Средин Ник : другие произведения.

Спешу довести до Вашего сведения

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    - Мы - знаем! - отрезал библиотекарь. - Вам хочется почитать, кто стучал на вас. Это понятно и приветствуется, для этого и открыли архивы старше десяти лет для свободного доступа. Непонятно, зачем вы писали про свое писательство и желание освежить в памяти некоторые события давно минувших дней. Вы хотели нас обвинить? Или вам стыдно?
  Хранилище личных досье спецслужб выглядело неожиданно уютно.
  Аккуратные журнальные столики с бутылками минеральной воды и стопками одноразовых стаканчиков. Мягкий свет сквозь теплые янтарные шторы. Кондиционер и несколько неспешных вентиляторов.
  За одним из столиков, поближе к стойке, напряженно читал документы худощавый человек с залысиной. Он оглянулся на приглушенный толстым ковром звук шагов, нервно протер платочкем голову.
  За стойкой скучал за компьютером молодой человек в отличном костюме.
  Я подошел, назвал себя.
  - Конечно, - кивнул библиотекарь. - Зачем вы так подробно изложили основания для получения своего досье? Вы не знаете, что для этого достаточно простого заявления гражданина старше тридцати лет по форме ЗК-двести пятьдесят восемь?
  - Знаю, - растерялся я. Статья за незнание законов, прошиб холодный пот. - Я думал...
  - Что вы думали? Что законы пишут не для вас? Что вы умнее государства?
  - Нет, конечно! - испугался я. - Но чтоб вы знали...
  - Мы - знаем! - отрезал библиотекарь. - Вам хочется почитать, кто стучал на вас. Это понятно и приветствуется, для этого и открыли архивы старше десяти лет для свободного доступа. Непонятно, зачем вы писали про свое писательство и желание освежить в памяти некоторые события давно минувших дней. Вы хотели нас обвинить? Или вам стыдно?
  - Мне и правда хотелось бы, - выдавил я. - Да. Так и есть. Освежить - это второстепенное дело.
  - Может быть, ты не безнадежен, - хмыкнул библиотекарь. Швырнул мне папку. - Напоминать про ответственность за порчу документов надо?
  - Что вы! - в очередной раз испугался я. Сгреб папку и поплелся за первый же столик.
  Уныло посмотрел на свои имя и фамилию. Дату и время рождения.
  Надо же, - рассеянно подумал я. - А мы с мамой ошибилась на целых пятнадцать минут.
  В деле были копии доносов на меня - и моих, за всю жизнь до двадцати двух лет. Через три дня мне должно было исполниться тридцать три.
  Первыми шли сочинения на тему "как я провел лето". Пометки фиолетовыми чернилами: проверить возможность отпуска на море на трудовые доходы родителей; почему не посещал полит. занятия; почему не ходил в школу предпионерской подготовки.
  Потом - первый ученический донос, в шестом классе, на Ваньку Потеряева. Я вспомнил разговор на кухне. Отец заметил, что я пришел домой "не такой", позвал говорить. Спросил, что случилось.
  - Ванька мне анекдот политический рассказал.
  - Ясно, - вздохнул отец. Закурил.
  - Про президента.
  - Хватит, - замахал руками отец, пугливо оглянувшись на стены из микробетона. Десять процентов бетона - девяносто микрофнов. - Не повторяя эту гадость. Садись пиши.
  - Но...
  - Все стучат на всех. Такая жизнь. В том, чтобы стучать - нет ничего позорного. Это нормально - все так делают. В том, чтобы не стучать - нет ничего благородного. Один идиотизм. Если на тебя напишут, и ты напишешь, никто не пострадает. А если на тебя напишут, а ты поиграешь в благородство - уйдешь по этапу. Благородство вышибают за несколько сидок. Мне хватило одной. Ты будь умным - не повторяй моих ошибок. Садись пиши. Первый донос - как первая ночь с девушкой.
  Рядом в досье была аккуратно вклеена докладная записка Вани Потерявеа - "анекдот рассказан на перемене перед вторым уроком. Рекомендую время до шестнадцати ноль-ноль". На моем первом доносе проставлено время - пятнадцать-пятнадцать, резолюцию "успел, но долго".
  Дальше - горы бумаги, о большинстве я уже забыл. И всегда - рядом с моим доносом ответный "стук" обвиненного. Одноклассники, соседи, учителя, тренер команды "Что? Где? Когда?".
  Институт. Подшивка доносов старосты - каждый пропуск, каждая неготовность к занятиям. Это ясно, это все знали и "стучали" в ответ. Кипа от Глеба - "жилетки группы". Все девушки плакали на его плече. Глеб всегда выслушивал, кормил мороженным, ребят поил пивом, давал советы. А если плакались о чем не положено - то уходили работать на благо родины.
  Когда об этом узнали, парни на общей сходке единогласно решили поймать Глеба в подворотне, потом разошлись по домам и дружно настрочили, куда следует о сходке и решении. Генка, единственный, кто пытался урезонить "горячие головы", отложил донос до утра. Когда его арестовали ночью, донос лежал на столе - ждал рассвета.
  Работа.
  Литературные вечера.
  Всегда доносы сопровождались ответами. Все стучат на всех. Чтобы осведомление не считалось делом "неправильным", открыли доступ к архивам. "Стук" стал делом почти общественным. А что делается всеми на виду у всех - не может быть позорно по определению.
  Я вздохнул. Библиотекарь поднял голову. Внимательно посмотрел на меня. Как будто знал, что у меня была дикая надежда найти хотя бы одного романтика, который был не "как все".
  Я последний раз пролистал дело.
  Вернулся. Стал читать внимательно. Сравнивать. Вспоминать.
  Сосед Вадим.
  Мой донос на него - нет ответа.
  Еще раз. Еще - вот за этот он "ушел" на три года, отпустили раньше за примерное поведение. И еще раз.
  У меня задрожали руки. Я всегда считал Вадима недалеким, дурачком, причем злобным. Старался прошмыгнуть мимо в коридоре. Никогда не мог подумать, что он...
  Я перепроверил еще раз.
  Все верно.
  Значит, можно жить без "стука". Можно отсиживать сроки, и все равно не садится за клавиатуру, не брать ручку - не доносить. Я достал сигареты. Перехватил выразительный кивок на щит "Не курить!", убрал пачку. Сжал до боли кулаки. Закусил губу.
  Решился.
  Подошел к библиотекарю.
  Спросил, можно ли взять досье на другого человека.
  - Можно, - осторожно кивнул библиотекарь. - Только нужны веские причины. Они у вас есть?
  - Есть, - я решительно мотнул головой. Будь, что будет. Я не хочу жить по-старому. Я не могу жить как раньше. Если меня заберут прямо отсюда - пусть. Вадим бы не колебался. Раз он может так - смогу и я.
  - Чье?
  - Вадим Перепелов. Причины... - я задумался, подыскивая, зачем оно может мне понадобится. Я же писатель. Должен что-то придумать. Ничего не придумывалось. Ноги стали ватными. В голове зашумело. Вот сейчас он спросит "А причины?", потом предложит объяснится, потом...
  - А, Вадим, - сказал библиотекарь. - Берите. Обратите внимание на страницу пятьдесят семь.
  На непослушных ногах я вернулся за столик.
  Папка была намного тоньше. Логично. Нет доносов Вадима. А учитывая, сколько он отсидел - то и на него сведений мало. Я посидел, успокаивая бешено колотящееся сердце. Налил себе минералки. Выпил - смочил пересохшее горло.
  Трудно начинается новая жизнь. Муки рождения.
  Полностью раба выдавить не удалось - я послушался рекомендации библиотекаря. В конце концов, это же не донос.
  Я открыл страницу пятьдесят семь. "Спешу довести до вашего сведения, что Вадим Перепелов, не смотря на Закон о всеобщем общем образовании и наличие огромного количества вечерних школ, не умеет писать..."
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"