- Стой на месте! Ты должен действовать быстро и неуловимо, ты понял?!
Он выпрямился, хватая ртом воздух, с трудом удерживая боевой посох в правой руке. Повязка на предплечье уже сбилась и съехала, обнажая огромный неровный шрам ярко-красного цвета, змеей спускавшийся по руке.
Рука отнималась.
Это была последняя часть агонии, которую необходимо было вытерпеть с каменным лицом.
Первая часть всегда оказывалась одной из самых трудных.
Первой частью была мучительная боль, когда свежий шрам начинал растягиваться от любого, даже самого плавного движения. Тогда руку словно прижигали раскаленным железом. Заставить себя молчать было очень сложно.
Он знал, что рука еще далеко не восстановилась. Он в свои двенадцать прекрасно знал, что такое раны, швы и шрамы. Было еще слишком рано.
Когда он сказал об этом Учителю, тот секунду мерил его презрительным взглядом, а потом молниеносно развернулся и ударил его посохом в живот. Но далеко не боль от этого удара заставила его терпеть ежедневные "упражнения". Учитель обозвал его никчемным трусом и слабаком. Эти слова резанули куда глубже, чем все остальное...
Поворот. Удар. Поворот. Прыжок.
Ноги еще подчинялись, но в голове был сплошной туман. Пот скатывался по вискам и шее, рубашка промокла насквозь, не смотря на промозглое осеннее утро...
Сегодня почему-то все было особенно тяжело. Из-за постоянного недосыпания уже и глаза начали подводить его.
Он пропустил очередной удар и распростерся на земле, когда посох Учителя врезался в его бедро.
- Вставай! Бесполезный мальчишка! Ты только и умеешь, что делать всякие гадости! Поднимайся сейчас же!
Он закусил губу и подтянул колени к груди, приподнимаясь над травой. Все тело тряслось словно в лихорадке и он едва ли видел посох у себя под руками...
В один миг мир вдруг завертелся перед ним, и он понял, что сейчас не встанет.
- Ты поднимешься или так и будешь валяться, словно девчонка?!..
Учитель резко осекся и отступил на шаг назад.
Мальчишка недоуменно тряхнул головой, пытаясь прояснить туман перед глазами, и вдруг почувствовал рядом с собой знакомое тепло, а еще свежий бодрящий лесной запах, от которого стало легче.
Он позволил своему телу опуститься на прохладную траву. Облегчение медленно расползалось по ногам и рукам. Это было так приятно, что на секунду стало невыносимо больно и глаза наполнились слезами. Но плакать было нельзя. Поэтому он поспешно сжал зубы, чувствуя на языке соленый привкус крови из прокушенной губы.
Маленький единорог стоял над ним, повернувшись к высокому старику, расставив свои длинные, но уже такие изящные ножки и воинственно наклонив голову. Его крошечный едва пробившийся рог ослепительно полыхал золотым светом, угрожая старику.
- Отойди, малыш...
Голос Учителя был холоден, за ним чувствовалось негодование.
Единорог ударил копытом в землю и угрожающе фыркнул.
Мальчишка заставил свои мысли двигаться быстрее.
"Лаланд... Тебе не стоило приходить..."
"Он делал неправильно. Он мучил тебя. Я чувствую твою боль... Он больше не будет так делать - я ему не дам".
- Отойди, ты ничего еще не понимаешь. Ты слишком мал.
Теперь старик уже не старался смягчать свой голос.
"Лаланд... Лучше уйди. Он не любит тебя... Малыш, ты можешь пострадать..."
"Он не посмеет тронуть меня. Он не знает моего настоящего имени. А я не позволю ему тронуть тебя".
Мальчишка с трудом сел. Испуг за маленькое чудо, которое защищало его своим худеньким телом, придал сил. Он обхватил единорога рукой за шею и потянул к себе.
- Смеющийся... - шепнул он. - Все в порядке...
Но старик вдруг раздосадовано передернул плечами.
- Оба ненормальные...
Развернулся и пошел к своему гнедому мерину.
Мальчишка позволил телу опять опуститься в приятную прохладу травы. Лаланд устроился у него под боком, положил свою маленькую голову ему на грудь и удовлетворенно вздохнул. Тепло единорога пульсировало у него в груди, и вместе с ним пришел покой.
Он почувствовал, как что-то опустилось на его плечо. Тело рефлекторно напряглось, а в следующий миг он резко выпрямился, сжимая в одной руке кинжал, а другой хватая кого-то за плащ.
Темнота давила на него со всех сторон.
Привычка была куда сильнее и быстрее трезвого разума. Еще даже не разобравшись, что к чему, Джеймс уже подтащил к себе кого-то, чтобы приставить оружие к горлу.
- Эй! Джеймс! Это я! Я!..
Он узнал прерывающийся голос Лин, а потом ощутил теплый запах ее волос на своем лице.
- Прости...
Слово вылетело хрипло и низко. Он испугался того, что сделал.
- Ты в порядке?.. Я не ушиб тебя?
Он отбросил кинжал и поднял Лин с колен.
- Да все в порядке... - отозвалась она. - Я просто не ожидала, что ты так чутко спишь... Хорошая реакция.
Джеймс досадливо поморщился. Потом недоуменно вгляделся в темный силуэт Лин, напрасно стараясь разобрать черты ее лица.
- Что случилось?
Девушка выдохнула и шепотом заговорила:
- Нам нужно сейчас же уезжать... Они уже здесь. Остановились на этом постоялом дворе, спрашивали обо мне... Джеймс, их много... По-моему четверо, не думаю, что они поедут большей компанией - это вызвало бы подозрение... Но их все равно многовато для нас...
В ее тихом голосе слышался страх. Теперь она почти не прятала его. Лин опять наклонилась слишком близко - в темноте он ощущал исходящее от нее тепло.
Пришлось сглотнуть, чтобы ответить ей.
- Откуда ты знаешь?.. Когда ты успела одеться?..
- Я выходила ночью... Мне нужно было... И я увидела их внизу. Я слушала, как трактирщик отвечал им, он сказал о нас, но не думаю, что они догадались, будто я могу прикинуться "милой разбитой от усталости молодой женой какого-то странника"...
Ее голос дрогнул от смеха. Джеймс фыркнул и начал быстро натягивать свои сапоги.
- Они почему-то все повально решили, что ты моя жена... Я почти не специально, честно!
- О ну конечно! Ты ведь у нас очень честный!
Она насмешливо фыркнула и подбросила ему в темноте теплую рубаху.
- Как нам незаметно отсюда выбраться?
Девушка сразу посерьезнела.
- Я пошла к Нэйде и попросила помочь нам... Она дала мне одежду и лекарства... Ее муж поседлает нам лошадей и даже навьючит их, если получится сделать это незаметно...
- Я не знаю, как нам поблагодарить ее... - пробормотал Джеймс себе под нос, одевая перевязь с мечом.
- Я тоже... Это плохо - не люблю, когда приходится пользоваться чьей-то помощью, зная, что не могу сделать чего-нибудь в ответ, - согласилась Лин.
Джеймс заметил, как она замерла, удивившись своим словам и пристально уставившись на него. Он выпрямился и вдруг ощутил, как что-то толкнуло его в грудь. Секунда повисшего молчания показалась ему вечностью.
- Мы теперь вместе, да? Теперь нет никаких правил для тебя и меня, ведь так? - тихо спросила она.
От ее слов у него сбилось дыхание.
Джеймс сделал шаг вперед и коснулся ладонью ее плеча.
- Я буду с тобой, пока ты сама не попросишь меня проваливать...
Она фыркнула и шутливо пихнула его в грудь.
- Вряд ли я еще раз пошлю тебя подальше... Это невыгодно.
Он тихо засмеялся.
- И почему ты такая вредина?.. Пошли!
Он двигался почти бесшумно, и Лин постоянно тревожно оборачивалась, чтобы проверить, где он. На лестнице было совершенно темно, ступени едва виднелись в отблесках тусклого света, который пробивался с первого этажа.
Джеймс заметил темную фигуру в углу на секунду раньше Лин, но тут же схватил ее за шиворот и оттолкнул себе за спину, выхватывая свой кинжал.
- И почему мужикам всегда нужно сунуться вперед?!..Не честно!
- Я не говорил, что буду всегда играть честно... - тихо усмехнулся он.
- Вот, держите, - женщина сунула ему в руки кокой-то объемистый мешок. - Это вам на дорогу... Я упаковала то, что долго не портиться...
Джеймс перекинул мешок через плечо к остальным вещам и замер около женщины.
- Я не знаю, как нам отблагодарить тебя...
Нэйда презрительно фыркнула.
- Мальчик! Проваливай отсюда! Ты ведь решил все правильно... А это много стоит.
Джеймс поспешно вытащил из-за пояса мешок с монетами и всунул их в руки женщине.
- Это меньшее, что я могу тебе дать! Прощай!
Лин благодарна сжала ее плечо.
- Спасибо...
На улице было темно и промозгло. Они едва различили своих лошадей около задней калитки. Вен рванулась из рук конюха, собираясь броситься к Джеймсу, но он только коснулся ее носа, а сам повернулся к жеребцу и закинул на него всю поклажу.
- Ты все еще едешь на моей кобыле, - тихо напомнил он Лин, забирая у конюха поводья.
- Не волнуйся, когда я приду в полную норму, я отомщу тебе за все твое сюсюканье, - зловеще пообещала Лин, осторожно взбираясь на Вен.
Джеймс взлетел в седло вороного и заставил лошадь стоять на месте, пока он выравнивал сумки на ее спине.
- Выезжайте через северные ворота, я предупредил привратника, - посоветовал конюх, открывая калитку. - Надеюсь, вам повезет, ребятки!
- Спасибо!
Джеймс послал жеребца в галоп и выехал со двора.
- Вен! За мной...
Кобыла поспешно выскользнула следом за жеребцом и тут же перешла на легкий галоп, чтобы не отстать от вороного.
У ворот не возникло заминки - старик преспокойно спал в своей караулке, так что они беспрепятственно выбрались из поселка.
Ехать через поля было не так уж сложно. Лошади смогли идти широким галопом, даже не смотря на то, что вороной жеребец постоянно пытался сбросить Джеймса со своей спины. Но когда они добрались до леска и повернули на восток, пришлось убавить темп и ехать медленнее, чтобы хоть что-то различать в предрассветной темноте.
- Как мы теперь доберемся до Кебердина? - из-за промозглого тумана голос Лин долетал до него словно бы издалека.
Джеймс обернулся на миг и посмотрел на нее, проверяя все ли в порядке.
- Нам нужно срезать и проехать денек по бездорожью, так что завтра вечером мы спокойно выберемся на Тракт и может быть встретим какой-нибудь караван, как ты и говорила...
- Вполне логично... Я просто не совсем уверена, что точно знаю, как тут ехать... Я никогда не бывала в этих местах, мы можем заблудиться...
Он улыбнулся.
- Я не заблужусь. Надеюсь, что они не поскачут за нами по бездорожью... В конце-концов они имеют большое преимущество, ведь их четверо против меня одного.
- Против двоих! Меня со счетов сбрасывать не надо! Тот факт, что я девушка, еще ничего не значит!
В голосе Лин послышалось негодование. Джеймс насмешливо фыркнул.
- Твой пол тут совершенно не при чем, а вот твое запястье и голова кардинально повлияли на мое решение... Как ты думала сражаться с ними одной левой рукой? Как ты думала сражаться с ними, если тебя начинает мутить только оттого, что кобыла под тобой спотыкается?!
Она окинула его укоризненным взглядом.
- Ты хочешь сказать, что намерен сам развлекаться, а мне придется стоять в стороне?
- Ну... Я бы не назвал это развлечением... И честно говоря, я очень надеюсь, что они все же не догонят нас и до "развлечения" не дойдет. Все-таки силы не равны.
- А я-то думала, что ты совсем безрассудно благородный... Оказывается капля здравого смысла все же осталась!
Джеймс поморщился и обернулся.
- Ты такая милая, что мне зубы сводит...
- Зубы сводит от холода, поэтому нечего открывать рот, чтобы пререкаться со мной!
Секунду висело молчание, а потом Лин не выдержала и расхохоталась возмущенно вытянувшемуся лицу Джеймса.
- Ну, признайся, ведь я тебя уже достала!
Он трясся в седле молча некоторое время. Отвернулся, и девушка не видела его лица, только прямую спину. Странное молчание насторожило ее. Лин немного подождала, а потом встревожено заговорила вновь:
- Ты обиделся?.. Не обижайся, я пошутила...
Джеймс продолжал неестественно прямо сидеть в седле, не подавая никаких признаков того, что слышал ее слова. Лин растерялась и расстроилась не на шутку. Секунду она медлила, а в следующий миг Вен уже бежала прямо рядом с боком вороного жеребца.
Девушка всмотрелась в Джеймса, встретилась взглядом со смеющимися черными глазами и задохнулась от негодования.
Он расхохотался ей в лицо, не в силах больше сдерживаться.
- Ну, ты и...!
- Ты такая милая, когда беспокоишься обо мне...
- Ох, не надейся! Больше до этого не дойдет!
Джеймс расстроено сдвинул брови и просительно улыбнулся.
- Почему?..
- Потому!
Он кивнул серьезно, вдруг прекратив смеяться.
- Это очень веская причина.
Лин рассерженно обернулась и разом замерла под пристальным взглядом темных бездонных глаз.
- Что?
- Ничего... Спасибо тебе.
Она удивилась странной серьезности, прозвучавшей в его словах.
- За что?
- За то, что ты осталась со мной...
Девушка ошарашено уставилась на него не в силах сдвинуться с места.
- Я не... Это ты... Ты согласился остаться... - неуверенно пробормотала она, встревожено глядя в черные глаза.
Джеймс вдруг так улыбнулся, что у нее потеплело внутри, будто кто-то позволил ей глотнуть горячего бульона. Ощущение растеклось по пищеводу и обосновалось в желудке.
- Ты даже и представить себе не можешь, насколько я нуждаюсь в тебе...
Тепло внутри задрожало, она испугалась его слов.
- Ты... Не должен так говорить, - прошептала она. - Я не умею помогать... Не умею быть ответственной за кого-то...
- И не нужно...
Страх заставил ее вспылить.
- Ты сам не понимаешь, что говоришь! Ты не знаешь, как это больно, когда не оправдываешь чьих-то ожиданий! Ты и понятия не имеешь, как это - разочаровывать кого-то!..
Ее голос сорвался, и она вдруг поняла, что он тоже знает - какого это.
Стало стыдно. Захотелось затолкать эти дурацкие слова себе в рот и подавиться ими.
- Почему ты это сказал? - хрипло спросила она, наконец. - Ты ведь и сам знаешь, что я такая же поломанная, как и ты...Почему? Почему ты рассчитываешь на меня?
Ее дрожащий голос заставил его вздрогнуть, мышцы заледенели на миг. Он не улыбнулся. Он не мог сделать этого, хотя смутно сознавал, что лучше смягчить свой прямой и честный ответ.
- Потому... - голос сорвался, и он понял, что что-то у него внутри вдруг сломалось и выстроилось заново, изменив его навсегда.
Она тоже не улыбнулась, растерянно посмотрела ему в глаза и отозвалась.