Резко раздался телефонный звонок. Он неожиданно вздрогнул, подождал немного и поднял трубку. Где-то на другом конце игриво прозвучало с налетом бодрого марша:
- Я Семен, привет, слышал, что тебя сбила машина? Это правда?
- ???, - он растерялся, - пожалуй, это сомнительные новости.
- Не знаю, не знаю, мне сказал человек, которому я привык верить. Он даже сказал, что ты, не приходя в сознание, скончался в реанимации.
- Странно, тогда кто с тобой говорит?
- Вот я и удивляюсь, вроде на похороны пора собираться, а ты все еще сидишь в кабинете, явно отлыниваешь.
- Может быть, и отлыниваю, но как-то на собственные похороны нет нужды спешить.
- Ты получше подумай, вдруг опоздаешь, - с веселым упреком его голос растворился в коротких гудках.
Глупая, жестокая шутка. Вроде сейчас не первое апреля, хотя кому взбредет так пошутить даже в первое апреля? Неожиданно для себя он расстроился. Отложил в сторону надоевшие графики, подпер рукой голову и вперился в замысловатые разводы грубо крашеной стенки. Странно, но в памяти стали всплывать случаи, когда он в самом деле чуть не погиб. Вот он мальчишка-первоклассник добирается на "попутках" домой. Вот садиться в коляску тяжелого мотоцикла. Водитель, веселый мужик, скалиться и что-то ему рассказывает. Несет добрым теплом от нагретого урчащего двигателя под нескончаемый поток слов. Он сел на шершавую кожаную седушку, прикрылся брезентовой накидкой, в черной пропитке. Ему всегда нравился момент, когда он садился в мотоцикл, он с наслаждением ждал первого рывка мощного двигателя и ту легкость, с которой машина начинает свой путь. А водитель, не переставая что-то рассказывать, все не мог остановиться. Он резко набрал скорость и беспрерывно нес нескончаемую ахинею, поглядывая по сторонам. Они ехали по широкой пустынной дороге пригорода. Впереди на трамвайной остановке толпился рабочий народ. Неожиданно мотоциклист кого-то увидел и резко дернулся в его сторону. Мотоцикл с уверенной легкостью вздыбил коляску, как ему показалось куда-то в безвоздушное пространство. Водитель просто исчез из поля зрения, а он бессознательно нырнул в недра коляски. Раздался грохот и скрежет металла, перевернутый мотоцикл крутило по грубому асфальту. Он даже не испугался, а просто удивился тому, что почему-то пахло свежим хлебом. Вдруг вращение прекратилось, и он услышал разные голоса. Вокруг перевернутого мотоцикла собрались люди. Слышны были возмущенные возгласы, многие на остановке видели ребенка в коляске. Мотоцикл поставили на колеса, и все замерли, ожидая увидеть худшее. Он вынырнул из коляски, зло посмотрел на водителя, который все еще улыбался своей идиотской улыбкой.
- Ох, и дурак же ты, дядя, - вылетело из него. Через секунду окружающие расхохотались, а мотоциклист быстро завел двигатель и запрыгнул в седло. Он резко рванул с места, но тут же остановился рядом с ним и прокричал:
- Поехали дальше.
Он поежился, отвернулся и, хлопая по ногам большим портфелем, пошел по обочине.
Из потока воспоминаний его выдернул надоедливый звонок. В трубке размеренно прозвучало с тщательной расстановкой:
- Здравствуй, ты не слышал новость? Тебя сегодня утром сбила машина, кажется "Камаз".
- Да, со мной уже поделились.
- Жалко, я хотел первым тебе рассказать.
- Нет, почему же, можешь, я деталей не знаю.
- Не врешь? Тогда слушай - на перекрестке Красного и Фрунзе тебя сбил грузовик, который шел на большой скорости, видимо у него тормоза отказали, и он одним краем выскочил на тротуар. Было очень скользко, ты хотел отпрыгнуть, но поскользнулся и сам залетел ему под бампер. Говорят, тебя прилично покалечило, но, слава богу, долго не мучился, не приходя в сознание, скончался в реанимации.
- Хоть одно радует, что не мучился.
- Верно, так что прими мои соболезнования.
- Благодарствуйте.
- Держись старина, мы тебя любили и помянем, как следует.
Какая-то чертовщина. Неужели все происходящее не выдумки. Опять сознание окунулось в недра времени. Он ощутил, как летит со скальника. Почему-то в тот момент он смирился со всем и полностью расслабился. Тело было как тряпичная кукла, кувыркающаяся по громадным камням курумника. Одна только мысль свербила его сознание - главное не удариться лицом. Он закрыл его руками и, скользя по крупнозернистой поверхности камня, неожиданно понял, что не погибнет. Боли не чувствовал, но когда падение остановилось, его всего пронзила необычайная слабость, рожденная животным страхом. Во рту был привкус крови, руки горели, в ногах ломило. Он боялся подняться, но тут услышал, что к нему подошел Пашка, его друг, с которым они бродили по горам. Тот тихо присел рядом и молчал. Когда пошевелился, Пашка спросил:
- Не помер, кости целы? - его голос глухо прозвучал, будто из-за стенки. Пустота и горящие руки, вокруг все плыло как в тумане, лихорадило.
Пространство опять разрезал телефонный звонок. В трубке звучал задыхающийся от сдерживаемого плача женский голос:
- Неужели ты погиб?! Я в таком расстройстве, что двух слов сказать не могу.
- Если не можешь сказать, то точно погиб.
- Нет, ты ничего не понимаешь, твоя смерть - трагедия для нашей семьи и наших друзей.
- С трудом догадываюсь.
- Сколько можно иронизировать, оставил бы свои шуточки хоть в этот день.
- Хорошо оставлю.
В бездне другого конца заплакали и опустили трубку, гудки как траурное напоминание очередной годовщины. Нет, сегодня сумасшедший день, пойду-ка я на этот проклятый перекресток, может проясниться ситуация. На улице сыпало мокрым снегом, слякотное крошево сплошь покрывало тротуар, машины надрывно перемешивали грязь. Он перешел перекресток, осмотрел его, но ничего примечательного не заметил, только продрог и промок. Пора идти обратно. Загорелся красный свет, он остановился у края проезжей части и мрачно смотрел на проходящие машины. Светофор переключился на желтый и в этот момент на перекресток выскочил "Камаз" кирпичного цвета, залитый карьерной глиной. Машину повело, и чтобы выровнять движение водитель нажал на тормоз, в это время на встречную выскочил "Мерс", грузовик резко кинулся в сторону тротуара. "Куда несется эта груда металла", - успел подумать он, откинулся назад, поскользнулся и полетел под гремящий грузовик. Он успел заметить облупленную черную краску на бампере, залитый грязью и маслом передний мост. Дальше все оборвалось, лишь некоторое время он слышал далекие уплывающие голоса и крики пешеходов. Он погрузился в синеватый туман, заскользил по голубому полю с пятнистыми оленями, спокойно жующими чудесную траву, и оказался на берегу реки, где его уже ждали...