Илья виновато улыбнулся, достал губную гармошку, нежно провел ладонью по красной лакированной поверхности и поднес ко рту. Застенчивой, робкой девушкой, закружившейся в медленном танце, перед карими глазами Ильи, появилась печальная мелодия. Вельт обиженно поджал губы и с ненавистью посмотрел на товарища, даже не пытаясь скрыть яростный, жгущий взгляд.
"Заканчивается первый месяц, как я научился ненавидеть, - подумал Вельт. - С момента потери корабля прошло восемь. Пройдет год, или чуть больше, нас начнут искать. За нами прилетят, обязательно прилетят. В конце концов, мы неплохо устроились в пещере, установили спасательный бокс-палатку, запустили сигнальный маяк. Маленький, но мощный передатчик, восемь месяцев подряд посылает в космос сигнал бедствия, древний, как само человечество, код - три точки, три тире и три точки. SOS!!! Спасите наши души! Патруль, курирующий этот сектор космоса, рано или поздно появится. Поймает и запеленгует сигнал, поспешит на помощь Звездный Торговец, в надежде на премию космической ассоциации торговцев и на барыш с потерпевших. Черт побери! - Вельт заскрипел зубами, - неважно, кто окажется освободителем из плена этой треклятой планеты, важно - когда".
Какой-то шутник назвал планету "Белой". У первопроходцев изрядная доля юмора. На планете круглосуточно падал снег. Иногда, из-за горного кряжа, похожего на спину уснувшего гигантского ящера, вырывался колючий, пронзительный ветер и тогда неделями мела вьюга то, заметая то, раскрывая базовый лагерь.
Сигнальный маяк поставили на наклонном базальтовом плато, черневшем на снежном пространстве непокоренным пятном, словно ложка дегтя в банке меда. На нем никогда не задерживался снег, сползал в пропасть, но все равно, несколько раз в месяц, надо выбираться к нему, содрать снежную морозную корку, не дать спрессоваться в ледяной панцирь.
Как ловко их обмануло плато. Едва оборудовали базовый лагерь, как ракета лихо съехала на снежных салазках в пропасть и была похоронена снегом. Спуститься за ней и найти в снежном омуте никаких надежд. Никто не скажет, что от неё осталось...
Вельт сжал кулаки и стал пристально рассматривать крупное, розовощекое лицо Ильи.
"Это он, виновник происшедшего. Он затеял авантюру с Белой. Он посадил корабль и не уберег то, что принадлежит мне. Проклятье и еще раз проклятье! Однажды я придушу его за ужасную музыку, за несносную жизнь и монотонный снег, режущий и слепящий глаза, выматывающий душу".
Вельт расстегнул на куртке молнию и растянулся на мягком пластиковом полу. Музыка заигрывала, сбивала с мыслей, приставала с навязчивостью продажной девки. Вельт прикусил губу. "Успокойся, успокойся. Расслабься. Не надо кричать. К чему кричать? Расслабься. Успокойся. О, поц!"
Расслабиться не получалось. Пальцы рук распрямились и с хрустом сжались в кулаки. Хотелось подняться, подойти и запихать долбанную губную гармошку в рот напарнику. В поганую пасть! Да! Или в анус!
Коварная штука ненависть. Вельт рассмеялся, с каким-то скрытым мазохистским сладострастием. Сладострастие - слово понравилось. Вельт тихо произнес его, оно защекотала небо, и выплеснулось в коротком всхлипе-смешке:
- Сладострастная ненависть, - произнес глухим шепотом, глаза вспыхнули, Вельт резко поднялся.
Мелодия стихла. Илья внимательно смотрел на него.
- Что с тобой?
- Ничего, - Вельт мотнул головой и вновь растянулся на теплом полу. Его глаза потухли. - Я устал, - думал Вельт. - Я устал ждать. Как всё надоело: камера, планета и её непрекращающийся снегопад, напарник со своей дурацкой музыкой. Хочется домой, на Марс, а этот грязный землянин...- Ногти Вельта заскребли по полу, раздался короткий скрип. - Он обещал горы сокровищ. Ха! Прадед землянина открыл планету и еще что-то, что могло принести богатство, славу и достойный взлет к самым сливкам общества...Что? Что именно? Находку он назвал поющими кристаллами. Какие камни здесь поют? Мы ничего не нашли. Кристаллы-хамелеоны, читающие мысли, многократно усиливающие их, передающие на расстояние. Чушь! Все, земляне, большие выдумщики, такого не может быть, потому что не может быть. Не бывает! Кристаллы, ха! Он обманул меня, втянул в эту авантюру и в итоге ничего! Мы ничего не нашли. А может он ошибся и его дед нашел кристалл не на этой планете? Нет, это уж слишком! Он клялся мне.
Илья прячет кусочек кристалла, темно-зеленого, как бутылочное стекло. Дедушкино наследство. Он действительно передает мысли и запахи, - Вельт несколько раз держал его в руках. В первый раз думал о марсианском винограде и ощутил во рту его пряный вкус, в ноздри ударил нежный аромат, как во время цветения, когда распускаются маленькие, липкие на ощупь, малиновые цветки соцветий. Ощущал тепло руки жены, в своей руке, запах её волос. О, Зитта...Нет, это было во второй раз.
Чтоб не поддаваться соблазнам, от которых, в таком положении, может вполне поехать крыша, Илья спрятал кристалл где-то снаружи бокса. Вельт не поверил и облазил все уголки в палатке, заглянул в личные вещи Ильи, когда его не было. Не нашел. Тщетно.
Тщетно ли? Ведь может быть так, что этот подлец носит кристалл с собой. Илья говорит, что если слишком долго использовать кристалл, вот ведь гнусный червяк, ПОЦ! - можно лишиться разума. Дескать, дедушка в старости кашу ел и пузыри пускал.
Вельт радостно улыбнулся, вспомнив марсианское ругательство - Поц! На Марсе поцами называют людей, оторвавшихся от реальности, поклонников пурпурного мха, если его постоянно курить, можно быстро лишиться рассудка, чем не одна из составляющих волшебного кристалла Ильи.
- Поц! - Вельт перевернулся на бок.
- Поц! - повторил он. Захотелось встать и убить напарника, найти на его теле кристалл-хамелеон. Где поц его прячет?
- Боже, Великий спаситель, помоги. От безделья и долгого ожидания спасателей, можно сойти с ума, как от трубки пурпурного мха. - Глаза Вельта повлажнели. - Мысли, мысли, - скороговоркой шептал он, - я предоставлен самому себе, от воспоминаний не уйти, не спрятаться, а они бередят душу, выматывают нервы, заставляют сжиматься в тугой комок сердце. Дом, Зитта....Говорить не о чем. Все, в пределах разумного, с напарником переговорено, да и не тот он, с кем можно говорить. Он поц.
Они узнали друг друга, как себя: знали всех родственников, предков, любимых кошек и собак, их повадки и клички, меблировку квартир что, когда и по какой цене было куплено, друзей юности, знакомых, соседей, как кто предпочитает проводить свободное время, любимые блюда, где кто и когда любит отдыхать, читать, какую музыку и песни предпочитает ....
Воспоминания, отними их у человека, лиши памяти и жить станет легче и веселее. Иначе воспоминания затянут в черный омут прожитых лет и событий, из которых не вынырнуть, потому что не хочется, а это означает, что жизни уже нет, человек не живет, а вспоминает, приукрашивает, переделывает в то, что могло бы произойти. Бремя старого и испытанного, пройденного, где проблемы решены и забыты, а что ждет впереди не так важно, все это тянет на дно к черному и страшному призраку под названием "Эго".
Вельт тихо застонал.
- Я убью его, убью, - прошептал он, едва шевеля губами. Он приподнялся, опираясь на локти, посмотрел в сторону Ильи.
Высокий и крепкий Илья был сильнее низкого, худощавого Вельта. Напарник, раскинув руки, лежал, широко раскрытыми глазами разглядывал темно-зеленый, как кристалл, пластиковый потолок.
Кто сказал, что зеленый цвет успокаивает?
- О чем он думает? - Расспрашивать Илью, Вельт не хотел. Он не только говорить, но и видеть его больше не мог. Они устали друг от друга. И некуда скрыться: за зелеными стенами белая пустыня с сыплющимся снегом, похожим на овсяную крупу. Вечный снегопад....Всегда...
Три дня дула метель, такой кинжальный ветер располосует лицо, если не успеешь отвернуться и окажешься без маски.
- Может, метель стихла?
Вельт вздохнул, сел на корточки. Застегнул на груди и рукавах молнию. Встал и слегка сутулясь, направился к тамбуру.
- Ты куда? - рассматривая потолок, поинтересовался Илья.
- Гулять, - буркнул Вельт. Он потянул молнию выхода и шагнул в полутемный тамбур. Там, на узком пятачке стояли два полевых скафандра и рюкзаки с инструментом, лежали мотки веревок, снеговые сапоги-кошки, с титановыми шипами, альпийское и геолого-разведывательное снаряжение (они то думали, что будут лазить по скалам). Все что осталось. Вельт медленно оделся. Прислушался. Снаружи не доносилось никаких звуков. Он натянул респиратор, оставив открытым забрало шлема от скафандра, толкнул дверь петлю, вываливаясь в каменный коридор.
2
Мягкий, пухлый снег кружил в воздухе, похожий на многомиллионный рой белых мух, садящихся на гигантский, застывший в вечной мерзлоте, кусок мяса. Вот она какая - Белая планета, которую Вельт привык называть планетой Снег.
Впереди, на скользко хватало глаз, простиралась пологая белая пустыня, медленно скатывающаяся к пропасти. Бесконечный провал в мерзлой броне планеты куда, со всех просторов Белой, стекает снежный водопад. Словно это, отекающие лютым холодом, легкие планеты. За спиной, неприступными стражами, застыли горы. Вершины пронзали облака и растворялись в них. Они никогда не появлялись из свинцовой туманной дымки затянувшей небо, рассекаемой кинжалами дико завывающих буранов. Они обследовали подножия гор, но ничего не обнаружили - два поца! - кроме ледяных обломков, коварно торчащих хищными острыми зубами из-под снега, да каменных глыб, похожих на спящих марсианских снубов - такие же круглые, шершавые спины, с глубокими шрамами от ветра. Ничего, кроме бездонных расщелин и снежных омутов. Кристаллов-хамелеонов не было.
Вельт зябко поежился, хотя в полевом скафандре не ощущал холода Снежной планеты. Кристаллы, - он оскалил в усмешке губы, - может быть и так, что дед Ильи спутал координаты планеты, или все выдумал и нашел кристалл совсем на другой планете, где-нибудь в джунглях Маррона...Они обсуждали и такой вариант. Откуда на этой планете взяться таким волшебным кристаллам?
Он посмотрел наверх, тяжелое свинцовое небо висело над самой головой изрыгая из себя снежный пух. Тусклое. Безразличное, как все на этой треклятой планете поцов. Бесцветным пятном, неяркой красной бусинкой в нем едва просвечивалось солнце. Старенькое, обессиленное, уже не в состоянии растопить вечные льды и снега за короткое лето, опалить яростным взглядом скалы, заставить захлебнуться пропасти и расщелины в талой влаге, родить в них дикие, безумные реки, уносящие вдаль обломки скал, куски льда, выворачивающие в своем стремительном беге огромные валуны и швыряющие их в бурлящем потоке, словно щепки. Вместо свиста разъяренной снежной бури - шум говорливых речек, вместо скрежета льда, зеленые поля, и когда все схлынет, успокоится, пусть планета превратится в новый Марс...
- Растопи снег, красный глаз, - прошептал Вельт и опустил глаза. Улыбнулся воспоминаниям. Когда он посещал землю, всегда приходил в восторг от её огромного, для тех, кто живет на Марсе - несметного, водяного богатства, не даром они звали её ласково - Голубой планетой матерью. Поцы ведущие беспечный образ жизни на материнской планете этого не понимали, бездумно расходуя главное богатство - воду, их бы на Марс, да на месячный рацион. В это около тридцати литров дисцилированной воды и установка опреснителя для переработки мочи. Нравится? Он выезжал к океану и часами простаивал на песчаном побережье, слушая шум-рокот волн, впитывая каждой клеточкой тела её свежий йодистый запах. Волны заставляли Вельта смеясь, отпрыгивать назад, для него было кощунством мочить ноги. Огромное водное пространство, без края и пространства вызывало глубокий языческий трепет. Вода - чудо, сказка, счастье...Сердце неистово трепетало в грудной клетке, ноздри раздувались, широко втягивая запах океана, стараясь надолго напитать им легкие.
Старшего сына Йорка, океан покорил, и он остался на Земле. Работает в одном из подводных городов, прилепившихся к дну океана, как гигантские мыльные пузыри. А младший Ситх, и дочь, совсем еще маленькая Анни, - Вельт зажмурился, почувствовал выступившие на глазах слезы.
Анни, такая маленькая - непослушный и непоседливый колобок, чем ты сейчас занимаешься?
В её годы я гонял по красной пустыне песчаных крабов. На рассвете, воровал у росянки, когда она раскрывала зеленый бутон рыжему солнцу, липкие сладкие капельки воды.
Она любила рисовать...Почему любила? - в слух спросил Вельт, ругая себя. - Любит! Это я для них мертв, но не они для меня. Я?!
Он шагнул на девственный белый помост. Лавина сошла недавно, верхний слой снега был рыхлым, мягким, неглубоким. Вельт зашагал вперед. Веревка, привязанная к крючку-стопору у входа и закрепленная на карабине у пояса, стала быстро разматываться.
Она любит рисовать, - бубнил Вельт, - и я знаю почему - мать! Зитта, прирожденный художник. - В разгоряченном мозгу промелькнуло смуглое, немного полноватое, с пухлыми губами, лицо Зитты. Короткие черные волосы, похожи на черное руно, свитое в непокорные колечки, иронично прищуренные зеленые глаза осуждающе смотрели на Вельта.
Вельт отогнал наваждение. В правой руке появился извлеченный из кобуры ионный излучатель.
- Интересно, - пробормотал Вельт, - она ждет меня? И как ждет? Может уже изменила, с этим придурком, тоже художником, Арипетиром? Я убью их обоих, когда вернусь! Я убью вас! - взвыл Вельт. - Черт, почему я поверил Илье. Я был богат, был мэром Нью-Ферринтауна, я - владелец урановых копей, вернее, держатель основного пакета акций. Илья, будь ты проклят! Как я мог поверить тебе и согласиться на это безрассудство? Снарядить корабль в экспедицию и угодить в плен к этой планеты? К власти и деньгам захотелось знаменитости и славы. Чтобы имя прозвучало по задворкам солнечной империи и прогремело во всех уголках Вселенной. Вельт - человек, который снарядил экспедицию за кристаллами на планету Снег. Нет, человек, единственно владеющий кристаллами-хамелеонами, баснословно-богатый, купивший целый океан на Земле-матери! Желаете услышать голос своей памяти? Покупайте кристаллы Вельта! Кристаллы памяти!
Вельт верил и не верил Илье и его сумасшедшему прадедушки. Иногда ему казалось что, поверив, поддавшись этой идее, он превратился в такого же безумца, как и дед Ильи. Где эта проклятая Белая планета, прячет от них кристаллы? Безумие искать их под снегом...Они искали в горах и ничего, кроме...Все уже было...Кристаллов не было.
Илья уверял, что недалеко от их нынешней стоянки, его прадед посадил маленький пионерский кораблик, провел анализы, взял пробы и подобрал тусклый зеленый камешек себе на память. В отчете про волшебные кристаллы не упоминалось. В Министерстве рассмотрели заявку на открытие новой планеты, получившей неброское имя - Снег или Снежная, чиновник просмотрел по ней отснятый ди-фильм. Она никого не заинтересовала, причиной послужили её природные капризы. Материал запротоколировали и отправили в архив. В некоторых звездных энциклопедиях мелькало её двойное имя - Белая или Снег, в информационных каталогах для звездных рейнджеров, торговцев и патрулей хранились её координаты и безликая характеристика.
Прадед Ильи мечтал вернуться на планету и заняться контрабандой. Ему не повезло, на планете Диоскуров, что в созвездии Девы, в одном из баров ему прошили брюхо ионным излучателем. Кажется, все дело было в девушке, предложившей любовные услуги сразу двум космическим волкам, только что прошедшим регистрационную таможню в порту. Вещи прадеда и его дневники, согласно страхового обязательства, запаковали в бандероль и отправили на землю. Никого кроме родственников они не заинтересовали. А зря...
Илья, получивший в семье потомственных звездных пионеров образование астрогеолога, первым заинтересовался камешком, с чисто профессиональной стороны. Изучив камешек, он быстро прочитал дневники прадеда, вернее то, что от них осталось, и стал искать спонсора, дабы осуществить мечту прадедушки и вернуться на Белую.
- Как я мог поддаться ему? Будь проклят тот день, когда я купил корабль и мы полетели на Белую! - Вельту хотелось кричать. Сорвать респиратор и кричать, расколоть криком на куски застывшее тусклое небо, чтобы оно сгинуло, открыв черный зев, блестящий звездами. Он не задохнется на этой планете. Её атмосфера также бедна, как и на Марсе. Только здесь много застывшей воды и...ледяной, холодный и невыносимый воздух. Если его вдохнуть - ощущение, будто тебе в горло воткнули ледяной сталактит. Он однажды это попробовал...
Кристаллы могли изменить планету. Кристаллы - это баснословные деньги, которые можно вложить в планету, изменить её климат, как это частично произошло на Марсе, создать благоприятные климатические условия. Превратить Снег в цветущий оазис. Много воды, много кислорода...всего много...
Проклятое солнце, ты так далеко...
Илья смеется, никогда не унывает, поц! О чем он думает? Вспоминает Землю? Вряд ли, молодежь считает, что их дом не планета на которой они родились, вся галактика принадлежит им. Раньше говорили - человек Планеты, а теперь - Галактики! Каково? Нет дома, есть галактика. Мой Марс, для меня галактика, ни много, ни меньше. Вспоминает ли Илья невесту? Ха! По его рассказам у него их столько! Может он вспоминает сумасшедшие дневники своего долбанного предка? Ха! Ха! Ха! Я превращаюсь в безумца, он говорит, что на таком рационе мы можем продержаться два года!
Вельту захотелось сплюнуть, его мутит от таблеток и аварийных тюбиков.
Как я мечтаю о куске прожаренного мяса марсианского щипача, в соусе клярок. Ах, какой аромат и вкус у пива "Ломоносов".
Вельт закрыл глаза. Он шёл по белой пустыне, погрузившись во тьму и кулинарную фата-моргану. Веревка дернулась и натянулась, не глядя, он снял с плеча новый моток, пристегнул к карабину и отпустил. Веревка продолжала разматываться.
Я хочу его убить, - думал Вельт, - и это не будет считаться убийством. Я бы расценил это местью. Смешно, а каково, если его поджарить излучателем и съесть? - Вельт скривился. - Должно быть я свихнулся. Так оно и есть...Убить Илью?!
Мы с ним сходили с ума, во время полета, он всегда обыгрывал меня в шахматы, но совсем не умеет играть в "крапса" и марсианские нарды. Он научил меня управлять кораблем, у него вторая категория астронавигатора. Он рассказал о себе все и возможно больше, чем следовало. И я...Кто он мне? Враг, близкий родственник? Чем ближе к тебе человек, тем хуже для него. В последнее время я не в силах выносить его. Мне надоел его вид. Он бесит меня. Возможно то же самое он думает и про меня? Если так, что нам делать?
Вельт остановился задумавшись.
Может нам разделиться, мне, например, построить свой лагерь? Иначе, рано или поздно, я убью его. Хорошо, как мне построить базу? У нас нет лишнего материала и инструмента...Если бы была ракета...
Неужели, тоже самое он думает и про меня? Вынашивает планы убийства и когда-нибудь, когда я буду спать, подойдет и придушит своей курткой, отправит в Рассеяние.
Вельт вздрогнул от такой мысли, открыл глаза. Он шагнул вперед, собираясь продолжить движение и поскользнулся. Предательский снежный язык заскользил вниз. Вельт судорожно вцепился в ледовый наст, чувствуя, как все быстрее и быстрее соскальзывает к пропасти. Огромный снежный пласт оторвался от основного и вез человека к трещине, в преисподнюю. Вельт закричал, веревка натянулась и дернулась под ним, он стал судорожно барахтаться в снежном облаке. Ледяной пласт набирал скорость. Вельт закричал. Веревка дернулась и замерла...
Вельт лежал на черном базальтовом островке. Сверху продолжал падать снег безразличный к человеку, стараясь поскорее похоронить обнаженную черную плешь.
Вельт поднял голову и замер. Перед глазами, в камне поблескивали маленькие кристаллы бутылочного, темно-зеленого цвета. Вельт осторожно извлек из-за пояса вибро-нож и попробовал отколупнуть один из кристаллов-хамелеонов. Камешек легко поддался. Вельт ухмыляясь, расстегнул на груди кармашек и принялся лихорадочно работать, торопясь, пока обнажившийся островок не скроется под снегом.
3
Вельт исподлобья смотрел на Илью тот, повернувшись к нему спиной, играл в шахматы.
- Ублюдок, - подумал Вельт, - с тех пор, как я нашел кристаллы, он завидует мне. Я принес тридцать четыре кристалла и десять отдал ему. Десять! Хотя, имел полное право ничего не отдавать и ничего не говорить. Скрыть. Пусть сам ищет. Ублюдок, к счастью или не счастью, но ты заманил меня на эту планету. - Ладонь Вельта проскользнула за пазуху там, под сердцем, в маленьком кармашке, у него хранился мешочек, с зелеными кристаллами.
- Я богат. Я стал очень богатым человеком. Эта находка, кроме богатства должна принести славу. Зитта никогда не нарисует картины, которые потом купят музеи Земли или Луны, гламурного Истана, никто не будет прилетать, чтобы полюбоваться её мазней. Никогда. Но моё имя, благодаря этим камешкам, может запомниться потомкам и не только ближайшим, но и самым отдаленным. Все мы знаем, что Броуновское движение открыл Броун, - Вельт улыбнулся, - кристаллы Вельта - звучит. И не плохо звучит. Илья называет их хамелеонами подонок, я печенкой чувствую, что он затевает что-то против меня. Даже знаю что - убить меня и завладеть кристаллами. Эх, сейчас бы глоток темного пива "Ломоносов". - Вельт мечтательно закрыл глаза и причмокнул губами. Он высыпал на ладонь кристаллы и сильно зажмурил глаза.
Перед носом появилась большая кружка пива, запотевшая, с белой, пенящейся шапкой, пахнущей солодом и имбирем. Вельт дунул, сдувая пенную шапку. Он сделал судорожный глоток, словно боялся, что кружку могут в любой момент отобрать. Ощутил во рту горьковатый вкус. Зубы стиснул холод. Вельт от наслаждения застонал и открыл глаза.
Иллюзия пропала. Он тупо посмотрел на раскрытую ладонь, переливающую на ней темно-зеленую зелень. Вельт разочаровано и с обидой спрятал их в кармашек. Самообман оказался вещью стыдливой. Ничего он не пил. Пива нет. Откуда ему здесь взяться? Но какое чувство реальности!
- Ты поосторожнее, Вельт, - подал голос Илья. - Ими лучше не баловаться.
Вельт ухмыльнулся:
- Не твое дело. У тебя есть, хочешь, пользуйся. - Вельт неожиданно для себя повысил голос:
- Тебе кажется, что я дал мало?!
Илья промолчал.
- Скажи спасибо. Что хоть столько дал! - прокричал Вельт. - Из-за тебя я вынужден торчать здесь! - крик сорвался. Вельт злобно уставился на Илью.
Напарник отвернулся. Встал, подошел, низко пригибаясь к своему углу. Покопавшись в вещах, извлек белую коробочку, в которой хранил кристаллы. Отсчитав десять, протянул жменю Вельту.
- Возьми обратно. Мне они не нужны.
- Ладно, - проворчал Вельт. - Оставь себе.
Илья перевернул ладонь, кристаллы высыпались на колени Вельту.
- Как хочешь, - Вельт хмыкнул и быстро собрал камешки, спрятал их в мешочке, под сердцем, оно колотилось быстро, нервно, радостно. Радостно?
- Если попросишь - не верну.
Илья рассмеялся:
- Успокойся, дружище, они мне не нужны.
- Охотно верю.
- Вельт?
- Что?
- Нам от силы остался год. За нами прилетят. Может быть и раньше, надо верить и ждать. Кто-нибудь может прилететь завтра, сегодня. Надо ждать. Надо дождаться, понимаешь?
- Может быть и прилетят, - неохотно ответил Вельт и подумал:
Какой странный взгляд у Ильи, почему он на меня так смотрит? Почему вернул кристаллы? Чтобы забрать все? Подавится, поц! Это целое состояние. Огромное. Состояниями не разбрасываются, а у него не гроша. Что он затеял?
- Нам надо продержаться, - говорил Илья, пристально рассматривая напарника. - Постараться не сойти с ума. Не перебеситься. Вельт, дружище, вспомни, твои предки, колонизировали Марс, они были первыми. Им не на кого было надеяться, только на себя. Связь с Землей не была отлажена, рейсы кораблей были не постоянны и они выдержали. Ты должен вспомнить их, стать таким же сильным. Ведь ты можешь?
- А ты?
- Мои предки в числе первых пионеров. Кто, как не земляне покорили Космос?
- Все земляне были и остались выскочками и зазнайками, - буркнул Вельт. После гражданской войны и добычи независимости Марса он, как истинный марсианин и патриот не доверял землянам. Марсу свобода досталась нелегкой ценой. Ценой крови тысяч колонизаторов. Истории видите ли, повторяются. На месте Нью-Ланки зияет еще один гигантский кратер. Илья был для него из тех, чьи предки могли лететь в том корабле-бомбардировщике. - Вельт брезгливо поморщился. - Все земляне одинаковы, любят жить за счет колоний и новых планет, первые космические грабители. У Ильи порченая кровь - он землянин. Агрессор.
- Везде есть хорошие и плохие люди.
- Помнишь, я рассказывал тебе, как мечтал в детстве стать садовником. Мой дом был рядом с парковым музеем. Там, кроме земных растений, были доставленные и из далекого космоса. Марсианские розы, с красными лепестками. Они так похожи на большую земную капусту. Ароматные драхцзы с планеты Сунн, нежный колоколец с Ревяки, но больше всего мне нравился дуб. Очень старое, почтенное дерево, огромное, мощное, вросшее в землю гигантскими корнями. Всем видом утверждая свое стремление жить и не расставаться с землей. И еще, самое главное для меня, помнить и любить землю, то место, где живешь. Этот земной дуб...
- Я знаю, - перебил Вельт. - Сейчас ты начнешь показывать мне желудь и объяснять, что это семя дуба. Я не видел таких деревьев никогда, на Марсе нет деревьев но прожив несколько месяцев в плену этой планеты с тобой, мне кажется, что я прожил еще одну жизнь на Земле. - Мне все надоело! - взвизгнул Вельт. - На-до-е-ло!!! - Он вскочил. Схватил Илью за грудь и принялся трясти.
Илья взял Вельта за руки и легко оторвал от себя, он был гораздо сильнее напарника, но, заглянув в лицо, испугался его выражения. В глазах Вельта горела ненависть.
Илья брезгливо оттолкнул от себя Вельта, но тот не унимался. Прыгнув вперед, с рычанием вцепился в горло соперника.
- Грязный земляшка!
Илья резко ударил кулаком в живот. Вельт обмяк. Руки сползли с горла. Он упал на пол. Тяжело дыша, прохрипел:
- Грязный земляшка...
На миг у Ильи вспыхнуло желание ударить его ногой и бить, бить, бить...БИТЬ...этого маленького, злобного, человечка, бить не останавливаясь... Илья с трудом подавил в себе это желание.
- Все нормально, - прошептал Илья и отошел в сторону, поглаживая костяшки кулака.
Вельт злобно смотрел вслед. Он испугался. Видел, как блеснули глаза Ильи, и недоумевал, почему он отошел, ничего не предпринял, ведь был такой удобный момент расправиться с ним. Мол, сам начал, самооборона.
- Он хотел меня убить, - пробормотал Вельт, поднимаясь с кряхтеньем. Он точно, хотел меня убить, поц. Нет, кто-то должен умереть, двоим, здесь не место. Или он, или я...
Повернулся Илья, шагнул навстречу, на лице грустная и виноватая улыбка.
- Извини, - Илья протянул руку. - Не хотел тебя ударить, что-то нашло. Какое-то помрачнение.
Вельт молча пожал руку. - Хитрит. Ловчит. Поц, он думает, что я ему поверю, - носились мысли под горящим лбом.
- И меня извини, - выдохнул Вельт. Он огляделся - маленькая, тесная комнатка, в ней есть всё чтобы выжить, но не чтобы жить. Сейчас даже нет возможности выйти, прогуляться, остыть, с наружи пятый день воет и гремит буря. Может метель, приносит кристаллы откуда-то с гор? - пришла внезапная мысль.
Илья забрался в свой угол.
- Мы спасемся, - громко объявил он, но почему-то не был уверен в своих словах. Он начал бояться за своего напарника видя, что последний находится на грани срыва. В один из дней, если помощь запоздает, он помешается, - думал Илья. Чем ему помочь? Все зависит от него самого. Я ведь и так, из последних сил стараюсь сохранять спокойствие, восстановить его доверие, стараюсь его не раздражать. Черт бы его побрал!!!
Вельт упал на спальный мешок, закрыл глаза. - А что если он попытается убить меня, во сне? - заворочались в голове тяжелые мысли. Вельт нащупал в кармане вибро-нож, улыбнулся...- Это мы еще посмотрим, кто кого...
Илья достал темно-коричневую таблетку. - Мой обед, а может ужин, или завтрак? Одной такой таблетки достаточно, чтобы не чувствовать себя
умирающим от голода. - Вздохнув, Илья отправил таблетку в рот и, закрыв глаза, стал мечтать о том, как пустится, вер6увшись на землю, в долгий рейс по всем кабакам и ресторанам Мэнска.
В это время, Вельт, словно четки перебирал на груди зеленые кристаллы. Он представлял рядом с собой трех обнаженных женщин: Зитту, бывшую секретаршу и сестру Дурлепендира - худосочную, но грудастую блондинку.... Вельт чувствовал их прикосновения, объятия, поцелуи. Он тихо постанывал от удовольствия, пока его набухшее мужское естество не намочило штаны...
Открыв глаза, Вельт громко выругался и оглянулся на Илью. Напарник спал. Вельт оскалился и ссыпал кристаллы в мешочек. - Проклятые камешки. Нет, это волшебство, только что я был уверен, что имею трех женщин. Проклятые камешки, Илья прав, надо с ними быть поосторожнее.
Надо их спрятать...подальше... от Ильи...
4
- Тупица! Тупица, безмозглый тупица, - бормотал под нос Вельт. Он сожалел о том, что несколько дней назад, в порыве откровенности, похвастался Илье, рассказал, как отыскал кристаллы. Илья выслушал и предложил версию, что во время снежных бурь, когда с гор дуют сильные ветра, они-то и заносят кристаллы на плато. Илья решил попытать счастья, выяснить свою гипотезу и выйти в поход в горы...
Теперь Вельт проклинал и себя и Илью, что в который раз поддался на его уговоры и послушался, согласился пойти в поход. Нет, в горах ничего и никогда не было...
- Этот земляшка приносит сплошные несчастья и неприятности.
Вельт обхлопал себя руками. Приходилось то и доело стряхивать с себя влажные белые хлопья, сыплющиеся с неба. Планета не оставляла попыток погрести их под снежным пухом.
Хрум. Хрум. Хрум, - хрустел снег под снегоступами. Они медленно спускались вниз, по пологой, с короткими серыми выступами, расщелине. Никаких кристаллов.
Хрум. Хрум. Хрум, - перед глазами назойливый танец белых снежинок. Над головой нависали каменные и снежные козырьки. Опасно и неприятно. Горные вершины, которые они видели из космоса, постоянно окруженные белым снежным туманом молча грозили лавинами.
Хрум. Хрум. Хрум...Белый, пологий язык - спуск и серые зубья скал, похоже на раскрытый зев дракона.
Хрум. Хрум. Хрум.
Вельт едва сдерживался, чтоб не завыть в полный голос от тоски. Он потянулся к рукояти излучателя, торчавшего из кобуры, впереди так призывно маячила спина Ильи.
- Это очень просто, - Вельт хищно улыбнулся, - всадить в спину разряд излучателя. Бросить здесь, где никто никогда не найдет. А, никто и никогда не будет искать этого земляшку, астрогеолога. Мне кристаллов хватит, а он пусть сам ищет свои. Удар в спину и через несколько минут его занесет снегом. Планета быстро хоронит. - Вельт расстегнул кобуру.
- Если он виноват, а я знаю, что он виноват - виновных наказывают. Все очень просто, очень просто...- мысль неотвязно засела в голове, стала прокручиваться, словно поп-мотивчик, от которого не знаешь, как избавиться. Впрочем...
- Все очень просто...- Вельт захихикал.
Илья остановился. Оглянулся.
- Что случилось, устал?
Вельт рассмеялся в полный голос, в его право руке плясал излучатель.
- Все очень просто! - выкрикнул Вельт. - Твое время пришло!
- Какое? - Илья попятился, не спуская широко раскрытых глаз с направленного на него черного дула излучателя. - Вельт, все хорошо...Успокойся...Вельт!
- Пришло время умирать, Илья, - серьезно произнес Вельт, прекратив смеяться. - Твое время пришло ответить за все, заплатить кровью. Только так. Только так...
- За что? - Илья, продолжая пятиться, медленно положил руку на кобуру, стараясь скрыть движение от Вельта. Оружие Вельта перестало плясать, смотрело прямо в лицо Илье.
- За все! Это ты затащил меня на эту дрянную Белую Планету! За вечный снегопад! За кристаллы-хамелеоны, которые в тысячу раз хуже пурпурного мха! За то, что сейчас моя жена, возможно, изменяет мне, а она точно - изменяет! - кричал Вельт.
- Мое наследство уже поделили! Никто меня не ждет! Все забыли про меня! Я давно мертв, похоронен под снежным саваном. - Вельт в раздражении стряхнул с себя снег. - За нами никто не прилетит, я знаю!
- Тише, Вельт, приятель, за нами прилетят, обязательно прилетят, - руки Ильи, наконец, справились с замком кобуры. Он поморщился, облизал губы, чувствуя, как предательски дрожат пальцы, обхватывая черную холодную рукоятку.
- Нет! - кричал Вельт. - Ты счастливчик, Илья, ты умрешь здесь и сейчас. От моей руки, а я...Я буду умирать долго и медленно. Все, Илья, прощай...
- Успокойся, черт тебя дери, - Илья отступил на шаг.
Нога провалилась в пустоту, тело качнулось назад, в этот миг из оружия Вельта вырвалась яркая, рубиновая молния. Илье повезло, он провалился в снежную яму. Молния пронеслась над головой, не причинив вреда. Илья скрылся с глаз в вихре белого облака. Он стал отчаянно барахтаться, пытаясь выбраться из узкой щели, но пласт снега под ним пришел в движение стронулся с места, медленной сыпучей рекой потек в низ. Если бы не каменный выступ, о который Илья ударился спиной и зацепился ранцем, неизвестно что с ним было бы, продолжи он падение вниз. Илья выхватил вибро-нож и с силой вонзил его в каменный клык. Замер, обливаясь холодным потом и ожидая, когда прекратится движение снежного потока.
Снег перестал течь. Иван слабо улыбнулся еще, не веря, что задержался на скале. Его равновесие было таким зыбким, неустойчивым, готовым разрушиться от любого случайного движения. Белые снежные хлопья осели, Илья задрал голову - над ним никого не было. Осторожно и медленно он начал подъем наверх. Когда он, наконец, вылез из трещины ловушки и обессилено растянулся на краю расщелины, он разглядел далекую маленькую тщедушную фигурку Вельта, поднимающегося в сторону лагеря.
- Безумец, - прошептал Илья, - он точно сошел с ума. У него уже давно надо было отобрать оружие и лишить кристаллов, которым он уделяет слишком много внимания. Мне сегодня повезло, значит, есть шанс увидеть звезды, - Илья прильнул к ледяной стене, улыбнулся, переводя дух...
Вельт резко остановился, словно наткнулся на невидимую преграду. Огляделся, с удивлением посмотрел на правую руку все еще сжимающую излучатель. Пальцы испуганно разжались, блестящее вороненой сталью оружие выпало в сугроб, взметнув белый пух. Снежинки, как трупные мухи, тут же облепили излучатель, погребли под собой. Был и нет... Был ли?
- Что!? Что случилось!? - заметались в голове Вельта панические мысли.
- Что я наделал? Что!? Убил!? Убил!!! НЕТ!!!
- Илья! Илья!!! Илья-ааа!!! - Вельт развернулся и, завывая, помчался назад.
- Нет, нет, - шептали испуганно губы. - Должно быть, я сошел с ума. Этого не должно было случиться, я не мог этого сделать. Это не я! - В голосе послышались истерические плаксивые нотки.
- Я не мог! - кричал Вельт. - Это не я!!! Не я! Слышите, не я! - кричал он, оглядываясь назад на далекие горы.
- А кто? - Вельт остановился. - Не я, нет, - он вновь побежал. Споткнулся, упал, поднялся и воя сквозь зубы побежал, шатаясь из стороны в сторону.
- Осторожнее придурок, - раздался в шлемофоне голос Ильи, - я жив.
- Ты жив!? Живой!? - закричал на бегу Вельт.
- Оползень! Ты вызовешь новый оползень, приближайся спокойнее.
- К черту оползень. Клянусь Марсом, Илья прости, прости-ииии!
Вельт приблизился к Илье и протянул руку.
- Давай руку Илья, давай. Вот так... Прости Илья, прости если можешь, я сбрендил. Илья, прости. - Вельт истерично разрыдался. - Ты не поранился - не дожидаясь ответа, крепко стиснул напарника в объятиях. Оба зашатались и упали.
- Илья, - Вельт стал захлебываться от слез, - Илья...Я ...Я...- Вельт не смог говорить и разрыдался, приникая к груди товарища.
Вельт вдруг осознал, что такое страх - страх остаться в плену одиночества на этой планете. Это значит, что во всем белом мире никого, кроме него больше не будет. Себя ненавидеть он еще не научился.
- Я идиот. Я идиот, - шептал, успокаиваясь Вельт, судорожно вздыхая.
- Вот она настоящая радость - вдвоем, опять вдвоем, опять друзья и братья. Как я мог? Илья, прости, сам не знаю - как я мог.
Слезы текли по небритым, темным щекам Вельта, горькие слезы радости и разочарования.
- Вместе, Илья, - шептал Вельт. - Прости меня, пожалуйста, прости. Ты мне брат, кровный брат, это я поц последний.
- Да ладно, - хмурился Илья и думал о том, что слава богам Космоса, кризис миновал, гнойник прорвался и из буйного больного, Вельт превратился в тихого и сопливого помешанного.
Они поднялись, отряхнулись от снега.
Илья похлопал Вельта по спине:
- Да хватит тебе, смотри, что я нашел, там внизу, под камнями, - Илья раскрыл карман-клапан, он доверху был наполнен темно-зелеными крупными кусками.
- Там, внизу, их россыпи.
- Да, черт с ними, с кристаллами, - ответил, заикаясь Вельт, крепко стискивая Илью в объятиях:
- Я мог тебя сегодня потерять, что было бы со мной? Я бы сошел с ума.
- Да ладно, все забыто, - добродушно отмахнулся Илья.
Обнимая друг друга за плечи, они повернули к базе.
5
- Снова эта губная гармошка, - раздраженно думал Вельт, он лежал, скрючившись на полу, закрыв глаза и уже час, как пытался заснуть. Сон не приходил...
- И выйти нельзя, из-за метели, ветер дует с гор. Никуда не скрыться, не спрятаться, не выйти, не убежать: мы обречены...МЫ ОБРЕЧЕНЫ, торчать здесь на веки вечные. Вдвоем и только вдвоем...
Вельту хотелось вскочить, вырвать из рук Ильи гармошку и вдребезги её, об стену! Потом топтать и топтать с остервенением и наслаждением, чтоб убить эту унылую мелодию, так похожую на танцующий с наружи снег...
Сейчас там метель: не выйти, не скрыться, ни спрятаться, ни от себя, ни от этой проклятой мелодии...
Вельт резко сел, напротив него, облокотившись, о стену сидел Илья. Прикрыв глаза, напарник самозабвенно играл, уйдя далеко-далеко, в невидимые отсюда земные дали, вслед за своей печальной музыкой, может в этот миг он был на побережье и вдыхал соленый ветер, или прогуливался возле Музея деревьев?
- Играй, играй, - Вельт снисходительно кивнул, вновь откинулся на спину. - Зачем я отдал ему кристаллы? Куда он их спрятал, поц? Где они, в тоннеле или снаружи? Проклятая метель, нельзя выйти, поискать, проверить. Этот поц, наверняка спрятал снаружи.
Вельт вздохнул, подавляя в себе готовую вырваться наружу ярость.
- Горсть кристаллов, небольшая кучка зеленых камешков и я бы перенесся из этой конуры на красную пустыню Марса, в свою квартиру, увидел бы Зитту, детей, а может...- Вельт усмехнулся, - можно что угодно представить, пережить...Не дожить...Нежить...Кристаллы-хамелеоны, нет, неправильно - кристаллы Вельта. Так будет правильно...
Вельт плотно зажмурил веки.
- Вернусь и потребую огромную салатницу парскской капусты с пряными мароканскими цветками и пельмени из красного зайца. Снег, я выберу себе такое место, где никогда его не бывает, нет снега и льда, ничего белого, только красная пустыня, место, откуда его нельзя увидеть, на ближайших вершинах. Я сыт по горло Белой.
Вельт открыл глаза, невидяще посмотрел на потолок:
- Когда кончится буря, я найду кристаллы и излучатель. Зачем я его выбросил?
- Дети, мои дети, как вы живете, без вашего папочки? Маленькие и большие негодяи, вы давно забыли про своего отца! Делите его наследство вместе с распутной мамочкой? Уже промотали? - Вельт оскалился, судорожно дернул кадыком. - Зитта, у тебя такой темперамент, сучка, я знаю - ты не выдержишь, тебя не остановят даже дети и сейчас, в этот момент, ты лежишь и стонешь в объятиях Арипетира, этого лысого и длинного ублюдка. Может дети уже стали называть его папочкой? Я убью их. Я убью тебя и Арипетира.
Вельт до боли в костяшках пальцев, сжал кулаки.
- Хорошо этому музыканту, поц. Земляшка один-одинёшенек. Никого нет, из всей семьи он один и остался, такому нечего терять. Или не жалко терять? - Вельт улыбнулся. Улыбка сменилась злобной гримасой, когда он посмотрел в сторону Ильи.
- Поц. Один раз я его чуть было не убил, что будет в другой раз?
Вельт улыбнулся, эта мысль ему понравилась.
- Он во всем виноват, только он один виноват во всех бедах, которые с ними случились. Но какого мне было, когда я понял и почувствовал, что значит остаться одному. Совсем одному в этой белой пустыне. Я испугался? Скажем честно - да. Страх - дикий страх затерянного одиночества. Повод сойти с ума и не вернуться. Страх остаться наедине с самим собой. О, да...
- Вельт вспомнил старую марсианскую легенду о том, как разбился гравилет Херша. Старик шесть месяцев ковылял по красной пустыне, пока не добрался до города, чтобы потом, через неделю умереть от зыбучей лихорадки. Тогда многие от неё умирали, Марс только осваивали. Этого старика тоже никто не искал, и ему не на кого было надеяться, кроме самого себя. Херш дотопал, потому что в нас, марсианах, есть скрытая пружина, которая в нужный момент распрямляется и помогает нам выдюжить и не сломаться, не согнуться... Я выдержу, я не так стар. Как тот почтальон - Херш.
Вельт достал из нагрудного кармана желтую таблетку, в целлофановой обертке. Есть не хотелось, но что-то надо было делать? Вельт безразлично закинул таблетку в рот и принялся меланхолически жевать.
- Илья обещал угостить индейкой запеченной в глине. Что такое индейка? Илья рассказывал, что это такая домашняя птица, как курица. Какое странное название у курицы? У земляшек все не так. Илья сказал, что индейка больше, значительно больше, это хорошо, потому что он готов её съесть, ни с кем не деля.
Вельт улыбнулся. Губная гармошка резко взвизгнула. Илья заиграл новую мелодию. Вельт прикусил нижнюю губу - когда он уснет, я выкраду его долбаную гармошку и сломаю...Вельт прокусил губу и почувствовал во рту сладковатый вкус крови.
- Все-таки я его убью, - тихо прошептал Вельт, облизывая губы. Он вытерся тыльной стороной руки, с интересом посмотрел на большой палец и часть кисти вымазанные в красное.
- Приятный цвет и вкус, - он принюхался, - это что-то отличное от химтаблеток. - Запах, - хмыкнул он, переворачиваясь на живот.
- Интересно, как мы пахнем, наверное невыносимо воняем, как выгребные ямы, - Вельт захихикал, - воняем и не чувствуем собственной вони. Привычка, полезная привычка. Привычка - подразумевает характер.
Вельт зашмыгал носом ничего, не чувствуя, захихикал громче.
Илья перестал играть:
- Эй, что случилось?
- Ничего не случилось, ты не останавливайся, продолжай, играй.
- Тогда перестань хихикать.
Вельт отвернулся. Через минуту он уснул и ему снился обильный снегопад, медленно заваливающий его, лежащего в ледяном саркофаге, стоящем посреди красной пустыни. Вельт чувствовал, как снежинки тают, ложась на его лицо. Холодная влага собирается в глазах, стекает по уголкам губ, дрожит в упрямой ямке подбородка. Вельт дрожал, но не от холода, а от смеха бурлящего внутри, сотрясающего, колотящего тело, потому что в этом гробу не было никакого запаха, а это значит, что не только он, а все и всё пропахло помойкой. Космос - большая помойка и мы в ней. Смешно, но ничего хорошего...
6
- Где моя губная гармошка? - Илья резким рывком поднял Вельта на ноги, яростно встряхнул.
- Я сломал её и выбросил, - радостно объявил Вельт.
- Где моя губная гармошка, - Илья принялся трясти Вельта. - Я задушу этого маленького гаденыша, - промелькнула мысль.
- Меня достала твоя музыка! - Закричал Вельт. - Отпусти меня, поц! - Орал он, стуча зубами от встряхивания.
Илья отшвырнул его в сторону. Вельт стукнулся спиной о стенку и медленно сполз на пол. Маленькие глазки испуганно уставились на Илью.
- Эта сволочь хочет меня убить, - подумал Вельт, нащупывая в кармане вибро-нож, с которым никогда не расставался. Улыбка, скривила лицо.
Илья нагнулся и неожиданно отвесил Вельту звонкую пощечину. Вельт с криком откатился в угол бокса.
- Ну и гад же ты, зачем только я с тобой связался, - брезгливо морщась, произнес Илья.
- Вот именно, я не просил тебя об этом, - Вельт перестал улыбаться. Верхняя губа саднила, он почувствовал, как она начала опухать. Облизал языком, чувствуя сладко-соленый вкус. Придерживаясь за стенку, не сводя глаз с напарника, Вельт стал подниматься. В правой руке он сжимал вибро-нож. Лезвие выскочив, опасно загудело.
- Иди сюда, поц, земляшка. Ты действительно напрасно со мной связался. Я выпущу тебе кишки. Может твоя будет белой, как эта проклятая планета? Сейчас мы это проверим.
- Отдай нож, - приказал Илья и повелительно протянул руку. Этого мерзкого карлика он не боялся.
- Возьми, попробуй, - Вельт усмехнулся, все еще чувствуя, как горит лицо от пощечины, саднит губа.