Аннотация: Есть самый главный критерий - это я сам.
Я тридцать лет прожил среди плотных на ощупь приведений, скрывая, что жив и действителен, но теперь, когда я попался, мне с вами стесняться нечего.
Набоков В. Приглашение на казнь.
Она коснулась участка его лица сухими губами, через щель которых мог протиснуться не более чем поцелуй кастрата. Вот так, - не отличая лба, щек, рта - просто задев небольшую площадку кожи на лице, не приблизив тела, и лишь в долгом взгляде истекла отчуждением.
Тесея задела эта нарочитая отстраненность. Ему захотелось выдавить из этих глаз влагу скорби. Чтобы слезы вымыли жену из зыбкой субстанции привидения, и она, оказавшись в капле, смачно упавшей на пол, восстала из нее трепещущей и близкой.
Но комок под брюхом мешал огню разгореться и, не найдя сухих веток и трута, истаял.
Тесей пожал плечами, подобрал с пола упавшие перчатки и упаковку презервативов, бросил их в пакет и вышел, направляясь к машине. Несколько минут - и он уже у массажистки.
Прогибаясь и изнывая истомой под твердыми властными движениями рук, подчинился велению расслабиться. При этом мысли улетучились, но лишь на какой-то миг. Спустя этот миг что-то внутри, видимо, тот самый твердый комок внизу живота, деспотично заставил открыться размышлениям.
-Я не страдаю из-за какой-либо идеи или общечеловеческой морали. Во мне нет этого чувства общности со всем человечеством. Да и что общего в образе жизни и мышлении может быть, например, оседлого крестьянина и кочевника-араба? Высоколобого ученого Кембриджа и туарега? Кроме одинакового набора хромосом - ничего. Ну, так на планете есть еще три вида живых существ с таким же количеством хромосом - это свиньи, медведи и даже одно дерево - ясень. Не могу же я из-за этой хромосомной неразберихи чувствовать общность со свиньей, медведем, и тем более с ясенем.
Мое страдание из-за того, что лично во мне попрано. Я гибну и терплю муку только за те представления, что есть во мне. И даже не так. Эти мои представления искажены и растоптаны моим сыном. Он не просто их не принимает, он хочет, чтобы я разделил и поддержал его представления, отказавшись от своих. Иначе - полный разрыв.
Что такое мои представления о действительности? Это макет мира, таким я его, мир, вижу, и в этом макете я живу. Пусть мои представления иллюзорны, ибо неполны, но ведь и его ничуть не лучше - нет ни одного твердого критерия, который мог быть взят за эталон. Почему я должен сменить одну иллюзию на другую?
Есть самый главный критерий - это я сам.
Когда-то в подростках я решил испробовать то, что делали все мои сверстники - мелкое воровство. Пробежать мимо лотка или киоска, схватить первое же попавшееся под руку и удрать. Подумаешь, говорил я себе, всего лишь какая-то жвачка, или шоколадка, или пачка печенья, ну, в крайнем случае, - банка пива. Это же не одиозный топор в старушке-процентщице. Стоит ли переживать из-за пустяка? Зато я буду знать, что это такое - идти против принятых правил и против себя самого.
Долго присматривался, долго готовился, долго пытался переступить через моральные устои, вбитые в меня, как мне казалось, сторонними источниками.
Сделал. Пробежал, схватил, убежал. Даже страшно не было. Ничего не ощущал, даже адреналиновой трясучки не случилось. Оказалось - с лотка влетел в мои руки водяной пистолетик, зелено-флуоресцентный, быстро сломавшийся.
Но до сих пор та давняя постыдная кража заставляет меня просыпаться в холодном поту - и разве это нестрашное, пустячное, мелкое? Мне вспоминаются глаза, наполненные слезами той лоточницы, которая смазанным штрихом мелькнула в моей пробежке, оставив лишь следующие за мной свои слезы, а уже за слезами ее глаза летят в пространстве какими-то отдельными самостоятельно живущими сгустками, следящими за мной сквозь время.
Мне это очень не понравилось. Стало противно и жалко. Жалко себя, прежде всего, своей чистоты, преданной на поругание, своей наивности, неискушенности. Потому и прекрасна юность, что она не растленна.
Сломанный флуоресцентный зеленый симптом до сих пор со мной - это одна из немногих вещей, которые я взял с собой, уходя из прошлой жизни. У меня хватает ума, прежде чем сделать нечто сомнительное, взвесить на руке игрушечный пистолетик и спросить себя, а понравится ли мне то состояние, которое последует за совершенным поступком? Будь то сделка или захлопнутая дверь. Воображение, логика, знание самых простых причинно-следственных законов позволяет мне смоделировать ситуацию и оживить ее чувствами. Если не возникает отвращения - я делаю шаг.
Случится так, что найдутся люди, разделяющие мои взгляды - хорошо, не найдется - я приму свою ненужность, лишность. Но не уступлю.
И дело все-таки сделаю.
После случки с массажисткой он сел в машину и поехал в ту часть города, где его сыну снимал дом влиятельный чиновник.
Ни половой акт, ни массаж, ни формула релаксации, повторявшаяся в наушниках, не избавили его от напряжения. Позвоночник был неестественно прям, ноги вытянуты, даже локти казались приклеенными к бокам.
Если застряну в пробке - значит, сегодня отменяется.
Не застрял, доехал быстро и без приключений.
Пежо, послушный едва заметному движению, бесшумно подкатил к дому так близко, чтобы он был на виду, но самому оставаться незаметным, и замер, ожидая дальнейших событий. Тесей затих вместе с ним, притаившись за тонированными стеклами. Сделать фугас оказалось очень легко, помогли Интернет и рынок.
Вот и чиновник - выходит один, без Ипполита. Легкая улыбка на умном, очень красивом, хоть и полноватом лице. Короткий ровный нос. Взгляд через очки утомленный от пресыщенности победителя. Кажется, он что-то напевает? Рано пташечка запела, как бы кошечка не съела.
Все-таки хорошо, что этот тип так богат, что может позволить себе снимать дом на отшибе, вдали от людей - при взрыве никто не пострадал.
Ипполит выбежал из дома, с ужасом глядя на пылающий знак непримиримости, говоря по мобильному и подбегая к своему Ниссану.
Поздно, голубчик. Ты должен был опередить своего отца, и первым убить его, не рассчитывая на то, что неукротимого можно прибрать к рукам.
Не ты от меня отказался, а я отверг тебя, Ипполит. С отвращением.
Федра рыдает - это я грешница, я во всем виновата!
Как же ты наивна и глупа, женщина, в своем самодовольном заблуждении. Лучше бы так и было, лучше б ты была во всем виновата. Как ты смеешь не быть повинной в том, что случилось со всеми нами?! Сдохни, сука, за это!
О, Посейдон, твои кони послушны тебе во всем! Окажи милость своему любимцу Тесею! Пусть кони понесут колесницу моего сына, чтоб лишь влажный след от него остался в пыльной колее дороги.
К машине сына Тесей еще вчера подходил сомнамбулой. Его опытные, умелые руки сами знали, чем помочь Посейдону, что сделать, чтобы тормоза не работали, и взбесившиеся кони понесли.