Аннотация: Но зеркала у нас особенные, что правда то правда.
ЗЕРКАЛО
Замечательный человек Василий Николаевич Михрюткин. Во-первых, потому что в своей речи он чаще всего использует именно этот эпитет - "замечательный". Во-вторых, разговаривая с кем-либо в положении "стоя", он имеет обыкновение переминаться с ноги на ногу. Есть такое понятие "танцующий боксер". Василия Николаевича можно назвать танцующим собеседником. Драться он не любит, даже слышать о драке ему противно. Василий Николаевич тонкая штучка, а соседи его и коллеги по работе грубы и постоянно съезжают на мордобой. Только и слышишь от них: "Я ему как въехал"! Или: "Мы их отоварили и вытерли о них ноги". При таком повороте разговора Василий Николаевич, смеявшийся и болтавший до того без умолку, вдруг моментально бледнеет, да так, что совсем ИСЧЕЗАЕТ. Словно шапка-невидимка имеется у него. Знающие эту его удивительную особенность пользуются ею без зазрения совести и вертят Василием Николаевичем как хотят. Бывает, тот еще подойти не успеет к группе коллег, обсуждающих вчерашний мультфильм, чтобы сказать свое продолжительное слово, как те, заметив его приближение, смолкают, и один из группы начинает потрясать в воздухе кулаком. Эффект вам известен. Действует безотказно. Бедный бедный Василий Николаевич! А злые шутники смеются. Он, говорят, у нас в кулаке.
Людей, плохо знающих Михрюткина, удивляют его танцы. И чего ему не стоится, в туалет что ли хочет? - думают они и деликатно свертывают беседу. Но Василий Николаевич продолжает говорить, говорить и перебирать ногами. Вот чудак, недоумевает собеседник, хочет, а говорит! Но нам, Рентгенам, виднее, и мы знаем, что дело тут не в мочевом пузыре. Просто Василий Николаевич немного стесняется, ему неловко, что он немного кривит душой, грешит против истины. Иногда даже без всякой корысти, а так только - в силу привычки, на всякий случай. Бывают разные танцы. Скажем, брачный танец. Перед нами же танец стыдливого врунишки. Он несложный. Слегка дрыгаешь правой ногою и периодически подгребаешь левою.
Если Михрюткина "раскусить" (что не раз бывало) и добродушно погрозить ему пальцем, я, мол, тебе, шельма! брось, я тебя насквозь! - то он сразу покраснеет, как пенис, попавший в жаркую хватку, и еще пуще пустится в пляс. Только КУЛАКОМ ему грозить не надо, сами знаете почему. Но однажды Василий Николаевич исчез без кулаков, без какого-либо упоминания о насилии, без видимых, так сказать, причин.
Как человек галантный он часто посещал галантерейную лавку. Для собственной подзарядки. Чувствует, что начинает грубеть, заглянет в лавочку, постоит среди вежливых резинок и галстуков, - и выходит через пять минут сама обходительность. Но как то и приобретение сделал. Понадобилось ему зеркало. Одного общего в доме стало мало: дети подросли, каждому отдельное подавай. И приблизился Василий Николаевич к зеркалу, уставился на него, то есть в него. А продавец, профессиональным чутьем уловив, что на этот раз Михрюткин настроен серьезно, что лед отразил или, иными словами, зеркало тронулось, - подошел и сказал:
- ЗАМЕЧАТЕЛЬНОЕ изображение! - поправил Василий Николаевич. - Только немного мутно как будто.
- Романтический стиль, - сказал продавец, - налет таинственности. Впрочем, читайте больше книги, и картина прояснится.
С покупкой подмышкой размышлял Михрюткин о чудаках лавочниках. Не могут они обойтись без аллегорий. Причем тут книги? Нет, чтоб сказать просто: потри поверхность ваткой, водкой смоченной.
Но водка не помогла. Отражение Василия Николаевича с каждым днем расплывалось, таяло и вскоре совсем исчезло. Не увидев его, то есть себя, Михрюткин сжался, прислушался. Нет, по телевизору не передавали последних новостей, напротив, звучала там умиротворяющая музыка. Тогда он окликнул домашних. Те пришли и показали руки: кулаков не было. Но и отражение Василия Николаевича продолжало отсутствовать. И тут Михрюткин обратил внимание на странную, если не сказать страшную, деталь, которая, впрочем, его успокоила, так как показала ему, что дефект не в нем, а все-таки (он же говорил!) в зеркале. Дело в том, что зеркало не отражало и противоположную стену. Вообще никаких предметов! Голая ночь. Василий Николаевич вспомнил, что и раньше двойник его появлялся именно на черном космическом фоне. Бракоделы! Мошенники! Сволочи! - подумал он. А в галантерейной лавке он сказал:
- Ваше зеркало не замечательное. Возьмите его и отдайте мне мои деньги.
- А какое оно? - спросил продавец.
- Никакое. Оно не работает.
Продавец навел обезъяничащую плоскость на себя.
- Неправда, - сказал он. - Встаньте рядом со мной. Видите?
- Не вижу.
- Меня вы видите?
- Вас вижу, а себя нет.
- Ну, тут уж я не виноват, - сказал продавец. - Я вас тоже не вижу.
- На что вы намекаете?! - испугался Василий Николаевич.
- Инструкций мы не даем. Козе понятно, как пользоваться зеркалом. Но зеркала у нас особенные, что правда то правда. Они отражают только ту форму, за которой есть содержание, или, иными словами, те оболочки, в которых в той или иной мере присутствует духовность. Надеюсь, я ясно выразился?
- Да. Но почему они не отражают, скажем, стенку?
- Ну вот! Я о чем вам только что толковал?.. Стенка, она по-вашему какая?
- Необходимая вещь.
- Быть может. Кому как. Но согласитесь, это предмет неодушевленный. Потому-то наши зеркала и не берут ее во внимание.
- Выходит, что я... - у Василия Николаевича перехватило горло.
- Увы, мой милый друг, вы поставили себя к стенке, вы сами стали стенкой. Вот скажите на милость, о чем вы думали в последние дни, что вы делали в последние годы?
- Хм... Жил как все. Работал, гулял с собакой, смотрел телевизор.
- Видимо, этого не достаточно, - сказал продавец. - Попробуйте сделать упор на книги, как я уже советовал. И читайте БОЛЬШЕ книг, то есть читайте и между строк.
- Мне бы газеты, - попросил Михрюткин.
- Нет, только книги! - был ответ. - Конечно, и от газет может появиться изображение. Но кривое. Вы бывали в комнате смеха?.. И главное, помните, что духовность кроме интеллекта включает в себя и начало нравственное.
Василий Николаевич привык подходить ответственно к любому делу. А тут такое дело! Здоровье, можно сказать, пошатнулось. Хотя и духовное. Решил Василий Николаевич действовать наверняка. Попросил он в книжном магазине "каждой твари по паре", художественную литературу во всех ее разновидностях. Среди детективов, фантастики, эротических и исторических романов затесалась, между прочим, мистика, изложенная в форме научного трактата, то есть на полном серьезе. Но Василий Николаевич не заметил этого, прочитав трактат как очередное "художество". И неосознанно попал в точку.
К некоторому удивлению Михрюткина книжный мир был освоен им довольно быстро и легко. Не такой уж я осёл! - радовался он за себя. Все было понятно и схватывалось сразу, кроме разве что классики в лице Достоевского, который мутил воду, превращая её в кисель. А в целом - словно для подростков писано! Казалось, авторы всех книг задались одной целью: научить молодого человека, как лучше переспать с женщиной, затем убить её и свалить вину на демонов. Мол, попутали, канальи!
Василий Николаевич с нетерпением перелистывал последние страницы, едва сдерживая себя, чтобы не подбежать к зеркалу. Он не сомневался, что стеклянный двойник появится, и, возможно, сильно помолодевшим, ведь чтиво-то для юношеского возраста! И от сладкого предвкушения замирал он. И отражение действительно появилось. Но КАКОЕ! Труп истерзанный, а не отражение. Всё тело, как проказой, было изъедено темными пятнами. Особенно пострадала голова. Ее почти не было. Василий Николаевич, изменив своей обычной бережливости (минутное помутнение рассудка!), ударил зеркало ломом. Гладкая ночь с вышедшим из могилы призраком обдала его осколками и пропала.
Михрюткин опомнился. Что он натворил! Что теперь сдашь? Вещь неисправимо испорчена. И значит, плакали денежки. Что же делать? И тут его мысли приняли неожиданное направление. А ведь казачок-то засланный! Под видом продавца-галантерейщика работает агент ЦРУ, а то и (Михрюткин вздрогнул) космический пришелец. И зеркала - это провокация! Представьте, что будет, если полстраны вдруг узнает о своей дебильности! Пока не поздно, надо действовать.
И написал он письмо, подписавшись - ДОБРОЖЕЛАТЕЛЬ. И отправил его куда следует. И были приняты меры. И галантерейщик вместе с зеркалами вскоре исчез. И переминался отправитель перед почтовым ящиком с ноги на ногу.