Аннотация: Они не помнят, что когда-то были другими, имели другое тело, другие привычки, этику. Но планета, которая отправила их в изгнанье на Землю, оказавшись на краю гибели, нуждается в их помощи...
Строева В.А.
2004 год, март-июнь
Дроны.
повесть
Часть 1.Явление.
Пустота... Нельзя сделать и шага, нельзя убежать, взлететь, ринуться камнем вниз, остановиться... да и места-то нет, чтобы остановиться... разве что... зацепиться за самого себя, но и самого себя уже нет... Нет... Но кое-что еще осталось: возможность мыслить... и не важно о чем, главное то, что это было занятием. И вдруг... мыслетворчество оказалось для них увлекательным делом. И оно не могло быть иным, если принять во внимание, в чем состоял теперь этот момент... Им предстояло преодолеть то, что другие назвали бы безумным расстоянием, а кто искушеннее - изменением точки отсчета...
Им было интересно думать друг в друга и... целомудренно...
-Привычка делать одно и тоже изо дня в день заставляет думать, что все, что я делаю, и есть мой выбор, и что он самый правильный, потому что иначе, зачем? - надумал первый.
-Но откуда эта уверенность, что он правильный? И что именно тывыбирал? А если все же ты выбирал то, что? Поступок? Роль? Привычку? Или за всем этим скрывается самая обыкновенная вещь на свете - его величество "Удобство"... - возражая, подумал второй.
-Что произойдет, если все это изменить, сломать, взорвать? - удумал первый, приняв второго, как есть.
-Но вопрос не в этом! - снова возразил второй, возражать ему было удобнее всего остального, - Захочешь ли? Станешь ли ломать, менять? Решишься ли? Не образуется ли в тебе потом та пустота, которую нечем будет заполнить?
-Абсурд! - вмешался третий, - Свято место пусто не бывает!
-А может, бывает? - встрепенулись они, и попробовали оглянуться, но не тут-то было,они уже были в другом месте...
И первый снова затянул свою песню:
-Я катаюсь по одной и той же колее каждый день, решил свернуть - упал... И вот она пустота, опереться не на что: снег рыхлый или землю развезло, все равно... проваливаешься, а тамкто-то камень спрятал. Ну вот увяз, упал, расшибся, а там глядишь: связка растянута, илишишка, синяк...
-Но ведь больно? Чувствуешь?
-Кому?
-Заднице... - некультурно подумал второй, он усладил себя надуманной грубостью.
-Ну и что с этим делать? - задумался первый.
-А ты соломку заранее подстели, да побольше... - обдумал второй.
-А как узнать, где? - не спеша, удивился первый.
-А ты за камешком, за колдобинкой, везде подстели! - придумал второйза первого.
-А если промахнусь, и мимо - раз!
-Так больше подстели...
-А если не хватит?
-Подкопи!
-А если не смогу?
-Так можно ведь и с дерьмом, тоже не больно будет, и его, сколько хочешь... - самодовольно заметил второй.
-Но ведь воняет! - возразил первый.
-Зато не больно! - возразил и второй, они уже вроде бы ссорились.
-Но... испачкаюсь!
-Помоешься... глядишь и занятие, - подсказал второй, ничем не моргнув.
-И так не продохнуть с этой соломой вперемешку... ну... с тем, что ты назвал... - выкрутился первый, он вообще стеснялся думать о всяком дерьме.
-А ты поспешай! - опять вмешался третий голос.
-Куда? - удивились они вдвоем.
-Вперед! - скомандовал третий.
Они ускорились, сжались, завалились друг на друга.
-Зачем? - выдумал первый новый вопрос, и ему стало весело, он убедил себя, что он умнее второго.
Второй смолчал.
-Чтобы проверить... - в последний раз вдогонку послал третий.
-Что? - надумал спросить первый.
-Соломку, может, стянул кто, так ее доложить надо, - выдумал ответ второй.
-Всю и стянули, пока я мылся...
-А дерьмо?
-Его - нет, осталось на месте.
-Жаль!
-Почему? - поразился первый, - Ведь не больно же...
-Так выбора нет...
-Почему? - не понял его первый, и надумал просить, - Впредь думай внятней!
-Только мыться теперь и останется, - надсмехался над первым второй.
-Так я же люблю мыться! - доверительно подумал первый.
-Ну да! - умудрилсявторой, - Вляпался - вымылся, вляпался - вымылся, вот тебе и занятие. Вот у тебя уже и новая колея... И сызнова начинай соломку копить, а там не долго и до дерьма... а ты говоришь, пустота будет!
Первый так запутался, что чуть не вернулся назад.
-И снова копить?
-Валяй по колее, копи, подстилай, валяйся...
-Да пустоту не удержать... - умудрился теперь и первый.
. . .
Царил день Святого Валентина, и в маленьком кафе было полно его почитателей - юных влюбленных, заботливо поздравляющих друг друга разными милыми безделушками. Двое мужчин лет двадцати восьми - тридцати, сидели за небольшим столиком с хорошенькой юной девушкой, младшей сестрой одного из них. Все трое лениво ели мороженое, смотрели на улицу, и бросали колкие замечания по поводу подгулявших вальяжных прохожих. Мужчины были старыми приятелями, они частенько проводили время за неспешной беседой в каком-нибудь уютном местечке, где обязательно дегустировали очередную вкусную безделицу. За окном темнело. Мороженое было съедено. Пора было уходить. Один из мужчин привстал, подозвал официантку, и спросил у нее счет. Другой поднялся из-за стола, и, извинившись, оставил наедине своих спутников.
-Ну что, довольна? Я сделал, как ты просила.
Девушка смущенно потупилась. Она машинально начала возить своей ложечкой по бумажной тарелке, боясь посмотреть брату в глаза. Тот нервно забарабанил пальцами по столу. Его сестра была несчастна, и это ему не нравилось. Не нравилось ему и то, что друг оказался настолько толстокожим, что так и не заметил ее прелести, в которой сам он никогда не сомневался. Не нравилась ему и собственная уверенность, что из этих двух дорогих ему людей получится нескладная пара. Уж очень сестра юна, а голова ее избранника слишком забита рассуждениями о "высоких материях".
-Он на много старше тебя, - заметил он, - И не может воспринимать тебя всерьез, как женщину. Ты для него моя младшая сестренка и только, ребенок, который надоедал нам обоим, когда мы были подростками. Вспомни, ты не давала нам говорить, вмешивалась, подслушивала, а то и, увязываясь за нами, мешала встречаться с девчонками. Ты все еще надеешься, что он увидит в тебе перемену? Что из нескладной девчонки ты превратилась в прелестную девушку? Зря, у него на носу - минус три...
-Купи ему новые очки, - мучительно покраснев, попросила сестра. Бойкая девчонка превращалась в кисейную барышню, лишь только речь заходила о предмете ее любви.
-И не подумаю! И встреч больше не стану устраивать. Я тебе - не сваха! Учись управляться с мужчиной без старшего брата.
Они начали спорить, увлеклись, и не заметили, что за столом вместе с ними уже сидит объект любви неопытной души совсем еще юной женщины.
-О чем разговор? Кого выдаем замуж? - поинтересовался он, и девушка вспыхнула. - Тебя? Не рановато ли?
Друг брата вдруг проявил несвойственную ему проницательность:
-Я услышал то, чего не должен был?
Это оказалось последней каплей, которая переполнила чашу терпения влюбленной трепетной души, девушка вскочила, уронила на пол стул, и бросилась вон из кафе.
-Ничего не понял... Куда это она? - с удивлением спросил потенциальный жених. - Она же в кино собиралась с нами.
Ее брат махнул рукой.
-Значит передумала...
Отодвинув тарелки в сторону, брат девушки предложил приятелю выпить по коктейлю. Тому идея понравилась, и они заказали по двойному. Уходить не хотелось, девушка убежала, и они могли без помех поговорить о предстоящем отпуске. При девушке это было невозможно, ведь она бы непременно попробовала увязаться за ними. Друзья планировали спуститься на байдарках по горной реке. Сплав предстоял трудный, река была сложной, и они не собирались брать с собой неопытных людей.
-На пару недель полностью от всего отключиться! - щурясь, как кот глаза, протянул брат влюбленной девушки.
-А я, между прочим, с сегодняшнего дня отключаюсь... - томно сообщил его друг, с наслаждением отхлебывая из стакана. - Я с сегодняшнего дня в отпуске.
Он вдруг рефлекторно смахнул с плеча что-то невидимое, и, сорвавшись со стула, стремительно отскочил в сторону. За соседним столиком с удивлением на него воззрились.
-С днем Валентина! - не растерявшись, поздравил он соседей, и те пробормотали:
-Спасибо...
-С днем Валентина! - еще раз проговорил он, но уже громче, чтобы его услышали все, кто был в кафе.
-Эффектно! - похвалил его друг, - Ты закончил с представлением?
-Мне здесь не нравится... Что-то мешает... нам лучше уйти, - ответил его приятель, озираясь по сторонам.
-Да что мешает-то? Уж не возбудила ли тебя какая-нибудь хорошенькая женщина, пока ты обозревал зал с высоты своего исполинского роста?
Соседи продолжали прислушиваться к их разговору, уж очень занятными им показались двое мужчин.
-Я стал слишком нервным... - пожаловался пассия молоденькой девушки, - Давно отдохнуть пора... А ты-то сам в отпуске?
-Уже второй день, - ответил ему приятель.
Они услышали:
-То, что надо! - и не на шутку испугались, звук был странным, как будто кто-то говорил с ними прямо из преисподней. Мгновение спустя друзья судорожно цеплялись обеими руками за свои сиденья. За соседним столиком даже привстали от удивления. Мужчины нелепо дергались, подскакивали, на их лицах уже поблескивали капельки пота, казалось, что что-то или кто-то пытается оторвать их от земли. Это закончилось так же внезапно, как и началось. Они, вдруг, успокоившись, с любопытством вгляделись в стоящие перед ними стаканы.
-Вот это коктейль! - восхищенно сказали соседи, - Давайте и мы закажем его...
Двое мужчин оторвали глаза от стаканов, и внимательно вгляделись друг в друга. Одни из них медленно приоткрыл рот, и пошевелил языком. Он высунул его наружу, втянул обратно, и только потом заговорил:
-Все не так просто...
-У нас всего месяц, - ответил другой с усилием, - Его... меня зовут Виктор.
-Его Роман.
Виктор кивнул и посмотрел на стоящий перед ним прозрачный стакан, на котором были заметны следы его пальцев.
-Как думаешь, допить? - спросил он без энтузиазма.
-Надо, - ответил Роман. Он поднес стакан ко рту и осторожно попробовал языком незнакомую жидкость, - Неплохо, - уголки его рта поползли вверх, чему он очень удивился. Затем он выдохнул, как сделали это только что за соседним столиком, и выпил остатки залпом.
-Может долго еще не придется, - заметил он, глядя на Виктора, глаза которого блестели особенным молодым блеском, - Тебе понравится.
Тот нерешительно приблизил к себе стакан, но послушался совета и выпил до капли. И сразу повеселел. Но потом вдруг напрягся, беспокойно заерзал, и начал оглядываться.
-У них должно быть приспособление!
-Странно... твой только что был там, я видел... Но может это изъян?
-Состояние тела превосходное... лишняя жидкость и только.
-Дай подумать... Это где-то за моей спиной и потом в сторону, - Роман показал направление рукой, его пальцы вдруг задрожали.
-Я вспомнил...
Внимательно вглядевшись в глаза спутника, Виктор подумал, что одному ему было бы проще, но Роман тряхнул головой, и пообещал:
-Я справлюсь, дай время...
Виктор кивнул торопливо встал и, зашагал на своих длинных ногах к белой двери.
"Как складно у него получается! Сколько не загоняй формулировок в память, пока сам не попробовал... Навыки управления чужими рефлексами можно обрести только с опытом! - начал рассуждать Роман, ощупывая под столом свои новые ноги. Они были упругими и мощными, ему повезло, он обладал ногами тренированного спортсмена. - Бросить бы все и вкусить всего..."
Виктор бесцеремонно прервал его мысли. Он навис над столом, собираясь сказать о чем-то важном.
-Там за спиной еще один сигнал, но это не принято. Следи, чтобы не вовремя не возвестить им...
Роман внимательно слушал его и старательно запоминал.
-Глотать коктейль, - он показал Роману на стакан, - Больше не станем. Он затрудняет перемещение в пространстве, и это еще не все, он замедляет процессы мышления, хотя с речью все наоборот, она начинает бить звенящим фонтаном. Оглянись на тех, кто вокруг, и посмотри за окно.
Друг повиновался. Беглого взгляда оказалось достаточно, чтобы понять: вывод Виктора верен. Роман посмотрел на друга снизу вверх, в его усталых глазах засветилось уважение. Перед ним был настоящий профи...
-У нас всего месяц, - напомнил Виктор, - Идем. Надо найти физика.
Он встал к Роману боком, потом снова развернулся к столу.
-На улице люди одеты теплее. На вешалке есть две куртки, которые пахнут так же, как мы. Должно быть они наши.
Он подождал пока встанет Роман, пропустил его вперед, и пошел сзади.
Через пару шагов Романа согнуло, и он засеменил старческой походкой.
-Брось... - тихо сказал Виктор, и Роман послушно выпрямился.
На улице было противно и холодно. Их лица обожгло ветром. Увлекаемые другими, они спрятались от него в автобусе, но в его салоне оказалось неуютно и тесно, и отвратительно пахло чем-то искусственным.
-А я думал все будет привычным, как и хозяину, - сказал Роман, он держался за поручень, опираясь на лысую голову невысокого мужчины, стоящего справа.
-Надо подождать, навыки хозяина неожиданно возникнут враз, а пока внимание и такт, внимание и такт...
Лысый сосед не выдержал:
-Любезный, надеюсь, что вам удобно... - сказал он с сарказмом.
-Да, спасибо, - ответил ему с широчайшей улыбкой Роман, как и советовал Виктор, он постарался быть внимательным и тактичным.
-Ну, ты, малохольный! Лапу убери, говорю! ...
-В автобусе все смелые, - вмешался Виктор, в его глазах сверкнула злоба.
Мужчина, испугавшись, протиснулся в глубь салона, о чем Роман тут же пожалел, стоять стало неудобно.
"Меня оскорбили!" - вдруг понял он, и вопросительно глянул на друга.
-Что мне делать? - прошептал он.
-Ничего. Скоро выходить, - спокойно проговорил тот.
Они, толкаясь, проложили себе дорогу к двери, и, выйдя на воздух, с наслаждением вдохнули его полной грудью.
-Столько места, - удивленно пробасил Виктор. - А они сложились, как в модуляторе.
-Не до них... - сказал Роман, и энергично махнул рукой. Он вдруг примолк, и помахал ею еще раз. Ему понравилось, и он замахал обеими руками, радуясь, как это ловко у него получается. Давно набивший оскомину артрит не мешал двигать членами этого тела. На Романа стали посматривать.
-Брось... - предостерег его спутник.
Роман кивнул, медленно опустил руки, словно бы они у него болели, и снова повторил:
-Не до них! Времени жалко. А то через месяц вытянет, и...
-Если позволим! - Виктор многозначительно поднял палец вверх, и смело посмотрел в глаза изумленного спутника.
-Я не позволю тебе не позволить, - угрожающе произнес тот, и удивился собственной ярости.
-Я предупреждал, что может быть резонанс. Попридержите эмоции, падре...
Друзья дошли до небольшого старенького зданьица, обнесенного высоким добротным забором, в самом верху которого кое-где все еще пытались кому-то угрожать остатки колючей проволоки. Они прошли через ворота. Охрана им не помешала, видимо отлучилась куда-то. На втором этаже, так же, как и пару часов назад, светилось окно. Друзья радостно встрепенулись: они успели застать его... Роман с Виктором заторопились вверх по лестнице, опасаясь, что физик уже покончил с делами, и пока они к нему поднимаются, может перейти на жилую половину. Им повезло, он все еще сидел над каким-то прибором, что-то переключал, чесал затылок, считывая со шкалы, иногда что-то записывал на листы в бледную клетку, думал.
Виктор вежливо кашлянул, Роман попробовал сделать то же, и бухнул во всю силу своих молодых легких. Вздрогнув, человек оглянулся. Роман догадался, что сделал что-то не так, и попытался это исправить. Он в точности повторил жест сидящего за столом человека: основательно поскреб свой коротко стриженый затылок мощной пятерней. Это заставило человека, который все еще мысленно был в своих записях, очнуться и посмотреть на гостей внимательнее.
-Чем могу? - вежливо спросил он, но глаза его выдали, человек был раздражен тем, что его прервали.
-Вас зовут Филиппом Ветровым. Вы - физик, - вдруг брякнул Роман.
Филипп насторожился.
-Кто вы? - спросил он непрошенных гостей, его голос прозвучал угрожающе.
-Мы - ваши коллеги, - отрекомендовался Роман, - Нам посоветовал к вам обратиться... ваш учитель Владимир Трастов.
Ветров не поверил, его рука потянулась к телефонной трубке.
-Как вы прошли через вахту? - подозрительно спросил он.
Роман растерялся. Рассказывать правду было бессмысленно, сидящий перед ними человек все рано не поверит в нее, хоть и умен нечеловечески. Но физик Ветров был им нужен. Кроме него прибор, считывающий импульсы разума, никто не сумеет сделать. А без прибора им нельзя... В суматошной обстановке Земли они не могут довериться своему врожденному чутью. И если они не смогут договориться с физиком, их задание будет сорвано.
-Погодите... - вмешался Виктор. - Мы солгали о вашем учителе.
Ветров снял трубку, собираясь звонить, но номера пока не набрал, ждал продолжения.
-Не надо, - попросил Роман, он был смущен, что испортил дело.
-И так, начнем сначала, кто Вы?
-Нам нужен прибор для считывания импульсов разума, который даст картину уровневого состояния существа, - откровенно сказал Виктор.
Ветров даже не стал в это вслушиваться, он продолжал настаивать:
-Представьтесь, пожалуйста...
Его взгляд вопросительно перебегал с одного посетителя на другого, но те буквально застыли, растерянно глядя на него. Гости выглядели забавно: исполинские фигуры атлетов и обескураженный детский взгляд нашкодивших детей. Их растерянность была подкупающе искренней. Филипп не выдержал, и улыбнулся, блеснув ровными белыми зубами.
-Присаживайтесь, - физик указал на старенький обшарпанный диванчик, садиться на который существу из приличного общества было бы неприлично. Но они подчинились. Оба гостя уже побаивались этого властного, но обаятельного человека.
-Хотите сохранить инкогнито? Валяйте... Так как обстоят дела с уровневым состоянием? - спросил он, хитро сощурясь, и гости переглянулись, неужели он понял, о чем идет речь. Но Филипп ровным счетом ничего не понимал, ему было любопытно и только, что от него хотят эти странные люди. Ребята ему нравились, их искреннее смущение трогало.
-Понимаете, их давно должно было притянуть друг к другу, только это обстоятельство дает нам шанс найти их обоих. Двое - это уже не случайность, - начал Роман.
Ветров кивнул, и важно огладил бороду. Говорящий оживился, и улыбнулся в ответ на его жест.
-Нуте-с... - подбодрил его физик.
Друзья не поняли, о чем сказал ученый, в словарном запасе их носителей "нуте-с" отсутствовало. Они смутились.
-Слушаю вас, - перевел физик, осознав, что его не поняли.
Виктор перебил Романа, открывшего было рот:
-Я нарисую вам схему, а вы решайте сами, заинтересует она вас или нет.
Ветров молча подал ему карандаш и блокнот. Виктор неловко взял их в руки, покрутил перед самым носом, разглядывая полузнакомые предметы со всех сторон, и только потом начал накладывать рисунок на чистый лист. Рисовал он долго, и Ветров, успев соскучиться, вернулся к прерванному занятию. Наконец, Виктор закончил. Он показал свою работу сначала Роману, тот, глянув на него, удовлетворенно кивнул, потом - Филиппу. Физик нехотя оторвался от приборов и взглянул на листок. Рисунок заинтриговал его сразу. Физик долго с любопытством изучал его, поглядывая на гостей.
-Зачем вам понадобилось считывать импульсы мозга? - спросил он, наконец.
-Нам надо найти двоих... их уже должно было притянуть друг к другу, - повторил Роман, - Но мы уже объясняли Вам.
-А что эти двое сделали? Украли Мерседес? Продали несуществующую квартиру? Или может, увели у кого-то из вас женщину? - Филипп покачал головой, - Я не буду в этом участвовать. Так что прощайте...
И он указал им на дверь. Гости растерянно переглянулись.
-Мы не совсем понимаем, в чем вы нас обвиняете?
-Если хотите, чтобы наука послужила вашему сомнительному предприятию, обратитесь к другому ученому, - ответил физик.
-А кого Вы порекомендуете? - наивно спросили они.
-Не дождетесь, - сухо ответил Филипп.
-Наш вопрос нелеп, это правда. Мы знаем, что на Земле кроме Вас этот прибор сделать некому. - Роман печально вздохнул. Ветров удивился, гость выглядел уж слишком несчастным, что ему даже захотелось помочь. Но пока эти двое не сказали, кто они такие, он не мог с ними сотрудничать. Выглядели гости вполне респектабельно: тренированные сильные ребята с романтичной внешностью, они как будто сошли с экрана кино, но вот глаза... Не зря ему захотелось добавить в их образ романтики, их глаза будто были приклеены по чьему-то капризу из другого мира, причем очень доброго мира.
-Меня зовут Виктором Снегиным, - наконец услышал Филипп, - Но это не вся правда, - человек остановился, похоже он не знал, что говорить дальше... собравшись с духом, он начал снова, - Я, действительно, Виктор Снегин. И я представляю это имя со всей ответственностью, сейчас... - он помолчал, потом вскинул голову, и продолжал уже увереннее. И физик отметил, что Снегин что-то решил для себя самого прямо сейчас.
-Моего друга зовут Романом Мильштейном... - Виктор с трудом выговорил фамилию.
"Как складно у него опять, получается", - с восхищением подумал Роман, и торжественно склонил голову в изящном поклоне. Мильштейн считал, что именно этот жест полон самой изысканной вежливости, что когда-либо существовала в Великой Вселенной. И был вознагражден за свои труды, Ветров ответил ему столь же церемонно.
-...он тоже отвечает за это имя в полной мере, - продолжал между тем Виктор, - Поверьте, Филипп, у нас добрые намерения! Мы не замышляем худого, наоборот, хотим помочь тем, кто попал в беду. Тем более, что страждущие, попали в беду по нашей милости.
-Ага...
-Мы не можем их бросить. Но то, что случилось, совсем не касается: ни машин, ни жилищ, ни женщин...
-Напротив, это касается и жилищ, и машин, и женщин, и все они вместе взятые вскоре могут подвергнуться полному уничтожению, - поправил Роман, приосанясь.
-Спасибо, - проникновенно произнес Виктор, и Ветров прыснул.
-Так касается или нет? - спросил он.
-Мой друг прав, реально теперь не касается, но если говорить фигурально, то...
-Благодарение Богу, - улыбнулся Филипп. - А я уж, было, подумал, что Земле грозит катастрофа.
-Метр, предоставьте переговоры мне, - попросил Снегин, и Роман замолчал.
-Что-то не пойму я вас, ребята...
На преступников парни похожи не были. Ветров склонялся к мысли, что, скорее, перед ним эксцентричные, полусумасшедшие люди. Они владели великолепной логикой, что проглядывала сквозь кажущуюся бессмыслицу, которую они здесь несли, явно противореча, друг другу. Он вгляделся в того, кто казался разумнее, в Виктора, потом посмотрел на Мильштейна, но и в его глазах светился не дюжинный ум.
-Что-то не пойму я вас, ребята, - повторил он, - Ну да ладно. Нет, все-таки, спрошу... вы никогда не имели дел с психиатром?
-Мы и сейчас имеем с ним дело, - удивляясь проницательности собеседника, выпалил Снегин.
-Интересно... - сказал Филипп, - Как же я сразу-то не уразумел кто вы? Так вы из больницы...
-Нет, нет, нет! - хором запротестовали оба гостя, от возмущения они даже привстали с дивана.
-Мы - абсолютно здоровые существа! - с воодушевлением воскликнул Роман.
-Ну, по здравому суждению, то есть по человеческим меркам... абсолютного здоровья не бывает вовсе, - возразил ему физик. Он зевнул. Было уже поздно, и он начал поглядывать на часы.
А Снегин заметив, что бородач посматривает на часы, поторопился вернуться к разговору касательно интересующего его дела.
-Видите ли, опасности в нашей просьбе нет в принципе, - начал он объяснять. - Да! Мы - отличны от вас, и отличны довольно существенно. Но я обещаю, что мы не коснемся сферы вашей жизни даже на малую толику. И потом... мы расплатимся с Вами!
-Как фамилия психиатра, с которым вы имеете дело? - полюбопытствовал Филипп.
Виктор недовольно тряхнул вихрастым чубом: физик не слушал его.
-Это мэтр...
-Кто? - не понял Ветров.
-Ах да, я Вам представил его Романом Миль...
-Так это вы? - Ветров удивленно вскинул брови, - Так что же вы сразу не сказали? Теперь понятно, зачем вам устройство... но только... - он склонился над схемой, - я еще не встречался с подобным принципом... Чья это разработка?
Гости были смущены. Во-первых, не собираясь лгать, они солгали, а во-вторых, они и сами не знали имени изобретателя.
-Что вас смущает, землянин?
-Почему изобретатель сам не сконструировал прибор? Будет ли налажено серийное производство? Кто заказчик? Как будете расплачиваться? И это еще не все... - официальным тоном проговорил Филипп.
-Я все понял, - остановил его Виктор Снегин, - Прибор нужен только один, изобретатель свихнулся, его надо поставить на ноги, для этого прибор и нужен... и нужен срочно! Расплачиваться будем валютой. Кстати, будьте любезны, покажите какой именно вам предпочтительнее. На Земле их много...
Ветров указал на деньги, лежащие рядом с блюдцем. Это были зеленые.
-Хорошо, - сказал Ротар, - Расплатимся точно такими же.
-Заказ не официальный?
-Нет. А какое у вас звание? - полюбопытствовал Снегин.
-Я пока учусь. Но в следующем году буду защищать диплом магистра.
Удивленные гости покачали головой, еще студент, а выше на голову всей остальной ученой братии. Как это все у них неуклюже. Да разве сидел бы такой, как он, на разодранном диване, и на сломанном стуле в их мире? Его сразу бы разглядели, возвысили, и снабдили для работы всем необходимым.
-Осталось договориться о сроках, - сказал Снегин.
-Сделать это несложно. Думаю, двух дней будет достаточно, - пообещал им Филипп.
-Превосходно! Мы очень на Вас надеялись мастер-студент, и, как видно, не зря, - закивал Роман. - Тысячи таких же будет достаточно? - он ткнул пальцами в доллары.
Глаза Филиппа округлились.
-Более чем...
Пару дней спустя Филипп стоял в банке. Полный энтузиазма поразвлечься в грядущие выходные дни, он отсчитывал новенькие, хрустящие, недавно отпечатанные бумажки, и уже намеревался подойти к кассе, чтобы обменять их, как ему преградил путь подпольный меняла. Он вполголоса предложил Филиппу обмен валюты по выгодному курсу. Физик почесал голову, прищурился на него, и согласился.
. . .
Двое рослых парней стояли у проходной. Заводские девчонки, дефилируя мимо вахты, невольно сбавляли шаг, бросая на них восхищенные взгляды, и. В парнях что-то было... Более рослый из них, держал на открытой ладони маленький блестящий предмет, который чуть слышно потрескивал.
-Здесь никого, - сказал тот, кто был помоложе, - Впрочем, мы знали...
Они зашагали в сторону центра. Потом побежали. И через час хорошего бега были уже в кафе.
-Давно так не отдыхал, - с восхищением произнес один из них, усаживаясь за свободный столик.
-Когда-нибудь повторим, - сказал другой, отирая свой лоб тыльной стороной ладони.
Они заказали по двойному коктейлю. Разделавшись с ним, друзья повеселели, заказали еще, и принялись обсуждать дело. Увлекшись, они заговорили слишком громко, и окружающие стали посматривать в их сторону. Заметив это, они понизили голос, склонились над столом, чтобы быть ближе, и вдруг замолчали. С минуту они с интересом разглядывали друг друга.
-Ты выглядишь моложе, чем я, - заметил старший, - а мы с тобой одногодки.
-Сам виноват! Думаю, владельцу не понравится, что ты делаешь с его телом!
-Роман! Виктор! Вот вы где прохлаждаетесь! Почему не на сборах? - рядом с ними неожиданно вырос симпатичный молодой человек, одетый в такую же куртку, как и они.
Двое друзей внимательно изучили его одежду, начиная от носков ботинок и кончая верхней пуговицей, кое-как держащейся под воротничком рубашки. Потом медленно перевели взгляд на лицо неизвестного, и вдруг замерли: лицо было знакомым.
-Здравствуйте, - церемонно поздоровался каждый из них, соблюдя очередь по старшинству.
-Алексей... - помолчав, добавил младший.
-Что это с вами? - подивился их новый приятель. - Да вы как будто не узнаете меня! Который уже коктейль?
-Второй, - сухо ответил Виктор, и скупым жестом пригласил Алексея сесть.
Тот, не раздумывая, плюхнулся на шаткий стульчик, придвинулся ближе к их столику, и внимательно вгляделся в обоих.
-Новая девочка? - бесцеремонно спросил он у Романа.
Глаза Романа сверкнули гневом.
-У меня особый режим! - выпалил он.
-Падре... - начал, было, Виктор, и осекся.
-Как ты назвал его? - Алексей рассмеялся, потом, многозначительно понизив голос, произнес: - А... так ты ночью молился! Я, собственно, так и подумал... что наш романтичный Роман опять занимается черте чем...
Роман нахмурился, он мучительно обдумывал слова Алексея. Его рука, тем временем, машинально взялась за стакан. Он отпил несколько глотков, крякнул от удовольствия, и затем, как и полагалось ему по статусу, поступил мудро: предоставил разбираться с их новым приятелем Виктору. Алексей с его неприличными намеками на счет каких-то ночных похождений, был ему неприятен. Роман прислушался к разговору, который происходил за другим столиком, и увлекся. А Виктор, между тем, принялся подробно рассказывать Алексею, как он и Роман, последние часы своих драгоценных жизней якобы провели у дверей старой районной больницы, полные переживаний и беспокойства. Он расписывал с дрожью в голосе, что за этой самой дверью, обшарпанной, как и все на свете, на этом Свете, спрятали от жизни Романову сестру - мученицу Марию. И что мученицей она стала потому, что ночью ее безжалостно настиг, а может, и постиг неожиданный аппендицит. Снегин немного подумал и добавил для большей убедительности, что аппендицит ее был еще и скоропостижный. Алексей склонил голову набок, поцокал языком, и авторитетно изрек очевидную истину, что коктейль Виктору Снегину явно на пользу. Снегин с ним согласился. Но сделал это настолько серьезно, что Алексей не выдержал и загоготал. Просмеявшись он заметил, что никогда не предполагал раньше, что Виктор - человек с юмором. Без всяких церемоний он признался, что всегда считал его занудой, потому что он, Виктор, был чем-то наподобие Романа, любящего слишком длинно и чересчур пространно рассуждать о всяких там пустяках, и что еще более нудно: постоянно возившийся со своей сестрой Машкой, не менее нудной, чем ее старший брат. Виктору хотелось потрясти головой, уж очень сложно загнул ему Алексей, но он позволил себе лишь коротко хохотнуть, и затем с убеждением высказал мнение, отличное от Алексеева: что, напротив, он сегодня - сама серьезность. Алексей, осклабившись похлопал его по спине.
-Ты сегодня в ударе! - похвалил он. - Так вы из-за скоропостижного аппендицита игнорируете сборы?
-Из-за него, - кивнул Снегин. - И отпуск у нас пропал тоже из-за него. Роман вынужден был остаться, и я решил составить ему компанию.
-Смотри, осторожней! Его Мария положила на тебя глаз, а она девчонка бедовая, - вставая из-за стола, предупредил Алексей. Он толкнул стул ногой энергичней, чем следовало, и тот с визгом заскрежетал ножками по бетонному полу. Алексей торопился к своему столику. Миловидная девица, с которой он явился в кафе, начинала уже сердиться.
-Мария еще ребенок, - возразил ему Виктор, рассматривая образ девушки в чужой памяти.
-Сама Мария так не считает... - бросил через плечо Алексей, останавливая стул.
Он ушел, и Виктор вспомнил о мэтре. Пока он говорил с Алексеем, мэтр времени зря не терял: он наткнулся еще на двоих. На вскидку, без прибора это было неточно, но все же. Хотя... они все равно не могли быть теми, кого они должны были найти на Земле, ведь эти двое были - мужчиной и женщиной. Снегин решил, что начинать возню с прибором не имеет смысла, и с интересом прислушался. Разговор шел об армейской службе. Мужчина самозабвенно и во всех подробностях рассказывал женщине о своих армейских похождениях. Ничего оригинального в этом не было, подобными рассказами занимало женщин практически все мужское население Вселенной.
-Через два месяца нас посетил энергичный майор, - рассказывал мужчина. - Ну, совершенный живчик! Лысенький такой, с брюшком, глаза смотрят цельно, как и у всех армейских. Во-от... и предлагает он нам учиться в Военном Училище. Оказывается, нам повезло, это он так выразился, что нам повезло... и на нашу часть, пришла разнарядка, не на одного, а на троих отбывающих службу! И парней, которые чувствуют в себе призвание к этой самой службе, возьмут без экзаменов... Пока он все это говорил, во мне сквозь корку неведения вдруг начали пробиваться ростки того самого призвания, о котором он упомянул, и которое до сих пор ничем себя не проявляло. Но теперь, вдруг, самым неожиданны манером, расцвело буйным цветом... И я вызвался в числе трех. Нам дали добро, но с условием, что мы непременно достроим солдатскую столовую раньше срока, и еще поставим начальству ящик коньяку. В столовой мы сделали все, что должно, как и приказало начальство, а вот ящиком не обеспечили... Откуда у солдат деньги? Так и уехали... Неделю я с удовольствием провалялся на полке спецвагона, поглядывая в окно, вместе с другими двумя "по призванию". Потом проходил комиссию. Не знаю почему, но на это ушел месяц. Но я и не препятствовал тому, чтобы это был месяц, а даже, наоборот, способствовал: то насморк, то прыщ на пятке... Затем я долго заполнял какие-то тесты и, наконец, был зачислен на курс. Но... через два месяца, чувствую - невмоготу! В горы хочу! Подышать свежим воздухом хочу! Смотреть на матушку Землю с высоты птичьего полета уже стремлюсь всеми фибрами своей истосковавшейся по воле души, а на цельные взгляды военной братии у меня уже аллергия... Кстати сказать, командовал нами бравый полковник Чеппель, он был за десять дней до нашего появления, переведен из дисциплинарного батальона командовать желторотым молодняком, то есть нами - школярами. Что творил, страшно вспомнить... - мужчина энергично махнул рукой, - рожа красная... но не о нем речь. Пошел я к капитану в учебную часть, и говорю: так, мол, и так, понял я, что армия - не для меня, и что исправить ошибку лучше теперь, чем жалеть всю оставшуюся жизнь, что занимаю чужое место. Капитан внимательно посмотрел на меня, и к моему изумлению вызвал секретаря, и приказал ему оформить необходимые бумаги, чтобы через пару дней я мог отправиться обратным рейсом в родную часть. Капитан был умный человек, поверил мне, и правильно сделал. Иначе, я жизнь бы себе сломал. Вздумай он меня уговаривать, я бы остался из чувства долга, чтобы потом мучиться. И так выдали мне билет, и я поехал. Но на обратном пути я тормознул в одном местечке, чтобы попробовать попасть в армейскую сборную по баскетболу. Мне один товарищ присоветовал еще в училище. Назад-то было страшно, я снова без коньяку... Мой рост убедил всех, и отрекомендовался я тоже, как надо. Так получилось, что смотреть тренеру нового игрока было некогда, и я поболтался сколько-то времени в новой казарме у спортсменов. Потом я попал на дежурство в столовую, а после сразу выехал вместе с командой спортсменов на встречу с одним местным клубом. На разминке беглого взгляда тренера оказалось достаточно, чтобы он увидел, что я - самозванец. Чуть заметным кивком головы он с ловкостью жонглера усадил меня на скамью, где я и обосновался на все время соревнований. Я был не против служить на скамье запасных игроков, я был даже за! Мне оттуда было на что посмотреть: ребята играли отлично! Ну, а потом я вернулся, в родную часть, в которой и остался до конца своей службы. Мне и тут повезло, кому я не дал коньяку, дали повышение, и он вскоре уехал в столицу. В конечном счете, я проездил четыре месяца, и на Родину успел полюбоваться сквозь дырку прокопченного окна вагона, со всей скрупулезностью изучил собственное здоровье, целый месяц ходил в школярах, в болельщиках побыл, и даже познал дисциплину красного Чеппеля. Впечатлений набрался на всю оставшуюся жизнь! А служба тем временем шла... Я всегда удивлялся потом, как неплохо я пожил в эти четыре месяца.