Первоначально поставили на сервант. Это поразило Павла Сергеевича:
- Он что, пластмассовый?
- Обижаете. Из натуральной человеческой кости.
У жены глаза стали круглые.
- Ну, куда его ставить?
Жена запричитала:
- Павлик, не нужно нам его, мне страшно.
На Павла Сергеевича нашло воодушевление. Очень бодро он указал место:
- Поставьте, Валера, вот сюда. Сам я еще не привык как-то.
Павлу Сергеевичу почему-то запомнились эти слова. Прошло много дней, но, входя в комнату, ему всегда становилось жутко и глаза немедленно находили череп. Что-то в черепе было такое, что не могло его не беспокоить.
День ото дня беспокойство усиливалось. В институте, где Павел Сергеевич трудился, в облике его стали замечать неприятные перемены. Лицо вытянулось и пожелтело. У глаз добавилось морщин, а прежние стали резче. Павел Сергеевич вообще как-то весь постарел. Ходил мрачный, а злое лицо, как ничто другое, старит человека.
Однажды утром Павел Сергеевич выполнял туалет. Развел мыло, намазал щеки. Тщательно брился. Затем достал зубную щетку, выдавил из тюбика пасту. Поднес ко рту...
Стоп.
В комнатах розовый свет. Череп все также на своем месте. Павел Сергеевич придвинул зеркало, руки дрожали. Долго сравнивал.
Зубы Павла Сергеевича были идентичны зубам черепа!
На нижнем коренном слева виднелась темная пломба. Павел Сергеевич оттянул щеку. На его зубе была точь-в-точь такая же. Павел Сергеевич мгновенно покрылся испариной, засуетился.
- Валера, это вы, доброе утро. Я знаю, сегодня вы на отдыхе. Да, я хочу с вами встретиться. Да. Приезжайте в институт. Спасибо.
В институте с Павлом Сергеевичем спешили поздороваться и отойти. Он это видел и закипал весь внутри, но сдерживался. Теперь он понимал, что виной всему проклятый череп.
Валера появился в кабинете приблизительно через полчаса с момента, когда сам Павел Сергеевич переступил его порог.
- Откуда у вас череп?
- Простите, не понимаю,
- Откуда череп, который мне подарили?
Валера слегка улыбнулся.
- Мы подарили вам вазу. Хрустальную вазу. Коллективный подарок.
Павел Сергеевич поднялся, как-то странно и смущенно глядя на Валеру, и стал ходить. Внезапно остановился:
- А вот поедем ко мне домой.
Павел Сергеевич жил в старом городе. Красивейшее место. Здесь росли каштаќны. Здесь Павел Сергеевич гулял. Любил посидеть на лавке с книгой. Здесь он вспоминал молодость.
Теперь он шел через парк, сжав зубы, упорно смотря только вперед. Впрочем, появление старика его внимание привлекло. Старик медленно вышел из боковой аллеи и оглядывал идущих ему навстречу людей. Увидев Павла Сергеевича, старик почему-то заулыбался. Или гримасу, появившуюся на его лице, приняли за улыбку. На нижнем коренном слева чернела пломба. Старик будто нарочно развернул голову левой стороной.
- Ну, это что, ваза?
- А что же еще?
Павел Сергеевич окликнул жену, оказавшуюся к счастью дома. Та внимательно посмотрела на Валеру, не мужа.
- Не пойму, что вам от меня нужно?
Павел Сергеевич принялся растолковывать, в чем дело. Говорил вкрадчиво и серьезно.
- Шутник ты, Павлуша.
Жена пожала плечами и направилась к двери. Павел Сергеевич, взбешенный, метнулся к ней. Жена на этот раз возмутилась:
- Да что ты, пьян? Перед тобой ваза. Это, наконец, обидно!
Павел Сергеевич отпустил Валеру, сел, поставил перед собой череп. Немного подумав, он поднял его и стал рассматривать, поворачивая, обращая к свету.
- Что, все-таки, произошло?- спросила жена, подойдя к Павлу Сергеевичу.
Павел Сергеевич не отвечал.
- Да что ты вертишь все эту вазу? Может и, правда, налить тебе чего
для самочувствия?
Павел Сергеевич с яростью швырнул череп в стену и выскочил на улицу. Сейчас он лихорадочно соображал, куда идти. Решил, что нужно в институт. Подумал и отправился пешком.
Как трудно он шел!
В коридоре его спросили, кого он ищет? Павел Сергеевич, хотел уже было, отчитать своего секретаря, но не успел. На него смотрел он сам. Он сам, но другой, вышел из его кабинета с не вполне осмысленным выражением лица, неся подмышкой его конспекты. А ведь Павел Сергеевич никогда не пользовался ни одной бумажкой, все держал в голове.
- Вы подождите минутку,- сказал секретарь. Он пристроился к Павлу Сергеевичу другому и говорил: вот сюда, Павел Сергеевич, а теперь по лестнице и направо. Там такая большая дверь, стеклянная. Это и есть ваша аудитория.
Возвратившись к Павлу Сергеевичу, секретарь сказал:
- Профессор что-то совсем плох стал. Все это давно уже заметили. Забыть, где читает лекцию? Как найти аудиторию? Смех. Секретарь удивленно замер, до того страшным сделалось лицо Павла Сергеевича.
- Я - профессор, вы слышите, я! Это - самозванец, негодяй! А профессор - я!
Секретарь, еще более удивленный, отступил на шаг. Вдруг Павел Сергеевич упал в кресло и неожиданно зарыдал. Сидел, размазывал слезы, бормотал невнятно слова. Секретарь слышал что-то о разуме, терять разум, не профессор. Он решил успокоить Павла Сергеевича и как-нибудь спровадить:
- Я вам верю. Вы - профессор. Да, именно вы. Того, ненастоящего, мы
выгоним. Ну, пожалуйста, перестаньте.
- Правда?! Вы не лжете?!
Глаза Павла Сергеевича горели, он заулыбался.
- Спасибо! Хотя, что это я говорю, Виктор Петрович? Пережить такое! Да лучше не жить! Пусть я чокнулся! Ха-ха! Половина - сумасшедшие! А вторая - дураки! Вы вот тоже. Хи-хи. Ну, не дуйтесь! Я никому не скажу. И живут! Великолепно живут! Ладят! Вдруг, кто-то отвратительный, хотя и очень на меня похожий, занял мое место. Теперь то я спокоен, ведь вы с позором его прогоните?
В коридоре стояло огромное трюмо. В перерывах между парами перед ним порхали девушки. Но сейчас, во время занятий, коридор был пуст. Павел Сергеевич краем глаза уловил, что зеркало его отражает. Повернул голову. И увидел не себя, Павла Сергеевича, а того - старика из аллеи.