Вот такими мы были и будем, пожалуй, в вечности.
Нам её дыхание с детства родное, знакомое.
Из неё куличи мы лепили свои в песочнице,
И в неё уходили с рассветом красным с истомою.

Тут - сестрою трава, корень - брат, и владыка - нам.
Мы любили и любим, покой обретая с росами.
Пусть не полными половинами ощущаем себя мы там, 
Нас молочный ласкает детства туман над косами.

Ах, спасибо... Язык на строке развяжется,
Да польётся ручей, на ладонях живою блеснёт водой.
Всё ку-ку, да ку-ку, а в вечерней прохладе кажется,
Пень при свете луны замшелый косматой тряхнёт бородой.

Не опёнок, груздь, подберёзовик, 
                       подосиновик, красной шляпкой в такт, -
Туесок вдруг твой станет резиновый,
                         и зерно из склянки посеет в тракт.

Может, вырастет в нём что-то дельное, со значением, -
                          не узнать о том, - молоти, да сей.
Ты ведь, жал в полях родни слово лечебное,
                              семена жевал, пил стеблей елей. 

И вот так мы и были и будем, пожалуй, в вечности.
Нам её дыхание с детства родное, знакомое.
Из неё куличи мы лепили свои в песочнице,
И в неё уходили с рассветом красным с истомою.
25.06.2018 г., Игорь Стрелков