В поезд Донован сел утром. Это было чудесное, морозное утро, под куполом бились глупые чайки, а поезд долго и протяжно гудел, как кот, готовящийся напасть.
Что бы там не говорили, а поезда в Объединенных Куполах пользовались большой популярностью. Чем выше прогресс - тем сильнее люди привязывались к старому паровому двигателю.
Дон не любил СССР как явление и русских - в особенности. Однако ехать было нужно. Под куполом, где пространство ограничено, особенно остро вставал вопрос о содержании преступников.
Их не следовало содержать. Нужно было исправлять тех, кого возможно. И там, куда направлялся Донован, обещали едва ли не панацею.
Дон усмехнулся. Панацею, как же. Он вспомнил Гибсона - высокорослого мужчину с выдающимся лбом и взглядом, от которого пробегал мороз по коже. Гибсон любил выставлять себе жертвой общества - они все любили это средство. Сжимая огромные кулаки, способные легко разгромить череп, этот медведь жаловался на общество. Его не принимали - он стал жестче. Мир обернулся против него - он стал злым одиноким волком. А одинокие волки, как говорил этот мерзавец, выживают по своим правилам.
Электротерапия не помогла, впрочем, она часто давала осечки. Стоило Гибсону в "ситуации" повести себя неправильно - ему подавался разряд тока. Более слабые ломались, и их можно было выпускать обратно под купол, где они тихонько заканчивали свои деньки, промышляя примитивными заработками.
Но против таких как Гибсон, это был комариный укус. Нужно было более радикальное средство.
Донован посмотрел в окно. Он знал, что в вагоне нет камер - но когда он приедет, машина русских будет ожидать его возле вагона. Фыркнув, он прошел несколько вагонов, сменив последний перед самой остановкой.
Когда он вышел, прямо у дверей его ждали ребята с характерным серпом и молотом на рукаве. Любят они традиции...
Молча Донован уселся в машину и закурил. По приезду в тюрьму он широким шагом направился прямо в зал терапии.
Тюрьма была удивительно небольших размеров, несмотря на то, что под куполом СССР жило как минимум в семь раз больше людей. Это было странно. Менталитет у них, что ли, не бандитский?
Или они выявили ген, отвечающий за тягу к преступлениям?
Это было странно - но в кабинете терапии его не ждали. Посреди огромной полупустой комнаты сидела маленькая девочка и увлеченно что-то рисовала.
Она была похожа на ангела - только так можно было объяснить присутствие в таком месте этого чудесного создания с золотистыми кудряшками и огромными голубыми глазищами.
Обернувшись к хмурому мужчине, это чудо захлопало ресницами, растянуло губы в улыбке, будто этот угрюмый незнакомец был ее любимым папой и подбежав, крепко его обняла:
- Привет!
От доверчивого взгляда Донован невольно растаял. Подойдя к столу, где игралась малышка, он усадил ее на стул и спросил:
- А где доктор Ребров?
Девочка задумчиво поморгала и брякнула:
- Он вышел по делам, но скоро-скоро вернется. Посиди со мной пока.
Донован послушно сел рядом. Час ожидания пролетел незаметно - они успели нарисовать розового слоненка, сочинить про него сказку. Когда в комнату вошел Ребров, он увидел сияющего Донована, объясняющего малышке, как строгать по дереву.
- Ааа, вижу, вы уже познакомились! -радостно сказал он, потирая руки, - а мы вам подарочек приготовили. Наша последняя разработка.
С этими словами он обернулся и прикрикнул: "Ребята, ну заносите же поскорее!"
В комнату внесли металлический ящик, высотой где-то по пояс Доновану. Ребров любовно погладил поверхность и подмигнул:
- Вот кнопочка красная. Нажимаете кнопочку, приводите в помещение испытуемого и уходите на несколько часов.
- И все? - ошарашено спросил Донован. В мозгу его быстро роились мысли - его обманывают, над ним издеваются, это насмешка какая-то, а не инструкция. И где демонстрация работы?
Очнулся он от того, что девочка дергала его за край пальто:
- Ты...чего? - спросила она, и глаза ее наполнились слезами. Охнув, седовласый американец присел рядом с ней:
- Что не так?
- У тебя лицо такое, как будто ты сейчас ругаться будешь, - угрюмо донеслось из складок пальто, куда уткнулся ребенок.
К черту. Еще ребенка расстраивать. Не сработает - Ребров и будет отвечать.
Кивнув всем, Донован подцепил громоздкий ящик и отправился вниз. Машина, конечно же, ждала на месте.
Русские...
Он отдал билет обслуживающему андроиду - контролеру, улыбнулся на "дежурную шутку дня" (в связи с особенностями климата шутки у обслуживающих андроидов были практически необходимостью) и заснул едва ли не в обнимку с ящиком.
Если уж и было испытывать это средство, то на Гибсоне. Он был лакмусовой бумажкой - если такого исправит содержимое металлической коробки, то проблема буде решена.
На крышке было написано предупреждение об ограничениях. Не допускалось около трети категорий преступников. Однако, если лекарство русских спасало от остальных двух третей, то грех жаловаться.
Как и было сказано, Донован нажал на единственную красную кнопку и покинул помещение. Через минуту туда впустили Гибсона.
- Главное - не подглядывайте! - грозил напоследок пальчиком Ребров, и Донован почувствовал раздражение от этого воспоминания. Но неприятные ощущения исчезли, как только он вспомнил ребенка.
Интересно, кем ему приходилась эта чудесная девочка? Дочь? Мала. Скорее уж внучка тогда уже.
Донован глянул на часы. Прошло достаточно времени.
Он подошел к двери. Криков не было слышно. Что его там ждет? Новое успокоительное? Шокер? Фильм с 46-м кадром?
Донован вставил ключ и легонько толкнул дверь плечом.
И замер.
Эта горилла, этот монстр, растянув рот до ушей, играл с девочкой. Точной копией той, что он видел в комнате.
Маленькая девочка, которая не боится. Ребенок, который верит, что ты - лучший человек на свете.
Дверь тихонько закрылась, и Донован приглушенно засмеялся. Немного любви? Так просто?
Для категорий преступников с особой биографией.
Для отверженных.
Каждому - по ребенку- андроиду, который будет смотреть на тебя огромными голубыми глазищами, улыбаться тебе и слушать...слушать...слушать.