Лошадь Очкарика пала утром. Пришлось нашему атаману забрать себе коня Санька, а Саньку - ехать вдвоем со мной на многострадальном Гнедом. Про то, чтобы Санёк забрался в седло вместе с Жирным никто и не заикался. Если судить по суммарному весу, то это уже выходил не двойной, а даже тройной или четверной груз.
Через час, в течение которого мы старались не попадаться под руку разъяренному атаману ("Вот же, тупая скотина, - кричал он, - как ты управлял такой клячей!? А, чтоб ты сдох!") на горизонте показался всадник.
- Осторожнее! Лошадь не заденьте! - гаркнул Очкарик, спрыгнул с коня, уступая седло Саньку, и выхватил из-за спины меч. - На меня! На меня гоните!
Зубы Очкарика золотом блеснули на солнце.
- Ясен факт, - ухмыльнулся Жирный. - На ловца и зверь бежит!
Незнакомец остановился и повернул обратно.
- Уходит, Глеб! - Санёк выхватил пистолет и выстрелил у меня над ухом. Пуля тут же осыпалась прахом вниз.
- Придурок, - сказал я, прочищая ухо мизинцем.
Санёк с удивлением заглянул в пистолетное дуло. В отличие от нас он редко покидал пределы селения. Угораздило же меня связаться с таким идиотом!
Всадник вдруг передумал удирать. Он вновь развернул черного коня и поскакал нам навстречу. Еще один псих, встреченный мною за последние несколько дней.
Жирный приближался к незнакомцу первым, раскручивая над головой огромный двуручный меч. Основная добыча теперь ему достанется. Хотя, что может быть ценного у путника кроме коня и кристалла памяти? Конь - Очкарику. А кристалл... Я опустил ладонь на холодную рукоять меча и ухмыльнулся. Мы еще посмотрим, кому что перепадет.
Незнакомец не потянулся к своему мечу. Вместо этого он выхватил пистолет и выстрелил прямехонько в грудь Жирному.
- В-ва-а-а! - Жирный грузно рухнул под копыта коня.
Я остановил Гнедого.
Ничего себе! Прах меня побери!
Санёк продолжал мчаться к незнакомцу. Видимо, мысленная комбинация: "пуля, не рассыпавшаяся прахом - смерть", с трудом обрабатывалась его мозгом.
Выстрел! Санёк упал в прах лицом вниз. Его конь заржал и умчался в пустыню.
Очкарик на мгновение остановился, подняв двумя руками меч высоко над головой, словно от растерянности вызывая противника на честный поединок. Путник не спеша прицелился и нажал на спусковой крючок. Осколки стекол с очков нашего атамана брызнули в стороны кровавым дождем... И пистолет незнакомца уставился мне между глаз.
Я повернул Гнедого.
"Н-но!"
Поздно! Пуля чиркнула по левому плечу, а потом раздался грохот выстрела. От резанувшей боли я упал, ударился головой и потерял сознание.
...
Когда я пришел в себя, то увидел незнакомца, который сидел невдалеке и копался в сумке на поясе у мертвого Санька.
- Ни хрена хорошего, - пробурчал он. - А ты лежи-лежи, не вставай. Успеешь еще в прах лечь. Тебе повезло, что я никогда не трачу на уродов больше одной пули. Прах к праху, - сказал он и срезал ножом кристалл с цепочки на шее Санька.
Тело Санька рассыпалось, смешавшись с серой пылью пустыни.
"Прах к праху", - тихо повторил я привычную фразу.
В небе светило яркое солнце. Плечо болело, но рана была терпимой - пуля лишь вырвала кусок мяса. Рука нащупала рукоять меча, лежащего рядом.
Быстрым движением незнакомец наступил на мою ладонь и отобрал оружие.
- Ладный клинок, - усмехнулся он. - Могут же делать, если захотят. Кристалл в рукояти?
Я кивнул, настороженно следя за действиями незнакомца. Умирать не хотелось. Пальцы правой руки хрустели, но сгибались. Незнакомец нагнулся и приставил острие меча к моему горлу.
- Молиться умеешь?
- Не-е-т, - прохрипел я.
- Это плохо, - сказал незнакомец. - Вот так безбожником и помрешь.
Он отвел меч в сторону, оставляя на шее длинную царапину, и полез в мою сумку.
- Ого! Да ты, брат, не промах! Сколько кристаллов добыл. Небось, поубивал кучу народа, а? Зачем тебе столько?
Я промолчал. Незнакомец пересыпал кристаллы в свой притороченный к седлу мешок из плотной ткани. Черный конь презрительно рассматривал моего Гнедого.
- А, знаешь, почему я тебя сразу не прикончил? Тебя как звать? - вдруг спросил он, вытирая меч о мою куртку.
- Глеб, - сказал я.
- А меня Григорий Павлович. Ну, что ж, вставай, Глеб. Кого-то мне твое лицо напоминает еще из Старого Мира. Не подскажешь, кого, а?
- Так вы жили еще до праха!?
- Да, Глеб, жил. Я помню, как всё начиналось. Скажу тебе даже больше - именно я и был этому причиной.
...
Григорий высосал из фляги остатки воды.
- Пусто, - сообщил он и заглянул внутрь.
Последняя капля замерла на краю горлышка и сорвалась вниз, осыпавшись на губы серым прахом.
- Тьфу! - Григорий вытер рукавом рот. - Тьфу, гадость. Надо срочно искать воду.
За день пути я начал привыкать к новому попутчику, но так и не понял до конца его душу. Григорий был достаточно забавным... и опасным. Убегать я не пробовал, зная, что в таком случае с легкостью получу пулю в спину.
В кобуре на поясе у Григория висел старинный револьвер. Когда я кое-как пытался перевязать рану на плече, Григорий аккуратно, сосредоточенно высунув язык, засыпал в отверстия барабана отмеренные порции пороха и вкладывал пыжи, после чего наступала очередь самодельным круглым пулям. В каждую пулю вплавлен кристалл - память вселенной. Десяток таких кристаллов могли послужить чьей-то жизнью, но Григорий распорядился иначе.
А стрелял он здорово, будто родился с оружием в руке.
Хотя я тоже стрелял неплохо. Но только в пределах городов. У меня же нет специальных пуль. Я дорожу каждым добытым кристаллом, держу их для другой цели.
В центре любого селения находятся большие, величиной с куриное яйцо, кристаллы памяти. Их информационного поля хватает, чтобы отвоевать у праха оазис жизни радиусом несколько сот метров.
Выйти за пределы без собственного кристалла - смерть.
Встретиться в пустыне с песочными людьми - смерть.
Наткнуться на охочих до чужих кристаллов рейдеров - смерть... Если, конечно, ты плохо владеешь мечом.
Меч Григорий мне оставил, как и пистолет. Хороший клинок, хорошая сталь. Он достался мне от отца. В рукоять вделан кристалл, достаточный, чтобы поддержать чью-то никчемную жизнь. И я не боюсь выпустить меч из рук - убрать из поля моего кристалла. Клинок так и останется острым смертоносным оружием, не рассыплется в прах.
Я не раз его применял. Я знаю точный счет всем кристаллам, которые отобрал у меня Григорий.
- Скоро будет хутор, - сказал мой попутчик. - Названия не помню. Вы хотели забрать здешний кристалл для своего селения? Я прав? Ха! Тоже мне - рейдеры нашлись. Боевики, блин.
Я промолчал. Я бы всё равно не вернулся домой. Даже с добычей.
- Там, - Григорий поднял вверх указательный палец, - в корабле на орбите целые залежи кристаллов. Хватило бы на всю Землю.
...
Их было четверо - первых вернувшихся межзвездных путешественников. Родная планета встретила космонавтов измененной реальностью.
- Нет городов, нет океанов, нет жизни. Есть только это. - Григорий набрал пригоршню праха и подбросил в воздух. - Прошлый мир, рассыпавшийся в пыль.
- Ты думаешь, что это ваш полет послужил тому причиной? - спросил я.
- Не знаю. Но от проклятых ученых можно было ожидать чего угодно. Они никогда не задумывались о последствиях своих изобретений. Рассчитали теоретические основы межпространственных туннелей, и руки сами зачесались построить корабль с гипердвигателем. "А, давайте, попробуем пробить границы мироздания и посмотрим, что из этого получится?" И мы получили иную реальность, хлынувшую через дыру между мирами. Прорвавшуюся к нам молодую агрессивную вселенную, меняющую физические законы и творящую собственный мир.
Он принялся насыпать из праха небольшие холмики-курганы.
- Когда мы вернулись, Земля представляла собой серую однородную массу, окутанную кислородной атмосферой. Можешь понять наш ужас. Мы бросились в челнок и высадились на поверхность. Катастрофа? Ядерная война? Мы не понимали, что произошло. Первым рассыпался в прах Яшка Кошев. С криком он отбежал от челнока и на наших глазах превратился в серую пыль. И тогда капитан, Миша Федоров, приказал не покидать челнок. Мы остались. А через некоторое время вокруг челнока встал из праха призрак прошлого мира. Пыль, будто повинуясь чьей-то команде, поднималась зыбкими домами и вырастала деревьями. Люди-фантомы проходили мимо, не видя нас, и исчезали за границами миража. А через сутки Яшка во плоти вернулся на борт челнока - часть старого мира вновь становилась материальной. И капитан догадался из-за чего.
Григорий вздохнул. Меж его пальцев сыпался прах, скатывался серой пылью по склонам холмиков.
- Одна далекая планета запомнилась мне больше всего. Всю ее поверхность покрывали заросли кристаллов, впитывающих и хранящих мириады бит информации о нашей Галактике. Ну, мы это позже выяснили... Это, как голограмма - каждая частица, даже самая маленькая, является копией большего. - Григорий дотронулся до своего кристалла, висящего на шее. - Мы заполнили кристаллами корабельные отсеки, а в челноке осталась партия после последней высадки. Мы просто забыли ее выгрузить. Кристаллы спустились вместе с нами на Землю. Теперь они дают жизнь, возвращают запомненное прошлое.
Мой собеседник помолчал, поглаживая кристалл.
- Вместо того чтобы подняться за остальными запасами, мы поделили кристаллы и разбежались спасать родных и близких, оживлять свои города. Челнок позади нас разлетелся в прах. А мы ушли, как новые боги, возрождая оазисы мира, сея кристаллы и даруя жизнь.
Григорий разрушил возведенные курганы, одним движением руки сровняв их до основания.
- Прах! Пыль! Ничто! - сказал он и добавил: - Нам надо идти.
- Ты хочешь вернуть челнок и забрать все оставшиеся кристаллы? - спросил я.
Григорий не ответил.
- Но для челнока надо много кристаллов, - сказал я ему в спину.
- Знаю, - ответил Григорий, обернувшись. - И мне известны координаты, где можно поднять челнок из праха. Поехали, нам надо добыть воду.
"Н-но!" - я подогнал Гнедого вслед за черным конем Григория.
- Может, вы вернулись не на ту Землю, а, Гриша? - прокричал я вслед. - Может быть, вы призываете куски всё так же живущего мира в другое измерение?
О космическом корабле, доверху набитом кристаллами, я узнал гораздо раньше, еще в детстве. И давно шел к своей цели.
...
- Уходите! - закричал мужик, высовываясь из-за забора. - Нам не нужны чужаки! Мы не дадим вам воды!
Еще несколько взлохмаченных голов сердито смотрели сквозь щели между досками.
Это был крохотный хутор в несколько хат. Под порывами ветра поскрипывала незапертая калитка. Где-то за изгородью кудахтали куры. В центре, между домами, стоял колодец.
- Мы будем стрелять, если вы подойдете еще хоть на шаг! - прокричали с той стороны ограды. - У нас есть ружья! Вот! - чья-то рука подняла над забором обрез. - Пошли прочь!
- Зря он это сказал, - криво усмехнулся Григорий и неторопливым шагом направился к хутору.
Неужели он думает, что я пойду за ним?!
Псих!
Гнедой, оставшись без седока, привычно замер на месте. Мы оставили коней - если их убьют - не выберемся.
- Смотри, - сказал Григорий, не отводя взгляда от забора, за которым тревожно притихли местные жители. - Видишь, сквозь прах пробивается травинка? Еще до начала полосы земли. С того места можно стрелять обычными пулями.
Я сжал свой ТТ.
- Ясно.
Шаг... Еще шаг.
Григорий вскинул револьвер и выстрелил. Кто-то вскрикнул. Чья-то ответная пуля взметнула прах у моих ног.
В это время с другой стороны послышался шум. Ограда сломалась, и наш нелюбезный собеседник, пролетев десяток метров, упал со сломанной шеей. В дыре показалась большая серая фигура. Руки с огромными кулаками достигали земли. Круглая голова с полным отсутствием глаз, ушей и носа крепилась к телу без признаков шеи. Грудь выпирала колесом. Позади этого монстра виднелись еще двое таких же.
Песочные люди!
Местные пытались сопротивляться. Зазвучали выстрелы. Крики. Брань. Но, если в селении появляются песочные люди, ты должен быть готов к ожесточенной согласованной обороне, иначе ты - труп.
Оторванная голова местного перелетела через ограду и покатилась по праху, оставляя кровавый след. Достигнув невидимого рубежа, она рассыпалась серой пылью.
- Вперед! - бросил Григорий и побежал.
На бегу, он несколько раз выстрелил в переднего песочного человека. Голова врага начала сдуваться; из проделанных в ней дыр били струйки праха. Григорий, не останавливаясь, разрубил пополам замершее тело.
Я словно вышел из ступора. Меч сам скользнул в руку.
- А-а-а!
Кулак песочника пролетел мимо моего лица, и меч пронзил тело врага. Противно хрупнуло. Я резко выдернул клинок, и меня обдало фонтаном праха. Я ударил вновь. Меч разрезал повисшую в воздухе пыль и прошел сквозь врага, разрубая тело от шеи до пояса. Половина песочника осыпалась прахом. Вторая, с целой головой, протянула ко мне руку. Я поднял пистолет и выстрелил в голову-шар.
Бах! Бах! Бах!
"Щелк!" - в обойме закончились патроны.
Где-то впереди матерился Григорий, расправляясь с последним песочником.
Через минуту все было кончено. Между домами гулял лишь ветер, разносивший окровавленные куриные перья - один из песочных людей раздавил несчастных наседок. Мы сидели возле колодца посреди тишины и мертвецов. Григорий промокал грязным платком содранную на щеке кожу. Медленно развеивались ветром курганы праха, оставшиеся от песочников.
- Новая вселенная пытается осознать себя, - негромко сказал Григорий. - Наполни фляги. Я поищу их главный кристалл.
Колодезный ворот приятно, по-домашнему, скрипел. Ледяная вода успокаивающе холодила дрожащие пальцы. Григорий всё не возвращался. Я быстро подошел к его коню и заглянул в мешок.
Ничего себе!
До самого верха мешок был заполнен кристаллами. Большими и маленькими - от размеров со спичечную головку, которых едва хватило бы на поддержание существования меча, до больших, способных поднять из праха целый поселок. Черный конь настороженно пялился на меня сердитым глазом.
- Подними руки и отойди, - послышалось сзади.
Я медленно выполнил команду и обернулся.
- Хороший мальчик, - сказал Григорий.
В левой реке он держал кристалл, в правой - револьвер.
- Я знаю, как тебя называют, - сказал я. - Ты - Черный Стрелок, убивающий всех без разбору. Ты тот, кто разоряет поселки и обращает их в прах. Зачем? Зачем тебе столько кристаллов? Для челнока хватило бы и одного большого. Ну, двух...
"Интересно, - подумал я, - он быстрый? Успею ли я первым выхватить пистолет?"
- Руки-то не опускай! - Григорий подошел и достал из кобуры мой пистолет. - Спрашиваешь, зачем? Всё имеет свои причины.
Он отвел в сторону своего коня. Гнедой подошел ко мне, ткнулся головой о плечо. Григорий вскинул руку и выстрелил. Меня забрызгало кровью Гнедого. Конь рухнул и забился в агонии.
- Сволочь!
- Но-но! - Григорий вынул обойму из моего ТТ и бросил в прах вместе с пистолетом. - Прощай. Дальше я пойду сам. Ты напоминал мне о забытом друге, Глеб.
Он уходил вместе с кристаллом хутора, и мир терял очертания, рассыпаясь пылью. Я бросился к пистолету, успел схватить и вставить обойму.
- Стой!
Но стрелять было поздно. Нас окружала серая безграничная пустыня нового мира. Григорий повернулся и помахал мне рукой.
Когда он исчез за горизонтом, я поплелся следом. Без коня не дойти, но я упрямый, прах меня побери!
...
Вода! Я почувствовал ее свежесть задолго до того, как увидел бьющий ключ. Холодная вкусная вода текла меж камней, среди которых блестел кристалл. На придавленной камнем записке расплывалась надпись: "Подарок для упрямца, последовавшего вслед за мной".
Я поел вяленого мяса и наполнил фляги водой. Цепочка следов тянулась к горизонту. Туда, куда лежал и мой путь.
...
Челнок возвышался белой крылатой башней. От этого зрелища захватило дух - никогда я еще не видел такой громадины!
- Нравится? - спросил Григорий.
Мы были здесь только вдвоем - я и Григорий. И еще челнок. И больше никого. Интересно, восставших из праха здешних людей он тоже поубивал?
Моя кобура расстегнута. Рука медленно опустилась, пальцы замерли над рукоятью пистолета. Григорий ухмыльнулся и тоже демонстративно остановил ладонь над кобурой. Двадцать шагов... Насколько ты быстр, Григорий?
- Ты не ответил на мой вопрос, Гриша, - сказал я. - Зачем ты убил столько людей?
- А зачем живешь ты, Глеб? - спросил мой враг. - Наш старый мир обречен. Его нет! Это фантом, мертвец, агонизирующий призрак, поднятый из праха.
- Я живу для того, чтобы привезти на Землю кристаллы, - сказал я. - Чтобы вернуть жизнь.
- Даже ценой убитых тобою людей?
Я не ответил.
- Что, цель оправдывает средства, да? А я не хочу этого! Я понял, что мертвец умер окончательно, и люди только мешают развиться новой вселенной. Как паразиты. Мелкие паразиты, кусающие молодой мир. Я взорву к чертовой матери корабль вместе с кристаллами. Пора закончить агонию и уступить место. Мы не нужны здесь, понимаешь!
Григорий говорил до противного спокойно.
Его я тоже убью. Прямо сейчас.
Рука Григория метнулась к револьверу. Я выхватил пистолет. Пять выстрелов слились в один.
В возникшей тишине послышалось падение на землю револьвера из руки Григория.
- Ты быстрый, - сказал он грустно.
Из четырех дыр в его теле были фонтанчики праха. Только из пятой, последней, в районе сердца, вытекала кровь. Григорий уже наполовину был песочным человеком.
- Я - сын капитана Федорова, - произнес я и выстрелил снова.
Пуля вошла в лоб, затылок Григория взорвался кровавыми брызгами. Григорий упал на спину, глядя в небо открытыми еще человеческими глазами.
Я обошел тело и направился к челноку.
Отец рассказал мне, как запустить стартовую автоматику. Как включить автопилот и произвести стыковку с кораблем. Я знаю многое. И помню.
У шлюза я остановился, окинув взглядом безбрежную серую пустыню.