Аннотация: Трогательная история шарика и зимних каникул.
Я помню тот замечательный день в мельчайших подробностях.
За окном шел снег. Стояла третья декада декабря. А я сидел на кровати и приводил себя в чувство собственного достоинства. Как обычно, в купальне дернул не за тот краник - и зафонтанировал как невинноубиенный петух - только не кровью, а проклятиями.
О, с каких мучений начинается любой подарок судьбы! Эта кокетка всегда словно издевается: в жажде помучить она оттягивает до последнего свою белозубую улыбку.
Вглядываясь в озабоченные лица посетителей московского метрополитена, я размышлял над остросоциальной проблемой: "кому сейчас легко"? Миловидная старушка со свекольной улыбкой стояла у меня над душой и подтверждала своим присутствием: "никому".
Местность около станции метро "Аэропорт" дикая, неухоженная. Страшно представить, сколько человек в праведном гневе поминало дворников, которые здесь отсутствовали как класс. Но я, как человек суровый, сжав кулачки и вжав голову в плечи, бросился покорять ледяные завалы и снежные дали. Я чувствовал себя Шумахером, пересевшим на снегоход. Стремительно обгоняя недовольных оппонентов, я первым достиг финиша - палатки с загадочной надписью "Высшая школа экономики". За барной стойкой скучала миловидная особа лет 50 с хвостиком. Рядом с ней стоял эм... шаронадувательный агрегат.
- Мне один отдых, пожалуйста, и побыстрее, - попросил я.
- Этот коктейль вам не осилить! - предупредила загадочная незнакомка и принялась дергать ручку своего шаронадувательного агрегата вперед и назад. Вперед и назад. Вперед-назад. Вы бы видели это! Передо мной разворачивалось едва ли не эротическое действо. Она дергала вперед и назад и еще раз вперед и назад, а над нашими головами все сильнее и сильнее надувался маленький трогательный белый шарик (который спустя минуту перестал быть маленьким, трогательным и шариком, а стал просто белым шаром). Совсем скоро на его нежной, почти прозрачной текстуре, можно было различить надпись "Зимние каникулы". Дама с агрегатом потребовала:
- Поставьте подпись здесь, здесь и здесь.
Предстояла дорога домой. О, как приятно возвращаться домой после долгого странствия!
Над моей головой болтался белый шар с надписью "Зимние каникулы". И я был бы счастлив, если бы не одно обидное совпадение. Дело в том, что, оценивая размер сосулек и последствия их столкновения с моей головой, я заметил в небе над Москвой мириады таких же белых шаров. Почему-то когда должен быть счастлив я один, все вокруг веселятся и улыбаются, словно желая доказать мне, что я не одинок в своем счастье. Стоит ли говорить, что когда на глаза наворачиваются слезы, никто с тобой рядом не сядет и не поплачет за компанию?
В общем, пришел я домой, где и провел целых две недели. В тяжелых думах.
Когда наступил 2005 год и я увидел ухмыляющееся личико Верки Сердючки в одном из многочисленных голубых огоньков на голубом экране, я понял, что пожелания "всех благ" и "счастливых перемен в новом году" были всего лишь пустыми словами, а судьба, как и раньше, весь год будет скалить свои зубки совсем как этот переодетый клоун.
За тяжелыми думами я и не заметил, как пролетели микроскопические зимние каникулы, которые символизировал волшебный шарик. И в тот миг я понял, что совсем забыл о своем резиновом друге!
Я побежал в темную комнату, где когда-то оставил его наедине с темнотой. Ужасное, душераздирающее зрелище ожидало меня там. Он сдулся! Его глянцевое личико теперь испещряли морщины, он больше не парил под потолком, а обреченно, как последний пьянчуга, целовал землю.
И тогда пришел мудрый (но далеко не трезвый) водопроводчик. Нет, не Марио - Вася.
- Человек, - вещал он, - человек он как этот воздушный шарик - сначала полон целебных идей, которые поднимают его над всем суетным миром, под самый потолок, где он гордо парит в высоком одиночестве. Но потом, под грузом забот и проблем, он опускается все ниже и ниже - идеи и идеалы покидают его, как выходит воздух из этого шарика. И вот человек пал уже столь низко, что его больше нельзя считать человеком, как нельзя считать воздушным шариком этот сгусток резины. Но как счастлив тот, кого кольнули иголкой рано, еще под потолком. Тому, кто не стал свидетелем своего неминуемого падения. Такой человек может винить кого угодно, но только не себя в том, что не реализовал свой потенциал. Так выпьем же за козлов отпущения, мой юный друг!
Водопроводчик Вася удалился к праздничному столу, а я сидел на полу. В тяжелых думах.