Аннотация: 1-е место Нереальная Новелла 2024. Опубликован в журнале Новая литература
Мотыльки
"Кстати, благородные доны, чей это вертолет позади избы?"
Аркадий и Борис Стругацкие "Трудно быть богом"
Мне приходилось видеть его другим. Весёлым. Пьяным в хлам. Всего в соплях, когда Ленка погибла, и он остался один с годовалым Юрцом. Я видел его в драке двое против семи. Разным видел. А сейчас он сволочь. Виталик. Друг детства. Змей!
Сейчас он хитрит, недоговаривает, хочет использовать меня втёмную. И вроде бы ничего особенного не просит. Всего-то по грязи покатать, да вывезти потом на трассу без приключений. Плёвое дело. Сто раз к нам с отцом за этим обращался. Кто ж лучше нас по лесу провезёт? Вот только из прошлой поездки с Виталиком отец вернулся инвалидом. Пролежал пластом полтора месяца, а вчера рассказал кое-что, о чем друг детства пока даже словом не обмолвился.
- Решайся, Сань,- он потянулся и закинул ногу на ногу. Старое протёртое кресло жалобно заскулило под немалым весом друга и упёрлось в стол, заваленный разной ерундой. Звякнули банки с химией. По столешнице раскатились несколько битых патиной патронов от немецкого карабина. Виталик повернулся и отгрёб хлам к стене.
- Ты ж с малолетства у отца штурманом,- сказал он,- справишься. И не парься, маршрут простой. Есть, правда, одно местечко топкое, но дождей давно не было, должны проскочить.
В соседней комнате заревел Юрка, наверное, приснилось что-то. Друг лениво потянулся к пульту и сделал телевизор громче. К внуку из кухни прошла Виталькина мама, Лидия Андреевна. Бросила на сына резкий взгляд, но говорить ничего не стала.
Тикали ходики. Ветерок из занавешенной форточки шевелил плотные шторы.
- Поедем вдвоём,- продолжил Виталик.- Подождёшь меня и обратно вывезешь. Всего-то делов. А я уж не обижу. Или тебе деньги не нужны?
Я скривился. Именно сейчас нужны, и очень: отцу без операции хана. Клинику нашли, только там очередь и денег просят уйму. Виталя об этом знает: вчера заходил к отцу в больницу, шептались о чём-то.
- На мне что, свет клином сошёлся?- спросил я.- Найди другого водилу. Мало разве хороших?
- Не,- мотнул головой Виталя.- Чужие тут не нужны.
- А ты уверен, что с нами не будет... аварии,- я нарочно выделил последнее слово, чтобы увидеть реакцию друга.
Его взгляд вспыхнул. Несколько секунд друг смотрел на меня, а потом улыбнулся:
- Ага! Борисыч язык за зубами не удержал-таки. А клялся-то!- Помолчав, добавил:- Трепло твой папка, Саня. Не умеет тайны хранить. Плохо это. Так сильные люди не поступают. Что он тебе рассказал?
Я пожал плечами:
- Разве это важно? Важно, почему ты мне этого не рассказываешь.
Он поджал губы и произнёс в раздумье:
- Хорошо. Раз уж всё открылось... Тогда оплата будет другой...
- Дело не в деньгах,- перебил я.- Они нужны. Вот только не хочу я в это ввязываться...
Теперь он перебил:
- Если человек чего-то никогда не пробовал, вместо "не хочу" надо бы использовать другое слово. "Боюсь", например. Я ведь тоже не только о деньгах говорю. Тебе нужно, чтобы отец выздоровел? Я это предлагаю. Чего ещё? Что ты ломаешься, как...
Он осёкся. Из комнаты внука вышла Лидия Андреевна.
- Не слушай его, Саша,- сказала она.- Отец твой послушал и вон что вышло.
- Мам!- возмутился Виталик.
- Что? Ты решил всю их семью извести? Живая вода у него! Навыдумывает ахинеи, да ещё и людям мозги пудрит! Лучше б и дальше своими железками бесполезными занимался.
Она махнула рукой и вышла. Из кухни ещё долго слышалось её недовольное ворчание.
Виталя подошёл и ухватил меня за рукав:
- Слушай,- прошептал он.- Я ведь почему не рассказывал? Я ведь хотел, чтобы тебя это не коснулось. Привёз бы меня, отвёз, что в этом плохого? А все шишки- мне. Ты, вроде как и ни при чём.
Он отпустил рукав и отошёл к столу. Взял в руки немецкую каску, матово блеснувшую молниями SS на декали.
- Думаешь,- сказал Виталик,- мне нравится этим заниматься?- он кивнул на стол, где вперемешку лежали награды, патроны, части амуниции времён войны.- Это ведь всё крохи! Много не заработаешь. Все эти блиндажи, окопы, эти пряжки, крестики!- он швырнул каску на стол так, что зазвенели банки.- Наши леса хабаром богаты, вот только я почему-то до сих пор не Рокфеллер!
Он подошёл и закрыл дверь. Прислушался. Повернулся ко мне и, тыча в дверь пальцем, заговорил, выплёвывая сдержанный шёпот в лицо:
- Думаешь, мать одна такая, кто в живую воду не верит? Ты вот сам, небось, тоже думаешь: ополоумел Виталик, рехнулся совсем. А только я видел!- он поднял вверх палец и действительно стал похож на сумасшедшего.- Видел!
Вдруг он кинулся к столу. Вытащил из-под груды хлама ноутбук.
- Смотри. Помнишь Карпа, ну, с нами пару раз на коп ездил, длинный такой. У него ещё кисти на левой руке не было.
Я кивнул.
- Смотри,- повторил Виталя и развернул экран. Там было фото. Трое парней держали ржавое противотанковое ружьё. Среди них был и Карп. Ствол он ухватил двумя руками.
Сердце моё ёкнуло. Слушая отцовский рассказ, я мысленно смеялся. Вот ведь, два взрослых человека поверили в сказку о живой воде, в результате один лежит без движения, а второй пропал на месяц. Теперь второй вернулся, но в живую воду верить не перестал. А вдруг это не сказка? Я почувствовал волнение:
- Хочешь сказать, у Карпа рука выросла?
Виталик мелко закивал:
- Представляешь, какие это бабки! А ты ехать не хочешь! Да мы озолотимся!
История Карпа была мне хорошо известна: кисть ему оторвало тем же взрывом, что убил Лену, жену Виталика. Взрывоопасные предметы, особенно полежавшие в земле, требуют к себе особого отношения и ошибок не прощают.
- Это фотомонтаж,- сказал я уверенно.
- Брось, - он ухмыльнулся.- Да я его в живую покажу, если поедешь.
Друг перелистнул на следующую фотографию. Там Карп укладывал пробитую осколком халхинголку к заваленной еловыми ветками могиле. На заднем фоне виднелась трибуна и часть плаката с надписью "Вахта памяти". И год. Этот.
- Так что?- хитро прищурился Виталик.- Едешь?
Я молча смотрел на него. Вся эта мистика выглядела по меньшей мере интересно, если б не одно "но". Даже теперь он не рассказал о самом главном. Ехать я не хочу не потому, что их с отцом байка похожа на сказку. Дело в другом. Чтобы не тянуть резину, я выложил:
- Поеду, если обещаешь не трогать старуху.
Виталик замер, словно его ударили.
- Ну, Борисыч...- выдохнул он длинно и сжал кулаки.
История, которую мне рассказал отец, была короткой. Говорить он мог с трудом, иногда слова тянул по минуте, но после вчерашнего разговора с Виталиком, старался изо всех сил, чтоб я ту историю услышал и понял.
Так вот. Где-то в местных лесах появилась старуха. Жить стала на зимовье возле болота, причём никто и не знал, что в том месте есть охотничий домик. Через какое-то время вылечила одного местного. Да так, что все болезни ушли. Слухи о ней поползли, болящие начали искать встречи, но старуха всех гнала. Иногда кого-нибудь к себе уводила, давала пить воду из большой бутылки и выпроваживала.
Вот эту воду мой отец с Виталькой и попробовали умыкнуть, но неудачно. Теперь друг детства хочет начатое завершить, а бабку, если под ногами станет путаться- грохнуть. Я же буду ему в этом помогать. Он так думает.
"Мы приходим в этот мир, чтобы появился кто-то ещё, а не для того, чтобы исчез",- сказала когда-то мама. Правильно сказала. Виталя всю жизнь разбогатеть мечтает, чего только не перепробовал для этого. Конечно, ради цели можно многое сделать, но не всё! Есть и запреты. Для меня, по крайней мере.
- Бабка сильная,- тихо сказал Виталик.- Я вообще сомневаюсь, что она человек. Но на любую силу найдётся другая. Надумает на дороге у меня встать- закопаю.
Он постоял над столом, опершись на него. Жёлтый свет лампы неясно освещал лицо. Друг неподвижно смотрел в одну точку. Наконец тряхнул головой и выдвинул ящик. В руках появилось что-то, похожее на наконечник стрелы. Тусклая шероховатая поверхность словно впитывала в себя свет, не давая ни единого блика.
- Я месяц провёл рядом с зимовьем,- Виталька протянул мне наконечник.- Смотри. Осторожнее только, не порежься.
Я порезался, даже толком не дотронувшись до острия. Блестящая капля крови появилась на пальце.
- Смотри,- Виталик забрал у меня наконечник, подошёл к окну и несколько раз царапнул стекло. Остались глубокие линии. Потом друг достал из стола стеклорез.
- Алмазный. Старый, советский ещё, без обмана,- пояснил он и стал осторожно водить остриём по впаянному в стеклорез алмазу. Сначала я не понял, что он делает, а потом увидел едва заметно блеснувшие крошки на столе.
- Эта штука срезает с алмаза стружку,- сказал Виталя.
Я был поражён:
- Ты меня напугать решил, что ли?
Он ухмыльнулся:
- Наоборот, заинтересовать.
- И ты хочешь угрохать обладателя такой вещи? Не боишься?
- Боюсь. Потому и ляпнул Борисычу, что хочу бабку укокошить. Мне нужна её вода, Саня. Только и всего. Пусть отдаст, тогда и грохать её будет не за чем.
- А не получится, что это она тебя укокошит? Я лично никогда не слышал о чём-то, чем можно скоблить алмаз.
- Да перестань!- отмахнулся друг.- Луки-стрелы, каменный век! Я всё продумал. Шансы в мою пользу.
- Ну-ну,- я покачал головой.
Друг провёл плечом по щеке и глянул на меня.
- Скажи, сколько стоит операция? - спросил он. От услышанной суммы присвистнул:
- Ты собираешься эти деньги в перерывах между лекциями заработать? Или мамка твоя из бухгалтера доросла до директора завода?
Я прищурился, глядя на него зло.
- А сколько операцию ждать?- спросил он.
- Первую полгода почти. Может быстрее.
- Борисыч сказал, вы клинику нашли?
- Да,- кивнул я.- Клиника профессора Молчанова. Хороший доктор, говорят. Всех на ноги поднимает. Нам пообещал, хотя и не очень уверенно.
- А в государственных больничках что отвечают?
Я отмахнулся:
- В столицу надо. Тут только руками развели.
- А с живой водой,- поставил точку Виталя, глядя мне в глаза,- твой отец будет на ногах сразу, как вернёмся. Вспомни руку Карпа.
Он хлопнул меня по плечу:
- Ты иди. Я не тороплю. Завтра скажешь, что решил.
Ночью не спалось. Думал. Последние слова друга не давали покоя. К Молчанову мама ездила без меня, я сдавал экзамен в институте. Осмотрев отца, профессор назвал случай странным, но пообещал, что сделает всё возможное. Могут быть осложнения, конечно, но это станет ясно во время лечения и реабилитации. Другими словами, машину вашу мы ремонтировать возьмёмся, но поедет она или нет, пока неизвестно. Но вы верьте, верьте в хорошее, а там уж как пойдёт.
Гадство!
Я накручивал себя всю ночь и решил, что плевать мне на какую-то бабку, если дело коснулось отца. В конце концов, я её не видел ни разу. Может, она к нашему приезду сама помрёт. Старая ведь.
К утру я был готов на что угодно. В мыслях.
Виталику понравились выводы.
- Думаешь, мне самому охота?- спросил он.- Я у зимовья месяц на брюхе проползал. Знаю её распорядок, по ней часы сверять можно. По расписанию живёт старая. Если повезёт, она нас даже не увидит. Честно говоря, я на это очень надеюсь. Потому тебя и позвал: ты ведь мастер скоростной езды по лесу.
- Чего ж ты сам воду не забрал, если возможность была?- спросил я.
- Пешком не ушёл бы,- мне показалось, Виталик побледнел, вспомнив о чём-то.
Собрались быстро. Я переобул уазик в зубастую тридцать шестую резину. Снял экспедиционный багажник, чтоб вес машины уменьшить. Почистил и смазал обе лебёдки. Притащил бензопилу, но Виталя отговорил брать, сказал, что от неё много шума. Зачем на весь лес кричать, что мы едем? Остановились на двуручной.
Пару часов добирались до места. Не торопились. Солнце уже коснулось вершин строевых елей, когда подъехали к железной дороге. Дальше болота, топь, комары со слепнями.
Виталя предложил купить еды в деревне у станции. Заодно пообещал Карпа показать, чтобы я окончательно уверился в силе бабкиной воды.
- Пойду один,- сказал он.- Если Карп дома, вернусь за тобой. Как бабка тут появилась, местные к приезжим насторожённо относиться стали. Берегут её. Чужаков могут и поколотить. Для Карпа наша легенда такая: едем копать блиндаж, что пару лет назад присмотрели. Понял?
Я кивнул.
Виталика не было долго. От скуки я наблюдал за жизнью деревни. Домов насчитал не больше двадцати. Тёмные, приземистые, будто вросшие в землю, они подкатывались к самым рельсам. Крыша заброшенной железнодорожной станции поросла тоненькими берёзками. Щербатые стены краснели кирпичом из-под штукатурки. Пахло гудроном и тиной из соседнего пруда.
Пробежала собака с маленьким щенком. Пьянчуга, одетый в безразмерное пальто, перебирал какой-то хлам в кустах у дороги. Щенок попробовал залезть на низенькую платформу, но у него не вышло. Собака перепрыгивала туда и обратно, показывая, как надо, но щенок никак не мог забраться. Пьянчуга оторвался от своего дела, подошёл и помог. Щенок потянулся и начал вылизывать грязную щёку.
Для него этот человек сильный. Таких любят.
Я увидел лицо пьянчуги. Совсем дедок. Седой и морщинистый, с набухшими мешками под глазами.
Появился Виталя с пакетом в руке. Прикрикнул на старика, чтоб не мешался. Тот вжал голову в плечи и отошёл. Виталик тоже сильный. Таких боятся.
Я вздохнул. Иногда бывает сила, от которой не знаешь, чего ждать. Не к такой ли мы едем?
- Карп дома,- сказал друг, подходя.- С собой его не зовём. Посидим немного и двинем.
Дом у Карпа оказался похожим на остальные. Серый сруб, поросший мхом на нижних венцах. Из-за забора пробивалась крапива в человеческий рост и фиолетовые пятна люпинов. На одном из столбов белел обветренный козлиный череп с надетой на рог дырявой немецкой каской. Тёмные глазницы неподвижно пялились на нас.
Начал накрапывать дождик. Виталя отодвинул калитку и провёл во двор. Чтобы войти в дом, пришлось согнуться, настолько низкой оказалась притолока.
Внутри горел свет. Это оказалось нелишним: крохотных окошек едва хватало, чтобы осветить половину комнаты.
- Копать, значится, едете?- спросил Карп, пожимая мне руку.
Левую он держал за спиной, но когда повернулся, я увидел, что кисть на месте. Холодок пробежал у меня по спине.
Разговор не клеился. Когда мы с Виталей засобирались, Карп вдруг сказал:
- К Марфе не ходите. Нельзя. Весной её ограбить хотели, теперь всех гоняет. Озлобилась.
- К кому?- не понял я и почувствовал в боку тычок от Витали.
- Нам к старухе не надо,- сказал он.- Блиндаж копать едем. Помнишь, городок нашли пару лет назад?
Карп облизнул губы, посмотрел пристально мне в лицо и повторил:
- К Марфе не ходите. Плохо кончится.
- Слушай,- спросил я Виталика уже в машине.- А местные-то и правда за неё заступаются.
- Ещё бы. Такое богатство.
Я посмотрел на него, словно увидел впервые. Не думаю, что тут о богатстве речь. Хотя, гоняют-то они чужих, то есть водой пользоваться хотят в одиночку... Может и прав друг детства.
- Хочешь расскажу, почему они к бабке не пускают?- словно подслушав мои мысли, спросил он.
Я кивнул.
- Боятся её.
Увидев мной удивлённый взгляд, продолжил:
- Не такое уж она и добро. Местные знают это, потому не хотят, чтоб к старухе пришлый народ шастал. Много мистики вокруг этих мест, Саня. Например, дети часто пропадают. Взрослые тоже. Потом находятся, но все, как один, не помнят, где бродили. Это поначалу было, когда она на болоте поселилась только. Теперь уж реже. А ещё двое охотников с ума сошли. Городские. Нашли обоих на дереве. Внизу гильзы валяются, все до последнего патрона отстреляли, бедолаги, а сами сидят и на болото из разряженных ружей целятся. Только там отродясь даже птице делать нечего. Топь. Что уж они увидали? И всё это недалеко от зимовья. Вот и думай.
Дорога стала хуже. Миновав очередную яму, машина дважды вздрогнула.
- Стой,- крикнул Виталька и выскочил.
На грязевой резине прокол видно не сразу. Боковина у неё крепкая, просаживается мало, но по звуку я понял, что все четыре колеса пробиты. Мы вернулись назад, и нашли прикопанную доску с гвоздями, торчащими наружу.
- Старуха?- спросил я.
Виталя хмыкнул:
- Не, это местные. Богатство стерегут.
Долго возились с колёсами. Хорошо, что я догадался взять ремкомплект.
Над головой ухала сова. Сосны скрипели от ветра. Когда двинулись дальше, я удивился, как много здесь комаров. Они роились над капотом, вились рядом с приоткрытыми стёклами.
- Тут помедленнее,- сказал Виталик.- Сейчас будет лужа большая. Надо разведать.
Чтобы проехать дальше, пришлось раскручивать лебёдку.
Когда выбрались, друг спросил:
- Назад сумеем без остановки проскочить?
- Чего ты так об обратной дороге печёшься?
Он улыбнулся:
- Потому что доехать до бабки- это полдела. Главное- суметь потом быстро из леса удрать.
Друг собирался влезть в машину, но я остановил:
- Так, стоп. Рассказывай, чего ещё я не знаю?
Он уселся в кресло боком, поставив ноги на трубу силового порога. Какое-то время молчал.
- Понимаешь, какая история,- сказал, наконец.- Обратная дорога у нас с тобой будет опасной.
Я кхекнул. Не то чтобы друг детства открыл мне глаза, намёков-то полно было, но почему не рассказать заранее?
- Опять пугаешь?- спросил я.
Он мотнул головой:
- Нет. Предупреждаю просто.
- Темнила ты. Продолжай.
- Понимаешь...- повторил он, глядя себе под ноги.- Я месяц здесь пробыл. Следил за бабкой. Ты ж знаешь, в лесу я прятаться умею, рядом пройдёшь, не заметишь...
- Ну,- поторопил я.
- В общем, я был тут не один.
Новость оказалась неожиданной.
- И что?- вопрос вырвался сам собой.
- Тот, кто был со мной, при смерти сейчас...- тихо произнёс Виталя и я увидел, как дёрнулся кадык на его горле, а на шее появились мурашки.
- То есть?
- Тот наконечник, помнишь?- друг заглянул мне в глаза. Его лицо стало блёклым.- Это оружие. Вернее, боеприпас. У старухи есть штука, которая плюётся такими стрелками. Наконечник я вынул из тела своего приятеля, с которым сюда ездил. На излёте... иначе бы насквозь...
Мне показалось, что в его глазах появились слёзы.
- Я спрятался... Я ж в лесу...
Он замолчал.
- ...рядом пройдёшь, не заметишь,- пришлось закончить вместо него.- Сволочь ты, Виталя,- добавил я резко.
Кулаки сжались сами собой. Друг увидел это, перекинул ноги в салон и захлопнул дверь.
- Сволочь,- кивнул он, утираясь рукавом.- Жадная, голодная до денег сволочь. Знаю. Поехали дальше, а?
- Ещё что-нибудь расскажешь?- спросил я зло.- Например, что на самом деле с отцом случилось? Машина не была так уж разбита, чтобы человека парализовать могло.
- Старуха его ударила,- пожал плечами Виталя.- Не знаю как. Вроде и не дотронулась даже. Мы к зимовью шли, когда она на пути выросла. Неожиданно. Нос к носу столкнулись. Она и опомниться не дала, просто ладонь выставила, вот так,- он показал жест "стоп",- и всё.
"Испугалась вас,- подумал я,- вот и шарахнула".
- Меня не тронула почему-то,- добавил Виталик.- А машину я потом стукнул, когда обратно ехал. Случайно, конечно. Я ж водитель тот ещё...
Помолчали.
- Что у Борисыча нашли-то?- спросил он.- Ну, в больничке...
- С позвоночником что-то. Внутренние органы повреждены. Инсульт ещё ко всему...
Виталик присвистнул:
- Ого!
- Ты ж был у него,- прищурился я.- Чего сам не спросил?
Он посмотрел удивлённо, потом ответил:
- Не до того было. Уговаривал его, чтоб тебя подтолкнул со мной поехать.
Мои кулаки снова сжались.
- Перестань,- остановил он меня.- Я ж знаю, что неправ, но сделать ничего не могу. Голова только этой водой забита, чтоб её! Тянет меня сюда, понимаешь? Как будто за верёвку волокут. Чувствую себя моськой, что на слона замахнулась, а всё равно лезу.
Я отошёл от машины и опустился на корточки. Под камуфляжной курткой стало жарко. Я расстегнул пуговицы.
Друг выглядел придавленным. Постоянно тёр лицо и глотал воду из бутылки.
Его рассказ меня напугал. Виталя, словно заправский фокусник, вытягивал из рукава всё новые и новые подробности, одна опаснее другой.
Несколько минут прошли во внутренней борьбе. Чаши весов моих сомнений склонялись то в одну, то в другую сторону. Навязчивой мухой зудела мысль:
"Что-то я не то делаю, зря ведь ввязался, с самого начала нельзя было в этом участвовать".
Но воспоминание об отце, неподвижно лежащем в кровати, заставило произнести:
- Хорошо. Раз уж мы досюда добрались, давай, вываливай остальные секреты, только чтоб на этот раз ничего за душой не осталось. Что-то я в раздумьях. Есть большое желание кинуть тебя здесь и обратно ломануться.
Он забеспокоился. Было необычно видеть друга таким растерянным.
- Нет,- попытался улыбнуться Виталя.- Ты меня не бросишь. Наверняка и сам уже чувствуешь, как тянет к зимовью. А? Чувствуешь?
Я прислушался к себе и помотал головой.
- Нет. Давай, рассказывай.
- Да я ж тебе всё выложил.- Он выбрался из машины и подошёл ближе. Заглянул в глаза. Что-то просящее мелькнуло во взгляде.
Я отвернулся. Неприятно видеть друга таким.
- Что ещё?- потёр он подбородок.- Ну, ещё видел у неё транспорт, вроде водного скутера, только тихого: с метра не услышишь. На нём бабка каждый день летает вглубь болота. Похоже, у неё там база или ещё что. Я пробовал пролезть, но никак не получается. Топко, да и бабка сразу заметит. На болоте она бывает ровно час. В это время мы с тобой воду и стащим. Полчаса подождём и вперёд.
Он посмотрел на часы.
- Почему полчаса?- не понял я.
- Ну, как же. Если начнём раньше, она ж вернётся. У неё возле зимовья что-то вроде сигнализации. Сразу узнает, что в дом залезли. А так у нас будет минут двадцать форы, проверено. Я ж говорю, всё просчитано: если не застрянем в лесу, не догонит. Дальше железной дороги она ни разу не выходила.
Я снова кхекнул. Двадцать минут на отрыв? Интересно, с какой скоростью летает её скутер? Хотя, в лесу ни на чём особо не разгонишься. Я почувствовал азарт. Чем чёрт не шутит, вдруг всё получится, как говорит Виталя?
Я огляделся. Очень не понравилась грязевая лужа, которую мы только что миновали.
Друг ждал.
- Тут нужно гать строить,- сказал я.- Если застрянем и будем лебедиться, много времени потеряем. К тому же лебёдка может не выдержать, тогда всё, хана. Скобы и гвозди у меня есть.
Он просветлел лицом и улыбнулся:
- Что делать, говори.
- Сколько у нас времени?
- Если хотим успеть сегодня, то к десяти должны быть рядом с зимовьем.
Мы успели. Вброд миновали небольшую речку. Вода поднялась выше кенгурятника, окатила капот, коснулась гофры шноркеля, но в салон не попала, да и под капотом, вроде, всё осталось сухим.
Потом что-то загудело у левого колеса. Я остановился и потрогал ступицу.
- Подшипник. Может развалиться.
- Что тогда?- с беспокойством спросил Виталя.
- Заклинит,- пожал я плечами.
Он сжал зубы и ударил себя по ноге ладонью:
- Обязательно что-то должно было случиться! Какие шансы?
- Пятьдесят на пятьдесят,- улыбнулся я старой шутке.- Может заклинит, а может- нет.
- Юморишь?- состроил друг кислую мину и добавил упрямо:- Всё равно едем.
Наконец дорога кончилась, упёршись в давнюю вырубку.
- Разворачивайся и глуши мотор,- сказал Виталик.- Дальше пешком.
Вышли на небольшую горку. По склону змеился след траншеи. Несколько блиндажей выстроились в ряд. Когда-то здесь воевали. Хорошее место для копа, нетронутое. В другое время Виталя излазал бы всё вокруг, а сейчас глянул мельком и затопал дальше.
Смрадно пахнуло болотом. С высоты горки виднелась гладь воды, разбавленная сухими огарками мёртвых деревьев.
- Близко уже,- подбодрил Виталик.
Около девяти вечера остановились на привал. Перекусили. Я улёгся на сухой мох и закрыл глаза, наслаждаясь покоем.
- Скажи,- спросил я,- а почему именно вода? Почему не эта леталка её или стрелялка? Вода ведь кончится, что тогда делать будешь?
Друг ухмыльнулся:
- Не знаю. Хочу этой бабке нос утереть, ну и разбогатеть заодно. К тому же, всё остальное у неё всегда под присмотром...
- Но ты ведь мог бы отыскать источник, где она эту воду берёт, тогда б точно Рокфеллером стал.
Друг скривился:
- Ну, нет. Суметь бы это дёрнуть...
Я кивнул. Он, как вор-щипач, который видит кошелёк и забывает обо всём. Подумать на шаг вперёд? Нет, мой друг не такой. Хапнул и бежать- вот его принцип.
"А сам?- мелькнула желчная мысль.- Ты-то для чего сюда припёрся?"
На душе стало паршиво. Я досадливо сплюнул и спросил, чтобы отвлечься:
- Как думаешь, а вода эта... как она действует?
Друг сунул в род сухую травинку и начал жевать.
- Не знаю. Есть разница?
- Я вот слышал, что изобрели крохотных роботов. Их вкалывают в кровь, чтобы болезнь найти и устранить. Может у бабки такая же вода? С наноботами.
Друг развернулся ко мне:
- И что?
- А если этих ботов нужно свежих подливать, чтобы действие не снижалось? Ты думал об этом?
- То есть, увезём воду, и она станет бесполезной?- Виталик отбросил травинку. На обветренном лице отразилось беспокойство, но друг быстро совладал с собой:- Точно мы не знаем, так что нехрен лясы точить. Встали.
Он поднялся:
- Теперь молчок и тихо. Пару раз я случайно шумел, бабка дёрнулась. Так что лучше не рисковать.
Такой деятельный и уверенный в себе Виталик нравился мне больше, чем прежний.
- Её Марфа зовут,- напомнил я.
- Неважно,- отмахнулся друг, распахнул куртку и поправил что-то у себя подмышкой. Я вытянул шею и увидел подплечную кобуру с пистолетом. Виталик много времени в жизни провёл с оружием. То, что удавалось выкопать, чаще всего оказывалось негодным к стрельбе, но когда живёшь в таком мире, рано или поздно обрастаешь связями. В общем, его пистолет блестел, как новенький.
Под ногами всё чаще попадались коряги, да и весь лес постепенно сделался похожим на клюку немощного старика. Кривые перекрученные деревья тянулись к земле, жались к ней, старались казаться ниже.
Появился запах дыма.
Зимовье я увидел внезапно. Кусты расступились. Сперва показалось, что на полянке открылся пригорок необычной формы. Потом блеснуло стёклами оконце. Крыльцом служило стёсанное бревно, брошенное перед чёрной от времени дощатой дверью. Огромный клён нависал над крышей, усыпанной прошлогодними сухими листьями, сквозь которые пробивалась трава. Меж венцов брёвен торчали патлы сухого мха. Большая поленница свежих дров подпирала одну из стен. Из колоды торчал небольшой топор.
- Дальше не ходи,- услышал я шёпот Виталика.
Мы залегли. До зимовья было метров двадцать.
Через несколько минут появилась старуха. Она выглядела дряхлой, но я уже знал, что вид этот обманчив. Наколоть топором поленницу дров сможет не каждый молодой парень. Колуном- куда ни шло, но топор для других работ придуман. А ведь эти дрова к зимовью ещё доставить нужно.
Если описать моё первое впечатление от Марфы, то я оробел. Чувствовал себя первоклашкой, подглядывающим за директором школы. Не самое лучшее сравнение, но ощущение её полного превосходства засело во мне сразу и прочно. Наверное, это Виталькины рассказы нагнали страху. Неудивительно, что друг боится повышать ставки. Базу искать? Нет уж. Тут хватило бы смелости воду спереть.
Одета Марфа была в чёрный балахон до земли. Платок на голове бросал на лицо тень. Я сумел разглядеть только поджатые недовольные губы и подбородок.
Походив вокруг зимовья, она иногда нагибалась, шаря руками в траве. Слышался щелчок и странный ухающий звук.
Потом я увидел то, о чём говорил Виталик. Старуха зашла за дом и вывела, словно под уздцы, нечто, напоминающее мотоцикл и маленькую лодку одновременно. Водный скутер- друг точно подметил, на что это похоже. Земли скутер не касался. Ни единого звука не слышалось от него.
Марфа ловко уселась и медленно проплыла мимо нас. Потом приподнялась чуть выше над землёй и рванула в сторону болота. Я никогда не видел ничего подобного.
- Чёрт, да кто она такая?- вырвалось у меня громче, чем следовало.
Виталик зажал мне рот. Скутер сделал круг над болотом и вернулся. Проплыл по полянке. Остановился в нескольких метрах. Старуха вытащила из-под балахона какой-то прибор. Её лицо осветилось.
Послышался звук, похожий на щёлканье разряженного пистолета, когда курок вхолостую стучит по бойку.
Старуха не спешила улетать. Цепко всматривалась в лес. Наконец скутер развернулся и поплыл на болото.
- Ты кретин или как?- зашипел мне в ухо Виталик.- Сказал же, молчок!
Полчаса прошли в тишине. Друг следил за минутной стрелкой. Как только подошло время, скомандовал:
- За дело!
Мы ворвались в зимовье. В домике царила темнота. Закопчённое окно едва пропускало вечерний свет. В левом углу висела крохотная икона, освещённая лампадой. Под ней, на полочке, стояла бутыль, на две трети заполненная чем-то прозрачным. Виталя схватил эту склянку и кинулся вон.