Директору института патологических состояний мозга.
Не знаю уж, кого теперь назначат директором, надеюсь вас, Пал Иваныч, но если это не Пал Иваныч - извините.
От медсестры отделения летаргических состояний Крохалёвой Людмилы.
Заявление.
Прошу уволить меня по собственному желанию. А ещё лучше - считать в отпуске, пока отпуск не кончится. Я посчитала, мне в отпуске можно быть почти три месяца. А потом - уволить по собственному желанию, потому что на работу я всё равно не выйду.
Вам теперь будут всякое говорить обо мне, вы только про вориху не верьте. Мне в бухгалтерии посчитали, сколько мне полагается отпускных, вот я и взяла их из фонда расходных материалов. Так что это не я вориха, а вы мне ещё за месяц зарплату должны. Потому что нечего было волокиту тянуть.
Я, Пал Иваныч, или кто там ещё, не полная дура, как вы сейчас думаете, потому что всё могу объяснить, только вы ничего не поймёте.
Это всё из-за Славика и профессора.
Сами знаете, когда это началось. А если вы не Пал Иваныч и не знаете, то я расскажу. Это началось тогда, когда в наше отделение летаргических состояний пациента доставили на вертолёте.
Мы с девочками сразу подумали, что тут что-то не то.
Мы ведь не скорая помощь, зачем нам вертолёт? Пациенты у нас тихие, просто спят, никакой срочности не надо.
Девчата в медсестринской уже все языки себе порасчёсывали. Угадывали кто это, да почему к нам. Последняя версия - сын Президента впал в кому после покушения на отца.
Меня медсёстры слегка недолюбливали. А как же - любимица профессора, лучшая в отделении, стучит, наверняка. А я не стучу и язык не распускаю, не то что некоторые. И вообще, на мою палату пускай поставят Олю Ивашкину. Она единственная не ленивая, остальные только ногти красят.
А пациент действительно оказался необычный. Мальчишка совсем. Сын. Но не Президента, а какого-то супер-пупер богача, электронного магната.
Магнат этот профессору нашему такими деньгами обещался, если вернём мальчика к жизни, что руководитель института отчитывался перед денежным мешком, словно последний санитар перед старшей медсестрой.
Мальчика отец называл Славиком. Славика привезли к нам прямиком из Тибета. Мальчик попал в руки каких-то сектантов. Маленький, несчастный парнишка, сам не знает, чего от жизни хочет. Вот и пытается за деньги смысл купить. Цель. Нирвану.
Сектанты дали Славику имя "Тулку-Дорджа" и отвезли в Тибет. Там он медитировал и, как объяснил нам богатенький папаша, всего за каких-то полтора миллиона кредитов снискал себе расположение Тибетских богов. С тех пор в сознание не приходил.
Положили Славика ко мне на пост одного. Остальных пациентов растолкали по отделению. Медсёстры меня заживо глазами ели.
Не было в Славике ничего особенного. Обычный коматозник. Только бритый наголо и татуировка на голове. Паутинка и цветок.
Сам худенький, жалкий какой-то. Возни с ним мало было. Дышал сам, глотал сам, иногда руками шевелил и бормотал что-то. Замечательный больной. И с прогнозом хорошим, так что мы старались.
Профессор у нас, сами знаете, ого-го! Мировая величина. Все шутят, что пенсия ему не нужна - Нобелевскую получит. Стольким людям мозги вернул, что и сосчитать трудно. А теперь похоронили его заживо, словно и не было человека. Только и знают, как место его делить. Извините, Пал Иваныч, вас это не касается. А если не Пал Иваныч - то не извиняйте. Обойдусь. Потому что я профессора нашла, а вы не смогли.
Так я про Славика. Первые дни Славику спокойно на койке полежать не давали. То на томо-волюмографию повезут, то на сканирование. Трёхмерный энцефалограф-реконструктор, единственный на всю клинику, у него в палате поставили. Ничего не нашли.
Оказалось, что мозг у Славика работает в шесть раз активнее, чем у обычного человека. Так что профессору, вроде, и лечить нечего. Что тут стимулировать?
Тогда попробовали активность угнетать. Опять без толку. Выспится пацанёнок и за старое с новыми силами.
Бегали-бегали вокруг моего пациента доктора и консультанты, а через неделю попритихли. Разошлись по кабинетам. Думать.
Через две недели и вовсе перестали к Славику заходить. Одна я сижу рядышком, книжки читаю.
Профессор наш совсем с лица спал. Каждый день звонят ему, отчёта требуют, а сказать нечего. Нагрузит он их латынью, а сам попивает валерьянку и мне на жизнь жалуется.
Потом посетила профессора гениальная мысль.
Насупившись, он подошел ко мне и выдал, отводя глаза:
'Мы живем, ходим на работу, гуляем с собакой, жуем хот-доги, смеемся над глупыми шутками, читаем детективы, ездим в метро, думаем о высоких чувствах рядом с помойкой, курим, гладим кошку, под шум воды насвистываем песенки, начинаем новую жизнь каждый понедельник, чистим зубы, пьем, изредка посещаем ресторан, слюняво целуемся, участвуем в бессмысленных спорах, наслаждаемся попсой, травим "бородатые" анекдоты, немелодично завываем под гитару, постоянно болеем, смотрим американские боевики, размножаемся, рассказываем друг другу банальности, придирчиво оглядываем себя в мутном зеркале, возбужденно размахиваем руками, бездельничаем, спим, раз в год делаем зарядку, завидуем, улыбаемся каждый своему, попадаем в аварии, поклоняемся телевизору, микроволновке, 14-дисковым плеерам, Интернету.
Ругаемся с друзьями, чтобы искать новых.
Ненавидим, чтобы попытаться любить.
Убегаем от себе подобных, чтобы снова остаться наедине с собой.
Жжем костры, чтобы когда-нибудь их потушить.
Ищем смысл бытия, чтобы потерять жизнь...'
Профессор виновато вздохнул и ушел. Я усмехнулась. Долго, наверное, готовился, такую речь толкнул.
Собрался профессор и поехал в Тибет. Решил посетить тот самый монастырь, где Славик-Дорджа в нирвану ушёл.
Не знаю уж, чего он там нашёл, но так и не вернулся больше. Совсем пропал. Вместо него приехал к нам "Великий Налджорна". Колдун, по-ихнему.
Грязный-грязный такой дед, лицо сажей измазано. И как его в самолёт с такой мордой пустили? С дедом два бритоголовых. Татуировки у них, как у Славика.
Показали мне колдуны записку от профессора, что я должна их к Славику пропустить. Ну выдала я им халаты, провела.
Двое бритоголовых в ногах у Славика сели и молитву какую-то затянули.
Дед грязный достал из-под хламиды своей кость человеческую, древнюю-древнюю, бедренную. Дунул в эту кость, как в дудку. Бритые примолкли. Тогда дед достал какой-то кусок железа. Острый, ржавый и как воткнёт его Славику прямо за ухо. Только череп и хрустнул. Старик железякой в черепе ковыряется, меня тошнит, бритые поют "Ом".
Когда колдун дырку за ухом расковырял, он прямо пальцами своими грязными туда влез и вытащил оттуда какую-то не то соплю, не то проволоку светящуюся. По форме - как капля большая, а с острого конца тонюсенькие волоски свисают и шевелятся.
Положил этот колдун каплю Славику на лоб, да как хряснет по ней костяною дудкой. Славик проснулся и заплакал.
Отец Славика приехал через десять минут после того, как ушёл колдун. Забрали Славика домой, даже голову не дали перевязать.
Вернули его на третий день. Славик пытался повеситься и снова отключился.
Теперь профессорская методика сработала безотказно. Славик пришёл в себя в тот же вечер. Всё плакал, просил вернуть ему нирвану. Алтарь знаний вселенной. Сурокаму.
Жалко его было, как котёнка. И интересно все-таки, что за нить такая. Я ведь эту каплю спрятала, когда колдун ушёл.
Славик, как каплю увидел - прямо затрясся весь. Руки целует, каплю ко лбу прижимает и молится не по-нашему. А капля светится, волосиками шевелит, узнала.
Только сломал её колдун. Славик плачет, просит починить.
Я отнесла каплю нашим инженерам по нейростимуляции. У них приборы похожие есть с волосками, авось, думаю, починят.
А сама полезла в Интернет. Паук полз, оставляя за собой нить. Он полз все быстрее, еще быстрее, разрастался и узор из линий. Очень скоро все это сложилось в обычную такую сеть, какие в книжках встречаются. Паучок на фоне своей сети терялся, превращался в крошечную точку.
Заставку смотреть надоело, ну я и полезла дальше. Интересно же, что за секта Славика заморочила. Да и профессор пропал.
Оказалось, что очень знаменитая секта. Живут на какой-то святой горе, раз в год к ним спускаются боги и дарят избранным нить в нирвану, или ещё в какое место, там по-тибетски написано, не понять. Через эту нить монахи получают знания всей вселенной и просвещают своих учеников, которые хотят достичь нирваны. Фотографию видела. Профессор наш сидит, стучит в барабанчик. Сам грязный, худющий, голова бритая.
А Славик всё плакал и плакал. Особенно жалостно он рыдал, когда я принесла ему капельку и сказала, что наши инженеры с ней разобраться не могут. Ох и ревел, словно сестрёнка моя, когда ноготь поломает.
И ревёт и ревёт. Всё спрашивает, как он без этой штуки жить будет.
Спрашиваю: "Может не нужна тебе эта нитка? Или может её заменить чем можно? Ты только скажи....".
Задумался. Слёзы высохли.
- Заменить? - спрашивает - А обычный Интернет у вас есть?
Вот такая вот история, Пал Иваныч, или, не дай бог, кто там ещё. Вы не подумайте, мне их Нирваны не надо. Просто профессор и без Интернета этого вечно поесть забывал. Язва у него. Да и Славику в Тибете этом без папашиных денег несладко придётся. Жалко его, худющий он.
И не ищите профессора больше. Не понять вам профессора, вы со Славиком не разговаривали. Теперь я с ними, так что можете не волноваться.
Так что счастливо вам оставаться, Пал Иваныч. И не вам тоже счастливо.