"Мужик что бык: втемяшится
В башку какая блажь -
Колом ее оттудова
Не выбьешь: упираются,
Всяк на своем стоит!"
- Н.А. Некрасов
-- Это будет нечто особенное! Вот увидишь, это перевернёт весь мир! - сказал мне по телефону мой друг Пашка, он же Павел Андреевич Залеский, кандидат биологических наук.
Сказал, разбудив меня в три пятнадцать ночи. Он вообще никогда не смотрит на часы, если ему, как писал Некрасов, "втемяшится в башку какая блажь". Он просто спешит поделиться этим с друзьями, не думая, что тем в шесть утра вставать на работу. На моем мобильном его номер автоматически блокируется с одиннадцати вечера до семи утра, но есть еще и домашний, куда Пашка и звонит без зазрения совести.
Каждый раз, когда он говорит, что готов обрадовать мир нечто особенным, мне хочется сказать: "Дайте мне другой глобус! Остановите этот шарик, я слезу!"
Хорошо, когда он блажит с прыгающими, как кенгуру, кошками, для отпугивания птиц с полей и огородов, или с летающими мини-собаками для ловли мух и комаров... Но иногда его проекты вызывают реальные опасения. Как вам, например, проект его идеи о возрождении гигантопитеков? Были пару миллионов лет назад такие человекообразные приматы, под три- четыре метра ростом, весом более чем полтонны. По мнению Пашки, их можно было бы "цивилизовать" и использовать их труд на благо человечества там, где затруднена работа механизмов. Короче, чтобы труд сделал из гигантопитека человека. К счастью для нас, и несчастью для Пашки, то, что ему продали за большие деньги некие ушлые китайские дельцы, оказалось не кусочком зуба гигантской обезьяны, из которой Пашка намеревался добыть геном древнего гоминида, а кусочком зуба Ailuropoda melanoleuca, т.е., обычной панды. Но вернемся к нашим баранам.
- Понимаешь, старик, я хочу сделать...
- А я хочу спать, - сказал я, - мне через три часа вставать, а ты мне не даешь нормально выспаться. Сегодня среда, верней уже четверг, и твоя великолепная идея вполне может и подождать до субботы. Аривидерчи.
Я бросил трубку и выдернул шнур из розетки. Спаать...
***
Если вы думаете, что Пашка забыл про субботу, то как бы не так. Не успели мы с дочкой вернуться с прогулки, как раздался звонок. В дверях стоял, конечно же, Пашка. С цветами для моей жены, чем-то неразборчиво-плюшевым, из серии угадай животное, для дочки, и коробкой с надписью Hennesy VS.
Еще минут через десять, после всех церемоний, мы сидели с Пашкой на кухне, а жена с дочкой ушли к соседке.
- Понимаешь, старик, - начал Пашка, - я тут такое задумал. Как бы тебе объяснить попроще. Я с древних времен начну. Предки людей, когда-то давно, примерно сто тысяч лет назад, чуть не вымерли. Их тогда в далекой Африке тысяч пять или десять осталось. Почему, никто толком не знает. Может, из-за генных мутаций, может, из-за кишечной эпидемии, может, из-за глобального похолодания, вызванного "ядерной" зимой из-за извержения индонезийского вулкана Тоба. И вот тогда произошло очень важное для будущего нашего вида событие. А именно: эпидемия кишечных заболеваний заблокировала в геноме человека ген Siglec-13 и сильно подавила ген Siglec-17, ответственные за производство белков, которые очень любят кишечные палочки Escherichia coli K1 и стрептококи группы B, являющиеся главными виновниками сепсиса и менингита у новорожденных младенцев, а также летальных внутриутробных инфекций плода. А вот у приматов до сих пор и Siglec-13, и...
- Пашка, - взмолился я, - хочешь, я расскажу тебе о дифракционных максимумах при печати интегральных схем? А про маски амплитудного типа и расчет функции пропускания интенсивности? Я могу. Но ты будешь так же тупо хлопать глазами, как и я сейчас. Ты попроще можешь?
Паша тяжело вздохнул.
- Ладно, попробую попроще. В человеческом организме тьма всяких микробов: бактерии, вирусы, археи, грибки. И больше всего их живет в нашем кишечнике, но в данном случае меня интересует другое. Я хочу создать такие бактерии, которые при попадании в кровь будут модифицировать гемоглобин, и позволят ему нести гораздо больше кислорода. Самое главное - это позволит с гораздо большей эффективностью связывать и переносить кислород при самой низкой его концентрации в организме. И как результат, позволит людям дольше находиться под водой. До десяти -пятнадцати минут, почти как пингвинам, а в будущем, может, и до получаса. И это без баллонов с воздухом и прочих приспособлений. Круто, правда?
-- А, - сказал я, - тоже собачек будешь топить?
- Ты кретин! - заорал Пашка, - баран безмозглый, как те горе экспериментаторы! То называется жидкостное дыхание. Та еще ахинея. Их бы самих туда в бак засунуть! У меня другое. Моя методика позволит задерживать дыхание на гораздо больший срок, чем даже у тренированных ныряльщиков. Представляешь, какие возможности это даст человечеству?!
-- Пиратские клады искать, - сказал я, - жемчуг добывать. Ну и еще что-нибудь.
Пашка посмотрел на меня с нескрываемым презрением, потом махнул рукой, мол что с тебя дурака взять, налил себе рюмку коньяка, и, не сказав ни слова, выпил.
Минуты три мы сидели молча, потом Пашка не выдержал и сказал:
- Понимаешь, есть у меня один знакомый, директор рыбхоза в Заклячинске. Он там инновацию ввел - должность рыбарей. Это как пастухи, только для рыб.
- Нахрена?! - не выдержал я.
- Ну не знаю, он специалист в рыбоводстве, ему видней. Только кислородные баллоны больно быстро у них расходуются. То ли мужики их налево пускают, то ли специально воздух выпускают, чтобы под водой не торчать. Вот он меня и спросил, нет ли у науки каких средств.
- А ты и рад стараться.
- Заткнись, - беззлобно сказал Пашка, - мне это было интересно.
- Ну и? - спросил я.
- Если поедешь со мной субботу в Заклячинск, сам увидишь и "ну", и "и". Я уже два раз на себе проверял, вечером, на Светлом озере, - и увидев мой удивленный взгляд добавил, - а тебя, циника, специально не звал. Но в субботу сам всё увидишь.
***
Заклячинск расположен примерно в тридцати пяти километрах от нашего города, по трассе на Тараторск.
На месте нас уже ждали. Пашкин знакомый директор, невысокий пухлый человек лет сорока-сорока пяти с длиннющими усами, одетый даже в такую жару, видимо, для пущей солидности, в темно-коричневую кожаную куртку и с кожаным кепи на лысоватой голове сразу же потащил нас к озеру. Там нас ждали Заклячинские рыбари.
Рыбари сначала как-то нехорошо поглядывали на Пашку, но потом, когда узнали, что колоть им ничего не будут, что препарат нужно только пить, и вдобавок после приема жидкости полоскать ротовую полость спиртом, явно повеселели и начали перемигиваться.
Пашка пробыл под водой ровно шесть минут тридцать пять секунд.
- Для демонстрации, думаю, достаточно, - сказал он, - сколько нужно принимать привезенного мною препарата, сколько в среднем ждать после приема, и другие инструкции я вложил сюда, - и он протянул усатому директору объемистый кейс, который привез с собой. - Если что пойдет не так, сразу же звоните мне. А теперь, кто хочет испытать это на себе?
Рыбари желанием пить незнакомую жидкость явно не горели, и усатый директор, тяжело вздохнув, начал стягивать свою кожаную куртку. Через положенные полчаса он полез в воду. Пробыл он под водой чуть менее десяти минут. Вылез, отряхнулся, как пес, и так грозно глянул на рыбарей, что те молча встали и пошли к Пашке за своей дозой препарата.
***
О том, чем закончился Заклячинский эксперимент, рассказал мне потом Пашка.
Первую неделю рыбари работали нормально, директор сам выдавал им препарат и сам за всем следил. А когда он решил, что рыбари готовы к самостоятельной работе, всё пошло наперекосяк.
Рыбари постоянно жаловались на головную боль и дикую усталость. Глаза у них были красные, носы тоже, но запах спиртного директор от них не чуял, как не принюхивался. Пашка забеспокоился, отпросился у начальства, и на неделю уехал в Заклячинск. Неделю он экспериментировал на себе, но никаких проблем не было. И Пашка не солоно хлебавши собрался домой. На полпути к автобусной станции он вспомнил, что впопыхах забыл свой телефон в гостинице и отправился обратно. Дорога шла мимо озера. Солнце уже почти село, и на дорогу легли длинные тени деревьев. У озера на мостках сидели рыбари и выпивали. Пашку за деревьями они не видели.
- А давай теперь за здоровье того ботаника! - сказал один из рыбарей, - Такую штуковину придумал. Цены ей нет! Пьешь, а от тебя запаха ну ни граммулечки!
И они выпили. А Пашка, почти вприпрыжку, побежал в гостиницу.
***
Из своей лаборатории Пашка не вылазил недели две. И не звонил. Я уже начал беспокоиться не заболел ли он. Но он позвонил сам. Оказалось, что побочным эффектом его чудо-препарата была нейтрализация запаха алкоголя.
Пашка позвонил директору рыбхоза и всё ему рассказал. Тот вызвал на ковер горе рыбарей, и те, под строгим директорским взглядом во всём сознались. Оказалось, что рыбари сразу просекли, что Пашкин препарат нейтрализует запах спиртного, и на радостях так перебрали, что им стало плохо. Директор лишил их премии и перевел в разнорабочие. А для озера купил подводные камеры и нанял пару непьющих ботаников-айтишников.
Про свой чудо-препарат Пашка теперь молчит. Он сказал, что человечество еще морально не доросло до него, и что побочный эффект может принести гораздо больше вреда. Правда, с неделю назад, когда мы с дочкой в воскресенье были на Светлом озере, я видел, как один парень на спор пробыл под водой почти пять минут. Его товарищи кричали, что он обманщик и дышал через камышинку, а я подумал - "А вдруг"... Пашка не из тех, кто бросает задуманное на полпути.
Но про тот препарат Пашка молчит. Хотя, вчера, ровно в десять часов пятьдесят семь минут, он позвонил мне на мобильник и сказал, что придет в субботу. И что у него, де, есть потрясающая новость. Надеюсь, и на этот раз мне не придется мечтать о другом глобусе.
|