Аннотация: Попаданец из нашего времени в магическое средневековье
Сухин Андрей Николаевич
Беглый герцог
Пролог
Что этот Камаз делал на встречке, я не знаю. Может колесо лопнуло и его повело, может обгонял кого-то, может водила уснул за рулем. Причин могло быть множество. Вот только они меня в данный момент как-то не заинтересовали. Как впрочем, не интересовал меня и вечный вопрос - кто виноват? Для меня вдруг очень актуальным стал другой глобальный вопрос - что делать? Вправо не уйти - барьер, слева сплошной поток машин - не вклиниться... Только и оставалось, что изо всех сил жать на тормоз, да вцепившись в руль с непонятным спокойствием наблюдать за тем, как стремительно надвигается на меня эта наглая камазья морда...
***
Тихо, очень тихо вокруг. Темно. Как говорится, хоть глаз выколи. Ни рук, ни ног не чувствую. Ни тепло, ни холодно. Странно всё это как-то. Выжить в столкновении у меня шансов не было. `Пятерка` и Камаз две вещи совершенно несопоставимые, по крайней мере, по массе и, тем не менее, вот думаю же, что-то прикидываю про себя... Значит существую?
Может кома? Всё парализовано, переломано, органы чувств не функционируют, только в мозгу какая-то активность и осталась? Да нет! Какая там активность в мозгу! Этот проклятый Камаз раскатал мою `пятерку` в тонкий блин, и мою голову тоже. А в плоской, как лист картона голове, такой же плоский мозг совершенно не способен о чем-либо связно думать... Но ведь думаю же?!
И тут вдруг резко скачком, всё вернулось. Мне стало тепло и мягко. Глаза были закрыты, но темно уже не было. Сквозь веки пробивался свет. Вокруг раздавались какие-то шорохи и сильно пахло горелым. Руки и ноги я сейчас ощущал отлично, и голова была на месте. Вот только лежал я на чем-то странном. Что-то до боли знакомое, местами мягкое, местами угловатое и пахнет так приятно ... Я открыл глаза.
Женщина, вернее девушка, а еще вернее молоденькая девушка, на которой я так удобно устроился, смотрела на меня в упор широко раскрытыми глазами.
Высокие, гордые скулы, большие синие глаза под черными нещипаными бровями, курносый носик и мягкие даже на вид, красные губы...
"Не моя жена...совершенно не похожа, - заторможено размышлял я. - Единственно, что их роднит так это то, что обе брюнетки, и у обеих, волосы ниже плеч, но моя Маша в последнее время повадилась обесцвечиваться.
`Блондинки, они ведь такие лапочки, и мужики их больше любят и выглядят они моложе, а что ай-кю сразу после перекраски понизится, так мне наплевать. Не в Академии наук и работаю...` Так она объяснила мне смену масти. Эта же брюнетка, на которой я сейчас лежу, выглядит так, словно об обесцвечивании она и понятия не имеет. А самое главное она моложе моей Маши... Моложе!!! Да ей и шестнадцати не дать! Неужели несовершеннолетняя?! Но как? Откуда? Это что, я изменил моей Маше вот с этой писюшкой?! Это же тюрьма! Не хочу!"
Я рывком поднялся и, опираясь на руки, завис над по-прежнему молчащей девчонкой.
"И грудей-то толком нет, одни соски торчат, и ребра вон проступают, худенькая и молоденькая... Нет, я точно с ума сошел! А может всё же кома? За эротические видения в коме уголовная ответственность не наступает... Какая к хренам кома! Мой ставший двухмерным мозг сейчас выковыривают из сплющенного автомобильного железа бывшего ранее моей `пятеркой`! А это тогда что передо мной, вернее подо мной? Так, надо успокоиться, слезть с девочки и попытаться выяснить: где я, кто она и вообще что тут происходит? Но только осторожно, лишнего болтать не надо!"
Я, стараясь не делать резких движений, слез с девчонки и уселся на краю обширной кровати, с недоумением оглядываясь по сторонам. Кровать-сексодром была увенчана по углам резными столбиками из черного дерева поддерживавшими украшенный искусной вышивкой балдахин. Я мазнул взглядом по очень подробным, чрезвычайно реалистичным эротическим сценкам вышитым на балдахине и, походя, посочувствовал местным обитателям, которые волей-неволей каждый раз перед сном разглядывали эти картинки - "Это ж какие им тут сны сняться?" и оглядел комнату.
Комната выглядела пустоватой, несмотря на то, что приличную часть ее занимала кровать. Но кроме кровати имелось только здоровенное, от пола до потолка зеркало в резной раме, пуфик и что-то, что так и тянуло назвать секретером, хотя это вполне возможно было нечто другое, но роскошное: красное дерево, резьба и позолота. И вообще, несмотря на отсутствие серьезной мебели, комната не выглядела приютом для нищих. Очень этому способствовали обтянутые серебристо-фиолетовой тканью стены. А вот что выбивалось из этой роскоши, так это пол, простой каменный пол, из темно-серых плит. Пол был не совсем голый, однако нарисованные на нем чем-то черным (маркер? фломастер?) ломаные линии, с установленными в местах пересечения линий друг с другом, толстыми, уже изрядно оплывшими черными и зелеными свечами, резко контрастировали с остальной обстановкой комнаты и общую композицию не улучшали. Свечи кстати еще горели, источая удушливо-пряный дым.
Оглядев комнату, я все равно ничего не понял и только-только начал формулировать в уме осторожный вопрос к лежащей на кровати девочке, как та меня опередила.
- Кхрнав левеллоу эрин!? - раздалось у меня за спиной, да так громко, что я невольно вздрогнул, повернулся к уже севшей на постели девице и, ничего не поняв из сказанного, переспросил по-русски.
- Э-э-э?
Девочка же меня поняла отлично и, глядя на меня злыми-презлыми глазами, начала снова.
- Кхрн... - тут у меня словно что-то щелкнуло в мозгах, а девочка, как ни в чём не бывало, продолжила уже на русском. - ... будешь мне подчиняться?
- Я?! Подчиняться?! Тебе?!
"Так, понятно! Куй железо, не отходя от кассы! Шантажировать надо начинать сразу пока клиент голый и не может отпереться... Пока ничего не понятно. Стоит наверно сыграть в несознанку и прикинуться дурачком тоже не повредит".
- Ты с ума сошла! Я вообще предыдущее плохо помню... заснул кажется... Сейчас вот проснулся. Голова болит. Перебрал я что ли?
Девочка продолжала пристально вглядываться мне в глаза, и видимо что-то такое там увидела, поскольку пулей соскочила с кровати и принялась вдруг тушить и собирать свечи с пола. При этом она трещала, как заведенная и стала вдруг вся такая сладкая-сладкая. Словно и не было этого дурацкого вопроса про подчинение, заданного совсем другим тоном.
- Ну, как же ты не помнишь, Маркэль?! Ведь это же я тебе предложила заняться исполнением своих супружеских обязанностей на сей раз у меня в спальне. И ты согласился, но поскольку был уже хороший, всё же две бутылки креплёного красного с Лидоса на одного многовато, то ты и вправду заснул.
Девчонка собрала все свечи, засунула их в какой-то серый дерюжный мешок и в том же ураганном темпе начала затирать черные полосы на половых плитах, выуженной из-под кровати пестрой тряпкой.
- Мне пришлось ждать, пока ты не проснешься, раз ты отложил это на потом...
После ее слов про супружеские обязанности я снова впал в ступор.
"Как же так? Я же вроде пришел к выводу, что это не моя жена? Но она, похоже, с этим не согласна? Странно всё это... Но если она моя жена, как она утверждает, то по логике я должен был бы знать, как ее зовут, а я... - тут снова что-то повернулось в моих мозгах. - Знаю...как ее зовут - Марианна де Бофор. Она герцогиня, то есть Ее Светлость. Но если я ее муж, то получается, что я - герцог и Его Светлость? Ерунда какая-то! Или не ерунда?"
Так и не придя к чему-либо, я решил оставить этот загадочный вопрос о женитьбе на потом. А для начала надо хотя бы одеться.
- Э... Марианна, ты не знаешь где моя одежда? Или я разделся где-то в другом месте?
Девчонка, то есть Ее Светлость, если я все правильно вспомнил, уже закончившая с мытьем пола, мгновенно вытащила откуда-то, кажется снова из-под кровати, разноцветную охапку.
- Здесь ты разделся, здесь! Ты и это забыл? Тебе надо было ограничиться одной бутылкой.
С этими словами она плюхнула эту кучу тряпок рядом со мной. Я искоса посмотрел на предположительно свою одежду: атлас, шелк, кружева.
"И это всё мое? Да здорово меня Камаз двинул..."
- Марианночка, а ты не поможешь мне одеться? Я себя еще неважно чувствую...
Марианна уже успевшая натянуть на себя нечто полупрозрачное, розово-кружевное ответила уже далеко не таким сладким голосом, как пару минут назад.
- Я тебе не служанка, Маркэль!
Затем натянула платье, вставила ноги в туфельки и выскочила наружу, милостиво сообщив напоследок.
- Я пришлю к тебе твоего слугу.
- Слугу... - повторил я и начал растерянно перебирать шелково-атласную кучку. Даже при внимательном рассмотрении с близкого расстояния классифицировать валявшиеся передо мной элементы одежды оказалось не очень просто.
"Вот это голубое, атласное наверно штаны... тут две штанины имеются, но короткие какие-то и узкие. Вот только к чему эти пуговки на штанинах внизу? Ладно оставлю пока...Это белое, шелковое на ощупь, кружева сиреневые, но поскольку тут имеется ворот и два рукава, то вероятно это рубашка. Хм, а вот тут бархат темно-синий, золотые пуговицы и тоже рукава. Куртка скорее всего... Попробовать одеться самому? Нет, лучше дождусь слугу, а то вдруг окажется, что эти голубые штаны вовсе и не штаны, а что-нибудь другое. Стыда потом не оберешься. А пока этот гипотетический слуга где-то бродит, надо попробовать вспомнить еще что-нибудь, кроме того, как зовут эту пигалицу, мою новоявленную жену..."
Я припомнил, как мне удалось извлечь откуда-то (неужели из своей памяти?) имя девчонки, сосредоточился, и проделал то же самое только с большим напором. И словно проломил бумажную стену или еще вернее вломился в открытую дверь. Воспоминания хлынули таким бурным потоком, что голова у меня мгновенно стала разламываться на части от боли. С большим трудом я смог заткнуть ударивший из меня или в меня, фонтан информации. Весь в поту, подрагивая от пережитого я начал ревизовать просочившееся из пролома и успевшее зафиксироваться в моих мозгах.
А просочилось немало. Теперь я с уверенностью мог утверждать, что да, я герцог Маркэль де Бофор, владетель герцогства де Бофор и эта девчонка и впрямь как ни удивительно, но уже целый год как моя законная жена. Я знал теперь много, но не всё, раз источник знаний был перекрыт насильно.
Итак, первое: мне надо дождаться Гастона (мой доверенный слуга). Пусть оденет меня. Хотя теперь я и сам мог бы одеться, но не положено. Затем поужинать в обществе любовницы и жены (да-да, именно так! оказывается у меня имеется официальная любовница-простолюдинка и она стоит на первом месте среди моих предпочтений, а законная жена даже не на втором) и уединиться в спальне. Надо срочно упорядочить знания доставшиеся мне от Маркэля. А этим лучше всего заниматься в одиночестве. Когда никто не отвлекает дурацкими вопросами, на которые у меня может и не оказаться ответов.
Гастон задерживался, а мне надоело сидеть, свесив ноги с кровати. Я прогулялся к огромному зеркалу в резной золоченной раме. В зеркале отразился именно тот тип, которого я уже видел в своих нахлынувших бурным потоком воспоминаниях: не Шварценеггер, но и не задохлик какой-нибудь. Жирок вообще отсутствует, а внушительные мускулы наоборот присутствуют.
"Средневековые реалии, - вздохнул я про себя. - Питание у герцога хорошее, можно даже сказать избыточное, но отсутствие телевизора, интернета и компьютерных игр сказываются на фигуре самым положительным образом. Да еще герцог ведет здоровый, подвижный образ жизни: любит помахать мечом, на охоту ездит и женщин регулярно навещает. Последнее увлечение, кстати, одно из самых затратных по расходу килокалорий".
Странно, но я без особых переживаний принял все произошедшее со мной. Жалко, конечно было Машу, детей, жизни привычной тоже было жалко, но всему этому поставил жирную точку Камаз и возврата к прежнему быть не могло. Альтернативой моему нынешнему существованию могли быть только похороны, да и то скромные, как и полагается рядовому мастеру-электрику с химкомбината. Поэтому я еще раз вздохнул и продолжил рассматривать себя в зеркале.
"И лицом на Шварца не похож, ничего брутального. Светлые волосы, темно-серые глаза, прямой нос, щегольская небольшая бородка, лет двадцать пять... и если продолжить киношные параллели именно таких обычно рекрутируют на роли героев-любовников, но и в жизни они тоже, как правило, неплохо с этим справляются. Герцогу эта смазливая мордашка наверно и ни к чему была. Он одной аурой власти и богатства женщин охмурял..."
Распахнулась входная дверь. Здоровенный мужик с лысой головой, плоским утиным носом и черной бородой в черно-красном камзоле ворвался в комнату.
- Прошу простить Ваша Светлость, только сейчас сообщили...
"Понятное дело. Марианна не стала спешить с посылкой слуги. Тянула до последнего..."
- Одеваемся и на ужин, - я мотнул головой в направлении атласно-шелковой кучки.
***
Я стоял у большого, от пола до потолка окна в малой зеленой гостиной своего дворца (да-да именно своего герцогского дворца) в столице нашей родины Карсберге. Родина моя в данный момент - это королевство Рангун с Его Величеством королем Золтаном Вторым во главе.
Вчера был Большой летний королевский бал, на котором присутствовал и я. Обязан был присутствовать.
Вот уже два месяца, как я вживаюсь в роль Его Светлости герцога де Бофора. Вживаюсь успешно. Впрочем, если имеешь неограниченный доступ к памяти предыдущего обитателя тела герцога, то это как бы и не очень трудно. Штирлицу полагаю, было гораздо труднее, чем мне. Ему сначала пришлось учить немецкий, а потом долго-долго ползти по служебной лестнице вверх, постоянно опасаясь провала. У меня таких проблем не было. Язык я уже знал, служебное положение изначально почти высшее. Выше меня только король с королевой. Вероятность провала очень невелика. Вдобавок среди прочих герцогов, а их в королевстве еще пять штук, я самый приближенный к Золтану, поскольку удостоился чести в свое время быть напарником Его Величества по детским играм. Можно сказать друг детства. И вот на правах этого друга детства мне и только мне доверялась Его Величеством Ее Величество королева Мария. Доверялась, конечно, не от и до, а исключительно потанцевать на балу. Сам Золтан свою красивую, но худенькую и невысокую половину игнорировал напрочь. И в танцах, и в постели и во всем прочем, но, тем не менее, как настоящий самец, никого к ней не подпускал. Доверял только мне и то в основном потому, что знал: у меня, как и у него другие предпочтения. Высокие фигуристые женщины занимали все внимание Его Величества и моего предшественника в этом теле тоже. У меня же такой узкой ориентации в отношении женщин не было, но сообщать об этом Золтану я естественно не стал. А Ее Величеству Марии об этом моем внезапном изменении приоритетов и сообщать не надо было. Едва я с ней сделал круг в танце, едва я сжал своими ладонями ее затянутую в корсет талию чуть сильнее обычного, едва с видимым удовольствием не отрываясь, посмотрел в ее прекрасные зеленые глаза, как эти ее зеленые глаза в ответ округлились и Мария удивленно спросила.
- С Вами что-то произошло, дорогой герцог? Не заболели ли вы?
- Нет, ничего такого к счастью не случилось, просто я вдруг заметил, как вы прекрасны, Ваше Величество.
Обычный комплимент красивой партнерше, вот только последствия этого комплимента были не самые обычные. Глаза Марии засияли, ее руки до того просто лежавшие на моих плечах вцепились в меня и слегка сдавили мое горло.
- А я Маркэль в отношении тебя заметила это давным-давно, - прошептала королева, не отводя от меня своих блестящих от возбуждения глаз.
Вот так вот! Вот и делай после этого комплименты дамам! Это же почти неприкрытое приглашение навестить как-нибудь вечерком королеву в ее спальне. А яростная ревность Золтана будет прилагаться к сему неземному удовольствию.
Понятное дело, что на следующий день я не начал изыскивать возможности и прикидывать варианты незаметного проникновения в спальню королевы Марии, а собрался спокойно вернуться обратно в свой замок.
Было еще одно дело в столице, которое я планировал совершить попутно с посещением королевского бала - пройтись по лавкам, торгующим всякими магическими штучками.
К моему удивлению, после более обстоятельной ревизии воспоминаний Маркэля, выяснилось, что в этом мире существует магия. Воспоминания не подделаешь и герцог был свидетелем такого количества магических фокусов с фаерболами, вихрями вызываемыми взмахом руки, различным телекинезом и еще многим-многим другим, что даже такой скептик, как я был вынужден признать здесь что-то такое есть. Но желание пробежаться по магическим лавкам возникло у меня только накануне визита в столицу. И по одной простой причине: оказалось, что у меня самого имеются некие магические способности.
Дело было так. Неделя, предшествующая балу, была дождливая, а в замке центрального отопления понятное дело сроду не водилось. Для согревания организма существовали камин, теплая одежда и старое выдержанное вино. Последние две вещи имелись в наличии в кабинете, где мне полюбилось сидеть, укрываясь от назойливого внимания любовницы, злобных взглядов жены и раздражающей услужливости слуг. Вот только камин был не зажжен. Я протянул руку к шелковому шнурку звонка вызова слуги, чтобы зажечь камин. И то ли подумал об этом слишком уж сильно, то ли представил, как камин загорится и мне будет тепло, но только до шнурка я не дотянулся. Из моей ладони выпорхнул маленький, размером с вишенку на торте, ярко-белый шарик, прочертил в воздухе светящуюся полосу и исчез в камине. Дрова были сухие, сложены были правильно, огонь занялся мгновенно.
Когда шок прошел, а мысли в голове начали обретать более-менее связную форму, я еще несколько раз вызвал шарик, закрепляя и запоминая ощущения, возникшие при этом. Тогда же я и решил заняться самообразованием. Магическим.
Лучше бы конечно было обратиться к специалистам и под их чутким руководством начать свой путь в маги, но... Во-первых у прежнего герцога никаких магических способностей отродясь не было и я боялся, что эти глазастые маги углядят во мне чего-нибудь не то. Во-вторых: своего мага в замке на данный момент не было и неизвестно когда появится. Магистр Орди служивший уже третьему поколению герцогов де Бофор был очень стар, очень плох и в данный момент находился на излечении у своих коллег по магической гильдии. Но поскольку от старости лечения не существовало, то было неясно вернется ли вообще Орди в замок. Так что я решил раздобыть книжек и попробовать освоить начала магии самостоятельно. Все-таки способности к логическому мышлению и умение учиться худо-бедно были натренированы за пять лет учебы в институте. В отличие, например от неграмотных крестьян, в среде которых в силу их численности чаще всего и появлялись будущие маги.
Я переоделся в нейтральную, не бросающуюся в глаза одежду. Никаких атласов и кружев, никакого золота с камнями на пальцах. Все эти статусные вещи совершенно не годились для незаметных прогулок по улицам Карсберга, где благородные пешком не передвигались в принципе. По настоянию начальника охраны я оделся в одежду наемников. Кожанка с поддетой кольчугой, штаны из толстой ткани, грубые сапоги до колен. Все черное, коричневое, серое, неброское. Меч на боку дополнял образ молодого наемника. В сопровождение мне были выделена четверка стражников одетых в подобном же стиле.
И вот я, ощущая себя этаким Гаруном-аль-Рашидом инспектирующим подотчетный тому Багдад, отправился на шопинг по магическим лавкам.
Насмотрелся я там немало всякой всячины и скажу прямо, если бы не моя, уже неоднократно подтвержденная способность генерировать прямо из ладони очень и очень горячий шарик, я бы наверно записал бы всех владельцев магических лавок в шарлатаны.
Чего там только не было в этих лавках. Черепа и кости неидентифицируемых существ, соседствовали с разноцветными бусами, до потери сознания порадовавшими бы любого негра. Ржавые железки странной формы лежали рядом с простыми булыжниками, насобирать которые на любом поле было не проблемой за пять минут и так далее, и тому подобное. Вот только всему этому хламу приписывались магические свойства и потому цена даже простого булыгана в данной лавке могла быть вполне сопоставимой с ценой крупного изумруда в соседней ювелирной лавке. А вот книг, а тем более самоучителей по магии были прискорбно мало. Объяснялось это просто: все книги были рукописные. Гуттенберг здесь видимо еще не родился и не изобрел книгопечатание.
Книги берегли, они стоили больших денег и продавали их только в самом крайнем случае. Но все-таки и здесь действовало правило спроса и предложения. И если ты чего-то очень сильно жаждал и готов был заплатить не скупясь, то рано или поздно искомое находилось. В моем распоряжении была казна герцогов де Бофоров. Пристрастия предыдущего герцога: женщины, вино и охота, конечно, были довольно затратными, но ограничивались физическими возможностями тела герцога. А они хоть и были не маленькими, но растратить на это казну герцогства, заботливо собираемую родителями, а может быть даже и дедом с бабкой Маркэля, таким образом было невозможно. Так что в подвале замка лежала гора золота позволявшего реализовать все возможные в этом средневековье фантазии. В том числе и покупку книг по магии.
На толстую книгу в черном кожаном переплете под названием `Начала магии...` я наткнулся, обойдя уже немало лавок и даже к этому времени слегка упав духом. Название книги состояло понятное дело не из двух слов, а занимало, как и положено такому солидному труду весь титульный лист книги. Быстренько пробежав глазами эту своеобразную аннотацию, я убедился, что держу в руках некий аналог букваря юного мага. Видимо от уже подступавшего отчаяния, я не удержал на своей физиономии равнодушное выражение, а хозяин лавки, пронырливый старикашка нисколько не походивший на мага даже в первом приближении, легко понял мою заинтересованность и озвучил такую цену, что я чуть не выронил книгу на пол от изумления. К счастью и эти эмоции на моей физиономии хозяин лавки прочитал без труда и тут же подкорректировал свои запросы, уменьшив цену процентов на двадцать. Я торговаться не люблю и не умею, но тут от подобной наглости прыгнул выше головы. Хоть мне и позарез нужна была эта книга, но я целых два раза поворачивался к старикашке спиной, делая вид, что ухожу. А уж от наших воплей даже стекла звенели в окнах лавки. Наконец, сбив наполовину цену, я махнул одному из своих охранников таскавших увесистый мешок с золотом в своей сумке. Но как только торговец, а позже выяснилось, что это был член гильдии магов пусть и только второй ступени, увидел кучу золота в мешке и понял, что надо было стоять до конца, то у нас всё чуть было не пошло по второму кругу. В конце концов, маг всё же смог обуздать свою алчность и даже предложил мне, как солидному покупателю принять внутрь маленькую рюмочку восстанавливающей силы и укрепляющей здоровье настойки на цветках желтой орхидеи из джунглей Алисона.
Удобно устроившись в креслах около прилавка и употребив не одну, а три рюмочки, я с интересом спросил мага Тирса.
- Вот я тут вижу разные...хм...артефакты... магические, несомненно, дорогие, а вот что у вас самое дорогое из всего, что здесь выложено?
Тирс видимо таки заподозривший во мне Гаруна-аль-Рашида с энтузиазмом выскочил из кресла и метнулся куда-то вглубь лавки.
- Вот!
Мне был вручен для осмотра зеленоватый стержень квадратного сечения с ладонь длиной. Стержень был увесистый, приятно холодил руку, судя по всему, был сделан из металла. Вот только какого - непонятно. Я повертел его в руках и задал ожидаемый вопрос.
- Для чего оно нужно?
- Телепортация! - многозначительно сказал Тирс. - Изделие Ушедших. Сохранилось буквально чудом.
"Понятно! Местный эксклюзив. А значит ценник будет заоблачный".
- А что он может?
- Телепортация - это...
- Уважаемый, я знаю, что такое телепортация! Куда именно телепортация, максимальное рабочее расстояние переброски, частота использования...
Тирс услышав, что интересуются техническими характеристиками эксклюзива, подувял.
- В любое место на расстоянии до полутора тысяч километров, управление голосом и обеими руками. Два человека... с грузом. Один раз.
Я скорчил пренебрежительную гримасу.
- И сколько эта одноразовая проклад... то есть артефакт стоит?
- Пять тысяч золотых... Будете брать? Завернуть?
"Точно, меня считают здесь Гаруном-аль-Рашидом, - подумал я. - Только он облагодетельствовал всех встречных-поперечных".
- Я подумаю, - вежливо ответил я. - Пусть полежит у вас некоторое время.
Тирс видя, что я не сбежал из его лавки после озвучивания цены этой палочки-перемещалочки, воодушевился.
- Несомненно, достойнейший Марк, я придержу его на время.
Этим ни к чему меня не обязавшим обещанием я умаслил Тирса не просто так. Мне требовалась от него одна небольшая консультация.
- Уважаемый Тирс, - обратился я к нему. - Не могли бы вы проконсультировать меня относительно одной безделушки, которая досталась мне по случаю и применения которой я не знаю?
После моего обещания заглянуть к нему позднее за артефактом перемещения стоимостью в пять тысяч золотых Тирс был настроен очень благожелательно и охотно кивнул мне.
Я протянул ему для экспертизы загадочную вещицу, вполне под стать разложенным у него на витринах. Это был сложный узел из металлической проволоки коричнево-болотного оттенка с вкраплениями черных точек. Эта штука долгое время болталась у меня на шее, пока я не заинтересовался, что же это такое я ношу. И к своему удивлению в памяти Маркэля я не нашел ничего по поводу этого амулета. Словно амулет на герцогской шее возник сам собой из ниоткуда. Одной загадкой больше, одной меньше. Я может, и не придал бы этому значения, так бы и продолжал таскать этот амулет у себя на шее, если бы, как-то раз после внезапно прорезавшихся у меня новоявленных магических способностей вновь случайно не взглянул на амулет.
Теперь он был весь в синих крошечных искорках, которые безостановочно сновали по поверхности амулета. Почесав в затылке, я решил, что это наверно какой-то магический оберег и наказал себе выяснить при случае, что это такое. Вот он этот случай и представился.
У Тирса по мере того, как он разглядывал амулет с лица потихоньку начала исчезать улыбка. Наконец после пяти минут изучения, он уже без прежнего радушия спросил.
- Так как вам досталось это, уважаемый?
В слове `уважаемый` мне теперь послышалось легкое сомнение.
- За долги забрал у одного пропойцы при игре в кости, - пожал плечами я, нутром чувствуя неприятности. - А что?
- Это, - потряс врученной безделушкой Тирс. - Артефакт для вызова демонов и не просто вызова, а для замещения личности вызываемого демоном. Применение сего артефакта по законам гильдии карается сожжением на костре.
- Ого! - сказал я. - Но поскольку я его не применял, то надеюсь, ко мне такие меры не относятся?
- Наверно, - задумчиво ответил Тирс. - Хотя, с полной уверенностью сказать ничего нельзя и в любом случае придется сообщить об этом в особый отдел гильдии магов...а они наверняка захотят узнать: у кого получили...откуда тот взял...
- У кого получил, того больше нет, поскольку он в свою очередь получил бутылкой по башке, когда начал оспаривать свой проигрыш в кости и отправился на перерождение.
- Ну, если так... - протянул Тирс по-прежнему, похоже, пребывая весь в сомнениях. - Но в любом случае я обязан изъять у вас уважаемый Марк эту вещь!
- Конечно, конечно, забирайте! Мне этот ужас связанный с демонами совершенно не нужен... Так вы говорите, что артефакт перемещения полежит у вас немного? Вы же понимаете, что такую сумму я вот так сразу из кармана не достану.
- Не сомневайтесь дорогой Марк, артефакт вас дождется!
Смена темы разговора сразу же благотворно сказалась на настроении Тирса. Он расплылся в улыбке и снова взялся за бутылку с настойкой. Выпив еще по стопочке желтой, тягучей и приторно-сладкой орхидеевки, я, раскланявшись с Тирсом, покинул его лавку.
"Чуть не влип! - думал я, торопливо шагая в сторону своего дворца. - И теперь,
хочешь, не хочешь, а придется купить этот дурацкий амулет телепортации. Альтернатива - костер, однако.
***
Тянуть с возвращением в замок я не стал и спустя пару часов уже трясся в роскошной, герцогской карете подпрыгивая на подушках набитых конским волосом.
"Было бы лучше воспользоваться лошадью, по крайней мере быстрее было бы", - подумал я во время одного особенного сильного тряска.
Навыки управления этим основным средневековым средством передвижения я имел. Умение ездить на лошади, как и многое другое благополучно перешло мне по наследству от предыдущего владельца тела герцога. Немного тренировок для освежения навыков и как результат, я видевший лошадь вблизи считанное число раз за всю свою предыдущую жизнь, стал уверенным пользователем любой лошади, включая строптивых мекленбургских жеребцов. И в полной мере оценил мобильность, неприхотливость и проходимость лошадок.
Но в данном случае воспользоваться имевшейся в хозяйстве герцога каретой пришлось из-за того, что меня на бал сопровождала моя малолетняя супруга. Малолетней впрочем, она была исключительно с точки зрения моего прежнего, земного опыта. Здесь брачный возраст наступал с тринадцати, и пятнадцатилетняя госпожа герцогиня де Бофор, бывшая замужем за герцогом уже целый год, малолеткой себя не считала.
На все официальные приемы во дворце Золтана и многие неофициальные, приглашенные были обязаны прибыть с супругой.
Вот поэтому и сидела Марианна напротив меня, лениво посматривая в окошко кареты. Когда же в ее поле зрения попадал я, а это случалось довольно часто, то в ее глазах вспыхивала чистая, ничем не замутненная ненависть.
Я же прикрыв глаза, старательно имитировал сон. Лишний раз встречаться взглядами со своей женой мне нисколько не хотелось, а подумать было о чем.
Последний пазл встал на свое место в разговоре с Тирсом. Картинка сложилась и выглядела очень и очень неприглядно.
Еще вначале своей адаптации к этому миру меня сильно удивила ненависть ко мне, сквозившая в каждом взгляде, жесте и слове моей девочки - жены. Ненависть ее впрочем, хорошо замаскированная улыбками и любезными словами была направлена не только на меня, а и на Амелию. (Амелия, та самая официальная любовница предыдущего герцога, без памяти влюбленная в меня, отличалась невероятной красотой и я не стал отталкивать ее от себя). А истинную причину ненависти Марианны я обнаружил, слегка покопавшись в своей, вернее в памяти прежнего герцога.
До появления Марианны, Амелия была фактически вторым человеком в замке и только ее купеческое происхождение не позволило ей стать законной женой Маркэля и герцогиней де Бофор. Но вот когда в замке возникла Марианна, ранее бывшая средней дочерью графа де Карсака и стала официальной женой Маркэля и герцогиней, то Амелия ощутила угрозу ее до того безмятежному существованию. (Брака было не избежать, поскольку обручены молодые были чуть ли не с пеленок. Отказ от женитьбы привел бы влиятельного графа де Карсака в ярость, что было чревато крупными неприятностями, поскольку графы де Карсак были богаты и влиятельны, а за невесту давали отличное приданное: серебряный рудник в Аласонских горах). И Амелия решила действовать иначе. Она решила довести Марианну до самоубийства и использовала для этого самого герцога. У Маркэля и без того была изрядная склонность к садизму. Ему нравились все те средневековые вещицы для наказания виновных, как технологически продвинутые вроде дыбы, испанских сапог, бочек с заколоченными внутрь гвоздями, так и истязания попроще, плети, бичи, удары палками по пяткам и так далее. Амелии же удалось увлечь Маркэля самолично начать применять многое из этого арсенала к своей юной жене. Уговорить легко удалось еще и потому, что целительство в этом мире было довольно продвинутым, благодаря магии. И если средства позволяют, то можно было излечить даже смертельные раны, а уж устранение последствий применения пыток происходило легко. Деньги Маркэля позволяли всякий раз возвращать Марианну в прежнее, здоровое состояние, но смертные муки, пережитый ужас, накапливавшийся раз от раза все больше и больше, никуда пропадал. Поэтому неудивительно было такое отношение Марианны ко мне. Она ненавидела меня яростно, вот только сделать Марианне с герцогом официально ничего было нельзя. Видимых следов издевательств не было. Магия устраняла все следы, а кроме того герцог был всесилен в своих владениях и никто не мог ему запретить наказывать жену за реальные или вымышленные проступки. Вот смерть дочери граф де Карсак не оставил бы без внимания. Маги из гильдии по наущению де Карсака установили бы правду, что сулило герцогу и его окружению крупными неприятностями. А вот если бы Марианна сама, например, спрыгнула из окна хотя бы третьего этажа замка на каменные плиты двора или приняла внутрь что-нибудь ядовитое, тогда всё можно было списать на ее неуравновешенный характер.
Вот только характер у Марианны оказался стальной. Она не смирилась с мужем-садистом, покончить с собой никак не желала, да ко всему еще и проводила ответные действия. Тоже очень аккуратно и осторожно, чтобы не быть обвиненной в умышленном убийстве.
"Наверняка, Марианна и повесила мне на шею этот амулет по вызову демона, - размышлял я, полулежа на диване в карете. - И когда это случилось, совершенно не помню. Хотя я был пьян, по уверениям Марианны, скорее всего так и есть, но ведь и пьяному надо исхитриться повесить на шею эту штуку. Да еще и заманить в свою спальню, где и свечи и заготовлены, и пентаграмма уже нарисована, а может и еще чего было сделано. И Амелия не возразила, когда я отправился к Марианне в спальню, а уж она-то не пила. Наверно и для нее что-то убедительное было сочинено. Хитра, решительна, а характер только крепчает от герцогских пыток. Она ведь не отступиться. Не получилось сейчас, получится в следующий раз. Придумает, как от меня избавиться, чтобы маги ничего не заподозрили. В конце концов имеются яды, применение которых и целители не могут определить.
Находиться рядом с ней мне очень опасно. Вариант: отправить в какое-нибудь дальнее имение с глаз долой, не прокатит. Ее присутствие необходимо на приемах во дворце у Золтана, да и папа-граф строго спросит, куда это его дочурка запропастилась... Да-а-а...
Прежний герцог не осознавал опасности. Самоуверенность подвела. Вот и отправился, как я подозреваю вместо меня на встречу с Камазом. Марианна же потерпев провал, как она полагает, рук не опустит, придумает мне гадость еще похлеще и с гарантированным летальным исходом.
И что мне делать?
Потратиться на магов и их магические побрякушки? Наверняка ведь существуют обходные пути, чтобы незаметно убрать человека мешающего сильным мира сего? Вроде этого амулета, что она мне навесила на шею".
Я скривился, не открывая впрочем, глаз.
"Нет, не могу я убить девчонку, только ради того, чтобы сладко пить, вкусно есть, и спать на мягких герцогских перинах пусть даже и с красоткой Амелией в обнимку. Воспитание не позволяет, и надо признать, что ненавидеть меня Марианна имеет весьма веские причины. А самое главное: она ведь меня спасла, выдернула из под Камаза, дала возможность пожить еще немного, пусть и в этом убогом средневековом мире... Это в любом случае лучше, чем ничего!
Поэтому решить проблему в духе местных традиций, то есть убить ее, я не могу. Убрать с глаз долой куда-нибудь в ссылку тоже не получится, но и дожидаться, когда она придумает какой-нибудь удачный ход и отправит меня на перерождение, как здесь говорят, не хочется...
А с другой стороны, если подумать: что я вцепился в эту герцогскую должность, как голодная собака в кость? А если бросить всё и уйти? Привыкнуть к власти я еще не успел... Вряд ли жить где-то будет более рискованно, чем здесь. Теперь я в этом мире выживу. Оружием я владею, спасибо герцогу, языки знаю, с местными нравами знаком... деньги? Прихвачу из герцогской сокровищницы сколько смогу... и уйду. Пусть остается тут всё, как есть. Не больно-то и хотелось работать герцогом!
Главное сделано: стратегическое решение принято. А мелкие технические вопросы решу в процессе подготовки".
Я счастливо улыбнулся и открыл глаза. Марианна конечно заметила счастливую улыбку у меня на лице и концентрация ненависти в ее взгляде резко возросла.
"Вот кстати и первый вопрос, который надо решить до отъезда, поскольку именно она тут будет править, то надо, чтобы она была в курсе всех дел герцогства. Завтра же начну таскать ее везде с собой, пусть учится".
Быстро решить эту и прочие проблемы, возникавшие прямо на глазах мне не удалось. Одна Амелия чего стоила. Я представлял в какой ад превратит ее жизнь мстительная девчонка, когда вдруг окажется полновластной хозяйкой в герцогстве и поэтому не жалея сил убеждал Амелию пожить где-нибудь в Карсберге, пока я не вернусь из путешествия. Я объяснил свой отъезд желанием посмотреть мир. Пришлось купить ей недешевый домик в богатом квартале Карсберга, где жили состоятельные купцы и располагались дома благородных из провинций Рангуна. На пять тысяч золотом, которые я передал ей, любой барон мог безбедно прожить целый год.
Я заложил несколько тайников с деньгами в окрестностях замка, используя выезды на охоту, а самый главный тайник, куда я положил пять тысяч золотых располагался в герцогском дворце в Карсберге. Оставлять пять тысяч золотом где-нибудь в лесу, в дупле или в пещерке какой-нибудь я не рискнул. Такие тайники были хороши для сумм не более пятисот золотых.
И вот в один из дней, я одетый в скромную одежду наемника во главе отряда в двадцать стражников выехал из замка. Тайно скрыться я не мог, начали бы искать пропавшего герцога в окрестностях замка, а мне это было не нужно.
Через две недели пути, я отъехал в сторону от отряда, справить мелкую нужду и активировал амулет телепортации, купленный у Тирса. Затем прямо на лошади я въехал в серебристое марево возникшее передо мной. По ту сторону портала меня встретил шум прибоя и крики чаек. Свежий ветер трепал пальмы на берегу и гнал к берегу волны с белыми барашками. Плотной стеной стояла зеленая стена джунглей. Амулет развалился в моих руках и с тихим шорохом осыпался на песок. Я вздохнул, пришпорил лошадь и поехал вдоль берега. Надо было выбираться к людям. То, что это случится быстро, я не сомневался. Алисонская империя была густонаселенной страной.
Глава 1
Раскисшая под не прекращавшимся уже вторую неделю осенним дождем, дорога измучила всех. Не только полтора десятка сопровождавших карету вооруженных наемников кляли погоду. Им, конечно, доставалось больше всех. Медленное продвижение по залитой водой дороге, под непрерывным дождем, давно насквозь промокшая одежда, не успевавшая высохнуть за ночь в очередной придорожной таверне, да еще периодически застревавшая в глубоких колеях карета, которую надо было, спешившись, вытаскивать из грязи, превратили поездку в столицу в сущее мучение. Для обитателей кареты положение было получше, но ненамного. Постоянная влажность, тряска и пребывание в ограниченном пространстве внутри кареты выматывали тоже очень сильно. И хотя чете дворян с дальнего запада королевства не приходилось вылезать на дождь, но их радость от прибытия в очередную таверну на ночевку была тоже не маленькая.
Господин и госпожа де Вильнев направлялись в столицу королевства Карсберг по крайне неотложному делу. Необходимо было лично присутствовать на очередном заседании Верховного суда королевства. Именно до этой инстанции дошла их жалоба на наглого соседа барона де Грие явочным порядком оттяпавшего от владений де Вильнев солидный кусок лучших земель под предлогом возвращения собственности. Такой наглый отъем был совершенно незаконным, и это было очевидно для всех незаинтересованных лиц, но не для королевских судей.
"И получается, что они, стало быть, не такие уж и незаинтересованные лица! Наверняка де Грие щедро подмазал королевское правосудие. Поскольку очевидное и, казалось бы, простое дело тянулось уже второй год и конца этому было не видно", - думал про себя Жак де Вильнев подпрыгивая в карете на очередной ухабе. Рессоры не больно-то смягчали выматывавшую душу тряску. Если бы не жена, он поехал бы верхом и давно бы был уже в столице, но вот дорогая женушка вдруг возжелала, прокатится до столицы и посетить своих подруг по колледжу, который окончила в далекой юности.
"Вот и трясись теперь в карете", - думал Жак, мельком глянув на свою жену, которая пыталась задремывать, но при каждом новом толчке неизменно просыпалась и, тем не менее, упорно повторяла попытку за попыткой. В очередной раз, посмотрев в залитое дождем и заляпанное грязью окошко и в очередной раз ничего, не увидев, Жак вздохнув и прикрыв глаза, тоже попытался последовать примеру своей жены.
Провинциальные сеньоры, они с женой не имели больших шансов в противостоянии с бароном де Грие фактическим хозяином окрестных земель. Но молча сдаться, потеряв почти треть своих самых доходных земель тоже резона не было. Деньги конечно на судейских текли рекой, но дети уже выросли. Сын служил в королевской кавалерии и не показывался дома уже несколько лет, а дочка недавно была выдана замуж за такого же, как он сам небогатого дворянина, но зато кажется, они любили друг друга. Поэтому деньги копить пока не приходилось, вот и ввязались в эту драку, перешедшую в судебную тяжбу с де Грие.
Карета в очередной раз остановилась
- Снова застряли, - привычно вздохнул Жак де Вильнев, но тут раздался негромкий стук в дверь кареты и низкий, но мелодичный и приятный голос начальника наемников раздался за дверцей кареты.
-Таверна `Золотой петух`, господин де Вильнев. Приехали.
Жак обратился к проснувшейся, но еще не до конца пришедшей в себя жене.
- Дорогая Мадлен, на сегодня всё. Приехали! - и открыл дверцу кареты. У дверцы стоял начальник охраны Марк, в заляпанной глиной кожаной куртке. Он тоже не чурался помогать вытаскивать застрявшую на дороге карету из глубоких глинистых ям, полных воды. Поверх куртки была надета такая же грязная кольчуга. Островерхий шлем с закрывавшей переносицу стальной пластиной и светлая борода лопатой, спускавшаяся на грудь завершала облик командира.
Ничего особенного в облике наемника на первый взгляд не было, но... это на первый взгляд. Марк служил у Жака уже два года и фактически можно сказать, что только благодаря ему, барон де Грие начал судится, а не воспользовался своей многочисленной дружиной, чтобы без всяких судов совершить отъем земель в свою пользу. Каким-то чудом отряду под руководством этого молодого человека, (выглядел он лет на двадцать) удавалось три раза подряд нанести разгромные поражения намного более крупным отрядам барона. Конечно, и у него отряд существенно уменьшился в результате этих стычек, и теперь вот его сопровождает всего пятнадцать всадников, да еще пара десятков осталась охранять усадьбу.
А ведь в начале у него была полусотня, обученная и мобильная. Но все равно против двух сотен баронских вояк они бы не выстояли. Если бы не стечение обстоятельств и не помощь тогда еще бывшего рядовым в отряде Марка. Жаку повезло в том, что барон вначале проигнорировал его отряд, послав на разборки не всех своих вояк разом. В противном случае всё давно бы уже закончилось. А так с баронской сотней посланной для вразумления де Вильнев справились только благодаря военному таланту и личной храбрости Марка. Сначала он проявил себя в стычке разведчиков, когда отряд из двадцати баронских дружинников посланный ограбить одну из богатых деревень принадлежавших де Вильнев наткнулся на разъезд из его воинов. Десяток во главе с десятником опытным и сильным Грэмом схватился на въезде в деревню с пришлыми баронскими грабителями.
Результат был двойственный. С одной стороны его воины победили и уничтожили наглых баронских грабителей, с другой в живых после этого остался только Марк, загадочным образом не получивший ни единой царапины. И естественно сразу стал десятником и был приглашен на совещание командиров, где стоял один вопрос: как отбиваться! И именно тут Марк предложил уже продуманный план партизанской войны. План был принят, поскольку альтернативой было лишь почетная сдача всех позиций. А уж когда ближе к окончанию успешных военных действий, погиб доверенное лицо Вильнев, его старый друг командир его отряда Граум с которым де Вильнев прошел не одну войну в рядах королевских войск, то выбор нового командира было очевиден. И Марк не подвел. Он успешно завершил противостояние с баронскими отрядами и с тех пор возглавлял по праву его дружину. Вот и сейчас Марк приготовился подстраховать спускавшегося по узкой крутой лесенке из кареты сначала его, а затем также заботливо присмотрел за госпожой де Вильнев, подав ей руку.
Жак отметил про себя, как расплылось от удовольствия лицо его жены, и с каким неприкрытым удовольствием она опиралась на руку Марка.
"Красавчик, что тут скажешь!" - философски заметил про себя Жак и, подождав присоединившуюся к нему жену, отправился в таверну. Марк успевший метнуться вперед них, уже стоял, придерживая открытую дверь.
Жак де Вильнев не ревновал свою жену. Во-первых, она была уже в том возрасте, когда (как полагал Жак) заигрывания с молодыми и красивыми людьми уже приобретают платонический и материнский оттенок. Во-вторых, при том обилии женского внимания в поместье к молодому командиру опасаться, что того, что Марк предпочтет молоденьким симпатичным служанкам сорокалетнюю дворянку, не стоило. При таком раскладе сохранить верность нанимателю для Марка было очень просто, и он наверняка не будет позволять себе лишнего с влюбившейся в него в таком возрасте Мадлен. А оскорблять такого полезного человека как Марк из-за необоснованной ревности Жак решительно не желал. Поэтому он привычно сделал вид, что не заметил влюбленного взгляда на лице жены, направленного к сожалению не на него.
***
Я с удовольствием подал руку Мадлен. Несмотря на свои сорок лет, женщина выглядела на удивление прекрасно. Тонкая, как у девушки талия (правда, этому в значительной мере способствовал корсет), соблазнительный бюст, значительная часть которого виднелась в глубоком вырезе дорожного платья (женщина всегда, даже в дороге остается женщиной!). А стройные ноги госпожи де Вильнев, которые сейчас надежно скрывал подол тяжелого дорожного платья, я мог неоднократно рассмотреть, когда она надевала костюм для верховой еды и приказывала мне сопровождать себя на прогулках.
Да, морщины возле глаз было уже не скрыть никакими ухищрениями, и кожа ее тоже уже не выглядела юной, и вообще еще ну максимум десять лет и никто, даже ее муж не посмотрит на Мадлен, как на женщину. Но пока, пока даже на фоне молоденьких служанок она смотрелась вполне достойно. Правда, только с моей точки зрения. Но я-то особый случай. На самом деле мне в этом мире, как впрочем, и в том, моем прежнем, было тридцать пять лет, пусть я и выглядел сейчас на двадцать. Только эта стариковская борода-лопата меня и спасала: изрядно старила, добавляя солидности. Почему кстати, так выгляжу - непонятно. Мои сверстники стремительно мужали и еще стремительнее старели, выглядя в двадцать на тридцать, а в тридцать, а на сорок, а уж в тридцать пять-то... Ну тут - то как раз более-менее понятно: разгульная жизнь, постоянные стрессы, не менее постоянные войны и стычки, невоздержанность в еде и питии... Хотя...стрессы были и у меня, и не маленькие, и пил я не намного меньше, но вот подишь ты выглядел так, словно только вчера исполнилось двадцать лет.
"Наверно потом будет резкое старение... - кривил я губы, размышляя про себя, когда провожал чету де Вильнев в приготовленные для них комнаты. - Что-то такое я слышал в том моем прежнем мире. Но тут мир магический и возможны расхождения... А может в магии-то всё и дело? Есть же у меня способности к этому. Но остальные колдуньи и колдуны, маги и магессы, насколько я знаю, взрослели и старели, как обычные люди...И никаких бонусов им в виде длительной молодости или долгой жизни за занятия магией не полагалось. Может всё дело в том, каким образом я сюда попал?"
Уже закрывая дверь за супругами, я увидел, как на мгновенье, полуобернувшись, мне улыбнулась Мадлен.
"Да, - в который раз подумал я. - Хорошо еще, что ее муж не ревнив, а то бы другой не потерпел такого внимания к своей жене. Просто из чувства собственности, поскольку доказательств неверности у него не было. Конечно, если бы он начал всерьез подозревать супругу в неверности, то доказательства наверняка бы нашлись. Ведь не в безвоздушном пространстве мы все живем и вокруг нас всегда есть люди, которые всегда видят что-то, что вы хотите скрыть. Я не сомневался, что даже такой не ревнивый человек, как Жак де Вильнев при покушении на его собственность разъярится не хуже быка при виде красной тряпки и все мои заслуги будут немедленно забыты. Меня от расправы спасало одно: никому и в голову не приходило, что молодой красавчик может польститься на пожилую, по меркам этого мира женщину. Но что было, то было. Периодически, как в кино, во время конных прогулок с госпожой Мадлен де Вильнев, когда я сопровождал госпожу будто бы для охраны, на прелестных лужайках поросших изумрудной травой я занимался с госпожой де Вильнев тем, что смело можно было назвать давно забытым словом `адюльтер`.
Почему это делала Мадлен, мне было совершенно ясно: стремительно надвигающаяся старость, а тут рядом симпатичный мужчина, от которого сходят с ума молодые девушки, но главное было, как я думаю всё же не это. Главным, как мне кажется, было то, что за всю свою жизнь Мадлен никого по настоящему не любила. Да, была замужем, да, хранила верность мужу, да, родила детей, но любви не было. Так бывает сплошь и рядом. И вдруг это случилось: она влюбилась. А вот то, что ей ответил взаимностью молодой красавец, было чудом. Так что с Мадлен мне всё было понятно, непонятно было как раз со мной. С чего бы это я с такой нежностью отнесся к безоглядно влюбившейся в меня немолодой госпоже.
"Наверно тут тоже сыграло роль несколько причин", - размышлял я, устанавливая пост охраны у дверей комнаты четы де Вильнев, а затем, спускаясь вниз договориться об ужине для них с трактирщиком. Раз уж на меня вдруг с чего-то напало философское настроение, то почему бы и не поразмышлять на досуге.
И то, что Мадлен выглядела на тридцать, (сорок ей не дашь) не играло никакой роли. Здесь, в этом мире женщина в сорок лет считалась уже старухой, несмотря на то, что она могла выглядеть очень молодо. Но для меня это было не так. Все-таки я родился и прожил приличную (и лучшую, как я полагал) часть жизни в другом мире, а там женщине давали столько лет, насколько она выглядит. Так что пускай Мадлен и являлась для местных, пожилой женщиной, но я, увидев, что как сильно и безоглядно она любит, не смог быть жестоким и отказать, никогда до того не любившей женщине, в близости. Тем более повторю еще раз: фигурка у нее сохранилась на удивление.
Мысли мои текли не спеша. Организовав весь быт и охрану подопечной четы, я со своими подчиненными, (за исключением тех, кто нес свою вахту у дверей апартаментов де Вильнв) сидел в зале таверны потягивал терпкое красное вино из медного кубка.
Подчиненные, ребята простые, как угол стола, в вине ничего не понимали. В основном потому, что вино было значительно дороже пива. Поэтому им было заказано пиво, которое они и с удовольствием хлебали из огромных деревянных кружек.
В натопленном помещении было тепло. Да еще горячий ужин вкупе с горячительными напитками помогли согреться промерзшим и промокшим охранникам. Мы с парнями сидели, наслаждались теплом и покоем, не обращая внимания на мокрую одежду и на то, что в таверне было совсем не тихо. Посетители, уже изрядно набравшись, немелодично орали каждый что-то свое. Где-то играли в кости, где-то уже начинались первые пьяные разборки, но хватало еще и просто мирно сидящих и пьющих посетителей. И вдруг в эту умиротворяющую атмосферу таверны, с грохотом распахнув дверь, ворвался плотный вооруженный отряд.
Мне было достаточно одного взгляда. Герцогская стража. Темно-синий с черным, цвета стражи были знакомы не только мне. Мои подчиненные, кто не видел раньше герцогскую стражу, уже насмотрелись на них, третий день едучи по территории герцогства. Гомон и всякие разборки сразу затихли.
"Вот же черт! Не повезло. Принесла их нелегкая! - с досадой подумал я. - Остался-то всего один день езды и к вечеру мы бы уже выбрались из владений герцога, вернее герцогини. Ну, может всё еще и обойдется!"
До этого не раз стража нас останавливала и проверяла подорожные. И пару раз на заставах среди стражников я видел знакомые лица, но меня они не узнали, и это вселило в меня некую уверенность, что и дальше будет также. Все-таки прошло немало лет с моего последнего пребывания в герцогстве, а я довольно сильно изменился, и совсем не в ожидаемую сторону для потенциальных соглядатаев, поскольку выглядел гораздо моложе своих лет. Но, учитывая то, что я, добирая солидности, отрастил длинную бороду, с которой я казался старше даже своих `паспортных` тридцати пяти лет, то есть выглядел так, как и должен был выглядеть, то узнать меня было всё-таки можно. В какой-то мере меня выручало то, что на голове постоянно был шлем. К несчастью, ужинать в шлеме, было не принято. И надень я сейчас ни с того шлем, это наоборот привлекло бы ко мне всеобщее внимание.
Стражники, ворвавшись внутрь таверны, по-хозяйски начали расхаживать между столами, приглядываясь к посетителям. А их главный, мужчина лет тридцати направился к стойке трактирщика. В отличие от стражников, облаченных в кольчуги, при мечах и шлемах, их старший был одет не так, как полагается воину. Скорее его одеяние больше подошло бы богатому дворянину: шикарный черный с серебряным шитьем камзол, бархатные темно-синие штаны. Энергичное лицо, короткая бородка, острый, выступающий вперед нос, вьющиеся черные волосы, прикрытые беретом с пряжкой украшенной драгоценным камнем. Я моментально узнал этого человека, несмотря на то, что видел его только в профиль. К счастью для меня он устремился к трактирщику. А тот уже суетился, демонстрируя изо всех сил свое радушие. Рука его метнулась под прилавок, и на стойке возник округлый, приличных размеров мешочек.
"Понятно, - подумал я, торопливо опуская вниз к столу голову, чуть не утыкаясь носом в кубок с вином и делая вид, что я задремал от тепла и вина. - Они приехали лишь за деньгами (таверна стоит на земле герцога и должна платить за это), но всё же лучше бы мне оказаться подальше отсюда. Например, в своей комнате наверху".
Мечты, мечты. Я бы с удовольствием вообще не поехал в это путешествие в столицу, поскольку мне совсем не улыбалось светиться на герцогских землях, но наниматели и слышать не хотели о том, чтобы оставить меня в усадьбе для охраны.
- Сейчас, когда дело крутится в судах, де Грие ни за что не рискнет повторить свое нападение, - убеждал меня де Вильнев в том, что я и без него отлично знал. - А дорога до столицы, пусть не очень опасная, но всякое ведь бывает, и нам с женой хотелось бы, чтобы именно ты сопровождал нас в столицу.
Что я мог сказать в ответ? Что опасаюсь появляться на землях герцога де Бофора? Так появятся просто новые и совершенно неудобные для меня вопросы, а результат останется прежним: ехать-то все равно придется, раз уж нанимателям втемяшилось в головы, что только я, Марк Риз смогу уберечь их от всего на свете.
Так я медитировал над кубком с остатками вина на дне, прикрыв глаза и вдыхая винные пары, но чутко прислушивался ко всем шумам в зале. Вот под шагами стражников начал поскрипывать пол в опасной близости от нашего стола. Как начал поскрипывать, так и прекратил поскрипывать: стражники стояли у нашего стола.
- Кто такие? - раздался грубый пропитой голос человека привыкшего задавать этот вопрос и главное имевшего на это полное право. Отсидеться не удалось. Я поднял голову и открыл глаза. Здоровенный, краснолицый стражник, задав вопрос, явно ожидал ответа и смотрел прямо на меня, верно угадав во мне главного за нашим столом.
Говорить особо было не о чем. Я молча вытащил подорожные и вручил их любопытствующему. Тот уткнулся в бумаги. Его подчиненные дело знали и не спускали с нас своих внимательных глаз, контролируя ситуацию. Руки у них лежали на мечах и выглядели они людьми опытными и умелыми.
"В герцогской страже всегда неплохо платили и там могли подбирать себе хороших вояк", - лениво думал я, с рассеянным видом смотря в потолок.
- Так, а где господа, вписанные в подорожную? - оторвался от чтения красномордый.
- Наверху в своих комнатах. Что тут благородным делать? Не пиво же пить!
Красномордый оказался очень недоверчивым типом.
- Сходи, проверь! - приказал он кому-то за своей спиной. Молодой стражник бодро затопал сапогами по лестнице наверх. Спустя несколько минут он вернулся, что-то доложил на ухо старшему.
- Ну ладно, но ведите себя прилично! - перед расставанием посоветовал он.
"Интересно, что кроме нас, тут никто не вызвал никаких вопросов и чего он к нам-то привязался? Ну, может чем-то просто внешне не понравились, разве что", - подумал я, принимая назад бумаги, а вслух сказал.
- Несомненно. Будем вести себя тихо-тихо, как мышки.
- Ты меня слышал, остряк! - недовольно буркнул этот тип. И вот надо же было такому случится, что именно в этот момент, забравший деньги со стойки и обменявшийся несколькими фразами с выглядевшим предельно сладко трактирщиком, господин в берете повернулся в нашу сторону и махнул рукой стоявшим около нашего стола стражникам.
И как раз в этот момент меня словно что-то толкнуло, и я сделал то, чего делать совершенно не следовало: отреагировал на его взмах рукой, посмотрев на него. Так получилось, что наши взгляды встретились. Секунду, другую мы смотрели друг другу в глаза. Потом я опомнился, и расцепив взгляд, ругая себя последними словами за неосторожность, торопливо снова уткнулся носом в свой кубок.
Насторожив уши, я слушал. Вот стражники отошли от стола, вот пошли к двери, вот хлопнула дверь. Кажется, вышли.
- Убрались, что ли? - лениво спросил я, по-прежнему не поднимая глаз от кубка, словно обнаружил там давно найденную истину.
- Да, убрались, - подтвердил Рихтер сидевший рядом со мной.
- И чего прикопались к нам? - потянулся я, как бы невзначай окидывая при этом взором помещение таверны. Знакомого типа в берете не было.
"Узнал или не узнал? Вот в чем вопрос, если узнал, то времени у меня немного. Пока он доедет до замка, пока доложится, пройдет время. Самое правильное, это рвануть прямо сейчас. До границы герцогских владений день пути, а если скакать без перерыва, то и за полдня можно успеть. И бросить все? Я же хоть и готов к такому повороту событий, но как же неохота бегать. Только-только обрел какую-то стабильность. Осел на одном месте и де Вильнев подведу. Они-то на меня рассчитывают. Ну и Мадлен конечно расстроится, хоть, это и не основная причина для переживаний. Все-таки женщина в возрасте и сама должна понимать, что наша связь сколь ни сладка для нее... и для меня (все-таки приятно ведь когда тебя любят), но не вечна и должна быть готова к расставанию... Но может быть оснований для паники и нет? Надо было хоть бы бороду сбрить! Они-то меня помнят именно с бородой! Ну, а что было делать: с бородой я выгляжу солиднее. А без нее я сейчас - мальчишка мальчишкой! Понадеялся, что пронесет и вот на тебе: что же все-таки делать-то?
***
Человек в черном камзоле расслабленной походкой выйдя из трактира, остановился в задумчивости около ожидавшей его лошади и мучился тем же вопросом: что делать?
Неожиданная встреча в этой таверне заставила растеряться обычно уверенного в себе человека. Он не был дворянином, как можно было подумать, глядя на его богатый наряд, но даже первый помощник мажордома при дворе герцога мог позволить себе выглядеть очень достойно. И вообще только то, что мама с папой у него были потомственные крестьяне, не позволяло Стогу претендовать на местечко повыше. Поскольку уж чем-чем, а доверием герцогини он был облечен в полной мере.
И вот перед ним стояла непростая задача. Встреченный им человек был очень интересен самой герцогине, но чтобы задержать его необходимо было ее разрешение, а пока он скачет взад-вперед, в замок и обратно, найденный человек вполне может исчезнуть, и как он тогда будет выглядеть перед герцогиней? Когда вернется обратно в замок с ее разрешением на задержание и сообщит, что нужный ей человек исчез? Тут может поколебаться даже его, казалось бы, такое прочное положение при дворе!
Тем более, что, как известно герцогиня не отличается ангельским терпением, особенно когда дело касается исполнения важных приказов.
Стог задумчиво созерцал носки своих сапог. А вокруг уже сидели в седлах стражники, которые жаждали, поскорее вернутся в замок к теплу очага, сытному ужину и вину. Стог же задерживал их своими раздумьями. Но все сидели молча, терпеливо ожидая окончания размышлений первого помощника мажордома господина Стога.
Наконец Стог решил.
- Так, Конс!
- Да - тем же сиплым голосом ответил десятник Конс.
- Ты остаешься здесь! С тобой будут семеро из твоего десятка. Трое поедут со мной в замок.
Надо кое о чем доложить. А ты со своими людьми займешь позицию... но не здесь! - железным голосом сказал Стог, увидев обрадованные взгляды стражников, решивших, что их оставляют дежурить в таверне и уже явно предвкушавших обилие халявного вина и закусок.
- Вон там, за воротами. Засядете где-нибудь в проулке и будете наблюдать за выезжающими со двора. Если вдруг увидите того парня, ну к которому ты подходил только что, он еще вручил тебе бумаги, со светлой бородой, - тут Конс понимающе закивал. - То...
Стог задумался
- Схватить его! - решил помочь начальнику Конс.
- Нет! - решительно отмел такую догадку Стог. - Вежливо попроси его задержатся. Вежливо! И если он подчинится, то вот тогда, уже открыто устраивайтесь в таверне и следите за ним, чтобы не улизнул!
- А если... - возник снова Конс с вопросом
-А если не подчинится, то схватите и заприте его где-нибудь, но постарайтесь без членовредительства, иначе вам самим могут потом повредить кое-что,... а может и нет, - уже тихо, про себя добавил Стог.
- Кстати, - снова обратился он к Консу. - Ты ведь смотрел его бумаги? Кто он и что тут делает?
- Зовут его Марк Риз. Простолюдин, но является начальником над пятнадцатью наемниками составляющими охрану господина и госпожи де Вильнев. Сеньоры с запада, из Стронга, едут на заседание королевского суда в Карсберг. Сами де Вильнев уже спят наверху в комнатах для приезжих, у дверей охрана два человека! - доложил Конс.
- Понятно! - кивнул головой Стог. - Выполняйте приказ, а я поехал в замок.