- Ага, а вот и наша Персефона! - Сергей, приподнялся в постели, насмешливо улыбаясь сыну, влетевшему в палату. - Как ты вырвался? Неужели, ваш Аид Маркович тебя отпустил. Ах, да! Весна! Весна! Пора навестить мамочку.
- Ну, вижу у тебя все в порядке, - совсем по-детски наморщился Алешка и посмотрел на мать, сидевшую у кровати отца, как бы ища у нее подтверждения своих слов. Та, улыбнувшись, едва заметно кивнула.
- Здорово, предки! - расслабился Алешка и счастливо заржал, как первоклашка, выцыганивший у уличного автомата лишнюю порцию мороженного. Прошло около семи дней, с момента как он узнал, что отец в больнице. И ему стоило больших усилий оказаться сейчас в этой палате. Алексей вел большой проект, и вырвался с работы буквально чудом. Ну, теперь, все хорошо, отец улыбается и шутит, значит, все будет хорошо. Напряжение последних часов схлынуло, и он бросился обнимать родителей. Почувствовав крепкое рукопожатие отца, Алексей удовлетворенно хмыкнул:
- Навестить мамочку... - передразнил он, - во-первых, скорее уж папочку. Рardonne la mеre. А во-вторых: Андрей Маркович, к твоему сведению, мелочами не занимается. Что ему отсутствие какого-то физика. У него этих физиков, честно говоря, больше чем нужно - вагон и маленькая вагонетка. А вот, Удовцев вцепился...
- Это Цербер, ваш? - перебил Сергей.
- Ну да, заведующий, - согласился Алешка, - вцепился хуже Цербера, а, что говорит, если Андрей Маркович вас к себе потребует, что я ему скажу? Что? А я ему: " А, вы скажите: так, мол, и так, Ваше Превосходительство, укатил ваш холоп Алешка Степцов на Крит по семейным, будет через день, ну, от силы два". "Да, что я с вами шутки шучу что ли?" - говорит. "Ну что вы, какие шутки... Вы подпишите пропуск, Модест Тарасович, а вам "метаксы" привезу... две бутылки". Ну, он и подписал. Только, говорит: "Под вашу ответственность...".
Родители смеялись. Алексей, довольный, счастливо улыбался.
- Как ты живо все это изобразил, Леша, - привлекла его к себе мама.
- Не верь ему, Лена, не отпустил бы его Модест, а уж тем более под его, видите ли, собственную ответственность. Подделал пропуск, лоботряс, и сбежал.
- Говорила я тебе поступай в театральный...
- Ну, не расстраивайся, мама, вот, зажжем для Аида... тьфу... для Андрея Марковича "солнышко" и брошу все, пойду в театральный.
- Да, да и я, - подхватил отец, - подлечусь немного, и в "Школу Ветеранов", на актерский факультет.
Алексей оценивающе осмотрел отца и, покачав головой, поучительно изрек:
- Нет, не возьмут тебя, батя. Там возрастной ценз - семьдесят пять. Тебе еще пыхтеть и пыхтеть.
- Ох, артисты. - улыбнувшись, сказала мама, и, взяв сына под руку направилась к выходу, - Пойдем, Леша, пообедаем. Он-то здесь весь медперсонал обаял - кормят четыре раза в сутки. А ты с дороги.
- Отец...- извиняющее начал, было, Алексей.
- Да езжай, ты, езжай! Пообедай только с мамой и езжай. Что ты вообще примчался как на пожар. Просто позвонить, не мог что ли?
- Да... этот...все время слово забываю. Атавизм! Во! Не верю, знаешь, всем этим техническим штучкам. Все надо руками потрогать, убедится.
- Еще бы! Ты ведь этот... как его... слово еще такое - дурацкое... Термоядерщик! Как тут не потрогать, не убедиться... Ты, вот что, возьми еще пару бутылок Модесту от меня. И на словах передай - гнать надо таких физиков! Гнать прямо в театральный!
Алексей и Елена устроились в кафе неподалеку от госпиталя. Жизнь вокруг кипела, и даже не верилось, что еще неделю назад всему этому огромному живописному острову угрожала величайшая катастрофа.
* * *
Выводы сейсмологов были однозначны: в течение месяца произойдет извержение подводного вулкана вблизи острова Крит. История повторяется. Примерно три с половиной тысячи лет назад в результате взрыва вулкана на острове Санторин, породившего разрушительное цунами, на Крите была практически уничтожена минойская цивилизация. Чтобы не допустить повторения столь масштабной трагедии решили провести эвакуацию населения силами мирового сообщества. Кроме того, в срочном порядке был запущен проект "Заслон", предполагающий создание на побережье барьера из силовых полей. Однако, времени на его реализацию не хватило. Из всех участников только СССР и Китай успели развернуть на Крите сеть УСП до начала катастрофы. К тому же, в результате чрезвычайной спешки они не успели скоординировать свои действия и первая волна цунами, по счастью самая незначительная из трех набросившихся в ту ночь на Крит, была пропущена.
За полчаса до прихода Первой полковник МЧС Сергей Степцов, под командованием которого проходила эвакуация в зоне ответственности СССР, отправил крайний транспорт и запросил данные последнего сканирования.
- Все чисто, Сережа! - откликнулся из штаба майор Берегуля, - Можешь уходить... Постой... - голос майора предательски дрогнул. - Только что поступила информация от киприотов. Ребенок... считался погибшим в результате утренних толчков... так... данные спутниковой съемки - дом разрушен... Индефикаторы девочки и ее родителей не пеленговались... последнее сканирование дало результат... возможно индефикаторы просто экранировались и последний толчок сместил экранирующую поверхность...
- Адрес!!! - раздраженно сказал Стецов в микрофон, прерывая майора. - Просто скинь адрес на мой навигатор, а подробности расскажешь по дороге...
- Постой... тут как раз посчитали... Ты не успеваешь, Сережа. Там завалы...
Полковник сел в свою машину. Пискнул навигатор, выводя на лобовое стекло трехмерную карту района, прочерчивая красной линией кратчайший маршрут, в обход завалов из разрушенных зданий.
- Пятнадцать минут если ничего на голову не упадет, - проворчал Степцов, и, подтверждая выбор компьютера, нажал красную кнопку на панели, - Поехали!
В наушниках послышался голос майора:
- Сережа, родители девочки мертвы - это точно. Она жива, но без сознания. Предположительно на втором этаже. Схему дома я сбросил. Какие там сейчас разрушения сказать не могу. Если завален вход, уходи не раздумывая. Шансов в этом случае ноль. На все у тебя минут семь-восемь, потом там будет вода.
На лобовом стекле вспыхнула схема двухэтажного дома. Степцов хотел ответить майору, но его прервал оглушительный грохот. Полковник включил камеры заднего вида и увидел как пятиэтажное здание, мимо которого он только что проскочил, медленно и даже, если можно так сказать, торжественно рушится на дорогу.
Что было потом, он помнил как бы со стороны. Как будто все происходило с кем-то другим.
Небольшая черная машина резко тормозит, выхватывая фарами из темноты двухэтажный дом со съехавшей набок крышей и черным провалом над развалинами крыльца. Из машины выскакивает человек, опуская на ходу визор шлема и переводя его в режим ночного виденья, бежит к дому. С трудом, несколько раз упав, вскарабкивается по обломкам и исчезает в черном проеме.
"Лестница. Не спеши. Аккуратно. Второй этаж. Налево. Наружная стена помещения обрушена. Сверху точат обломанные балки, вместо пола провал. Где?!!!"
На визоре замигало красное пятно. В углу на небольшом сохранившемся участке, зажатое обломками мебели тряпичное тельце.
"Разобрать обломки. Взять на руки. Аккуратно. Лестница".
Появившись в черном проеме, человек с девочкой на руках осторожно спускается по круче, бывшей когда-то крыльцом. Уже почти спустившись, он теряет равновесие, левая нога его проваливается в какую-то щель, но, падая, он умудряется, изловчиться и развернуться так, чтобы не повредить ребенка.
"Так, нога и, по-моему, ребро. У тебя где-то здесь..."
Он срывает с плеча блокирующую пластинку и нажимает на спрятанную под ней кнопку. В эту же секунду специальное устройство в комбинезоне делает ему инъекцию обезболивающего. Прижав к себе ребенка, Степцов медленно с трудом поднимается и, волоча левую ногу, добирается до машины.
- Берегуля... Антон! Вытаскивай нас отсюда.
* * *
Генерал Востриков спешно вошел в операторскую, в сопровождении молодого лейтенанта из аналитической группы.
- "Заслон" прорван, товарищ генерал, - не отрываясь от экранов, доложил Кудрявцев. - Район поражения полностью эвакуирован. Приход Второй волны, исходя из данных синоптической модели, ожидается через сорок минут.
- Степцов?
- Его в последний момент удалось вывести из под удара. Сейчас машина с полковником и ребенком движется к госпиталю. Степцов без сознания. Транспортом дистанционно управляет майор Берегуля. - оператор указал на майора.
- Антон, - обратился к нему генерал - передай кому-нибудь управление машиной Степцова. Для тебя есть задание. Максимум через двадцать минут ты должен сесть в операторское кресло управления силовыми полями в штабе Китая.
- Кто меня в это кресло пустит? - удивлено отозвался Антон, передавая управление помощнику.
- Это уж моя забота, - нетерпеливо проворчал Востриков, - В сопровождение даю тебе Фролова, - генерал указал на рослого аналитика, - Он и введет в курс дела. В конце-концов, этого его гениальная идея... впрочем, в сложившихся обстоятельствах это единственная надежда. Все, отправляйся!
- Все просто, - заговорил Фролов, как только машина набрала предельную скорость,- Ты знаешь, что сейчас китайская и наша сети УСП работают независимо. Интегрировав их между собой, можно будет повысить эффективность "Заслона" процентов на сорок.
- Это понятно. Это обсуждалось уже не один раз. Вопрос в том, как ты собираешься их интегрировать. Наша сеть состоит из установок силового поля четырнадцатого поколения, а у Китая только УСП -10. Конфликт программного обеспечения. Системы просто не воспринимают друг друга.
- Нам придется перезагрузить систему. Предварительно мы введем данные о повреждении части оборудования в сети УСП. После перезагрузки система обнаружит китайскую сеть, и, оценив ее как поврежденную, но сохранившую работоспособность возьмет под контроль.
- Но это ничего не даст! - воскликнул Антон, - Виртуальный контроль! Распоряжения просто не будут доходить.
- Это и есть твое задание, Антон, - улыбнулся Фролов, - ты должен будешь интерпретировать распоряжения системы и вводить их непосредственно с пульта управления китайского штаба.
- Я же не компьютер.
- Скорость твоих реакций учтена, и вполне укладывается в концепцию поврежденного оборудования. Кроме того, ты участвовал в развертывании сети УПС на Крите, имеешь большой опыт работы с силовыми полями, вполне способен предсказать действия системы. И еще, когда Востриков выслушал наш план, он сказал, что ты единственный, кто способен реально его осуществить.
Видимо, генерал еще не успел договориться. Их не никто не встречал. Фролову пришлось оттеснить постового, и, пока они с ним препирались, Берегуля бегом бросился в операторскую.
Множество незнакомых лиц с удивлением обернулось на него. Китайские офицеры, уже пришедшие в себя от неожиданности, готовы были кинуться и задержать неожиданного посетителя.
- Советский Союз! - выкрикнул Берегуля и уверенно двинулся к пульту управления.
Оператор, только закончивший разговор по коммуникатору со своим начальством и получивший распоряжение допустить к пульту советского офицера, с удивлением посмотрел на Антона. Он никак не ожидал, что советский офицер уже здесь.
- Майор Берегуля, - представился Антон. - Советский Союз!
- Да, да... Билигуля! - вскочил опомнившийся оператор и жестом указал Антону на свое место.
Сев в кресло, майор бегло оглядел пульт и большие голографические экраны.
- Может и получится...- тихо произнес он, и уже громче, - Фролов! Связь!
Фролов, как раз, с трудом прорывался в помещение, буквально, волоча за собой упирающегося постового, вцепившегося в высокого аналитика мертвой хваткой.
- Простите, товарищи... - просипел он, окружившим его китайским военным. - Нам срочно...
Те понимающе закивали, шикнули на постового, и, высвободившийся, наконец, Фролов кинулся к пульту, на ходу извлекая коммуникатор. В притихшую операторскую китайского штаба, ворвался гул советского центра управления. На экране, включившимся над коммуникатором, появилось лицо Кудрявцева.
- Антон, система обнаружила вашу сеть и готова к работе. Лови первую серию кодов. Пальцы майора привычно заскользили по консоли, вводя данные. На экранах возникла береговая линия, на которой, выстраивая оборону, вспыхивали все новые маячки, вступающих в борьбу, установок силового поля. Антон полностью погрузился в работу. Он словно ощутил себя частью воздвигаемой стены - многокилометрового барьера, протянувшегося по побережью. Ему уже не нужно было смотреть на экраны, чтобы увидеть слабые места "Заслона". Он, подобно музыканту, слившись со своим любимым инструментом, то, подчиняясь ему, то, направляя, безошибочно подбирал нужные созвучия, творил величественную симфонию силовых полей.
Начался отчет.
- До прихода Волны три минуты. - пропел металлический голос.
Она надвигалась с нарастающим гулом. Огромная, черная, готовая заполнить собой весь мир.
- Две минуты.
Земля дрогнула, в бессильной попытке бежать от могущественного свирепого существа,готового вот-вот наброситься, навалиться все своей мощью и в бессмысленной ярости срывать с нее кожу, крушить,рвать на куски...
- Одна минута.
Антону показалось, что над бездной, нависшей у береговой линии, вспыхнули глаза. Древние, не знающие жалости глаза, оценивающе смотрели прямо на него. Антон знал, стоит отвести взгляд - "Заслон" рухнет, и бездна обрушится, поглотив остров.
Преодолевая первобытный ужас, Антон до упора вдавил регуляторы мощности. На миг все стихло, а затем раздался чудовищный взрыв, пространство содрогнулось.
Все еще напирая, вода неистово клокотала и пенилась.
Но все уже было кончено. "Заслон" устоял.
* * *
- Мама, а тот ребенок, та девочка? - осторожно спросил Антон. - Что с ней?
- Эля? Она здесь в госпитале, в детском отделении. Я навещаю ее каждый день. - ответила Елена. - Слушай, Антошка, ты ведь не сбежишь прямо сейчас в свое подземелье? Давай зайдем к Эле. Познакомитесь. Ну, пожалуйста...
- Конечно, мам.
- Лена, Алешка! Как здорово, что вы здесь! - радостно помахав рукой, подошел к их столику Антон Беругуля.- А к вашему отцу не пускают. Говорят режим. А тут вы!
- А ты все такой же! Шалопай! - крепко пожимая руку Алешке, засмеялся Берегуля. - В газетах про него пишут, молодое дарование, повелитель термояда... Здравствуй, Леночка! Ведь, правда? Шалопай!
- Яблочко от яблони...- улыбнулась Елена, - Здравствуй, Антон! Рада тебя видеть.
Сережа в порядке. Мы недавно от него. Ты есть будешь?
- Нет, Леночка, спасибо.
- Мы Эле собираемся. Пойдем с нами.
- Эля - это та девочка, Эллина Ксенакис, которую Серега спас? Пойдем, с удовольствием с ней познакомлюсь. Сколько ей лет?
- Четыре с половиной.
- Жаль ее. Родители погибли.
- Да..., - вздохнула Лена.
Они направились к госпиталю.
- А как наша красавица Ольга? - взяв Елену под руку, спросил Антон.
- Влюбилась... - вздохнула Лена.
- Снежная королева влюбилась? Ни за что не поверю! - вмешался Алексей, - Тем более Марс, мне кажется, не очень подходящее для этого местечко. Ну, представьте, себе хотя бы вечернюю прогулку влюбленных: двое в тяжелых скафандрах плетутся по красному песку от одного силового купола к другому, вместо сердечных разговоров они слышат тяжелое дыхание друг друга, вместо несмелых рукопожатий - прочная бутриновая связка. И что их ждет под куполом, если вообще получится до него добраться; может, скамейка в парке? Или, может, чашечка кофе в уютной кафешке? Ну, может, хотя бы, небольшая лужайка искусственной травы? Нет! Металл, пластик, суровые распоряжения командиров!!! Ну, а какой любви можно говорить...
- А у тебя, в твоем подземелье, - прервала эту словесную эскападу Елена, - будут и парки и кафе и лужайки? Зачем они вообще нужны эти подземные города?
- Как? - возмутился Алешка, - Во-первых, решается проблема перенаселения, во-вторых, в перспективе, вся промышленность, весь транспорт уйдет под землю. А, здесь, на поверхности - только прекрасная архитектура, парки, леса, реки. Природа в чистом первозданном виде - рай!
- А под землей, следовательно - ад. Ох, недаром, Сережа, твоего Антона Марковича прозвал Аидом!
- Ага, а меня Персефоной, - хохотнул Алексей, - Нет, мама, будут в подземных городах и парки и лужайки. С настоящей, между прочим, травой! И даже солнце будет, не совсем настоящее, конечно, но будет. Все, что нужно для человека. Для полноценной, интересной, насыщенной жизни!
- Вот-вот, - нахмурилась Елена, - Всем вам только и нужно - интересной насыщенной жизни! О матери вы совсем не думаете. Один, забрался под землю, в тартарары, и выращивает там свое "солнышко", готовое рвануть в любую секунду! Вторая... Ты знаешь, что Ольга написала раппорт о назначении в экипаж "Сципиона"?
- "Сципион" - это научно-исследовательское судно, - припоминая, произнес Берегуля. - По-моему, где-то, через полгода, оно должно отправиться с Марса к Поясу Астероидов.
- Так точно, товарищ майор! - горько усмехнулась Елена.
- А, ну так ее не возьмут, - облегченно выдохнул Алексей, - она только на четвертом курсе. Ей еще полтора года практики на Марсе...
- К твоему сведению, - с нескрываемым раздражением произнесла Елена, - Твоя младшая сестра, Алексей, как раз через полгода заканчивает и марсианскую практику, и Военную Академию Космического Флота им. С.П. Королева. И нее есть все шансы попасть в эту экспедицию.
- Да, ладно тебе, мама, - примирительно заговорил растерявшийся Алексей, - Все не так плохо. Эта экспедиция - отличное начало для Ольги. Ну, как ты вообще себе представляла: человек с отличием заканчивает ВАКФ, а потом, бросив все, прилетает в Москву, чтобы жить рядом с мамой, которая, кстати, преподает, по обыкновению, в трех-четырех институтах и дома почти не бывает.
И обращаясь к Берегуле, Алексей заговорил, изобразив детскую обиду в голосе:
- Вот так, дядя Антон, выбьешь себе командировку в Москву. С трудом, с кровью выбьешь. Прибегаешь, значит, домой. А там - ни пирогов, ни оладушек... И не встречает никто. У мамы - лекции.
- У, злопамятный какой! - рассмеялась Елена.
- А как же! - согласился Алексей и поинтересовался, - А в кого Ольга влюбилась?
- Об этом она ничего не пишет. Ты же ее знаешь. Я сама почувствовала. Слишком уж страстно рвется она в эту экспедицию... и еще стихи стала писать.
- Стихи? Курсант космического флота? Это, действительно, ни в какие ворота! Не верю!
Елена достала из сумочки электронный блокнот, и задумчиво пролистав несколько страниц, протянула его Алексею:
- Ну, вот это, например.
- Вслух читай, только не ерничай. - попросил Берегуля, с интересом заглядывая через плечо.
Ты, в сверкающих доспехах,
в двух шагах стоишь от бездны:
от холодного дыханья,
от колючего сиянья,
от всевечного молчанья
Ты всего лишь в двух шагах...
Так, когда-то, из пещеры,
в тьму рычащую, ночную,
вышел ты с горящей веткой
против хищных желтых глаз -
против слабости и страха,
против тупости и мрака,
против грязи, против смрада
В Неизведанное Завтра
свой, прокладывая путь.
Так, прошел, вспахав долины
Между Тигром и Евфратом -
виноградною лозою и
пшеничными полями,
городами, кораблями,
в камень вбитыми словами,
ты, отвергнутый богами -
против холода и зноя,
против голода и мора,
против нищеты и горя
В Неизведанное Завтра
свой, прокладывая путь.
Так, толпой рабов восставших,
шел под пули, на штыки -
шел за правдой, за свободой
Против жадности и злобы
против рабства, против лжи
Чтобы строить мир чудесный
ты шагнул за свод небесный
и в сверкающих доспехах
ты идешь брать пробы бездны!
В Неизведанное Завтра
свой, прокладывая путь...
- Ерунда какая-то. Точно, влюбилась! - заключил Алексей.
- Физик, физик! - рассмеявшись, пропела Елена.
- Причем здесь это?
- А знаешь, Алексей, - вмешался в семейную перепалку Берегуля. - лет сто назад между "физиками" и "лириками" разгорелась жаркая дискуссия: спорили о путях человечества, о том, что важнее - искусство или наука и о других интересных вещах. Но, к сожалению, в споре "физиков и лириков" победили барыги.
- А это еще кто?
- Скупщики краденного. И физиков и лириков, тогда почти повывели. Союз развалился, или, точнее, попал в какую-то временную петлю, или, скорее, в безвременье. Удивительные вещи произошли, и знаешь, наверное, только освоение Марса нас возродило. У людей вновь появилась надежда, большая цель. Теперь и не верится, что всего три-четыре десятилетия назад главным смыслом человека было личное богатство и...
- Так, физики-лирики, пришли! - указав на здание детского отделения, прервала любившего пофилософствовать на отвлеченные темы Берегулю Елена.
* * *
Занятия в "Школе Ветеранов", в отличие от обычных вузов начинались 1-го октября. Так как, большинство из студентов являлись отчаянными дачниками, и, ни под каким предлогом, не желали приступать к учебе, бросив урожай, выращенный с таким усердием. В "Школу Ветеранов" шли люди после семидесяти пяти. Никто, впрочем, не запрещал им штурмовать обычные вузы наряду с выпускниками средних школ. Но, большинство старичков, предпочитало именно "Школу Ветеранов". Тем более, что первый год обучения, так называемый нулевой, был по сути дела санаторием. При помощи различных медицинских хитростей, психологических тренингов, медитаций, занятий физкультурой старичкам возвращали упругость сосудов, восстанавливали качество синапсических связей, латали сердца и души. И тут начинались настоящие превращения. Погружаясь в учебу, увлеченные карнавалом студенческой жизни, бодрые старички обманывали старость. Появлялся юношеский блеск в глазах, мир вновь казался огромным, неизведанным, манящим своими тайнами чудом. Возвращалась, казалось, навсегда утраченная жизнерадостность. Аудитории, в которых заседали "Ветераны" взрывались порой оглушительным смехом, да так, что стены дрожали.
Случались и большие прорывы. "Теория подпространства", написанная Олегом Трубченко на сто двенадцатом году жизни отличалась размахом и бесстрашием тридцатилетнего гения эпохи ренессанса, лет на двести опередившего свое время. Современному миру еще только предстоит ее понять и переварить. "Это дорога к звездам!", - сказал о теории Трубченко академик Гулята,
Окинув взглядом аудиторию, как всегда, после долгих летних каникул, Елена немного растерялась, почувствовав себя на мгновение, неопытной молодой учительницей, перед первым самостоятельным уроком. В этом году она отказалась от всех предложений, взяв часы только в "Школе Ветеранов".
Причина, по которой Елена практически отказалась от любимой работы, находилась здесь, рядом. На последнем ряду аудитории, устроенной по принципу амфитеатра, сидела ее приемная дочь Элька, которую, не решившись оставить дома одну, Лена привела на свою лекцию.
Перед Элькой лежал альбом для рисования и коробка цветных карандашей. Кто-то из сидевших впереди добродушных старичков, обернулся и положил перед девочкой большое красное яблоко. Помня запрет матери - не мешать и не разговаривать, Элька тихо-тихо, одними губами прошептала: "Спа-си-бо!" и снова взялась за рисунок.
Она уже нарисовала большой желтый круг в верхнем левом углу листа, большую дугу внизу, себя, держащую за руки маму Лену и папу Сережу. Рядышком стояли ее старший брат - высоченный Алешка, который приезжал летом и водил ее в зоопарк и красавица Ольга, сестра, которую Эля видела пока только на экране коммуникатора. Но зато Элька легко могла отыскать на вечернем небе Марс, маленькую звездочку, где живет Ольга. Подумав немного, Эля нарисовала еще и дедушку, который только что угостил ее яблоком. Потом, вспомнив что-то, добавила на свой рисунок еще одну фигурку. И еще, и еще...
Эля рисовала свой мир. Мир сильных и добрых людей.