Когда дождь перестанет стучать в окно, тучи рассеются, а по саду разольётся чудесный аромат цветущего шиповника, эта сказка уже будет жить. Будет жить Человек-Зверь, бредущий по лесу в сторону большого каменного дома. Туда, где будет приручена перспектива. Но он пока не знает об этом. Он даже не знает о существовании перспективы. Более того, он даже не умеет говорить. Весь окружающий мир всё ещё живёт внутри него, но он и об этом не знает; поэтому он восхитительно естественен и отвратительно детерминирован. Впрочем, он ничем не озабочен.
Вот он вышел на поляну. Буквально час назад здесь горел огонь, и зола ещё тёплая. Встреча трёх миров не была оговорена в правилах игры этого участка мироздания. Поэтому они продолжали жить по накатанной колее; они сидели у костра, наслаждались, а потом покинули это место, как и этот рассказ. Человек-Зверь втянул ноздрями воздух, закрыл глаза и узрел всё, что происходило на поляне в течение дня. Сделал несколько шагов, нагнулся, поднял с земли потроха застреленной днём утки и стал их поедать. Его сильное гибкое тело впитало чужую плоть, продлив своё существование на неопределённый промежуток времени. И он снова пошёл. В этот момент он не охотился, не ухаживал за потомством и не спасал свою жизнь, поэтому был абсолютно спокоен.
По гостиной большого каменного дома ходил взад-вперёд Интеллигент. Почему он лишь пузырь в пространстве и почему, считая себя хозяином этого мира, он является его рабом? Потому ли, что его мир уже окружает его снаружи? Возможно. Он набит до отказа вещами, находящимися не на своём месте. Эти вещи шумят, заявляя о себе, каждая - в превосходной степени; и требуют реализовать себя, каждая - в повелительном наклонении. Если ему сказать, что он не знает, как ему справиться со всем этим багажом, он встанет в оппозицию; это его перманентное состояние. Интеллигент шепчет сам себе слова утерявшего смысл древнего языка, а крепко взбитый майонез его существа, как отряд Наполеонов, тянет его в разные стороны, толкая на противоречивые поступки, каждый из которых до невероятности глуп, и тем не менее каждый из них кидает в копилку опыта свою мелкую, ржавую, потёртую монетку. Поступки эти несут печать дисгармонии, но Интеллигенту сего не видать, ибо мир его находится снаружи его, а не внутри, а сам он - лишь пузырь в плотной материи окружающего мира. Но в конце концов он - маска Сказочника; и в этом присутствует великое обещание.
* * *
Что такое человек? - существо, обладающее и управляющее перспективой. Человек-Зверь не знает, что такое перспектива. Он стучит в окно, шарит сквозь стекло выпуклым новорождённым взглядом по неприступному пространству комнат дома, принадлежащего Интеллигенту. Тот пьёт кофе у камина. Он обладает перспективой, но не желает делиться ею. И он не открывает Человеку-Зверю - он опасается. Неизвестно чего, но опасается.
На горизонте, в веках, появляется Мудрец. Он хозяин перспективы. Иногда он даже создаёт её. Но он проходит сквозь забор, сад, Человека-Зверя, комнату, где пьют кофе у камина, и идёт дальше, а перспектива, вильнув хвостом, устремляется вслед за ним. Интеллигент шарит по карманам, водружает на нос очки, но они не помогают - его мир стал плоским, как поле средневекового крестьянина, и Интеллигента до слёз жаль.
Грязная история, не правда ли? Всё это происходит внутри Человека-Зверя, шарящего взглядом по пространству комнаты. Но сам он восхитительно чист и отвратительно бессилен, поэтому он не имеет потребности сохранить в себе то, что только что произошло, потому что "себе" в нём нету. Есть луга, леса, небо, мир. Но никаких "я", "ты", "себе".
Человек-зверь спокоен и счастлив; это его перманентное состояние. Его нет, поэтому он есть. Интеллигент, как всегда, взволнован и ограничен; он может сказать "я есть", поэтому его нет. Пока. И в этом кроется Великая Надежда. Мудрец - всего лишь наше будущее, поэтому пока ещё рано говорить что-либо на его счёт.
С неба падают звёзды, не куски минералов, затерянные в выдуманной нами космической пустоте, но слитки красоты, уже подвластной взгляду Мудреца. Он читает в их траекториях поэму своих чердаков, но ему наплевать на свои подвалы. Пока. И в этом кроется Великое Обещание. Его чердаки содержат весь мир, но подвалы отвратительно грязны и мрачны. Он идёт в направлении восходящего солнца, взбивая дорожную пыль, тем самым давая возможность каждой из пылинок превратиться в человека-зверя. Время от времени сие происходит, и тогда сказка начинается сначала.