Я изрядно вымотался к вечеру. Солнце не успело зайти когда я решил, что на сегодня со строительством частокола хватит. Надо признать, мы выполнили внушительный объём работы, закрыв весь участок частоколом по всему периметру. Это было сложно сделать, так-как погрузка брёвен с вагонов на наш грузовик, и дальнейшая разргрузка забирала не мало сил. Потом общение с различного рода зеваками, некоторые из которых были не прочь что-нибудь утащить. Ближе к вечеру наш двор стал центром жизни посёлка и я вспомнил старую загадку, про возможность полового акта на Невском проспекте. И мне не было смешно. Обратной стороной медали были те немногие, кто включился в работу, почти без вопросов, а кто-то и со своим инструментом, рабочими идеями и предложениями.
Мы не зарывали брёвна в замёрзшую землю, а сколачивали из них на земле метровые щиты, поднимая позже концами вверх, присоединяя друг к другу краями. По высоте частокол был трёх-четырёхметровой высоты, в зависимости с какого вагона привозились брёвна. Сейчас результат нашего труда не отличался красотой, но я уже имел некоторые идеи по поводу улучшения конструкции. Отец Васькиного одноклассника обещал подогнать экскаватор, но так и не вернулся. Частокол заходил за дорогу, по которой мы ездили на озеро. И подразумевалось, что мы поставим туда ворота. А пока мы планировали на ночь завалить въезд и приготовили разъём, в который можно было быстро опустить брёвна друг на друга.
Япе со своим сыном Юхой, Сами и Вованом обосновались на крыше дома, куда к ним неуклюже поднималась Марья-Леена с какой-то выпечкой и термосом. Вместе с живыми посетителями ТЦ Форта, к нам повадились и мертвяки, которых Япе снимал со своего карабина, попутно что-то объясняя своим ученикам, которые тоже были при ружьях.
Он подошёл к краю крыши в моём направлении и что-то пытался мне показать жестами, но я не мог разобрать что он имел в виду. Когда он показал рукой в сторону дороги, я увидел стремительно приближающуюся колонну из трёх бронетранспортёров и крузака военной раскраски. Мне приходилось видеть и раньше эти финские Pasi - аналоги русских БТР-ов, только трёхосные, но увидеть их у себя во дворе совсем другое дело. Финнам не свойственно бояться полицию или армию, поэтому они в большей степени обрадовались их появлению. А вот когда из уст главного из вояк я услышал "где этот русский?", то мне стало не по себе. Я никогда не скрывал своей национальности, но мне было точно известно в какой связи люди начинали называть меня "русским". Ничего хорошего это не обещало. Я шёл к дому с гвоздомётом и сундучком в руках, когда немногочисленная свита офицера поровнялось со мной. Я выразительно кашлянул и признался, что мол "вы наверное ищите меня".
- Что здесь происходит?
Произнёс главный в шапке, которая сильно напомнила мне будёновку, только с тупым верхом. Я-бы не сказал, что он был на взводе. Скорее всего он общается всегда в таком тоне.
- Так.. защищаемся от бедствия.
Произнёс я неуверенно, внутренне коря себя за это.
- Я хочу чтобы вы вывели всех людей из квартир. Прямо сейчас. Всех.
Я не понял к кому он обращался. К комне или кому другому? Солдаты разбежались по подъездам, а я протянул руку со связкой ключей, которую недавно забрал у председателя.
- У нас некоторые квартиры пустуют, а бабки не всегда слышат, когда им стучат.
- Старики пусть сидят дома.
Опровергая свой недавний приказ заявил, как выяснилось майор. К нему обращались по этому званию.
На заднем дворе, в котором последний день стоял наш свежеугнанный грузовик, стало образовываться что-то типо школьной линейки, только с растерянными и напуганными жильцами. Сцена из фильма про массовые казни. Меня стало пробивать на слёзы и я чувствовал вину, хотя и не понимал за что. Они даже мужика на инвалидной коляски вывезли из квартиры. Всё происходило так быстро, что никто не понимал сути этого действия. А схожие картины из памяти, по художественным фильмам, ничего хорошего не обещали. Впрочем, также быстро как всё началось, так быстро и закончилось. Всех отпустили и я, не найдя ничего путного, предложил майору подняться на чашку кофе. Он помчался гоня меня за собой в сторону подъезда, когда сосед - инвалид, обратился к нему. Я не услышал о чём они говорили, но майор дал знак идти домой, а сами они зашли в квартиру к инвалиду. Мне представилась картина, как этот гордый нос вдыхает ту вонь, которая там стояла. Почему-то стало весело и я сам себе улыбнулся. Зайдя домой я поспешил успокоить всех и попросил поставить кофе.
Майор объявился через пять минут и сразу-же бросилось в глаза, что он успокоился. Навёл шума и перепугал всех, без какого-либо чувства вины. Я подозревал кто мог наговорить про нас, но не спешил озвучивать что-либо, дабы не наговорить на себя-же.
- Кто эти русские люди?
Задал он вопрос, после молчания.
- Это мои друзья из Питера. Пацаны - сыновья мои. А вот эти - друзья. Мы должны были ехать отдыхать в Коли, но сами знаете что.
- Броня на коттедж есть?
Я дал знак Ольге, чтобы она принесла подтверждение, в котором был список со всеми именами. Мы ещё осенью оплатили всю сумму.
- Вот.
Протянула конверт Ольга. А я попросил гостей принести свои паспорта.
В открытые двери зашёл ещё один солдат и что-то сказал майору на ухо. Тот кивнул утверждающе. Его вид стал ещё более спокойным и появились какие-то признаки облегчения, довольства.
- Значит защищаетесь?
- Как можем. На что ум горазд. Я ведь сам столяр. По мебели да по стройке всю жизнь. Меня-же в Йоэнсуу многие знают. Можете проверить.
Больше заполняя тишину говорю я, чтобы сказать хоть что-то. Умело он себя ведёт. Молчит, а нам распинайся перед ним.
- А в 12-ой квартире, что у вас произошло?
- Утром мы обнаружили жильцов квартиры гуляющими по двору в мёртвом виде. Пошли по следам и наткнулись на остальных.
- Кто стрелял?
- Владимир. Я давал ему свой револьвер.
- В других квартирах проверяли?
- В других квартирах жильцы заверили нас, что всё хорошо. Только вопросы всех мучают, а мы ответить не можем. Мы ведь обычные люди. Дети с нами, хоть и большие уже. Друзья с ребёнком на руках.
Давя на жалость говорил я.
- А ещё ведь мать моя у вас в Контиоранта. Брат-же мой там служит!
Уже с ноткой радости произношу я. Дивясь тому, что раньше про это не додумался сказать.
- Фамилия как и у меня - Ковалёв. Звать Алексеем.
Тут солдат, который сидел с полным ртом Ольгиной выпечки, чуть не поперхнулся и сказал.
- Ковис. Это-же Ковис.
- И правда - похож.
Тут все военные принялись рассматривать меня с довольным видом.
- Значит, я понял всё.
Вставая изо стола сказал майор и подошёл к балкону. Осмотрев размах нашего частокола заявил:
- В городе-же у всех словно команда к ОМД была. А вы молодцы смотрю.
- Это мы всё за сегодня сделали!
Начал было я бахвалится, но майор обрезал меня.
- Хорошо, что вы стараетесь. А вот укрепление ваше - смех. Несите бумагу!
Сказал он, без какого-либо жеста, даже не оборачиваясь к нам. Я было хотел дать знак своим, но солдат подошёл к нему с тетрадью.
- Значит смотри. Вы небось по границе своего участка забор поставили?
- Наш участок до дороги. Дальше я побоялся брать. Это земли ЖД.
- Побоялся говоришь? Значит смотри.
Начал мастерски рисовать местность на бумаге, проводя линии уверенными движениями.
- Вот этот холм полностью ограждаете, вплоть до домов. Мы туда заглянем сейчас, но гарантий на полную зачистку не даём. И если выжившие там есть, то пошлём к вам. Экскаватор найди любой ценой. Я своих людей оставлю здесь. С ними будет связь. Они займут здание банка. Ты им помоги там устроиться. И всю растительность пили под корень. Утром ждите конвой из делимой силы. Все, кто служил, скажи чтобы ждали у банка с утра. С вами посмотрим что делать. Думать надо.
Майор неожиданно ушёл так и не попрощавшись. Только оставил ключи на столе. Я успел поймать солдата, который был с тетрадью и спросил.
- А кто это?
- Майор Оянен
Выдал юного вида солдат.
- Постой. Скажи ещё, как в городе?
- Плохо там.
- Что это значит?
- Это значит очень плохо.
Выдерживая официальный тон, но очевидно с трудом и досадой выдавил он.
Да уж. Партизан хренов.
- А что за конвой утром ждать? Не понял, что за сила раздачи.. или как он там сказал.
- Так это склад. Хранилище.
- А УМД что значит?
- Не УМД, а ОМД. Освобождение от Мыслительной Деятельности.
Сказал он и исчез.
Я хотел выйти за ним во двор, но не успел одеть ботинки, как услышал рёв двигателей Pasi, которые стремительно удалялись от нас.