День "алых парусов". Повсюду гуляют романтично настроенные выпускники, а весенний призыв из прошедших жесткий отбор курсантов готовился к принятию очередной присяги.
- Куда ж ты, милааай! - убивалась несостоявшаяся подруга рекрута. - На кого ж ты меня покинууул...
Девица, конечно же знала, что теперь ей не светят ни романтичные свидания под полной луной, ни танцы на дискотеке в клубе, ни мороженое на палочке, ни застенчивые обнимашки на камеру и снимки в Инстаграмме, ни робкие поползновения под юбку и прочие проявления сексизма - режим в этой государственной школе был жесточайшим.
- Сынок, может все-таки не оставишь родителей на старости лет без внуков, без танцев-гулянок, алиментов на незаконнорожденных детей, молодость ведь один раз дана.
Суровый отец как никто знал тяготы армейских лишений и военных будней, когда то он даже служил во Французском Иностранном Легионе, и понимал полную меру самоотречения от мирских утех и соблазнов вольной жизни, которую половозрелый здоровый отрок решил добровольно обменять на тяжелый казарменный труд и почти подневольное рабство.
- Есть такая профессия - честь Родины защищать, - тихо, но очень твердо промолвил Валерий Шпротов.
- Паспорта, фотоаппараты, плееры, мобильники, смартфоны и прочие средства связи сдали? - Строго поинтересовался суровый охранник внешнего периметра, окаймляющего курсантскую школу на манер тюремных вышек.
Полтора десятка новобранцев уже сдали "гражданскую" одежду и были обриты наголо.
Бабы, одноклассники и прочая провожающая родня заголосили по ним, как по отправляющимся в бессрочную рекрутскую повинность солдатам времен императрицы Елизаветы, да оно по сути своей так и было.
Вольнонаемные курсанты, принимавшиеся в Высшую футбольную Академию существенно ограничивались в гражданских правах, не могли самовольно жениться, покидать территорию заведения, вступать в не регламентированные квалификационной комиссией романтические, общественно-социальные и прочие правовые и финансовые отношения, не говоря уже о неконтролируемой половой и прочей сексуальной активности, на которую следовало получить "добро" не только от тренерского штаба,но также от политрука и врачей.
Волонтер, выбравший этот тернистый путь самореализации и самоутверждения, поистине добровольно обрекал себя на некое подобие пятнадцатилетнего крепостного рабства.
И никаких премиальных, зарплаты в евро и сборов в Турции.
"Вольную" можно было получить только после успешно выигранного турнира.
Вот уже "энный" по счету "мундиаль" сборная России по футболу была неизменно лучшей.