При цитировании, копировании и публикации в любом виде ссылка на первоисточник обязательна!
В этом небольшом эссе мне захотелось рассмотреть вопрос о соответствии. Как ясно становится читателю из названия - о соответствии правителя его народу, и наоборот: народа и его правителю.
Впрочем, в наше время, уместнее говорить о правительстве - о системе, созданной сообществом людей с примерно одинаковыми интересами, выставляющей на всеобщее обозрение и несение ответственности за свои планы и действия одного человека из их среды, якобы управляющего всем государством. Если опять вспомнить о точности - то и само государство - это в первую очередь люди, масса, народ, так же имеющие свои интересы, но не способные объединиться в сколько-нибудь достаточно эффективную систему, создать из себя организованную структуру, способную противостоять действиям царя или правительственной системы, если интересы верхушки противоречат интересам масс.
Другими словами, государство не может самоуправляться, оно не способно к самоуправлению: ему всегда нужен лидер. Или монарх: император, царь, король, или - олигархический союз, скрывающийся за спиной президента-марионетки. Впрочем, место олигархии может занимать и партийная верхушка, отстаивающая интересы более государственные, чем свои личные.
Хорошо, если интересы монарха, олигархата или партии по большей части совпадают с усреднёнными интересами масс для данного конкретного исторического момента. Тогда можно говорить о достаточно процветающем обществе с высоким индексом счастья для большинства. А если эти интересы разнятся настолько, что согласие невозможно в принципе? Не рассматривая здесь способы разрешения такого противоречия методами революционного характера, так как для организации и успешного проведения революции всегда необходимо организованное ядро, по сути тот же олигархат или партия, со своим лидером, но не явная, а скрытая, хочу рассмотреть некоторые моменты соответствия и несоответствия интересов лидеров государства и его масс, благодаря которым возможно или преобразование государства вопреки желанию народа, или же - спокойное продолжение "царствования" неугодных массам правителей, несмотря на, казалось бы, неизбежное по законам логики, идеологическое и моральное, правовое банкротство последних.
Не вторгаясь в дебри экзотических, неведомых русскому и российскому читателю исторических примеров, рассмотрю один период истории нашей державы: эпоху Петра Первого.
Похоже, он родился взрослым
Пётр Алексеевич Романов, (Пётр Первый): родился 9 июня 1672 г., возраст: 52 года, рост - 2м.3см, вес - 94 кг.
Детство провёл отнюдь не во дворце, а в подмосковном селе Преображенском, в окружении детей крестьянских и холопских. Детские игры с приятелями из этой среды понемногу, по мере взросления Петра, незаметно для него превратились в настоящую организационную работу по созданию "потешной" армии, состоявшей из двух полков: Преображенского (по имени села, в котором жил Пётр) и Семёновского - по селу, стоявшему рядом.
Когда стало ясно, что эту армию даже в игровых целях нужно всерьёз организовывать, Пётр набрал для этих целей инструкторов из Немецкой слободы - естественно, немцев. А заодно и выучил немецкий, как свой родной. И, кроме того - всерьёз заинтересовался европейской культурой.
Впрочем, его много что интересовало - и всё, что вызывало интерес, изучалось им тщательно и пристально, до максимально возможного совершенства. В число его "хобби" попали и математика, и физика, и астрономия, артиллерия, инженерное дело, практические ремёсла, многими из которых он овладел в совершенстве. Даже топором в столь раннем возрасте он владел не хуже заядлого плотника.
Воинское дело настолько привлекало малолетнего наследника престола, живущего в совершенно не царской обстановке, что он наравне, никак не выделяясь из своих товарищей по потешной службе, ходил в походы, стоял на карауле, или маршировал впереди своего Преображенского полка не как командир, а как барабанщик.
На самом деле, с какого-то момента игра для него превратилась в дело жизни: создание новой, современной и непобедимой армии для своей державы. И для Петра было необходимо самому вникнуть во все детали и тонкости армейской службы, испытать всё на себе, прежде чем командовать кем-то. Он сам выстаивал даже ночные караулы - как это положено любому солдату.
Кто из его подчинённых мог его упрекнуть впоследствии, что он не знает, каково его подданным?
Безусловно, Пётр мог взять себе какое угодно звание - хоть полковника, хоть воеводы, или, по иноземному стилю - генерала. Но он решил быть бомбардиром, рядовым артиллеристом. Пока не докажет сам себе и товарищам, что достоин звания большего по своим настоящим заслугам. Доказал, и стал капитаном. И так им и оставался... 25 лет, до победы в Полтавской битве в 1709 г., когда молодая российская армия под его командованием фактически уничтожила считавшуюся в Европе непобедимой армию шведскую.
"...Его умственные интересы были чрезвычайно широки и разносторонни, его духовные и физические силы исключительны. Великан, целой головой выше толпы, и силач, он развил свою силу и выносливость как военными упражнениями, так и постоянным обращением с молотком и топором" - Пушкарёв, "Обзор русской истории".
Ты - причина всего
С 1690-х, уже войдя в управление государством, Пётр переключает свой интерес на "флотские забавы", и увлекается кораблестроением. Сначала - с помощью голландцев строит корабли на Яузе, под Москвой, потом уходит на 120 вёрст от Москвы на Переяславское озеро, а в 1693 вообще удаляется в Архангельск для устроения там корабельной верфи, на которой работает сам, плотником.
В 1695 году, в возрасте 23 лет, достаточно попробовав себя в роли создателя армии и флота, и потешных баталий, предпринимает поход на Азов - турецкую крепость на Дону.
Эта компания высветила многое, важное для Петра. В первую очередь - его личностные качества как организатора и полководца. Главным образом - собственные несовершенство, неопытность и незрелость, а так же и неумелость, казалось бы, так хорошо подготовленной им армии. Можно сказать - это был урок, причём урок жестокий. Чего стоила, например, всего одна вылазка осаждённых турок в послеобеденный, традиционный русский "тихий час" в расположение осаждающих? Сотни убитых бойцов. И лишь потому, что потешные полки не имели не только реального боевого опыта, но даже армейского устава и распорядка. В общем, первая петровская армия на проверку оказалась действительно потешной.
Никаких победных реляций по возвращении из похода не прозвучало. Сам Пётр называл этот поход "походом о невзятии Азова", и никак иначе. Стиснув зубы и собрав самолюбие в кулак, он начал работу над ошибками: реорганизация и повышение боевой выучки, дисциплины. Главный акцент он сделал в этот раз на подготовке инженерных войск - прообраза нашего стройбата.
В итоге на следующий год Азов был взят, Россия получила выход к Чёрному морю, началось строительство гавани в Таганроге.
Эпизод с Азовом высвечивает в молодом царе качества не просто царя или успешного полководца, а заодно и блистательного организатора, но и те, которые можно отнести к аристократизму духа - требовательность и непредвзятость по отношении к самому себе в первую очередь, умение признавать собственные ошибки во всей их полноте, не падая духом от неудач, работать над доведением до блеска тех неотшлифованных сторон предпринятой кампании, которые мешают общему успеху. И - не представимая для знатного сословия тех времён личная скромность. Никаких объявлений о победах, пока победа не станет настоящей, полной.
Впрочем, даже в наше время, когда понятия "аристократ" или "император" забыты, казалось бы, начисто, среди "простых", "из народа" военачальников высоких рангов и правителей государств такое отношение к себе и собственным успехам труднопредставимо. Для нас привычны победные реляции в СМИ, громогласно тушующие реальные провалы, восхваление достоинств тех, кто к боевым действиям не имеет никакого отношения, награды за чин или в честь юбилея, но не за достойные дела. В те времена европейских солнцеподобных королей и прочих знатных изнеженных болонок, любящих комфорт и почести, поведение русского царя было не просто необычным - оно было даже вызывающим. Царь-плотник, царь-мужик, рядящийся в европейские одежды и лично идущий в бой в чине бомбардира?
По всей видимости, знатная Европа считала Петра сумасшедшим. Думаю, его таковым считали бы и тогдашние, и нынешние любители московской старины, облечённые властью, прячущие свои обвешанные медальками и орденами тельца невысокого роста за кремлёвскими стенами. Двухметровый богатырь, не боящийся ни пуль, ни мозолей, способный трудиться ради блага страны без перерыва и с полной самоотдачей, не жалеющий ни себя и ни казны на настоящие, полезные для всех дела - да ещё и царь! Для которого самые дорогие ордена - лишь бирюльки и цацки. А шрамы и мозоли - настоящие отличия. Нет, видение ТАКОГО образа правителя для них убийственно. Сравнение не в их пользу настолько, что у любого разумного человека возникает резонный вопрос: а зачем они тут нужны, такие?
Неудивительно, что о Петре в наше время так не любят вспоминать и усиленно обходят стороной любые темы о нём.
Как создаются новые миры
Но, насколько бы велик не был отдельный человек, в гордом одиночестве править целым государством он не в состоянии. Разве что, если его страна населена исключительно сверхпослушными зомби, которые ведут себя как обычные люди - но это уже сюжет фантастический, а не исторический.
Для претворения в жизнь любых замыслов монарха необходимы единомышленники, с помощью которых осуществляется материализация этих замыслов в конкретные, осязаемые дела и объекты. Нужна свита, которая, как известно, делает короля. Даже если король или царь сам сделал эту свиту - в итоге, рано или поздно, она начинает делать его.
Искусство настоящего правителя, желающего изменить что-то в державе, не в том, чтобы просто собрать вокруг себя людей, всего лишь согласных с его замыслами, и способных организовывать их дальнейшее воплощение, а в том, чтобы продолжать сохранять свои позиции лидера и вдохновителя в этом коллективе как можно дольше. Не позволять начинать свите делать себя - иначе, рано или поздно, свита короля уделает.
Это весьма тонкий момент внутренней политики: виртуозно поддерживать баланс настроений, мнений, пристрастий в своём окружении, не прибегая при этом к излишнему насилию, чрезмерному навязыванию своей точки зрения и не слишком отпуская вожжи. Каковы бы ни были единомышленники, и как бы полно они изначально не поддерживали проекты своего лидера, рано или поздно в отношениях царя и свиты возникают противоречия интересов, начинаясь с незначительных, незаметных и непроявляемых несоответствий целей, если не регулировать эту область, они превращаются в итоге в полное противоречие и противостояние окружения, способное убить не только изначальную идею, но и самого её носителя.
Чего бы вы ни желали при ведении любого дела, большого или малого - от управления Галактикой до чистки клозетов, но если вы работаете не в одиночку, вам необходимо об этом помнить. И неустанно, неусыпно контролировать и само течение дел, и своих исполнителей.
Пётр с детства и юности желал не консервативного сохранения русской старины, а коренных изменений, он хотел превратить Россию в совершенно иную державу, ничем не напоминающую ту, которая его окружала от рождения. Учитывая технический, образовательный, моральный и религиозный уровень большинства населения в тот период, да ещё и невероятные по площади и удалённости от центра территории, задачу изначально можно было признавать невыполнимой в принципе, обречённой на неудачу и провал.
Трогать дремотную, патриархально-фундаменталистскую Россию, отставшую от Европы во всех областях на век, а то и два, целиком, чтобы перевернуть её с ног на голову, для царя было не только невыполнимой, но однозначно и самоубийственной задачей. Если бы народ в ней желал тех же перемен, что и самодержец! Но и этого не было. В народе, от боярской верхушки до самого последнего крестьянина царила убеждённость в верности традиционализма: как отцы жили, так и мы должны жить. И в большом, и малом. Практически поголовная ксенофобия, любой иностранец - бусурман и нехристь, ортодоксальная домостроевщина и замкнутость даже в своих домах и дворах от своего внешнего мира - от соседей, не говоря уж о чём-то заграничном.
Незадолго до Петра попытки лишь слегка привести церковные службы и обряды, исказившиеся за пятьсот лет, в соответствие с первоисточниками, привели практически к гражданской религиозной войне и расколу всего общества на никонианцев и староверов. Хотя вопрос стоял всего лишь: двумя перстами крест налагать или тремя? Между прочим, этот раскол в религиозной части общества в России всё ещё не закончен и по сей день.
А тут - сумасшедший юный царь, по мнению обывателя, ещё не видевший жизни, ведущий себя как простой мужик и рядящийся в одёжи бусурманские, бесовские, хочет порушить все тыны и заборы, выгнать жёнок и девок на улицы, на всеобщее обозрение и срам, мужикам и боярам сбрить бороды, превратить весь народ в нехристей? Да такого антихриста убить мало!
Это примерно то, что решил бы простой мужик, крестьянин, без всякой политической или религиозной агитационной накачки. А что до бояр и стрелецкой (армейской) верхушки? Ведь у Петра - и это было прекрасно известно! - были планы бояр извести под корень, а стрелецкие войска аннулировать полностью со всеми воеводами и тогдашним Генштабом.
Не просто переодеть в камзолы и сбрить бороды, что они ещё могли бы потерпеть ради сохранения своего статуса и доходов - а сократить, уволить, заменить на совершенно других людей и власть, и армию. То есть, у тогдашней власти и силовиков (роль которых выполняли те же стрельцы), никаких шансов при Петре на дальнейшее существование не было.
Пётр не просто первый. Он ещё и одинокий. Первый - и один воин в поле. Сделать такое, что ещё никогда не делалось в истории, даже будучи царём, в окружении целого НАРОДА, яростно противостоящего его замыслам, без привычных нам СМИ, с помощью которых можно переубедить население и обрести поддержку... Для нормального человека в собственном уме задача изначально невыполнимая. Для человека, значительно превосходящего интеллектом остальных, и владеющего информацией об истинном положении дел и умонастроениях общества, каким и являлся Пётр - тем более. Хотя бы в силу того, что он гораздо более отчётливо, чем обычный гражданин, представлял себе, с чем может столкнуться при реформах такого рода.
Если вы попали во враждебный мир
Он изначально был обречён на противостояние народа. Но это далеко не самое страшное: он, со своими идеями, идеалами, мечтами и видением будущего своей Отчизны был обречён на противостояние со своим ближайшим окружением, которое, по сути самой монархии, должно было служить его опорой и оказывать ему всяческую помощь в достижении его целей, изменяя окружение дальнейшее и нижестоящее. Вместо этого царский двор, аристократия того времени, бояре и стрельцы - почти поголовно все оказывались не просто помехой в осуществлении реформ юного царя, а оказывали максимальное противодействие. И он это видел отчётливо.
Другими словами, Пётр рос и взрослел не в тепличных условиях, а среди откровенно враждебного окружения. И шансов на осуществление задуманного у него не было и не могло быть - никаких.
Тем не менее, он это сделал, не благодаря воле судьбы, а вопреки ей. И, как ни странно, в таком "везении" нет ничего чудесного и сверхъестественного, нет ни божественного, ни диавольского промысла. Здесь уместно вспомнить поговорку: везёт тому, кто сам везёт.
Если рассмотреть период его детства и юности, молодости, то станет отчётливо ясно: это действительно так. Он вёз неподъёмный для других воз ответственности и массы самых разных дел, не избегая и не уклоняясь. Просто тащить такую ношу с детства мало, нужно тащить её умело. Умелость Петра заключалась не только в его познаниях людей и науки, которые он собирал везде, где мог. Главным оказалось умение собирать вокруг себя настоящих единомышленников, чуть ли не с младенчества, делая их друзьями и союзниками на всю жизнь, заражая их своими идеями, подчиняя их своему авторитету и постоянно, раз за разом находя с ними настоящий общий язык.
Друзей и соратников он собирал по крупицам из окружающего его дремотного российского человеческого материала того времени, крупицам более редким, чем золотинки в беднейшей золотоносной породе. При этом лицеприятствовать по принципам знатности или образованности, копаться с пристрастием и устраивать кастинги на роль лучшего царского дружка не было никакой возможности. Он брал и приближал к себе тех, кто подходил хотя бы отчасти... и доделывал на ходу, подгоняя характеры, пристрастия и привычки, само поведение избранных им товарищей даже не под свои личные запросы - а под будущие нужды будущей державы. По требованиям государства, которое было в тот момент лишь в его голове! По нашей современной терминологии - он изменял сознание реальных, живых людей в реальном твёрдом мире соответственно нуждам виртуальной реальности.
Кто перед ним: сын конюха, иностранец, молодой боярин или попович, свой стрелец или чужой плотник, для него не имело значения. Имело значение лишь одно: интеллект, настойчивость, стойкость и преданность. Преданность не столько самому Петру, сколько делу Петрову.
Даже такие недостатки, как склонность к аферам, воровству и обману у человека низкого, холопского происхождения - например, Меньшикова (сын конюха и хронический вор) для Петра не имели значения, если польза всеобщему делу от такого соратника превышала приносимый им вред. Пусть ворует, лишь бы в казне прибывало и дело шло!
Для этого тот же Меньшиков, при всех его недостатках, должен был быть и гением-администратором, и неутомимым работником, и, в нужные моменты - честнейшим и беспристрастным человеком. Иначе он при Петре, который не пощадил впоследствии даже собственного сына, не выжил бы. Не спасла бы его никакая дружба детства, если бы не пахал на Россию так же, как и царь.
И важно было не только и не столько найти этих людей, а сколько не растерять их, не выпустить из вида, продолжать общаться и поддерживать те изменения в их мечтах, которые он сам когда-то и посеял.
Совпадения, вы говорите?
Настоящим и единственным значимым чудом на этом этапе истории российской можно и должно, пожалуй, считать то стечение обстоятельств, что окончательно привело Петра на престол и дало время на нём утвердиться. Но и это чудо множественного совпадения случайных, казалось бы, происшествий и кремлёвских интриг отчасти объяснимо.
Боярская верхушка и любители старины московской не могли воспринимать всерьёз, как настоящего политика (по меркам того времени и тогдашних политтехнологий) юного отрока-наследника, погрязшего, с их точки зрения, в идиотских играх и дружбе с бусурманами, а также с холопскими и крестьянскими детьми. Поэтому никто из них не задавался вопросом всерьёз, как быстрее и наверняка извести Петра: его не воспринимали как угрозу. Он, со своим менталитетом, образом жизни и пристрастиями был для бояр не от мира сего, не был конкурентом в борьбе за власть. Его пребывание на троне в период тех дворцовых переворотов и "второго смутного времени" воспринималось как очень подходящий вариант временного, не имеющего поддержки ни среди знати, ни среди черни, ни среди духовенства коронованного "зитцпредседателя", которого можно будет скинуть на копья и бердыши стрельцов с кремлёвской стены в любой момент под радостный одобрямс ликующих масс.
Этот момент должен был наступить, когда бояре со стрельцами окончательно бы определились с новым княжеским родом и его представителем, который устраивал бы всю верхушку. А до той поры Пётр, не лезший в их кремлёвские интриги и занятый своими потешными армиями, и флотами, чудящий с немцами где-то вдалеке от Москвы - то в Переяславце, то в Архангельске, то в Азове, то вообще за границей, был для них просто подарком, а не царём.
Они могли делать друг с другом всё, что хотели: царь им не мешал бороться за власть между собой. За власть, которой они ещё не обладали. Они были готовы и даже рады выделять из казны столько, сколько требовалось юному царю для его потех: лишь бы был подальше.
А не есть ли таковые случайности лишь иллюзии? Скорее всего, Пётр был ещё и настоящим гроссмейстером в настоящей политике и психологии. Его такое максимальное невмешательство в дела московской старины вплоть до 1698 года - до знаменитой стрелецкой казни - вполне вписывается в прекрасное знание психологии средневековых дворцовых заговорщиков и логичное умозаключение: пусть они сначала окончательно друг друга передавят! Что и произошло.
Стрелецкий бунт тогда возник в длительное отсутствие Петра, во время его первого заграничного путешествия. Причиной бунта было направление четырёх полков, только что вернувшихся со службы из Азова, на польско-литовскую границу без роздыху, и крайне скудное финансирование стрелецкой армии в целом.
В общем, бунт причину найдёт. Но без поддержки во власти бунт обречён даже не на поражение, а на протухание в зародыше. Должны быть люди, располагающие достаточным влиянием и административными ресурсами, чтобы таковой бунт развивался, набирал силу и выливался в открытое противостояние власти. Боярская партия в "письмах Софьи" требовала свержение Петра за "онемечивание".
Параллель с обратным знаком
Нечто похожее на последний бунт стрельцов было и в России нашего времени - 1993 год, московское коммунистическое восстание. Остатки почти передушившей себя саму ранее КПСС, в лице Верховного Совета РФ, попытались взять власть обратно. И это восстание было жесточайшим образом подавлено: около тысячи человек убито, Верховный Совет - Парламент - расстрелян из танков по приказу Ельцина, а точнее, его заграничных советчиков из ЦРУ и ликвидирован.
Удивительно похожее противостояние с удивительно похожим результатом. Только, как помнится, уничтожение "старины советской" происходило не то, чтобы под решительный одобрямс масс - а с их равнодушного согласия. И согласие с уничтожением ВС и гнобления коммунистической идеологии впоследствии продолжалось вплоть до наших дней, когда народ, измученный донельзя вялотекщими деградантскими реформами "назад в прошлое!" и "догоним Киевскую Русь!" захотел вдруг в более близкое прошлое - в СССР.
При подавлении этого восстания даже количество жертв похоже: около тысячи. Только вот само событие во многом зеркально истории последнего стрелецкого бунта. Не прогрессоры, а регрессоры одержали в нём победу, над... другими регрессорами, которые, надо признать, были немного более прогрессивны.
Ибо им нужно было вернуть страну вспять всего на 10-15 лет, чтобы снова двинуться вперёд, а Ельцину и сегодняшним демократам попасть в прошлое на 100-200 лет, а то и на 300-400.
Пётр не имел поддержки среди масс, желающих оставаться в прошлом. Стрельцов для того и подняли на бунт, чтобы остановить грозящие боярству и воеводам реформы.
Восставший Верховный Совет тоже пытался остановить реформы Ельцина. И точно так же, как стрельцы, был разгромлен регулярной "новой" армией, имевшей уже другую идеологию, чем советскую. Восставшие не дождались поддержки всего народа, инертного и равнодушного. А Борис Николаевич получил от всего народа такой же молчаливый одобрямс.
Заграничные советчики - друзья Петра - видели результатом реформ вхождение России в мировую цивилизацию как могущественной державы, советники Ельцина - превращение России в страну, производящую мёд и нефть с газом, лес и пеньку для верёвок. Как это было во времена московской старины.
В общем, это оказались совершенно разные реформы.
После подавления стрелецкого бунта в России началось развитие отсутствующих промышленности и технологий, после подавления коммунистического - уничтожение ещё имеющихся.
Иностранцы после 1698 года хлынули к нам - работать самим и учить, как работать, русских мастеров, поднимать и развивать конкурентоспособную экономику России. После 1993 года они сохранили интерес к РФ лишь как к сырьевой колонии, и рынку сбыта своих товаров, в которой их личное присутствие не обязательно.
Тысяча жертв стрелецкой казни послужила залогом роста могущества державы, тысяча жертв 1993 года - залогом окончательного разложения России.
Такие вот исторические параллели с разрывом в 300 лет. Кажется, в этот раз победили и добились своего переродившиеся бояре с царевной Софьей... А наследников Петра, увы, не нашлось.
Кому был выгоден стрелецкий бунт?
На этот раз "знаменем бунта" стала царевна Софья, сестра Петра и предводительница партии московской старины. Так и осталось доподлинно неизвестным, писала ли она воззвания к стрельцам на самом деле, или же они были поддельными. Но ещё до прибытия Петра из Вены в Москву, бунт был подавлен его соратниками Гордоном и Лефортом, командовавшими частями "новой петровской армии", остальные московские полки стрельцов и поддерживающие их боярские партии, как и Софья, нейтрализованы.
Стоит отметить активные контакты Софьи и некоторых боярских министров с Речью Посполитой в предшествующий этому бунту период. Там, в Варшаве, до сих пор ожидали реванша: Россия в глазах польских крулей всё ещё выглядела как своя, законная добыча, непонятно как вырвавшаяся из рук 80 лет назад. Естественно, повторение истории с лжеДимитриями в результате дворцовых заговоров, переворотов и смут московских было бы им более чем на руку.
Так, когда в 1686 Софья и её фаворит князь Голицын заключили с Польшей "вечный мир", польское правительство при этом всячески увещевало Москву, что никакого принуждения к вере католической для православных чинить не будет. Впрочем, эти увещевания длились уже не первый год и даже не первое десятилетие, монотонным рефреном, со времен утверждения Романовых на престоле. А в годы, предшествующие стрелецким бунтам, такие песни начинали звучать громче.
К чему вообще такие заявления, если бы Речь Посполитая видела Россию равноправным, полностью независимым государством и не имела никаких претензий на воцарение в ней своих марионеток, или не желала ненароком, невзначай, слегка расширить свою территории до Тихого Океана? А сделать это можно было малыми силами, даже без войны: сменить кремлёвскую верхушку на своих людей. Лишь бы народ, как в 1612, не был против. Ради чего не грех убеждать, что на веру и язык посягательств не будет.
Мы не задумываемся и не осознаём, что в то десятилетие Россия всё время была в полушаге от превращения в польско-литовскую колонию, и скорее всего - уже навечно. Такой поворот истории был намного более вероятен по существовавшему тогда раскладу сил и интересов знати, чем петровские реформы. Однако, Речь Посполитая от Пруссии до Канады так и не состоялась - и это, на самом деле, удивительно. Для такого поворота событий к началу XVIII века всё было готово.
Поляки однозначно готовили реванш по сценарию Смутного Времени. Несомненно, всяческий разброд и шатания в Кремле, переходящий временами в чавканье и хруст костями знати, были им в этом плане более чем на руку. И поддерживать противоборствующие группировки, напевая песенки о дружбе, было для королей польских само собой разумеющимся шагом. Темнота и необразованность московских приверженцев традиций дедов активно поддерживалась из-за польского бугра. Отсталое общество обмануть легче!
Пётр, с детства взявший курс на немецкую и голландскую модель государственного устройства, поляков чуждался. Да и они Петра то ли не воспринимали всерьёз, видя его, прежде всего через глаза Софьи и её окружения, то ли не могли найти с ним общий язык.
Подписанный ими с Софьей при посредстве Василия Голицына договор о совместной борьбе с крымскими татарами и турками никак при этом не отразился на ходе Азовской кампании Петра (1695-96 гг.). Не было под Азовом ни одного поляка. Даже как военного советника.
Не исключено, что Пётр прекрасно понимал, что проделывают сообща с его сестрой поляки в Москве - и специально не мешал этому, дожидаясь нужного момента, когда эти пауки в банке сожрут друг друга окончательно. Не ввязываясь в эту крысиную возню, он сосредоточил свои усилия на укреплении контактов и доверия с другой иностранной партией, имевшей достаточное, прежде всего военно-экономическое влияние в России - западноевропейской. И его отъезд за границу в составе великого посольства, для переговоров о борьбе против турок, инкогнито, в качестве "урядника Петра Михайлова", не был необоснованной блажью, и даже сам момент был выбран не случайно.
Пётр и до этой поездки не просто не жаловал Москву своим присутствием - он с самого детства её всячески избегал. То Преображенское, то Переяславец, то Архангельск, то Азов... Его можно было найти где угодно - но только не там, где стоял его трон. А тут - тайный отъезд за границу, на весьма длительный период, больше похожий на эмиграцию. Но это было именно спланированным путешествием, а не бегством. Кто из правителей Земли, когда и где так поступал, кто решался спокойно оставить свою вотчину на год или даже больше в то время, когда в ней вовсю кипят страсти на тему: кто же встанет вместо него?
В свете неспокойной внутриполитической обстановки тех лет такой отъезд может показаться поступком сумасшедшего. Но Пётр сумасшедшим не был - он был непредставимо гениален и расчётлив.
Не исключено, что известие о стрелецком бунте, заставшее его уже спустя год после отъезда из Москвы, в Вене, не являлось для него неожиданностью: скорее всего, он ждал именно этого момента. Интеллект молодого царя был таков, что вряд ли стоит удивляться столь точному расчёту, прогнозу и верности действий в нужный момент.
Хотя для среднего ума всё это может смотреться лишь как чудо, и никак иначе.
Кровожадный царь
По всей видимости, бояре в предыдущей борьбе за власть уже передавили друг друга настолько достаточно, что прибывшему Петру осталось провести лишь окончательную зачистку игрового поля и заодно посеять в умах приверженцев старорежимного порядка и устава непреходящий ужас перед молодым царём. Что и было сделано, с невиданной на Руси с незапамятных времён жестокостью. Пётр лично присутствовал на всех казнях, самолично отрубил головы пятерым, а всех остальных - более тысячи человек! - было поручено казнить собственными белыми ручками самым высоким боярским чинам и воеводам, формально не выступавшим против Петра.
После такого распределения ролей и статусов поддержки стрельцов, как реальной действенной силы, никто из власть имущих уже не мог дождаться. Любители московской старины утратили своё последнее влияние в обществе, а народ, неспособный понять необходимость преобразований и поддержать царя по-доброму, обрёл послушание и покорность через страх. Демонстрация царём средневековой, дикой жестокости - это было как раз то единственное, что могло быть воспринято большинством населения всерьёз. И только с этим большинство могло всерьёз считаться.
Этой казнью Пётр обезглавил не только тысячу недовольных им бойцов: он обезглавил всё общество, сняв с него старую голову с привычным всем стереотипом мышления и традиционных командных центров. Общество, внезапно оставшись без привычной головы, мгновенно ощутило необходимость в какой угодно голове, с какими угодно мыслями и целями - лишь бы она была. И этой головой стал сам Пётр.
После этого ему стало уже незачем избегать трона и Москвы, уклоняться от реального исполнения своих царских обязанностей. Но он всё равно не сидел на месте, как и раньше, умудряясь успешно править самой обширной державой "на ходу", нарушая все известные принципы царствования того времени. Это говорит о качестве его свиты, которую к тому времени он успел создать и подогнать под свои нужды. А если быть точным - то под нужды БУДУЩЕГО государства, с упреждением как минимум на четверть века.
Количество единомышленников, воспитанных Петром в тот момент, уже оказалось достаточным, чтобы приниматься за реальное управление и реформы в России. И в стране началась новая эпоха, непредставимая даже в самых смелых мечтах до этого момента.
Рубить головы тысячами в то время для самодержца было безопаснее, чем резать бороды даже единицам. Но как раз после стрелецкого бунта и окончательного утверждения власти Петра настала пора перейти к бородам, которые для тогдашнего россиянина были дороже головы. Высший бояритет, морально раздавленный и уничиженный прошедшими событиями, понял, что игра в царь-горы окончена, и более того - уже запрещена. Возврата назад не будет. У них уже не оставалось для этого ни сил, ни смелости, ни желания. И потому они достаточно спокойно попустились своими бородами, которые Пётр Алексеевич отрезал им самолично. Пришлось, побрившись и умывшись, и переодеться. И через год Кремль было не узнать: бритые высшие лица в немецких камзолах, сами на себя прежних не похожие.
За 200 лет до Фрейда
Государственная, социальная среда российская, окружавшая Петра и бывшая до сей поры исключительно враждебной к нему, начала стремительно меняться. Сначала внешне, затем, по мере привыкания к новым правилам жизни, внутренне. Главное - начала меняться психология и знати, и простого народа. Этому способствовал не только страх и необходимость подчиняться силе государевой под страхом смерти, но и некоторые незначительные вольности, чуть ли не силой, навязываемые Петром обществу.
Так, за пару месяцев до отъезда в Европу, Пётр специальным указом легализовал табак, его курение и нюхание в России. До той поры, по действующим законам, за табачок могли и казнить намертво, и ноздри вырвать, и в Сибирь сослать. Даже просто за хранение. К моменту выхода петровского указа о табаке (1697г.) эти законы себя уже изжили, и на само курение смотрели больше с неодобрением, чем со смертельной ненавистью. По крайней мере, всерьёз равнять употребление табака с детоубийством - а именно так и предписывалось церковью рассматривать эту привычку, обозначенную как грех - могли лишь окончательно заскорузлые в московской старине бояре и обросшие паутиной религиозности староверы. Народ уже давненько прикупал табачок из-под полы и втихую покуривал. Немцы и Пётр сотоварищи дымили, не стесняясь.
Просто привычка к трубке или понюшке табаку уже делала обывателя - от знатного боярина до простого смерда - не таким, как раньше, в их собственных глазах, они становились больше похожи на европейцев, ближе к ним. Естественно, и дальнейшие реформы Петра, главным образом в области сознания, восприятия мира, а лишь потом - переодеванию в одёжи немецкие и строительства по европейским образцам, уже принимались и проходили гораздо легче.
Случайно ли совпадение легализации табака Петром, стрелецкого бунта и такого неожиданно-стремительного хода последующих реформ во всех сферах жизни России? Рассматривая Петра как живую, реальную личность, превосходившего всех на две головы и ростом, и умом, каковым он и являлся, можно практически уверенно сказать: нет, всё не случайно. Всё это - звенья одной цепи событий, предусмотренных, предугаданных, рассчитанных и запланированных Петром ещё раньше. Его понимание людей с очень беспристрастным к ним отношением, прекрасное знание психологии и знати, и простого человека, с которыми он с детства и юности общался на равных, дают основание полагать, что о случайностях тут говорить нечего.
Более того: Пётр может в данном аспекте рассматриваться как один из величайших психологов истории, хотя психолог он был, более интуитивный, природный, чем академический. Ведь даже слова и понятия "психология" тогда ещё не существовало. Но Пётр понимал и виртуозно применял на практике и психологию индивидуума, и принципы массовой, социальной психологии.
За 200 лет до ликбеза и культпросвета
Сломав сопротивление домостроевцев таким образом, он начал сам атаковать старый уклад жизни, теперь уже законодательно, с 1700 г. Первым и главным объектом его атак стали монашество и церковь. В первую очередь - на экономическом фронте.
К тому времени церковь в России была, пожалуй, самым крупным землевладельцем-латифундистом, а заодно - и рабовладельческой организацией. Ибо положение крепостных в то время мало чем отличалось от положения рабов. Крестьяне, прикреплённые к церковным землям, были не только рабы божии, но и рабы жреческие. То есть поповские.
Церкви и монастыри играли главные роли в тогдашнем сельском хозяйстве.
"В 1701 году управление монастырскими и церковными вотчинами было изъято из рук духовных властей и передано в руки светских чиновников Монастырского приказа" (Пушкарёв). А монастыри, лишённые своих полей и рабов, начало кормить государство. Пётр выдавал им столько "дачи" на пропитание, чтобы монахи могли вести лишь по-настоящему монашескую жизнь. В итоге из монастырей в разные стороны побежали послушники, как разбегаются тараканы из избы, в которой хозяин навел чистоту, и больше не пожируешь.
Монахов и монахинь переписали, повсеместно инвентаризировали всё монастырское и церковное имущество. Мужчин моложе 30 лет постригать без царского разрешения было запрещено строжайше, и теперь молиться вместо работ на государство могли лишь отставные солдаты, старики и инвалиды.
Оставались ещё кое-какие монастырские и церковные производства. Но и там церковь уже не могла поживиться: все её доходы учитывались государством и употребляться они могли исключительно на благотворительность. Как и должно было быть.
Несмотря на царский, а позднее - императорский, титул Петра, который вводит в заблуждение даже многих маститых историков, его, как личность и как государственного деятеля крайне сложно и трудно рассматривать в этой монаршей роли. Он ей никак не соответствует, особенно применительно к тому периода абсолютизма в Европе, и образам его западных коллег.
Если честно, даже большинство партийных руководителей советской эпохи, временами вышедших из абсолютно пролетарской, или крестьянской среды, рядом с этим монархом смотрятся как изнеженные господа рядом с настоящим героем. О царях Романовых, бывших после Петра, и говорить не приходится.
Пётр даёт нам своим, личным примером - подчёркиваю, ЛИЧНЫМ! - образец совершенного человека будущего. Будущего не только для того времени - а даже для нашего, сегодняшнего. Он - Человек, для которого главным приоритетом в жизни является не власть или богатство для себя, а процветание и изобилие всего общества. Власть и казна - лишь необходимые ему инструменты для достижения целей, но никак не самоцель.
Как становиться знатным при Петре и что под знатностью понимал царь, подданные узнали в точности 26 февраля 1714 года. Тогда вышел его указ, категорически запрещавший производство в офицеры дворян и вообще кого угодно, кто не служил солдатом в гвардейском полку и "с фундаменту солдатского дела не знают".
Простой крепостной мужик, взятый в рекруты, ставился этим указом в один ряд с древними боярскими родами, с его господами - аристократами. Были бы отвага и ум, да дисциплина и верность Отчизне - тогда и знатность появится!
А для самих дворян, которыми при Петре становились даже совсем не знатные люди, была введена не только воинская, но и учебная повинность. Учиться, учиться и учиться! Но не коммунизму, как это потребуется лишь через двести лет, а морскому, военному, рудному и заводскому делу, так необходимым молодому древнему государству - России. Для этого создавались школы, училища - военные и гражданские, был составлен проект Академии Наук в Санкт-Петербурге.
Начали печататься массовыми тиражами книги светского содержания для населения. В первую очередь - учебники, азбуки. А так же календари, исторические сочинения и политические трактаты. Появилась первая российская газета. Для этого под личным руководством Петра и по его эскизам был создан специальный, "гражданский" - то есть, упрощённый, по сравнению со старославянским, шрифт, более похожий на наш современный, чем витиеватая ижица святых писаний.
"Пётр сам принимал деятельное участие в подготовке книг к печати, исправлял переводы, правил корректуру, давал технические указания" (Пушкарёв).
Кроме всего прочего, царь был ещё и профессиональным верстальщиком, и корректором, и редактором и переводчиком!
Дворянскую молодёжь гнали в Европу сотнями и тысячами на учёбу. Стране нужны были свои, а не заграничные специалисты, и они появлялись. Пётр придавал такое значение массовому образованию дворян, что в том же указе запрещалось жениться дворянским недорослям мужского пола, пока не выучатся геометрии, математике и грамоте. Те, кто правит страной, должны быть грамотны!
Многие боярские рода тогда не выдержали реальной конкуренции с дворянами, бывшими мужиками, и бесследно растворились в тумане истории.
Дело дороже семьи
Несколько погодя, в 1722, выпущенный Петром знаменитый "табель о рангах", добил боярство уже и в области сугубо мирной, гражданской. При назначение на государственные должности в любой сфере управления теперь нельзя было уповать на родовитость - хоть от самого Рюрика происходи, а сначала докажи, что достоин! Предъяви сначала реальные заслуги, подвиги и образованность, а потом уже и претендуй.
Для приложения сил новой, образованной знати, и просто умных мастеровых людей в России Пётр развернул самую настоящую индустриализацию: при нём было построено 233 значительных фабрик, верфей и заводов (Ключевский), в самых разных областях промышленности: от табачной до тяжёлой оборонной.
Всё это делалось, в первую очередь, для задач по укреплению обороноспособности страны: Россия должна была иметь свои корабли, свои паруса, свои пушки, своё сукно для мундиров и олово для пуговиц. Не говоря уж обо всём остальном, высокотехнологичном (по тем временам) ассортименте самой разной продукции.
Такое отношение к самой стране и к её знати показательно. Поэтому неудивительно, если помнить обо всех этих нюансах, и отношение Петра к вопросу престолонаследия. Он отменил (1722г.) традицию обязательной передачи власти исключительно прямым собственным потомкам, введя право произвольного назначения наследника. Сын его, Алексей, не одобрявший реформ отца и мечтавший вернуть Россию в патриархат боярского домостроя, был предан отцом суду за измену государству, которая действительно имела место, и приговорён к смертной казни (1718г.). Умер от пыток в Петропавловской крепости.
Жестоко? Да, если дело касается семьи или личных отношений. Но, если учитывать статус подсудимого - прямой наследник престола! - и тогдашние законы, становится ясно: Пётр ставил государственные цели выше своих личных и семейных. Это снова был топор в руках, снова была казнь, и снова - принятие ответственности за всеобщее дело на уровне самурая.
Судьба смилостивилась в этот раз над отцом: сын умер сам, раньше казни.
Беспощаден Пётр был и к коррупции, если заворовавшийся забывал об интересах государства. Даже князья и губернаторы, пойманные им на казнокрадстве, не сносили голов.
Для "ублажения души" Пётр, похоже, знал лишь одно средство: труд, труд, и ещё раз труд. Неважно, какой: умственный, физический, военный или мирный - труд всегда и везде сопутствовал царю, с детства. Руки и голова должны быть заняты, безделье - это наказание. Но, самое главное - труд должен быть осознанным, и ничто из сделанного, ни в большом, ни в малом, не должно быть сделано бесцельно или зря. Каждое твоё действие, человек, должно вести к твоей конечной цели: всеобщему Счастью. Даже если это действие жестоко донельзя - окончательная польза от него должна многократно превысить вред.
Построить рай и... умереть
Град Петра - Питербурх, который сам император называл не иначе, как "парадиз" (то есть - рай (нем.)), во времена петровские был каким угодно городом, но только не городом для отдыха и наслаждения. Он и сейчас-то сурово выглядит, а в то время - постоянная большая стройка на болоте, с массой проблем, требующих немедленного решения и неусыпного внимания. А Пётр там был - главный инженер, и начальник участка, и проектировщик, и архитектор, и менеджер проекта. Нормальному человеку - с ума сойти и уволиться, сбежать, а Петру - Парадиз!
Гениальность - это, по одному из определений, ненормально высокая трудоспособность. Вкупе с высочайшим интеллектом и даром непревзойдённого организатора. Можно сказать, что Пётр Романов превзошёл в своей жизни ВСЕХ остальных известных исторических гениев. Такого охвата наук и ремёсел, такой успешности там, где она принципиально невозможна, такого точного расчёта и предвидения событий ни до него, ни после, не было. И делалось всё не для себя, не для своих детей, не для жены любимой - для ВСЕХ. Для всей страны. Наперекор этой самой стране и её народу.
Один человек изменил НЕУЗНАВАЕМО за свою жизнь самое большое государство в мире. И всё-таки он это делал для себя: потому, что не мог иначе. Он ощущал ту ответственность и перед Россией, и перед потомками, и перед собой, что легла на его богатырские плечи исторически, такой коридор возможностей выпадает раз в тысячу лет - и Пётр уже в детстве явно видел, что этот коридор стремительно закрывается. Но он успел.
Что ему помогало, что им двигало, что заставляло его, может быть, так жить и бороться?
Высочайшая ответственность за всё, что делаешь - главным образом, перед самим собой. Отвернуться от картины казней, проводимых по твоему приказу, пусть даже необходимому, или самому принять в них участие, взяв в руки топор? Твой приказ - так почему руки в крови твоих подданных, некоторые из которых вчера воевали вместе с тобой, должны быть у кого угодно, но не у тебя лично?
Обезглавливание стрельцов лично Петром - это не зверство и не кровожадность. Это его принятие ответственности за своё решение.
Это благородство уровня, непонятного обычному человеку. И потому воспринимаемого им с ужасом и отвращением. Этот эпизод понять во всей полноте, наверное, сможет лишь японский самурай.
После этой поворотной даты - 1698 г., Россия пошла уже совсем другим путём, становясь воистину империей, не имеющей примеров в мире: ни в потенциале развития, ни в скорости прогресса. Выход из более чем полутысячелетней изоляции от внешнего мира и мгновенное, даже не по историческим меркам, а по масштабам жизни одного человека вхождение в первую пятёрку самых развитых стран того времени, до сих пор не имеет аналогов. Разве что - знаменитый сталинский десятилетний рывок в будущее и социалистические преобразования в СССР.
Многие любят припоминать Петру его "ошибки", жестокости и разнузданность хмельного поведения. Последнее, впрочем, стоит оставить на совести сочинителей дневников и писем того времени, державших зуб на царя, и наших более современных писателей-романистов, собиравших жареные факты где угодно и стряпавших из них свои псевдоисторические оливье. И у первых, и у вторых, пользовавшихся благами свободы мнения и независимой гражданской печати и публицистики - что, собственно, было введено именно Петром! - прослеживается откровенная ностальгия по боярско-домостроевским, стрельцовским временам. Когда выражать письменно своё мнение могли только летописцы под диктовку или царя, или патриарха. А за писание на бересте любого слова этих, ностальгирующих, могли и на плаху, и на костёр отправить, не разбираясь, что они там написали: народец-то был сплошь неграмотен.
Что эти, припоминающие, сами сделали для Родины? Впрочем, за прошедшие 300 лет кто что ни сделай, за редким исключением - а на фоне петровских деяний это всё равно будет мелко. Нет таких людей, кто смог бы в одиночку столько вытащить. Но не лучше ли к концу моего повествования о царе-плотнике, монархе-гении, настоящего гостя из будущего, вспомнить о конце его жизненного пути, когда он покинул этот мир, не успев довести до настоящего ума и блеска всё, начатое им?
Поздней осенью 1724 года близ Петербурга перевернулся бот с солдатами. В ледяной воде, в которой мышцы мгновенно сводит судорогами, в суконном тяжёлом обмундировании, солдаты начали тонуть. Те из них, кто сумел уцепиться за перевёрнутый бот, на глазах теряли силы в свинцовых балтийских волнах.
Пётр, присутствовавший там, на месте ожидаемой высадки, не раздумывая, бросился в ледяную воду. Он вплавь вытащил всех, толкая перевёрнутый бот к берегу.
Точно так же, не думая, он когда-то шёл в бой первым, прикрывая широкой спиной настоящих друзей - тех, кто шёл за ним. В Полтавском сражении под ним убило лошадь, а пуля пробила шляпу. Тогда, перед лицом неприятеля, судьба его пощадила. Как щадила и раньше, с самого детства, когда бояре охотились за его головой - ещё трёхлетнего мальчика.
В этот раз, на своём берегу, не имея перед собой никаких вражьих сил, кроме стихийных, и как всегда, не задумываясь - сделав то, что подсказало сердце, Пётр выжал одежду и отправился дальше. Но стихия в этот раз оказалась сильнее его богатырского здоровья. Он простыл.
Болезнь длилась три месяца. Положение не могли спасти никакие, самые опытные врачи. Состояние ухудшалось с каждым днём, могучий организм отказывал.
27 января 1725 года Пётр потребовал бумагу и перо, чтобы писать завещание. Но перо выпало из рук, когда он внезапно потерял сознание, и всё, что осталось на бумаге - два слова: "Отдайте всё...".
Не приходя в сознание, на следующий день, 28 января, Пётр Алексеевич Романов, известный всему миру больше как Пётр Первый, скончался в возрасте 52 лет.
Вместе с его жизнью закончилась самая удивительная и героическая эпоха России, подобной которой стране пришлось дожидаться ещё 200 лет.
Я часто задумываюсь: а в каком мире, в какой стране мы жили бы сегодня, не будь Петра тогда?
И как могли бы мы жить, возьмись наши предки и мы в точности исполнять его недописанное завещание из двух слов: "Отдайте всё Родине!" ?
Так, как он без остатка отдал ей всю свою жизнь.
Продолжение истории
Со смертью Петра история небывалых по размаху и скорости реформ в Российской Империи закончилась - реформы и преобразования перешли в обычный для Руси, вялотекущий темп. Тем, кто его сменил на престоле, не было нужды в том ускорении, которое Пётр придал развитию страны в четверть века своего правления. Их вполне устраивало достигнутое, а петровский лозунг, который мы сегодня воспринимаем как советский и сталинский: "Догнать и перегнать Европу!", стал необязателен.
Жизнь дворянства, особенно в новой столице, была подобна европейской, империя была достаточно богата, власть перекочёвывала из одних сомнительных рук в другие, а головы, которым принадлежали эти руки, всё меньше утруждали себя заботами о каких-либо преобразованиях: на фоне постоянной подковёрной борьбы за власть любые преобразования несли угрозы тем, кто их попытается осуществить.
Россия, практически догнавшая Европу в области технологий и военного дела, в стремительном и мощном рывке Петра, остановилась в развитии. Хотя повсеместно ещё оставался немалый потенциал, который позволял государству превзойти своих учителей и через тридцать-пятьдесят лет всерьёз потеснить даже Великобританию на геополитическом пространстве планеты.
История не знает сослагательных наклонений, но кроме истории официальной, по своей сути наукой не являющейся, существует ещё история альтернативная, в которой возможно моделирование событий и даже постановка экспериментов. Пока всего лишь умственных, но с развитием вычислительной техники и информационных технологий такого рода эксперименты с моделированием последствий альтернативных событий, всё более приближаются к реальности.
Но даже без таких технологий и мощностей можно уверенно сказать: сохрани Российская империя в последующие 25 лет вектор развития, заданный Петром - и в последней четверти XVIII века Британии, правящей морями, можно было бы сказать "гуд бай", а всему миру пришлось бы учить русский. Век пара, электричества и воздухоплавания начался бы именно в России, причём гораздо раньше, чем это имело место в реальной истории.
Это фантастика, которая вполне могла стать реальностью.
Действительно, российские мастера, изобретали и учёные того времени, уже догнав своих европейских коллег, вполне могли пойти и гораздо дальше, поддержи их государство. Невероятные ресурсы империи, простирающейся от Балтики до Берингова пролива - и дальше, в Америку, при условии приложения к ним технологий и хозяйственного подхода в петровском стиле, позволяли за короткие сроки создать и небывалый по своей мощи флот, и снабдить армию сверхсовременным оружием. Достаточно вспомнить, к примеру, лишь разработки скорострельной пушки инженера Нартова и потаённое судно Ефима Никонова - крестьянина-самоучки! - чтобы представить себе реальный потенциал интеллекта, на основе которого Россия в те годы могла опередить Европу.
Начиная как раз с 1725 года - года смерти Петра, империя вошла в наиблагоприятнейший для такого научно-технологического рывка период. Врагов, кроме турок, у неё не оставалось, петровские реформы уже создали основательный фундамент для успешного администрирования всего государства, необходимые заводы и производства успешно работали, специалисты и светлые головы имелись в избытке.
Но вместе с Петром исчезло и его мощное, директивное влияние, задававшее темп и вектор для перемен, не позволявшее никому свернуть в сторону от намеченных для государства целей. Прогрессивная Россия осиротела с его смертью.
Сменившая Петра череда временщиков и временщиц - от его жены Екатерины Первой вплоть до внука Петра Третьего - не желала жить, отдавая всё стране. Они хотели править, всё от неё получая.
Результат деяний первого российского императора можно, пожалуй, сравнить лишь с деятельностью Ленина и большевиков в первые десять лет после Октябрьской Революции.
За четверть века коренных реформ успело смениться целое поколение, образ жизни и приоритеты для новой аристократии стали совершенно иными, чем во времена стрелецких бунтов. С боярством и Домостроем, как и с самоизоляцией страны, казалось, было покончено. Был заложен фундамент для последующего рывка вперёд, по типу сталинского. Но подобного, увы, не случилось. Человека в окружении Петра, подобного Сталину, для того периода, не нашлось. Личные мотивы аристократии довлели над всеобщими. Начался застой.
История Российской Империи продолжилась, но это была уже совсем другая Россия и другая история. Почти неотличимая от Петровской внешне, но с совершенно иными внутренними содержанием и приоритетами, как ни странно, во многом схожими с боярскими, хотя и имеющие чисто европейское культурное оформление.
Российская национальная игра в царь-горы, прерванная Петром на 25 лет, продолжилась по иноземным правилам.
Переодетые бояре
С самого начала реформ Петра и вплоть до наших дней критика его перемен и самого императора, как личности, была и остаётся практически массовым культурно-историческим явлением среди множества историков, летописцев, литераторов и исследователей их трудов. Можно сказать, что мнения по поводу и самого царя-императора, и его дел, в российской интеллектуальной среде делятся примерно поровну. Причём по-настоящему беспристрастное, равнодушное мнение найти почти невозможно. Петром можно или восхищаться, или проклинать его и ненавидеть - по другому, видимо, никак.
Как уже понял читатель, к стану критиков Петра я почти никак не отношусь. Ну, разве что с изрядной долей юмора и жалости, как и положено относиться к недалёким и умственно отсталым особям. При этом стоит отметить, что они, со своей стороны, совершенно неспособны так относиться к своим противникам: их основные эмоции - это агрессия и скрытая враждебность. Достучаться до них с помощью логики невозможно, они охотно верят самым нелепым сказкам и небылицам, но неспособны поверить элементарным выводам, подтверждающимся в наблюдениях и простой, житейской мудрости. Временами возникает ощущение, что они читают с закрытыми глазами и слушают с закупоренными ушами всё, что хоть немного противоречит их точке зрения. Если бы они ещё и высказывались с закрытым ртом после этого!
Читая материалы, которыми размахивают в последнее время петроненавистники, временами поражаешься тем нелепостям, которые в них нагромождены. Если объединить все их доводы, "исторические факты" и прочие утверждения в единую книгу, то получится нечто вроде Библии - такое же самоуверенное и запрещающее осмысление написанного творение, которое доказывает свою истинность лишь само в себе.
Если попытаться представить себе людей, способных мыслить таким образом без неудобства для своего ума, то напрашиваются образы раскольников-староверов, бояр и холопов в тёмных, закопчёных теремах и курных избах, боящихся высунуть нос за пределы своего двора. И уверенных, что вокруг - одни враги-бусурмане.
Видимо, бояре и тёмный люд допетровской поры продолжают жить среди нас, более того - они читают те же сказки, что читали их предки 400 лет назад. Они всё ещё в средневековье, хотя вокруг уже давно другой мир. Но им необходимы лапти, рубленные терема, хлеб из какого-то амаранта, бороды и платья до полу для всех в любую погоду.
Как ни странно, они редко носят бороды, они пользуются интернетом и мобильниками, ездят на автомобилях, имеют высшие образования - ни с какого бока не похоже, чтобы они пытались создать средневековье для самих себя. Они стараются создать его для окружающих. А вот их самих бульдозером не выпихаешь из городов, построенных Петром Первым и его последователями, из условий современной бусурманской цивилизации, за насаждение которой на Руси они яростно ненавидят последнего царя и первого императора.
Странные люди! Но они появились не сегодня - они были со времён Петра и передавали свою ненависть к нему и к прогрессу в целом по наследству. Точно так же, как антисоветчина, родившись в белогвардейской среде, успешно докочевала по головам через поколения до нашего времени. И, как и в случае с антисоветчиками, первоначальные факты и первоначальные вымыслы по ходу истории обрастали, как снежный ком, новыми сказками: всяк борец с чем-то, имеющий талант, желает прославиться в своей среде. Правда, для этого необходимо врать - но ведь цель оправдывает средства, не правда ли?
Больших врунов, чем священство, представить себе невозможно. Священники при этом сочиняют и врут безбожно, в силу простого обстоятельства: всё, сказанное ими, не может подвергаться сомнению стадом верующих.
Именно они и были первыми сочинителями страшных сказок о том, что Пётр - антихрист, о том, что он - не настоящий царь, а подменённый на немца, что он милую царевну Софью за ноги повесил на воротах... и много что ещё. Как им такое не сочинять, когда Пётр свои реформы с них и начал - отобрав в пользу державы у попов всё, что они себе нахапали за предыдущие 500 лет? Главным образом он отобрал у них власть и влияние на умы, выведя весьма значительную часть верующих из-под их абсолютного влияния. Ну, и материальные ценности, и возможность жрать от пуза, ничего не делая, тоже отобрал: как же не проклинать за такое?
К ним, к обиженным никонианцам, в нападках на Петра примкнули даже их заклятые враги - раскольники-староверы. Которым совсем стало невмоготу от иноземных камзолов и курения табака народом, да и от знания иностранных языков русскими - особенно. Оставайся Россия боярской, у них оставался бы и шанс на реванш своей веры, но с момента победы Петра этот шанс превратился в ничто.
Фантастическая история
В общем, такая религиозная среда сформировала свои сказки, которыми нынче пользуются и противники как староверов, так и православных никонианского образца: славянисты-язычники, мечтающие о возвращении времён докиевской Руси, возрождении капищ и разного рода деревянных скульптур, являющихся богами и предками участников этого течения. Лично мне милее мысль, в которой я имею право сомневаться, что я происхожу от обезьяны, чем утверждение на уровне обязательной веры, что мой предок - пенёк или дуб-дерево.
Что можно сказать, прочитав повествования, не подлежащие сомнению и анализу для читающего, гуляющие в такой среде? Типа того, что Пётр истреблял всех ТРЁХСОТЛЕТНИХ старцев, живших на Руси, которые жили по триста лет и больше, потому, что кушали хлеб из чудо-проса, которое называется амарант, которое славяне тысячелетиями возделывали на Руси, и которое Пётр приказал тоже уничтожить, чтобы никто не жил по триста лет. Так он ненавидел русский народ...
Теперь некоторые из этих трёхсотлетних старцев, пережившие в глухой Сибири петровский геноцид, вернулись в мир и рассказали правду людям - через Одноклассники. Забыв при этом рассказать, что амарант был завезён в Европу испанцами вместе с табаком, и так же, вместе с табаком завезён Петром в Россию - как кормовая культура для скота. Одичавший амарант можно встретить на свалках и пустырях, но его народ чаще называет проще: бурьян.
Видимо, столь почтенный возраст этих дедушек всё-таки даёт о себе знать, когда они садятся перед монитором...
Речи о подмене Петра сильно увязаные с его "иноземностью" и нерусскостью в привычках и обычаях, изначальное происхождение их видимо, имеет сразу два источника: политический (боярство) и религиозный - от попов. Первые акцентируют внимание на подмене царского рода бог ведает кем - при этом напирают на обстоятельство естественной нелигитимности власти Петра и остальных Романовых, что давало бы право древним боярским родам на царство. Вторые, как всегда, голосят о попрании православной веры и воцарении антихриста. А настоящего Петра упрятали в Бастилию, из которой его пытался освободить царевич Алексей, впоследствии казнённый самозванцем.
Что тут можно сказать? Найти в ЕВРОПЕ того времени копию Петра - человека с похожим лицом, за два метра ростом, думаю, было как-то возможно. Только вряд ли он имел аристократическое происхождение. И чтобы он знал русский язык при этом...
Значит, какой-то немец, еле владеющий языком, прибыл обратно вместо Петра, и его все бояре начали слушаться? Так слушаться, что казнили Софью (хотя в реальной истории её сослали в монастырь), лично порубили на мясо всю русскую армию, и начали переодеваться в камзолы, сбривая себе бороды?
Я не знаю, как такое можно придумать - это же надо, действительно, иметь стаж маразматика не менее трёхсот лет, чтобы докатиться до такой деменции. Бог с ними, с сочинителями. Но как в ТАКОЕ можно верить так, чтобы начинать объявлять о подмене ИСТОРИИ немцами и жидами - лишь бы такой бред народ воспринимал как правду?
Как ни странно, этот лжеПётр, приехавший из-за границы вместе с Лефортом, который во время отсутствия царя подавлял стрелецкий бунт в Москве, одновременно его сопровождая по Европе (Лефорт един в двух лицах! Точно, антихристы!), так вот - этот безродный немец, которого воткнули французы (иначе как настоящий Пётр оказался в Бастилии?), взял да и поднял за последующие 25 лет Россию так, что шведы и прочие европейцы присели на корточки и прикрыли лысинки ладошками. Такой вот артист, превосходящий по своим качествам всех монархов. И любящий Россию.
Простой вопрос: а зачем им это было нужно, самим себе вредить? Сделать Россию сырьевой колонией они могли и без строительства в ней заводов, и без обучения дворян наукам. И без создания очень боеспособной армии.
Но, раз сказано, что все историки - от Ломоносова до Пушкарёва врут, и что все летописи в мире переписаны евреями под диктовку немцев, а любой славянин происходит от деревянного идола - то можно верить лишь трёхсотлетнему старцу из сибирской землянки в тайге, непонятно как вошедшему в интернет, чтобы "ещё не то рассказать, когда придёт время".
Интересно бывает читать и вполне настоящие мемуары реальных современников Петра, творивших нечто среднее между Пикулем и Солженицыным - например, о строительстве Петропавловской крепости. Удивительно, что это переиздано уже десятки раз за 300 лет, а ляпы остаются те же.
Например, что из согнанных на строительство 3000 крестьян и отставных солдат умерло 45 000. И люди верят.
Лучше бы в письма счастья верили...
Кому необходимо забыть о Петре?
Если быть точнее - кому это нужно, чтобы сегодня о Петре ничего хорошего не вспоминали и не говорили? Ладно там - начало восемнадцатого века, когда народ в домовых и леших верил, и вообще неизвестно во что ещё. Сегодня-то как эта бредятина уживается в умах, казалось бы, нормальных людей, которые пользуются электроникой и даже клавиатурой, к сожалению? С чего это вдруг, на волне российского патриотизма и горжения военными победами и царями всех времён именно на Петра так ополчились буквально целые слои достаточно умных, чтобы распространять свои идеи, людей? И, к сожалению, недостаточно умных при этом, чтобы задуматься над тем, что сеют вокруг себя.
Само ли по себе появилось это явление в сетях и обществе? Без поддержки сверху само по себе ничто не появляется - даже мода на табак. А уж искажение официальной истории - тем более. Если такие байки гуляют - значит, это кому-то нужно.
Бояр давно нет, никто из этих древних родов княжеских на роль царя не претендует. Романовы-Гогенцоллеры - главные претенденты на трон, им, наоборот, Пётр как законный царь жизненно необходим. Нынешним попам тоже никакие Петры не грозят - вон как мошну церковную из государственной казны набивают, аж радостно за них! Что им до Петра? Ни холодно, ни жарко. Все реформы в стране сегодня относительно церкви - указания премьер-министра, как правильно раздувать кадило. Лепота! Никаких Петров нет и не предвидится.
Но посмертные гонения на Петра и его очернения продолжаются и растут. Кому выгодно?
Наверное, и скорее всего, тем, кому будет стыдно при упоминании реальных дел Петровских вслух. При которых лица, равные ему сегодня по статусу, автоматически подпадают в сравнительную категорию в умах народа и... проигрывают всухую, доказывая свою полную никчёмность.
В самом деле, альтернативы правительству не может быть тогда, когда о ней или не знают, или не задумываются. Сильный и умный человек соревнованию радуется, слабый и глупый - боится. Не с кем сравнивать - отлично. Если есть с кем - надо перевернуть представление о том, кому неизбежно проиграешь, даже если этого человека уже нет на Земле.
Так искажается память о Ленине вбросами белогвардейской и эсеровской писанины.
Так извращаются дела и свершения Сталина пропагандой солженицынской блевотины.
Так выворачивается наизнанку вся жизнь Петра и даже его личность - благо за 300 лет таких извращений истории накопилось немало.
Каковы эти люди?
Посмотрите на нашего Президента - в момент написания это Путин. Родившийся и росший в граде Петровом.
Ладно, что не родился великаном - рост 170. На две головы ниже Петра. Не всем быть великанами, что уж тут. Не ростом велик царь, а своими делами.
Не всем так необходимо с самого детства ходить под стрелецким топором и создавать свою армию и флот. А власть получать с риском для жизни. Некоторые рождаются под счастливой звездой и, приехав из Германии с синекурной разведдолжности, могут, отказавшись от службы Родине, сразу попасть в управление второй столицы России, а ещё через пять лет, провалив предвыборную кампанию своего "боярина", сразу попадать в помощники царя-алкоголика, уже в Москве, становиться главным по безопасности страны и... ещё через пять лет получать царство на блюдечке. Без особых заслуг, просто так. По пьяному настроению царя, по случаю.
Да... Тут сказать нечего. Реформы в России... В сравнении с Петровскими... Не будучи Путиным - со стыда сгоришь по результатам. Всё наоборот. Всё в обратную сторону. За 300 лет Россия ещё никогда не возвращалась в такую, почти домостроевскую дикость: по образованию, науке, технике, самоизоляции, неуважению на международной арене.
А все российские активы утекают за рубеж.
Конечно, если Пётр - антихрист и самозванец, то оно ничего, оно всё ладно...
А если кто у нас главнокомандующий? А ну-ка, посмотрим...
Ростом тоже невелик - 173. Шойгу фамилия. В армии срочную не служил, караулов не стоял. Битв не выигрывал, зато о победах докладывать любит. Как главнокомандующим стал? Да взял и стал. Путин назначил. Пётр плотником был, а Шойгу - строитель. Даже прораб. Почему бы не стать и воеводой? А заодно - и генералом армии, и Героем Российской Федерации. И почему бы медалей и орденов на себя не навешать побольше? Чтобы красиво было? В том числе - и медаль за участие в переписи населения. Пётр тоже перепись проводил, и тоже был главкомом. Чем Шойгу хуже, а?
Главное, что всё красиво!
Видимо, более достойных людей в России сегодня на пост царя и воеводы нет. И все согласны. Значит, страна такая. Значит, страна достойна.
А что бы сказал Пётр нам, сумей он вдруг увидеть Россию, которой он отдал всё и самого себя, через 300 лет?
Наверное, примерно так бы сказал:
Российским оружием россиянам восхищаться тогда пристойно будет, когда они уверенность обретут в воеводах своих и в царе своём.
Пока же главный воевода российский на поле брани не был ни разу, и мундир свой, и медали по царскому лицеприятию носит, а не по заслугам и уму, а сам царь злато своё в сундуках супротивника держит - не может быть гордости у жителя земли Русской за оружие царское.
Ибо служит оно не ему, кормильцу империи, а супостату.