Затосковав на периферии от размеренного образа жизни, не дававшего простора молодым силам и честолюбивым фантазиям, долго готовился огорчить родителей своих неизбежным, как я уже тогда понимал, решением окончательно покинуть родное гнездо и отбыть обратно в Петербург. Город, с которым был тесно связан, и который уже довольно давно, с самой первой встречи, ещё в детстве, считал своим. Попросив у отца немного денег на первое время и свято пообещав вернуть их, как только разбогатею, незамедлительно отправился к директору завода. Написал заявление об уходе и провёл несложную процедуру отставки с должности инженера-технолога. С тяжёлым сердцем и какой-то ностальгической болью покидал я мою дорогую Малую Вишеру, к которой привык с рождения безмерно и которую люблю до сих пор больше всех городов на всём белом свете.
В Петербурге, имея диплом инженера электронной техники, специальность "рентгеновские и электро-лучевые приборы", занялся тем же, чем занималась в то время значительная часть нашего пытливого студенческого сообщества - сборкой и продажей телевизоров. Это был огромный по тем временам рынок. Чёрный и дикий, как любой бизнес в то время. Только-только зарождались всякого рода "ООО" и "АОЗТ". Интернет до нас ещё не дошёл и Устав какой-либо организации можно было достать только по знакомству, под обещание "никому больше не показывать". А вокруг, как и положено, кормилась всякого рода бандитская сволочь. От "чеченских" и "тамбовских", до "солнцевских" и "комаровских". Не знаю, чем занимался телевизионный завод им. Козицкого, но в Петербурге, в то время, было не найти ни одного серийного телевизора. Царствовал сплошной "самопал". Иногда техническое воображение поражали мега-мутанты, которые в своих электронных "кишочках" объединяли блоки от аппаратов "Садко", "Горизонт", "Электроника", "Рубин" и т.д. В общежитиях студенты целыми этажами объединялись в артели и производили чудо-технику "кто во что горазд". У каждого была своя ниша. Кто-то специализировался на "трубах" (кинескопах), кто-то на блоках питания, кто-то на "корпусах", кто-то на блоках цветности, а кто-то продолжал собирать, ещё пользующиеся спросом, первые персональные компьютеры типа "ZX Spectrum". В общем, каждый был при деле. Менты, устраивавшие иногда в общагах "шмон", целыми автобусами вывозили людей в свои отделения, но факта производства с целью наживы никогда доказать не могли. Ну, что они могли понимать в каких-то там резисторах, конденсаторах, всякого рода микросхемах и устройствах сенсорного управления. Да, и было ли у них тогда на это желание и время? До сих пор для меня остаётся загадкой, зачем они вообще этим занимались.
Реализация готовой продукции происходила в основном на рынке "Юнона". Вначале в Автово, а затем уже на проспекте Маршала Казакова. Целую неделю, с понедельника по пятницу, кипело кустарное производство, а в субботу ровно в пять часов утра, как только открывалось метро, кто на санках, кто на тележках волочили мы свои нехитрые творения на строгий, а иногда не очень, суд телезрителей. Остальной peoples пёр всё, что только могло перемещаться в пространстве: кастрюли, велосипеды, люстры, рыболовные снасти и так далее. Молчаливое течение серой людской реки, тянувшееся на пару километров от станции метро до пустыря, на котором располагался рынок, напоминало эвакуацию мирного населения из оккупированных немцами территорий на восток в 1941 году. И здесь было важно всё: скорость, физическая выносливость, смекалка, практическое чутьё и знание обстановки. Пока один стоял, продавая сработанные за неделю изделия, отбиваясь и откупаясь от братвы, другой носился по рынку, выпучив глаза, в поисках телевизионных деталей для дальнейшей работы. Особенно лакомый кусок представляли собой блоки с каким-нибудь небольшим дефектом. Их можно было купить дешевле и затем "вылечить". К середине дня, продав первый телевизор, измученные и голодные, могли мы уже позволить себе "Сникерс", "Марс" или сосиску в тесте. А если день был особо удачен, то и целый шашлык. В воскресенье всё повторялось вновь.
Любимой телевизионной передачей в то время была настроечная таблица, появлявшаяся на экране как заставка, в дни технической профилактики в Останкино.
Постепенно способы предложения товара стали более разнообразными. Мы начали давать разного рода объявления, пользующиеся спросом особенно под Новый Год. Народ сметал буквально всё. Последние телевизоры вносили в дом счастливых клиентов чуть ли не под бой Курантов. Периодически техника, от транспортировки или по каким-то иным причинам, начинала оказывать сопротивление процессу купли-продажи. Приходилось её уговаривать уже на месте. Открывалась задняя крышка видеоприёмника и начиналось таинство. Случались забавные моменты. Кинескопы второго сорта имели обыкновение содержать внутри своего вакуумного пространства мелкие частицы грязи, которые прилипали к люминофору и выглядели с лицевой стороны в виде чёрных точек на экране. При демонстрации готовой продукции нам иногда ничего не оставалось делать, кроме того, как сняв тапок или ботинок, начинать процесс "выбивания точек" на месте публично. Надо было видеть лица покупателей.
Время работало на нас. Стала появляться прибыль. Кто-то ещё покупал раздолбанные "Жигули" или "Москвич", чтобы быть мобильнее. Кто-то, кто оказался в "теме" раньше, уже начинал нанимать работников, вспомнив труды Карла Маркса на тему эксплуатации человека человеком. Мы успели вскочить на подножку уже уходящего на полном ходу поезда.
Странно, но техника, изготовленная в то время, работала затем десятилетиями и люди часто выражали нам свою благодарность, восхищаясь качеством её работы.
Страна развалилась, в Токио члены религиозной секты "Аум Синрикё" распылили в метрополитене нервнопаралитический газ, на Мавроди снова завели "дело" и он бросился в бега, подходила к концу "первая чеченская", по улицам передвигались мрачные нервные лица голодных прохожих, а мы были молоды. Нам не ведомо было уныние. У нас было много дел и много планов на будущее. Нам всё было интересно, а впереди - целая жизнь.