В жизни каждого человека незримо присутствует магия. Иногда она пребывает постоянно, иногда является на миг и так же внезапно уходит. Но истинный смысл существования всегда эзотеричен во всей его индивидуальности. Только мистическое начало может организовать цепь разнородных событий, которую мы - скорее по недоразумению, нежели из-за существенных заблуждений -именуем жизнью.
Семен Иванович Панфилов совершил всего три путешествия. Каждое из них несомненно значимо, но подлинное его содержание может быть раскрыто лишь при сопоставлении с двумя другими. Избегнув такого анализа, мы окажемся в лабиринте замкнутых схем, ничего не дающих для понимания судьбы этой уникальной личности.
Надо сказать, что сам Семен Иванович ни за что не отнес бы к себе подобного определения. Он предпочитал, чтобы окружающие считали его крайне заурядным и ничем не замечательным. Панфилов видел свое место в мире раз и навсегда определенным, а путешествия воспринимал как попытку удержать своего рода статус. Закономерно, что он сам так и не постиг сознательно их сущности.
Когда Семену было десять или одиннадцать лет, его отец, Иван Семенович, получил работу в России. Тогда семья покинула Украину и направилась "на историческую родину". Сделано это было не столько по карьерным соображениям Панфилова - старшего, сколько из-за общего неуютного и напряженного ощущения, возникшего на прежнем месте жительства. Никакого геноцида не было и быть не могло: русские и украинцы всегда останутся "братскими славянскими народами", как бы ни надрывались экстремисты. Но что-то все равно изменилось: пусть не в окружающих, но в самих Панфиловых. И семья решила сменить гражданство.
На Семена этот процесс произвел огромное впечатление. В студенческие годы, когда мы с ним сдружились, он занялся национальной проблемой вплотную. Межэтническим отношениям Панфилов и посвятил в конце концов свой диплом. Примечательно, что в первый же год учебы он показывал мне свои заметки, посвященные национальным конфликтам и кризисам. Значит, выбор был осознан заранее.
Но воздействие данного события было гораздо более глубоким. Ночь, проведенная тогда в поезде, стала для Семена своего рода катализатором всех детских впечатлений, которые, как известно, определяют восприятие дальнейших жизненных ситуаций. Очень и очень краткое путешествие оказалось первым из трех. Велико было расстояние, но еще больше - психологическое воздействие. Панфилов долгие годы пытался отрефлектировать его. Как мне известно, еще в детстве, в дневнике, Семен попытался записать тогдашние впечатления. Но ничего не вышло - ни тогда, ни позже. В лучшем случае получался простой перечень стоянок состава, в худшем - бессвязные элегические бредни. Если бы у Панфилова был шанс записать всю свою жизнь от первой до последней секунды, тогда все бы смогли узнать, какова истинная символика того, первого путешествия. Оно - своего рода карта-схема прошлого и будущего нашего героя. А как давно уже известно, "карта Англии равна по величине самой Англии".
Второе путешествие, в сущности, так и не состоялось. Панфилов всю самостоятельную жизнь готовился к некой поездке, которая стала бы началом обновления для него и для окружающих. Семен возлагал на это огромные надежды и мечтал однажды поразить всех грандиозными результатами. Но путешествия так и не совершил, хотя постоянно планировал его, совершал и реальные, и мнимые приготовления. Но не следует уподоблять Семена тем мечтателям, о которых немало писали - всякий по-своему - Гоголь и Кафка. Нет, Панфилов не был болтливым домоседом - каждый свободный день он проводил за городом, часто отправлялся в походы, в отпуска - навещал друзей и родных, которых у него оказалось по всей стране огромное количество. Но каждый раз, прощаясь, он не забывал предупредить:
- Нет, это все не по-настоящему. Вот прокачусь, отрепетирую и тогда...
За день до своего тридцатилетнего юбилея Семен уволился с работы, собрал все вещи в рюкзак и захлопнул за собой дверь квартиры. Он обзвонил всех друзей и сообщил, что уезжает. Панфилов обещал часто напоминать о себе и о ходе путешествия. "Наконец-то!" - бурно восторгался он.
Семен прошел всего два квартала с рюкзаком за плечами. Он умер прямо на улице - от острой сердечной недостаточности. Удивлению врачей не было предела, как и горю знакомых. Но речь сейчас не о том - ведь перед вами не некролог, а сообщение иного рода.
Таким оказалось третье, последнее путешествие. Оно - не логическое завершение второго, а совершенно самостоятельное явление, при всей несомненной связи с предшествующей судьбой Панфилова. В первый раз он ехал в неведомое; точно так же в последний он удалился в непостижимое. И как бы нам ни хотелось уйти от этого - тайна жизни Семена Ивановича Панфилова не в делах его, не в друзьях и не в наследии, а в трех неразгаданных путешествиях.
Каждое можно определить по отдельности, но ко всем подойдет общее обозначение - кратчайшее, несостоявшееся и вовеки незавершенное.