Внезапная тишина застала капитана Бека врасплох. Не было слышно ни выстрелов, ни залпов корабельных орудий, буквально перемоловших окрестные берега, где не так давно захлебнулась кровью очередная атака. Утихло даже вечное жужжание прорвы мух - из тех, что нередко падали в котелок или в кружку, вдоволь попировав на трупах.
Обдав лицо знойным ветром, беззвучно пронеслась мимо пуля. Ещё одна взметнула фонтан песка возле самых ног. И капитан вспомнил, что обречён - как и все, кто бежал с ним вперёд без надежды укрыться на этой плоской, как бильярдный стол, местности. Все, кем ещё мог гордиться Норфолкский Королевский полк - орда живых мертвецов, измождённых жарой и солёной пылью. Прах к праху. Дерьмо к дерьму.
Язык и губы двигались сами собой, мешая слова молитвы с кощунственной бранью. Но ни единого звука - так могло быть только в кошмарах. И, словно подтверждая нереальность происходящего, с небес опускалось нечто, способное превзойти всякое воображение.
Больше всего это было похоже на облако - странной формы, режущее глаза нестерпимым блеском, как соль на дне сухого озерца, что встретилось на пути. Но разве могло бы облако, будто потерявший газ цепеллин, падать прямо к земле, на толпу людей? Замерший, окончательно сбитый с толку Бек молча, из-под ладони смотрел, как тонет в искристом мареве полковник Бошем, размахивая нелепым офицерским "уэбли", из которого сам Господь не смог бы попасть на бегу. А следом один за другим вязли в дьявольском тумане солдаты, беззвучно топтавшиеся на месте. Так продолжалось, пока сверкающая волна не накрыла самого Бека, окончательно лишив возможности видеть и рассуждать.
* * *
Спустя мгновение, год, а может быть век, слух и зрение возвратились к нему. А следом и душа вернулась в опустевшую оболочку. Он снова был собой - Фрэнком Реджинальдом Беком, капитаном британской армии. Живым и даже не раненым. И всё по-прежнему твёрдо стоявшим на слишком тяжёлых для бега ногах - в полный рост, под открытым небом. Вот только небо стало другим. Мало того, что жаркий полдень вдруг обернулся прохладной и звёздной тьмой - непостижимым образом изменились привычные людям созвездия! Знакомые с детства фигуры ещё угадывались, но контуры их были дико искажены. Забыв осмотреться, Бек высоко, как мог, запрокинул голову.
- Где мы, чёрт возьми? - хриплым от дневной пыли, неузнаваемым голосом спросил кто-то рядом.
Бек и сам хотел бы это узнать. Однако усталость быстро взяла своё, заглушив удивление и тревогу.
- Расставьте часовых, капитан, - долетел сквозь мрак подступавшего забытья приказ Бошема. - Выступаем с рассветом.
В другой раз Бек был бы ошарашен уверенным тоном полковника. Даже если день вдруг сменился глубокой ночью - это вовсе не значило, что вместе с солнцем исчез и враг. Заночевать на линии огня, где только что едва не отправился к праотцам, казалось сущим безумием. Но разве не столь же безумным выглядело всё остальное? Отдав необходимые распоряжения, Бек без сил привалился спиной к невесть как очутившейся здесь скале. Вокруг на холодные, жёсткие камни ложились норфолкцы, безразличные уже ко всему на свете.
* * *
С тех пор, как Бек угодил в гнилую утробу десантного корабля, он перестал видеть сны. Нельзя же назвать сновидениями резкие блики, как наяву танцевавшие вокруг отверстий в палубе. Лишь позже, на занятом с боем берегу Галлиполи, ночные провалы памяти стали заполнять иные картины. Сверкающие на солнце пески и соляные поля, блеск стали и огненный бег разъярённого битвой светила, что двигалось рывками сквозь прорехи в чёрном дыму. Ни слова, ни лица, ни образа - только искры и яркие пятна. Отрыжка после ежедневной трапезы разума, отравленного усталостью и безнадёжно больного страхом. На этот раз Бек признался себе, что боится - стоило приоткрыть глаза, спасаясь от уже знакомого облака, слепящего взрывами миллиардов звёзд.
Грянул выстрел, за ним - ещё несколько. Проснувшийся Бек вскочил, целясь из револьвера в неясные силуэты. Едва началась пальба, нападавшие метнулись прочь, не дав себя разглядеть. Бек даже не был уверен, люди это или животные. Сомнения рассеялись, как только взгляд наткнулся на неподвижное тело. Из горла часового тонкой, изломанной костью торчала стрела.
- Обсидиан, - с прежним спокойствием безумца произнёс Бошем, рванув из раны широкий, в густой крови, наконечник.
- Сэр, рядовой Картер... исчез! - будто бы невпопад ответили из перепуганной насмерть толпы.
* * *
Солдаты, как овцы, сбились в кучу на тесной площадке меж скал. Взгляды были устремлены в одну сторону - туда, где над каменистой грядой виднелась пока ещё узкая, серая полоска зари. Там, в предрассветном мраке, сгинул бедняга Картер. Его без потерь унесли ночные охотники, едва не прирезав две сотни спящих. Лишь по счастливой случайности норфолкцы отделались дёшево - горсткой жизней. В кровавом аду, что разверзся в первый же день после высадки, с таким уроном всерьёз не считались. Но страх остался - его не могли изжить с начала войны.
Полковник Бошем и капитан Бек стояли на пологом участке склона, высоко над головами солдат. Сквозь окуляры офицерских биноклей виднелась безрадостная картина. Острые, будто клыки хищника, скалы вгрызались в небо. Тёмные ущелья заросли приземистым, уродливым лесом с кривыми стволами и сучьями. Край, который Бог даровал Каину - не иначе.
Унылое однообразие нарушала странная возвышенность, похожая на груду камней. От этой аляповатой, но явно рукотворной башни тянулась вдаль самая настоящая стена, лишь с первого взгляда казавшаяся творением природы. То, что глаз мог легко принять за крутой обрыв, на самом деле было сложено из тех же обкатанных ледником валунов, что и башня. Даже в предрассветных сумерках виднелись удивительно ровные края - неведомые строители обтесали тяжёлые глыбы на стыках.
Внезапно над вершиной башни взвились флагами языки костра. Где-то за стеной камень ударил о камень - гулкий, подхваченный эхом звук достиг ушей норфолкцев. Звук был совершенно чужим, но Бек, долго живший в военных лагерях, поклялся бы, что означать он может только одно - утреннюю побудку.
* * *
- Сэр, карты безнадёжно лгут, - забыв о субординации, настаивал Бек. - Больше того, нас подводят разум и память. Вы же не станете отрицать, что к западу прежде лежала Сувла - обширная бухта. Мы бы наверняка увидели её с такой высоты. Не говоря уже о самих Дарданеллах - их нет и в помине! Эти вершины у горизонта, как раз где должен находиться пролив...
- Карты - ничто, капитан, - прервал Бошем. - Важны лишь время и расстояние. С восходом стройте солдат в колонну - двинемся по тропе мимо этой проклятой стены.
- Мы лезем к дьяволу на рога, сэр, - не выдержал Бек. - Без карт, без резерва, без поддержки артиллерии, в полную неизвестность. У нас до смешного мало людей, и я отвечаю за каждого - лично.
- Выступаем, это приказ! - рявкнул Бошем. - Не подчинитесь - пойдёте под трибунал!
- Я готов предстать перед судом, сэр. Как и перед Создателем, будь на то Его воля. Но Бог забыл про нас, а значит, ни в присяге, ни в чести короны больше нет смысла. И я не двинусь с места, пока не пойму, куда ставлю ногу. И уж тем более не поведу никого!
Бек кивнул на толпу внизу, словно обращаясь к ней за поддержкой. Но вряд ли хоть кто-нибудь мог его слышать. Кроме Бошема, который, впрочем, уже овладел собой.
- Я хорошо знаю вас, Фрэнк, - полковник впервые обратился к Беку по имени. - Слишком хорошо, чтобы счесть примитивным трусом. Но вы из тех, кто должен сперва понять, и лишь потом действовать. Не вижу причин, почему бы теперь не позволить вам это. В конце концов, здесь и вправду многое потеряло смысл, в том числе - глупая секретность. А времени ещё хватит, чтобы рассказать вам всё.
* * *
В горной крепости, откуда ночью пришли неведомые охотники, больше ничего не изменилось. Но Бек не сомневался - за стеной готовятся к обороне. Жители этих мест, как бы жалко ни выглядело их оружие, были силой, с которой приходилось считаться. Норфолкцам противостоял тёртый, отлично вымуштрованный гарнизон, во многом не уступавший туркам, что засели в Галлиполи. Ночная вылазка уже принесла смерть и страх - чем встретят главные силы?
- Повсюду одно и то же, - с досадой поморщился Бошем. - Надеюсь, хотя бы здесь нет колючей проволоки, консервов и пулемётов. Имея всё это, можно годами кормить окопную вошь, наплевав на любые атаки. Такой войны прежде не было - и больше не будет уже никогда. Лет через десять у каждой державы появится нечто, способное проломить эту глухую оборону. А нам остаётся только идти в обход.
- Но каким же образом, сэр? - по-прежнему недоумевал Бек.
- Трудно представить, Фрэнк. И гораздо труднее поверить. Бежишь, что есть прыти, на чёртов турецкий окоп, уже распрощавшись с жизнью. И вдруг попадаешь в то время, в тот миг, где противника ещё нет. Или уже нет, что, в общем-то, равнозначно. Стоит лишь немного подышать газом - достаточно плотным, чтобы скрыться в нём с головой. Притом абсолютно не ядовитым - в обычном смысле этого слова.
- То самое облако!
- Химический снаряд, прилетевший с нашего крейсера. И разорвавшийся невысоко над землёй. Со стороны должно показаться, что клочья тумана пожрали нас с потрохами. Каких только жутких баек не наплетут свидетели! Но действие газа скоро пройдёт, и мы, если поторопимся, будем в полумиле от места взрыва. За спиной у турок, готовые ударить им в тыл.
- То есть, - у Бека перехватило дыхание, - мы движемся не только через линию фронта, но и во времени?
- Можно сказать и так. Мне до гробовой доски не понять, как это, чёрт возьми, происходит. Всё дело в газе - недавнем изобретении штатских умников. Вдыхая его, становишься почти богом - жаль, ненадолго.
- Не знаю, что и подумать, сэр, - Бек всё ещё приходил в себя. - Приказы не обсуждают, но эта затея кажется слишком рискованной.
- Чушь, Фрэнк! Мы рисковали бы куда больше, бросаясь на доты и спирали Бруно. Я знаю, что говорю - ведь это не первый мой рейд. Конечно, бывает всякое. Сегодня, к примеру, нам просто дьявольски повезло.
- О чём вы, сэр?
- Вы и сами всё видели. Оглянитесь вокруг ещё раз.
* * *
Вспыхнувшая заря подтвердила догадку Бека. Первые лучи солнца не дали усомниться в том, что прежде иной посчитал бы обманом зрения. Не было ни Сувлы, ни побережья Галлиполи. Не было и Дарданелл, за которые шла бессмысленная война. Вокруг - только серые скалы на фоне далёких, заснеженных пиков. А ещё - сотни две полумёртвых от страха солдат. И полковник, что сделался вдруг непривычно словоохотливым. Возможно, был не столь спокоен и уверен в себе, как хотел казаться.
- Поверьте, Фрэнк, мы просто счастливчики, - бормотал Бошем. - Могло быть в сотни, в миллионы раз хуже. От дозы вдыхаемого газа зависит лишь продолжительность его действия. А вот эпоха, куда нас забросило - дело случая. Чёрное море здесь ещё молодо, слишком молодо, Фрэнк. Это небольшое, пресное озеро, замкнутое со всех сторон. Но страшно подумать, что будет, когда оно пробьёт себе путь сквозь горы. Легенды о потопе гораздо старше, чем Библия. И родились они здесь - вместе с Босфором и Дарданеллами. Немногие уцелели, чтобы поведать о катастрофе миру. Дома и утварь с тех пор не раз находили на дне морском. Большая удача, что мы не разделим судьбу древних царств и народов.
- Возможно, в то время мы никого бы не повстречали, сэр.
Бек покосился на каменный наконечник с обломком древка. Острый обсидиан, который полковник зачем-то воткнул возле сапога, застрял в известняковом пласте, как нож в свиной туше. Внезапно Бошем что было сил пнул его. Каменный клык, вспахав короткую, но глубокую борозду, соскользнул вниз со склона, будто с неподатливой кости.
- В конце концов, речь идёт лишь о кучке дикарей. Грязных, трусливых и наверняка болезненно суеверных. Скоро достаточно рассветёт, чтобы не спотыкаться и бить без промаха. Выступим сразу же - больше ждать нельзя. Газ в нашей крови вот-вот выдохнется, а нам ещё нужно одолеть хотя бы полмили. И крепость не обойти - будет бой. Разве что выстрелы примут за гром, а нас - за богов, которым не стоит перечить.
Бек сильно сомневался в последних словах полковника.
* * *
На восток вела узкая горная тропа. Дважды пришлось укрыться в каменных россыпях по её краям, пропуская над головой стрелы. Вскоре ответные залпы британских "ли-энфилдов" заставили лучников спрятаться за стеной. Стуча сапогами и клацая затворами, отборный отряд Норфолкского полка приближался к крепости. Пока без потерь, но кто знал, как всё сложится дальше?
- Примкнуть штыки! - скомандовал Бек
Тропа не сворачивала. Она почти касалась стены, упиравшейся в крутой склон. Сторожевая башня венчала утоптанную вершину. Камни крепости явно не знали раствора и держались только за счёт веса и трения, как глыбы древнего Стоунхенджа. И всё же Бек был уверен: пехоте с винтовками такой орешек не по зубам.
Крепость молчала. Не было слышно даже звуков, привычных в любом поселении человека. За стеной не топтался в загонах скот, не причитали женщины, не плакали дети. И Бек подумал, что здесь, скорее всего, не живут, а лишь несут службу, будто заправские рекруты. Сотни крепких, готовых к драке мужчин стерегли караванный путь, не менее важный для них, чем для турок и англичан - Дарданеллы. Казалось, это место проклято Богом ещё до потопа - мечено страшным клеймом войны.
Теперь отряд шёл под самой стеной, целясь поверх неё из "ли-энфилдов", чтобы открыть огонь при малейшем движении. Но ни одна голова, ни одна рука, что могла бы сжимать оружие, не поднялась над краем каменной громады. Быть может, защитники крепости, испугавшись неведомых молний в руках солдат, всё же решили пропустить их с миром? И вдруг тишину разорвал гудящий удар - точь-в-точь, как тогда, на заре.
* * *
Адский гул доносился со всех концов крепости, бил в голову, выворачивал нутро и душу. Вскоре беспорядочный стук камней в незримых руках достиг какой-то безумной гармонии. Бек ощутил себя внутри огромного барабана, в который чёрт знает как угодил вместе с толпой. Страшнее всего было то, что дикий, полный чуждой ярости ритм оказался до боли знакомым, поднявшимся из глубин наследственной памяти. Вечная, как само время, музыка смертной вражды...
Несколько мгновений Бек, словно одержимый, махал револьвером и что-то кричал сквозь оглушительный гул и грохот. Ещё немного - и он, не найдя врага, начал бы стрелять в своих. Но силы быстро сгорели в припадке отчаянной злобы. Забыв об опасности, Бек тупо уставился прямо в стену, игнорируя всё остальное. И заскользил по ней взглядом, шагая, как равнодушный ко всему механизм.
Теперь он мог видеть то, что пропускал раньше, когда с тревогой смотрел лишь вверх. Перед глазами замелькали фигурки людей, животных и непостижимых уму существ, нарисованных на стене красной, точно кровь, охрой. Порой на пути, как дорожные столбы, белели сухие кости, свисая на жилах. А когда от усталости поникали плечи, и голова против воли склонялась чуть ниже, под стеной беспечно скалились редкозубые черепа. Враги или безвинные жертвы, - какая разница?
Идущие впереди сбились в кучу, нарушив строй. Взгляд Бека метнулся мимо них, к нелепой, вжавшейся в стену фигуре. Чудилось, будто мертвец стоит, разведя руки в стороны, прислонясь лопатками к окровавленным валунам. Распятие, что на тысячи лет было старше Христа. В свежей крови и в клочьях британского полевого мундира...
- Картер? О, Боже!
Собственного голоса Бек не слышал. Как больше не слышал и барабанного боя - всё заглушила лавина падающих камней.
* * *
Капкан захлопнулся. Отчаявшись победить чужаков в открытом бою, дикари обрушили на них стену, которую, быть может, строили целые поколения. Штыки и пули были бессильны перед многотонным каменным градом. Пережить его сумели немногие, и Бек лишь чудом попал в их число. Едва не споткнувшись о голову Бошема, он смог лишь мельком увидеть, как мозг полковника устремился наружу, будто пунш из опрокинутой чаши.
Спустя мгновение Бек уже стрелял в огромный пролом в стене, где показались серые, приземистые фигуры. С трудом увернулся от брошенного на бегу копья. Прижатый к земле, ткнул стволом "уэбли" в чей-то смрадный, искорёженный яростью рот с гнилыми зубами. И снова нажал на курок.
Уцелевшие солдаты открыли огонь. Вскоре им пришлось бить прикладами, колоть штыками, прокладывая себе дорогу. "Время и расстояние", - вспомнил Бэк слова полковника. Казалось, собравшись духом, норфролкцы вот-вот отвоюют и то, и другое. Когда наступила знакомая тишина - признак сдвига во времени, - Бек вместе со всеми уже миновал остатки стены и мчался по склону вниз. Никто не решился их преследовать. Ещё немного - и они вновь окажутся в привычном мире шрапнели и пулемётных очередей. В мире, не менее жестоком, но гораздо более предсказуемом.
Земля ушла из-под ног, заставив опрокинуться навзничь. Бек не пытался встать - увиденное настолько потрясло его, что он позабыл, для чего находится здесь, зачем убивал и каждый миг рисковал быть убитым. Быть может, только затем, чтобы хоть раз взглянуть на это рождённое небесами чудо?
Разноцветные арки вмиг поднялись над горами, вспыхнули электрическими дугами под куполом неба. В воздухе засверкали радужные круги - величиной от монеты до площади Пикадилли, во всём многообразии мягких, едва уловимых оттенков. Бек не переставал восхищаться, даже когда осознал, что всё это - игра лучей солнца в бесчисленных водяных каплях, поднятых из-за скал гигантской волной.
Второй подземный толчок был настолько силён, что швырнул Бека вверх. Друзья и враги, живые и мёртвые, люди и тёмные, равнодушные камни, подхваченные всё той же неодолимой силой, мелькали вокруг, как листья на ураганном ветру. И словно вековые стволы в тучах пыли и пепла падали горы. Бек успел лишь в мыслях поблагодарить Создателя, что звуки этой агонии мира не достигают его ушей. А после рухнул в пенистое, бурливое месиво, плюющее в небо фонтанами жидкой грязи. Туда, где ещё недавно боролся за жизнь Норфолкский Королевский полк. Рождённые в муках земли Дарданеллы начали свой путь к Средиземному морю.