Аннотация: Книга о происхождении и предназначении рода человеческого и сил бесплотных, начале и конце истории, промысле и тайне существования мира, смысле личной судьбы и переходе в жизнь новую.
Оглавление
Пролог
Часть первая. Книга судеб
Часть вторая. Книга тайн
Часть третья. Между временем и вечностью
Часть четвёртая. Письма Богу
Часть пятая. Свод
Часть шестая. Реквием
Часть седьмая. Судьба
Часть восьмая. После
Эпилог
Пролог
Время течёт, унося поколения, словно прибрежный песок. Отведёшь взгляд на мгновение - другие песчинки плетут другие узоры, и прежнему больше нет места.
Кто опечалится изменившимся видом, кроме уходящих в небо, и кто пожалеет, кроме унесённых временем? Никто. Никогда. Мир беспамятен, как песок морской, никогда не поминающий о прошедшем; мир живёт мельтешением лиц.
Лучшие оставляют следы на песке, наивно полагая, что они останутся вехами во времени: лягут на столы, встанут на полки, расположатся на стенах антикварной пылью. Блажен, кто верит, что его следы обретут собственный смысл, продолжая жить за потерявшихся во времени!
Слепая вера, несбыточная надежда, наивная высокопарная любовь... Вы всё ещё движете родом людей, маня несбыточным и обещая невыполнимое. Век за веком и поколение за поколением попадаются в ваши сети, недорого ценя друг друга, и не желая прислушаться к правде жизни. Что ж, время само всё сделает за вас.
Время - вор, что забирает всё самое важное, подменяя тела, переиначивая чувства, присваивая и настоящее, и память о прошлом. Время - шулер, что по своей прихоти кропит годы и тасует судьбы. Время - судья, претендующий на справедливое воздаяние и забвение. Время - сама смерть, её тёмная, запутанная и запутавшаяся душа; сотканный из мгновений океан, что не может ни остаться, ни уйти...
Над городом пустым и непроглядным,
Где жалок и постыден каждый день,
Встаёт луна... И смотрит оком жадным,
И мажет улицы, мешая свет и тень.
Смеётся прошлое, играя в трафареты
Былых, несуществующих времён:
Гремят по мостовым возы, кареты,
Идут колодники, и плещет кровь знамён.
Старуха Смерть с тлетворными губами,
Толпу зевак развенчивая в хлам,
Жонглирует чужими голосами
Дробя надежды с горем пополам.
И лики звёзд из первозданной пыли,
Вдыхая свой забытый Парадиз,
Кричат созвездиям, чтобы о них забыли, -
Им время с высоты срываться вниз.
Звенят ветра знамений и проклятий...
Вселенной остов - карточный мирок,
Рассыпался, смешавшись в автомате
Старинных игр и антикварных строк.
Ночь... улица... забыться в переменах -
Течёт потоп из застарелых ран:
Пространство сузилось, трепещет время в венах...
Пусть станет то, что будет до утра...
Судьбы будут смыты первой его волной, обезличены и навсегда стёрты приливом. Некогда жившие канут в небытиё, потому что песок не имеет памяти и даже не способен запечатлеть очертания минувшего дня.
Не пересечь, не пересилить этот океан никто не может, но и золотые крупицы вечности принадлежат не ему. Проходя через сито легенд и сказок, всё уйдёт, чему уйти предназначено, чтобы в конце осталась чистая, самородная правда Вселенной.
В Легендариум духа соберутся крупицы земных истин, чтобы жить вечно и нести жизнь другим. Всем, кто сохранит их неподверженным тлению сокровищем, прибережённым на чёрный день. Тем, кто оставит их в сердце реликвией, что рассеивает мрак и освещает жизненный путь. Тем, кто их осознает ключами познания, что отпирают врата, за которыми свет и жизнь без конца и начала.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. КНИГА СУДЕБ
Чудо прорастает в тайну,
предвестие рождает историю,
кровь проявляет символы,
огонь прорывается опытом
и призывом восстаёт от земли дым.
Глава 1. Начало
Друг мой. Ныне пишу тебе, дабы ничего из бывшего прежде, не скрывалось от твоего взора, и никакие из давно ушедших теней не затуманивали разум, и не сбивали с избранного пути.
Теперь, когда многое забыто, и память истока изгладилась, познание прошлого строится по догадкам. Мудрость же состоит в том, чтобы дать откровение в своё время.
Не суди беглость повествования - мне предстоит вместить само время, что развернётся перед твоими глазами, как свиток. Моя книга больше, чем моё послание: всё написанное продиктовано правдой, и жажда угодить истине была стремлением её создания. Их же и призову в свои свидетели...
Мир возникал, не зная тревог, не ведая страданий и не вкушая смерти. Он появлялся совершенным сразу, как выходит из материнского лона дитя, или выкатывается на берег набежавшая от волны пена.
Теперь всякий смертен, в венах каждого кипит неумолимое время, истощая мгновения утекающей жизни. Сейчас все приговорены к тлену, и уравнен ничтожный с великим; дух забвения равно пожирает никчёмных и превосходных.
Не только наш мир, сами законы природы выглядят, словно тень прежней жизни, насмешка пробуждённого бытия когда мир был лёгким, словно опавшее пёрышко. Мимолётному взгляду он представлялся невесомым, словно полёт бабочки, скользящей вдоль сияния трав.
Ночные цветы осыпались убаюкивающим покрывалом, чтобы утром восстать в прежней красоте, горделиво распускаясь под солнцем; и каждый вдыхающий воздух под новорождённым светилом, выдыхал благословенный свет.
Море раскинулось вдоль горизонта таким светлым и легкокрылым, что рыбы без труда могли выпрыгивать в небо, а птицы играючи опускались до глубин, считая на дне морские звёзды.
Какие дали тогда открывались для взора! Светлые дубравы сменяли священные рощи, тенистые заросли переходили в чащобы, которые вдруг открывались заливными лугами и топями. И в каждом месте всякой природной душе уготован был щедрый и ласковый дом.
Тогда, мировая ось ещё не была поколеблена, твердь оставалась целой и бездна не завалилась преисподней. Все обитающие во Вселенной пребывали в гармонии, находя на земле пристанище, подобно причалившим ладьям тихую гавань.
Так начиналось всё, покоясь и нежась в мудрых ладонях Создателя, процветая под небом, живя в согласии с замыслом и дыша словом. Да, да, словом, потому что всё началось Словом!
Совершенному миру не хватало малости, или самого главного - подобия Творца, рождённого от самой земли; поднявшегося из бросового праха величия и совершенства, что уравняет всех живущих; управителя, ставшего средоточием всего мироздания. Того, кто будет нести в себе слово и жить им!
От четырёх краёв земли и четырёх сторон света собрал Вседержитель всю честь и всю святость живущих; связал и соединил их души, чувства и мысли, чтобы в рожденное из праха тело вдохнуть беспредельный Дух.
Так, друг мой, вышел на свет человек-управитель, носящий имя Адам, взятое от четырёх пределов земных. Вышел на свет из тьмы небытия - словно проснулся от непробудного сна. Открыл глаза - и увидел Бога и в Его глазах - своё отражение.
Раскинул руки в прекрасном саду, и, оглядев мир, сказал: "Я царь земли и венец мирозданья, что в себе заключает перекрестье пространств и миров, точку сбора Вселенной!"
В первое мгновение своей жизни чудесный дар получил человек - он обрёл слово, силу, способную управлять всей землёй. Услышав и поняв его речь, каждое существо земли признало в Адаме своего предводителя, узрело в его душе свою душу, словно отражение в священном зеркале.
И, приветствуя, всё живущее поклонилось человеку и прославило его.
Была мечта,
Как сон в сознанье Бога:
Раскрылось время
И возникла жизнь,
Как облако по золотому небу,
Что смотрит васильковыми глазами
В глаза детей,
И видит в них - Его.
В цветенье трав
И звоне крыльев пчёл,
В венце садов,
Где души всех созданий -
Все заодно,
И в сути - все Одно.
Где шёпот вод ручья
Надеется стать морем,
Его коснувшись стоп.
Всё жаждет быть
Однажды -
И навеки.
И быть восхищенным
К полуночным созвездьям
В Его руках -
Свершениях земных.
Всё - блики сна
В мгновеньях пробужденья,
И в снах Его -
Начало всех начал.
Спи, мой Господь,
Спи -
День седьмой настал.
Он долог, словно век,
Он дорог, точно Слово,
И верен изначально -
Навсегда.
Пусть дети времени
До время не отбились
От рук Твоих,
И нежатся в садах,
И сладким сном спелёнаты их души.
Их дух - в Тебе,
Как вечная мечта.
Глава 2. Эдем
Адаму послан сон:
под розовым кустом,
где опочил, устав от наслажденья,
ему причудилось:
то в небе, то в воде,
он ловит облачко,
(Бог знает, почему!)
он ловит облачко,
боясь его спугнуть;
бежит за облачком,
а настигает рыбку.
Он силится, ловчится и хитрит,
жмёт облачко в объятиях,
мечтает,
вдыхая розы нежный аромат -
и плоть от плоти
душу обретает.
Он счастлив, упоён:
Блажен лишь сладкий сон,
что пламенем играя,
течёт сквозь пальцы,
словно воск в огонь!
Глаза свои открыл -
его рука в крови, бок содран розами...
И рядом жмётся роза,
такая же, как он...
другая, не как он...
прекрасная, как сон,
истомы лёгкий стон...
Так появилась Ева -
жизни мать.
В самом себе начало разделенья,
для обретенья большего;
потребная, как воздух и мечта,
и тайное посланье Провиденья.
Жить рядом с ней, жить в ней, быть с ней:
О, наслаждение... блаженство... вечность... Ева!
От Бога дивный дар...
от самого себя!
Сбивается дыханье...
так и есть:
"Я царь, хозяин мира!
Я - творец..."
Отныне,
мир представляется совсем иным:
Двоящимся,
как явь и сновиденье,
как ночь и день.
Мир усложняется,
дробясь невероятно
в парадоксально двойственном дыханье
на вдох и выдох...
(В шаге от чего сквозные "да" и "нет" -
Две стороны единого начала!)
Привычное становится
игрой,
за светлым вдохновением которой -
слепой азарт
и огненная страсть,
и червь сомненья...
(Два шага до змея и древа бытия -
где скрыто зло с добром...)
- Познание - лекарство или яд?
- Лекарство от чего, раз в мире нет болезней?
- Власть яда - мир,
мир новый, без прикрас:
невиданный, неведомый, нечестный -
такой, как хочешь ты...
Он станет тем
и чем,
что пожелаешь ты...
И более скажу:
"Ты - Бог
и Ева - божество!
В тебе наследия законные начала:
Ты властен царствовать
над всем
и волен убивать
любого из скотов -
(подобного себе!)"
Как сладок вкус познанья!
Вместе с тем,
как горек он...
Всё кажется иным...
Всё стало тем, чем было
НИКОГДА...
чем не было,
и чем уже не будет!
Мрак - тот же Свет,
но после ослепленья...
Жизнь - та же смерть,
где правда стоит лжи.
Глава 3. Кровь
Так появилось прошлое; оно упало на землю, словно тень, очерчивая и омрачая круг жизни, пожирая его беспощадным временем. Всё стало изменяться, уходить без возврата, иссякать, потому что утратило изначальную сопричастность вечности.
Время стало новым правилом жизни, безжалостным законом, равнодушным ко всем. Словно сумерками укрывался мир безразличием, становясь всё больше и больше безликим.
Новый мир всё ещё казался копией прежнего, но это сходство было обманчиво, подобно искренности лицемера и преданности предателя. Да, мир был не лишён прежнего света, но липкие тени пеленали его всё туже и туже. Это уже была не рождённая солнцем невинная сень, на свет выползали сумрачные сущности, пробившиеся из потёмок душ. И всё живущее под солнцем оказалось к встрече с ним не готовым.
Самого себя пожрал зачарованный тенями змей; увидав подобное, многие звери обезумели, и стали пожирать друг друга. Пролитая кровь отзывалась в одних страхом и ужасом, порождая в других неутолимый голод и свирепый азарт. Свет их душ истончался, голоса лишались благословенного звучания, и положенный Создателем разум оставил их. Так в мире наступала новая эра - эра крови.
Через кровь родила Ева двух сыновей-близнецов. Назвала одного сына - Песней, потому что пела, скрывая мучения; и нарекла другого сына - Дыханием, которого чуть не лишилась сама.
И сказала Ева в великой радости мужу своему: "Не весь рай потерян, если вышли новые люди из нашей крови!" И ответил Адам жене своей: "Благословенна кровь, рождённая от крови!" И Создатель проговорил им: "Да будет так!"
Так в новом мире появилось первое поколение людей - поколение крови.
Долго длилось счастье человеческое, только не знали ещё первые люди, что всё в новом мире меняется и проходит. Наблюдая за зверями и гадами, не могли помыслить, что их род не обойдёт ярость сердца и жажда крови, что тени накрывают землю от края до края.
Беспечные родители не знали, что у поганых болот, иссыхающих на корню рощ, среди чёрных разломов поселились порождения тени - наветы.
В скрытых местах притаились шепчущие голоса клеветников; пока неявные, подобные треску мёртвых ветвей, шелесту прелой листвы, завываниям ветра в расколотых скалах. Но чем больше слушали их, тем сильнее и убедительнее звучали их голоса.
Наветы были хитры и осторожны. Они прятались и умолкали при появлении родителей, но стоило увидеть братьев, принимались шутить, вкрадчиво внушая, о глупости равенства, называли простодушие смешным и нелепым, а щедрость - бессмысленной жертвой.
Наветы умели льстить, расхваливая достоинства слушающего их и выискивая недостатки отсутствовавшего; они притворно негодовали, взывали к справедливости, настаивая на безусловном почтении лучшего, требуя для него привилегий, освобождения от обязанностей и трудов.
Во всех неприятностях они обвиняли родителей братьев, и, кляня за роковой выбор, потешались над ними, уравнивая со скотом. Клеветники убеждали, что время Адама и Евы - прошло, что для них нет места в изменившихся правилах нового мира.
Они учили братьев гневу, убеждая, что если бы Адам ведал гнев, не потерял свой Эдем, а просто размозжил камнем голову змея; что даже Создатель не смог предусмотреть такое простое и мудрое решение...
Воды, камни, земля, небо будут кружить перед глазами людскими. Всё те же, но другие, не прежние, потому что умытый кровью лик земли меняется беспрестанно. И сейчас не будет как прежде...
Однажды, брат убьет брата: так ядовитое семя наветов прорастёт и в человеческую кровь.