиби, и то, чем он наполнен. Не знаю, как ты, а я не собираюсь поддерживать эти ваши дурацкие бойкоты. В общем-то я почти и не общался с Квиби, у нас интересы разные, но демонстрировать свое презрение, пересаживаться за другую парту, травить и мелко гадить, я точно не буду. Все это не изменит в наполнении Квиби ровным счетом ничего. Он тот, кто он есть. И, возможно, это его наполнение, когда-нибудь, кому-нибудь поможет или даже спасет. Я верю в это.
–Вот это... иногда... сильно меня напрягает в тебе, – прошептал Морган.
Но Реми услышал.
–Что именно, Мори?
–Вера в людей, которые, может быть, не достойны того, чтобы в них верили.
–Ох, Мори, ты, как всегда, все усложняешь, – сказал и улыбнулся Рем. – И ошибаешься. Я не верю во всех подряд. Понимаешь? Это очень важно понять. Я верю. Да. Но не во всех. В тебя, например, я верю безоговорочно, почти как в бога.
–Реми, – Морган удивленно смотрел на друга.
–Ведь ты не сомневаешься в себе, Морган? Тебе ведь не нужно что-то там делать, чтобы оставаться собой? Ты знаешь, кто ты, Мори?
–Знаю.
–Вот за это, – Рем казался счастливым. Он, наконец, поймал нужные лучи, и показал другу на место по ту сторону доски. – Я люблю тебя, Мори. В хорошем и настоящем смысле этого слова. Не подумай ничего такого.
Морган сел на лавку. Он смотрел на доску, даже тогда, когда говорил:
–И я люблю тебя, Рем. И за это, и за то. И ты тоже ничего не подумай.
–Загадками изъясняешься, – Рем подмигнул Моргану, затем вытянул руку над доской и поиграл пальцами, будто на невидимых клавишах пианино. – Разомнемся и приступим. Сейчас я буду рассказывать тебе правила игры, а ты внимательно слушай и вникай.
Все остальное, что помнил Морган было странным и удивительным, как маленькое волшебство, подвластное лишь красивым рукам его друга.
Тонкие белые лучи света, которые били вверх, от чего-то там отражались и возвращались в шарики.
Это движение шариков и свет, мерцавший в них.
Это руки Рема над игровым полем. Руки, которым подчинялся свет. И его голос:
–Нет, так не пойдет. Зачем ты смотришь на эти фигуры, Мори? Ты пропускаешь ходы.
–Хочу обезвредить твой правый фланг...
–Мори, мы тут чем, по-твоему, занимаемся? В войнушки играем? Какой правый фланг? Где ты его увидел? Доска-то круглая!
–Ну, тогда я не понимаю смысла этой игры. Зачем тогда все это, Реми?
–Смотри, – рука юного солнечного мастера Рема Ринна поймала в воздухе солнечный луч, как змейку, и направила его на одну из фигур Моргана. Свет в ней вспыхнул, будто маленькое солнышко, но скоро погас и шарик скатился с доски. Реми ловко его поймал и показал другу. – Теперь понимаешь?