Как программируют наших детей. Учебник истории России, 7 класс.
В статье даётся анализ учебника "История России. 7 класс" (в двух частях, под редакцией А. В. Торкунова, авторы: Н. М. Арсентьев, А. А. Данилов, И. В. Курукин, А. Я. Токарева). Статья является продолжением другой, содержащей разбор учебника истории России для 6 класса (курсив и выделения в цитатах везде авторские). Учитывая то, что состав авторов обоих учебников почти одинаковый, общие положения относительно способа подачи материала, изложенные в предыдущей статье и касающиеся учебника для 6 класса, справедливы и для учебника для 7 класса. Так, показательны вставки "история в лицах: современники", содержащие краткие сведения о паре исторических личностей, живших в одно время (первая в России, вторая в Европе). Несколько примеров: Аникей Строганов - Антон Фуггер (предприниматель и банкир); Иван III - Леонардо да Винчи (аки конь и трепетная лань); Мухамедьяр Махмуд Хаджи улы (выдающийся татарский поэт в составе российской "команды") - Рабле Франсуа; Фёдор Иванович (царь) - Уильям Шекспир (снова конь и трепетная лань); Гермоген - Мигель де Сервантес Сааведра (патриарх и писатель); Степан Тимофеевич Разин - Шарль Ожье де Бац де Кастельмор, граф д'Артаньян. Не стоит относиться насмешливо к подобным комическим парам, потому как эта несуразица закладывается в сознание школьников, формируя их мышление. Учащихся приучают постоянно оглядываться на Европу и искать там прообразы, прототипы отечественных образцов, какими бы несхожими они ни были. Или забивают мозги детей ненужной информацией вроде следующей: "В 1553 г. мореплаватель Ричард Ченслер отправился в Индию северным маршрутом. Однако в пути экспедицию застигла буря. Ченслер был вынужден причалить в Двинском заливе Белого моря. Сойдя на берег, он отправился в Москву с посланием к российскому государю" (ч. 1, стр. 9). Зачем российском школьникам знать об этом? Объяснение находим в середине учебника: "Российский государь радушно принял прибывшего к нему с грамотами от английского короля Эдуарда IV Р. Ченслера. Иван IV высказался за развитие торговых и политических отношений России с Англией. Снабдив Ченслера посланием к королю и обеспечив припасами и подарками, царь отправил его в обратный путь. "Открытое" англичанами Российское царство вызвало в Лондоне большой интерес. Он объяснялся главным образом огромными возможностями торговли с новым партнёром. В 1554 г. для торговли с Россией в Лондоне была создана Московская компания, а через год Ченслер вновь был направлен в Москву, теперь уже для заключения договора с царём" (ч. 1, стр. 64). Ченслер открыл для англичан новый источник ресурсов, и российским школьникам следует знать об этом.
То же касается и усиления самодержавной власти в России: авторами учебника проводится параллель между европейским абсолютизмом и российским самодержавием (ч. 1, стр. 21-25). Бесспорно, сходство есть, но естественный исторический процесс, протекавший на Руси и связанный с укреплением единой вертикали власти, даётся с оглядкой на Европу, словно без этого изучать и понимать историю России невозможно.
В учебнике очень подробно расписана управленческая структура государства и иерархия элиты: "Из представителей самых знатных родов состояла Боярская дума, в которой государь заседал и с которой советовался. Численный состав её был небольшим, всего 5-10 знатных бояр и столько же окольничих. Думцы обсуждали важнейшие вопросы жизни страны. Думными дворянами становились представители менее родовитых, но пользовавшихся доверием великого князя фамилий" (ч. 1, стр. 30-31). "Опорой власти самодержца являлся государев двор - правящая верхушка московского общества" (ч. 1, стр. 31). Всё управление государством осуществляется группой доверенных лиц - такая картина должна сформироваться в умах школьников. Далее разобран бюрократический механизм самодержавного управления: приказы, дьяки, подьячие, наместники, кормление, поместья. Сказано о достатке тогдашних "чиновников": "Средний размер поместья провинциального дворянина - "сына боярского" - составлял 20-25 крестьянских дворов" (ч. 1, стр. 32). В другом месте подробно расписаны существовавшие тогда приказы: Посольский приказ, Приказ Большого дворца, Казённый, Конюшенный, Разрядный, Поместный, Ямской приказы, Приказ каменных дел, Челобитный приказ, Приказ тайных дел, Разбойный, Земский, Разрядный, Стрелецкий, Пушкарский, Иноземский, Рейтарский, Казачий приказы; расписано, чем занимался каждый приказ (ч. 2, стр. 40).
А через несколько параграфов тема элиты и её иерархии поднимается снова: "Наиболее престижной была служба в составе "государева двора". Самые важные места в нём занимали бояре, окольничие, думные дворяне - это был цвет московской знати. Бояр в Думе XVI в. было немного - 10-15 человек. Боярский чин, как правило, жаловался только выходцам из сорока наиболее знатных российских семей, тем, чей род был записан в "Государев родословец". Ниже бояр на лестнице "служилых чинов" стояли "дворяне московские" (т. е. служившие в столице)" (ч. 1, стр. 70-71). Школьникам не только вдалбливается представление о социальной стратификации, но и указывается, что и среди элиты могут быть свои избранные. Авторы учебника продолжают: "В самом низу этой лестницы находились "дети боярские" или "дворяне городовые" - основная масса дворян помещиков" (ч. 1, стр. 71). "Провинциальный дворянин мог в случае большой удачи попасть на службу в столицу (в "московский список"), однако получить чин окольничего или боярина ему было невозможно" (ч. 1, стр. 71).
В пункте о крестьянах подробно рассматриваются разные виды зависимости: "В XVI в. 95% населения России составляли крестьяне. Они делились на черносошных (лично свободных, трудившихся на государство), дворцовых (принадлежавших лично государю) и владельческих (проживавших на землях вотчинников и помещиков)" (ч. 1, стр. 72). Во второй части учебника находим: "Крестьянство делилось на две основные группы: владельческих (крепостных) и черносошных. Первые были полной собственностью бояр, дворян, царской семьи и духовенства. Вторые сохраняли личную свободу, владели общинными землями (в основном в Поморье и Сибири) и несли государственные повинности" (ч. 2, стр. 45-46). Авторы учебника не смогли скоординироваться даже по вопросу о том, на сколько категорий следует подразделять крестьян. Что же в итоге должно отложиться в умах школьников? Да и "полной собственностью" бывали рабы, а не крестьяне, авторам учебника по истории стыдно этого не знать.
Возвращаемся к первой части учебника: "Полностью зависимым населением являлись холопы. Это была прислуга (челядь, дворовые) вотчинника. Некоторые работали на хозяйской пашне (страдники), были холопы, управлявшие барским хозяйством (тиуны, ключники). Боевые холопы вместе с господином ходили в походы. Одни служили пожизненно, других отпускали на волю после смерти хозяина, третьи отрабатывали "ряд" (договор), заключённый на время" (ч. 1, стр. 73). И это тоже вдалбливается в головы учащихся. "Средний срок жизни крестьянина составлял 30-40 лет. Доживший до 45-50 лет считался уже стариком" (ч. 1, стр. 73). Возникает вопрос: какое представление о продолжительности жизни сформируется у школьников? Пожил до 30-40 лет - и довольно?
Снова об избранных, но уже в городах: "Знатным людям и духовным феодалам в городах принадлежали белые дворы и слободы, освобождённые от казённых платежей и повинностей" (ч. 1, стр. 74). Кто такие "духовные феодалы", авторы не уточняют.
Во второй части учебника находим следующие сведения: "К концу века изменилась роль холопов. Если прежде они были бесправными полурабами своих господ, то теперь становились приказчиками, посыльными, конюхами, портными, сокольничими и т. д." (ч. 2, стр. 46). "Привилегированным было и положение боярских, дворянских и монастырских слуг и холопов, которые в свободное от службы время промышляли розничной торговлей и ремеслом. Как и их хозяева, они были жителями белых слобод, принадлежавших феодалам и церковнослужителям, и не несли повинностей в пользу государства" (ч. 2, стр. 47-48). Авторы как бы подводят учащихся к мысли о том, что куда вольготней и сытней быть прислугой у хозяев, чем жить самостоятельно.
Подробно и красочно описан быт элиты. "Несколько десятков ближайших лиц - спальников - одевали царя после сна, стольники участвовали в его трапезе, казначеи и ключники отвечали за сохранность личных вещей государя. Конюшие, псари, сокольничьи готовили для царской охоты лошадей, собак и соколов. Каретники следили за исправностью царских экипажей" (ч. 2, стр. 108). "Во время царских приёмов за стол одновременно садилось от нескольких десятков до нескольких тысяч человек. Царский стол поражал воображение своим изобилием и разнообразием. На одном из простых обедов у царя Алексея Михайловича его участникам было подано 500 различных блюд" (ч. 2, стр. 108-109). "Посуда в богатых домах была преимущественно золотой и серебряной" (ч. 2, стр. 109). "В домах богатого посадского населения обязательно были иконы, украшенные серебряными окладами, самоцветными камнями, речным жемчугом" (ч. 2, стр. 110). А чего добиваются авторы учебника, поражая воображение учащихся таким изобилием и разнообразием?
Отдельной темой является параноидальная мнительность царя Ивана IV. Современная историческая наука обладает достоверными сведениями о том, что царя и его семью травили ядами (в останках царя и его сына Ивана обнаружены мышьяк и ртуть), поэтому тот факт, что царь видел вокруг себя заговорщиков, имеет вполне реальное историческое подтверждение и никак не может быть списан на мнительность самодержца. Но авторы учебника описывают Ивана IV как царя-параноика: "Стремившийся к самовластию царь уже давно тяготился опекой со стороны Сильвестра и Адашева и охотно поверил слухам об их виновности" (ч. 1, стр. 81). "В 1569 г. царь расправился со своим двоюродным братом удельным князем Владимиром Старицким. Услышав, что удельный князь якобы замышляет его отравить, Иван приказан дать яд князю Владимиру, его жене и дочери" (ч. 1, стр. 84). То "поверил слухам", то "услышал, что якобы". Наконец, известный эпизод с убийством Иваном IV собственного сына. Выше уже указывалось, что в останках царевича были обнаружены мышьяк и ртуть, входящие в состав медленно действующих ядов. Но в учебнике приводится всем известная байка: "Жестокий, болезненно подозрительный и вспыльчивый, Иван IV (как полагают некоторые историки) в припадке гнева в ноябре 1581 г. убил своего и наследника престола - царевича Ивана" (ч. 1, стр. 84). Криминологической экспертизой давно опровергнуты предположения "некоторых историков", ни на чём не основанные. Допустимо предположить, что авторам учебника результаты этой экспертизы известны. Однако авторы по-прежнему воспроизводят лживую байку, прикрываясь предположениями лживых историков.
Итог царствования Ивана IV, по мнению автором, таков: "Несмотря на многие достижения и победы, общие итоги правления Ивана IV были печальными. Бесконечные войны, опричнина, массовые казни привели к невиданному хозяйственному упадку" (ч. 1, стр. 85). На следующей странице дана вставка "история в лицах: современники", где Иван IV сравнивается с Елизаветой I, о которой сказано: "Её правление называют "золотым веком" Англии. Покровительствовала искусствам, возвела Англию в разряд великих морских держав мира" (ч. 1, стр. 86). Авторы умалчивают, что покровительствовала не только искусству, но и пиратству, а "золотой век" Англии - времена огораживаний. Прибегая к таким подтасовкам, авторы воспитывают в учащихся чувство преклонения перед Европой вместо чувства любви к Отечеству. При всей своей противоречивости эпоха Ивана Грозного была не только временем опричнины, но и временем присоединения Казанского и Астраханского ханств.
Очень своеобразно преподносят авторы учебника сведения о культуре того времени. Этому посвящён материал для самостоятельной работы "Культура и повседневная жизнь народов России в XVI в." (ч. 1, стр. 100-110) и параграф "Культура народов России в XVII в." (ч. 2, стр. 94-101). Параграф содержит информацию исключительно о культуре русского народа (издание в Киеве "Синопсиса", написанного на русском языке, конечно, тоже следует считать вехой русской культуры). Материал для самостоятельной работы также содержит сведения о русской культуре (кроме сведений об эпосах и незначительных вставок касательно быта, образования, праздников и музыкальных инструментов). Но в заглавиях фигурируют именно "народы России", не имеющие никакого отношения к русской культуре того времени. Зато очень много сведений о жизни народов России содержит материал для самостоятельной работы "Народы России в XVII в." (ч. 2, стр. 81-85) и материал для самостоятельной работы "Повседневная жизнь народов Украины, Поволжья, Сибири и Северного Кавказа в XVII в." (ч. 2, стр. 113-120). Помимо большого объёма сведений явно этно-краеведческого характера, эти разделы служат одной важной цели: внедрить в сознание школьников представление о том, что украинцы - не ветвь русского народа, а отдельный этнос, обладающий собственной культурой.
Учебник пестрит родовитыми фамилиями той эпохи. Бояре Шереметевы, Морозовы, Салтыковы, Бутурлины, князья Голицыны, Куракины, Хованские, Трубецкие (ч. 1, стр. 31); промышленники Светешниковы, Шорины, Филатьевы, Строгановы, Демидовы (ч. 2, стр. 33); магнаты Замойские, Любомирские, Калиновские, Конецпольские, Потоцкие, Вишневецкие, Збаражские, Корецкие (ч. 2, стр. 67). Помимо личностей, оставивших свой след в истории, школьникам преподносится безликая элитарная масса. Впрочем, пантеон исторических личностей тоже расширен: "В 1630-х гг. голландские купцы А. Виниус, П. Марселис и Ф. Акема построили три железоделательных завода в Туле и четыре - в Каширском уезде. Выходец из Гамбурга Ю. Койэт в 1635 г. основал стекольную мануфактуру в подмосковном селе Духанине. Приехавший из Швеции Й. фон Сведен создал суконное производство в Москве" (ч. 2, стр. 32). Школьников исподволь убеждают, что засилье западных предпринимателей в современной России имеет давние традиции. Впрочем, встречается и такое: "Тем временем в Пскове некий Сидорка объявил себя новым царём Дмитрием" (ч. 2, стр. 16). Оказывается, "некий Сидорка" оставил настолько важный след с истории страны, что об этом необходимо поведать российским подросткам.
Сущность самодержавия раскрывается авторами учебника, например, так: "Земские соборы стали созываться лишь для утверждения уже подготовленных царём проектов, а не для обсуждения планов развития страны, как прежде. А с усилением крепостного права представительство низших слоёв населения в Земских соборах стало незначительным" (ч. 2, стр. 39). Ситуация, когда элита общества лишает народ возможности влиять на развитие государства, должна быть исторически оправданной для российских школьников.
Речь авторов пестрит оборотами, свойственными современной журналистике: "отказались подчиняться центральной власти", "сформировали собственное правительство", "создали воинские формирования", "руководители восстания", "безоружная толпа была обращена в бегство правительственными войсками" (ч. 2, стр. 51-52).
Зачем-то понадобилось сообщить такие подробности: "Зачинщиков бунта повесили в центре Москвы. Многим его участникам по приговорам суда отсекли руки, ноги, языки" (ч. 2, стр. 52).
В сдвоенном параграфе "Россия в системе международных отношений" подробно описаны дипломатические процедуры того времени: "Иноземных послов, направлявшихся ко двору российского государя, на границе встречали сопровождающие лица - "приставы" и доставляли в столицу за казённый счёт. Послы предъявляли царю верительные грамоты, в которых обязательно указывался точный титул монарха, отправившего посольство" (ч. 2, стр. 58). "После переговоров обычно заключались договоры, текст которых выверялся переводчиками. Затем следовала процедура ратификации: каждый из государей должен был утвердить договор" (ч. 2, стр. 59). Эта информация, совершенно излишняя для семиклассников, формирует специфичную модель восприятия мира, основой которой является коммерческий договор. Далее, один из пунктов этого параграфа назван "Россия и страны исламского мира", одной из таких стран, по мнению авторов учебника, является... Крымское ханство (ч. 2, стр. 62-64).
Вот ещё один авторский выверт, касающийся разгула польской шляхты на Украине: "Украинскому населению запрещалось говорить на родном языке" (ч. 2, стр. 68). "Украинское население" - это русские, и родной язык этого населения - русский. Но авторы не называют вещи своими именами.
В целом, помимо естественных для учебника истории сведений об исторических событиях и личностях, в нём подробно и красочно описаны быт и нравы государей и их приближённых, приведены обширные сведения о бюрократическом аппарате и социальной стратификации тогдашнего русского общества. Поэтому вполне логично завершить обзор следующим пассажем: "Православный человек XVII столетия наделял царскую власть божественным смыслом, считая царя помазанником Божьим. Поэтому воля государя воспринималась как закон. И даже если царь ошибается, то в этом виноваты только хитрые и корыстные советчики, бояре и вельможи, и не вправе простой человек осуждать своего государя" (ч. 2, стр. 107). Сказка про "доброго царя и злых бояр", с точки зрения авторов учебника, необходима подрастающему поколению в России.