Не спуская глаз с бывшего наставника, я наклонился поднять фламберг. Костяное лезвие заскребло о древний камень подземелий, медленно, жутко.
Наверное, со стороны казалось, будто я размышляю, облегчить ли участь раненого или оставить его тут подыхать в мученьях. Однако на самом деле, меня терзал вопрос, что могло заставить Пиша, за всю его жизнь не обидевшего и муху, попытаться убить другого человека. Не чужого и даже не аватара, как Ютар, а собственного собрата, ученика, которого он фактически вырастил и воспитал. Причем, возможно на подобную участь он обрек и Велизария, ведь призрачный образ того на астральных тропах силился догнать кого-то. Что ж, если так, то наградой за это предательство от дев воительниц, которых он провел в Дхаму, стал клинок, проткнувший ему брюхо. Довольно предсказуемо, на их месте я поступил бы так же.
Острие меча уперлось Пишу в грудь. Дрожащий тусклый свет позволил нам увидеть лица друг друга, мы молчали. Он коротко кивнул, словно примирившись с поражением, готовый покинуть мир живых. Не выдержав, я с трудом, сохраняя непоколебимость в голосе, произнес всего одно лишь слово:
- Почему?
Ничего пояснять не потребовалось, наставник прекрасно понял вопрос, а с ним и обвинение в предательстве. Он перевел взгляд на руку, держащую меч и убедившись что та не дрожит, вдруг стал удивительно спокоен:
- Так хочет бог. - лик его от боли стал пепельно-белым, но во взгляде не было сожаления, только уверенность, что так все и должно закончиться.
- Судя по тому, что умираешь ты, а не я, хочет он совсем иного. Где аватар?
Видимо говорить старик уже был не в силах, а потому слабо кивнул на нужный мне проход в подземном лабиринте. Даже это едва заметное движение отозвалось агонией. Он весь задергался в жесточайшем приступе булькающего кашля, с каждой секундой становившегося все сильнее, а его тело, содрогаясь, само насаживало себя на острие клинка.
Извивающееся змеёй лезвие без труда пронзило морщинистую кожу и дряблые мышцы, скользнуло меж ребер, прямо в сердце, оборвав его последний вздох, вместе с тем прервав мученья своей жертвы. Седая голова склонилась набок, туда, куда якобы ушли женщины и застыла навсегда.
Я вынул меч из тела, сложив руки в знаке сохранения, это поможет душе погибшего скорей покинуть наш мир и очутиться за Вечной Переправой. Предосторожность была не лишней, в этих подземельях блуждало немало тварей способных пожрать её или обернуть к себе на службу, сделав алчущим чужих страданий духом.
Покончив с коротким ритуалом, я устремился в погоню. До этого мне редко приходилось бывать в Старом Городе, да и то это случалось лишь во времена послушничества. Молодые жрецы обязательно должны были пройти учения по лекарскому делу, а так же закалить свой разум и тело борьбой со всякой нечистью. Войскам Тирана подспорье, нам наука. Однако в этой части подземелий бывать нам не случалось.
Это явно не глубины, где могучие колоны мостов, соединявшие целые пласты подземного полиса, пролегали над пропастями или источающими чудовищный жар реками лавы, не позволявшей Дхаме превратится в ледяной ад. Но при этом тут тоже хватало бездонных провалов, слепыми черными глазами зиявшими в переплетение улиц и мостовых. Вместе с тем, повсюду упрямо тлели и костяные факелы, а среди завалов в залах и под широкими лестницами, соединявшими уровни города, виднелись пепелища походных костров. Патрули здесь были частые гостями, но судя по предостерегающим рунам на стенах и полу, опасностей в этой части полиса все ещё оставалось немало.
По счастью, в молодости, меня научили читать эти знаки стражей, потому без труда удавалось избегать проблем. Места, где поджидала опасность, я просто обходил стороной. А не будь этих пометок, непременно бы наткнулся на лежбище Прожор, зубастых похожих на гигантских мокриц тварей, свивших гнездо под высокими сводами и обычно хоронящих жертву под лавиной своих тел или на Собирателя Трофеев, засевшего в зале за резными, удивительно хорошо сохранившимися, дверями. Первых видимо ещё не успели выжечь, ибо плодились твари чудовищно быстро, а для того, чтобы извести второго, обычных городских солдат с колдунами было явно маловато, тут требовался опытный охотник на демонов.
Полет мой ни разу не прервался, что позволило быстро сократить расстояние с теми, кто тыкался во все углы Старого Города, как слепые котята. После очередного, наскоро перечеркнутого углем, знака, под которым лежали изрубленные в мелкую крошку останки облачённого в рваную мантию скелета, до меня внезапно донеслось эхо идущего где-то впереди сражения. Я поспешил на звук, боясь опоздать и вскоре достиг двухъярусной улицы, расширявшейся полумесяцем, дальняя часть которой обрушилась в глубины горы. Теперь она напоминала широченный балкон, нависший над провалом, в центре которой некогда стояла толи статуя, толи фонтан, там же горела почерневшая за долгие годы каменная жаровня. Возле неё и шел бой, участников которого я тут же признал.
Зара с Мерисой яростно наседали на едва сдерживавшего их Вела. На растрескавшихся камнях пола, за спинами женщин, возле самого обрыва я заметил Киру, та кажется, была без сознания, но что с ней произошло, поранил ли её местный зверь или пострадала в шедшей схватке, понять было сложно.
Тут тоже алели предостерегающие знаки, причем немало, но дерущимся было явно не до них. Они погрузились в битву с головой, не замечая ничего вокруг. Это едва не стоило им жизни, когда троица подошла слишком близко к пролому в стене, на которой виднелась криво намалёванная руна "калидон". Это означало, что где-то рядом обитает разумное умертвие, нижней своей частью напоминавшее паука, торсом человека и с лицом, перечеркнутым проходящей через него сверху-вниз пастью, полной шевелящихся ядовитых хелицер.
Тварь бросилась на людей из темного угла под потолком, налету когтями зацепив волосы Мерисы. От второй лапы Велизарий отскочил, ловко перекатившись по полу, вновь встав в боевую стойку. Ему выпала возможность передохнуть, так как Зара бросилась на помощь подруге. С яростью, но без особого успеха, воительница молотила стальной чекой по высушенной до крепости камня конечности твари, пока Мериса отпиливала клинком ухваченный чудищем клок прекрасных, цвета красной меди, волос. Её необычная прическа, которая каким-то чудом сохранялась все путешествие, оказалась разрушена. Взорам окружающих предстал застарелый жуткий шрам, тянущийся от виска через пустую глазницу до самой челюсти, будто голова девушки когда-то была едва ли не разрублена на пополам.
Озноб пробежал по коже, но я не остановился. Как и женщины, продолжавшие отчаянно отбиваться, в конце концов вырвавшись из хватки монстра, парой мощных ударов угодивших точно в череп калидона, заставив того разочаровано щелкая желваками, попятиться обратно в свою нору. К тому же, нечисть почуяла мое приближение и зашипев, поспешило ретироваться.
Сражение продолжилось, Велизарий не дал порадоваться маленькой победе, налетев на тех соколом, но не сумел даже ранить их, отброшенный назад. В эту секунду меня видимо, наконец, заметили и Дева Лесов Клемеи, указав оружием в мою сторону, что-то прошептала. Мериса тут же бросилась мне наперерез, так чтобы я не смог подойти к аватару.
Сражаться с ними в планы не входило, хотелось в начале разобраться, что произошло после выхода с астральных путей.
- Постой я не желаю зла ... - начал было я, остановившись.
Крик Зары заглушил мою попытку найти путь к примирению:
- Не слушай его Мериса, они все заодно. Все хотят не дать владыке переродиться! Убей его!
Чертова баба не унималась, вновь сцепившись с Велом, своими воплями не давая вставить ни слова. От её необычно резонирующего клича зашевелились твари, до времени скрывавшиеся в норах неподалеку, впрочем, я не удивлюсь, если на такое "пение" сползется посмотреть вообще вся нечисть в округе. Воительницу нужно было заткнуть, да побыстрее, однако рыжеволосая проблема выросла прямо передо мной. Удивительно, но кажется испорченная прическа была пока что единственной жертвой разгоревшегося между Велом и мечеными кровью сражения. Ни на ком не было видно ни единой раны, так что силы теперь оказались равны.
Клинок ударил, вскользь метя мне в шею, встретив на своем пути широкое лезвие фламберга, потом порхнул к плечу, но вновь неудачно. Постепенно я начал понимать, как так случилось, что Вел не получил ни царапины, сражаясь против двоих сразу. Мериса оказалась откровенно слабым мечником и видимо всю работу в бою за неё выполняла Зара, что теперь волчком крутилась вокруг моего собрата, вынудив того уйти в глухую оборону.
Под сухой звук сталкивающихся костяных мечей и эхо крика, разносившегося средь каменных коридоров, я стал теснить девушку. Новая попытка заговорить не увенчалась успехом, мой голос потонул в заунывной песне Зары. Та словно наполняла женщин безрассудным жаром, жаждой битвы, заставив Мерису забыть о защите и рвануться прямо на меня. Безрассудство - плохое подспорье в битве, особенно в бою с противником сильней тебя, когда необходим холодный разум и расчет.
Рефлексы, отточенные в тренировочных аренах храма, взяли вверх над мыслью. Я развернулся полубоком, пропуская рубящий удар сверху, свой же меч, подняв параллельно полу, острием направив в грудь девушки, так чтоб он пронзил ей сердце. Короткое движенье вперед и волнистое лезвие выступило из спины несчастной кровавым клином. Боль притупила ярость, вызванную песней её товарки. За мгновенье перед смертью взгляд Мерисы прояснился, в нем застыл страх перед неизбежностью конца. Она упала на пол, безмолвно шевеля губами, пытаясь указать на сражающихся, но чертов визг глушил её слова.
Мне было даже немного жаль её. Пока владыки мира играли в свои игры, смертные за это развлечение платили жизнями. Меч выскользнул из раны, а я сотворил над той, кого был должен ненавидеть, знак сохранения и после обернулся к сражавшимся.
Смерть сестры подействовала на Зару и в крике той слышалась теперь не столько ярость, сколь боль утраты. Не сумев пробиться сквозь защиту Вела, она была вынуждена отойти к обрыву, возле которого лежала Кира, дабы не дать нам подойти к той.
Что ж, время лжи прошло и маски сброшены, пора было кончать со всем этим. К тому же, в сражении с этой фурией, до сих пор не получившей ни царапины, моя помощь стала бы не лишней.
Велизарий, повернутый ко мне спиной и не видевший гибели Мерисы, похоже решил, что его противник начал уставать и поспешил развить "успех". Это едва не стоило ему жизни, когда насека пронеслась в двух пальцах от его виска. Поднырнувший под острую грань булавы тот хотя избежал неминуемой гибели, все же подставил свою руку. Удар выбил из него рычащий стон, заставил припасть к земле, в то время как меч выпал из его ладони. Он тут же отпрыгнул назад, избегая второго замаха, выбившего каменную крошу из пола.
Я не успевал помочь ему, оказавшись слишком далеко. Однако вместо бегства, мой собрат решил продолжить бой, бросившись вперед, словно повторяя ошибку, только что совершенную Мерисой. Победно возопив, Зара приняла вызов, раскручивая оружием восьмерку перед собой и метя в голову, укрытую глубоким капюшоном. Но даже раненый, Велизарий оказался вовсе не беспомощен, как она думала. Пусть давно невидящие глаза авгура закрывала руническая перевязь, десятилетия сражений позволили ему скользнуть в зазор между взмахами, с ходу нанеся два удара кулаками, один в живот женщине, другой в челюсть.
Первый не причинил особого вреда, а от второго дева отклонилась, чем тут же воспользовался Вел схватив Зару и прежде чем та успела что-то предпринять, резко развернулся, с размаху бросив через плечо, прямо в черный провал пропасти.
Истошный крик разочарования ещё какое-то время метался среди древних руин, пока не оборвался далеким глухим ударом. Я встал рядом, как и он глядя во тьму бездны у нас под ногами. Велизарий презрительно плюнул Воительнице Лесов Клемеи в след, поднял оброненный меч и принявшись счищать с него кровь, двинулся к Кире, лежащей позади нас, устало произнеся:
- Пора закончить начатое.
- Нам нужно доставить её живой. - пришлось напомнить ему, зачем мы здесь. - Ни капли крови аватара не должно пролиться ...
Кровь! Внезапно вспыхнуло в моем мозгу, откуда кровь на клинке Вела, если ни Зару, ни Мерису он так и не сумел ранить. Скорее по наитию, чем видя, я отпрянул в сторону и тут же бок мне обожгло огнем, когда костяное лезвие клинка друга едва не пронзив мне спину, резануло вскользь, по ребрам. Из такого положения второй удар предателя оказался менее смертоносным и мне удалось без особых усилий отразить его фламбергом, попутно отлетая в другой конец полуразрушенного балкона.
Мы молча встали друг напротив друга. В наступившей тишине не было и намека на гнев, будто не предстояло теперь одному из нас погибнуть. Как я не старался, не мог заставить себя ненавидеть Вела, а потому мы застыли просто скрестив клинки не как враги, но как сыны бога-воителя, вышедшие на песок арены чести. Хотя, конечно, удар исподтишка не лучшее начало боя двух его последователей.
- Жаль, что все заканчивается так, друг. Я хотел покончить со всем этим быстро, но видимо у Кхулоса иные планы. Да будет так.
Встав в стойку приветствия, Вел поднял эфес клинка на уровень плечей, острием вверх, а долом ко мне, как мы с ним делали перед каждым нашим тренировочным боем. Он приглашал к сражению, странный жест, учитывая, что только что он пытался заколоть меня в спину.
- Так это ты убил Пиша? - салютуя в ответ, спросил я.
- А так же всех прочих, Баал. Вернее остальных я только подтолкнул к могиле. Но этого хватило.
Переведя клинки в боевую позицию, мы скрестили их, сделав пару пробных выпадов и контратак. Велу было проще, он держал меч двумя руками, что позволяло ему вкладывать в удар больше силы. Однако, его задетое Зарой плечо, а так же ощущаемый мной необычный поток мощи, исходящий от сокрытого в складках ризы кинжала, практически уровняли нас.
- И как же у тебя это вышло, позволь узнать? - мне пришлось отклониться назад от несущегося к голове лезвия, выставив фламберг перед собой, чтоб противник не сумел продолжить опасную размашистую атаку.
Велизарий пожал плечами, делая шаг вперед, резко отталкивая мой клинок, но тот порхнул нешироким кругом, вновь уставившись ему в грудь. Вел усмехнулся и видя, что бой не закончить так просто, соблаговолил пуститься в объяснения:
- Гордец Цеотарос, видимо, ожидал как-то иначе начать поход, явно пораженный, что низвержение привело его в подземелья Забытых. Полагаю, он как всегда считал, будто перехитрил всех, договорившись с храмовыми слугами, так чтобы те помогли ему покинуть Дхаму, но на этот раз влияние отца и деньги не помогли ему. - Велизарий принял задумчивый вид, как бы ненароком попытавшись уколоть меня в бедро, что у него, разумеется, не вышло, продолжил. - Кстати, не удивлюсь, что его папаша сам приложил к этому руку, дабы избавиться от опасного наследничка. В общем, куда бы он там не думал попасть, оказался он вместе с нами и потому, когда появились надсмотрщики, я решил сыграть на самолюбии венценосного отпрыска, гордыней вырывшего себе могилу.
Ему пришлось прервать рассказ, когда я налетел на него силясь тяжелыми ударами с широким замахом пробить его защиту, но к сожалению, всего чего мне удалось добиться, это того, что Вел отступил от края балкона в глубь залы, к пересохшему данным давно фонтану, даже не сбившись с дыхания. Словно ничего не произошло, он продолжил рассказ.
- Далее нужно было сделать, так чтобы Авигею посадили отдельно от всех, в повозку, где её либо придушили бы, либо сотворили с ней такое, отчего она сама захотела бы наложить на себя руки. В этом, кстати, мне ненароком помог ты сам, обронив свой ненаглядный фетиш. - он кивнул на череп брата в моей левой руке. - Я успел подобрать его, а когда нас запихивали по клетям, протиснулся в вашу переполненную телегу, якобы помочь тебе встать, ну и заодно вернуть твою безделушку. Последняя повозка была полупустой, обычная обманка для зверья, которую бросают им на поживу, если положение становится безнадёжным. Как и произошло.
Знал бы он правду об этой "безделушке", никогда бы не поступил так. Я снова пошел в атаку, но на этот раз контр выпад задел мне щеку, напомнив, что я имею дело вовсе не с дилетантом, вроде Мерисы, а с профессиональным солдатом, отдавшего сражениям большую часть своей жизни.
- Надо сказать, девочку я недооценил, она поистине была достойной дочерью нашего культа, до конца не сдавалась, погибнув от посланных, не иначе как самим Кхулосом, Квапл. Неффел, как помнишь, сам помер, но надо сказать, он принес своей гибелью мне немалую пользу, я приметил у кого был порошок берсеркера. А когда мы оттуда выбирались, подобрал с его тела эссенцию и отдал Юту, после склонив того на свою сторону и убедив напасть на аватара.
- Как тебе это удалось? - спросил я, сам припоминая, что точно, именно Вел вручил вору секретов мешочек с рьян травой, которую тот после использовал в пилоне у Провала Обреченных, да и он же намекнул, как проще ту использовать, мол ослабляет волю кукол.
- Дал ему то, чего он так истово желал всю жизнь, но не мог получить, ибо все знали о его умении рыться в чужих мыслях. Доверие. То самое, в котором ты ему, кстати, отказал. Я надеялся, что он справится сам, но треклятый Нарсес все испортил.
Наш разговор на холодных ступенях заклинательного покоя тут же всплыл в памяти и слова собрата, полные намеков и скрытых обид, когда я вместо того, чтобы помочь ему, открыться, размышлял не снести ли Ютару голову с плеч. Выходило, сам толкнул того к предательству.
Теперь было понятно, почему Вел, после того как крик номана развеял наваждение рьян травы, так легко поднялся, пока все остальные даже головы от земли оторвать не могли. Он просто напросто не был под ментальным контролем. Притворялся.
- Дальше, короткий разговор с Альманзором, пока ты гулял с теми двумя незнакомцами, в котором все что от меня требовалось, это подлить масла в огонь его подозрений насчет тебя, намекнуть, что ты уже не с нами, продался меченым кровью. А после, когда он станет упиваться своей победой, прикончить уже его. Прелат был единственным, кого я не смог бы одолеть в честной схватке. В конце, это могло бы стать проблемой.
- Но ты же вызвался мне помочь?
- Честно говоря полагал, что он тебя уже убил, но ты оказался крепче, чем я думал. Ну а дальше все, что оставалось сделать, это прирезать старика, едва не перехитрившего всех нас с этими астральными путями, где мне пришлось немного поплутать. Ему таки удалось протащить ублюдочного аватара в Дхаму. Отдаю должное, старый хрен сумел задержать меня на время при на выходе в реальный мир, он же заставил меченых кровью на время разделиться, дабы сбить меня со следа. Так что не сразу удалось нагнать Киру, но когда я оглушил её брошенным вдогонку камнем и уже собирался добить, появились эти две фурии. - он картинно развел руками, как бы благодарно кланяясь мне. - Ну и тут ты подоспел, очень вовремя. Благодарю за помощь.
Клинки гулко клацали, но в их движении не было обычной для боя ярости, скорее их танец стал отражением нашего диалога. Мои удары раз за разом пытались дотянуться до Велизария, его же ответы казались более резкими, опасными, но не такими агрессивными, правда пятился назад все равно я. В какой-то момент мы оказались на искрошившихся ступенях лестницы, идущей широким полукругом, часть которой выходила за балюстраду второго этажа, а часть обрывалась в пустоту под нами.
- Вот только не надо делать такого лица. - холодно прокомментировал Вел, когда увидел, как я скривился от его юродствовали над гибелью нашего выводка. - Ты бы на моем месте поступил бы так же, если бы додумался. Мы все привыкли идти к цели, не считаясь ни с чем. Кое-кто вон даже убил собственного брата, неужели я должен поверить, что меня бы этот "кое-кто" пощадил бы, случись ему выбирать между моей жизнью и своим предназначением.
В чем-то он был прав, теряя собратьев я не особо переживал об их кончине, скорее больше о том, что с их уходом станет сложнее исполнить наказ настоятеля. Даже гибель Авигеи вызвала во мне не жалость, а скорее чувство не справедливости. Наверное, доведись мне оказаться на его месте, действительно поступал бы так же.
Пришлось напрячься, отражая резкий рубящий удар сверху, но не удержавшись, пустил его вскользь, параллельно долу фламберга. Тут же попытался ударить сам, но куда там, Велизарий моментально ушел в сторону. Я двинулся следом, попутно спросив:
- Знаешь, я спросил у Пиша прямо перед его смертью, почему тот желал убить нас. Его слова меня не удивили, в конце концов, вся жизнь наставника была служением, но что подвигло тебя предать? Я не понимаю.
- Позволь вначале узнать, каков оказался ответ старика? - продвигаясь в сторону узкого коридора, где мой длинный меч станет большой помехой, отозвался бывший товарищ.
Я не принял игры, отрицательно покачав головой, остановившись перед резным квадратным порталом на обрамляющих фресках которого время и когти чудовищ оставили без счету шрамов. Проход выглядел так, словно вглубь его нередко утаскивали упирающихся созданий, причем когти последних явно могли вспороть добрую кожаную кирасу.
- Якобы это желанье бога.
Велизарий задумался, но меч не опустил, все ещё надеясь, что я последую за ним.
- В таком случае, ты вряд ли от меня услышишь что-то новое. Так приказал мне Кхулос и я лишь исполняю его волю.
- Он повелел убить меня? - могло ли это быть правдой? Вряд ли, учитывая какое виденье владыка даровал мне в начале.
- Всех вас, весь выводок.
Недоверие к словам предателя снедало разум, однако я не мог не задать совершено очевидный в таком случае вопрос:
- Но почему?
- Ты правда до сих пор не понял? Вас совратили с истинного пути, сделали еретиками.
- Совратили, кто?! - вырвалось у меня, а будто в ответ на него, вместе со словами Вела, из прохода повеяло тухлятиной. И тут я заметил на искромсанной стене рядом знак предостережения "Искаженный", это значило, что тут обитал овеянный дыханьем варпа мутант, тварь донельзя опасная.
- Демт конечно же.
Услышав это, я так сильно удивился, что даже пропустил внезапно вылетевшей из темноты удар, а следом, выскочил и сам Вел, видимо тоже наконец поняв, что выбрал не лучшее место для ловушки.
Он даже не стал останавливаться, дабы развить свой успех, просто проскользнул мимо к лестнице. Лезвие распороло кожу на моем боку, кровь быстро увлажнила ризу, замарав бурыми пятнами один из рунных костылей. Огонь, стоящей в центре жаровни, задрожал, стал слабеть, погружая и без того очень плохо освещенную залу в полумрак, а из каменного портала показались вьющиеся по воздуху, словно угри в воде, толстые живые канаты плоти. Я поспешил последовать примеру собрата, но опасаясь поворачиваться спиной, как к нему, так и к новой угрозе, был вынужден уйти в другую сторону, на опоясывающую часть второго этажа галерею.
Пока нечто с подозрительной неспешностью выползало из своего логова, Вел не стал терять времени, ища путей как бы до меня добраться, а развернувшись, направился к бесчувственной Кире, видимо чтобы наконец прикончить ту. Попутно и не сильно переживая, что этим он привлечет к себе внимание мутанта, продолжил говорить:
- Демт стар, но амбиции его с годами не угасли, скорее даже напротив, он ни за что не хотел уходить в бесконечность, имея те знания и мудрость, что скопил за прожитые годы. Он давно испытывал недопустимый не то что для настоятеля, но даже для рядового слуги Кхулоса страх перед смертью. Считал себя неправедно обеденным, после столь долгого служения, в конце концов, вынужденный мириться с приближением неминуемой кончины.
- Домыслы. - отмахнулся я от его слов, проплыв через разрыв в каменных перилах и начав неспешно планировать вниз.
Громоздкая туша, напоминавшая человеческую, из-за своих немалых размеров не сумевшая протиснуться через узкий проход, пыталась дотянуться своими мясистыми канатами щупалец до нас. Те двигались неспешно, как бы призывая ударить по ним, перерубить, но что-то подсказывало, тварь только того и ждет, будто опытный рыбак ожидая, когда жертва сама клюнет на приманку. Ни я, ни Велизарий на такое, конечно же, попасться не могли, но какая-нибудь безмозглая тварь или перепуганный страж-новобранец вполне могли стать добычей искаженного. Тот постепенно оставлял нам все меньше места для сражения.
- Отнюдь, лишь факты - спокойно ответил Велизарий, когда я внезапно вновь оказался перед ним, преградив путь к аватару. - Об этом давно прознали старшие иерархи культа. Среди них был и тот, кто призвал меня со службы Тирана в храм. Он приказал мне убедиться, что их сомненья верны, ибо обернуть оружие против чемпиона бога, без веских на то оснований ...
- Это ересь, что поставит весь культ на грань уничтожения.
Вел мастерски крутанул меч, возвращая его в позицию для атаки и начал высматривать куда нанести следующий удар.
- Именно.
- Но почему тебя избрали соглядатаем совета иерархов?
Он пожал плечами.
- Мня в причины таких решений не посвящали. Хотя, как понимаешь, отказаться от роли стража, свободного напиться, пощупать девок, потрясти купеческую мошну, а после прогулять все с друзьями как следует, ради аскетичного служения вере непросто. Это конец привычной жизни, но я с детства из всего Пантеона чтил именно Кхулоса, одного из покровителей мастеров войны, а потому принял сие, как знак судьбы. Наверное, из-за этого и поставили следить за настоятелем, в конце концов, моя вера строилась не на фанатизме или принуждение, а на осознанном выборе. Полагаю, в любом выводке есть те, кто исподволь приглядывает за остальными.
Мечи столкнулись вновь. На этот раз удача оказалась на моей стороне, дважды фламберг нашел лазейку в защите Вела, один раз даже распоров закрывающую его давно невидящие глаза перевязь. Рунный узор распался, вместе с поддерживаемыми им чарами, под ним обнаружилась загрубевшая, высохшая, словно у древней мумии, кожа и две пустые, прикрытые сшитыми веками, глазницы, просвечивающие изнутри золотистым светом. Так вот как он, даже будучи ослепленным, мог видеть лучше любого из нас. Дар нашего повелителя и в то же время клеймо вечной веры. Откажись его носитель служить Кхулосу и тот отберет его, навсегда погасив свет мира перед отступником.
На ум пришла мысль, а что если ударить заклятьем по ним, разрушить эти всевидящее глаза, но что-то подсказывало, что во-первых, уничтожить творение предвечного не так то просто, а во-вторых, применять силу брата, теперь якшавшегося с некромантами, да ещё во время Небесной Горы, как минимум небезопасно. Поэтому новую атаку, к которой Вел на этот раз оказался готов, я начал словами:
- Уж извини, но я тебе не верю.
- Да брось, ты же сам слышал о старике со странным говором, явившемся Заре, в клубах тумана с мерцающими в нем светилами, точь-в-точь, как жилы ордианской руды в Санктум Арканум. Он выманил детей Падшего, заставил прийти в Дхаму, но не позволил храмовой страже захватить их, иначе бы Киру казнили по всем обрядам, убив Вайлеко.
Танец мечей на мгновение прервался. Видимо в моем взгляде так явственно считался вопрос, откуда он мог узнать о Святилище Тайн. Вел усмехнулся:
- Думаешь, ты один, кто был там и видел эти болтающие друг с другом тени? Давай угадаю, там были пепельный туман, Горн Предначертанного, храмовая ведьма об руку с рабом-импом. Слова Олифа, встречавшие тебя каким-то бредом о дерзости, а рядом Улана, Нарцио, Безымянная Дочь Траура и кто-то там ещё.
- Анурд ещё там был. - не веря своим ушам, промолвил я. А вместе с тем становилось все сложнее отбиваться от распалявшегося друга-врага, тот будто вновь переживал все, о чем говорил, подогревая закипавшую в нем ярость. Холодную, расчетливую, до крайности опасную.
Вел отмахнулся свободной рукой, будто говоря, "да какая разница".
- Демт привечал нас, вещая о предателе, проникшем в культ, хотя на самом деле, им был все это время он сам, а после, всех низверг во время не случившегося вознесения. И виденья у Омута Посвящения зрели, полагаю, все мы, но там уже каждый свое, ибо дарованы они предвечным. Или ты Баал думал, что действительно избранный?
Возразить хоть что-то, мне оказалось не под силу. Все это видел и я, а значит выходило, настоятель птенцам показывал одно и то же, являя картины не настоящего, но уже произошедшего. А вот Вайлеко, напротив, не мог явить Заре откровение, ибо к тому моменту уже находился в смертном теле. И значит, видение ей прислал кто-то другой, заманивая меченых кровью в ловушку.
- Это не какой-то там хитрый план высших сил. Все это придумал Демт, эта сволочь не пощадила даже Авигею. Ну какой бы прок был от неё в походе, где нужна не чистота веры, а крепость тела, да сила удара? Она пала вместе с нами, так как настоятель не мог рисковать, оставляя кого-то из выводка подле себя.
- Выходит мы отступники, а не ты? - не в силах поверить в собственные слова, я повторил то, что Велизарий сказал мне в самом начале нашей дуэли.
- Вот именно, ибо я служу предвечному, а вы - воле Демта. Ведь именно он, а не владыка Кхулос, приказал доставить в храм аватара живым, для чего пришлось побрататься со злейшими врагами. Не сгубить где-нибудь ... да хотя бы на тех же астральных путях или в эфирной язве, кои можно найти в любом доле, а притащить обязательно живым.
- Но если его не привести в храм, то Вайлеко вырвется и пожрет все сущее.
- Это ты узнал от того, кто предал нашего владыку, предал всех нас и тебя в том числе, ради обретения силы? Неужели ты до сих пор доверяешь ему, ведь ты не так давно сам попрекал Зару за то, что она верит смертному, как богу.
Голос его становился все громче, а движения быстрее, но скрытое меж складок Сердце Тьмы пока что помогало мне выдерживать усиливающийся напор. Окончательно проснувшееся подземелье наполнилось шорохами и ворчанием его потревоженных обитателей. Они, как и раскинувший уже по всему второму этажу свои щупальца искаженный, стремились посмотреть, кто же рискнул быть столь неучтивым в их "доме". Твари пока лишь наблюдали, но вскоре им это наскучит. Велизарий же, будто не замечал происходящего вокруг, полностью сосредоточившись на битве, сменив стиль боя так, что каждое его слово сопровождалось выпадом и я оказался вынужден рассеивать внимание, чтобы понимать, о чем он толкует.
А не слушать его я просто не мог, ибо говорил правду:
- Ты сам видел на подземных путях, пожелай Вайлеко вырваться, он вполне способе сделать это, просто убив свое смертное тело без посторонней помощи и лишь твое вмешательство тогда не позволило этому случиться. Пусть силу его зажгла Небесная Гора, а не огонь похоти, как хотели дети Падшего, но сути это не меняет. При признаках опасности он пробудится мгновенно. И вспомни, с чего мы начали путь. Рабами в одной клети с мечеными кровью, но ведь ни Киру, ни Неффела не трогали по дороге в Рабский Рынок, хотя тот боров из стражей с них двоих не сводил своих похотливых глаз, облизываясь, как инкуб в борделе. Думаешь его держало благородство, да черта с два, скорей всего прямой приказ, чтоб с аватара и волос не упал, иначе оскопят, причем всех и под корень. Вот только он не знал, кого из юнцов запрещено им трогать.
Переложив меч в левую ладонь и с силой рубанув, бывший собрат отбил мой клинок в сторону, тут же нанеся удар свободным кулаком, вернее стальным шипом, вживленным в его плоть, как кортиком стараясь пробить мне печень. Я бросил руку наперерез, ударив по запястью нападавшего черепом брата, тем самым отведя смертельный выпад. Видя, что трюк не удался, Вел продолжил говорить:
- А сам хозяин каравана, ну вспомни, хотел поскорее от нас избавиться. Откуда такой страх перед детьми и спешка, раз по зиме решился пуститься в путь, что вообще почти самоубийство? Он знал все, да и сами слуги Вайлеко упоминали о предательстве в Дхаме.
Я было хотел спросить, зачем такие сложности. Почему, если Демт и вправду все это подстроил, вплоть до захвата меченых кровью, не покончил с ними едва те оказались в его руках? Но разум уже сам стал находить ответы.
Пленение аватара, такое не утаить от сотен соглядатаев других ковенов, а так же шпионов самого Тирана. Попробуй протащить он Киру силой через двери храма, Вайлеко в ту же секунду явил себя, сбросив оковы сна и скрыть, что происходит, уже не представлялось бы возможным. Все б узнали, что в обители Кхулоса пленен его великий враг. А дальше ритуалы, прилюдные экзекуции, празднования с развоплощением и явлением глашатаев пантеона, как судей своему собрату. Демт ни за что не смог бы выпить силу Вайлеко, да и приказать храмовникам заточить аватара в простые казематы не мог, такую ересь наверно не стерпели бы даже его вернейшие Тайгуры, стражи Санктум Арканума, даром что позволили прежнее святотатство.
После почти двух десятков лет бесплодных поисков настоятель, наконец, смог привести меченых кровью расставленную им ловушку. Впрочем, судя по всему, пленение тех в Дхаме было лишь первым шагом его плана. После тому оставалось положиться на работорговцев, исподволь отдавая им приказы, так чтоб никто из слуг богов или Тирана не прознал об этом. В рабстве их должен был встретить наш низвергнутый выводок и вместе мы нашли бы путь, ведущий снова в полис, однако теперь уже скрытно. Сразу подобным образом Демт поступить не мог, так как просто не знал, где схоронился Падший и требовалось его вначале выманить из сокрытой чарами норы, в которую тот забился.
От мысли отвлек сильный удар ногой в грудь, заставивший меня отлететь к стене. Я успел отпрянуть в последний момент, не дав раздвоенному когтю, вылетевшему из ближайшего прохода, подцепив меня, утащить в непроглядный мрак. Пришлось крутануться вокруг своей оси, сначала рубанув по мощной чешуйчатой лапе, заставив её владельца прервать атаку, а после обрушить набравшее скорость лезвие на бросившегося было добивать меня Вела. Удар оказался такой мощи, что от столкнувшихся мечей в разные стороны брызнули осколки кости, оставив в лезвиях глубокие зазубрены. Потом ещё раз, уже слабее, хотя бывший друг не оставлял попыток оттеснить меня к смертельно опасным провалам в стенах, но сам при этом слишком открывался.
- И что же он планировал делать с Кирой? - шипя сквозь зубы от натуги, когда мы сцепились в очередном клинче, спросил я.
В ответе было напряжения не меньше, бой для нас обоих вышел нелегким:
- Полагаю, хотел провести скрытый ритуал в тайне ото всех. Наверное, ему надоело быть слугой, которого, как он считал, не ценят и возжелал стать равным богу, испив сил одного из них.
- Почему ты не сказал нам все с самого начала?
- А кто бы мне поверил, ведь Демт наплел вам про предателя? - тут нужно было признать его правоту, раз даже я, нередко ходивший по тонкой грани отделявшей от ереси, не сразу внял правде, что уж говорить об остальных. Да и без знаний о странном старике, явившемся Заре, его разоблачения были бы полны лишь наполовину.
Мы оттолкнули клинки друг друга, разойдясь на пару шагов, тяжело дыша. Мне подумалось, зачем сражаться друг с другом, ведь если Демт предатель, а все так и выходило, то не значит ли это, что мы должны объединиться против него. Я не простил удара в спину, но перед лицом общего врага личные обиды стоило отложить, на время.
- Тогда может нам стоит опустить мечи и вместе сокрушить отступника, не считаешь?
- Я не могу, прости. - впервые за весь бой в словах Вела мне послышалась грусть.
- Отчего ж так? - с вновь открывшейся правдой мне все меньше хотелось, чтобы один из нас остался лежать здесь бездыханным. От этого выиграет лишь Демт.
- Вы пошли против воли Пантеона. Выполняя приказ человека, чей разум утонул в пучине страха перед смертью. Он призвал нарушить клятвы, помочь врагу! Одно лишь это должно было посеять семена сомненья, но вы остались непреклонны в своей слепоте. А уж после того, как сам владыка даровал выводку виденья у Омута Посвящения, мне вовсе не понятно, как можно было продолжать исполнять наказ поганой твари, что носит ризу настоятеля. Или ты в гласе Бога услышал веление поступить, как приказал Демт?
И вновь звук ударов наполнил коридоры Старого Города, когда Вел обрушил на меня целый град ударов. В них уже не чувствовалось прежней ярости, но менее опасными они от этого не стали. К тому же, приходилось постоянно смотреть по сторонам, на предмет появления неожиданных гостей, некоторые из которых, судя по звукам, уже сцепились друг с другом на подходе к зале.
- Нет, подобного там, наверное, не было. Помню светила, пепельные пустоши, кокон Вайлеко и тень, накрывающую землю. - тихо ответил я, не совсем уверенный в своих словах, в конце концов, понять, чего желает предвечный, было довольно сложно. Уйдя чуть в сторону, пропустив клинок, мне удалось обрушил свой фламберг наискось, метя по запястью. - А что ты видел?
Уведя руку из-под лезвия, Велизарий совершил свой выпад, правда столь же безуспешно и бой опять вернулся к прежнему обмену короткими ударами. На тренировочных аренах наши сражения не длились так долго, обычно собрат без труда одерживал вверх, однако сейчас меня поддерживало Сердце Тьмы. Но неотвратимость моего поражения виделась все яснее. Если, конечно, я не прибегну к магии, чего бы очень не хотелось. Вот только выбора, кажется, не оставалось.
- Я все видел ясно. Кхулос приказал очистить мир от вас, запятнавших его имя своим падением! - внезапно крикнул Велизарий взвившимся голосом, так похожим на полные фанатичных ноток речи Альманзора. Он пальцем указал на свои сияющие изнутри зашитые глазницы. - К великой моей печали, довелось узреть, как вас одного за другим поражает проказа ереси. А я несу освобождение вашим душам, лишая те бренных тел.
- Проказа? И даже Авигею?! - от воспоминаний о молодой гарпии, в которой уж точно не было ни намека на отступничество, внезапная злость наполнила мой разум и руки, ударившие по врагу с такой силой, что того аж повело в сторону.
Это нисколько не смутило Вела, напротив, он ответил тем же и хотя я отбил контратаку, но все же получил кулаком в лицо. С рассечённой брови закапала кровь.
- Да, но её настигла бы последней. В отличие от вас, она была чиста и потому я проявил милосердие, решив избавить белокрылую от страшной участи пасть в глазах владыки. Сгубив до того, как та запятнает себя помощью слугам Вайлеко.
- Какое благородство. - я тряхнул головой от лезшей в глаза и мешающей видеть багровой влаги. - Больше месяца её насиловали и избивали. Сначала рабская падаль, а потом стражи каравана пускали по кругу. Ты слышал её крики, это по-твоему милосердие?
Презрение в моих словах прозвучало слишком явно.
- Не тебе попрекать меня бесчестьем, Баал. - ответ прозвучал серьёзно и мрачно. - Я не хотел для неё подобной участи, думал она покончит с собой или её по-тихому придушат. Но случилось так, как случилось.
Любой, родившийся в Кеплере, быстро постигает простую истину нашей жизни: привязанность к кому-либо, это слабость, ведущая в могилу. Поэтому я всегда старался сторониться подобных эмоций, но отчего-то предательство Велизария и особенно его последние слова задели меня сильнее, чем мог бы ожидать.
- Случилось так, как случилось!?
Буря, родившаяся в моей душе из злости, выплеснулась наружу, новой атакой, на этот раз почти безрассудной, слепой, всепоглощающей. На пути возникли росчерки расчетливых движений, гасивших опасные удары и сами готовые найти лазейку в так беспечно отринутой защите. Ждать долго не пришлось.
Мы сшиблись отчаянно, будто всю жизнь являлись кровными врагами и вот, наконец, получившими возможность вцепится другу в друга чуть ли не зубами.
Меч Вела смотрит вниз и влево, а по нему скользит фламберг так и не достигший цели, как вдруг клинок врага, резко крутанувшись, устремляет костяное жало мне в живот. На таком расстоянии двуручник бесполезен и даже увернуться теперь вряд ли удастся. Губы противника тронула грустная улыбка, возвестившая о том, что ловушка захлопнулась и мне никуда не деться. Но я ответил ему тем же. На краткий миг непонимание застыло в дарованных предвечным глазах собрата, пока стихии, искажённые эфиром, что щедро были вложены мной в череп брата, не пришли в движенье.
Терять уж нечего, нам примирения не найти, а значит остается лишь покончить с этим фарсом. Я даже не пытался сплести заклятие, на то не было времени. В любом случае конструкция получится нестабильной, тут же выйдет из-под контроля, так что требовалось лишь упихнуть в неё побольше силы. Дикой, неконтролируемой, опасной.
Сердце сжали ледяные тиски, словно лапы смерти, а те места, где когда-то когти умертвия коснулись тела, оставив шрамы, отозвались раскатом боли. Нечто пыталось вырвать из меня душу, я чувствовал как оно тянет меня сквозь пустоту посмертия, но хвала Пантеону рунные скрепы сумели защитить меня и на этот раз, хотя от сотрясавшей меня агонии я на даже мгновение ослеп.
По коже заструились ручейки бледного пламени, обрамленного черной короной и ярко вспыхнув, рванулись в стороны огненным цунами, накрывшем Велизария с головой. Тот не успел даже вскрикнуть и он, и его меч в секунду превратились в неравномерно изъеденные огнем останки, откинутые тугой волной перегретого воздуха прочь. На миг все утонуло в свете сияющей сферы, возникшей вокруг меня, но она опала так же быстро, как появилась, оставив на стенах, а так же плитах пола быстро застывающие капли колдовской эссенции. Её же оплавившаяся лужица стала надгробием для останков моего бывшего друга и из мерцающей поверхности, словно из-под воды теперь виднелся лишь рваный остов, продолжавший сжимать в своей руке обломок костяного меча.
- Что ж, кажется и твое видение оказалось ложью. - боясь пошевелиться, пока последние остатки заклятия не угасли окончательно, зачем-то вслух сказал я, припомнив Пиша. В третий раз за день сотворил символ охранения, отдавая последнюю дань павшему.
- Я изменил порядок, последней должна была погибнуть Авигея. - с натугой ответила мне пустота.
Эти слова заставили меня едва ли не подпрыгнуть, хотя с атрофированными ногами это было бы конечно не возможно. Голос звучал сразу отовсюду. Вокруг никого не было, даже твари Старого Города после случившегося поутихли и лишь какой-то мелкий гоблин мусорщик, с зажатой в руке светящейся ящеркой, пялился на меня сквозь разлом в потолке. Но это точно был голос Вела, я готов был поклясться.
- Надеялся, это не будет иметь значения, но ... - по помещению пробежал ветерок, словно говоривший быстро втянул в себя воздух, от скрутившего его спазма боли. Остатки странного серого ихора, в который превратились мои чары, замерцали в такт словам. Уж не они ли говорили со мной. - ... кажется, ошибся.
Голос звучал все глуше. Своим заклятьем я уничтожил тело, но оно же что-то сотворило ещё и с духом Вела. Вот только что? На всякий случай, я приготовился к новому нападению, но чем слабее становилось сияние, тем хуже я слышал его.
- Ты видел ... что защитишь мир от тени? - с надеждой спросила пустота. Я кивнул, не вполне уверенный, может ли говоривший меня видеть. - Прошу, скажи, что не совершил моей ошибки, что выполнил точь-в-точь, как наказали боги.
- Точь-в-точь. По крайне мере, первые два видения. Последнее только предстоит.
- Хорошо ... Тогда прошу, теперь, когда ты знаешь правду, не дай использовать себя, не отдавай девчонку Демту.
Слова умерли вместе с последней искрой белого пламени и наступила тишина. Я остался один на один со своей безрадостной победой. Что толку теперь в ней. Никогда в жизни мне не приходилось чувствовать себя таким опустошенным. Смерть Вела отразилась в мыслях тяжелее, чем ожидал, тенью острого одиночества пронзив разум. Был ли у нас с ним выбор? Нет, вряд ли. Даже знай мы наперед все, что открыто сейчас, не смогли бы отказаться. Не подчинится слову настоятеля, вещь немыслимая, карающаяся смертью, ведь по всеобщему мнению, именно он являлся помазанником небес. Но то раньше, а теперь ... зачем все это было нужно? Потому что так пожелал предвечный?
Алые подтеки противно холодили кожу, я обернулся к оглушенному аватару, которую к счастью не задели мои чары. Если даже мне, сторонившемуся смертных чувств, сейчас стало не по себе, то каково же было ей, всеми гонимой, точно зверь, а ныне оставшейся вовсе одной.
Неспешно подойдя к лежащей у края бездны Кире, присел рядом с ней. Я отложил покрытый свежими выбоинами фламберг, свободной рукой стряхнув с лица быстро застывающую кровь и долгим взглядом посмотрел на девушку. Сколько же силы было в этом хрупком теле, чтоб выдерживать подобную жизнь. Впрочем, сколько не было бы, рано или поздно Кеплер её сломает, как ломал всех нас.
Вой и шорохи вокруг стали стихать. Зверье увидев окончание дуэли, теперь не горело желанием знакомится со мной поближе. Это кстати. Хотя бы будет время подумать, что же делать дальше, куда идти. Слова Велизария уже не позволяли так же беззаветно стремиться выполнить то, зачем я вообще пустился в этот поход, тащить девчонку в храм.
В складках ризы я нащупал холодный камень лезвия, достал его. В моей ладони лежал темный клинок, напоминающий скорее истлевший от немыслимой старости витой пористый рог. Он впитывал обрывки стихий, рваными парусами витавшими вокруг нас в Тонком Мире. Большую часть их сил забирал себе, но кое-что перепадало и мне. Под касаниями дикой магии вены на руке вздулись, запульсировали, разгоняя по телу овеянную эфиром кровь. Могучий амулет.
Мне на ум пришла одна деталь, которую я раньше не замечал. Если видение с Сердцем Тьмы, как я уже привык про себя называть этот необычный кинжал, было послано богом, то настоятель о нем знать не мог, а значит, не мог предугадать его появления. Воистину, недаром эта вещица оказалась у меня в руках, она вполне способна погубить Вайлеко, при этом не сделав богом того, кто нанесет удар. Если Демт посчитает, что сила Падшего теперь его, он сбросит маску и тогда против него восстанет весь наш храм, а может даже не он один. Проблема в том, как подменить настоящий жертвенный клинок Сердцем Тьмы.
Но все это, конечно, если наши с Велизарием подозрения насчет него верны. А если нет и мы всё-таки ошиблись?
Сколько же этих "если", "может быть" и прочего роилось в моей голове, мешая принять окончательное решение, от которого сейчас зависит очень многое.
Живи Кира, как прежде, Вайлеко так же продолжил бы существовать, набирая силы, дабы вскоре отомстить. Умри она, Падший вырвется на волю, кто знает, чем это закончится, но добра уж точно ждать не стоит. А попади девчонка в руки настоятеля, тот обратится равным Кхулосу, в ком разочаровался, сам станет богом и не приведет ли его презрение к тому, что он окажется напастью даже большею, чем наш прежний враг?
Весь выводок, имевший ценнейший дар авгура, оказался отправлен на заклание. Сложись все по иному, можно было подумать, что это испытание, дабы выявить достойнейшего, призванного сменить утратившего веру Демта. К тому же, приближался Праздник Чистых Небес, когда все культы перетряхиваются до основания, нередко в фанатичном угаре, сбрасывавших своих прежних владык с их пьедесталов. Но как так вышло, что из всех птенцов теперь остался лишь я один?
У меня не было влияния и честолюбия Цеотароса, мудрости Пиша, святости Авигеи, силы с безграничной преданностью Альманзора, хитрой смекалки Вела, уменье читать чужие мысли Ютара, даже гибкого потенциала молодости Неффела и того я не имел. А что же оставалось? Заемная сила брата, которая рано или поздно затянет меня в могилу, да зыбкое бессмертие, заключение в хрупком теле?
Да с тем монстром, которым был Демт в молодости, кровавую тропой и горами трупов своих врагов, среди которых были войны, маги, даже короли, проложивший себе путь к мантии настоятеля, я не мог сравниться даже близко. Силой его прежней веры целые города занимались негаснущим огнем, сошедшим с небес, а вечные тучи могли расступиться, являя пастве уже забытое многими солнце. А проповеди, которые он читал, всегда начинались словами "мы сами создаем себя, ибо нельзя родиться лучшим, можно лишь стать им". Вот он действительно был достоин трона, но чем теперь кончил? Желанием низвергнуть господина, ему недоставало лишь сил, которые он намеревался получить, пожрав другого бога.
Нельзя было не признать, все это вызывало даже некое восхищение, пока предвечные сонно почивали на лаврах, ведя свои войны чужими руками, а то и вовсе прячась среди людей, боясь расправы, один из смертных восстал против устоев, боле не желая видеть над собой власть недостойных его служения. Раньше сама эта мысль могла показаться еретической, однако теперь я видел, демиурги не более, чем просто могущественные сущности, так же как и мы не лишенные слабостей и даже способные умереть.
Внезапное прозрение осенило меня, как удар молнии. Велизарий ошибся, настоятеля вовсе не страшила смерть, это Кхулос боялся Демта! Понимал, что тому действительно может хватить ума и сил, низвергнув, занять его место в Пантеоне! А потому предвечный решил, пока не поздно, вмешаться, выбрать замену своему помазаннику, но не как раньше, нет, прежних своих ошибок повторять он не хотел, хоть почитался, как бог-воитель. Теперь он выбирал слабейшего из нас, кто в будущем и не подумает пытаться попрать его.
И им стал я. Вот в чем причина, вот кто на самом деле предал нас, не Пиш, не Вел и даже не Демт, а сам Кхулос.
Меня пробила дрожь. Конец. Что делать дальше? Вперед нельзя, после всего, что я узнал, меня в живых не оставят. Назад дороги тоже нет, да и куда идти зимой, помру за воротами полиса, едва наступит ночь. Остаться здесь, значит рано или поздно быть убитым стражами, бьющими в этих подземельях нечисть, ну или для этой нечисти стать главным блюдом. Вайлеко вырвется из Киры и тогда вообще одним богам известно, что случится. Что же до самой девушки, её судьба могла оказаться ещё более незавидной. Как зверь, попавший в западню, метался я в лабиринте мыслей, не в силах нащупать верный путь.
Тихое постанывание раздалось у ног. Кира стала приходить в себя и мое внимание обратилось на неё. Она же с трудом приподнявшись на локтях принялась оглядываться. Заметила меня, но не отшатнулась, лишь в глазах читался испуг.
- Где ... где Зара? - прошептали пересохшие губы девушки.
- Мертва. - ответил я.
- А Мериса?
- Тоже. И Вел мертв.
Она сглотнула, метнула быстрый взгляд на окровавленный, покрытый зазубринами, меч, лежащий рядом, а после сев напротив меня спросила:
- И что теперь делать?
- Не знаю. - это был почти честный ответ. Холодная рассудительность, постепенно упорядочивала каскады мыслей. - Но здесь нам оставаться точно нельзя.
Где-то неподалеку раздалась тяжелая поступь десятков ног. Шли четко, не сбавляя темп, но без излишней спешки, профессионалы. Никак стража Старого Города наконец-то пожаловала, привлеченная фейерверком, который я тут устроил. Кира так же их услыхала, взглянула на меня.
- Они узнают кто я? - и получив утвердительный кивок в ответ, попыталась вскочить, но вновь упала. Её шатало, словно последний осенний лист под сильным ветром. Только теперь я заметил, что от затылка к шее тянется багровая дорожка.
Не в силах удержаться на ногах, она дотянулась до меня и обхватив руками, уткнулась мне в перепачканную кровью грудь. Девушку била крупная дрожь. Я не знал от страха или просто ей было так плохо. Она едва выдавила сквозь накатывающие слезы.
- Нам нужно уходить. Я не хочу больше в рабство, я не хочу на рабский рынок. Я не хочу ...
Мне вдруг стало жалко эту бедную девочку. Мы, слуги богов, хотя бы сами избрали свою судьбу, а кто спросил её, носительницу силы, которую она даже не просила. Притянув хрупкое создание поближе, поднялся сам и помог встать ей, но покачав головой, ответил тихо:
- От них не уйти. Это их мир, их вотчина. - я указал на затертые предостерегающие руны, видневшиеся повсюду. - Да помимо них тут хватает опасностей.
- Только не ошейник снова. - она вдруг посмотрела в бездонный провал за краем балкона, на котором мы стояли.
А я почувствовал, как прижимающееся ко мне молодое тело стало наполняться теплотой, сначала едва заметной, но вскоре все сильнее, до жара распаляя кожу. Вайлеко пробуждался и было видно, что на этот раз Кира не желал противиться ему. Вместе с тем все явственней слышались шаги, даже для опытной стражи их выбор направления поражал своей точность. Не иначе отряд ведет какой-нибудь жрец, почуявший Падшего.
И в этот момент незримые, но тяжелые, будто небесный свод, длани опустились на мои плечи, словно воля кого-то непередаваемо могучего, понуждающие меня не противиться предначертанному, доставить деву с темным клинком в храм.
Боги жаждали закончить свою давнюю игру. Но какие же это боги, если бояться даже собственной паствы!? Они считают, будто правят жизнью, но на самом деле зависят от нас гораздо больше, чем мы от них! Не будь у смертных веры, не стало бы и их. Мы даже в силах превзойти демиургов, в то время, как они могут пасть ниже грязи.
Демт понял это первым, а потому отрекся от лжевладык, почтя тех за недостойных преклонения, но при этом не попрал своей чести. Не приказал устроить чистку в храме, просто вырезав тех, кто с ним не согласен, хотя вполне мог под предлогом борьбы с еретиками. Вместо этого он, как и подобает войну, решил найти оружие, с которым смог бы лично бросить вызов страшнейшему врагу из всех, что знал наш культ. Кхулос, вот кого он имел в виду, говоря о змии среди нас, а вовсе не Велизария с маячившим за его плечами советом иерархов.
На втором этаже мрак стал рассеиваться, солдаты уже находились в паре переходов. Почему-то у меня не было иллюзий насчет их осведомленности, кого они должны найти здесь и что случится дальше. Выводок был отдан богом на заклание, ибо только так тот мог сохранить свою постыдную тайну, свой страх. А я, всего лишь кукла, сыгравшая свою роль в этой пьесе, что вскоре будет отброшена и позабыта, как прочие птенцы. В конце этой игры останется один лишь настоятель, старый воин, обреченный с бессилием взирать за крахом идеалов, которым отдал жизнь.
Жар злости пронзил мой разум. Мы с Демтом, единственные кто знает правду, все ещё способны сражаться! Уж лучше обречённым восстать против бога. Черт, да даже против всего мира, чем смирено принять уготовленные судьбой забвение и смерть! В пекло веру, в пекло её слепую ложь ...
Но тут мои мысли вернулись к происходящему вокруг и робкий голос, откуда-то из самой глубины сознания, вопросил:
- "А как же Кира?"
Я обнял прижавшееся ко мне хрупкое создание, ронявшее из глаз серебряные капли и чувствуя, как стала тлеть от плясавшего по её телу лунного огня моя тяжелая риза, ответил, не проронив ни звука:
" ... что ж, она больше никогда не станет разменной монетой в чужих руках".
- Ах! - слетело с разом побелевших губ девушки.
* * *
Лишившийся души иссохший костяк, завернутый в посеревшую кожу, с легким шорохом соскользнул с витого лезвия и в наступившей тишине прозвучали слова:
- В пекло богов и их игры. - так обратился чернокожий гигант к осыпающемуся с его рук праху. Свет боялся коснуться его черной, как сама пустота плоти, вместо глаз же ослепительно сияли две крохотные серебряные луны.
Темный туман волной накатил на ступни великана, поднялся вдоль мускулистых ног, обвился вокруг талии, скрыл три рубца от старых страшных ран, а после, накрыв плечи с головой, окончательно поглотил призвавшего его.
Клубы мрака опали на пол, черным водопадом соскользнув с уступа в бездну. И там, где только что возвышалась могучая фигура, остались лежать обломок костяного кинжала, да старый, истлевший череп, ненавидящим взором пустых глазниц глядевший вслед брату.