Она согласилась! Упавшее было Настроение скакнуло до отметки замечательно и прочно там утвердилось. Внезапно ощутил себя мальчишкой, которому подарили настоящий арбалет. В детстве я о таком только мечтал.
Вырулил на ведущую за город транспортную артерию и даже подкрутил музыку. Нашел себе моральное оправдание не ехать на скучную презентацию. Это не помешает нам увидеть фейерверк. И, пожалуй, ещё кое-что. Надеюсь, ей понравится. Юнона тем временем немного освоилась в салоне и из её движений пропала нервозность. Она меня что, опасается что-ли?
Хотя не мудрено, постоянно её пугаю.
Присутствие Юны волновало. К привычному запаху кожи и металла добавились будоражащие нотки ее аромата. Стараясь не спугнуть внимание девушки, лишь ловлю боковым зрением изучающий взгляд. Спустя несколько минут она совсем расслабилась, откинувшись в кресле.
Кошусь. Прикрыла глаза. Позволяю себе поглядывать на расслабившуюся девушку, отвлекаясь от дороги. Шея беззащитна, бьется жилка, над краем шейного платка темнеет...
От мысли, что кто-то еще посмел её коснуться и так бесцеремонно пометить накатывает ярость. Дикая и необузданная. И желание убивать тоже. Кажется я даже рычу сквозь зубы.
Да что ж такое!? У нас в стране конечно зеленым сигналом светофора считается так же весь желтый и три секунды красного, но так бесцеремонно на запрещающий сигнал я никогда не пролетал.
Внезапно ее дыхание изменилось, стало чаще. Меж распахнувшимися полами шубки видно как вздымается ее грудь под одеждой. От этой одежды бы ее освободить, спрятать округлости в ладонях, приникнуть губами к напряженным... А ведь и правда напряглись! Это отчетливо видно сквозь тонкую ткань блузы. Сзади мигнули дальним фары. Спидометр показал менее сорока километров в час, и это в левом ряду. И как еще не обсигналили по полной. Резко прибавляю газу. А то мы рискуем не доехать. Чувствую себя анекдотическим идиотом на дороге. О чём она только думает?
На очередном светофоре не удерживаюсь и вновь кошусь в сторону замершего на соседнем сиденье соблазна. Соблазн облизывает губы. Ротик остается чувственно приоткрытым. Сидеть становится очень неудобно. Да что ж за издевательство такое?
До места назначения долетаем, будто за нами вся конница и вся королевская рать. Нужный поворот. Колеса шуршат по заснеженному проселку и впереди открывается темная гладь воды.
Одно движение и машина в режиме паркинга, а рука замерла на рычаге КПП. Близко от её бедра. Вызывающе, волнующе близко от стройного бедра, прикрытого нейлоном и краем юбки. Интересно, на ней ведь чулки? Улёгшееся было возбуждение накатило с новой силой недвусмысленно оттопырив ткань спортивного костюма. Силу желания уже не может сдержать плотный трикотаж боксеров, выбранных кстати ею же. Абсолютно верно, кстати, выбранных. То есть она прикасалась...Тряхнув головой отогнал наваждение.
Но тут она чуть поерзала на сиденье. И зажала между коленей, да какие колени, между этих соблазнительных бёдер и зажала свои ладони. Поерзала снова, так будто ей мешало белье. Это стало последней каплей. Сознание затопило видение того, как мои руки скользят по этим стройным ножкам. До резинки чулка и выше. По нежной бархатистой коже. Словно наяву мои руки с легким усилием надавливают, заставляя ее развести ножки шире. Задираю юбку, открывая взору вид на кружевной треугольник не скрывающий рыжеватые волоски.
Я слышу ее тяжелое дыхание. Каждый вздох словно пускает по салону волну, что докатываясь до меня, смывает слой за слоем шелуху условностей. Воспитание, приличия, благоразумие. Возбуждение настолько усилилось, что причиняет уже боль. Пальцы сжались на руле, будто это спасательный круг. Последний оплот каких-то моральных устоев. Хотя еще минута и устои полетят ко всем чертям, я на неё просто наброшусь.
Со стороны близкой трассы рявкает матюгальник, заставляя вздрогнуть нас обоих.
Юнона длинно выдыхает. Наверно озирается, пытаясь понять где мы.
Если что-то скажет сейчас - сорвусь. Если взгляну на неё сорвусь точно. Но всё-таки поворачиваю голову. Раскрасневшаяся, взволнованная, возбужденная, желанная. Выдержки хватает только буркнуть "я сейчас" и впасть из салона в снежную темноту.
Через несколько бездумных шагов я не опускаюсь, откровенно падаю на корточки. Упираюсь ладонями в белый холодный ковёр. Будоражащие видения накатывают снова и снова.
Её изогнувшаяся фигурка в переговорной. Задранная юбка, ладони на столе и её сладостные стоны вспарывающие тишину зала снова и снова. В такт моим движениям. С каждым толчком всё сильнее.
Пригоршня снега в лицо.
Полумрак моего кабинета, разбежавшийся по полу спортинвентарь. Её фигурка прижатая спиной к дверце бара. Ноги, обвившие мою талию. Бутылки ритмично позвякивают в глубине шкафа. Она выгибается вбирая меня целиком. На рубашке явно не хватает пары пуговок. Ногти царапают шею, кажется она на грани и я склоняюсь выпить её крик. Запечатать эти чувственные губы поцелуем.
Еще порция снега. Талые ручейки стекают по шее.
Моей шеи касается её дыханье. Под ладонями резинка чулок, пальцы скользят выше, но не обнаруживают трусиков на месте. Обхватывают ягодицы. Плохая девочка. Очень плохая, сладкая, моя девочка сидит на моих коленях. За окном авто идет снег и какая-то тетка с ротвейлером...
Не знаю сколько прошло времени. Сколько я просидел так, пытаясь собрать воедино осколки самообладания. Зачерпывая пригоршнями снег, чтоб остудить горящее лицо.
Рядом хлопнула дверца машины и сквозь басовитый рокот двигателя стали слышны хрусткие шаг. Мой соблазн приближался. Девушка окликнула меня.
Наверно, я что-то ответил. Спустя несколько секунд на плечи легла моя ж дублёнка.
Взволнованный голос выговаривал мне, но ухватить удалось лишь отдельные слова. Кажется, она стирала с моего лица влагу. Шубкой стирала. Её запах снова ворвался в мою реальность, сметая таким трудом достигнутое успокоение.
- Совсем спятил, - повторил я за ней, притягивая её за колени. Уткнулся в живот с каким-то детским восторгом.
- Надо одеться, - продолжала она уговаривать меня, поправляя сползающую дубленку.
- Надо одеться, - послушно повторил я. Лишь бы она не уходила. Безошибочно найдя средоточие этого сводящего с ума аромата, я не хотел с ним расставаться. Обнимал её ножки, о которых грезил то ли совсем недавно, то ли вечность назад. Вжимался и не мог надышаться.
Всё кончилось внезапно, она вдруг забилась вырываясь, закричала. Это было словно ведро снега за шиворот...