Стаканова Ждана : другие произведения.

Заметки и т.д

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:


  
  
  
  
   Ждана: 28 ноября. Воскресенье.
   Когда тебе пять лет, всё кажется таким сложным, но на самом деле всё просто. Когда ты переваливаешь за двадцатипятилетний рубеж, начинаются проблемы. И в первую очередь - проблемы с самоопределением.
   Мне двадцать пять. Сказать, что меня это сильно напрягает, не скажу. Но легкое беспокойство имеет место быть. Вы меня понимаете?
   Если вам меньше, то вряд ли, если больше, то точно - нет!
   Я сама себя понимаю не всегда. Особенно, когда начинаю анализировать совершённые поступки. Кстати, вы замечали когда-нибудь, что в написании слов совершённый и совершенный разница только в двух точках?
   Я вообще люблю анализировать. Взвешивать реальность на весах собственной глупости. И самое отвратительное, что, так или иначе, я оказываюсь права по всем статьям, но результат проделанной работы чаще всего оказывается абсолютно противоположным его предпосылкам. Это как пойти в магазин, чтобы купить хлеб, а попасть в аварию.
   Но сидеть дома вряд ли так же безопасно, как, например, в одиночной камере где-нибудь на Магадане. Хотя, со мной многие могут не согласиться. Особенно те, кто сидит.
   Мне двадцать пять. Исполнилось, кстати, не больше, чем две недели назад. Или больше? Проблема чисел в моём возрасте актуальна. Если ты не бухгалтер, не бизнесмен, и не замужем, то простые математические действия с числами больше десяти и без нулей перестают быть простыми.
   Больше. Мне двадцать пять лет, две недели и два дня. Ну надо же! Порой кажется, что гораздо меньше, но чаще ощущается, что больше. Особенно ушибленным в детстве плечом. Наверное, это от погоды.
   Погода. Не знаю, можно ли назвать жуткую слякоть в конце ноября погодой? Скорее, отклонением от нормы. Хотя, где эта норма, когда подобные отклонения случаются уже который год. Как там было? Исключение из правила подтверждают само правило!?
   Значит погода. Просто непривычная, а оттого навевающая жуткую тоску. Хотя должно бы быть наоборот: всё новое привносит в жизнь беспокойство, а беспокойство никак не может вызывать скуку. А вот глядите-ка, вызывает! И даже больше. Хочется лечь на диван, сложить ручки на груди и скорбно дожидаться вечной статики.
   И когда вот оно, уже почти пришло... вдруг, ни с того ни с сего зачешется нос, или глаз, или... ну, это не совсем прилично, но вы поняли. Почесал. Сложил ручки, ждёшь. И тут, как по команде зачесалось уже везде. Тут уж не до статики. Идёшь на кухню пить остывший чай. Заглядываешь в хлебницу, - а не с чем!
   Правильно, вчера приходили гости. С тортом и бутылкой ликёра. Ушли за полночь, унося в пакете остатки кремовой сладости для детей и полбутылки, потому что я такую гадость не употребляю. И чёрствый батон с пятнами нежно-зелёной плесени, так как я на диете вот уже второй день, а у них собака и не такое переваривает.
   Разводы луж на грязном льду, чуть присыпанном песочком, ужасали. Интересно, что лучше обуть: кожаные сапоги с особой шипованой подошвой, не скользящие на льду, но промокающие мгновенно, или резиновые, в которых до хлебного я просто доеду, там как раз под горочку?
   Пока я размышляла, пошёл дождь. Крупный, чуть смешанный со снегом. И зазвонил телефон.
   - Жданочка, лапочка, ты дома?
   Я мрачно угукнула в трубку. Тётя Лина, соседка с третьего этажа, часто поражала меня своей нелогичностью. Если бы меня не было дома, как бы я могла ей ответить?
   - Ты ко мне заглянешь? Тут немного, всего на сотенку.
   И положила трубку. Я привычно уже осмотрела прихожую, надеясь заметить глазок скрытой камеры. Иначе откуда докучливая соседка могла знать, что я иду в магазин? А она всегда знала, и ждала меня возле прикрытой двери своей квартиры с авоськой, списком покупок и аккуратно завёрнутыми в новенький целлофановый пакетик деньгами. Ровно, без сдачи.
   - Что ж ты в кожанки-то обулась, прости Господи? Слякотища такая! Ноги промочишь!
   - Ничего страшного, тётя Лина. Приду потом домой, разотру спиртом да носки потеплее одену, - улыбнулась я, уложив авоську в пакет. Машинально пробежалась взглядом по списку и не удержалась: - Где ж я такое возьму?
   - А куда собралась, там и возьмёшь. И обувку смени, нечего форс наводить, чай, не лето.
   Я послушно поплелась наверх по лестнице. С чего тётя Лина решила, что я форсю... форшу...Чёрт, как же это правильно-то будет? А, не важно... главное, что делать с лежащим в кармане списком? Может, позвонить маме, посоветоваться?
   Переобувая второй сапог, я решила, что пока не стоит что либо предпринимать. Может, тётя Лина пошутила так. И не стоит сходить с ума из-за пары непонятных лично мне строчек. Может, для неё они имеют какой-нибудь смысл.
   Когда я спускалась, отчаянно скрипя резиной на весь подъезд, то краем уха уловила что-то вроде: "Вот и ладушки. Вылетайте" и отчётливый щелчок дверного замка соседской квартиры.
  
   Первый раз я шлёпнулась возле подъезда. Хорошо хоть не в лужу, но тающий лёд оставил-таки на колене мокрое пятно. Пройдя пару метров в сторону магазина, я чётко поняла, что доберусь до него никак не раньше завтрашнего дня. И хорошо, если отделаюсь только синяками, а не переломанными во всех местах конечностями.
   Я двигалась небольшими скачками, подолгу и тщательно выбирая место для следующего прыжка. И всё равно скользила на разъезжающихся ногах, всё больше тупея от постоянного напряжения. Все движения построились в простую цепочку: прыжок - взмах руками для удержания равновесия - прыжок - подтянуть ускользнувшую ногу - прыжок - максимально прогнуться вперёд, чтобы не загреметь назад - прыжок... Тёплая вязаная шапка соскользнула почти на самые глаза, волосы выбились из-под неё, обвиснув влажными от пота кудельками.
   Светофор мигнул зелёным человечком в последний раз перед самым моим носом, я сердито топнула ногой, обрызгав смешанной с песком лужей без того мокрые джинсы, и решила, что успею проскочить. Я успела. Почти...
   Что заставляет нас совершать необдуманные поступки? Любопытство, ярость, любовь... Такие разные чувства и эмоции, схожие лишь в одном - они обязательно должны быть сильными и искренними. Необдуманные поступки, как правило, влекут за собой соответствующие непредсказуемые последствия. Чаще всего неприятные, как в моём случае. Хотя перебегая дорогу на красный свет светофора, я испытывала всего лишь лёгкое раздражение.
   Удар был на удивление мягким, едва ощутимым, а вот полёт и дальнейшее скольжение по обледеневшей дороге долгим и дёргано-замедленным. Как будто кто-то включил покадровую перемотку. Потом пришёл звук. Туманно-мягкий, расплывчатый гудок клаксона, запоздалый скрип тормозов, чей-то немузыкальный вопль. Я приземлилась прямо посреди перекрёстка и смотрела, как в грязно-сером небе большими концентрическими кругами заворачивается воронка.
   Когда яркий свет прыснул в глаза, я уже почти что пришла в себя и была, честно сказать, не совсем довольна появлению странного существа в балахонистом одеянии. Оно ласково прикоснулось к моим губам, и я вдруг поплыла куда-то в манящую спираль над головой.
   НЕ СМОТРИ ВНИЗ, - предупредило существо.
   Я и не смотрела. Но уголком глаза отметила какое-то непонятное шевеление на перекрёстке и не удержалась.
   Как же нелепо смотрится моё тело, распростёртое на асфальте, - отметила я, приостанавливаясь. - Это ведь моё тело, да?
   Существо обречённо вздохнуло, попыталось схватить меня за руку, но светящаяся ладонь проскочила насквозь.
   ЗНАЧИТ, НЕ ПОЙДЁШЬ? - поинтересовалось оно.
   Не пойду, - согласно кивнула я.
   Свет удалялся, сжимаясь, как коллапсирующая звезда, потом вдруг вспыхнул на миг, - ПЕРЕДАЙ ЭТО АНГЕЛИНЕ, - и погас. Я сжала исцарапанными пальцами лёгшую на ладонь вещицу и отключилась.
  
   Илья: 28 ноября. Воскресенье.
   День не задался с самого утра. В полвосьмого позвонила Алёнка и восторженно проорала в трубку, что ей приснился сон, в котором она гуляет по Мадриду. А это означает, что Новый год мы обязаны встретить в Испании. И никаких отмазок она не примет, иначе...
   Что означает это её иначе, я прекрасно знал. Начнутся ежедневные скандалы, слёзы, сопли, в общем, весь набор женских способов заставить мужчину плясать под их дудку.
   Может, всё-таки жениться на ней?
   - Ни в коем случае, - в который раз отговаривала мама, подкладывая мне в тарелку очередную оладушку. - Если ты это сделаешь, я повешусь!
   - Мам...
   - Не мамкай! Ты прекрасно знаешь, как я отношусь ко всем этим твоим... бабам! И это самое приличное слово, которое я сумела подобрать! Кто там был сначала, напомни-ка.
   - Алина. Но она же сама меня бросила...
   - Правильно. А почему?
   - Потому что ты поговорила с ней по душам, - заучено ответил я. Это был не первый и далеко не последний разговор на тему моей будущей невесты. - Мам, если так продолжится, то я никогда не женюсь!
   Мама плюхнула на сковороду новую порцию теста и подсела ко мне за стол.
   - А ты знаешь, Илюша, на какой вопрос все твои пассии не смогли дать правильный ответ? - спросила она. Я вернул на тарелку надкусанный оладушек. Грустный взгляд карих глаз ничего хорошего не сулил. - Выйдут ли они за тебя замуж, если в брачном контракте будет указано, что после возможного развода никаких материальных претензий от них не поступит? То есть, то, что нажито совместным трудом, конечно же, будет разделено поровну, но квартира, машина, фирма и всё, что принадлежало тебе до свадьбы, останется неприкосновенным!
   В принципе, я что-то такое предполагал. Ну не спроста же вокруг меня вот уже третий год вьются только длинноногие блондинки с модельной внешностью. Все поголовно влюблённые до безумия.
   Конечно, Господь меня внешностью не обделил. В школе, да и в институте отбою от девчонок не было. Только мама права - как бы тяжело не было признавать сей факт - нынешних моих девушек больше всего привлекают мои деньги, а не я сам. Хотя, Алёнка не такая. Даже в ресторане всё время пытается заплатить сама!
   - Глупенький ты мой мальчик, - усмехнулась мама в ответ на мою попытку хоть немного обелить Алёну в её глазах. - Вертит она тобой как хочет. Не дура небось раньше срока показывать тебе свою алчность.
   - Она не алчная.
   - Конечно-конечно, как хочешь, так и будет! Точнее, как она хочет. Что это она сегодня в такую рань звонила, а?
   - Да так, спросила как дела, - промямлил я. Говорить маме, что Алёна предложила провести новогодние каникулы в Испании, тем самым невольно подтверждая её версию, мне не хотелось.
   - Надеюсь, ты сказал ей, что не очень. Что работал всю ночь, что спал четыре часа и, что звонить в единственный выходной день с утра пораньше просто верх неприличия.
   - Мам, я выспался.
   - Да? - Мама шмякнула кухонное полотенце на стол и обличающее ткнула пальцем в батарею кофейных чашек, выросшую за последние полчаса, проведённые на кухне. - Когда ты свалишься от усталости и постоянного недосыпа, не твоя драгоценная Алёнка будет за тобой ухаживать, а я, твоя мать!
   - Спасибо, мама! - Иронично отсалютовал я и вышел наконец-то из-за стола. - Я всё прекрасно понимаю и осознаю, и сегодня же порву все отношения с Алёной, заброшу бизнес и уйду в монастырь. Ради твоего спокойствия.
   Мама ничего не сказала, только звякнула в мойке кофейная чашка, прощаясь с отколовшейся ручкой.
   Я потёр виски, успокаиваясь. Эти вечные ссоры сводят меня с ума. Когда же мы, наконец, придём к консенсусу?
   Наверное, когда я решусь уйти от неё к себе. Сейчас моя трёхкомнатка пустует. Пускать в неё жильцов не разрешает мама, мотивируя отказ недавно сделанным евроремонтом. Но мне кажется иногда, что она просто хочет от меня избавиться. В хорошем смысле этого слова. Хочет, чтобы её мальчик стал самостоятельным взрослым мужиком, сам принимал решения, сам строил свою личную жизнь так же, как построил бизнес. Но вот тут то и вся загвоздка. Природное чутьё, помогающее в работе, абсолютно отказывает при выборе очередной пассии. И я вновь и вновь возвращаюсь к матери переживать новый разрыв с какой-нибудь Ириной, Мариной или Катериной, прекрасной блондинкой, нацелившейся на мой кошелёк, и не сумевшей сладить с будущей свекровью.
   А потом, чёрт возьми, кого я обманываю? Никто не готовит блинчики вкуснее, чем моя мама!
   - Илья, возьми трубку!
   Звонил Викентий, старый школьный друг. Он заходил вчера в офис, но я совершенно не помнил зачем. Аудиторская проверка, затянувшаяся за полночь, выбила из головы всё, что не касалось работы, и теперь я расплачивался за свою забывчивость:
   - Илюха, ну ты где? Мы с ребятами уже собрались давно, тебя одного ждём!
   Ты что, ещё не проснулся что ли?!
   - Прости, Кен, ты о чём?
   Из трубки полетели многоступенчатые маты, из которых мне едва удалось вычленить суть возникшей проблемы.
   Оказывается, вчера я пообещал помочь в некоем мероприятии, посвященном приезду в наш город какого-то там гуру или далай-ламы или Учителя. Не суть важно, в общем. Встретиться мы должны были в девять утра (с ума сойти!), на вокзале, дабы встретить и препроводить сие лицо... Куда?!!
   - Я ж тебе вчера объяснял, ля, что у тебя одного из моих знакомых хата свободная стоит, ля. Прямо, ля, хоромы, а не хата.
   - Но почему именно в мою квартиру? Почему не в гостиницу, к примеру? - предложил я, понимая, что отвертеться уже не удастся. Очевидно, Кен поймал меня на слове, а его, всем известно, я привык держать.
   - Да потому, ля, что за номерок-то платить надо! Ты что, меня не слушал вчера, а, ля?!
   Пришлось переодеваться в официал, и тащиться в гараж за машиной. На сборы Викентий отпустил мне не больше двадцати минут, поскольку поезд уже почти прибыл, а этот лама ждать не любит.
   - Ты куда? - поинтересовалась мама, заглянув ко мне в комнату, пока я менял удобную домашнюю пижаму на деловой костюм.
   - Да по делам, ма.
   - Зонтик возьми.
   - Зачем, я ж на машине!
   - А я сказала, возьми! - Заупрямилась мать, поджав губы. Ещё сердится, понял я, но уже отходит. - Пригодится.
  
   У нас не Москва, пробок нет, поэтому опоздать я не боялся, но поторопиться всё же стоило. До вокзала всего десять минут езды, и один перекрёсток. Когда загорелся зелёный, я привычно рванул вперёд, и...
   Я всё равно не успел бы затормозить вовремя, да и дорога скользкая. От неожиданности вместе с тормозами нажал на клаксон, да так и держал его, оглашая застывшую вдруг улицу мелодичной трелью (мама не любит простой гудок), пока женское тело в огненно-красной куртке преодолевало расстояние от "зебры" до центра перекрёстка по красивой дуге. Один резиновый сапог остался лежать перед машиной, другой отлетел к обочине, вероятно, они были велики ей.
   Пока я высвобождался из тесных пут ремня безопасности, движение на перекрёстке возобновилось. Водители объезжали неподвижное тело, словно открытый люк, словно ничего и не произошло. И от этого человеческого безразличия мне вдруг стало так больно, что я закричал, выплёскивая в надрывном звуке испуг и отчаянье.
   Тело дёрнулось. Женщина попыталась сесть. Села, потрясла головой, отчего серая вязаная шапка, соскользнувшая в полёте на макушку, свалилась окончательно, вывалив на плечи копну каштановых волос. Карие глаза сфокусировались на мне. Я как-то машинально отметил, что они такие же тёмные, как и у мамы.
   - П-простите, - у неё затряслись губы. - Я н-не хотела. З-за х-хлебом, вот...
   Я с трудом разобрал слова. Присел на корточки, обхватил за плечи, забрал из дрожащей руки полосатый полиэтиленовый пакет:
   - Всё хорошо, всё в порядке...
   И сам не поверил своему спокойному голосу.
   - Я жива, да?
   Я помог ей подняться на ноги и тут же испугался, а вдруг у неё какая-нибудь травма? И она не чувствует боли, потому что в шоке, и сейчас свалится, обвиснув у меня на руках, и точно умрёт...
   - Срочно в больницу!
   - Нет, со мной всё хорошо. Я жива. Всё х-хорошо.
   Она отстранилась, залившись краской по самую шею. Я впервые видел, чтобы человек так стремительно краснел. И не знал, что делать.
   - Я пойду, да?
   - Вы уверены, что вам не нужен врач?
   - Да. Вы не могли бы вернуть мне пакет.
   - Что? Ах да, пожалуйста!
   - Простите ещё раз.
   Я вернулся в машину, завёл мотор, проследил, как девушка, бодро шлёпая по льду, забегает в магазин. И тут зазвонил телефон.
  
   Ждана: 28 ноября. Воскресенье. - 29 ноября. Понедельник.
   То, что на мне нет обуви, выяснилось только тогда, когда, придя домой, я начала её снимать. Обнаружив отсутствие сапог, я почти не расстроилась. И даже почти не плакала.
   Странно, но ноги почему-то были тёплые. Вероятно, шерстяные носки, подаренные мамой на прошлое Рождество, не позволили мне получить серьёзное обморожение нижних конечностей? Или я так быстро бежала, или ещё по какой-нибудь абсолютно банальной причине? Не важно. Всё не так уж важно. Главное, что из дома я больше никогда не выйду, ни за хлебом, ни за туалетной бумагой. Надоело, ей Богу!
   За последний год я давала себе это обещание уже раз в четвёртый. В феврале мне на голову едва не свалилась большущая сосулька, в апреле я чуть не сломала ногу, поскользнувшись на лестнице, в июле соседский мальчишка, стреляя из пневматички по бродячим псам, чудом не зарядил мне в глаз, в сентябре... не помню, но что-то тоже было, причём два раза. И что характерно, все несчастные случаи происходили, когда я шла в магазин. В тот самый, возле перекрёстка. Теперь вот ещё и авария эта. Хорошо хоть водитель нормальный попался, я бы на его месте себя на клочки порвала!
   Второй пары шерстяных носков в доме не оказалось, потому, натерев ступни спиртом, я натянула трое обычных хэбэшек, одела пижаму, и забралась под одеяло.
   Мне снился Мадрид. Я никогда не была там, но почему-то знала, что город, по улицам которого я иду, именно испанская столица, а не что-нибудь другое. И рядом со мной тот самый мужчина, чья машина меня сбила сегодня. Он в маске, такой, как у Зорро, и чёрном бархатном костюме тореадора. И пусть лицо его прикрыто шляпой, а того водителя я видела не больше пяти минут, но я знала, что это именно он. Почему-то испытывая от этого знания большое удовлетворение, как от трёх порций мороженого. Такого, как в Баскин Робинс, похожего на пирамиду из разноцветных шариков, политых приторно-сладким сиропом.
   А я была в платье. Голубом, как небо над головой. И стук кастаньет незримым провожатым плыл в сухом воздухе, отражаясь от витрин магазинов, становясь всё более настойчивым. Клац-клац-клац! Тац-тац-тац!
   - Ты что, спишь, что ли?
   Мама появилась на пороге спальни, грозным ревизорским взглядом оглядела двухдневный беспорядок и удалилась на кухню. И уже оттуда, нарочито громко, чтобы все соседи услышали, заявила:
   - Спишь до обеда, в квартире бардак, посуда не вымыта! Ну что у меня за дочь-лентяйка такая?! За что мне такое наказание?
   Я натянула фланелевый халатик, тоже подаренный мамой, как и носки, только на Пасху. Думаю, что в спальню мать сегодня больше не вернётся, так что наводить спешный порядок не надо. А вот на кухне придётся убрать.
   - Ты что, пила?
   Так, мама обнаружила стопки. А мне казалось, что я их вчера вымыла...
   - Нет, мама. Вчера были гости. Ты же знаешь, - терпеть не могу ликёр! - отозвалась я, входя на кухню. - А посуду не вымыла, потому что они ушли поздно.
   Слабая отмазка, и я понимала это, но удержаться не смогла. В случае с моей матерью голая правда всегда проигрывает приукрашенной лжи. Вот если бы я заявила, что отвратительную липкую жижу с мерзким ореховым привкусом, - так называемый ликёр, приобрела специально для неё, так как любимая мамочка его обожает, а противные Быстряковы, заглянув вчера на чашку чая с принесённым тортом его уговорили, обнаружив в холодильнике, она бы безоговорочно поверила. И даже пожалела бы меня. Может быть. А так как я не стала врать, то и получила по полной программе полуторачасовую лекцию о ведении домашнего хозяйства с практическими примерами. То есть, мама говорила, а я носилась по квартире, собирая раскиданные вещи, снимая паутину из углов, протирая пыль и наводя идеальную чистоту на кухне.
   - Вот так должно выглядеть рабочее место настоящей хозяйки, - удовлетворённо выдохнула моя мучительница, усаживаясь за стол. - Теперь можно и пообедать!
   Я застонала. Нет, только не это! Ещё час лекций, теперь уже о приготовлении пищи, я не выдержу, взорвусь.
   - Так и знала, - нахмурилась мать. - Ты опять на диете, да? Ой, да когда же это кончится? Когда я, приходя к тебе в гости, найду приличную дочь, как твоя сестра, а не лентяйку-раздолбайку, а? Когда?!!
   Вопрос, естественно, повис в воздухе. Отвечать на такую провокацию рискованно для моей психики. Но говорить что-то надо, и я не нашла ничего лучше, чем ляпнуть:
   - Предупреждать надо, что придёшь... И обед был бы, и порядок.
   Мать побагровела, вскочила из-за стола и вихрем умчалась в прихожую. Через пару минут вместе с грохотом буквально вбитой в косяк двери до меня донеслось прощальное: "Ты никогда со своим характером замуж не выйдешь!!!"
   Я окунулась в благословенную тишину, расслаблено откинувшись на диване и прикрыв глаза. У меня хорошая мама, правда. Только она всегда старается быть лучше, чем есть на самом деле.
  
   Утром я проснулась в относительно хорошем настроении. Потому что проспала, считай, что четырнадцать часов. Как мама ушла, так и завалилась в кровать.
   Погода сегодня опять не радовала, но хотя бы лёд растаял, и до работы я добралась без эксцессов. Ну, почти.
   Этим почти оказался невысокий горбатый старичок, сидевший на скамейке возле подъезда. Он весело болтал ногами, обутыми в лапти и жмурился на тусклое солнце, прочно засевшее в мрачно-серых облаках. Я даже приостановилась на секунду, чтобы получше разглядеть это чудо природы. На что старичок хитро сощурился и проворчал:
   - Ишь, глядит, будто видит. Иди-иди, а то гляделки сломаешь!
   Я немного обиделась. Хотя, с другой стороны, мне тоже, наверное, было бы неприятно, разглядывай меня кто-нибудь так же пристально.
   На работу я всегда приходила минут на десять раньше остальных сотрудников офиса. Мне нравилась особая тишина, мягкая, словно кошачья шёрстка, которую я нарушала шелестом раздвигаемых жалюзи, скрипом вешалки, прогнувшейся под тяжестью зимнего пальто, мерным гудением включённого компьютера, шумом закипающего чайника.
   Удивительное дело. Насколько плотно бы мы не завтракали перед работой, придя в офис, начинали рабочий день с чашечки крепкого чая или кофе, кому как нравится. Эта традиция не нарушалась ни разу, никогда и никем. Причём, насколько мне известно, она имеет место не только в нашем офисе.
   Девчонки приходили хмурые, нервно рассаживались по местам и тут же, с ходу, зарывались в бумаги. Только сисадмин, как всегда опоздавший ровно на десять минут, влетел в офис с неким подобием улыбки на плохо выбритом лице. Но и она быстро слетела, когда выяснилось, что коньяк, добавляемый по утрам в кофе для подзарядки, кончился.
   - Девчонки, кто сегодня за пирожками пойдёт, а? Купите мне бутылочку, - проканючил он, с надеждой заглядывая мне в глаза. Все молчали, я тоже. Сисадмин тяжело вздохнул и пошёл к шкафу, сгорбившись так, чтобы нам стало стыдно за свою неотзывчивость к его страданиям. Я ткнулась носом в мерцающую на экране диаграмму, старательно давя растущую в душе жалость. Лёшка вздохнул ещё громче и горше. Я отчаянно боролась с собой, понимая уже, что опять проиграла.
   - Ладно, давай схожу.
   Офис тут же оживился. Горка из записочек и денег росла на глазах. Лешка вручил мне сотню, чмокнул в щёку, назвав самым лучшим другом, и, сияя, уселся в своё кресло. А когда розовая бумажка легла поверх общей кучи, я вдруг вспомнила: тётя Лина! Господи, как я могла забыть! Хотя, с другой стороны, не мудрено, после того, что случилось. Тут собственное имя забудешь, не то что поручение соседки. Ладно, на обеде загляну к ней и отдам. Ой, а что отдам?
  
   Илья: 28 ноября. Воскресенье.
   Звонил Викентий. Говорил сдержано. Видно, гуру уже прибыл, и при нём Кен старался не выражаться.
   А это говорит о том, что данный субъект много для него значит, поскольку Кен матерится даже в присутствии собственной мамочки. Что ж, в таком случае, стоит поторопиться.
   Приезжего мужчину вряд ли можно было назвать стариком, каким я его представлял. Просто немолодой, лет пятидесяти. Держался он сухо, отстраненно, говорил мало.
   Викентий стелился перед ним, как перед президентом.
   Интересно, что в этом мужике такого особенного?
   - Да ты что, Илюха! Это же демиург! - жарко зашептал на ухо Кен.
   - Мне это ни о чём не говорит.
   - Ну ты даёшь! Демиург - это творец. Такой человек, который что-то там сделал, чтобы на него божественность опустилась, или типа того. Я в этих вопросах не очень-то разбираюсь, ля. Только мужики баяли, будто если ты этому Демиургу, ля, понравишься, то он тебя так облагодетельствует, что всю жизнь потом красной икрой умываться будешь из платиновой бадеечки.
   - А если наоборот? - Я набрал код замка и повернул ключ. Названный демиургом мужик чинно поднимался по лестнице, за ним тяжело переваривались груженые чемоданами друзья Кена. - Если ты ему не понравишься, тогда что?
   - Ну, ля, об этом лучше не думать.
   Квартира пришлась мужику по душе. Ещё бы! Над ней трое выписанных из Москвы дизайнеров работало, двое по комнатам, один в кухне и ванной. Отделали, как конфетку! Даже маме, с её привередливым вкусом, не к чему придраться было.
   - Ну а теперь прошу к столу! Откушайте, Марк Захарович, с нами, что бог послал! - Пропел Викентий, распахивая перед демиургом дверь гостиной, где его расторопные друзья уже успели накрыть нехилую поляну. И тут случилось странное.
   Оглядев приготовленные яства, - едой это гастрономическое извращение назвать язык не поворачивался, - Марк Захарыч охнул, побледнел и заорал:
   - Во-он! Пошли все вон!!!
   Потом схватил Викентия за плечо и более спокойно спросил:
   - Чего хочешь? Денег? Будут тебе деньги, пиши цифру. Пойдёшь в субботу на ипподром, на четвёртого ставь. Всё, что у тебя с собой будет, то и ставь. А потом на седьмого.
   - Всё? - деловито поинтересовался Викентий.
   - Всё, - подтвердил мужик. - А теперь пошёл вон, и чтоб я тебя больше не видел! Кто следующий?!
   Я сидел в кресле, закинув ногу на ногу, когда Марк Захарыч, выпроводив последнего, вернулся в гостиную.
   - А ты чего хочешь?
   У меня было время подумать над этим вопросом:
   - Жену хочу, любящую и верную. Где взять?
   - Врёшь, - усмехнулся демиург, приступая к трапезе. - Не ты того хочешь, мать твоя. Ладно, записывай.
   Вертя в руках бумажку с адресом будущей невесты, я спросил:
   - А откуда вы всё это знаете? Ну, про ипподром, про дачу в Иваново, про то, что мама меня женить хочет. Откуда?
   - Отсюда, - Марк Захарович постучал по лбу и рассмеялся. Три стопки "Абсолюта", выпитые залпом, подействовали на него смягчающе. - Когда молодой был, молнией в грозу ударило, с тех пор вот и пророчествую. А как это происходит не скажу. Поскольку сам не знаю. И вот ещё...Ты, когда к крале этой пойдёшь, цветов купи. Попроще каких, она орхидеи там, лилии всякие не любит. Но и гвоздичек принести не вздумай, обидится. Когда увидишь её, ничему не удивляйся. За квартиру не беспокойся. Я тут недели две поживу, не больше. Когда съезжать буду, позвоню, поможешь. Ну, вроде и всё, как бы. Иди, мне отдохнуть надо.
   Оставив разомлевшему демиургу запасные ключи, я направился в "Сластёну", местный кафе-бар для детей и их родителей. Здесь, в отдельной комнатке под присмотром профессиональных воспитателей столовались, играли и развлекались детки, а их родители вкушали заслуженный отдых от своих чад в двух других, больших залах. Ну, или праздновали какие-нибудь свои, взрослые праздники, со спокойной за детей душой.
   Мне "Сластёна" нравилась своей кухней. Простые салатики, домашние супчики, восхитительная домашняя выпечка - повара готовили настолько вкусно, насколько это вообще возможно. А какие маленькие тортики из безе и мороженого на бисквитной "подушке" они делали! Ммм!
   Доедая вторую "Песочную башню", я почувствовал лёгкую вибрацию "Самсунга" в кармане.
   - Привет, дорогой, - защебетала в трубку Алёна. - Я тут зашла в магазин развеяться, не хочешь присоединиться?
   Она называет это - развеяться, а меня от её походов по магазинам просто трясёт. Мало того, что отнимает полдня, так и выматывает больше, чем час тренировки в спортзале под руководством тренера. Да и кредитку облегчает на кругленькую сумму, так что...
   - Нет. Извини, Алён, не могу.
   - Не можешь, или не хочешь, - тут же надулась она.
   - Не могу. Честно.
   - Ладно. А что ты думаешь насчёт Испании? Я тут поговорила с девчонками, Лика в прошлом году ездила со своим старичком, так просто в восторге! Я тоже хочу.
   - Послушай, Лен, - я вдруг отчётливо понял, как мне надоела эта капризная блондиночка. Как хочется простого мужского счастья. Жену в ситцевом халатике, а не шикарном шёлковом пеньюаре. Горячей домашней еды, а не пельменей из супермаркета. Просто полежать рядом и уснуть, а не изображать из себя суперкрутого мачо, который может больше, чем два раза за ночь. - А ты выйдешь за меня замуж, если в брачном контракте будет оговорено, что в случае возможного развода ты не будешь иметь ко мне никаких материальных претензий?
   В трубке застряло ощутимое кожей непонимание, а потом робкое Алёнкино:
   - Ильюш, ты так шутишь?
   - Конечно, то, что ты заработаешь сама, сможешь забрать. Но мой бизнес, квартира, авто и прочее останутся при мне.
   - Ну, может тогда не в Испанию, а куда-нибудь поближе? Таня говорила, что в Турции тоже неплохо.
   - Ты не поняла, - уже более жёстко потребовал я. - Мне нужно знать, ты огласишься с таким условием в контракте?
   - Нет, конечно! - сообразила она. - Я ж не дура!
   Дура, - подумал я, и отключил телефон. Сегодня не хочу больше никаких звонков!
  
   Поставив машину в гараж, обнаружил вмятину на бампере. А ведь сильно я ту девчонку шибанул, другой бы одними синяками не отделался. Везучая, видать. Может, всё-таки стоило её в больницу отвезти?
   Я вдруг вспомнил резиновые сапоги, раскиданные по дороге. Интересно, она их потом подобрала? Подобрала, конечно же, о чём я только думаю! Как же она домой бы добралась в одних носках?!
   Дома ждала мама с отключенным автоответчиком в руках:
   - Я думала, он расплавится! Твоя Алёнушка уже раз двести позвонила.
   - Мам, не преувеличивай.
   - Да сам посмотри! Двадцать сообщений и сорок три не принятых звонка на моём телефоне, - откуда только она его узнала? Автоответчик уже заговариваться стал! И до тебя не дозвониться...
   - Ма, не нервничай! Нервные клетки не восстанавливаются, - улыбнулся я, нежно чмокнув маму в макушку. Она у меня стальная женщина, но Алёнка кого угодно до белого каления доведёт.
   - Ты не прав. Очень даже восстанавливаются. Только я с твоими припадочными пассиями до этого не доживу!
   - Доживёшь-доживёшь, мамочка! Я... как ты её назвала?.. припадочная пассия?.. Так вот, - я с ней расстался.
   - А ты ей об этом сказал? - вздохнула мама, возвращая телефон на место.
   Ну да, не сказал. Побоялся, что снова не смогу отказать Алёне, когда она, захлёбываясь истеричными рыданиями, вновь пообещает вскрыть себе вены, или ещё что-нибудь из той же суицидной оперы придумает. У неё довольно таки богатая фантазия.
   Может быть потом, когда она немного придёт в себя, я и позвоню. Или кину эсэмэску. Одно из двух, смотря по обстоятельствам и душевному настрою. А сейчас я хочу отдохнуть, отвлечься от ненужных размышлений о неудавшейся личной жизни.
   - Мам, ты не могла бы сделать мне кофе?!
   Вот кто был бы идеальной женой, так это моя мать. Правда, халаты она уже целую вечность не носит, предпочитая удобные трикотажные костюмы, но в остальном - самый лучший вариант. Готовит так, что иногда хочется пальцы не то, что облизать, - понадкусывать! И понимает меня лучше всех. Я до сих пор помню, как мы сидели на уютном диванчике в гостиной, потягивали любимое мамино красное полусладкое, и мечтали о том, как я открою собственное дело. А в камине горел огонь, и она трепала меня по давно не стриженым волосам, уверяя, что всё получится. Боится тот, кто делает; кто не делает, тот не боится, - говорила мама. И была права.
   Большая кружка ароматного крепкого чая и свежая ватрушка возникли на моём рабочем столе через пять минут.
   - Мам, ну я же кофе просил...
   - Вот сам бы его и делал! А у меня рука не поднялась, - отрезала мать, расслаблено откидываясь на кожаном диване.
   Я сделал глоток обжигающе горячего настоя.
   - Мяту добавила?
   - Угу. И там ещё пару травок, для тонуса. А ты где сегодня был? - Из под полуприкрытых век блеснул любопытный взгляд. Непохоже как-то на мою мамочку, она обычно ждёт, когда я сам расскажу всё, что посчитаю нужным. А если промолчу, то мама не будет настаивать, считая, что у мальчиков свои секреты.
   - Викентий попросил одного человечка на вокзале встретить.
   - Викентий - это тот молодой человек с ангельским личиком и непотребной лексикой? - уточнила мать. Я заёрзал в кресле, ощутив вдруг, что меня слегка прессуют, исподтишка загоняя в угол. Только вот с чего бы это?
   - Ну да.
   - Ммм... Встретил?
   - Встретил.
   - И что потом?
   - Да ничего... Мам, - не выдержал я. - Хватит ходить вокруг да около! Колись, с чего такое любопытство?
   - А с того, сыночек, что спустя час после твоего отъезда мне позвонил некий Демиург Марк Захарович. И предупредил, чтобы ты не откладывал поездку по данному тебе адресу в долгий ящик. Поскольку... сейчас-сейчас, вспомню поточнее... Птичка может улететь. Но всё это не так интересно, мало ли какие у вас там дела! Только вот номер телефона, с которого он звонил, показался мне знакомым. Ты ничего не хочешь мне объяснить?
   - Мам, ты не поверишь...
   Она поверила. Сразу и безоговорочно. Потом разговор плавно перетёк в столовую, где мама вдруг предложила мне найти ту девушку, которую я сбил утром.
   - И как, по-твоему, я это сделаю?
   - Для начала зайди в магазин, куда она убежала. Возможно, там работает её знакомая. Или продавцы смогут что-нибудь подсказать. Они явно её запомнили, не каждый день к ним покупатели босиком приходят.
   - Да, думаю, именно так и стоит поступить. А ты, у меня, оказывается, гений сыска. Просто Эркюль Пуаро и мисс Марпл в одном флаконе!
   - К твоему сведению, мой всесторонне образованный сынуля, данные личности расследовали в основном убийства и похищения. Оно тебе надо? - отметила польщённая мама, шутливо хмуря брови.
   - Боже упаси! - испуганно воскликнул я, для верности поплевав через плечо.
   - Через левое надо, дурашка!
   - Спасибо, ма, - и поплевал как надо.
  
   Ждана: 29 ноября. Понедельник.
   Хм, а мне казалось, что вчера я закинула куртку в стиральную машину, ан нет. Вот она, миленькая, валяется прямо посреди ванной. Какое счастье, что мать вчера не догадалась заглянуть и сюда, а то было бы мне уборки ещё на часик.
   В правом кармане обнаружился небольшой цилиндрический футляр. Что там внутри, я заглядывать не стала. Сразу понесла находку тёте Лине.
   Пять минут стояла под соседской дверью, слушая звонок. Потом постучала, уже ни на что не надеясь.
   - Увезли её, не стучи.
   За спиной обнаружился тот самый старичок в лаптях, который сидел на скамейке у подъезда сегодня утром.
   - Куда?
   - В больницу. Сердце у ней прихватило. Не ангельское, чай, человечье, вот и... Погоди-ка, да ты никак и впрямь меня видишь? - опешил старичок, и помахал перед моим носом морщинистой ладошкой.
   Сумасшедший, наверное, - подумала я. Давно подмечено, что с больными на голову людьми и иностранцами мы стараемся говорить громче. Наверное, нам кажется, что они так лучше нас поймут. Я не стала исключением из правила, проорав старичку в ухо:
   - А в какую больницу? Какой номер?
   - Что я тебе, справочное бюро, что ли, - проворчал дед. - И не кричи так больше, я не глухой!
   Потом покрутил узловатым пальцем в ухе и вдруг исчез. Просто выпал из поля зрения, как будто его и не было. Растворился в воздухе, оставив после себя едва заметное серое облачко, быстро ускользнувшее вверх по лестнице. Я последовала за ним и ещё успела заметить, как дымок втянулся в замочную скважину моей собственной квартиры.
   Захлопнув за собой дверь, я на цыпочках пробралась в ванную, потом исследовала комнаты и, наконец, не найдя ничего на кухне, плюхнулась на диван.
   Ммм-да... Ситуация явно требует срочного анализа. А время поджимает, обед скоро кончится. Может, стоит ради такого дела отпроситься. У меня там ещё две недели недогуляного отпуска с апреля висят, и выходных парочка. Я набрала номер:
   - Алло, Марина Витальевна? Это Ждана Стаканова. Можно я сегодня с обеда не приду? Да-да, дни у меня есть. Что случилось?..
   Говорить, что у меня случились галлюцинации вряд ли стоит. Можно сказать, что у меня, к примеру...
   - Диарея. Съела вчера что-то несвежее.
   С того конца провода донеслось сварливое:
   - Не поняла, чего?
   - Диарея, говорю.
   - Понос, что ли? Так бы и говорила. Хорошо, передам Пал Сергеичу, что у Стакановой понос страшный начался, до работы не дойти. А завтра-то придёшь?
   - Приду, - подтвердила я, коря себя на все корки. Но слово, как известно, не воробей, так что ничего не поделаешь. Завтра, конечно, все в офисе будут осведомлены о моём недомогании, и можно не сомневаться, пропустят пару скабрезных шуточек. Ладно, переживу как-нибудь.
  
   Начинать всегда тяжело. Особенно если информации с гулькин нос.
   Итак, что у нас в анамнезе? А тут у нас странные, но очевидно взаимосвязанные события. И началось всё с тёти Лины. То, что ей всегда известно моё намерение пойти в магазин, особо не удивляет. Наши квартиры располагаются в одной вертикали, что многое может объяснить. Но две строчки списка покупок уже наводят на мысль, что всё не так просто, как кажется.
   Я покрутила в пальцах цилиндрик. Любопытно, что там такое? Если я права, то внутри должны обнаружиться: невидимое кольцо Аш-Тар-Кана и Свиток Предначертаний. Вскрыть посылку, предназначенную тёте Лине, я не могла. Из этических соображений. Значит, надо навестить её в больнице. Жаль, тот старичок так и не сказал номер клиники. Ладно, потом позвоню на станцию скорой помощи, выясню, куда отвезли соседку.
   Теперь авария эта. Конечно, учитывая неадекватно большое количество несчастных случаев, произошедшее со мной в этом году, её можно назвать вполне закономерной. Только все предыдущие случаи влекли за собой хоть какой-то физический ущерб, а на мне ни царапины! Даже насморк стороной обошёл, не смотря на получасовую прогулку в одних носках по тающему льду при нулевой температуре! И с чем же это связано?
   А связано это, как мне думается, с тем светящимся существом, что вручил мне посылку для тёти Лины! Он или оно сознательно помог-помогло мне не заболеть, чтобы я... Чтобы я... что?
   Тут я застряла. По логике вещей, можно было просто уберечь меня от лишних травм во время аварии, дабы я могла вручить цилиндрик тёте Лине. Кому какое дело до здоровья какого-то там курьера. Конечно сама я себя "какой-то там" не считала, но исходя из богатого жизненного опыта, столь большим силам, как... страшно подумать... наплевать на такого маленького человечка как Ждана Стаканова. Или не наплевать?
   В конце концов, я запуталась окончательно, и решила продолжить анализ после посещения тёти Лины в больнице. Для чего засела за телефон. Выяснив на станции скорой помощи, куда увезли соседку, позвонила по названному добрым оператором номеру:
   - Алло, это двадцать пятая больница?
   - А вы куда звоните? - хрипловато спросили на том конце провода.
   - В двадцать пятую, отделение кардиологии.
   - Правильно попали. Говорите.
   Я объяснила ситуацию.
   - Нету такой.
   - Как же так, мне "скорая" сообщила, что её к вам направили! - огорчилась я. Неужели добрый оператор напутал, или того хуже соврал?
   - Правильно сказали. Направили к нам. А от нас прямиком в реанимацию. Вы ей кем приходитесь?
   - Соседка сверху.
   - Во-от! - обрадовалась чему-то женщина. - Соседка позвонила, а родственники даже не обеспокоились!
   Рожаешь вас, рожаешь! И никакой благодарности!
   Я бросила трубку на рычаг. Отчего-то показалось, что держу в руках брызжущую ядом змею.
   - Ну, что там? Совсем Линка сдала, да?
   От неожиданности я завизжала. Обернулась, - никого нет.
   - Ой, оглохну я с тобой, хозяйка, - донеслось из кухни.
   Вооружившись шваброй, я пошла на голос.
  
   Илья: 2 декабря. Четверг.
   По названному демиургом адресу я выехал только в четверг. Надо было наводить порядок после аудита. Да и Новый Год на носу, пора подводить итоги.
   Домик на улице Щусева оказался старой пятиэтажкой. Я постоял во дворе, пытаясь определить, какое из окон принадлежит моей будущей невесте. Может вон то, с розовыми хрюшками на занавесках? Мне почему-то хотелось, чтобы девушка была романтичной, с большими голубыми глазами, как у героев анимэ. И чтобы волосы у неё вились, спускаясь нежными локонами на хрупкие плечи, и... всё, хватит! Размечтался тут!
   А если она какая-нибудь не слишком привлекательная матрона с выводком детей и пьяненьким мужем за широкой спиной? Если Марк Захарович ошибся, называя адрес, и я зря доверился ему? Может, стоит подождать до субботы, узнать, выиграл ли Викентий, и если да, вернуться. Чтобы наверняка, чтобы не разочароваться.
   Я решительно распахнул дверь подъезда, понимая, что внутренние страхи необходимо преодолевать. Ну не понравится мне она, развернусь и уйду. Но руки всё равно подрагивали, когда я жал на кнопку дверного звонка.
   Один раз, другой. Может, она ещё на работе? Так я специально пришёл попозже, предусмотрев такой вариант.
   - Вы к Жданочке? - спросила молодая женщина с ребёнком на руках, выходя из квартиры напротив.
   - Наверное, да, - ответил я. - Вы не знаете, где она?
   - А вы с работы? - полюбопытствовала женщина, игнорируя мой вопрос. - Так ваши приходили уже. Я как раз Максика укладывала, это в полдень было. Сказала, что Жданочку уже два дня не видно. В понедельник вечером зашла к ней, чтобы она с Максиком часок посидела, пока я по магазинам пробегусь, а её нет. И вчера тоже звонила ей, звонила...
   - Вы хорошо её знаете? - спросил я, перебив словоохотливую соседку. Сидит, наверное, целый день с ребёнком, соскучилась по общению.
   - Если вы что худое про неё подумали, так ошибаетесь, - нахмурилась женщина. - Жданочка чудесная девочка, побольше бы таких людей на свете. Отзывчивая, добрая. Её весь подъезд любит. А если вы там на своей работе такого замечательного человека не разглядели, то и поделом вам, что она ушла. А я больше ничего не скажу, некогда мне.
   Женщина перекинула ребёнка на другую руку, подхватила с пола большую, явно тяжёлую сумку, и решительно направилась вниз по лестнице.
   - Постойте. Позвольте вам помочь. - Я бросился вслед за женщиной, тут же с готовностью передавшей мне действительно тяжеленный баул. - Видите ли, я не работаю вместе с вашей соседкой, но мне очень надо её разыскать. Это личное.
   - Так сразу бы и сказали. Она вас бросила да? Вот дурочка, - облегчённо засмеялась молодая мать. - А вы теперь, значит, ищете её. Ну и правильно, где вы лучше нашей Жданки девушку найдёте? - И тут же кокетливо махнула ресничками. - Я бы вам тоже подошла, да уже замужем.
   - Так вы мне поможете найти мою возлюбленную, - взмолился я.
   - Хотелось бы, да нечем. Хотя... Знаете, навестите-ка вы её мать. Они, конечно, не в очень хороших отношениях, но, чем чёрт не шутит! Она ж, наверное, тоже переживает, что так поступила с вами. Я вот, когда с Пашкой своим ругалась, всегда к маме плакаться бежала.
   - Спасибо большое, - поблагодарил я. - Вы мне очень помогли.
   - Ой, да что вы, - зарумянилась женщина, усаживая малыша в детское креслице. - Мне так хочется, чтобы Жданка счастлива была. А вы красивый такой, импозантный мужчина, очень ей подходите.
   Я проводил взглядом аккуратно выезжающую из двора серебристую "десятку". Глянул на часы: половина восьмого. Интересно, как отнесётся мать этой Жданы к позднему визиту ухажёра её дочери? Заочного ухажёра. И как отнесётся сама девушка к моему появлению? Может, тортик купить в "Сластёне", чтоб не с пустыми руками...
   Третьего облома за день я не переживу. Сначала это случилось в магазине, где я надеялся получить сведения о сбитой девушке. Продавщицы только плечами пожали. Да, они в этот день работали. Да, что-то такое слышали. Нет, девушку не запомнили. Народу много, всех упомнить не реально.
   Теперь вот с будущеё невестой тоже пока ничего не получается.
   "Лексус" пискнул отключенной сигнализацией, приветливо моргнул фарами. Я сел за руль и покатил на Митрофаньевскую, дом семь. Если там тоже обломаюсь, то до субботы точно больше по этому вопросу предпринимать ничего не буду! Вот удостоверюсь, что Марк Захарыч действительно может предсказывать будущее с точностью до двух заходов, и только тогда... Может быть... возобновлю поиски. А пока ни-ни! Хватит мне головной боли и с этим аудитом долбанным! Новый Год на носу, к чертям его собачьим!!!
   Вот с таким вот шикарным настроением я добрался до дома будущей, якобы, тёщи. И понял, что Бога нет на свете. Потому что на девушке (будь она хоть тысячу раз красавица и миллион раз умница), у которой такая мать, я ни за что не женюсь!
   На кнопку звонка я надавил трижды, пока не понял, что она не работает. Постучал. Постучал ещё раз, прислушался к шарканью тапочек за обитой зелёным дерматином дверью. И ещё, когда понял, что от меня таки ждут предложений.
   - Здравствуйте! Меня зовут Илья Грановский. Я друг вашей дочери.
   - Первый раз о таком слышу!
   - Вы не могли бы открыть дверь, - попросил я, чувствуя себя немного неудобно. Большая коробка с "Птичьим молоком" в одной руке, букет королевских хризантем в другой и шампанское под мышкой немного напрягали. Очень хотелось сбросить груз. - У меня подарок для Жданы.
   - Подарок, - удивлённо поинтересовалась дверь. - А почему вы привезли его ко мне?
   - Потому что не нашёл вашу дочь дома, и подумал, что она у вас, - немного грубовато ответил я.
   За дверью повисло напряжённое молчание, потом звякнула цепочка, щёлкнул замок, и дверь открылась.
   - Давайте подарок. Я передам его Жданке.
   - Он не пролезет, - заметил я, пытаясь рассмотреть сквозь образовавшуюся щель лицо говорившей женщины.
   - Тогда оставьте его перед дверью, и уходите.
   - Вы меня боитесь? - Я поразился настолько, что чуть не выронил бутылку.
   - Не боюсь. Но опасаюсь. Мало кто по ночи по подъездам шарится! - резонно заметила женщина. - А то что вы имя моей дочки знаете, ещё ничего не значит. Оно вон, возле двери написано. Давно стереть хочу, а то всякие бандиты читают, а потом говорят, якобы они Жданкины друзья! Я тоже телевизор, между прочим смотрю, всё про вас, мошенников, знаю!
   Я едва не стёк на пол от такой отповеди. Бог мой, до чего же довели русский народ, что он в каждом постучавшемся в его дверь видит криминальный элемент! И поспешил убедить женщину в обратном:
   - Я не бандит! Я предприниматель! Это разные вещи. Если не верите, можете открыть "Местное время", если у вас есть свежий номер. Там моя фотография на первой странице и статья...
   Дверь захлопнулась. А через две минуты приветливо распахнулась.
   - Ой, простите бога ради! Сейчас время такое неспокойное! Вы проходите-проходите, не стойте на пороге! - защебетала хозяйка квартиры, проталкивая меня в прихожую. - Меня зовут Наталья Владимировна, и я уже чайничек поставила.
   Рослое рыжеволосое торнадо помогло мне раздеться, выдало тапочки и увлекло на кухню. Я не успел опомниться, как шампанское улетело в холодильник, цветы заняли своё место в красивой хрустальной вазе, а тортик будто сам по себе нарезался на ровные кусочки. Перед носом, как по волшебству возникла большая чашка ароматного чая, крепкого и духмяного.
   - Так зачем вам моя Жданочка понадобилась?
   - Видите ли, мы одноклассники, - вдохновенно начал врать я, но тут же был перебит бдительной мамашей:
   - Я знаю всех одноклассников Жданочки, они до сих пор дружат. Только вас что-то не припомню.
   - Мы учились в параллельных классах, - нашёлся я. Судя по кивку, такой вариант принимался. - Ваша дочь мне всегда нравилась, такая активная, такая подвижная...
   - В школе Ждана всегда была тихоней, - выгнула бровь женщина. - По крайней мере, так говорили мне её учителя.
   Под пристальным взглядом серо-зелёных глаз мне вдруг стало жарко. Я чувствовал, как на виске зарождается предательская капля пота и краснеет лицо. Но раз начал врать, придётся идти до конца.
   - Я решил её разыскать...
   - Спустя столько лет?
   - До этого у меня не было времени. Бизнес и всё такое...
   - Понимаю.
   - А теперь я задумался о семье...
   - Годы летят!
   - Да-да, вы правы. Я решил вспомнить всех, кто мне когда-либо нравился...
   - Многих вспомнили?
   - ВЕДЬ ВАША ДОЧЬ ЕЩЁ НЕ ЗАМУЖЕМ?
   - Зачем так кричать, Ильюша, - осадила меня Женщина, которая никогда не станет моей тёщей. Я был уверен в этом так же, как в том, что носки у меня чёрного цвета. Даже специально заглянул под стол и приподнял брючину, чтобы убедиться. - Неужели ваши чувства к моей дочери столь сильны, что одна мысль о её несвободном семейном положении так вас возбудила? Я, конечно, понимаю вас. Голубоглазая блондинка - это классика, так сказать, эталон красоты. К тому же Ли... Жданочка окончила ВУЗ, имеет престижную работу, обеспечена, самодостаточна. Да что я говорю, сейчас сами всё увидите.
   - Она здесь?
   Наталья Владимировна хитро улыбнулась, погрозив мне пальцем, и на некоторое время удалилась из кухни. И всё то время, что она отсутствовала, я упорно давил в себе желание сбежать отсюда куда подальше. Мне категорически не нравилась ни эта квартира, ни её хозяйка, ни её дочь (заочно). А когда женщина принесла и открыла фотоальбом, я понял, что никогда больше, если сегодня удастся выбраться, не вернусь в этот липко-гостеприимный дом. Наверное, муха, попавшая в паутину, ощущает себя приблизительно так же.
   Фотографии были отличного качества, явно сделанные профессионалом. Хотя даже он не смог скрыть за соблазнительными позами и откровенными нарядами излишнюю сухость модели. Формы у изнурённой диетами девушки, отсутствовали напрочь. Я имел ввиду естественные выпуклости, а не те полкило силикона, буквально выпирающие из каждой фотографии. Уж на такие вещи у меня глаз намётан!
   Волосы тоже казались натурально светлыми. Коротко остриженные, вьющиеся, но модно зализанные на висках. Не люблю такие, похоже на больную паршой болонку.
   А вот глаза действительно были выше всех похвал. Огромные, голубые, полные неизбывной печали и трагедии. Настоящие анимэшные глаза, запакованные в густые синие ресницы. Они притягивали к себе взгляд, молили о помощи. Казалось, ещё чуть-чуть, и эти глаза наполнятся хрустальными слезами... Они были прекрасны! Сами по себе, без девушки, которой посчастливилось быть их обладательницей.
   - Не узнаёте? - пристально наблюдавшая за моей реакцией мамаша неправильно истолковала мой задумчивый вид.
   - Узнаю, почему же, - соврал я, возвращая женщине альбом. - Она почти не изменилась. Похорошела если только. А так, как на школьной фотографии.
   - Вы храните фотографии параллельного класса? - приподняла бровки Наталья Владимировна.
   - Но на них же она! - выкрутился я, слегка краснея. И тут заметил, как, выскользнув из альбома, на пол спикировал чёрно-белый снимок. Мы рванулись поднимать его чуть ли не наперегонки, едва не стукнувшись лбами о холодильник. Но я успел первым.
   С фотографии на меня смотрели двое: высокий симпатичный мужчина в шляпе и темноглазая девушка, очень на него похожая. Девушку я точно где-то видел... Только вот где?
   - Это ваш муж? - спросил я, возвращая снимок. Наталья Владимировна тут же смяла фотокарточку с каким-то остервенением, и выкинула в мусорное ведро.
   - Это никто, - скривилась она. Потом как бы мельком глянула на часы и всплеснула руками. - Ах, уже девять почти, а у меня режим. Я встаю очень рано, извините.
   Я понятливо пошёл в прихожую одеваться. И уже почти выйдя на лестничную площадку, оглянулся, вложил в холодную руку Натальи Владимировны синий прямоугольник визитки:
   - Если вам не трудно, передайте вашей дочери, что я заходил. Может, она тоже захочет со мной связаться...
   Дверь захлопнулась перед моим носом.
  
   Домой вернулся уставший, неудовлетворённый и с огромным желанием провести под душем остаток вечера.
   Неужели Марк Захарович напророчил мне в невесты эту тощую блондиночку? Нет, он точно ошибся! И вообще, с чего я ему поверил? Вполне возможно, что он обычный шарлатан! Да ещё с отвратительными манерами! Как он Кена из квартиры послал, а?! Из моей квартиры, кстати! Всё, завтра поеду к нему, и вышвырну из своего дома!
   А если не шарлатан? Просто ошибся на одну цифру. Или не ошибся...
   Я вспомнил, что говорила о Ждане её соседка: отзывчивая, добрая, весь подъезд её любит. И судя по всему, безотказная и некорыстная, последнее особо греет душу.
   Значит демиург не солгал. Соседка назвала неверный адрес? Глупо. Не настолько уж имя Ждана распространенное...
   Я запутался. Нет, всё-таки стоит подождать, когда Викентий отчитается за скачки. Позвонить ему, и узнать наверняка...
   - Сынок, ты уже спишь?
   В спальню, чуть приоткрыв дверь, просунулась встрепанная мамина голова.
   - Заходи, ма, - пригласил я. По опыту знаю, без приглашения она не войдёт. Называет подобный феномен "архаизм советского детства". Сама стесняется, но ничего поделать с собой не может.
   И она вошла.
   Я почувствовал, что сейчас упаду с кровати от удивления, и покрепче вцепился в одеяло.
   - Нравится? - Мама прошлась туда-сюда по комнате, вышагивая, как модель на подиуме. Следом за нею следовал столь любимый мною аромат "Хэллоуин", тонко и изящно дополняя соблазнительный образ женщины в маленьком чёрном платьице.
   - Ты куда-то собралась? - Тупо, конечно, но такой свою мать я уже целую вечность не видел, отчего и впал в ступор.
   - В "Золотой океан". Марк говорит, там невероятная кухня. И представления по четвергам...
   - Стриптиз. По четвергам там мужской стриптиз! - завопил я, скатываясь с кровати. - Постой, ты идёшь туда с Марком Захаровичем? С демиургом?
   - Что-то не так? - насторожилась мать.
   Я поглубже вздохнул, успокаиваясь. Ну и что здесь такого? Мама вполне заслужила отдых. Пусть даже и в модном ночном клубе. Пусть с малоизвестным мужиком, годящимся мне в отцы. Она взрослая самостоятельная женщина, сама может за себя постоять. Только предупреждать надо!
   - Всё в порядке, ма, - успокоил я, подумав, что после её ухода вряд ли засну. Но ведь главное, чтобы маме было хорошо...
   Она улыбнулась, подмигнула, изящно приподняв идеальную бровь. Какая же, всё-таки, она у меня красивая! Этому пройдохе демиургу ужасно повезло, что мать приняла его предложение сходить в клуб.
   Она не выходила в свет с прошлого своего дня рождения. Мама вообще не очень любит всякие там рестораны, кафешки и прочие заведения общественного питания. Будучи любительницей стоять у плиты, придумывая новые потрясающие воображение блюда, она не переносит, когда кто-то готовит хуже неё. Однажды, года три назад, я пригласил её на обед в один недавно открывшийся ресторанчик. Мы сделали заказ, и всё было хорошо, пока официант не принёс его. Вроде бы это был какой-то там суп с труднопроизносимым названием. На вид: жидкий бульончик, в котором одиноко плавают волокна (даже не кусочки!) мяса непонятного происхождения, немного овощей, и недожаренные гренки. Когда мама со скоростью ракетного крейсера умчалась на кухню, прихватив с собой "супчик", я понял: шеф-повара надо спасать! Помчался следом, но не успел. Мать уже отбивалась от подоспевших на крики официантов, грозно размахивая опустевшей тарелкой, а в сторонке смирно обтекал несчастный кулинар. Нараставший скандал замяли. Перед мамой извинились, отдарившись бутылкой элитного шампанского, повара пообещали наказать. Но в тот ресторан я больше не ходок.
   Хлопнула входная дверь, шорхнули по гравию дорожки шины, и дом погрузился в тишину. Тишину, от которой звенит в ушах. Настойчиво так звенит!
   - Алло! - Для того чтобы взять трубку, пришлось спуститься в прихожую, где замолк на несколько секунд, и снова возобновил вопли, небрежно брошенный возле зеркала мобильник. Незнакомый номер не удивил, мне часто звонят поставщики. Минуя секретаря, что дико бесит Верочку, всегда и во всём любящую порядок. Собственно, в основном за это качество, а не за длинные ноги, я и принял её на работу. Хотя, одно другому вовсе не мешает!
   - Илья Олегович?
   - Да. Я слушаю.
   - Это Виктор Максимович, отец Алёны, вашей невесты.
   Что?!!
   Счастье, что я сумел в последний момент сдержать эмоции, и не заорать в трубку. Не виноват человек, что его дочь такая дура.
   - Вы, наверное, удивлены моему звонку...
   - Да нет, не удивлён, - почти не соврал я. В принципе, что-то такое рано или поздно должно было произойти. Алёна оказалась довольно таки стервозной особой, и старалась удержать меня любыми способами. Наши ссоры, в основном, заканчивались её угрозами: повеситься, броситься под поезд, наглотаться таблеток, перерезать себе вены, утопиться и... что же там ещё было... А-а, да, ещё она хотела застрелиться, из пневматички. Такой мелкой детской пукалки, начинённой пластиковыми шариками. Причём, всю абсурдность этих угроз я понял только сейчас, а тогда мчался спасать Алёну, думая, что она действительно меня любит...
   - Скажите, Илья, - проникновенно начал Виктор Максимович. - Вы... Ваши чувства к моей дочери... ваши намерения, они серьёзны? Постойте, не отвечайте! Позвольте объяснить, почему я беспокою вас в столь позднее время! Дело в том, что Алёна... она очень переживает вашу последнюю ссору. Всё время плачет... Мне, как отцу, очень тяжело смотреть на её слёзы. Поэтому прошу, может быть, вы сами сделаете первый шаг к примирению?
   Мне стало не по себе. Ну что я скажу бедному отцу? Что его дочь мне абсолютно не подходит, потому как видит во мне не мужчину, а кошелёк с ушками? Что она любит не меня, а мои деньги и связи? Что он неправильно её воспитал? На его месте я бы не поверил. Наверное, он так и думает: вот, богатый мужик, соблазнил мою дочь, наобещал всего-всего, а теперь надоела, так и на попятный?!
   Но всё оказалось гораздо хуже.
   Из трубки вдруг донёсся истеричный Алёнкин голос:
   - Ты ему звонишь?! Папа, не смей ему ничего говорить! Дай мне умереть спокойно! А ты, бессердечная скотина, знай, что я сейчас сброшусь... Да, и моя смерть будет на твоей совести!!!
   - На каком этаже вы живёте? - спросил я, натягивая куртку прямо поверх пижамы. Проверил, на месте ли ключи, и захлопнул дверь.
   - На третьем, - убито прошептал Виктор Максимович.
   - Только не паникуйте, поговорите с ней, она это любит. - Бог мой, как же не повезло-то мужику с такой дочерью. Будь у меня такая, взял бы ремень, да выпорол от души. Сразу все мысли о суициде из головы вылетят! - Куда ехать?
   До места добрался в рекордные пять минут, ни на секунду не выпуская из рук мобильник. В голове созрел нехитрый план. Несчастный отец пока держался, но дрожь в голосе становилась всё сильней. Ещё немного, и он скатится в обморок. Я старался поддержать его, хотя бы морально. Но все усилия нивелировал визгливый Аленкин голосок, настойчиво ввинчивающийся в мембрану телефона.
   Она стояла на подоконнике, поджимая замёрзшие ноги и намертво вцепившись в распахнутую створку нового пластикового окна. Когда заметила мою машину, завизжала ещё громче, чтобы я наверняка расслышал её обвинения.
   - Ты! Ты мне всю жизнь испортил, скотина! Ненавижу-ненавижу-ненавижу!!! Воспользовался моей наивностью, сволочь! Использовал и бросил, тварь! А я ведь любила тебя! Слышишь, ты?! Люби-и-ила!!!
   Я молчал. Стоял под её окном, слушал и молчал. Надо же, как может опуститься женщина... Нет, Алёна точно не мой вариант. Мне нужна спокойная, уравновешенная, уверенная в себе девушка со скромными запросами, не склонная к самоубийству. Хорошо бы ещё красивая и умная, но тут как повезёт...
   - Что! Что ты стоишь?! - Вновь завелась Алёнка, отдышавшись от прежней тирады. - Ты ничего не хочешь мне сказать?
   - Вы не могли бы передать ей трубку, - попросил я Виктора Максимовича. Аленка ненадолго замолкла, отвернувшись. Потом протянула руку, чтобы взять телефон, взвизгнула и исчезла из поля зрения.
   Я сложил "слайдер", и устало потопал назад, к машине. Когда добрался до дома, мобильный снова ожил:
   - Спасибо вам большое, Илья. Я... я не знаю, как вас отблагодарить ещё...
   - Просто сделайте так, чтобы Алёна мне больше не звонила.
   - Я понимаю. Сами вот уже почти тридцать лет маемся, чуть что, и... С ней сейчас жена моя, мы врача вызвали. Пора с этим что-то делать. Раньше боялись: пересуды всякие по дому пойдут. А теперь что уж скрывать? Все и так всё знают.
   Виктор Максимович говорил отрывисто, выплёскивая в трубку напряжение и многолетний страх. Жаль мужика. Может денег им дать на клинику? Не возьмёт, скорее всего, не такой он человек. Но идею подкинуть можно, попрошу Веру найти мне адреса лечебниц, где подобные вещи лечат.
   Уже засыпая, я возмущённо подумал: "А мне говорила, что ей двадцать три...", и окончательно уснул.
  
   Ждана: 29 ноября. Понедельник. - 30 ноября. Вторник.
   Свежий ветерок залетел в открытую форточку, слегка остудив шипящие мозги.
   - Стёпуш, налей ещё чайку, а?
   - Лопнешь, - сварливо пробурчал домовой, но просьбу исполнил.
   Вкусный чай, ароматный, я такой делать не умею. Из духовки сладко пахнет пирогом с вареньем: это Стёпа нашёл в холодильнике кефир на последнем издыхании, и решил его спасти. Надо потом будет выпросить рецептик.
   - А может, всё-таки к маме? - робко спросила я, рискуя нарваться на новый всплеск эмоций легковозбудимого домового. Но обошлось:
   - Нет. Через портал, и точка! Отсидишься там пару дней, пока здесь всё не успокоится.
   - Ты уверен, что так безопасней?
   - Я ни в чём не уверен. Но для тебя, хозяйка, лучше отсидеться у Яги. Если Аш тебя отыщет, то будет хоть какая-то надежда, что он не сумеет тебя сразу убить! Яга неплохой боец, из старой гвардии.
   - А как же тётя Лина? Разве ей не грозит опасность? Демон убьёт её, если найдёт...
   - Вот именно, - торжествующе поднял палец Степан. - Если найдёт! Без крыльев и нимба над головой твоя соседка - обычный человек. И разыскать её среди семи миллиардов тебе подобных, это не фунт гороху съесть! А у тебя его имущество, колечко, то бишь. Оно-то его и притягивает.
   - Так давай его выкинем, и все дела...
   - С ума сошла! - завопил домовой. - Если Аш-Тар-Кан завладеет кольцом, тут такое начнётся! Всё, хватит болтовни, собирайся давай, а то напридумываешь ещё чего-нибудь страшного... А я пока Яге гостинец с печи достану, она у нас любит сладенькое.
   Хм, и что взять? Ну, принадлежности личной гигиены, вроде зубной щётки, мыла там, это понятно. А что ещё?
   - Стёп, а там тоже осень? Или теплее?
   Домовой выполз из шкафа, почти скрывшись под ворохом летних платьев и сарафанов. Раскидав одежду на кровати, выбрал серый сарафанчик на лямочках, и длиннополую цветастую тряпку, привезённую сестрой Лидой из Турции. На мой возмущённый писк Стёпа ответил, что сие произведение заморских модельеров для Яги, а мне и одного сарафана за глаза хватит. Не на курорт еду.
   Вслед за одеждой в снятую с антресолей сумку полетели какие-то кулёчки, мешочки, кастрюлька с горячим пирогом, заботливо обвязанная верёвочкой, чтобы крышка не слетела, мой несессер, домашние тапочки и пара детективных романов. Наверх Степан уложил замотанный в фольгу цилиндр.
   - Ну, вроде всё как-то. Целоваться на прощание не будем? - Я отрицательно помотала головой, но старичок не обиделся. - Яге привет передавай, пироги с сумки сразу вынь, да на блюдо уложи, а то замокнут. И вот ещё, возьми...
   Мне на ладонь легла глиняная детская свистулька.
   - Без нужды не зови. А я через пяток деньков сам наведаюсь. Линке может уже полегчает, а нам ведь с тобой что? Главное - продержаться, а там уж и... Ладно, что лясы попусту разводить, - махнул рукой Стёпа. Вид у него был печальный и сосредоточенный. - Иди, чего встала?
   Портал, дырка в ковре, открылся бесшумно и незаметно. Я вглядывалась в чёрный провал, боясь сделать шаг, но Степан решительно подтолкнул меня в спину. Ладно, не поминайте лихом, я уже иду-у-у-у-у!!!
  
   Я где-то читала, что избушки на курьих ножках существовали на самом деле. Ну, не буквально на курьих... Некоторые учёные предполагают, что древние славяне назвали так маленькие погребальные домики финно-угорских племён, которые устанавливались на высокие пеньки. Но та избушка, которая стояла сейчас передо мной, являлась обладательницей жирных бройлерных окорочков, покрытых чёрными перьями. Цепкие лапы избушки, жёлтые и когтистые, прочно сжимали толстый корень огромного дуба. Казалось, что огромная курица дремлет на насесте.
   Осторожно обойдя избушку вокруг, я не обнаружила у неё входной двери. Четыре ссохшихся оконных рамы, затянутые сероватой плёнкой и, для красоты, обитые резными наличниками, имели место быть. А дверь - нет!
   Когда я потянулась постучать в окошко, избушка шевельнулась. Немного, всего лишь переставила лапы, но мне это движение показалось угрожающим. Тогда я отошла в сторонку, поближе к окружающему избушку лесу, и позвала:
   - Бабушка Яга!!!
   Скрипнул ставень, в приоткрывшуюся щель высунулся длинный крючковатый нос:
   - Пароль!
   - Меня домовой к вам прислал, Степан. Я с Земли.
   - А, Стёпка, любимчик мой окаянный. Помню-помню, говорил он мне про гостью. Так ты что ж в избу не заходишь?
   - А как? Двери-то нет!
   - Так ты пароль скажи, дверка и появится! - Поведала бабка, распахнув окно пошире. Хотя какая там бабка? Женщина, не молодая, не старая. В самом том сочном возрасте, который называют бальзаковским. Прикрытые цветастым платком волосы отнюдь не седые, а жгуче-рыжие, цвета рябины с благородным медным блеском. На округлом лице приятный лёгкий макияж. И зубы ровные, белые, без всяких там выпирающих клыков и векового налёта. - Что, не знаешь пароля?
   - Нет, - повинилась я.
   - А сказки-то в детстве читала?
   - Читала, и что? Ой, постойте-постойте, я сейчас, сейчас вспомню. Ммм, как же там было-то? Встань ко мне задом к лесу передом, вот!
   - Это ты мне сказала? - угрожающе приподняла бровь Яга. - Пароль неверный. У вас осталось две попытки.
   - А если я не скажу правильный пароль? - полюбопытствовала я, сердцем чуя, что ничего хорошего в ответ не услышу. И оказалась права. Старушка задумалась на пару минут, подперев щёку кулаком, а потом выдала:
   - Ну, если оскоромишься, то либо волкам на съедение пойдёшь, либо я сама тебя зажарю. За предложения нехорошие, приличной девке не положенные! - И добавила, ехидно ухмыльнувшись: - Пароль неверный. У вас осталась одна попытка.
   Я хотела было возмутиться, но передумала. Интересно, чем это я её так рассердила? Или у бабушки просто характер такой склочный, или климакс с нервами шалит, одно из двух. Так же как и вариантов моей смерти в случае неверного пароля. Боже ты мой, что ж делать-то?
  
   Солнце медленно закатывалось за деревья, из избушки вкусно тянуло чем-то жареным, а я так ничего и не придумала. Вот Стёпа, вот удружил! Хотя, может быть, он и не знал ничего про пароль, или думал, что мне хватит ума сообразить самой.
   - Ну как, проголодалась небось? - высунулась в окошко Яга.
   Я на всякий случай просто кивнула, а то засчитает невинное "да" за ответ, и прощай жизнь. Бабка поохала и протянула мне тарелку с пшеничной кашей, приправленной мясной подливой.
   - На-ка вот, пожуй. На пустой-то желудок много не припомнишь.
   Присев на пенёк, я отправила в рот ложку каши, и чуть не подавилась. В лесу взвыли волки. Их слаженное многоголосье волной прокатилось от опушки до опушки, и я вспомнила...
   - Ижбушка-ижбушка, вштань к лешу жадом, ко мне передом!
   - Чего-чего? - проквохтала изба.
   Я быстренько прожевала и повторила:
   - Избушка-избушка, встань к лесу задом, ко мне передом!
   Куриные лапы дрогнули, поприседали, разминаясь, и изба со скрипом и стоном повернулась вокруг себя на сто восемьдесят градусов. Дверь открылась сама, приглашая меня внутрь. Я быстренько подхватила на плечо сумку, и поднялась по ступенькам.
   - Вот как кашка-то моя тебе память вернула! - похвасталась Яга с довольной улыбкой. - Волшебная, видать.
   - Ага, - согласилась я, откладывая ложку в сторону. - Чудесная каша, очень вкусная.
   - Ещё хочешь? - с азартом предложила бабуля. Это у них в крови, видимо. Моя бабушка тоже очень любила смотреть, как я уплетаю за обе щёки её знаменитые пирожки с капустой. А когда я отваливалась от стола, держась за набитый живот и охая, она обязательно говорила: " Что ж ты так мало скушала? Давай ещё пирожок, вот этот, самый вкусный, поди!". И я запихивала в себя ещё один пирог, чтобы бабушке было приятно.
   - Спасибо большое, да некуда, - ответила я.
   - Чайку? - не отступилась хозяйка. - С блинками со сметанкой, с вареньицем, а хошь, медку достану? Вкусного, майского, для бабьего здоровья дюже полезного.
   От чая я отказаться не смогла, от блинов тоже.
   И только убедившись, что я от сытости из-за стола выползти не могу, баба Яга начала долгий разговор. Я рассказала ей всё, что услышала от Степана, и про тётю Лину не забыла упомянуть, и про странное существо. А Яга в свою очередь пообещала подумать, да решить к утру, чем тут можно помочь.
  
   Пирог размок. Я обнаружила это только утром, разбирая сумку. В ответ на мои извинения Яга только махнула рукой. А вот летнему платью, такому яркому, что глаза режет, обрадовалась, как ребёнок конфете. Тут же убежала за печь, переоделась, а потом долго крутилась перед зеркалом, рассматривая себя в разных позах.
   - Теперь все царевичи твои будут! - польстило зеркало.
   - А они и так мои! - залихватски притопнула ногой Яга. - Ни один от меня не ушёл!
   Из подпола донёсся слабый писк.
   - Может выпустишь? Жаль бедолаг, особливо этого, сына берендеева. Вторую неделю сидит.
   - Пущай сидит! - огрызнулась бабуля. - За дело! Нечего у меня коней воровать.
   - Так он же не своровал!
   - Не успел просто, - сердитая Яга накинула на болтливое зеркало головной платок, и то умолкло.
   - А это правда? - полюбопытствовала я, кивнув на прикрытый вязаным половичком люк подвала. - Что у вас царевичи там?
   - Правда. Только ты их защищать не вздумай, не заслужили.
   - И что с ними теперь будет?
   - Да ничего! Прилетит Кощей, головы им, охальникам, ворюгам, поснимает, - возвысила голос Яга, вызвав новую волну писка. - Тела Горынычу скормлю, башки выварю, черепа на тыне развешу! - Потом подошла ко мне поближе, и шепнула уже на ухо: - Отвару дам, от которого память отшибает, да выпущу. А там, как хотят. Будут знать, как бабушку обижать!
   - Когда ж он прилетит-то? - подало голос зеркало. Яга шикнула на него, пригрозив выставить вон, но то только хихикнуло недоверчиво, а потом вдруг вздрогнуло, звякнуло и завыло на одной ноте: - Входящий вызов! Входящий вызов!
   Яга спешно скинула платок, обнажая мутную зеркальную поверхность, покрытую разводами и полосами:
   - Показывай!
   Изображение очистилось, явив взору узкое скуластое лицо. Глаза серые, волосы светлые, уши чуть оттопырены, на лысой макушке зубчатая корона с самоцветами. Кожа мужчины была неестественно бледная, на впалых щеках алел явно нарисованный румянец. То есть, в общем и целом он выглядел неплохо, но казался больным. Чахоточным, как говорила моя бабушка.
   - Беда!!! - завопил мужчина высоким, дребезжащим голосом, едва проявившись в зеркале. Потом прокашлялся, и повторил уже спокойнее, и не так визгливо: - Беда, говорю! Не слышишь, что ли?!
   - Ты чего, Кощеюшка, вопишь? Гостью мне пугаешь! - не смутилась Яга. - Кака така беда у тебя случилась? Парадную корону мыши погрызли? Королевич какой под воротами бузит, на битву зовёт? Мюсли кончились? Али сон какой худой приснился, истолковать надо?
   - Хуже! - Кощей закатил глаза, театральным жестом коснувшись лба ладонью. Видимо сокрушался недогадливости лесной хозяйки. - Кто-то несанкционированный портал открыл! Без моего ведома и согласия!
   - А-а, так то ж мой Стёпка-домовой, помнишь такого? Гостью мне прислал, вчерась ещё.
   - Помню, - буркнул Кощей. - Это тот проказник, что мне каждый раз в овсяную кашу тараканов завместо изюма подсыпал? И в бане веник берёзовый на сосновый подменивал? И лешего подговорил у меня на крепостной стене несмываемой краской "Кощей - дурак!" написать, а богатыри да царевичи теперь смеются! Выхожу к ним на бой, а они пальцем на меня показывают, и ржут как кони, меч поднять не в силах!
   - Не со зла он, - оправдалась Яга, едва сдерживая улыбку. - А от природы нрава проказливого.
   - Ну да, не со зла... - не поверил Кощей, но тему закрыл. - Только его портал вчерашний я и в расчёт брать бы не стал, поскольку мелкий он, и возмущений в магическом поле почти не вызывает. А тот, что с постели меня сегодня ни свет, ни заря скинул, не домовиком "проказливым от природы", демоном высшего порядка создан был. Из Легиона!
   - Ох, ты, тошненьки! - всплеснула руками бабуля, падая задом на вовремя подскочившую табуретку. - Нешто Аш проклятый к нам проник, за кольцом своим следуя?
   - Чего?!! - заорал Бессмертный, чуть ли не вываливаясь из зеркала. - Не-ет! Ты шутишь над бедным несчастным Кощеюшкой... Худая шутка! Не смешно! Не смеш-но-о!!!
   - Не смеюсь я, Кощей, слёзы едва сдерживаю...
   - И что теперь делать?
   - Думать, Кощей. Думать! Давай-ка, дорогой, зад свой упитанный с трона сымай, да ко мне путь-дорогу держи, в избушку на курьих ножках. Уж как сядем с тобой, да решать будем, как нам с демоном мерзким управиться...
   - Да в каких позах он нас убивать будет! - продолжил Кощей, обречённо стаскивая корону. Не удержавшись в руке, та с веселым звоном запрыгала куда-то за пределы зеркального экрана.
   - А разве вы не бессмертный? - вмешалась я, удивляясь его непонятной обречённости.
   - Бессмертный. Только когда тебя в сотый раз жизни лишат извращённо, сам скажешь, куда смерть свою запрятал, да яйцо заветное на блюдечке с золотой каёмочкой принесёшь. А ещё полсотни раз тот свет краем глаза увидишь, так и иглу своей рукой надломить попросишь, чтоб уж наверняка!
   - Но вы же Кощей! Злыдень невмиручий, вечное Зло, гений тёмного мира и прочее, и прочее...
   - Был злыдень, да весь вышел! Как на Василиске женился, так и успокоился, не до мирового господства стало, в своём замке бы хозяином... А ты, вообще, кто такая? - опомнился Кощей. Скорбная маска на его узком малоподвижном лице сменилась на подозрительную. Я представилась:
   - Ждана Стаканова.
   - Человек, что ль?
   - Человек.
   - И не боишься?
   - Кого? Вас?
   - Меня-то? А что меня бояться, я не кусаюсь...
   - Вот я и не боюсь!
   Кощей пригляделся ко мне повнимательнее. От его серых глаз вряд ли что могло укрыться, всё-таки тысячелетний опыт как никак. Почмокав узкими бледными губами, он вынес вердикт:
   - И впрямь не боится! Гляди-ка, Яга, твой Стёпка нам героя в юбке прислал. Аль дурака, всё едино...
   - Да не герой она. Точней, не героиня. Посланница. Курьер, так сказать. - Бабуля поднялась с табуретки, с ужасающим хрустом выпрямила затёкшую спину и, стукнув по зеркалу ладонью, рявкнула: - Сеанс связи прервать. Передать сообщение повышенной громкости (чтобы поскорей собрался, а то разведёт нюни, с Прекрасной своей прощаясь, век не дождёмся): "Жду в лаборатории. Будем химичить".
   Зеркало послушно тренькнуло и погасло.
   - Ну, Жданка, заварили мы кашу густую, кабы не поперхнуться. Коли Аш так быстро тебя сыскал, значит, много сил скопил. Уж как бы до Кощея не успел...
   Я послушно спустилась вслед за Ягой в подпол, захватив по её приказу заветный цилиндрик. С десяток крупных мышей порскнули под ноги, затеребили лапками брючины:
   - Скажи ей, чтоб выпустила. Мы больше не будем...
   - Потом. Не досуг мне сейчас с ними возиться, - отмахнулась бодро шагающая в темный зев подвала Яга. Ломкий свет лучины выхватывал из тьмы то полку с запасами на зиму, то покрытую сухим мхом бревенчатую стену. Потом и вовсе потянулись обтесанные каменные стены с прогоревшими факелами в металлических скобах.
   Чем дальше мы шли, тем холоднее становилось. Вскоре на стенах появилась блестящая изморозь. Я обхватила себя за плечи, что бы хоть немного унять дрожь.
   - Погодь, первую ловушку пройдём, теплей станет, - ободрила Яга, выпустив изо рта облачко белёсого пара.
   Дальше я шла с большей осторожностью, боясь нечаянно наступить на что-нибудь, или зацепить случайно, отчего эта неведомая ловушка сработает. Но оказалось, что я перестраховывалась. Яга внезапно остановилась, принюхалась, поводя крючковатым носом из стороны в сторону. Над вытянутыми лодочкой ладонями загорелся блекло-розовый огонёк. Старушка чуть примяла его, словно скатывая в шарик, а потом метнула в стену.
   Целый сноп живого огня растёкся по стене, очертив знакомую фигуру в профиль: три разновеликих шара, поставленные один на другой, из среднего торчат ветки, из верхнего - длинный тонкий конус. Прямо перед Ягой разверзлась земля, тут же сверху посыпались огромные глыбы льда. Они падали до тех пор, пока не завалили открывшийся провал доверху. Я, дрожа уже больше от страха, медленно проследовала вслед за старушкой, вновь набирающей скорость. Ледяная крошка хрустела под ногами, сверкая в свете тускнеющей Снежной Бабы, как драгоценные камни.
   Яга была права, буквально через пару десятков шагов холод отступил. Из тоннеля потянуло тёплым влажным ветерком. Сначала было даже приятно, но потом я почувствовала странный запашок. Очень неприятный, и становящийся всё более настойчивым. Больше всего он напоминал запах тухлых яиц вперемешку с чем-то сладковатым.
   - Вот, возьми. Повяжи лицо, а то надышишься,- Яга обернулась, вложила мне в руку мокрый шелковый лоскут. - Будешь потом сны дурманные смотреть да хохотать беспричинно.
   Дышать стало легче, хотя въедливый серный "аромат" всё же проникал сквозь ткань. Я прибавила шаг, стараясь пройти вонючее место как можно быстрее, но запах лишь усиливался. Вскоре появились клубы белого дыма, витыми кольцами поднимающегося к высокому своду туннеля. А вслед за ними грохочущие раскаты, эхом скачущие по стенам.
   - Что это?
   - Черновей, средний сын Змея Горыныча.
   - У него есть дети?
   - А как же! Чай, живое существо, не мертвяк какой, да и полу мужского, ненасытного. Лет эдак с полвека назад отправился он на остров туманный. Там у него краля жила, чудища водяная, Лохнессой звать. Так вот покудова Горыныч тут на Руси чудесил, царевен с царевичами морил, да рыцарями заезжими закусывал, краля ему деток нарожала. Сыновей тройку, да дочерей парочку. Сыновья в отца пошли, крылатые, да трёхголовые. Дочки маминой породы, водоплавающей. Обрадовался Змей, облобызал Лохнессу свою за подарок щедрый, с детьми познакомился. Те на него обиду держать не стали, что столько лет о них не знал, не беспокоился. Особенно Черновейка любовь сыновнюю проявил. Пришло время Горынычу взад, на Русь-матушку возвращаться, а он за хвост его ухватил, да не пущает. Только, говорит, папашку любимого обрёл, так тут же терять приходится. Пожалел его Горыныч, с собой взял...
   Яга вновь остановилась, предупреждающе подняла вверх раскрытую ладонь и прижала к губам палец. Тут же прямо над моей головой возникла из дыма чешуйчатая морда. Она подслеповато сощурила слезящиеся глазки, принюхалась, выпустив из ноздрей струйки едкого серого дыма, а потом как:
   - А-а-а-а-пушшшш...
   Баба Яга едва успела выдернуть меня из под огненной струи. Заметив её, монстр радостно осклабился, нараспев протянув:
   -Ба-бу-ля-я! Я-гу-ля-я! Сенца принесла? - Заметил отрицательный кивок и оглушительно заревел: - Ах ты, карга старая, козявка мелкая! У меня же всё кончилось ещё вчера, ты понимаешь?! Я же умру теперь! Я умру без сена, слышишь?! Принеси! Ну принеси, папой прошу...
   Из глаз Черновея закапали крупные слёзы, горячими брызгами оседая на стенах. Яга схватила меня за руку:
   - Бежим!
   Мы припустили со всех ног. Змей дёрнулся вслед, но толстая двухрядная цепь не позволила ему сделать и трёх шагов. Он растянулся на полу, грохнув мощной тушей так, что земля с потолка посыпалась, и завыл:
   - Принеси! Ну, принеси!!! Я ж умру, умираю... Больно, как мне больно! Это ты виновата, бабка! Это ты мне сена не дала-а-а...
   Ещё долго эхо доносило скорбные вопли и отражались от стен блики огненных струй, посланных нам вдогонку. Яга притормозила, спокойно перейдя на размеренный шаг. Я же плелась позади, пытаясь восстановить сбитое дыхание. По спине градом тёк пот, липкий и горячий, напоминая о пережитом испуге. Дай Бог, чтобы это была последняя ловушка, иначе я скончаюсь от разрыва сердца! Но Баба Яга отняла у меня эту скромную надежду:
   - Ну вот, ещё одну преграду преодолеть, и мы на месте! - бодро отрапортовала она, гася лучину. Тьма сузившегося перехода сменилась ровным, не дающим теней светом. - Не сильно тебя Черновейка-то напугал? А ведь какой хороший мальчишка был, смышлёный да уважительный. Бабулей любимой меня называл, завместо ступы по краям заморским возил, чудеса мировые показывая. На родину с ним летали, камни колдовские видели, Стоунхеджем прозванные. Потом к людям краснокожим заглянули. Жестокие они, кровь, как водицу льют. С такими даже Кощей связываться не стал бы, особливо теперь, как Василису в жёны взял. Она, красавица, из него верёвки вьёт, на свой лад переплетает, а он рад-радёшенек ей услужить. Как на лысегорскую ярмарку за снадобьями колдовскими соберёмся, так обязательно для супружницы подарков целый воз нагребёт, да тележку сзади прицепит.
   Свет стал ярче, раскрасился цветными всполохами. Яга беззаботно болтая, шла вперёд, уверенно выбирая среди обильно разветвившегося тоннеля нужное направление. Рядом с ней и я почувствовала себя немного смелее, а предстоящая ловушка казалась уже совсем не страшной.
   - Помню, года два назад я ногу в капкане повредила. Мы с Черновейкой тогда на юга собирались, коврик персидский мне в избушку прикупить. Вот он и говорит: "Слетаю я, бабуля, один. Привезу тебе самый красивый ковёр, который ихние мастера выткать сумели. А ты дома сиди, ногу лечи" и улетел. Долго его не было, мы с Горынычем уж беспокоиться стали, в путь дальний засобирались Черновеюшку искать. Тут он и воротился сам не свой, без ковра, а на спине возок сена сухого приволок. Сгрузил его у пещерки своей, пучок выдернул, да с пасти поджог. Мы с отцом его сели в кустиках, веткой можжевеловой прикрылися, глядим, диву даёмся, как же он нас не заметил-то. А Черновею всё без разницы, мордами над дымком сошёлся, глаза прикрыл, медитирует. Окликнула я его, да без толку. Подошла, клюкой пнула, а ему хоть бы хны! Тут уж и Горыныч не выдержал, лапой отеческой по загривку ласково приложил. Левой, чтоб сильно не покалечить. Поднял Черновейка головы свои с земли-то, разглядел нас глазами перекошенными, да как захохочет! Тут уж я поняла, дымок-то расчуяв, что не в себе сынок горынычев. Дурман-трава южная головы ему замутила, разум с дымом выветрила...
   - Знакомая ситуация, - посочувствовала я. Баба Яга всхлипнула, утёрла уголочком платка накатившую слезу. - У нас во дворе жил один наркоша, наркоман, то есть. У него и родители приличные были, и учился всегда хорошо. Только связался с компанией, где каждый второй на игле сидит, вот и... Полгода назад похоронили, дозу не рассчитал. Мать его тогда ни слезинки не пролила, хотя сын был единственный, любимый. Я не знаю, как бы сама на её месте себя вела, но никто из знакомых, соседей, её не осудил ни разу. Все знали, как она мучалась, по врачам, да частным клиникам сына возила, деньги немереные платила, лишь бы от пагубной привычки его избавить. А он максимум месяц держался, потом снова... Деньги воровал, всю технику с квартиры вынес, у соседей долгов набрал, мать после его смерти расплачивалась... Мне иногда кажется, что это и хорошо, что он... ну, того, умер, в общем. Он же к концу так опустился, злым стал, чуть что, так с кулаками кидался, а то и за нож схватиться мог...
   Меня прервал тихий вкрадчивый голос:
   - Добрый день вам, путники!
   - И тебе доброго здоровьичка, Сфинкс Египетский! - ответно поздоровалась Яга. - Не соскучился ещё на службе-то моей?
   - Не соскучился, моя царица. Та книга, что ты мне дала - просто кладезь мудрости! - ответило вышедшее нам на встречу существо. Львиное тело с мощными лапами и длинным хвостом, увенчанная густой золотисто-рыжей гривой голова с благородным мужским лицом и огромные крылья. Действительно, похож на Сфинкса из учебника истории, только живой.
   - Загадку загадывать будешь? - поинтересовалась Яга.
   - Что у юного впереди, у старого позади? Что трудно дать, да легко отнять? На что все пеняют, да менять не желают? - тут же откликнулся крылатый зверь, перекрывая проход мощным торсом.
   Бабуля впала в задумчивость, а я исподтишка, из-за её неширокой спины разглядывала удивительного полульва-полуптицу. Особенно мне нравились его крылья, большие, отливающие металлическим блеском, они казались ненастоящими. И мне невообразимо захотелось подойти и убедиться, что это настоящая живая плоть, хотелось прикоснуться к гладким перьям, почувствовать под пальцами упругую силу крыльев, делающих первый пробный взмах, прежде чем в немыслимом напряжении поднять в воздух своего обладателя. И я представила, как перекатываются под ладонями плечевые мышцы, как сжимаю коленями рельефные бока Сфинкса, поднимаясь вместе с ним к синему небу, вышитому тонкой штопкой перистых облаков. А там ветер бьёт в лицо, пытается сорвать с надёжной спины, и я зарываюсь лицом в густую, терпко пахнущую зверем гриву. Над землёй расстилается розовая закатная пелена, мы парим в воздушных потоках, подкрашенных заходящим солнцем, и так сладко щемит сердце... Что?
   - Ты о чём это замечталась, красавица? - Яга грубо прервала восхитительную фантазию, вернув меня на землю лёгким тычком под рёбра. - Нас тут сейчас кушать будут, жизни лишать, а у тебя вид, как у влюблённой царевны!
   Я покраснела. Правда, чего это я? Какой удивительный эффект возымела встреча с мифическим существом, оказавшимся вовсе не выдуманным, а очень даже реальным! Но признаться в том, что вместо того, чтобы найти ответ на загадку Сфинкса, я мечтала на нём полетать? Да никогда!
   - Э-э, о жизни! Я думала о жизни и смерти, о несправедливости бытия, несоответствии приоритетов реалиям и...
   - Верный ответ! - прервал меня Сфинкс, открывая проход.
   Я тупо глядела на него, не понимая: он шутит так, или я действительно сумела случайно ответить на загадку? И какой тогда ответ?
   Заметив мою нерешительность, Баба Яга схватила меня за руку, и потащила мимо зверя. Я сделала несколько шагов, но потом остановилась и обернулась к Сфинксу:
   - А можно мне... если не затруднит... может вы позволите...
   - Говори, дитя, что ты хочешь!
   Я собралась с духом и выпалила:
   - Можно мне потрогать ваши крылья?!
   Он внимательно посмотрел на меня. У Сфинкса удивительные глаза, округлые, чуть выпуклые, не похожие ни на звериные, ни на человеческие. Такие внимательные и понимающие, проникновенные, мудрые. В них хочется глядеть бесконечно, как на огонь или звёздное небо, или плещущий мирными волнами безбрежный океан. В них отражается наша галактика, спиралью закручиваясь вокруг бездонного зрачка...
   Я потрясла головой, избавляясь от наваждения, и осторожно прикоснулась кончиками пальцев к протянутому крылу. Оно было тёплым, гладким, мягким и упругим. Ладонь легко скользила вдоль него, не встречая сопротивления, и каждое перо было совершенным.
   - Нравится? - сказал Сфинкс, скорее констатируя факт, чем спрашивая. - Протяни руку, и я подарю тебе одно.
   На ладонь опустилось маленькое лёгкое пёрышко с внутренней стороны крыла. Я аккуратно сомкнула пальцы, и благодарно прижала кулак к груди.
   - Однажды ты позовёшь меня. Я приду, если будешь верить...
   Он растворился в голубом свечении, а я всё смотрела ему вслед, не обращая внимания на настойчивые призывы Бабы Яги. Интересно, почему я? Ни Коля из соседнего подъезда, ни Мэри из Оклахомы, ни Генри с Туманного Альбиона, а я? Что такого особенного нашли во мне Высшие Силы, чего нет у других? Ведь всего пару дней назад я знать не знала, что в моей квартире живёт вредный домовой, с маниакальной упорностью наводящий в беспорядок. Что ниже этажом сорок лет назад поселился ангел, пострадавший в очередном столкновении сил Зла и Добра. Что Баба Яга, Змей Горыныч, Кощей Бессмертный существуют на самом деле. Что египетский Сфинкс - это тоже не миф! И казалось мне, что где-то там, в глубоких фиолетовых глазах крылатого зверя, таятся все ответы на мои вопросы, и однажды он поведает их мне. Он обещал...
  
   Илья: 3 декабря. Пятница.
   Утром позвонила секретарша Вера, напомнила о назначенной на десять встрече. Я бросил взгляд на часы: полвосьмого, пора подниматься с постели. А как не хочется!
   За шторами обнаружился серый холодный декабрьский рассвет, пока ещё едва заметный в разбавленных фонарями сумерках. Вопреки метеопрогнозам зима таки пришла, проявив себя мелким пуржистым снежком, вяло засыпающим подмёрзшие за ночь лужи.
   Натянув на себя костюм, заботливо вычищенный и отглаженный мамой, я спустился вниз.
   На кухне ничем не пахло. Даже кофе.
   На всякий случай я не поленился подняться вновь, чтобы убедиться, что мать не лежит с больной головой в постели. И проверить отсутствие шубки на вешалке в прихожей тоже. Потом взялся за телефон.
   Мамин мобильный "вне зоны", на квартире никто не брал трубку. Для успокоения совести и души я ещё пару раз набрал номера. Безрезультатно. Слушая длинные тоскливые гудки, я понял, что случилось нечто странное. О том, что могло случиться и страшное, думать пока не хотелось.
   Моя мама человек очень обязательный и ответственный. Если вдруг она где-то задерживалась, оставалась ночевать у подруги, либо просто опаздывала, то обязательно звонила мне. Или на крайний случай, оставляла сообщение. Я проверил свой телефон, домашний автоответчик и дверку холодильника, так, чтобы было, не особо надеясь на положительный результат. Ничего! А это значит, что мать... Мама пропала!
   - Вер, а нельзя встречу перенести? У меня тут ЧП семейного масштаба...
   - Думаю нет, Илья Олегович. Мы делали это уже дважды, - отозвалась секретарша. - Ещё раз, и потеряем ценного клиента.
   - Да, ты права. Надеюсь, контракт готов? Не хочу тратить время на всякие недоразумения...
   - Всё готово, Илья Олегович, - подтвердила Вера. - Все пункты договора обсуждены и согласованы вашим замом. Встреча, по сути, всего лишь формальность...
   - Ммм... Может, тогда моё присутствие не обязательно? Пусть там Семёныч сам разбирается, если он согласовывал...
   - Ни в коем случае! - возмущённо пискнула секретарша. У неё свои представления о генеральном директоре фирмы и его обязанностях, которые иногда идут в разрез с моими. Но Вера умная девочка, и часто бывает права, когда дело касается клиентов. Поэтому, если она требует моего присутствия на встрече, то её стоит послушать.
   В офис я прибыл спустя полчаса, злой и голодный. Последнее решила умница Верочка, сделав кофе и угостив своего бедного начальника домашней выпечкой. Со злостью я справился сам.
   - Вер, у тебя там есть какие дела? - позвал я, насытившись и успокоившись.
   - А когда их не было? - откликнулась она с лёгкой иронией и серьёзной укоризной в голосе. Это правда, в последнее время я свалил на девушку слишком много. Она уже третий месяц просится в отпуск, но мне без неё, как без рук и памяти. Ладно, после праздников, когда наступит относительное затишье, отпущу на пару недель. Отправлю в Египет, к примеру, за счет фирмы...
   - Отложи на время. Вот, возьми телефончики, имена, и попробуй дозвониться. Если получится, соедини, - повелел я, и добавил: - Позвони ещё по всяким там инстанциям. Ну... куда звонят, когда человек потерялся. Больницы там, милиция...
   - В морг звонить? - деловито поинтересовалась Вера, забирая исписанный листок. - Да не бледнейте так! Я всё сделаю.
   Встреча действительно оказалась простой формальностью. Два начальника сели за стол, слишком большой для них двоих, под присмотром замов подмахнули контракт и закрепили союз коньяком. А потом разошлись, довольные и удовлетворённые. Улучив момент, Семёныч подпихнул мне на подпись ещё пару листочков, вроде ведомости на зарплату. Я особо не приглядывался, доверяя своему заместителю, как родному отцу, которого у меня никогда не было. Арсений Семёнович, которого редко кто в офисе называет по имени-отчеству, патологически честный человек, незлобливый, и способный даже самого несчастного человека на земле заразить своим неиссякаемым оптимизмом и любовью к жизни.
   Выслушав отчёт о проделанной работе, я предупредил Веру, что сегодня уже вряд ли вернусь. Она пожелала мне спокойных выходных и пообещала позвонить, если что...
   Не дай Бог этого её "если что...". Я не переживу...
  
   Клуб был ещё закрыт для посетителей, но мне повезло. Охранник, дежуривший прошлой ночью, подменял приболевшего сменщика, а так как дома его никто не ждёт, то решил лишний раз не дёргаться, благо в комнате для охраны имелась раскладушка. Пожилого мужчину в компании с "очаровательной молодой леди" он вспомнил сразу. Уж больно они отличались от обычной клиентуры ночного заведения. Пара охраннику Сене понравилась: пили мало, много танцевали, стриптизёров не освистывали. Не то, что жирные толстосумы, частенько посещающие "Золотой океан" с тощими модельками под мышкой. Вот те отрывались по полной программе, напиваясь до освинения и мешая приличным людям культурно отдыхать.
   - Подхожу к ним, предлагаю покинуть клуб, а они прям как звери. Матами сыплют, драться лезут. Могут и по морде дать, если дотянутся, конечно, - хохотнул Сеня. При его росте, превышающем отметку в два метра, такая фраза действительно звучала как шутка.
   - Скажи, а ты не запомнил, случайно, когда пара покинула клуб, - спросил я, не особо надеясь на положительный ответ, но охранник помимо высокого роста отличался ещё и неплохой наблюдательностью.
   - Что-то около семи. Такси попросили вызвать, и уехали, - торопились очень, - припомнил Сеня. - А ещё я краем уха слышал, когда они одевались, что женщина очень за сына беспокоилась. Говорила, что его предупредить надо о чём-то очень важном. Всё повторяла: "Как бы не опоздать!".
   - А что за такси, не помнишь?
   - "Омега". Мы только с ними и работаем. - Сеня покопался в кармане и достал цветную распечатку с телефонами и адресом таксопарка.
   Я забрал листок, поблагодарил за информацию, и попрощался с охранником за руку, вложив в широкую ладонь хрустящую зелёную бумажку.
  
   Три молоденькие девушки в диспетчерской "Омеги" с радостью приняли сладкий презент из моих рук. Мужику в потёртом камуфляже, высунувшемуся в окошко "дежурки" я сказал, что хочу узнать насчёт работы, видимо, девушки подумали о том же, поэтому ничего криминального не заподозрили. Начальник уехал по делам, и теперь уже до понедельника не появится, а потому "Бейлис" и пирожные из местной кулинарии пришлись очень кстати.
   Я благосклонно согласился на предложение попить чайку из пакетиков, а, возможно, и перекусить. К принесённым мною сладостям девушки добавили баночку салата "Оливье", жареный окорочок и варёный картофель с селёдкой домашней засолки. Я сглотнул набежавшую слюну. Время подходило к обеду, а всё, что мне удалось сегодня съесть, - это два пирожка с повидлом. Девушки с видимым удовольствием наблюдали, как голодный мужик поглощает еду, восхищённо закатывая глаза и стараясь чавкать потише. А особую радость им доставлял тот факт, что на безымянном пальце держащей ложку руки не блестело кольцо.
   - Ой, спасибо вам, девочки, - поблагодарил я, осторожно выползая из-за стола. - Вовек вашей доброты не забуду!
   - Да ладно, - отозвались порозовевшие подружки. Пока я насыщался, они успели принять по две стопочки, закусив пирожными и запив горячим чаем. Теперь в их заблестевших глазках появилась лёгкая тень соперничества. Видимо, не каждый день к ним в диспетчерскую заходят молодые импозантные мужчины в костюме за несколько сот долларов и с дороженным ликёром под мышкой. Но если такое всё же произошло, то почему бы не посоревноваться за потенциального кавалера? Что этому самому кавалеру было очень даже на руку!
   - Послушайте, девушки дорогие. Вы же понимаете, что я не просто так к вам зашёл, да? - Дождавшись ответного кивка, я продолжил: - Дело в том, что мне нужна кое-какая информация. А конкретно: кто из водителей ездил по вызову в клуб "Золотой океан" сегодня около семи утра. Как понимаете, за помощь отблагодарю...
   Девчонки переглянулись. Самая молоденькая на вид тихо спросила:
   - А вы не из милиции?
   - Дура! - одёрнула её старшая коллега, приятная брюнеточка в коротенькой юбке. Были бы другие обстоятельства - обязательно познакомился с ней поближе. - Менты с ликёром не ходят, максимум с шоколадкой, а то и вовсе с сухой красной корочкой. - А потом обратилась ко мне: - Мы такую информацию не даём, запрещено. Если хозяин узнает - уволит без разговоров.
   - Я хорошо заплачу...
   - Ваших денег хватит на наряд к Новому Году, не больше, а с зарплаты я всю семью кормлю. И больную мать, и пятилетнего сына. Так что извините.
   - Так пусть сам у водителей и спрашивает, - подсказала третья, доселе молчавшая девушка. - Если они чего и расскажут, то мы вроде и не причём, и совет дали...
   Я понял намёк правильно, опустошив портмоне ещё на три зелёных купюры. Проводить меня до гаража взялась брюнетка, и по дороге я аккуратно вложил в узкую ладонь ещё одну купюру.
   - За что? - изумлённо вскинула серые глаза девушка, но деньги приняла.
   - За верность. И ещё вот, возьмите мою визитку. Если вдруг будут проблемы с работой, позвоните, я с удовольствием приму вас в свою команду.
  
   Таксопарк, как и предполагалось, был пуст. Водители разъехались по вызовам, либо ловить клиентов в городе. Но в ремонтном блоке, небольшом сером здании с пожарно-красными воротами, наметилось занятное оживление. Несколько не ушедших с ночного рейса водителей и два ремонтника в синих комбинезонах окружили синий "Рено". Автомобиль явно побывал в аварии, судя по оторванной напрочь передней дверце и большой вмятине сверху на капоте. Про дверцу я ещё понимал: не слишком умный водитель оставил её открытой, а другой не отличающийся от него сообразительностью, снёс, проехав слишком близко, - такое бывает. Но вмятина? Подойдя поближе, я увидел, что с краю выемки ещё и рваная дырка образовалась, сквозь которую виден был сверкающий новизной мотор.
   - Гера тебя убьёт, - нервно хохотнул один их ремонтников, обращаясь к хозяину автомобиля.
   - Ага, на кусочки порежет, - подтвердил другой, совсем ещё молодой парнишка.
   Несчастный водитель и вовсе спал с лица. Видимо Гера - это хозяин предприятия, и довольно строг с работниками, раз они его так бояться.
   - Ребят, может, за выходные хоть дверь прикрутим? - с надеждой глянул он на ремонтников.
   - Дверь-то прикрутим. А вот с дырой чё делать? Сами не залатаем, придётся новый капот искать.
   - Так я к Яру съезжу, он на такие дела мастер.
   - Ага, и бабло с водил тянуть мастер, - скривился второй ремонтник. - Сдерёт с тебя три шкуры, новый капот дешевле обойдётся!
   - Так его ещё заказать надо! И вообще, нет у меня таких денег, только кредит с женой за машину выплатили, - пожаловался водитель, и тут же, схватившись за голову, завыл: - Что мне ваш Гера? Жена узнает, что я машинку не уберёг, матери расскажет. А от той хоть на тот свет, хоть в аду на сковороде жариться...
   - Да-а, страшнее тёщи зверя нет! - понимающе закивали другие таксисты.
   - Слушай, Сан Саныч, а всё-таки, кто тебя так? - заинтересованно приподнялся молодой мастер. Он уже открыл капот и изучал дыру с внутренней стороны, колупая острый край ногтем. - Это ж не картонка, так просто не проткнёшь...
   - Да, урод какой-то, - махнул рукой Саныч. - Я и разглядеть-то толком не успел. Смена моя уже кончалась, как Нинка заказ новый передала. Как чуял, не хотел брать. А она: "Пятнадцать минут до семи. Работай, давай!". Ещё пригрозила, что начальнику пожалуется, стерва принципиальная!
   Таксисты загалдели, припоминая нанесённые вредной диспетчершей обиды. После тщательного перемывания косточек, и щедрых угроз в адрес несносной бабы, водитель продолжил:
   - Забрал я, значит, клиентов, повёз по адресу. Доехали почти, как вдруг машину вдруг с дороги повело. Я на тормоз жать - без толку, руль не провернуть - заклинило. Всё, думаю, и сам пропал, и людей сгубил, помолиться только и осталось. Закрыл глаза, жду, когда нас об дерево хрястнет, а нет... Пожалел нас боженька, остановил "Ренушку" мою, не дал разбиться.
   - Не понял, а дырка тогда откуда? - удивился ремонтник.
   - Да говорю же, урод какой-то проделал. Свалился с дерева мне на капот прямо, дверь пассажирскую прямо с корнем выдрал. Мужика-клиента за шкирятник из салона вытянул, и давай мордой об асфальт катать. Тут и баба с заду выскочила, сумочкой своей мелкой тварь по холке лупит, визжит что-то. Тому её пинки, что глухому комариный писк.
   - А ты где был?
   - В машине сидел. Что я, дурак, в чужие бандитские разборки лезть? Я ж их с ночного клуба забрал, сами знаете, кто туда ходит...
   - А дальше что?
   - Не понял я, - смущённо признался водитель. - Вроде как дыра в воздухе образовалась, урод туда и сиганул с мужиком под мышкой. Баба за ними едва успела, прежде чем дырка затянулась. Только думаю, что глюк это. Со страху чего не привидится?.. Смылись они просто, чтоб денег не платить, да Бог наказал. Баба сумку впопыхах обронила. Денег там нет, правда, но зато документы имеются. Найду, да предъявлю претензию, пусть они мне ремонт с моральным вредом оплачивают!
   - Так вдруг поддельные? - усомнился старший ремонтник.
   - Может и поддельные, я не разбираюсь. На вот, погляди...
   Сан Саныч достал с заднего сиденья "Рено" чёрный лаковый ридикюль, вытащил из него водительские права.
   - Грановская Светлана Антоновна, - донеслось до меня как сквозь вату. Я узнал эту сумочку. Я сам покупал её для мамы, в комплект к тому самому маленькому чёрному платью, в котором она поехала в клуб! И теперь мгновенно возникшее подозрение подтвердилось. Нет! Я не верю...
   - Дай сюда! - Наверное, мои слова прозвучали слишком грубо, но какая, к чёрту, разница. С ламинированной карточки на меня глядело улыбчивое мамино лицо.
   - Мужик, ты чего? И вообще, ты кто такой?
   Я повернулся к таксисту, едва сдерживая нарастающую ярость:
   - Хочешь знать, кто я такой? Удовлетворю твою любопытство. Я - сын той женщины, которую ты... оставил один на один... с монстром, способным легко расправиться с дверцей автомобиля. Женщины, которая не испугалась, в отличие от... тебя. И ты, жалкий... трусливый... ...подонок, не получишь ни рубля...
   Меня трясло от злобы, я готов был растерзать спрятавшегося за машину таксиста, уничтожить его за то, что он не спас мою мать, за то, что не вступился за неё, за то, что оказался таким... таким...
   - Э, мужик, успокойся! Успокойся, тебе говорят!!! - Подскочившие ремонтники схватили меня за руки, отводя в сторону. - Ты откуда вообще взялся?
   - Я сын...
   - Это мы уже поняли, - прервал молодой. - Имеется ввиду, как ты нас нашёл. И зачем?
   Обернувшись, я заметил, что Сан Саныч уже успел свалить. То ли домой побежал, то ли в милицию. Ремонтники ждали, осмотрительно не выпуская меня из рук. И вдруг мне так захотелось рассказать им, что произошло!
   Я никогда не оставался один, со мной всегда была моя мать. Она - мой ангел-хранитель, моя путеводная звезда, освещающая правильный путь. Мама направляла меня, помогала, поддерживала, будучи при этом как бы незаметной; позволяя мне расти в собственных глазах, опираясь на неё; добиваться своего, чувствуя за спиной прочный тыл; жить своей жизнью, зная, что если что-то пойдёт не так, мать всегда примет меня, каким бы я не стал. И сейчас, вдруг потеряв её, я понял, что она - это не просто моя тень, она - это я сам, это моё отражение в зеркале. Мать добровольно променяла свою личную свободу на служение собственному сыну. Своё счастье на моё...
   - Да, Илюх, повезло тебе с мамкой! - заключил молодой мастер, назвавшийся Константином. - Будь у меня такая, я б на чужого дядьку под машинами не корячился, свою мастерскую завёл. Скажи, Серый?
   - Может быть и завёл, а может и на шею ей сел, - философски ответил старший. - Не о том сейчас думать надо. Ты Саныча слушал, или как остальные ушами хлопал?
   - Не хлопал я, - обиделся Костя.
   - А раз не хлопал, то скажи, ничего тебе странным в его словах не показалось?
   - Да нет, нормально всё вроде...
   - Ага, и портал, скажешь, тоже нормально?
   - Какой портал? Дырка что ли, про которую Саха рассказывал? Так ведь он сам говорит, что это глюки...
   - И правда, Сергей Матвеич, - вмешался я. - Разве такое возможно? Показалось таксисту с перепугу...
   - И дверь оторванная показалась, и дыра в капоте. Илья, ты же умный парень, не то что эти... Должен понимать. Вот гляди сюда, видишь, отверстие какое, тут круглое, а тут чуть в сторону смещено. На что похоже?
   - На замочную скважину, - первым догадался Костик.
   - Правильно. А рядом с ним, гляди...
   - Ну, точки пробиты, краска сколота...
   - Вот-вот, молодец. А теперь объедини-ка ты точки эти со скважиной, и скажи, ничего не напоминает?
   Теперь пальму первенства взял я:
   - След. Когда тварь спрыгнула на капот, пробила его когтем, потом дёрнулась, высвобождая его, потому дырка не просто круглая, а с продолжением.
   - А вот вам вторая загадка. Вон, дверка от "Рено" из багажника выглядывает. Как вы думаете, мог ли человек оставить на ней такие царапины? Верно, не мог. Тогда, спрашивается, кто ж это сделал?
   - Не зна-аю, - протянул Костик, почёсывая маковку.
   - Вот и я вряд ли вам сказать смогу, как чудо-юдо это называется. Но... - наставительно поднял вверх палец старший мастер. - ...Но человечка, который о них поболе нашего разбирается, можно сказать, собаку на всяких непонятных разностях съел, подскажу. Зовут его Синь Лян, не местный он, кореец.
   - А я думал, это ты так, к слову про собаку сказал...
   - К слову и сказал! Он хоть и кореец по виду, да происхождению, но душа у него русская. Видал бы ты, как Синь самогонку хлебает, щами закусывая!
   - Ага, - хохотнул младший ремонтник. - Потому, видать, и Синь!
   - Дурак ты, Константин. Всё б тебе хиханьки да хаханьки, а у человека горе, мать пропала! - пожурил его Серый, потом обратился ко мне: - С тобой пойти не могу, работать надо. К Синю пойдёшь, захвати чего-нибудь горячительного, только не водку. Коньячок там, настоечку горькую.
   - Бренди пойдёт?
   - Не могу сказать. Лучше уж возьми чего проверенного, а то вдруг не по нраву придётся, выгонит! Закуски не надо, он с чужих рук не ест, потравиться боится...
   - А если выпивку палёную принесут?
   - Костян, ну чё ты лезешь, а? - возмущённо скривился Серый, отвешивая излишне любопытному парню заслуженный подзатыльник. Но на вопрос ответил: - Он некачественный алкоголь за версту чует. Говорит, что от палёной водки у него зубы ломит и пахнет она кошачьей мочой, понял? А раз понял, то не лезь больше с глупыми вопросами!
   Из ремонтного блока я вышел, крепко сжимая в руках клочок серой обёрточной бумаги. Грязной, в пятнах машинного масла и чёрных отпечатках чьих-то пальцев. Но для меня этот обрывок сейчас был дороже любимого "Лексуса", потому как именно на нём был написан адрес корейца. И если этот Синь Лян может хоть немного помочь мне найти мою мать, то... Дальнейшее как-то пока не просвечивалось, оставаясь тёмным и неизведанным.
   Странных и необъяснимых вещей в моей жизни пока ещё не было. Смотреть на мир сквозь призму рационализма гораздо проще, чем пытаться доказать всем и каждому существование чего-то мистического. Нет, я не отрицаю, что подобное возможно, просто, как и большинство людей, твёрдо верю, что со мной ничего такого не произойдёт. Точнее верил... Теперь, когда странное и необъяснимое явление поимело место быть в моей жизни, придётся пересмотреть свои взгляды, и хотя бы попытаться понять, что же всё-таки произошло? И куда, чёрт возьми, подевалась моя мать?!
  
   Ждана: 30 ноября. Вторник.
   - Ох ты, тошненьки, - причитала Баба Яга, стыдливо краснея. - Ой, ну надо же ключ впопыхах позабыть, растяпе безголовой!
   Я молчала. А что тут скажешь? Мы на дорогу до лаборатории потратили почти целый час и уйму нервов. Возвращаться назад за ключом теперь уже не имело смысла, поскольку вот-вот должен был появиться Кощей, и это хорошо. Но Яга, зная своего... интересно, а кем он ей приходится?.. пусть будет, к примеру, своего заклятого друга... Так вот, Баба Яга, зная своего заклятого друга, прекрасно понимает, что теперь он имеет полное право поиздеваться над бедной старушкой. И в течение ближайшей пары веков напоминать о её досадной оплошности, если таки эту пару веков им дадут пожить.
   За то время, пока мы ждали Бессмертного, Яга немного ввела меня в курс сложившейся ситуации, и пояснила то, что не успел растолковать Степан. И теперь общая картина, состоявшая прежде из разрозненных кусочков, наконец-то сложилась. Ой, как же не хотелось на неё смотреть!
   Началось всё очень много веков назад. Чёрный демон Аш-Тар-Кан, входящий в Легион приближённых Сатаны, в тайне от своего властителя создал артефакт, - кольцо, способное дать носящему его, власть над смертью. Зачем подобная вещица понадобилась и без того бессмертному существу, доподлинно неизвестно, да в общем-то и не важно. А важно то, что об артефакте прознали маги, и, естественно, пожелали его заполучить. Отобрать колечко у одного из самых сильных демонов Ада - это по сложности почти то же самое, что достать звезду с неба, но маги каким-то образом справились, попутно лишив Аш-Тар-Кана и пальца, на котором оно было одето, и, что самое удивительное, сил. Пригодился ли артефакт магам, неизвестно, но поскольку ни один из них так и не дожил до сегодняшних дней, то, скорее всего - нет. Зато божественные силы нашли в нём некоторую пользу для себя.
   Ангелы и демоны, получившие несовместимые с дальнейшим существованием (заметьте, я не использую здесь определение "жизнь" из вполне понятных соображений) травмы и ранения, могли использовать человеческое дитя. Не каждое, и не всегда, но шанс сохранить покалеченную сущность до того, как она превратиться в ничто, всё же был.
   Процесс перехода в подготовленное тело осуществлялся в порядке строгой очерёдности, и под наблюдением высшего руководства, которое не всегда успевало спасти всех. На этом сложности не заканчивались. Ангельская, либо демонская сущность должна была быть вовремя извлечена из тела, обычно не позже семилетнего возраста ребёнка, что влекло за собой смерть малыша. Такие случаи врачи обычно называют синдромом внезапной детской смертности, и не могут объяснить, разводя руками. Так вот, если у демонов подобное приветствуется, то ангелам приходилось очень тяжело идти на компромисс с собственной совестью. Люди по-разному реагируют на смерть собственного ребёнка, некоторые не могут пережить потери, и пополняют количество варящихся в адских котлах душ. Но кольцо... Кольцо могло дать время новой душе занять место покинувшей тело сущности. Правда, ребёнок после таких перетрубаций становился немного другим, но оставался жив!
   Когда Сатана узнал о кольце, гневу его не было предела, и обессиленный Аш-Тар-Кан сослан был на Землю. Главным и самым страшным наказанием для демона стало то, что он не мог причинить вреда ни одному человеку. Но он нашёл выход.
   - Он стал уничтожать нас, - всхлипнула Яга. - Не жалел ни кикимор, ни русалок, ни домовых. Лешие, да водяные, что посильнее, да поизворотливее, ещё подольше продержались, но и их супостат достал. Леса гибли, реки пересыхали, люди от того страдать стали, от болезней да голода сотнями гибли. Вот тогда в райских кущах заволновались, зачесали нимбы свои золочёные. Им, по сути, до нас дела никакого нет, только вот за порядком-то на Земле-матушке, мы следили. Без полевика рожь не заколосится, без лешего лес на корню сгниёт, без водяного воды чистой уж давно б не было, всё песком пустынным замело бы. Домовые да дворовые за людьми приглядывают, ссор да разлад в избы не пускают, заразу с хлевов вычищают. С ними и детки здоровыми родятся, и у скота приплод не чахнет, да чаще нарождается.
   - Но ведь маги лишили Аша его могущества? Пусть он демон, но если навалиться всем скопом...
   - Да ты что? Мы ж не воины, не богатыри былинные, а так... фольклорный элемент, существа сказочные, язычеством древним порождённые.
   - Это вы так действительно считаете, или же просто поиздеваться надо мной решили? - спросила я ухмыльнувшуюся Ягу, но ответа так и не получила. В правой от нас стене вдруг что-то щёлкнуло, и в образовавшийся проём буквально вывалился красный, как рак Кощей.
   - Давай, Яга, скорее открывай! Нашёл нас Аш, щас убивать будет!
   Бабуля виновато развела руками, мол, нету ключа, память старушку подвела. Вопреки предположениям, Кощей не стал язвить, развивая тему старческого склероза, а молча вытянул из пояса пластиковую карточку и провёл ею сквозь щель электронного замка. Стальные створки дверей медленно поехали в разные стороны, открывая проход в небольшой тамбур. Подтолкнув меня в спину, он нервно оглянулся назад, взвизгнул, и быстренько протиснулся следом в открывшуюся щель. Створки так же медленно поехали назад, а перед нами, на противоположной стене, тут же распахнулись четыре двери с красными сигнальными лампами над каждой.
   - Колдуй, Яга, нагоняет же! - поторопил Кощей, но бабушка и без его подсказки уже шептала что-то себе под нос. Над третьей дверью мигнуло зелёным и мы шустро ломанулись в пугающий темнотой прямоугольник. За спиной прощальным выстрелом клацнул замок. В звенящей тишине слышалось лишь хриплое дыхание загнанного Бессмертного, а потом вдруг вспыхнул яркий белый свет, ослепив на несколько минут, и приятный женский голос произнёс:
   - Прошу всех оставаться на своих местах, охранная система произведёт опознание.
   Я замерла, боясь лишний раз дохнуть. Спустя пару секунд тот же голос доложил:
   - Охранная система завершила опознание. Добро пожаловать, господин Кощей! Добро пожаловать, госпожа Яга! Уничтожить неопознанный объект? Пять секунд на отмену команды.
   - Отменить ликвидацию! - приказала бабуля, на всякий случай прикрыв меня сухонькой грудью.
   - Команда отменена. Введите личные данные объекта.
   - Имя: Ждана. Раса: человек. Статус: гость, - отрапортовал Кощей.
   Белый свет погас, сменивший не таким ярким жёлтым солнечным свечением, исходящим от маленьких, но очень даже эффективных светильничков на далёком потолке.
   - Добро пожаловать, гость Ждана, - откликнулся голос и замолк.
   - Что, впечатляет?
   - Не то слово, бабушка! Прямо будто из сказки в научно-фантастический фильм попала.
   - А сейчас и боевик начнётся, - буркнул Бессмертный, усаживаясь в высокое кресло с резными подлокотниками. Кресло подъехало к большому экрану, вспыхнувшему множеством чёрно-белых изображений. На одном тихо посапывал утомившийся Черновей, на другом отразились глыбы разбросанного по тоннелю льда, на третьем, как и на многих других, был просто пустой коридор.
   Кощей потыкал в клавиатуру сенсорного пульта на нижней части экрана. Маленькие картинки исчезли, сменившись одной большой панорамой, изображавшей часть коридора перед воротами в лабораторию. Пока на ней ничего не происходило, что довольно-таки сильно раздражало Кощея, судя по тому, как нервно сжимали его пухленькие пальчики подлокотник кресла. - Ну, давай же, покажись! - Шептал он, не отводя от экрана глаз.
   Спустя минут десять Бессмертный начал закипать, а ещё через пять нам с Ягой пришлось силой оттаскивать его от выхода, куда он рвался на "честный бой" с демоном. Мы прикладывали титанические усилия, чтобы удержать Кощея, но вдруг он расслабился, стёк с наших рук на кафельный пол:
   - Ушёл.
   - Куда ушёл, Кощеюшка? - присела рядом Яга, гладя Бессмертного по вспотевшей лысинке.
   - На Землю, куда ж ещё? Вот только что отбыл...
   - А ты не ошибся, часом? Может, это у него тактика такая. Открыл портал, будто уходить собрался, а сам нас под дверями караулит.
   - Да нет. Точно ушёл, печёнкой чую.
   - Так может он, едва мы отсюда выйдем, снова появится?
   Яга помогла Кощею подняться с пола, отвела к столу, стоящему возле стенки, усадила на табурет.
   - Портал открывать - не щи хлебать, особое умение надобно, силёнок сколько-нибудь. Чем больше существо, которое сквозь него пройти собирается, тем больше мощи требуется. Аш-Тар-Кан в астрале огромный вес имеет, хоть в мире может мушкой малой прикинуться, ему на переход силы годами копить придётся, либо амулеты особые использовать. В этом мире Кощей хозяином считается, это он, голубчик, наше племя сюда привёл, когда Аш совсем уж разбушевался, а потому, всяк перед ним отчитываться должен, санкцию на открытие портала получить. Без неё пройти границу много сложней, а демон и без того дважды брешь пробивал, на третий в ближайшие дни не осмелится.
   - Ага, - подтвердил Кощей. Он уже немного отдышался, отпился водой из стоящего на столе графина, и пришёл в себя. - Без моего ведома никто в Тридевятое попасть не смеет, кроме самых высших сил. Да и леший бы с ними, только вот когда кто из них границу пересекает, у меня прям зудит всё, будто иглами калёными колет. Если чертяка какой мелкий проскочит, то чуть заметно, а от легионера хоть волком вой!
   Я вспомнила утренний разговор. Ведь Степан не спрашивал разрешения у Кощея, это точно. Но сумел перебросить меня в Тридевятое.
   - Стёпушка ведь раньше со мною жил, в избушке на курьих ножках, а потому связь особую с ней имеет. Вот захоти он портал возле берендеева дворца, к примеру, открыть, не вышло б ничего, - пояснила Яга.
   - Значит, пока мы в безопасности?
   - Пока тут сидим, как мыши в норке, никто не тронет. Тут чары не только магические, но и техногенные, из соседнего измерения. Стены бронёй обшиты, бетоном залиты, скалой накрыты, Лысой Горой прозванной. Вход один, ловушками мудрёными обставленный, а выходов тысяча с хвостиком, если уйдём куда, никто следов не найдёт! - похвастались хозяева лаборатории. - Запасов еды на пару лет хватит, а там, на сухом пайке ещё с десяток годков продержаться можно.
   - Не думаю, что Аш будет столько лет нас ждать, - грустно усмехнулась я. - Да и не очень-то хочется провести остаток жизни под землёй.
   - Ну, не так уж это и худо, - задумчиво протянул Кощей, и пояснил, ответив на мой недоверчивый взгляд: - Опыт имеется. Никак без малого сорок лет в застенках тюремных провёл, когда Иван-царевич повязать меня ухитрился. Исхудал, правда, сильно, со скелетом собственным схож стал, только потому сбежать и сумел, из оков руки-ноги вытянув. Так ведь казематная еда - плеснявого хлеба краюшка, да воды кружка, не то что у нас с Ягой запасы лабораторные!
   - А и то, перекусить бы не мешало, - встрепенулась бабуля. Из сундука в углу явилась белому свету грязная, вся в пятнах и разводах скатерть. Яга встряхнула её, прочихалась и укоризненно приподняла бровь, глядя на втянувшего голову в плечи Кощея. Тот принялся оправдываться:
   - На мальчишник брал, в подпитии большом возвернувшись, постирать забыл. Ты не волнуйся, Яга Поганишна, мы её быстренько сейчас в приличие приведём.
   - А кто ж это тебе её взять-то позволил? - прищурилась бабуля, ревизорским оком проверяя возвращённую на руки скатерть. Кощей в это время аккуратно сметал в совочек опавшую с неё грязь. Ну надо же, как им, сказочным существам просто, оказывается: дунул, плюнул, заклинание сказал, и вещь опять как новая, только убрать за собой не забудь!
   Закончив придирчивый осмотр, Яга расстелила скатерёнку на столе, расправила складочки, причесала пальцами спутанную бахрому. Не смотря на довольно таки раскаявшийся вид вечного злодея, она всё ещё сердилась на него. Видимо, для Яги скатерть представляла большую ценность. Может быть, она сама её выткала и вышила оригинальным геометрическим рисунком, или какой-нибудь хахаль по молодости подарил, или просто по-бабьи нравится? Суть не в этом, а в том, что сей кусок вышитой ткани оказался знаменитой самобранкой! Приведя скатерть в идеальный вид, Яга развела над ней руки, и на столе появился исходящий ароматным паром чугунок на плетёной подставке, прикрытая тряпицей тарелка с порезанным хлебом и шмат нашпигованного чесноком сала. Я почувствовала, как рот наполнился слюной.
   Отправляя в рот очередную ложку горячей картошки с луком, я обратила внимание на экран компьютера, благо сидела к нему лицом. По нему бежали яркие красные строчки, словно сигнализирующие об опасности, а в правом верхнем углу пульсировала картинка с одной из камер. Разглядеть, что происходило на этой картинке, я не смогла, слишком далеко, но вот то, что кто-то двигался мимо камеры, видно было невооружённым глазом. Едва я решила, что хозяевам лаборатории, со смаком уплетавшим обед, тоже стоит посмотреть на это, как компьютер включил динамики:
   - Несанкционированное проникновение!
   - Идентифицировать объект! - приказал Кощей.
   - Василиса Премудрая, - отозвался компьютер. И ехидно спросил: - Пропустить или пусть сама через ловушки пробирается?
   На лице Бессмертного отразилась нешуточная борьба совести против врождённого злодейства. Не знаю, какие препятствия ожидают кощееву жену на пути от его замка к лаборатории, но явно ей будет не легче, чем нам с Ягой. Дойти-то она дойдёт, Премудрая всё-таки, только вот какими словами поблагодарит муженька за возможность бесплатно посетить Аттракцион Ужасов? Не думаю, что очень ласковыми! Видимо, Кощею в голову пришли мысли подобные моим и он, тяжело вздохнув, отдал команду "Пропустить!".
  
   На её фоне я выглядела отнюдь не серой мышкой, и даже не тенью. Рядом с прекрасной женой Кощея Бессмертного меня словно не было. Она приковывала к себе взгляд и все женщины, что находилось поблизости от её безупречной красоты, казались просто блеклыми размазанными пятнами.
   Кто сказал, что идеальные пропорции женской фигуры: 90-60-90? Он явно не понимал, что говорит! Верхние девяносто - это невразумительные прыщики! У Василисы на их месте были впечатляющие сто десять, талия не больше пятидесяти, а бёдра... Дженифер Лопес постыдилась бы страховать свои половинки, если бы увидела, какими они должны быть в идеале! Ни один пластический хирург не сумеет добиться такого совершенства...
   - Ты рот-то закрой, - прошептала мне на ухо Баба Яга. Я послушалась её совета, поспешно отвернувшись, чтобы хоть немного прийти в себя. Чёрт, никогда не считала себя красавицей, но после увиденного не долго заработать универсальный комплекс неполноценности! Потому что в сравнении с любой частью тела Василисы Премудрой, включая мозг, мои части проигрывали с разгромным счётом! Но когда женщина заговорила, я поняла, что у меня ещё есть надежда. Голосок у красавицы был визгливый и истеричный, как у базарной склочницы. Ко всему прочему она манерно растягивала слова, удлиняя гласные, от чего казалось, что не только Черновей любит побаловаться "сеном", улетая вместе с дурманящим дымом.
   - Всем хэллоу, - махнула ладонью кощеева жена. - С кем не знакома, представляюсь - Василиса Премудрая, по совместительству Прекрасная, для тех, кто не заметил.
   Произнеся последнюю фразу, красавица глянула на меня, и мне вдруг показалось, что она оценивает меня как... соперницу? Хмм, приятно...
   - Василиса, жёнушка моя ненаглядная, чайку? - предложил Кощей. Самобранка как раз произвела смену блюд: вместо пустого чугунка появился блестящий самовар, вместо хлебных крошек - горка пирогов и большая творожная ватрушка.
   - Фи! Опять деревенское чаепитие, - скривилась Василиса. - Хочу кофе, и не растворимый, пожалуйста, терпеть не могу этот пережженный порошок! И плитку горького шоколада, пожалуй... Не хочу портить фигуру!
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"