Рыськова Светлана : другие произведения.

Выбор

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Далеко-далеко среди густого леса у подножия горы приютилась проклятая деревня. Ее численность уже более двух веков составляет 33 человека. И среди этих несчастных живет девушка с глазами Зверя, которая пытается сохранить не только свою жизнь, но и жизнь своей семьи. Но как выжить в условиях постоянного страха, когда каждый вечер на деревню сползает ужасный туман, служащий плотной завесой для еще более страшных созданий? А когда ты узнаешь страшную тайну собственной семьи, тебе придется сделать ВЫБОР ЗА ВСЕХ!

    КНИГА ЗАКОНЧЕНА.ЧЕРНОВИК.ВЫЛОЖЕНА НЕ ПОЛНОСТЬЮ.

  ВЫБОР
  Где-то на северо-западе, среди густого леса у подножия горы приютилась небольшая проклятая деревенька. Ее численность вот уже на протяжении двух веков составляла ровно тридцать три человека. Она была окружена невидимым куполом, не выпускающим жителей деревни.
  Именно мне довелось родиться в ней, чтобы спасти небольшое поселение от проклятья. Но я об этом даже не догадывалась.
  Отец нам всегда говорил, что в любой ситуации у каждого есть выбор. Помню, как тогда с ним часто спорила, не соглашаясь.
  - Ведь мы не выбираем родителей, - настаивала я, в разгаре дискуссии упирая руки в бока. По словам папы, так же вела себя моя мама, когда отстаивала свою точку зрения.
  - Ошибаешься, Вукана, - грустно улыбаясь, мягко возражал отец. - Наши души, находясь на небесах, выбирают себе семью и путь, который им предначертан. Они видят как трудности, которые их ждут, так и все радости, что им предстоит испытать. И идут по выбранной дороге, совершая свои ошибки и приобретая опыт для последующего перерождения.
  В это время все домочадцы затихали, с интересом вслушиваясь в глубокий голос главы семейства. Этим чарующим, гипнотизирующим интонациям его голоса позавидовал бы любой искусный сказитель.
  - Тогда я не понимаю, почему некоторые души выбирают себе сложную жизненную дорогу? - не унималась, в действительности слабо представляя, как я, самостоятельно, зная все жизненные невзгоды наперед, согласилась родиться в нашей проклятой деревне. Нет, родителями я была вполне довольна. И хотя мать я не знала (она умерла при родах), папу обожала. Он никогда не бил и не наказывал нас. Да и в нашей Богом забытой деревне дети рано становились взрослыми, иначе здесь не выжить.
  - Потому что из каждой прожитой жизни душа выносит определенный опыт, - позабавленный моим воинственным настроем, ответил отец. - И всегда ищет чего-то нового, чего у нее не было раньше. Так как нет предела совершенству.
  - Какой опыт может быть в потере родных и близких? - сжимая кулаки от старой, но еще ноющей в сердце боли, возникающей постоянно при воспоминаниях о маме, спросила я.
  - Возможность научиться принятию реальности такой, какова она есть, - с застарелой болью на дне глаз тихо ответил самый опытный охотник в нашей деревне, и в комнате повисла тяжелая, словно душное пуховое одеяло, тишина.
  - А какой опыт приобретает новорожденный, который не дожил даже до месяца, скончавшись на двадцать третьем дне жизни? - разрушила молчание хрипом, вспомнив о горе соседей, что год назад отпраздновали свадьбу, а недавно похоронили первенца, умершего от неизвестной болезни. Он просто сгорел за три дня.
  - Пока был в животе матери, он мысленно общался с ней, постигая таким образом целый мир. И каждый день после рождения мать гладила его волосы, целовала его нежную кожу, а он знал, чувствовал ее любовь и ласку. Он жил недолго, но уходил из этого мира, постигнув свой опыт, с любовью матери - главнее этого ничего нет...
  И я ненадолго затихала, обдумывая слова папы. Но через несколько минут вновь нарушала тишину, но уже какую-то спокойную и уютную. С громким треском прогорающих поленьев в большой выбеленной печке, с тихим скрежетом пера по бумаге (Никита учился писать буквы), едва слышным пыхтением Ульяны, возившей старым безухим медведем по полу, и тихим почмокиванием Олеси в колыбельной.
  - И что, всякий раз надо искать преграды, чтобы жить на земле? - не унималась я, пытаясь осознать, но каждый раз не понимая сути разговора. - Почему нельзя выбрать легкий путь, без потрясений и ужасов? Избрать спокойствие и счастье?
  - Потому что без лишений и трудностей душа не поймет ценности этих понятий, - подпирая сизую от двухдневной щетины щеку кулаком, испещренным старыми и новыми шрамами и серьезно смотря прямо в глаза, словно заглядывая в самую душу, ответил родитель. - Именно в горе мы познаем истинное счастье, потеряв кого-то близкого, мы начинаем наслаждаться каждой секундой, проведенной с другими любимыми людьми.
  И пока я размышляла над смыслом сказанного, он раскрывал объятия, в которые с готовностью бросались младшие брат с сестренкой. Они были от второй жены отца, Ольги, которая недавно умерла, оставив троих детей без матери.
  Мне тогда было десять лет, забота о доме и о сестрах с братом легла на мои худые плечики. Родитель ходил на тихую охоту, являющуюся единственным и опасным заработком в нашем Богом забытом месте, а я хлопотала по хозяйству.
  Когда отцу удавалось набрать целую корзину драгоценных грибов, у нас был самый настоящий праздник. Их можно было найти только в нашем лесу, за призрачной границей или куполом, как мы его называли, они не произрастали. Мы предполагали, что именно из-за зверей грибы у нас и появлялись. А так как их сбор был не только сложным, но и довольно опасным, они стоили достаточно дорого. Ценились они за их омолаживающие свойства. Но и пришлые торговцы не хотели терять выгоду. Так как покупать продукты мы могли только у них, то и цены они задирали соответственно. Что удивительно, но ни один торговец не оставался у нас на поселении, словно проклятие их не касалось. Но деревенских, кто пытался пересечь границу с ними, заклятие не пропускало.
  Выручив за люпусфонгурум - так назывались грибы - практически целое состояние, отец закупал продукты, одежду и домашнюю птицу. Другие животные у нас долго не жили, просто не могли пересечь границу. Они начинали бешено орать и бежать прочь куда глаза глядят, лишь бы оказаться как можно дальше от нее. И неудивительно, ведь у животных хорошо развит инстинкт самосохранения. Была бы у нас возможность, мы тоже - всей деревней - давно сбежали бы как можно дальше от этих мест. Но у нас не было шансов. А у глупых птиц, видимо, этот инстинкт напрочь отсутствовал, так как они не только спокойно пересекали границу нашей земли, но и невозмутимо прогуливались в момент опасности по двору, тогда как мы в это время прятались по домам за тяжелыми дубовыми дверями и ставнями, а то и в холодном погребе.
  Я на всю жизнь запомнила тот вечер. Накануне отец принес целую корзину грибов и еще полный небольшой холщовый мешок, в котором брал провизию на день. Продав его на следующее утро, мы купили не только необходимое, но и сладости. Нас очень редко баловали конфетами, так как люпусфонгурум было очень сложно найти, а на деньги, что мы выручали за те крохи, что удавалось, мы брали только самое необходимое. В основном только продукты и предметы первой необходимости.
  Так вот, в тот вечер младшие сестры и брат с удовольствием ели свои лакомства. А я сидела на кровати и, откусив кусочек от сахарного петушка, остальное спрятала в платок под подушку. Увидев это, папа нахмурился и спросил:
  - Почему ты не ешь все?
  - Хочу растянуть удовольствие, - сказала я, засунув леденец за щеку, и пожала плечами, будто была необходимость объяснять столь очевидные вещи.
  - Но твои брат и сестры съедят все сейчас, - продолжил свою мысль отец, - и когда завтра ты вытащишь свою конфету, ты поделишься с ними?
  - Еще чего! - от возмущения я чуть не проглотила леденец. - Они получили сегодня точно такую же конфету и не моя вина, что они такие расточительные. Если хотят, пусть оставляют немного на завтра.
  - Ты не права, - мягко возразил папа. - Тебе придется завтра поделиться с ними, так как есть сладости одной, когда твои близкие будут смотреть на это голодными глазами, некрасиво. Неужели тебе самой будет приятно?
  - Но ведь это нечестно, - немного подумав, заявила я. - Ведь мы все получили поровну.
  - Да, - согласился отец. - Но ты можешь съесть всю свою конфету вместе с ними сейчас, чтобы потом не дразнить их. Или тебе надо будет поделиться с ними потом. Так будет правильно. Ведь вы - семья! А семья - это все, что у нас есть!
  И хотя мне было жаль, съела всю конфету. А утром отец не пошел за грибами, остался дома и весь день провел с нами. Рассказывал истории, катал самую маленькую сестренку на спине, показывал брату, как делать лук и стрелы, а мне подарил небольшой острый нож и объяснил где искать грибы и как правильно их срезать. Он будто знал, что больше никогда не вернется домой. Следующим же днем на охоте его загрыз зверь. Мы так подумали, ведь он не вернулся домой.
  И я вновь взвалила на свои плечи тяжелую ношу. Но на этот раз мне было уже семнадцать. Настала моя очередь собирать люпусфонгурум, а брат стал следить за домом и за младшими сестрами.
  Поначалу мне было страшно и очень сложно находить единственный источник заработка. Мы даже пару месяцев недоедали, экономя на всем. Но сосед - Василь - помог, взяв меня с собой. Показал, что грибы прячутся в самых темных и густых зарослях колючего дикого шиповника.
  Самый первый свой гриб я запомнила навсегда. Он был большим, с мой указательный палец, с толстой кривой ножкой и серо-синей шляпкой. Его окружали острые, словно бритва, шипы растения, которые было не разрезать ножом. И мне пришлось изворачиваться, как учил отец, и сквозь них срезать гриб. Но когда я вытащила свой первый трофей, вся моя ладонь была в глубоких кровоточащих ранах. Видимо, именно так и зарабатывают шрамы все грибники. Пока приспособишься - все руки будут исполосованы. Именно поэтому мало кто из наших женщин ходит на тихую охоту. Только такие как я - потерявшие кормильца: вдовицы, сироты и изгои.
  У меня был иной выбор. Я могла выйти замуж, тем более что отбоя от женихов не было, даже несмотря на мою внешность. Нет, я не была страшной. Я росла вполне симпатичным ребенком, а в свои семнадцать стала вообще первой красавицей на деревне. Все дело было в моих глазах - светло-желтые, словно у зверя - они пугали не только детей, но и вселяли страх во взрослое население. Из-за необычного цвета радужки со мной никто не дружил, дети разбегались по домам. Не стоит говорить как я была рада второй жене отца. А когда родился мой сводный брат, я проплакала всю ночь от счастья, что теперь мне будет с кем не только поиграть, но и просто поговорить. Но звериный цвет глаз не отпугивал женихов. Однако мне никто так и не приглянулся, сердце ни разу не ускорило свой бег. Выходить замуж по расчету я не хотела. Это было не только нечестно по отношению к избраннику. Но и жить с нелюбимым человеком ради еды еще и унизительно.
   Второй вариант - брат. Я могла переложить эту ношу на него, ведь он остался единственным мужчиной в нашей семье. И, следовательно, становился кормильцем, но я ему не позволила. Он был слишком мал - всего двенадцать - да и отец не зря же именно мне рассказывал, как собирать грибы.
  Никита сначала рвался на сборы, но я его убедила, что он дома нужнее. Именно ему выпало защищать наших маленьких сестричек от опасностей.
  Когда я вышла в следующий раз за грибами, взяла с собой толстые папины рукавицы. Они были мне велики, а ссадины и раны на ладонях не успели затянуться и кровоточили при любом движении, поэтому я решила воспользоваться ими. Правда, от них оказалось мало проку. Они постоянно цеплялись за шипы, рискуя в любой момент порваться или норовили навсегда остаться в неприветливом растении. Со временем я приловчилась, вспомнила советы папы и практически перестала царапать руки. Лишь изредка, по собственной глупости, когда совсем расслаблялась от удачно найденной большой грибницы.
  Наша деревня - Дамнант - находилась у подножия горы, со всех сторон окруженная густым лесом. Кто и зачем построил ее неизвестно, да только знаем мы, что не зря она окружена невидимой границей, которая не выпускала нас и зверей в остальной мир. Все жители деревни, заключенные под невидимым куполом, были прокляты за какие-то особо тяжкие грехи. Но какие именно не помнили, и как снять проклятье не знали.
  Многие пытались бежать, но никто так и не сумел. Кто-то погибал в лапах зверя, разорванный им на части. Ну а те, кому повезло меньше всего - после укуса монстра становились такими же чудовищами, которые вполне могли напасть на своих родных и близких. Иногда кто-то из деревни видел, как они оборачивались.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"